Киберпанк для Учихи. Перезапуск (гет)

Итачи приходил в себя, медленно выплывая из наркозного сна. И первое, о чем подумалось, — ничего не болит. Еще не ослабло действие препаратов или же это искусная иллюзия? Перед глазами стояла тьма, сам он лежал абсолютно раздетый, но теплый воздух не позволял замерзнуть. Итачи вытянул руку. Он прекрасно помнил, что его заперли в какой-то капсуле. Рука натолкнулась на препятствие — так и есть, он все еще там. Итачи сложил печати, но, как и предполагал, ничего не произошло. Он чувствовал чакру, но не мог высвободить.

Итачи опять прислушался к ощущениям. По телу разливалась слабость, но совершенно ничего не болело. Усомнившись в собственной адекватности, он ущипнул себя.

Вытянув руки, он принялся водить ими по теплому, слегка мягкому и податливому при нажатии стеклу, пытался понять, насколько оно прочное, и где может находиться изъян. Но как сильно бы он ни давил, поверхность лишь слегка проминалась.

Зажегся голубоватый мягкий свет. Он исходил из тонких полос под потолком вдоль стен. Итачи повернул голову и тут же ощутил давление в левом виске. Рукой он нащупал небольшой металлический круг, вшитый в кожу. При попытке его расшатать голову пронзила резкая боль — этот металлический штырь крепился с внутренней стороны височной кости. Да, без помощи куная извлечь не получится, а в случае успеха можно запросто умереть от потери крови. Кто-то неплохо подстраховался. Только, что это за штырь и для чего он вшит в голову?

Пока Итачи отходил от боли, понял еще одну вещь — он видит идеально, пожалуй, как видел лишь в далеком детстве. Взгляд, не замутненный использованием мангекё. Итачи потер веки. Невозможно! Неужели ему пересадили чьи-то глаза? Но ведь только глаза близкого родственника могли прижиться… Неужели Саске? Где он тогда находится? В чьей-то секретной лаборатории? Итачи стиснул кулаки, в груди сжался комок нервов. Неужели его младший брат…

Зажегся яркий свет. В комнату вошла девушка в сиреневом плюшевом халате до колен. Она глянула в сторону Итачи и улыбнулась.

— О, ты проснулся, — услышал он ее звонкий голос. — Как себя чувствуешь?

На ее левом предплечье поблескивали узоры в виде полос и кругов. Создавалось впечатление, что на кожу налепили или вживили металлические пластины чрезвычайно тонкой работы.

— Что с Саске? — прохрипел Итачи.

— Не знаю, что такое «Саске», уж извини… — пожала плечами она.

«Что такое?» — Итачи удивился. Даже если она не знала его брата, как можно не понять, что это имя? Она издевается?

— В твою голову имплантирован нейромодулятор. — Странная девушка коснулась пальцем своего левого виска и развернулась боком. — У меня такой же. Ну, почти… Это для того, чтобы мы понимали друг друга.

Итачи присмотрелся — под линией серо-розовых волос поблескивал перламутровый круг размером с монету. Чтобы имплантировать механизм в мозг человека, надо обладать очень высоким уровнем развития. Гораздо выше, чем самое продвинутое ниндзюцу его времени. Итачи был уверен, что ни одна из враждующих деревень и рядом не стояла с подобными умениями.

— Кто ты, и зачем я тебе нужен? — произнес он все еще осипшим голосом.

Девушка вздохнула, болезненно сдвинула брови и принялась расстегивать одежду. Итачи даже растерялся. Довольно странный способ представляться.

Медленно, словно сомневаясь, девушка расстегнула молнию халата до живота, обнажив почти белую полоску кожи. Итачи непроизвольно скользнул взглядом туда, где виднелись две небольшие округлости, и тут же обратил внимание на отметину или татуировку между ними. Девушка чуть больше обнажила грудь, чтобы показать весь узор. Багровый, слегка поблескивающий на свету, он очень напомнил рисунок собственного мангекё. Совпадение? Или кто-то сделал это намеренно? Иначе зачем ей демонстрировать этот рисунок ему? Да и кому нужно набивать татуировку с символом его шарингана?

Спустя несколько секунд девушка застегнула молнию.

— Это долгая история, — заявила она. — И я непременно расскажу, когда ты немного восстановишься. Пока скажу только то, что ты в другом мире, и лично мне абсолютно не нужен. Просто так вышло. Но не волнуйся, я не выгоню тебя на улицу. Пока не поправишься, уж точно.

