Merry dancers: дальше некуда (гет)

Он всегда был таким: профессионально отстранённым и не замечающим окружение. Чистокровный волшебник из уважаемой семьи — Персиваль Грейвз стоял на ступень выше остальных, и дело было даже не в чистоте крови и не во внушительном наследстве, оставленном почившими родителями. Таких, как он, в МАКУСА было, наверное, с десяток. Возможно, дело в воспитании — в чем-то, что появилось вместе с ним при рождении, или суть таилась в его высокой должности — Тина не знала, но, ожидая его у выхода из конгресса, не в первый раз подчеркнула для себя эту его черту — отличаться ото всех, возвышаться надо всеми. Куини, услышав об их совместном расследовании, разошлась не на шутку. Она приложила руку к образу сестры, нарядив её по собственному вкусу. И вот, пожиная плоды фантазии Куини, Тина стояла на ступенях конгресса и пряталась от расходящихся по домам служащих за переброшенным через локоть пальто. Благо, прохожих становилось всё меньше и меньше. Куини трансфигурировала один из своих сарафанов в весьма яркий наряд: алое платье в пол, подпоясанное широким рубиновым поясом, на тон темнее лента, охватывающая голову, и совершенно не по-рабочему яркий макияж. И, конечно же, бордовая помада. Куини сделала все, чтобы ее сестра ощущала дискомфорт, особенно под пристальным взглядом Главы магического правопорядка. “Это точно свидание”, — говорила она, больше понимая, что может быть у мужчин на уме, благодаря своему дару.

Грейвз, спускаясь по лестнице, не сводил с нее взгляда, и это, признаться, доставляло особое неудобство. Куини, конечно же, подогрела интерес сестры, но все же он был ее начальником, и их расследование не планировалось превращать в свидание.

— Прекрасно выглядите, — сказал Грейвз, поравнявшись с ней, однако, едва Тина почувствовала себя женщиной в его глазах, добавил: — Как раз подойдет для “Седого Консьержа”, чтобы слиться с толпой.

О, ну конечно, о чем она только могла думать! Он всего лишь похвалил ее маскировку для работы под прикрытием. Тина поспешно накинула пальто, мысленно ворча на свою впечатлительную сестру, и они, едва выйдя за пределы здания Конгресса, аппарировали в тихий закоулок неподалеку от “Седого Консьержа”. Уже оттуда до них донесился гомон голосов, а, выйдя на прилегающую улицу, Тина едва не лишилась дара речи, увидев невероятно длинную очередь из дам и господ, а также сигналящих автомобилей с открытым, невзирая на прохладную апрельскую погоду, верхом. Молодые люди и достопочтенного возраста пары распивали алкоголь прямо на улице, стоя в очереди к двери без вывесок и опознавательных знаков. И это во время сухого закона? И куда смотрит полиция? К своему удивлению, Тина заметила полицейских, пытающихся регулировать это странное движение из разряженных людей. Здесь явно не было людей среднего и ниже достатка. Дамы в норковых манто, сверкающие серьгами и колье, с перьями в волосах и на платьях, выглядывающих из-под верхней одежды, и их спутники в пошитых на заказ костюмах, гладко выбритые или с модными усами и через одного в стильных котелках. Все это намекало на дороговизну места, в которое они направлялись.

— Вы позволите? — спросил Грейвз и, наведя на них легкие отвлекающие чары, изящно взмахнул волшебной палочкой, и на плечи Тины лег роскошный песцовый воротник.

Да, пожалуй даже Куини недооценила фешенебельность места, в которое наряжала сестру. Эта очередь казалась безобразно нескончаемой, и потому, аккуратно воспользовавшись магией, они постепенно пробрались вперёд, к самому входу в заведение, который преграждали четверо крупных мужчин в одинаковых фраках, оценивающие посетителей с головы до ног. Едва один из них открыл рот, как второй вежливо отступил и сообщил, что им здесь всегда рады. Ее начальник, безусловно, был талантливым магом и в совершенстве владел беспалочковой магией, но Тина совсем не заметила его вмешательства. Уже позже, у гардероба, он сообщил, что сегодня днем отправил к дресс-контрольщикам менталистов, чтобы обеспечить им легкий вход. Что ж, кажется, мистер Грейвз успел подготовиться. Чего еще можно было от него ожидать?

— Нам нужен официант по имени Сэм, — негромко сообщил он метрдотелю. — Он обещал нам столик.

— О, конечно, сэр. Сейчас всё организуем.

