С той стороны стекла (джен)

Народу на вокзале было немного. Город ещё не проснулся окончательно. Становилось совсем жарко; выйдя из машины, Вэл снял пиджак и перебросил его через руку, в которой держал саквояж. У Анри никак не выходило выдернуть ручку чемодана, и он выругался сквозь зубы. Вэл усмехнулся.

— Вам помочь? — услужливо поинтересовался водитель, порываясь взять у Вэла саквояж.

Вэл дёрнулся, и склянки слегка задребезжали.

— Справлюсь, спасибо, — сухо ответил он.

«Люди вечно предлагают помощь, когда не просишь, — пронеслось у него в голове. — И делают вид, что ничего не замечают, когда ты отчаянно в ней нуждаешься».

Удобный подход. Вэл посмотрел на водителя уничижительным взглядом, и хотя это выражение выглядело, скорее, забавно, нежели устрашающе на его миловидном округлом лице, водитель быстренько извинился, сел обратно в машину и уехал.

— Как печёт, — сказал Говард и, сощурившись, глянул на небо. — Но это ничего. За городом сейчас очень хорошо.

— Верю вам на слово, — бросил Анри, которому наконец удалось выдернуть ручку. — Когда прибывает поезд?

— Судя по расписанию, через двадцать минут, — сказал Говард, предварительно сверившись с карманными часиками. — Долго ждать не придётся.

Они прошли на станцию. Вэл не любил вокзалы. Даже сейчас, когда здание и платформа были полупустые, никто не толкался и не мешал, здесь было неуютно. Сквозняки то и дело бились в затылок, не отменяя духоты; неопрятного вида старушка продавала цветы в ларьке, рядом суетился газетчик, громко выкрикивая свежие новости. В углу женщина отчитывала ребёнка, уронившего на пол сумку. Вэл поморщился. Такая суета никогда не внушала ему симпатии, а только отвлекала от собственной жизни и работы. К тому же, Вэл был достаточно суеверным, и, отправляясь в очередной раз куда-нибудь на поезде, считал, что вполне может пересечь границу между реальностями и оказаться там, где всё пойдёт наперекосяк.

Говард нервно рассказывал про свой парк со статуями — кажется, это было его любимой темой. Анри что-то ему отвечал, впрочем, без особого энтузиазма. Вэл слушал их вполуха. Он вдруг поймал на себе чей-то пристальный взгляд и поёжился; сначала ему даже показалось, что смотрят на стоящего рядом Анри. На Анри вечно пялились — особенно кокетливые дамочки, тщетно жаждущие его внимания и надеявшиеся на взаимность. Вэл повернул голову. Нет, смотрели точно на него. Он сначала решил, что это мальчик-почтальон или чей-нибудь помощник — фуражка слегка набекрень, костюм с аккуратным воротничком, белые перчатки. Скользнув по мальчику глазами, Вэл подумал: «И что ему от меня понадобилось?» Потом он заметил стоящий рядом чемоданчик. «Не хватало ещё, чтобы он ехал в том же вагоне». Вэл не любил странностей, случайных событий — того, что не поддавалось никакому контролю.

Раздался гудок, поезд был уже близко. Вэл опять вспомнил их хорошенькую гостиную и терпкий чай с чабрецом. Надо бы поскорее разобраться с этим убийством…

Купе было небольшим и довольно уютным. Говард решил прогуляться до вагона-ресторана. Анри сел у окна с одной стороны, Вэл — напротив. Он вытащил газету и приготовился к длительному молчанию; говорить ему не хотелось. В окне замелькал приятный пейзаж. Вэл открыл астрологический прогноз на сегодня, который угрожающе гласил: «Вас ждёт интересная встреча». Вряд ли встречу с Говардом можно было назвать интересной. «Опять врут», — подумал Вэл уныло и переключился на сводку происшествий.

Впрочем, недолго ему суждено было наслаждаться тишиной. Дверь купе распахнулась, и на пороге замаячил мальчик с платформы.

— Вы не возражаете, если я присоединюсь к вам? — голос был почти детский. — Остальные купе заняты.

«Врёт и не краснеет», — Вэл хмыкнул.

