Свет во тьме (гет)

Спустя приблизительно шесть часов дверь в его личный кабинет в клубе «Диоген», наконец-то, закрылась, и Майкрофт, прислонившись к спинке кресла, в изнеможении прикрыл глаза. Молли, как и обычно, оказалась права — он спал слишком мало, и его голова готова была расколоться на части. А ещё надо было ехать к премьер-министру на совещание.

Стараясь сопротивляться желанию заснуть (на отдых у него было всего около пятнадцати минут), Майкрофт попытался сосредоточиться на утреннем разговоре с женой. Молли определённо понимала, что его что-то тревожит, и её явно это беспокоило. А значит, ему как можно быстрее нужно было разрешить ту проблему, которая не давала ему в последнее время жить. И Майкрофт понимал, что сделать это будет очень и очень трудно. Слишком спокойной стала его жизнь за последние четыре с половиной года, слишком далеко он спрятал все те тяжёлые воспоминания, которые, как он заведомо ложно понадеялся, никогда не должны были его потревожить.

Конечно, в любом случае, всё было гораздо легче, чем в прошлый раз. Тогда, четыре года назад, он будто жил в аду. После возвращения из «Шеррингфорда» его жизнь пошла под откос. Эмоционально он был полностью опустошён и не знал, где взять силы, чтобы жить дальше. Леди Смолвуд настояла, чтобы он ушёл в отпуск, отдохнул, восстановился, но это не помогало. Майкрофт не мог спать, не мог думать о чём-то отвлечённом. Стоило ему закрыть глаза, как он заново переживал весь этот кошмар. Последние предсмертные рыдания управляющего и лужа крови, что растеклась по полу тюремной камеры. Беззвучные мольбы его жены, связанной по рукам и ногам, и её бессмысленные попытки освободиться и убежать. Истошные крики Гарридебов, что летели в морскую пучину без всякой надежды выплыть. Издевательские усмешки мёртвого Мориарти, взирающего на них с экранов одинаковых, тупых телевизоров. И несколько часов полного незнания того, где находится младший брат, жив ли он…

Майкрофт сглотнул. Быть может, он бы справился с этим всем, быть может, он смог бы перебороть себя, если бы… если бы не та встреча с родителями в его кабинете. «Он сделал всё, что мог. — Значит, он очень ограниченный!..» Эти слова не укладывались у него в голове, потому что в его адрес их сказала его родная мать. Ограниченный. Должен был сделать лучше, но не смог, потому что ограниченный. Значит, это всё его вина. Он один во всём виноват. Это из-за него погибли те люди. Это из-за него мог погибнуть его младший брат.

Он не знал, сколько времени провёл в таком состоянии. Неделя, две, месяц?.. Но он помнил, как однажды пополудни ему позвонила леди Смолвуд. Её подруга попала в затруднительную ситуацию — может быть, Майкрофт поговорит с Шерлоком, чтобы тот взял её дело? Сама леди Смолвуд сейчас не может подъехать на Бейкер-стрит, а её подруга живёт не в Лондоне. Может быть, Майкрофт был бы настолько любезен, что походатайствовал бы за неё перед братом?

Толком не осознавая, что делает, Майкрофт вызвал машину и поехал на Бейкер-стрит. Он настолько отупел от боли, что ему было всё равно — застанет он брата дома, или ему придётся выслушивать язвительные комментарии миссис Хадсон, или делать вид, что он не замечает оценивающих взглядов Джона. Майкрофт приехал на квартиру брата, не понимая, что была суббота, и уж конечно ему не пришло в голову, что он может попасть на небольшую вечеринку.

