У рыжих нет души (гет)

Уже неделю Кагура металась по Эдо в поисках места, где ей могли бы оформить рабочую визу, но всё безуспешно: никто не хотел брать на работу аманто. Особенно конкретную аманто, печально известную своей бесцеремонностью и разрушительной силой.

А день был по-весеннему благостный, тёплый и ясный, дыхание пробуждающейся природы бередило душу. Скоро расцветут вишни, но она не успеет их увидеть.

Ноги сами понесли Кагуру в любимый парк — посмотреть на играющих детей, встретить старых друзей. Проститься с этим городом. С этой планетой.

И, по случаю, с самым вредным офицером Шинсенгуми.

Казалось, Сого просто дремал, откинувшись на спинку скамьи, но Кагура слишком хорошо его знала. Застать этого хищника врасплох теперь не получится.

— Сядь рядом и не загораживай мне солнце, — пробормотал он.

Кагура услужливо сдвинулась так, чтобы Сого оказался в тени её зонта.

— Я не в настроении спорить, — лениво приоткрыл он один глаз. — Сядь. Разговор есть.

— В чём дело? — надменно спросила Кагура, вновь проигнорировав предложение сесть.

Какое, впрочем, предложение — приказ.

— Тебя депортируют, не так ли? — поинтересовался Сого, открыв второй глаз.

Кагура поджала губы.

— Ну и какая сволочь решила, что тебе нужно об этом знать?

— Кондо-сан. Ну, и ещё пара человек.

Кагура про себя выстроила цепочку, по которой новость дошла до Сого. Выругалась — вслух.

— Ага, — невесело ухмыльнулся Сого. — Ради тебя анеуэ пошла на поклон к Кондо-сану, а тот решился на шантаж. И теперь я тоже в это впутан. Понимаешь, насколько ситуация серьёзна?

— Союз двух горилл, — хмыкнула Кагура. — Ну совет им да любовь.

Сого засмеялся. Тихо, еле заметно. Глаза только не смеялись — там горела злость.

Он так смеялся на её похоронах.

— Ни черта ты не понимаешь, дура. Не им совет да любовь. Нам.

С раскрытым ртом и выпученными глазами Кагура казалась вынутой из воды рыбой, но Сого даже комментировать не стал — просто пристально смотрел на неё, ожидая, когда до неё дойдёт сказанное.

Потом Кагура расхохоталась.

Она уронила зонтик и села на корточки, задыхаясь от смеха. Ударила несколько раз ладонью по земле, измазавшись в травяном соке.

— Не, это бред какой-то, — наконец выдавила она. — Как вообще можно было додуматься до такого?

Сого пожал плечами.

— Мне дали понять, что в случае неподчинения меня попросят из Шинсенгуми, а я не намерен менять свой образ жизни. У тебя тоже особого выбора нет, не правда ли, китаёза?

Кагура с подозрением уставилась на него.

— Ты что-то недоговариваешь. Горилла тот ещё придурок, но не думаю, что ему так уж захотелось вписаться за меня.

— Анеуэ, — насмешливо пропел Сого. — Ради её любви он готов на всё.

— Недостаточно. Сам он может сколько угодно забивать на законы, но вынуждать идти на подлог других?

Сого закатил глаза.

— Ладно-ладно, раскусила. Я всю жизнь мечтал завести себе рабыню-нелегалку, а тут такой шанс подвернулся. Удовлетворена?

Каруга, не отрывая взгляда от внезапного жениха, подобрала зонтик и выпрямилась.

— Нет. Но ты прав, особого выбора у меня нет. Имей в виду: я тоже не собираюсь менять свою жизнь, так что хрен тебе собачий, а не рабыня.

Сого пропустил выпад мимо ушей. Поднявшись со скамьи, он, не глядя на Кагуру, сказал:

— Послезавтра у меня выходной. Сходим в муниципалитет, подпишем бумаги и распрощаемся. В девять часов утра, и только попробуй проспать…

— Не навешивай на меня свои грешки, — фыркнула Кагура.

— …и постарайся не делать глупостей, — сверкнув глазами, закончил он.

Гинтоки последнее время где-то пропадал по ночам и, возвращаясь на рассвете, заваливался спать на диван в гостиной. Вопреки опасениям Кагуры, перегаром от него ни разу не пахло — значит, работал. Только вот почему-то он не рассказал про новое дело, и посоветоваться с ним так и не удалось.