Прежде, чем кто-либо успел ответить, мальчик вошёл в купе, умостил чемоданчик наверху и приземлился рядом с Анри. Вэл ещё раз окинул взглядом его фигурку, и тут у него впервые закралась мысль, что…

— Инспектор Габи Джиллс, — сказал «мальчик», подавая руку по очереди обоим братьям. — Меня прислали разобраться с убийством горничной господина Пройсса. Я заметила вас в его компании ещё на платформе. А где он сам, кстати? — на этих словах Габи достала из кармана портсигар и зажигалку.

Она уже успела снять перчатки и фуражку; у неё были короткие тёмные волосы.

— Наверное, в вагоне-ресторане, — ответил Анри, немного удивившись её фамильярному тону. — Я, кстати, Анри Эркерт, а это…

— Ваш брат Вэл. Пройсс, видимо, нанял вас, чтобы вы расследовали то самое убийство, — она поднялась, подошла к окну и распахнула у него верх. Сразу сильно подуло.

— В купе курить нельзя, — отозвался Вэл.

— Вы завидуете, потому что сами бросили? — лукаво поинтересовалась Габи, делая затяжку. Струйка дыма вышла прямо в окно.

— Откуда вы вообще меня знаете? — спросил Вэл с невероятным подозрением. — Откуда знаете о том, что мы братья?

Габи усмехнулась.

— Вы меня не помните. Я работала секретарём в детективном агентстве, где вы, в свою очередь, ассистировали следователю. Как видите, мы оба неплохо продвинулись с тех пор.

— Я действительно вас не помню… — Пробормотал Вэл.

— Я тогда выглядела иначе. А вас по-другому звали. И в то время вы ещё не представляли брата компаньоном.

— Значит, вы тоже?..

— Родилась с Аномалией? К сожалению или к счастью, это так, — Габи снова затянулась. — Зато сколько возможностей.

Вэл усмехнулся:

— И правда.

— Может быть, пойдём поищем Пройсса? — предложила Габи, хулигански выбрасывая сигарету на пути. Ещё из полиции. — Хочу с ним познакомиться.

— Спасибо, я не голоден, — улыбнулся Анри. — Всё равно он скоро вернётся. Или вам не терпится?

— Я тоже не голоден, — буркнул Вэл. На самом деле, он был бы не прочь отобедать — и ещё закусить парой пирожных.

— Он бы пошёл с вами, — хихикнул Анри. — Он просто на диете.

Вэл недовольно сверкнул глазами в его сторону. Надо было ляпнуть такое при Габи…

— На мой взгляд, это лишнее, — сказала она.

— Вы мне льстите, — заявил Вэл, даже не покраснев.

— Вовсе нет. Вы мне нравились, ещё когда работали в агентстве, — сказала Габи.

— Но вы ничего не говорили.

Анри внимательно посмотрел на него.

— Во-первых, вы меня не замечали, — улыбнулась Габи. — Во-вторых, мне было достаточно просто видеть вас. Вы сами прекрасно знаете, у людей с Аномалией другое... устройство.

Она замолчала. Вэл кивнул и снова уставился в сводку происшествий. Маленькие чёрные буковки расплывались у него перед глазами. Это было так странно — услышать от кого-то простое «вы мне нравились». Не то чтобы это что-то меняло, не то чтобы никто никогда не смотрел на него с интересом… Бывало, конечно, пару раз, но потом эти симпатии разбились о его характер. Вэл сам ничего не хотел — зачем, если не испытываешь потребности, а для пространных бесед уютными вечерами всегда есть брат? Это с Анри всё обстояло иначе: девицы липли, слетаясь, как мухи на мёд, а Вэл только ревновал. Нет, он не завидовал — слишком любил брата, но сам не был таким высоким, тонким, и не казался сказочным существом или юношей с картины итальянского художника. Если Анри был равнодушен ко всеобщему вниманию, не чая души в Вэле, то Вэлу иногда хотелось выйти из тени. Доказать самому себе, что он не хуже. Смешно. Он казался себе неуклюжим, не замечая собственной плавности движений и особенной обтекаемой грации; его мелкие кудряшки были для него бесцветными, и он стриг их совсем коротко, но потом всё-таки отпустил чёлку, не замечая, что завитки на лбу только добавляют ему очарования. Он был красив — не той почти идеальной и роковой красотой Анри, а своей собственной, милой, нежной и спокойной. И Габи просто это увидела.