Однако так оно и оказалось. Поднявшись на второй этаж, Майкрофт замер в дверях, осознавая, какую глупость допустил. Видимо, они собрались, чтобы что-то отпраздновать. Миссис Хадсон с воодушевлением беседовала с молодой женщиной, с которой недавно начал встречаться инспектор Лестрейд, сам он разговаривал с Джоном, Шерлок что-то рассказывал маленькой Рози, что сидела у него на коленях. Увидев на пороге Майкрофта, все они замерли. Разговор оборвался, в комнате стало очень тихо. Майкрофт уже готов был принести извинения, сказать, что зайдёт попозже, развернуться и уйти, как вдруг краем глаза он уловил какое-то движение справа, на диване у журнального столика. Он посмотрел в этом направлении и увидел мисс Хупер, ту тихую девушку, что работала в морге больницы Святого Варфоломея. Она сидела на диване, сжимая в слегка дрожащей руке бокал вина, и единственная отреагировала на появление Майкрофта не молчанием, а движением. Не поднимая глаз, она, схватив свободной рукой своё пальто, что лежало слева от неё, подвинулась вправо, ближе к окну. На несколько мгновений забыв об остальных, Майкрофт с непониманием на неё смотрел, и тут до него дошло: она подумала, что его тоже пригласили, и, осознав, что больше ему сесть некуда, подвинулась, давая ему место.

Шерлок понял это в тот же момент, что и Майкрофт, и, передав Рози Джону, заговорил, обращаясь к брату, таким образом заставляя его сесть на освобожденное мисс Хупер место. Изложив свою просьбу, Майкрофт не стал сразу же уходить: Шерлок, явно заинтересованный упомянутым делом, сразу начал искать что-то в Интернете, чем привлёк внимание Джона и Лестрейда. Миссис Хадсон и молодая дама, что пришла с инспектором, занялись присмотром за Рози, так что Майкрофт и мисс Хупер остались за пределами чьего-либо внимания. Решив, что для приличия стоит немного задержаться, Майкрофт невольно бросил взгляд на сидящую рядом женщину. И, пусть он чувствовал себя очень уставшим, и в его сердце по-прежнему царила пустота, посмотрев на неё, он вдруг забыл о своих собственных тревогах. Не нужно было обладать его аналитическими способностями, чтобы понять, что ей было очень неловко. Она сидела, опустив глаза и сжавшись в комочек, словно желая стать как можно незаметнее. Пальто она держала при себе, будто готовилась в любой момент подняться и уйти, и весь её облик говорил о безграничной печали, что владела её сердцем. Бедная женщина, подумал Майкрофт. Она так и не пришла в себя после того, через что её заставили пройти.

— Принести вам ещё вина, мисс Хупер? — тихо предложил он, указывая на её полупустой бокал.

Молли вздрогнула и сильнее сжалась, избегая смотреть ему в глаза.

— Нет, благодарю вас, мистер Холмс, — она допила остатки вина и поставила бокал на журнальный столик. Рука её слегка дрожала, но это никак не было связано с алкоголем.

Повисла пауза. Остальные продолжали не обращать на них никакого внимания, и Майкрофт уже собирался сказать какую-нибудь ни к чему не обязывающую вежливую глупость, как вдруг внизу, на первом этаже, послышался громкий хлопок, за которым последовали быстрые шаги по лестнице. Через несколько секунд на пороге появился запыхавшийся, взъерошенный мужчина в помятой одежде и съехавшей на бок шапке.

— Мистер… Холмс… — только и произнёс он, а затем повалился на пол, лицом вниз.

Спутница инспектора Лестрейда ахнула, Джон бросился оказывать мужчине первую помощь, миссис Хадсон побежала на кухню за стаканом воды. Всё это заняло считанные секунды, но когда Майкрофт перевёл взгляд с очередного клиента его младшего брата обратно на мисс Хупер, молодая женщина уже встала и, торопливо схватив под руку пальто и сумочку, явно собиралась воспользоваться всеобщим замешательством и покинуть квартиру, пока этого никто не видит. Не поднимая глаз, она пробормотала что-то неразборчивое в адрес Майкрофта, а через секунду её уже и след простыл — она исчезла так же быстро, как появилось у Шерлока новое дело.

Не слыша царящей вокруг суеты и не обращая ни малейшего внимания на происходящее, Майкрофт вдруг заметил упавший на пол между столиком и диваном шарф. Машинально он поднял его. Вязаный, довольно ярких тонов, он пах небольшой, узкой прихожей и недорогой туалетной водой. Мисс Хупер так торопилась, что впопыхах обронила его, и, судя по тому, как она себя вела, сегодня она за ним уже не вернётся.