Сама она всю ночь накануне предстоящего брака проворочалась в постели без сна. Все бумаги были на руках, даже разрешение опекуна: после скандала с Дай-тяном Кагура на всякий случай вытребовала его у отца. Шинпачи, отводя глаза, подтвердил слова садиста-полицейского про то, что Кондо действительно заинтересован в этом фиктивном союзе. Значит, это не очередной жестокий розыгрыш.

Ей явно что-то забыли рассказать.

В восемь утра, совершенно отчаявшись, Кагура быстро выгуляла Садахару, переоделась в ципао посимпатичнее, прихватила документы и зонтик и поплелась в сторону муниципалитета. Настроение было паршивым, небо — пасмурным, желудок начал напоминать о себе. Ещё и «жених», не дав повода поворчать, уже ждал у входа в муниципалитет. Утешало лишь то, что и Сого выглядел недовольным жизнью.

— Угостишь меня раменом, когда закончим, — вместо приветствия заявила Кагура.

Сого мрачно покосился на неё.

— Если Кондо-сан не компенсирует мне все расходы, я разорюсь, — пробормотал он.

Приёма у регистратора браков пришлось ждать около получаса. Сого зевал, рискуя вывихнуть челюсть, Кагура урчала желудком на всё фойе и ковырялась в носу. Другие пары косились на них с осуждением, кто-то перешёптывался, одна девушка в фурисодэ окатила Кагуру презрительным взглядом. Правда, переведя взгляд на Сого, она вдруг покраснела и смущённо уткнулась в плечо своего ничего не заметившего жениха.

Каруга с осуждением уставилась на Сого, уже не пытавшегося подавить взглядом несчастную девушку и делавшего вид, что он тут не при чём.

— Хотя бы сейчас прикинься приличным человеком, садюга, — прошипела она, ткнув его локтем в бок. — Не хрен тут свои наклонности демонстрировать.

— Мне скучно, — ответил он, потирая рёбра.

— Я тебе сейчас устрою такое «весело»… — пригрозила Кагура, но конфликт зачах в зародыше — их вызвали в кабинет.

Регистратор — пожилой клерк с аккуратным магэ на голове — быстро просмотрел бумаги, покивал, выдал форму заявления и забубнил стандартную речь о любви, смирении и терпении. Клерк за всю свою жизнь заездил эту речь не хуже, чем монах — заупокойную молитву, и звучала она монотонно и усыпляюще.

— Всё, — сказал Сого, прервав регистратора. Тот вздрогнул, выходя из транса, в который сам же себя и загнал.

— О, уже заполнили? А невеста ваша?

— А невеста сейчас понапишет чего-нибудь не то, если отвлекать будешь, дядя, — буркнула Кагура. — И будем всё по новой заполнять.

— Ох, какая же зубастая у вас супруга, тяжело вам придётся, — посочувствовал «жениху» регистратор. — В прежние времена таких жён сурово воспитывали.

— Её бесполезно бить, — сообщил Сого, подперев голову рукой и задумчиво глядя на Кагуру. — Совершенно необучаемая.

Кагура незаметно ткнула его в голень носком туфли. Легонько, чтобы не сломать кость. Не хватало ещё его потом на себе тащить.

— Я говорил тебе, что разойдёмся сразу после оформления документов, — сказал Сого, как только они вышли из муниципалитета, — но планы изменились. Нужно решить пару вопросов.

— Рамен, — напомнила Кагура.

— Для начала купим тебе одну важную вещь… — проигнорировал её Сого.

— Рамен.

— …пожалуй, назовём это…

— Рамен. Ты обещал.

— …поводок.

— Иди к чёрту, извращенец. Я в эти игры не играю.

Сого хмыкнул.

— Если не хочешь, чтобы тебя выкинули с планеты, советую для разнообразия подчиниться мне. В конце концов, у меня больше опыт общения с бюрократами.

— Да при чём грёбаный поводок, засранец? Или это ты так называешь обручальное кольцо? Его перед свадьбой покупают вообще-то, и на колени встают, когда дарят. Ты готов встать на колени передо мной, ага?

— Даже если бы я настолько свихнулся от любви, у меня не хватило бы денег на кольцо, соответствующее твоему варварскому вкусу. Из украшений могу предложить разве что пару стальных браслетов, тебе точно подойдёт.