Какое-то время они ехали в тишине. Потом вернулся Говард. Заметив Габи, он сначала подумал, что ошибся купе.

— Инспектор Габи Джиллс, — повторила она своё приветствие. — Я буду вести дело вашей горничной. Напомните, как её звали?

— Йохана Шнайдер, — ответил Говард, нервно отерев лицо. — Я так полагаю, вы уже познакомились с господином Грацем…

— И его компаньоном, — закончила за Говарда Габи с лёгкой усмешечкой. — Да. Надеюсь, мы не помешаем друг другу в работе, а наоборот, будем оказывать посильную помощь.

Говард энергично закивал в ответ на её слова и стал похож на нелепого болванчика.

— Безусловно, — произнёс Анри. — Мы тоже очень на это рассчитываем.

Его голос прозвучал немного насмешливо, но Габи это не задело. Говард сел рядом с Вэлом и неловко сунул руки в карманы. Очевидно, он чувствовал себя не в своей тарелке.

— Вас прислали из города? — спросил он у Габи.

— Так точно. Ваша местная полиция подключила нас. Им очень не понравились результаты вскрытия.

— Они уже пришли? Так быстро? — удивился Вэл, выныривая из размышлений.

— Послушайте, господин Пройсс обнаружил тело в пять утра. Я права? — Говард утвердительно кивнул. — Результаты были у нас в двенадцать. Не каждый день находят труп с такими… повреждениями.

«В двенадцать. Как раз когда к нам пришёл Пройсс», — подумал Вэл.

— Вы имеете в виду укусы? — поинтересовался Анри.

— Именно.

— Никак не могу понять, откуда там могло взяться животное, напавшее на бедняжку Йохану, — сокрушённо сказал Говард.

— Животное? — переспросила Габи с неприятным смешком. — Хотелось бы надеяться.

— Что вы под этим подразумеваете? — Говард испуганно взглянул на неё.

— Да так. Тревожные мысли.

Вэл сразу понял, о чём она говорит.

— Кажется, мы подъезжаем, — сказал Анри, посмотрев в окно.

Говард хотел помочь Габи с чемоданом, но она усмехнулась и проговорила:

— Благодарю. Я служу в полиции, а не в цветочном магазине. И чемодан всегда ношу сама.

Кажется, бедняга окончательно сник от такого напора. Их уже ждал водитель — угрюмый, мрачный тип из тех, что запросто могут ночью подкараулить тебя за углом. Он постарался вежливо улыбнуться, но улыбка вышла похожей на оскал, и Вэла передёрнуло. Анри деловито разместил чемодан в багажнике. Говард, невзирая на резкость, предложил Габи ехать с ними, и она положила свой рядом с Анри. Вэл взял саквояж в машину. Они втроём уселись сзади, Говард — спереди, что-то тихо сказав водителю. Габи снова приоткрыла окно:

— Вы не возражаете?

Вроде бы никто не возражал. Ветер швырнул ей волосы на лицо, а потом отбросил обратно. Странной всё-таки была жизнь: спустя столько лет снова заставить их работать вместе. Теперь уже действительно вместе, над одним делом. Ей снова захотелось курить, но она сдержалась, положив руку в карман и погладив портсигар.

Отец был разочарован, когда родилась девочка. Ещё больше разочарован, когда узнал об её Аномалии. Она не сможет продолжить род. Не будет хотеть того, чего хочет большинство. Она будет одинока даже в толпе. Отец считал её неподходящей для этой профессии. Не хотел учить её ничему, но учил, потому что других детей у него не случилось. Теперь она раскрыла уже два серьёзных дела. Её уважали. Она была выше любых понятий, как Анри и Вэл. И она прикипела за долгие годы к своему одиночеству, к небольшой квартирке и Луису, с которым жила последние шесть лет. Луис был крупным белым котом со смешной мордашкой.

Габи покосилась на Вэла, сидящего рядом, на его белые волосы. Он вдруг напомнил ей о Луисе, и эта мысль её рассмешила. Она улыбнулась. За окном был прелестный май. У Габи стало тепло на душе.

Тем временем, вдали показался дом Говарда.