Вчерашний официант встретил их радушной улыбкой, не пришлось даже использовать магию. Деньги и связи в этом городе решали всё. Особенно деньги. Сэм, завидев вчерашних гостей заведения в разы скромнее “Седого Консьержа”, засиял благожелательной улыбкой. Он тотчас сопроводил их к уютному столику на двоих у стены под ниспадающими по бокам перламутровыми бусами, заменяющими шторки. Столик находился ряду, наверное, в третьем от сцены, на которой уже приветственно отжигал ритмами джазовый духовой ансамбль.

— Рад, что вы приняли мое приглашение. Вы как раз вовремя, через пятнадцать минут начнется выступление мисс Пирел Уортли, — поведал он. — Вы долго стояли в очереди?

— Нет, зашли сразу, Сэм, — с лукавой улыбкой сообщил Грейвз, намекнув, что без связей здесь не обошлось, что только повысило его статус в глазах официанта.

— Начнете с аперитива, сэр? — он взглянул на Тину. — Конечно же, с Барнабаса Блейка, я помню, мэм, — с сияющей улыбкой сказал Сэм и положил перед ними меню в кожаном переплете с золотым тиснением. — Оставлю вас ненадолго, советую обратить внимание на средиземноморские мидии и черную икру, доставленную прямиком из России.

Он вежливо откланялся и исчез в направлении новых гостей. Тина не успела вымолвить и слова за время их пребывания здесь, позволив Грейвзу владеть ситуацией.

— Как здесь красиво, — заметила она, чтобы начать ненавязчивый разговор.

И здесь действительно было на что посмотреть. Удивительно, но прямо в центре амфитеатра, в форме которого было устроено помещение, располагался бассейн, в котором весело плескались темнокожие танцовщицы, оставляя в воде блестки, которыми были щедро украшены их тела. Всё здесь кричало о богатстве, кругом были стразы, перья, дорогие ковры, в воздухе витал аромат изысканного парфюма. С потолка свисали гимнастические троссы, больше похоже на длинные гардины, на которых извивались пластичные акробатки в едва прикрывающих срам пестрых нарядах.

— Немаги умеют отдыхать, — безэмоциональным тоном отозвался Грейвз, будто совершенно не поддавшись чарующей атмосфере праздника.

По соседству с хлопком вскрыли бутылку шампанского, окатив пеной половину стола, но гости, судя по их общему смеху, кажется, только раззадорились. Это место не было похоже на обычный ресторан, здесь все казалось раскованным и свободным. Еще лет пять назад подобных заведений не существовало, а барышни одевались намного скромнее, но с новым десятилетием двадцатого века всё круто изменилось. Платья стали короче, женщины научились пить и курить, мужчины перестали быть невыносимыми снобами и по-новому осознавали столь стремительно развивающийся современный мир. И все же, Тине было совсем некомфортно. Она была аврором и занималась важными и серьезными делами. Она как-то не заметила, что мир вокруг изменился до неузнаваемости, а принятый в начале десятилетия Сухой закон только усугублял ситуацию. Алкоголь стал дешевле, его стало больше. Вечеринки, подобные этой, вошли в норму, а кричащие ар-деко и ар-нуво стремительно заменили собою скучные викторианские интерьеры модерн и барокко. Отныне в квартирах и домах обеспеченных американцев появлялись опережающие время предметы мебели или искусства. На улицах можно было встретить с виду сумасшедших, но богато одетых граждан, ведущих на поводке отнюдь не спаниеля или гончую, но экзотических животных. Однажды Тина видела даже ламу. От гипноза окружающего великолепия ее отвлекала лишь мысль о том, что она могла ошибиться, и никакой Огневиски здесь не подают. Этот древний рецепт, пришедший от шотландских волшебников шестнадцатого века, никогда не разглашался, как и многое другое, что запретили обнародовать в немагическом мире после тысяча шестьсот девяносто второго года — даты самого ужасного и крупномасштабного суда над салемскими ведьмами, разделившего магический и немагический мир навсегда.

Когда официант, исчезнув на долгих десять минут, рассыпаясь в извинениях из-за невероятного наплыва гостей, наконец, поставил перед ними два бокала с виски и взял заказ по еде, Тина не сразу притронулась к напитку. Ей было страшно, вдруг это расследование и ее доводы лишь следствие бурной фантазии? Грейвз заметил ее неуверенность и, не став дожидаться спутницы, поднес виски к губам, вдохнув его аромат.

Признаться, он и сам до конца не верил, что Тина права, но легкий аромат чилийского перца и корицы он бы ни с чем не спутал. Он пригубил и отставил бокал, и Тина повторила его движения.

