Беги, Тони, беги! (джен)

За плечами Тони и гоблина были уже десять дней пути по лесам, полям и сыпучим пескам Тридевятого царства.

Поначалу местная экзотика откровенно не понравилась новоиспечённому коммерсанту из Четвёртого королевства. Душные кабаки, не выдерживавшие сравнения даже с дешёвыми тошниловками Ист-Сайда. Города с глухими заборами и алчными воеводами — в первом из них Энтони ещё и неудачно обменял венделлы на царские червонцы. Чванливые князья в дорогих мехах и согнутые ими в три погибели мужики. Дороги после дождя превращаются в трясину, в которой вязнут даже быки.

А эти лесные чащобы! Днём тебя подстерегают разбойники — на посольский кортеж налетали дважды, Льюису и Сморщенному Лицу даже пришлось самим отстреливаться от бородатых бандитов. А ночью... Чужестранцы предпочитали не думать, что воет за стеной деревьев.

— Это точно не волки, — сказал Тони, чувствуя, как по спине пробегает холодок. — У меня был знакомый волк, его вой ни с чем не спутаешь.

— Главное, чтобы не кикимора, браток, — отозвался гоблин, завершая свою стряпню.

— Кики... что?

— Это болотные духи. Когда я блуждал в этих лесах, одна из них на меня запала. В общем, пришлось обещать ей жениться, чтобы отделаться от этой дуры, — рассказал Сморщенное Лицо. — Теперь ты понимаешь, что мне от дороги лучше не отходить? Если я нарвусь на ту кикимору, она из меня такое сделает...

— Сочувствую, — кивнул Льюис, вспомнив историю своего неудачного брака.

— А если пройти миль так сто семьдесят на север, выйдешь к Лысой Горе. Самое поганое место во всём царстве. Там живёт Кощей Бессмертный — чернокнижник, убийца, людоед — и, возможно, гоблинами тоже не брезгует. Он — господин всей нечистой твари в этих лесах и болотах, водит дружбу с дикими степняками, мечтает захватить всю страну.

— Перестань, мой зелёный друг! Я уже поверил, мне уже страшно, я уже готов в штаны наложить! Ты этого добиваешься? — рассердился Тони. — Задолбал меня пугать!

Но на следующее утро на ближайшей развилке посла Рейнеке и его спутников ждал конный отряд стрельцов в необычной синей форме. Руководил ими видный мужчина с острой бородой в неприлично дорогом кафтане с каменьями — явно какой-то местный дворянин.

— Господин граф Рейнеке, его царское величество Горох радо приветствовать вас на земле Тридевятого царства... — зачитывал тридевятый кавалер царский указ на всеобщем языке Девяти Королевств, но с жутким акцентом.

— А кто эти синие? Что-то вроде жандармов или городской стражи? — шепнул Энтони.

— Боярин называет их милицией. Они вроде как следят за порядком в столице, а царь приставил их охранять кортеж. Странно, когда я здесь жил, никакой милиции не было..., — удивился гоблин.

— Зато с ними спокойнее будет, — порадовался управитель игорного замка. — Хоть в столице что-то по уму.

На следующий день посольство въехало в Лукошкино — центр большой и по первому впечатлению бестолковой державы Гороха.

Город был таким же деревянным, как и все предыдущие, но гораздо больше и гораздо благоустроеннее. Столичный народ был явно бойким и зажиточным. Под окошки карет норовили подкатиться уличные торговцы всякой всячиной. Энтони купил у одного из них увесистый крендель, отломал половину и сосредоточенно стал жевать. Насилу протолкавшись через огромный рынок, экипажи в окружении милицейских всадников прибыли на дворцовую площадь.

— Чёрт, у царя даже резиденция из брёвнышек. Как они тут ещё не сгорели? — подивился Тони.

— Это да, пожары здесь каждый год. Поэтому курить строго запрещается. Неосторожно чиркнешь кремнем или огнивом — и прости-прощай, — пояснил Сморщенное Лицо и почесал сморщенное лицо. Перед въездом в Лукошкино гоблин тщательно напудрился и выбелился — не хотел, чтобы узнавали — но на гоблинскую кожу людская косметика оказывала не слишком хорошее воздействие.

— Как хорошо, что я бросил курить, — выдохнул Энтони.

Наконец членов делегации Четвёртого королевства повели во дворец. Просторный, светлый, с яркими витражами тронный зал был щедро расписан райскими птицами, единорогами и ещё какими-то чудесами. Горох выглядел точь-в-точь как Иван Грозный из кино, которое Тони видел по телевизору много лет назад: в такой же парадной золотой распашонке и шапке.