Майкрофт смотрел на шарф и не двигался с места. Глупо было брать его с собой, и всё же он почему-то это сделал. Аккуратно сложил его пополам и, не говоря ни слова, лишь кивнув брату, он встал и вышел из квартиры.

На следующий день, в воскресенье, он позвонил в дверь квартиры мисс Хупер.

— Кто там?.. — раздался из-за двери её приглушённый голос.

— Мисс Хупер, это мистер Холмс. Майкрофт, — зачем-то добавил он. — Вчера вы забыли шарф на квартире у моего брата, и я хотел бы вернуть его вам.

Несколько секунд за дверью было тихо. Затем послышался скрежет отпираемого замка.

— Спасибо, мистер Холмс, вы вовсе не должны были… — она открыла дверь и сделала шаг назад, пропуская его в квартиру. В глаза она ему не смотрела, и щёки её слегка порозовели.

— Майкрофт, — опять сказал он. — И прошу вас, не переживайте. Мне не составило никакого труда приехать, мисс Хупер, — он протянул ей шарф.

— Молли, — тихо сказала она. Взяла у него шарф своими тонкими, слегка дрожащими пальцами, и сразу же положила его на полку в прихожей. Конечно, подумал Майкрофт. У него всегда были очень холодные руки.

— Вы… вы не хотите чаю?.. — Молли опять опустила глаза, ломая пальцы. Она явно была смущена. — Я испекла кекс — он, наверное, не очень получился, то есть…

Она не договорила и покраснела ещё больше. Майкрофту вдруг стало очень неловко. Он хотел помочь, а вместо этого заставил её страдать ещё больше.

— Я уверен, что кекс получился просто замечательным, — он сам не понял, что сказал эти слова. — Почту за честь его попробовать.

«Почту за честь его попробовать»? Майкрофт понял, что никогда ещё в своей жизни не говорил подобной глупости, но Молли, казалось, этого не заметила. По-прежнему пряча глаза, она пошла на кухню, и он, оставив в прихожей зонт и пальто, последовал за ней.

На пороге Майкрофт внезапно остановился как вкопанный. Молли занялась приготовлением чая и поэтому не сразу заметила, что он просто стоит и напряжённо, не мигая смотрит на её кухню. Только когда она обернулась, чтобы спросить, нужен ли ему сахар, или он предпочитает чай с молоком, она поняла, что что-то не так.

— Мистер Холмс?.. — робко позвала она.

Майкрофт понял, насколько невежливо было таращиться на чужую кухню, так что даже не поправил её, из-за того что она опять назвала его по фамилии.

— Простите меня, я… Я никогда не был у вас дома, но это место мне уже доводилось видеть, и при весьма… непростых обстоятельствах.

— О, — только и сказала Молли. А затем, судорожно сжимая в руках две чайные ложки, заговорила, вновь стремительно краснея:

— Это вы меня простите, мистер… то есть, Майкрофт. Шерлок… Шерлок сказал, вы были тогда с ним. Должно быть, это был настоящий ад. Не знаю, как вы смогли это пережить.

«А я и не смог», — подумал про себя Майкрофт, но вовремя прикусил язык и промолчал.

— Садитесь… садитесь, пожалуйста, — Молли жестом пригласила его за стол, продолжая суетиться вокруг чашек, тарелочек и маленького закипающего чайника. — Вам с молоком, или?..

— Нет, благодарю вас, молока не нужно. Только сахар и… — Воспоминание молнией мелькнуло у него в голове. — И лимон, если у вас есть.

— Да, конечно, сейчас, — Молли дёрнулась и немного резко открыла холодильник. Не прерывая своего занятия, она вновь заговорила, не до конца осознавая, к кому обращается и что конкретно говорит.

— Шерлок пригласил меня вчера, чтобы рассказать, что случилось… тогда, когда он позвонил. У меня… у меня до сих пор в голове всё это не укладывается. Я и не могла представить, что у него когда-то была сестра. И его друг, которого… который утонул. Это всё так ужасно. Не могу себе представить, через что ему пришлось пройти, — Молли повернулась, чтобы поставить на стол чашки, и только сейчас осознала, что и кому сказала.