— Что ж, это несомненно, виски по магическому рецепту, мисс Голдштейн,- негромко резюмировал он. — Признаться, я до конца не верил…

— Я понимаю, мистер Грейвз, — негромко согласилась она, тщательно скрывая рвущееся наружу ликование.

Некто за столом справа заказал точно такой же виски — кажется, он был популярен.

— Какие наши дальнейшие действия, сэр? — уточнила Тина, поглядывая на сцену, на которой объявилась певица в искрящемся подпоясанном на бедрах платье и трое мужчин, занявших микрофон позади нее.

Вокалистка была встречена бурными овациями. Мелодичная и в тоже время довольно быстрая песня быстро нагнала на танцпол любителей зажигательных танцев, а вокруг зазвучали веселые тосты и новая волна гомона голосов. Хлопки вскрываемых бутылок, казалось, подыгрывают в такт музыке, и Тина внезапно осознала, что ей здесь действительно нравится. Пестрое, веселое буйство красок, страз, перьев и сумасшедшего африканского джаза заставляло ее улыбаться. И ей едва удавалось прятать эту улыбку от начальника, сидящего напротив.

— Пока понаблюдаем, — лишь сухо отозвался Грейвз, все так же равнодушно поглядывая вокруг и совершенно не заражаясь всеобщим весельем. — Полагаю, что никто нам тут сразу не расскажет, откуда берется Огневиски и кто из волшебников посмел податься в бутлегерство, нарушая наши законы.

— Вы правы, сэр, возможно, нам стоит как-то влиться в это общество, — скорее, подумала вслух, нежели предложила Тина, про себя понимая, что не сможет представить Грейвза, отплясывающего чарльстон посреди полуголых темнокожих девиц.

— Вам весело? — на удивление, его фраза зазвучала вполне дружелюбно.

— Не знаю, сэр, я впервые в таком месте и, наверное, это сродни посещению парка аттракционов в детстве. Я и не думала, что, пока Нью-Йорк окутан смогом перерабатывающих предприятий, выхлопными газами и пылью гравия, где-то в подвале в центре города может происходить подобное, — искренне поделилась она.

Этот клуб действительно располагался в подвале, за входными дверями гостей ожидала лестница на два этажа вниз. И все же, как этому заведению удавалось так открыто торговать спиртным у всех на глазах? Кажется, “Седой Консьерж” волне успешно существовал уже около года. Тина все размышляла как же им выйти на поставщика и как не спугнуть его. Немаги вряд ли понимали чем торгуют. Виски этот не содержал каких-либо волшебных свойств, но статут о секретности запрещал делиться с немагами чем-либо, принадлежащим волшебному миру. Тина посмотрела на Грейвза, безэмоционально поглощающего свой стейк, понимая, что на этом его участие в расследовании, скорее всего, закончилось. Остальное будут делать другие авроры. Учитывая его статус… он, наверное, просто соскучился по полевой работе — вот и все, что сподвигло его принять участие, а вовсе не пресловутая симпатия к Тине. Признаться, от осознания сего факта ей внезапно стало легче. Мистер Грейвз нравился ей, но не настолько, чтобы удариться в отчаяние от его равнодушного присутствия. Надо сказать, что многим он был неприятен в силу своего непримиримого нрава. Чего стоило их противостояние с Элайджей Пилигримом — парламентером между немагическим и магическим правительством. Они друг друга на дух не переносили.

Во время ужина Тина и Грейвз обменялись парой фраз, он был немногословен, погряз в собственных мыслях о работе и о том, что, возможно, дело о бутлегерстве всё же не стоит его прямого участия. И от этого почему-то стало несколько тоскливо. Однако, пока была возможность, стоило осмотреться в этом месте. Их столик был отделен бусинами штор, официант решил, что им не помешает уединение, и был отчасти прав, однако обзор был не лучшим.

— Тина, нам нужно потанцевать, — сообщил Грейвз безо всякого энтузиазма, когда заиграла медленная музыка, а взгляд его был устремлен куда-то на другую от сцены сторону.

— Да, мистер Грейвз.

Явно что-то заприметив, он вложил в предложение о танце лишь сухой приказ, однако начальник все же был джентльменом — или же исправно играл свою роль, когда поднялся и галантно предложил Тине свой локоть. Только сейчас она осознала, что это место, возможно, раньше использовалось для каких-то совещаний, и, судя по его расположению в подвале, для весьма секретных; в центре на сцене, где сейчас играли спокойную музыку, позволяя гостям разбиться на пары или же просто вести светскую беседу, скорее всего, стояла кафедра. Они спускались по лестнице вниз, когда освещение немного приглушили. Исчезли воздушные гимнасты, и теперь на потолок проецировалась россыпь звезд.