— Не гневайся, государь надёжа... Не вели казнить... Слава те Господи... — перебирал мистер Льюис под нос всё, что вспомнил из самодельного "разговорника". Но царь неожиданно обратился к ним на чистом и грамотном "сказочно-английском":

— Граф Рейнеке, господа дипломаты и коммерсанты Четвёртого королевства! Я рад приветствовать вас в моих владениях и польщён честью, которую оказал мне мой царственный брат Венделл Уинстон Уолтер... — государь на время запнулся, махнул рукой, — Белоснежный, уф!

Затем чиновник — "дьяк" — сверяясь со свитком, представил царю Гороху всю делегацию, вплоть до Энтони. Льюис умудрился даже правильно поклониться. Властелин Тридевятого царства завёл с графом протокольные разговоры, в которые авантюрист особо вникать не стал. Несколько оживился он, лишь заметив в толпе вельмож сильно выделяющегося из неё человека.

Этот оригинал вместо пышной шубы, как у прочих тридевятых аристократов, носил не то синий, не то серый мундир фасона явно двадцатого века. Тони заметил, что его цвет был точь-в-точь как у кафтанов милицейских стрельцов. Совершенно современная фуражка тоже явно намекала на принадлежность парня к копам. Кто это? Начальник полиции? И неужели он — такой же "попаданец", как и Энтони Льюис? Интересненько...

— ... За вашу безопасность в Лукошкино отвечает моя верная милиция и сыскной воевода Никита Ивашов! Его люди проследят, чтобы ни один из вас не покинул мой стольный град обиженным, избитым, раздетым и разутым!, — продолжал царь. — Можете рассчитывать на него! А теперь — прошу проследовать на почестен пир!

Это был самый богатый стол, который беглый дворник видел за всё путешествие — он затмил даже Праздник Сосисок в Пятом королевстве. Почки заячьи верчёные, головы щучьи с чесноком, чёрная икра, красная икра, зайчатина, севрюга, бараний бок с кашей... "Эх, Волка бы инфаркт хватил от такого ассортимента!", — подумал Энтони. Тут он вспомнил, что давным-давно не видел Вирджинию с зятем — и, возможно, внуком, — и прослезился. Боярин по соседству это заметил и спросил что-то, что мистер Льюис до конца не разобрал.

— Простите? — кивнул он "толмачу" — переводчику из Посольского приказа.

— Боярин Кашкин любопытствует, чем господин так опечален и неужели в вашем королевстве никогда не видели такой снеди? — перевёл тот.

— Минуточку, за кого он нас принимает? Четвёртое королевство — это вам не Эфиопия какая-нибудь! — обиделся Тони за новую родину.

— Поймите нас, господин Льюис — мы сообщаемся с западными соседями только через Пятое и Восьмое королевства. От первого отделены лесом и болотом, от второго — холодными северными морями. Так что лишь двор и богатейшие купцы хоть чуть-чуть осведомлены о делах в этой части света. Поэтому визит вашего посольства — такая редкость и радостная новость.

— Я вас не виню, — ответил Энтони. — Лучше расскажите мне вот что. Я много наслышан от деловых партнёров о чудесах вашей родины, но больше всего их поразило такое диво, как избушки на курьих ножках. Вы не знаете, как бы мне увидеть хоть одну, и, может быть, приобрести её на память о Тридевятом царстве?

— Это очень трудно, господин Льюис. Изба на куриных ногах всего одна. Она принадлежала когда-то Бабе Яге, но теперь она переселилась в город, а где избушка — никому не открывает, — пожал плечами толмач.

— А где я могу найти эту почтенную леди? Предлагаю червонец за информацию.

— Не стоит. Потому что вряд ли она согласится продать избушку. Бабушка Яга теперь состоит на государевой службе, могут решить, что она продаёт важнейшие секреты двора, — вывернулся толмач, и больше Тони ничего от него так и не добился, вместо этого решив налечь на блины с икрой, водку и вина.

Выходя с пира и пытаясь облокотиться на царского стрельца, мистер Льюис заметил Сморщенное Лицо.

— А я тебя всюду ищу, — кивнул ему гоблин. — Как и везде, слуг тут кормят отдельно, при кухне, тем, что не доели вы.

— Ну, тогда будь спок, т-тебе на год хватит, — пьяно пробормотал выходец из "Десятого королевства". Вслед за конным провожатым они направились на лукошкинский Гостиный двор, где останавливались заезжие торговцы из других городов царства, из соседних королевств и с Востока.

— She said, "There is no reason

And the truth is plain to see"!!! — орал Тони свою любимую песню, наполовину высунувшись из кареты.

— But I wandered through my playing cards

And they would not let her be!!! — вторил Сморщенное Лицо, за поездку успевший разучить её вместе с "хозяином".

— Э-эх, а ишшо заграница! Аки свиньи назюзюкаются и ревут во всю ивановскую, ровно мы, грешные! — неодобрительно сказал им вслед какой-то прохожий. Но дорогие гости Гороха его не заметили.