— О Боже, простите меня, я такая глупая, — её руки задрожали, когда она поставила чашки. — Вы…Я…Вам наверняка невыносимо это слушать…

Удивительно, подумалось Майкрофту, но тут она была неправа.

— Вы слишком много думаете о чувствах других, забывая о себе, Молли, — промолвил он, не поднимая на неё глаз, и осторожно коснулся кончиком указательного пальца правой руки ложечки, что она положила на стол. В отличие от его ладони, этот кажущийся холодным металл был тёплым.

— То испытание, через которое пришлось пройти вам, было отнюдь не легче, — продолжал Майкрофт. Он поднял на неё глаза, но она вновь отвернулась, и почему-то перестала суетиться. Чайник уже вскипел, и она залила заварку, вновь сжавшись в комочек, как вчера, на Бейкер-стрит. Ну конечно, понял Майкрофт. Она ведь любит его брата. Она любит его брата, и её заставили признаться в этом ещё перед тремя людьми, двое из которых были ей незнакомы.

— Вы очень храбрая женщина, Молли, — тихо сказал он. — Много раз вы уже могли повернуться и уйти, оставив его в одиночестве, но вы ни разу не отказали ему в помощи и поддержке. Поступить так может лишь очень смелый и очень добрый человек.

В кухне было так тихо, что он почти слышал, как она сглотнула.

— Спасибо вам за ваши слова, Майкрофт, — Молли повернулась и поставила на стол чайничек, в котором заварила чай. — Хоть мне и кажется, что вы говорите о ком-то другом.

На это он ничего не сказал. Он не знал эту женщину — до этого они встречались всего пару раз и лишь обменялись дежурными репликами — но всего несколько её фраз рассказали ему о ней больше, чем могли бы сделать годы знакомства. И дело было не в его феноменальных способностях, вовсе нет. Майкрофт понял: как и он, она была уникальной, но её уникальность носила прямо противоположный характер. Молли Хупер была очень простым человеком, и она всегда поступала так, как было нужно, а не так, как было легко. Майкрофт Холмс был человеком очень сложным, но расплачивался он за то же, за что и она — он не выбирал лёгких путей, если они вели в ложном направлении.

Очень аккуратно Молли разлила чай и разложила на тарелке нарезанный кубиками кекс. Майкрофт смотрел куда-то в пустоту, пока она этим занималась, а затем, когда она села напротив него, сделал глоток из своей чашки и, откашлявшись, произнёс:

— Молли, скажите мне, вы любите балет?

Этот вопрос стал для неё неожиданностью.

— Я… Я даже не знаю, — она опять напряглась, так что её рука чуть дрожала, когда она придвинула к себе свою чашку. — Я ходила когда-то…давно, но… но я не могу сказать, чтобы я была особым поклонником этого искусства.

— Вот как, — хмыкнул Майкрофт. Сделал ещё один глоток. — Любопытно. Видите ли, на следующей неделе с официальным визитом приезжает русская делегация, и в качестве одного из культурных мероприятий, ему сопутствующих, наша сторона выбрала визит в Ковент-гарден. Русская танцовщица сейчас является одной из прима-балерин королевского театра, и «Лебединое озеро», где она исполняет главную роль, кажется походящим выбором для такой оказии…

— Да, я знаю, — сказала вдруг Молли. — Говорят, она очень красиво танцует.

— Неужели? — Майкрофт вопросительно на неё посмотрел. — Оказывается, вы лучше разбираетесь в балете, чем признаёте с первого раза.

— Нет, я просто афишу видела, и…

Молли смутилась, и конец её фразы растаял в воздухе.

— Так вот, — продолжал после секундного молчания Майкрофт. — Я бы хотел узнать, не окажете ли вы мне честь сопровождать меня на это мероприятие?

Несколько секунд они просто смотрели друг на друга.

— Вы даже не попробовали кекс, — сказала Молли.