— Похоже на магию, да? — сообщил свое мнение Грейвз, а затем кивнул на круглые массивные прожектора по бокам сцены, обращенные к потолку.

Тина осторожно вложила пальцы в его раскрытую ладонь и уверенно устроила вторую руку у него на плече. Грейвз чуть надавил на ее спину, вынуждая стать ближе, чтобы они выглядели парой.

— Если увидите что-то подозрительное, сообщите, — шепотом произнес он, уверенно ведя в танце.

Но Тина, как ни старалась, не могла разглядеть хоть что-то, кроме веселящихся немагов, проматывающих огромные деньги в этом заведении. На нескольких столах она заметила полупустые бутылки с надписью “Барнабас Блейк”. В приглушенном освещении было сложно увидеть происходящее за отдаленными столиками, но внезапно взгляд зацепился за идущего в их сторону человека с дамой, на пальцах которой играли бликами драгоценные перстни.

Пара поравнялась с ними, и Тина тихонечко сглотнула.

— Персиваль, какая неожиданная встреча! — Удивлению мужчины не было предела, когда его взгляд обратился к спутнице Грейвза, и Тина сглотнула.

— Действительно неожиданная, Ричард, — отозвался Грейвз, с сомнением пожимая руку сухопарому волшебнику; танец пришлось прекратить, и они чуть отошли в сторону.

Это место посещали маги? Хорошо, но встретить тут главу Управления магических происшествий и катастроф с супругой было несколько странно.

— Мисс Голдштейн, кажется, — добродушно усмехнулся волшебник, однако периодически посылая супруге какие-то едва заметные сигналы, видимо стараясь понять, чем грозит эта встреча в столь непривычной для магов их уровня обстановке, — ни капли не сомневался, что Персиваль питает к вам особое расположение.

— Это не…

— Только прошу не распространяться об этом, мы, собственно, поэтому выбрали немагическое место, — перебил Тину Грейвз, и она послушно замолчала, подыгрывая, хотя, признаться, была удивлена тем, что кто-то считает, что Грейвз относится к ней не как к рядовому сотруднику.

— О, конечно-конечно, Персиваль, ваше лицо знакомо практически каждому волшебнику в Штатах. Я понимаю ваше беспокойство за мисс Голдштейн.

Он лукаво подмигнул ей и, почувствовав, что напряжение спало, незамедлительно пригласил присоединиться к их столику, пока им не наскучит пустая болтовня и не появится желание снова уединиться. Их столик располагался ближе к сцене и не был огорожен, с него открывался наиболее выгодный обзор, и потому предложение было принято.

— Интересное место, мистер Клэйтон, я и не знала, что немаги умеют закатывать такие вечеринки, — заметила Тина, поглядывая на расходящиеся с танцпола пары, которых тотчас сменили любители чарльстона.

Свет стал ярче, звездная проекция исчезла.

— Это еще что, вот в новогоднюю ночь здесь было нечто поистине сногсшибательное — танцоры из Рио-де-Жанейро, настоящий лев на сцене и невероятное количество мишуры и конфетти, которое, кажется, каждый успел попробовать на вкус, ведь оно было повсюду — в блюдах и в напитках! — с энтузиазмом поделился тот.

Грейвз едва заметно одобрительно кивнул; значит, ведя непринуждённую беседу, она всё делала правильно.

— Интересно, как же это место существует так долго, даже на улице никого не останавливают полицейские за распитие алкогольных напитков, — не смог не заметить Грейвз, обратив внимание, что коллега из Конгресса предпочитает шампанское крепкому алкоголю, а потому, возможно, и не догадывается о нелегальной торговле Огневиски.

— Нью-Йорк, — только вздохнула миссис Клэйтон, мечтательно улыбнувшись. — Деньги правят миром. Здесь такие высокие цены, потому что им наверняка приходится отстегивать правительству немалые суммы. Здесь развлекается вся Уолл-стрит.

— Я слышал, что это место принадлежит сыну генерального прокурора, — вспомнил Грейвз еще одну причину, почему “Седой Консьерж” еще не прикрыли.

— Бросьте, это всего лишь слухи, — манерно отмахнулась она. — Как и многие другие. Кто-то говорит, что им владеет племянник президента, кто-то — что какой-то там родственник самого Кайзера.

— Так какова же правда на самом деле? — вникая в сведения, спросила Тина.

