Протяни мне руку (джен)

Человек начинает во что-то верить только в те моменты, когда сталкивается с этим лично. Так случилось и с Максимом — парнем, который не сомневался, что все его прошлые проблемы ничтожны по сравнению с той чертовщиной, что, казалось, решила плотно обосноваться в его жизни.

Почему именно здесь? Неужели квартира покойной тети хранила свои секреты?

Максим подумывал о переезде и даже сделал несколько звонков, но уже в ту же ночь едва не распрощался с жизнью.

— Какого… — Часы едва пробили четыре, когда он не без малых усилий встал у зеркала, разглядывая уродливые следы на шее. Следы, что отдаленно напоминали чьи-то пальцы.

Страх полностью сковал тело, и Максим только и смог, что отшатнуться назад. Он боялся пошевелиться, боялся говорить… боялся обернуться. Взгляд словно заволокло пеленой, но Максим готов был поклясться, что сейчас прямо за его спиной мелькает зеленый огонек.

Яркий мигающий свет заливал всю комнату, и любой прохожий мог бы подумать, что в этой квартире отрываются по-полной. Только не было ни музыки, ни гостей, ни алкоголя — ничего. Только всепоглощающий ужас и огонек, который теперь никак не назвать крошечным.

Максим глупо надеялся, что все прекратится. Все это напоминало шалости домашнего питомца, а значит, не представляло никакой угрозы. С этим вполне можно было жить.

Когда он успел превратиться в такого идиота? Неужели он просто позволил любопытству взять верх? Почему не сбежал сразу после того, как понял, что с каждой неделей эта штука будто бы набиралась сил?

«Поздно для сожалений, Максим. Ты крупно облажался».

Тем временем мигание участилось, и стоило Максим лишь на мгновение закрыть глаза, как густой болотный туман окутал все его тело.

* * *

— Макс, ты недавно спрашивал про жилье. Все срослось, можешь переезжать хоть сегодня! — счастливым голосом оповестили на другом конце.

— Спасибо, Дим, но планы поменялись. Я решил остаться, — спокойно ответил Максим, разглядывая первую букву своего имени, что корявым почерком красовалась на стекле.

— Но ты столько спрашивал… Макс, у тебя же все нормально? В последнее время ты сам не свой, — взволнованно спросил тот. — Давай я приеду. Посидим, посмотрим фильмец, порубимся в игры. Как тебе?

— Работа отнимает все силы, ты же знаешь. Давай как-нибудь в другой раз.

И прежде, чем Дима успел что-то сказать, он отключился.

* * *

С того разговора Максим практически перестал выходить из квартиры. В редких случаях он отвечал на звонки и лишь однажды впустил к себе друга, который перед этим почти час настойчиво тарабанил в дверь.

— Ты проветриваешь? Тут так холодно…

Каково же было удивление Димы, когда в ответ ему отрицательно покачали головой. Сколько бы он ни пытался, Максим всегда отвечал однотипно и сухо, и Дима готов был признать себя худшим другом, но с каждой секундой ему все больше хотел оказаться снаружи.

Он не понимал, в чем дело, но это место будто высасывало из него силы.

На пятые сутки после того разговора Максим пропал, никому не сказав ни слова. Родные и друзья забили тревогу, а после вскрытия квартиры их опасения подтвердились. Если Максим и сбежал, то с абсолютно пустыми руками. Нетронутой была даже обувь.

Дело закрыли. Казалось, парень просто провалился сквозь землю.

И лишь спустя год на четвертом курсе появился новый ученик, что до боли напоминал Диме пропавшего друга. Знакомые бы никогда не признали в этом человеке Максима. Безжизненные волосы, осунувшееся тело, блеклая кожа… и глаза. Увидев это холодной пустой взгляд, Чимин в ужасе попятился назад.

А то, что некогда было Максимом, растянуло губы в подобие улыбки и приветливо произнесло:

— Привет. Меня зовут Алексей Филатов.