— Простите?.. — моргнул Майкрофт.

— Вы не попробовали кекс, — повторила она. — Вы очень добры, Майкрофт, но вы даже не дали мне отблагодарить вас за одну услугу, как предлагаете что-то гораздо большее. Боюсь, мне нечем вам отплатить.

— Боюсь, вы неправы, — слегка склонил он голову.

— Разве?.. — обронила она.

Майкрофт сел прямо, складывая руки в замок, так что его длинные пальцы слегка касались крышки стола.

— Молли, простите мне мою откровенность, но я не думаю, что последние дни были для вас особенно лёгкими. Я уже говорил это и повторюсь опять: вы ни разу не отказали в поддержке моему брату, а ему за все эти годы так и не пришло в голову достойно вас отблагодарить. Поэтому я лишь делаю то, что на моём месте сделал бы любой порядочный человек. Это всего один вечер — для меня рутина, а вы сможете развеяться и провести время в приятной обстановке. Если вас смущает перспектива моего присутствия, вы можете не переживать: обычно такие мероприятия сопровождаются закулисными переговорами, так что спектакль я вряд ли смогу посмотреть. Я не слишком обременю вас своим присутствием, если это вас смущает.

Она улыбнулась — почти незаметно, но почему-то от этого у него ёкнуло сердце, и он опустил руки, чуть не теряя весь свой аристократический апломб.

— Вам не хочется посмотреть «Лебединое озеро»? — промолвила она.

Теперь ей удалось полностью застать его врасплох.

— Я… Наверное, я просто не создан для таких вещей, — не без труда выговорил Майкрофт.

Молли опять улыбнулась, и на этот раз на её щеках проступил лёгкий румянец.

— Большое спасибо за приглашение, Майкрофт, — она подняла на него глаза. У неё был такой тёплый, добрый взгляд. Интересно, она на всех так смотрит?..

— Я с удовольствием соглашусь вас сопровождать, если вы всё же попробуете кекс.

На сей раз её глаза почти смеялись, и ему показалось, будто впервые за много дней у него на сердце стало чуточку легче.

— Конечно, Молли, я его попробую. С удовольствием.

* * *

На следующей неделе, за две минуты до назначенного часа чёрный «седан» с тонированными стёклами подъехал к многоэтажному дому, где жила мисс Хупер. Поскольку она ещё не вышла — у двери в подъезд стояла лишь какая-то красивая, празднично одетая леди — Майкрофт воспользовался моментом, чтобы позвонить Антее и уточнить несколько деталей, касающихся организации предстоящего вечера. Идеально уложившись в оставшееся время, он закончил разговор, спрятал телефон в карман, вышел из машины и замер, как вкопанный.

Красивой леди, стоящей у дома, оказалась сама Молли. Одного лишь взгляда было достаточно, чтобы понять, насколько основательно она подготовилась к сегодняшнему вечеру. Вся её одежда, кроме туфель на среднем каблуке, была новой. На ней было надето скромное чёрное платье чуть ниже колен и с прозрачным верхом выше груди, открывавшим плечи. Видимо, чтобы не замёрзнуть в зале, она накинула тёмного цвета шаль, тоже очевидно новую. На её шее поблёскивала серебряная цепочка, но это, если не считать серёжек-«капелек», было единственным её украшением. Её макияж был очень сдержанным, и основное внимание она уделила причёске, которую ей явно сделали в парикмахерской. Майкрофт смутно помнил её длинные распущенные волосы в морге больницы Святого Варфоломея, куда они с Шерлоком пришли, чтобы опознать тело мнимой Ирен Адлер, кажется, уже целую вечность назад, как помнил и то, насколько несуразно она тогда выглядела — длинные волосы, рождественский джемпер, больничный халат и труп какой-то никому не нужной женщины прямо перед ней. Но теперь впечатление было совсем иным. Молли заплела волосы по моде начала прошлого века, и это чрезвычайно ей шло, как шёл ей весь этот новый облик, вся эта новая одежда вкупе с парой купленных уже давно, но разношенных, а посему надёжных туфель.