Супруга мистера Клэйтона неожиданно посмотрела на дальнюю сторону на самом верху амфитеатра, где располагались столы для азартных игр — карточных, в основном, но и рулетки здесь тоже были.

— Видите вон того джентльмена со светлыми волосами и бокалом мартини? — спросила она, глядя на человека, стоявшего у невысокой баллюстрады, отделяющей ресторан от казино. — Это известный писатель, завсегдатай “Седого Консьержа и друг вышеупомянутого владельца. Тот редко появляется на публике и чаще обитает в закрытых чилаутах за казино, куда сложно пробиться без особых связей.

Грейвз сощурился, получив зацепку. Неожиданная встреча с коллегой и его супругой пришлась весьма кстати. Конечно, чтобы узнать преступника, не обязательно было общаться с хозяином заведения, достаточно было руководителя пониже, но все же информация могла оказаться полезной.

— У немагов, как и у волшебников, существует собственная иерархия, — продолжил мистер Клэйтон. — Мы наблюдаем довольно давно. Вон там, этот метрдотель, кажется, скоро его здесь не будет. Уже раза два мы заметили, что он слишком эмоционален; здесь, конечно же, нередкое событие — недопонимание с гостями. Такое владельцу заведения не нравится. Уже многие из официантов, крупье и прочих покинули свои должности. Владелец придерживается одного-единственного правила: “клиент всегда прав”. Однако бывали и случаи, когда на наших глазах охрана волочила прочь слишком обнаглевших и пьяных гостей, и таковых на пороге “Седого Консьержа” более не появлялось.

Ричард Клэйтон только подтвердил догадку Грейвза, что они с супругой здесь постоянные гости. Их наблюдательность и открытость только подтверждали это.

— Я покину вас ненадолго, — сообщил Грейвз, намереваясь разведать обстановку, и Тина поняла, что ей какое-то время придется развлекать себя и чету Клэйтон бессмысленными разговорами. — Тина, не скучай…

Всего на миг он заметил в ее глазах крайнее недовольство, прячущее за собой обыкновенное смущение. За разговорами с коллегой он зачастую касался ее спины или талии, а сейчас, оставляя ее, изобразил нечто задорно-игривое во взгляде. Его поведение приносило ей дискомфорт, такой Персиваль Грейвз отличался от ее строгого и холодного руководителя. Пускай, это были маски, но оказывается, он и улыбаться умел, а еще вся эта непривычная обстановка и роскошь…

Персиваль сделал вид, что направляется в уборную, однако тотчас навел на себя отвлекающие чары и спокойно прошествовал вверх по амфитеатру, чтобы изучить обстановку казино. Как раз в этот момент писатель, которого они обсуждали ранее, скрылся в глубине азартного уголка и остановился возле одного из карточных столов. Дружественно и поддерживающе похлопав по плечу мужчину, который только что проиграл внушительную ставку, он отставил пустой бокал на стойку отдельного бара при казино и направился дальше — к занавешенному бордовым тюлем коридору, возле которого стояли два амбала.

— Сэр, извините, прошу прощения, — вежливо позвал Грейвз, невербально сняв чары; тот обернулся и взглянул на окликнувшего его джентльмена. Персиваль даже приосанился, чтобы показать свою значимость. — Ваше лицо мне знакомо. Только не могу вспомнить, где же видел вас.

Тот осмотрел его с головы до ног и быстро смекнул, что видит перед собой не простого обывателя.

— Мистер…

— Хьюз, Оливер Хьюз, главный редактор “Бостон Глоуб”, — незамедлительно представился Персиваль, живо припомнив одну из немагических газетенок и фамилию главреда — им с менталистами лет десять назад пришлось подчищать следы магического вмешательства одного преступника прямо у них в редакции.

Он был прав, писатель сразу расплылся в доброжелательной улыбке.

— Вы, наверное, действительно видели мое лицо, — ответил он и протянул ладонь. — Скотт Фицджеральд. Никогда не был в Бостоне, но мой роман “По ту сторону рая” успел облететь не только Соединенные Штаты, но и половину мира.

— Ну конечно. — Персиваль на мгновение замер, словно что-то выуживая из памяти, и его лицо тотчас лицо просияло, он расплылся в очаровательной, насколько позволяла его натура, улыбке. — Извините, что сразу не узнал вас, мистер Фицджеральд. Столько лиц проходит через мои руки…

— Конечно, мистер Хьюз, — расплылся тот в ответной улыбке.

— Скотт, я тебя потеряла, — вынырнув из-за колыхающегося тюля чилаутов, показалась миловидная блондинка с пышной копной коротких волос, зачесанных на ровный пробор.

