Альберт и Консуэло (гет)

Однажды, уже собираясь прощаться с отцом семейства, любезно позволившего им переночевать в своём доме, Альберт, подойдя к нему на улице, обратился со словами:

— Простите, можно попросить у вас один предмет — в обмен на любую вещь, которую вы захотите взять? Разумеется, кроме моей скрипки, потому что люди вашего сословия не имеют традиции держать такую вещь в своих жилищах, и мы не сможем нигде найти даже похожую, а значит, лишимся возможности выполнять свою миссию — нести в мир свет и добро.

— Да, для вас всё, что угодно, — тоном, в котором читалась доброжелательная простота, проговорил невысокий, крепко сложенный человек лет пятидесяти с короткой светлой бородой, обернувшись к нему.

— Я видел, что на стене вашего дома висит… — Альберт замолчал в нерешительности, а затем произнёс, — Топор.

И тут же быстро добавил:

— Спешу вас уверить, что я не собираюсь причинять никому зла. Я знаю, что для вас не предоставит трудности изготовить такой же, если вы вдруг по воле судьбы лишитесь того, что имели прежде.

— Но… — в глазах крестьянина отразились испуг и замешательство. — Позвольте... Зачем?..

— Я знал, что этот вопрос последует. Я не могу сказать вам правду — это священно для меня и касается только меня и Консуэло, но прошу не сомневаться в моих благих намерениях.

Всё это время крестьянин с опаской смотрел на него, но всё же по окончании речи отправился к себе за тем, что попросил Альберт, вскоре вынес и передал ему.

— Искренне благодарю вас. Что бы вы хотели взять взамен?

— Мне ничего не нужно. Ступайте с богом.

— Но…

— Ради бога… Вы доставили нам радость своим выступлением, больше нам ничего не нужно.

Альберт понимал, что страх заставляет бедного крестьянина скорее прощаться и ничего не брать из его рук, но видел, что не мог ничего сделать, чтобы исправить его впечатление.

Тут подошла Консуэло.

— Альберт... — она похолодела, увидев, что держит в руках её муж, и не обратила внимания на уходящего. В её сдавленном голосе звучал ужас.

— До свидания, Консуэло, — обернувшись, сказал крестьянин.

— До свидания... Вы были очень добры... Если бог даст, то мы встретимся вновь, — рассеянным тоном проговорила она, наконец повернувшись к крестьянину.

— Боже мой... священно... Пусть бог даст, чтобы мы никогда больше не встретились, — тихо сказал последний, идя вперёд и не оборачиваясь, чтобы проводить взглядом Альберта и Консуэло.