— Добрый вечер, Молли, — не задумываясь о том, что делает, просто по многолетней привычке, он взял её ладонь в свою и на секунду приложил к губам. — Вы чудесно выглядите. Ещё раз спасибо, что согласились пойти на спектакль.

— Вам спасибо, что пригласили, Майкрофт, — она слегка покраснела, но быстро взяла себя в руки. Открывая перед ней дверцу машины, Майкрофт заметил, что, несмотря на то, что ей явно хотелось поехать, она выглядела немного печальной. На него она не смотрела, опустив глаза на чёрную театральную сумочку, что она взяла с собой. Ехали они недолго, и за это время оба не проронили ни слова. Однако это молчание не было неловким. Майкрофт по какому-то внутреннему наитию чувствовал, что чувствовала в данный момент она, и это не причиняло ему беспокойства; напротив, он ощутил прилив непонятно откуда взявшейся уверенности, что даже заставило его на несколько минут забыть о предстоящих нудных переговорах.

К театру они подъехали с чёрного входа. До начала спектакля оставалось ещё около двадцати минут. Молли отлучилась, чтобы освежиться, и Майкрофт приобрёл для неё программку. Затем их провели в ложу, и они успели ещё немного поговорить ни о чём. Наконец, прозвучал третий звонок, свет в зале погас. В оркестровую яму поднялся дирижёр, последовали положенные в такой момент аплодисменты, после чего заиграла увертюра.

Майкрофт просидел, наверное, минут десять, после чего, извинившись перед Молли, встал и вышел из ложи. До конца первого отделения он уже не вернулся, так что, когда занавес опустился, возвещая начало антракта, Молли решила никуда не уходить и дождаться его. Это не продлилось долго — минуты через три Майкрофт вновь к ней присоединился.

— Прошу меня простить — я не думал, что всё так затянется, — он сел на своё место. — Надеюсь, спектакль был настолько хорош, чтобы сделать моё отсутствие незаметным.

— Да, я… То есть, конечно, нет, — Молли опять покраснела, пряча глаза. — Я как раз хотела сказать вам, что «Танец маленьких лебедей» был просто очарователен. Потрясающая синхронность.

— Хотел бы я сказать то же самое о позициях наших двух правительств, — пошутил Майкрофт, и это получилось почти смешно. — Вы хотите чего-нибудь? Можем сходить в буфет, я куплю вам пирожное.

Она рассмеялась.

— Со школы никто не предлагал купить мне пирожное, — проговорила она, и неосознанно поймала его взгляд. Видимо, было что-то такое в его глазах — её улыбка погасла, а на лице мелькнуло облачко.

— Простите, я не хотел вас обидеть, — тихо сказал Майкрофт.

Молли помотала головой.

— Не извиняйтесь, прошу вас. Это я виновата, я… Я совсем вас не знаю, Майкрофт, и всё время говорю какие-то глупости…

— Не говорите так, пожалуйста, — всё так же тихо попросил он. — Вы не сказали ничего глупого, это просто у меня… у меня нет опыта взаимодействия с людьми в неформальной обстановке — впрочем, как и у моего брата, — зачем-то сказал он.

— Вы совсем не похожи на вашего брата, Майкрофт… — проронила Молли.

Он поднял на неё глаза, и на сей раз она не отвела взгляда. Он опять был печальным, но это была очень спокойная печаль. Она много страдала, это было очевидно, и вытерпела много боли, но теперь это было позади. Теперь она пыталась всё начать с начала, жить другой, лучшей жизнью. Поэтому она и откликнулась на его приглашение. Ей нужно было перевернуть страницу.

— Так как насчёт пирожного? — наконец произнёс Майкрофт. — Не надумали?

Она улыбнулась и покачала головой.

— Нет, спасибо, ничего не нужно. Давайте просто посидим здесь, не будем никуда ходить. Здесь так красиво, прямо как на картинке…

— Да, верно, — промолвил он, опуская взгляд на партер и амфитеатр. — Верно, я этого раньше не замечал…

Во время второго акта Майкрофт отлучился всего на пятнадцать минут, так что финал спектакля они посмотрели вместе. Когда они вышли из театра, на улице было уже темно. Майкрофт спросил, не хочет ли она немного пройтись, и Молли согласилась. С минуту они шли молча, а затем Молли проговорила:

— Как вы думаете, чем закончился балет?