— Я сейчас, дорогая.

— Что ж, не буду задерживать вас, мистер Фицджеральд, надеюсь, что моя дама не увидит вас среди гостей клуба, она ваша преданная поклонница и наверняка затребует автограф, — вновь напомнив писателю о его популярности, сказал Персиваль, не собираясь сразу же идти в атаку, чтобы продлить разговор.

Он вновь дружественно протянул ладонь, прощаясь. Фицджеральд уловил что-то в глазах своей спутницы и неожиданно предложил:

— Сегодня совсем скучно, — заметил он и, получив утвердительный кивок от супруги — на ее безымянном пальце красовалось кольцо, аналогичное по стилю тому, что носил он, — продолжил: — Возможно, вы с вашей спутницей присоединитесь к нам? Кажется, Зельде не хватает женской компании.

Несомненная удача сопутствовала Грейвзу в эту ночь, а возможно, тут помогла его способность подыграть, найти подход. Оставалось только сходить за Тиной и познакомиться поближе с писательской четой, того и гляди, перед ними предстанет и владелец заведения. Грейвз умел преподнести себя, но сейчас, конечно же, он просто подольстился. Он не любил в себе эту черту, поскольку считал такое поведение ниже своего достоинства, но, несомненно, порой она могла пригодиться.

Уже через несколько минут, держа Тину за руку и проинструктировав ее касательно легенды, они оказались возле двух амбалов, которые молча разошлись, пропустив их и указав направление. Она не задавала никаких вопросов, просто выполняла свою работу, и это ему очень импонировало. Весь вечер Тина беспрекословно подчинялась, как и подобает младшему аврору. Казалось, ей несвойственно подобное поведение, Грейвз представлял ее более импульсивной особой.

— Вы прибегли к магии? — негромко спросила она, задав единственный вопрос, чтобы утолить любопытство.

— Нет, это лишь везение. Кажется, его жена заскучала, возьмите ее на себя, — деловито ответил он.

Они прошли по довольно длинному и богато украшенному коридору, словно переместились в какое-то поместье, изобилирующее портретами и затейливыми предметами интерьера. Здесь же обнаружилась стена с фотографиями неизвестных немагов, среди которых Персиваль увидел и фото нового знакомого. Единственная дверь в конце коридора развеяла их представления о нескольких уединенных чилаутах. За ней оказалось помещение несколько меньше самого клуба, но как будто точно копировавшее его, разве что здесь все выглядело с несомненно большим лоском. Пирамиды из фужеров высились на столах, усыпанных золотым серпантином. Несколько игровых столов точно также теснились в отдалении, и Грейвз был уверен, что ставки здесь намного выше. Музыка звучала тише, хотя, быть может, так только казалось. Среди гостей наверняка присутствовали персоны, которым было противопоказано светиться в общем зале. Место для избранных, возможно, политиков или же, напротив, важных шишек в криминальном мире, кинозвезд и их покровителей. Фицджеральд нашелся сразу, он махнул им рукой с одного из столиков, где, вслушиваясь в невероятно низкий тембр голоса темнокожей певицы на сцене, мечтательно замерла его супруга.

— Розалинда Уэйн, — представилась Тина, с улыбкой и налетом обожания глядя на своего “кумира”, — но лучше просто Рози. — Не могу поверить, мистер Фицджеральд, что вижу вас перед собой.

Она кокетливо приложила кулачок к груди.

— Розалинда, прямо как любовь главного героя из моего романа, — неожиданно сказал он, и Тина, едва опешив, ведь это была совершенная случайность, сразу же нашла ключ к общению с этим джентльменом:

— О, мне очень приятно, я отождествляю себя с вашей героиней, — нашлась она, неожиданно для себя прильнув к плечу начальника, словно ища поддержки, но тут же вздрогнув, ощущая неловкость.

Мистер Грейвз не позволил ей отпрянуть, отчего Тина едва скрыла смущение. С Зельдой они быстро нашли общий язык, и вот уже спустя полчаса общались, словно старые подруги. Та оказалась весьма легкой на подъем, открытой и довольно раскрепощенной барышней. Зельда вытащила Тину на танцпол, позволив мужчинам вести светские разговоры, и отплясывала так энергично, что ее довольно короткое платье с бахромой, качающейся в такт музыке, иногда приоткрывало весьма аппетитные части бедер. Грейвз видел, что Тина старается поддаться ее веселью, но все же она была скромнее довольно отвязной Зельды.

— Рад, что жена нашла себе компанию на вечер, кажется, Рози довольно приятная особа. Как вы познакомились?