Он вытащил из рукава наручники и выразительно позвенел ими.

— А на хрена ты их таскаешь с собой в свой законный выходной? — вкрадчиво произнесла Кагура после небольшой паузы.

— Никогда не знаешь, попадётся ли на пути подходящая жертва. Кстати говоря, мы на месте.

Кагура с опаской подняла взгляд на вывеску магазина, к которому они подошли, ожидая увидеть нечто в духе Йошивары или, на худой конец, «Товары для животных», но нет: это оказался офис оператора связи. За стеклом витрины тускло блестели экранами новенькие телефоны.

— В смысле — поводок? — недоумённо уставилась она на Сого.

Он не ответил, только с умилением посмотрел на Кагуру. И улыбнулся.

Кагура подумала, что стоило просто покинуть Землю, не ввязываясь в эту аферу.

Почему он привёл её в Хокутошинкен, Кагура не знала. Ей не очень хотелось туда идти. Не хотелось светиться перед знакомыми, хотя этого было не избежать: всё же Кабуки-чо, тут все друг друга знают. Рано или поздно слухи должны докатиться до Гинтоки, а там и до отца. А там опять бардак начнётся.

Впрочем, рамен был как всегда вкусным. Даже настроение улучшилось.

Ещё Кагура радовалась новому, теперь уже точно её собственному сотовому телефону. Пока что туда было забито два контакта: Йорозуя и Садист. Радость, впрочем, слегка омрачалась тем, что на флагман Сого денег пожалел и выбрал одну из самых простых моделей, но пока и так сойдёт.

Сого тем временем объяснял детали скучным голосом.

— … в ДИС есть пара знакомых…

— Рабов, — пробормотала Кагура, втягивая в себя лапшу.

— Ага, рабов, — осклабился Сого. — Как только они сообщат мне даты инспекций, скину тебе сообщение. И на неделе иногда надо заглядывать, будем создавать видимость нормальной семьи.

Кагура опрокинула в себя остатки бульона и с громким стуком поставила тарелку на стол.

— И где это?

— Набережная Канды. На перекрёстке неподалёку от моста есть лавка, торгующая традиционной обувью, квартира находится на втором этаже.

— Это где на вывеске намалёван бакэ-дзори с бутылкой сакэ?

— Именно, — кивнул Сого. — Дзори, кстати, там явно под сакэ мастерят. Благодарю, Икумацу-сан, было очень вкусно.

Хозяйка лапшичной вежливо улыбнулась:

— Рада слышать. Заходите к нам ещё, Окита-сан, Кагура-чан.

На улице начал моросить дождь. Сого без спроса втиснулся под раскрытый Кагурой зонт, за что тут же получил ручкой по голове, но изгнан не был.

— Вот ты говоришь: видимость нормальной семьи, — вдруг сказала Кагура. — А как оно выглядеть должно?

Сого надолго задумался.

— Если брать пример с некоторых моих сослуживцев… — наконец произнёс он, но осёкся, с сомнением поглядев на Кагуру. — Да не, какая из тебя домохозяйка. Ты больше на роль домашнего животного годишься. Спишь, ешь и гуляешь. И блюёшь иногда.

— Я тебя Садахару скормлю. Приведу его в следующий раз и скормлю.

— И кто тогда будет тебе еду оплачивать?

— А, то есть рамен будет на постоянной основе? — оживилась Кагура.

— Нет, то был праздничный банкет. Закатай губу обратно.

Кагура шёпотом выругалась и сплюнула в сторону.

— Эх, с самого начала всё пошло по одному месту. Где моё пышное платье? Где букет из белых роз, оркестр и весь Кабуки-Чо на торжественной церемонии? Даже муж — и тот скряга достался, хоть и обещал трёхразовое питание.

— Надо же, какие у нас банальные фантазии, — фыркнул Сого.

— Самые обычные, — отрезала Кагура. — Должно же у меня быть хоть что-то обычное. Нормальное.

— Нормальное — это для нормальных людей. А ты, ко всему прочему, ещё и не человек.

Кагура обиженно закусила губу. Она всегда помнила о своём происхождении, но предпочла бы, чтобы о этом забыли другие. Но этот человек не забудет. Ему нравится причинять боль.

— А кто тебе сказал, что ты нормальный? — огрызнулась она.

Ответа не последовало.

До набережной они шли молча, привычно ненавидя друг друга и себя.