— Простите? — не понял Майкрофт.

— Финальная сцена, — сказала она. — Хореография даёт возможность додумать самому, чем закончился балет. Погибли Зигфрид и Одетта или всё же сумели спастись, как вы думаете?

Несколько секунд он молчал, впервые за долгое время не зная, что сказать.

— Я… Я как-то не задумывался об этом. Мне кажется, раз каждый волен судить сам, то я просто…

— Вам всё равно? — она посмотрела на него. В её словах не было упрёка или разочарования, просто любопытство.

Майкрофт, тем не менее, отреагировал на них противоположным образом.

— Теперь вы думаете, что я бездушная кукла, — сказал он, разглядывая тротуар.

Ответ Молли был правдоподобным.

— Вовсе нет. Быть может, вы настолько чувствительны, что вам слишком больно думать об этом.

Майкрофт остановился и внимательно на неё посмотрел. По инерции Молли прошла ещё полшага вперёд и только затем остановилась, развернувшись к нему вполоборота, так что свет от близлежащего фонаря падал на её маленькую, худенькую фигуру. В этот миг она показалась Майкрофту очень красивой. Он понял, что и не замечал раньше, какой она была красивой.

— Что ж, мы выяснили, что пирожными вас не соблазнить, — промолвил Майкрофт, не сводя с неё глаз. — Но, быть может, вы захотите поужинать? Вечер был долгим, вы наверняка проголодались.

Почему-то она смутилась.

— Да, вы правы, — Молли отвела взгляд, вновь стараясь на него не смотреть. — Поужинать я бы не отказалась.

— Какую кухню вы любите? — он сделал полшага вперёд, встал рядом с ней. — Итальянскую, французскую? Восточную?..

— Итальянская подойдёт, спасибо. Здесь… Здесь недалеко есть один ресторан, — она подняла голову, словно пыталась разглядеть его где-то вдалеке.

— Да, я знаю, — кивнул Майкрофт. — Весьма достойное место. Что ж, пойдёмте. Вечер довольно прохладный. Не хочу, чтобы вы простудились.

Приближалась полночь, когда его машина подъехала к подъезду, у которого он забрал её несколько часов назад. Майкрофт помог ей выйти, а затем проводил до двери, не став, впрочем, заходить внутрь. На прощание он вновь поцеловал её руку и поблагодарил за согласие сопровождать его сегодня в театр. Молли тихо отозвалась, что это она ему благодарна, и, пожелав спокойной ночи, исчезла за дверью.

Майкрофт пошёл спать, только когда за окном уже начало светать. Вернувшись домой, он сел в гостиной напротив холодного камина со стаканом скотча в руках, к которому он так и не притронулся. Вокруг него было пусто. Это не было ему в новинку — он много лет проводил так вечера, но сегодня впервые физически ощутил эту пустоту, и это причинило ему боль, сродни той, что не давала ему спать последние несколько месяцев. И где-то в глубине души он смутно начал осознавать, в чём была её причина. Ему было больно сейчас, потому что час назад он чувствовал себя хорошо. Час назад она была рядом, и они разговаривали о чём-то — кажется, об искусстве, или о кинематографе, или о чём-то ещё… Она была рядом, и поэтому вокруг не было пусто. Впервые за всю свою жизнь он нашёл кого-то, кто заполнял собой эту пустоту.

— Мистер Холмс?..

Майкрофт вздрогнул и зажмурился от яркого света.

— Мистер Холмс, машина готова. Совещание с премьер-министром через десять минут.

Чёрт. Он всё-таки уснул.

— Спасибо, Антея, я выхожу.

Послышался стук каблуков по паркету. Дождавшись, пока ассистент покинет комнату, он поморгал, приходя в себя. Несколько секунд он сидел без движения, а затем, окончательно проснувшись, взял зонтик и вышел вслед за ней.