— На работе, — тотчас ответил Грейвз, не лукавя, — она моя подчиненная. Конечно, не самая лучшая затея заводить служебные романы, но устоять я не смог. — Он задумчиво пригубил виски, который принес официант, узнавая знакомый вкус. Кажется, Тина неплохо вжилась в роль, и он искренне надеялся, что Клэйтон не сболтнет на работе лишнего, чтобы не подорвать репутацию Главы магического правопорядка. — Видимо, мне стоит поблагодарить вашу супругу за скуку, иначе мы бы не оказались в вашей компании. — Мужчины засмеялись и звонко чокнулись бокалами, Грейвз задержал задумчивый взгляд на своем. — Такой интересный вкус, пряный и весьма острый. Рози сказала, что пробовала подобный виски раньше в другом месте и сегодня мы весь вечер пьем только его.

— Странно, — протянул писатель, — этот виски только появился в Нью-Йорке, я и сам такой попробовал только здесь.

— Возможно, моя спутница просто любит крепкий алкоголь.

Они вновь усмехнулись, наблюдая за женщинами. Кажется, Фицджеральду и впрямь было скучно, к их столику раза два подходили неизвестные джентльмены, вновь прибывшие жали руки и отбывали к своим компаниям, но никто так и не присоединился насовсем.

— Совершенно нечестно, что в Нью-Йорке лишь одно заведение такого масштаба, увы, Сухой закон уничтожил множество интересных и знаковых в свое время клубов. Но нам оно уже несколько приелось, — посетовал писатель, откинувшись на стуле.

— Что ж, мой друг, только ради тебя я готов открыть еще одно где-нибудь на Манхэттене.

Перед ними вырос мужчина, и Фицджеральд сразу же вскочил на ноги, избавившись ото всей расслабленности, и захватил джентльмена в крепкие объятия.

— Чарльз Уилби, — представился джентльмен чуть ниже ростом Скотта; в его глазах неожиданно промелькнуло нечто, заставившее его с паузой протянуть ладонь. — Как вам сегодняшний вечер?

Принимая совсем некрепкое рукопожатие, Грейвз отметил, что это довольно молодой, явно меньше тридцати, но обзаведшийся бородой на худых скулах мужчина, словно пытался казаться старше. Черный костюм-тройка визуально делал его очень стройным, а плечи худыми, волнистые черные волосы были зачесаны на ровный, блестящий пробор, а тёмные, очень умные глаза как будто смотрели в самую душу. Не будь его кожа белее мела, Грейвз бы мог решить, что перед ним представитель южных кровей, но именно эта его белокожесть отметала подобные предположения.

— Оливер Хьюз, главный редактор “Бостон Глоуб”, — представился он, наконец, поднявшись из-за стола и протянув ладонь. — Мы со спутницей здесь впервые, и это, наверное, лучшее заведение из тех, что я видел, — абсолютно честно заверил Грейвз, радуясь, что вечер столкнул его с нужными людьми.

Чарльз взглянул на танцующую Зельду в обществе яркой брюнетки в длинном алом платье и усмехнулся.

— Зельда, кажется, наконец-то веселится.

— Впервые за этот вечер, Чарли, — салютовав в сторону супруги бокалом, ответил писатель. — Возможно, вам стоит поменять репертуар.

— Да брось, будь на сцене обезьяны на шпильках или носороги в балетных пачках, женщинам нужна лишь компания себе подобных. Это мы можем обойтись карточным играми и рулеткой.

— Пожалуй, запомню этот пассаж, он может неплохо вписаться в мой новый роман, — засмеялся в бокал писатель.

— О чем вы сейчас пишете, Скотт? — невольно поинтересовался Грейвз, хотя ему, конечно же, было плевать на писанину какого-то немага.

— О, это будет драма о любви замужней женщины и благовоспитанного джентльмена, — обтекаемо сказал он. — Но не могу сказать больше, не хочу, чтобы эта информация появилась в “Бостон Глоуб” раньше запланированного. Могу я рассчитывать на ваше молчание?

— Безусловно, — тотчас откликнулся Грейвз, стараясь уловить любую деталь поведения новоприбывшего хозяина клуба — знал ли этот немаг, что наливает в своем заведении? — Однако наше с вами знакомство, конечно же, рождает во мне некие мысли. Возможно, если вам потребуется опубликовать синопсис произведения или же вы захотите некую автобиографическую статью, то, конечно, я бы с радостью предоставил свои услуги. Мы, конечно, не “Нью-Йорк Таймс”, но в Массачусетсе весьма уважаемое издание.

