Шляпа (джен)

— За что?

— Кто здесь? — спросил Леголас, оглядываясь.

— Я, — кратко ответил дракон. И был он красоты не гуманоидной, что ни вслух сказать, ни в сказке написать, но по размерам не больше кота. Да не гончего кота саванны, тем более не жёлтого гривастого хозяина прайда, а домашнего мурлыки.

— Как же он вас ограбить и изгнать умудрился? — ехидным хором поинтересовались эльфы.

— Это когда ж я успел?

— Сто семьдесят один год назад в правление деда вот этого вот короля, — ответил Келеголеф.

— Да ну! А ничего, что я сегодня вылупился?

— Вы придурки, Смауг в Эреборе, — добавила шляпа.

— А мы где? — спросил Келеголеф.

— А мы в Мории, — ответила шляпа, — здешний дракон — младенец-сирота. А изгнать отсюда надо пожирателей скал.

— Как? — спросил Торин.

— Да запряги ты их и мифрильные латы на них выкуй, — ответил Келеголеф. — Они печами работать не любят, после использования убегут. А если не получится, то можно попробовать их заморозить.

— Твоей ненадёжной магией? — съехидничал уже Торин.

— Ну да, магия у меня глючная. Но нас же двое.

— Какая у тебя магия? — спросил Леголас.

— Глючная, — ответил Келеголеф, — то есть то фурычит, то нет, то делает, но не то.

Торин:

— Вы чёрное наречье понимаете?

Келеголеф:

— Нет. С какой стати мне понимать язык врагов, с которыми даже не встречался?

Торин:

— Ну ты же сам только что на ней что-то сказал про магию. Фу... фулры... язык сломаешь, что-то она у тебя на фу.

Келеголеф:

— А! Фурычит. То есть действует. Но это не из чёрного наречья, а современное русское слово.