На следующее утро Энтони обнаружил, что спит прямо в парадном костюме и прямо на полу. Голова угрожающе гудела. Гоблин, успевший надеть только штаны, чесался и обмазывался "маскировкой", чтобы сойти за человека.

— Уууу, Тони, ты в полном дерьме. Столько вчера перебрать, — покачал зелёной головой Сморщенное Лицо. — Выпей-ка этот эликсир по рецепту моей бабушки. После хорошей вечеринки он незаменим.

Гоблинское снадобье воняло, как вагон старых носков, но Энтони и впрямь полегчало. Кое-как отряхнувшись и позавтракав с компаньоном нехитрой яичницей, он направился "мониторить рынок" — узнать побольше о замечательной избушке и её хозяйке, а заодно и толкнуть здесь втридорога различные гномьи поделки, купленные на распродаже в Городе Поцелуев.

Из базарных разговоров компаньоны узнали, что Баба Яга служит теперь не где-нибудь, а в милиции судебно-медицинским экспертом. С одной стороны, это несколько смущало — особенно Сморщенное Лицо. С другой — Тони уже давно понял, что практически любое должностное лицо Тридевятого царства "имеет свою цену", а значит, и вопрос с приобретением избушки можно решить.

Размышляя об этом, Льюис машинально потянулся в карман синего пиджака за кошельком... и не обнаружил.

— Точно! Свистнули! Karaul!!!! — заорал Тони на весь базар, как его научил младший партнёр. — Obokrali!!!

На крики "Держи вора!" протолкался дежурный стрелец в синем кафтане и с нашивкой с надписью МИЛИЦИЯ.

— Что у нас тут, православные? С заморским гостем беда приключилась? — и обернулся уже к Льюису. — По-русски разумеешь ли?

— Да... не очень множко... — засмущался мистер Льюис. — У меня обокрали... много ваших денег. Взяли уоллет. Там сто семьдесят семь... нет, восемь червонцев.

— Разберёмся, ваше степенство, — сказал стрелец и задумчиво погрыз левый ус. — Пожалуйте тогда в отделение наше милицейское, протокол составлять да приметы с покражи сымать.

Лукошкинская милиция занимала двухэтажный дом со всякими дворовыми пристройками, богато разукрашенный резьбой. Кроме "синих" стрельцов в большом количестве, Тони заметил среди местных копов мускулистого малого размером со Шварценеггера в лучшие годы, в разухабистой красной рубахе с закатанными рукавами. Он занимался тем, что играючи ломал увесистые чурбаки об колено. Увидев Сморщенное Лицо, атлет почему-то заржал.

— Ваше степенство, туда пожалте, — показал рукой стрелец в дверной проём и сказал внутрь: — Батюшка сыскной воевода, тут вчерашний купец заморский со слугой пришли жалиться! Мошну на базаре увели!

— Введите!

Внутри Тони увидел вчерашнего парня в мундире с дворцовой церемонии.

— Мистер... Никита?

— Никита Иванович или сыскной воевода. Как вас зовут?

— Энтони Льюис. Я прибыл из Четвёртое королевство... бизнес... покупить редкости, волшебство, фор интертейнмент...

— Мне сказали, что сегодня на Базарной площади у вас пропал кошелёк и вы подозреваете кражу...

— Точно. Сто семдесят восем червонец. Мистер Иванович... Мне нужно иметь разговор с эксперт криминалист... Миссис Яга..., — Энтони решил не упускать шанса подобраться поближе к вожделенной избушке.

— Это не так просто, к сожалению, гражданин Льюис. Наша бабушка параллельно проводит экспертизу по делу о похищении ребёнка. К тому же при расследовании кражи мы обходимся более простыми мероприятиями... Когда, вы говорите, это случилось?

— Полчаса. В кожаный ряд. Кожаный ряд для лошадки, ну..., — подбирал незнакомое слово Тони.

— В шорном, значит. Сотник Еремеев, не напомните,кто у нас на шорном работает?

— Мишка Свист да Истома Беспалый, — кивнул начальник стрельцов. — Ещё, правда, Ванюха Зернь к ним захаживать повадился, те его в кабаке насмерть прибить грозились...

— Всё гораздо проще, чем вы думаете... — гнул свою линию сыскной воевода, но тут в кабинет вступила самая настоящая Старая Карга. Такой, наверное, стала под старость Болотная Ведьма — отравительница Белоснежки.

— Никитушка, всё сходится — цыган тот мальца свёл, как есть на Колокольной площади! Это кто там у тебя?

— О, кстати! Знакомьтесь, мистер Льюис! Это Баба-Яга, наша домохозяйка и эксперт-криминалист отделения. Правая рука и мозг сразу. Бабушка, у потерпевшего вроде к вам какое-то дело, вы сейчас не сильно заняты?