После того, как вокалистка закончила свое выступление, зазвучал медленный джаз, Зельда и чуть раскрасневшаяся Тина вернулись. Зельда сразу же оказалась закружена в весьма ловких объятиях мистера Уилби.

— О мой бог, мистер Уилби, на нас же смотрит мой супруг! — восторженно-театрально заявила она.

— Он разве что найдет в этом вдохновение для своего нового романа, — усмехнулся тот. — Прекрасно выглядишь, Зи.

Зельда сделала наигранный книксен, вновь прильнув к плечу Чарльза, ни капли не стесняясь присутствия мужа.

— Поверь, тебе отведено достаточно важное место в моем новом произведении, — ответствовал писатель. — Позволишь ли ты использовать свою фамилию?

— Только через мой труп, Скотт, — по доброму усмехнулся тот. — Прошу прощения, мэм, я не успел представиться, Чарльз Уилби, — обратился он к Тине, оказавшейся возле Грейвза, который без стеснения обхватил ее за талию.

— Рози Уэйн, — ответила она, и взгляд Чарльза неожиданно упал на опустевшие бокалы друзей.

— Господа, друзья друзей — мои друзья, заказывайте что хотите. Конечно, за счет заведения.

— Как гостеприимно, — весьма естественно зарделась Тина, ни капли не разочаровав Грейвза за сегодняшний вечер. — Барнабас Блейк, не хотела бы мешать виски с чем-то еще, — сказала она тотчас появившемуся возле них официанту.

Всего на крохотное мгновение Грейвз заметил, как глаза владельца почти дернулись в его сторону, и он едва заметно сощурился, ощущая что они с Тиной на правильном пути. Грейвз действительно был известной личностью в магическом мире, и кажется, Чарльз Уилби как будто его узнал, хотя делал весьма естественный вид, убеждая в обратном. Даже не посмотрев в сторону ближайшего официанта в белом фраке, он просто приманил того коротким жестом.

— Что ж, хочу поздороваться с министром образования, я постараюсь почаще к вам заглядывать, — неожиданно заявил мистер Уилби, найдя повод уйти, но в него тут же вцепилась Зельда, изобразив страдальческий вид.

— Ну нет, Чарли, не надо бросать нас ради каких-то снобов. Разве мы не самые важные гости на этой вечеринке? — законючила она, вновь повиснув на его плече. — Нам здесь до ужаса скучно, в особенности без твоих веселых историй.

Грейвз задумался, не хочет ли Уилби поскорее удрать от них?

— Я постараюсь быстро вернуться, Зи, — доверительно ответил он, выдерживая на себе тяжелый взгляд полного подозрений Грейвза, который был уверен, что тот едва ли вновь почтит их своим присутствием.

Подозрения оправдались: Уилби так и не вернулся, хотя изредка его можно было увидеть то за одним столом, то за другим. Но нигде он не задерживался надолго. Это были всего лишь визиты вежливости, не более. А вскоре он и вовсе пропал, впрочем, веселая Зельда, для которой этот человек мог показаться самым важным на свете, ни разу о нем не вспомнила…

Помогая Тине надеть пальто, когда время близилось к четырем утра, Грейвз молчаливо думал о том, связан ли таинственный мистер Уилби с поставками Огневиски или же разливал его в клубе ни о чем не подозревая, но одно он знал точно — во время своего отпуска в Нью-Йорке мистер Оливер Хьюз, редактор “Бостон Глоуб” и мисс Розалинда Уэйн еще непременно встретятся с четой Фицджеральдов, чтобы продолжить, несомненно, полезное знакомство, ставшее связующей нитью с Уилби.

Едва аппарировав домой, он связался по камину с Тирренсом, чей заспанный вид ни капли не смутил требовательного начальника. Дав поручение подкрепить легенду о работе в “Бостон Глоуб”, он еще какое-то время думал о том, что дело о бутлегерстве — не его уровень, но всё же, Грейвз как будто воспрял духом. Он слишком засиделся в своем кабинете и признался сам себе, что скучает по полевой работе. К тому же, его компаньонка неплохо справлялась со своей ролью. Главное, чтобы Клэйтон, неожиданно встреченный ими в немагическом клубе, не трепал языком.

Примечания:

Примерно в это время в 1923 году Скотт Фицджеральд, впечатленный Нью-Йоркской ночной жизнью и особняками богатых соседей, начнет писать свой самый известный роман "Великий Гэтсби". Если вдруг кто не смотрел, советую последнюю киноадаптацию с Ди Каприо, чтобы проникнуться этой невероятной атмосферой вечеринок.