Итачи не понимал, что она говорит. Вернее, он понимал слова, но услышанное казалось бессмыслицей от начала до конца. Другой мир? Тогда где Саске? Почему его глаза видят? Почему он чувствует чакру, но не может использовать ее? Но сейчас Итачи был не в том положении, чтобы руководить допросом, — девчонка явно дала понять, что не намерена говорить прямо сейчас. «Немного восстановишься». Что она имела в виду? Он уже чувствовал себя лучше, чем в последние годы.

Итачи отвернулся.

— Правильно! — Энтузиазм в голосе девушки раздражал. — Отдыхай. Не буду мешать.

Ночью Итачи изучал пальцами поверхность своего «стеклянного гроба». Ведь если он все еще не задохнулся, значит, где-то есть отверстие, через которое поступает воздух. В поисках ему помогали странные белые и голубые отсветы из окна, словно бы кто-то светил большим фонарем. Рассмотреть же, что там, за окном, было невозможно, так как «модуль» — так назвала хозяйка этого странного места стеклянную капсулу — занимал очень невыгодное положение по отношению к окну.

Нащупать ничего полезного так и не удалось. Все отверстия или щели были настолько тонкими, что подцепить их не вышло бы и кунаем. Впрочем, о каком кунае речь, когда у него отобрали даже одежду? Таким беспомощным давно не приходилось себя чувствовать. Если бы Орочимару был жив, можно было бы подумать, что зме́ю каким-то образом удалось захватить тело, когда Итачи отключился во время боя с Саске.

Что до расплывчатого силуэта девушки, который Итачи видел перед тем, как потерять сознание, то это могла быть одна из работниц лаборатории. Мало ли кого держит у себя один из легендарных Саннинов. Но гораздо больше собственной участи его волновала судьба брата. Остался тот на поле боя, считает себя победителем или тоже в плену, лежит сейчас в соседней комнате в такой же стеклянной капсуле, только без глаз? Итачи жалел, что не может чувствовать чакру как прежде. Тогда, по крайней мере, один из этих вопросов точно был бы закрыт. Поверить сейчас в слова девушки о другом мире он пока не решался.

Он снова пытался силой вытолкнуть стекло изнутри, но то лишь слегка проминалось под давлением и поглощало силы. Странное, очень странное стекло. Оставив попытки выбраться, Итачи решил продумать иной план побега. Правда, для этого надо было бы хоть приблизительно представлять, где он находится.

Наутро пришла уже знакомая девушка. На этот раз она была одета в серые штаны и безрукавку с дурацким рисунком смеющейся морды пучеглазого зверя. Серо-розовые, слегка переливающиеся на свету волосы были собраны в высокий хвост. Девушка подошла к модулю и принялась нажимать пальцами на прозрачный экран. Итачи понимал, что она так делает точно не из желания потрогать стекло. Присмотревшись внимательней, он уловил едва заметные мерцания под пальцами девушки. Интересно, не собираются же его держать тут вечно? Для чего-то же его украли? Если это происки Мадары, Итачи не простит ему этого.

Что ж, если он нужен им здоровым, возможно, удастся сыграть на этом? Итачи изобразил приступ кашля. Получилось превосходно, что неудивительно — у него был достаточный опыт в легочных болезнях. Девушка на самом деле забеспокоилась и принялась тыкать пальцами по стеклу с бо́льшим усердием. По его телу несколько раз пробежались полосы синего цвета. Итачи пришлось задержать дыхание, чтобы вызвать учащенное сердцебиение. Затем раздался электронный голос, принадлежавший, видимо, модулю:

— Все показатели, кроме сердцебиения и дыхания, в норме. Похоже на приступ паники. Возможная причина — закрытое пространство.

«То, что нужно», — подумал Итачи.

Девушка сдалась.

— Да что же это такое, — пробурчала она и провела пальцем по стеклу снизу в верх.

Стекло отъехало. Итачи вскочил. К счастью, сноровки он не растерял вместе с умением управлять чакрой. Девушка едва успела вскрикнуть, как он уже стоял позади нее, обхватив за шею и прижав ладонь к ее рту. Быстро оттащив девушку в сторону, развернул лицом к себе, завел руки за голову и прижал к стене.

— Где я? — начал Итачи, сомкнув свободную руку на ее горле. — Кто ты? Что ты со мной сделала? Отвечай тихо, не вздумай вырываться или кричать.

Он убрал руку с шеи, готовый тут же вернуть обратно.

— Я и так собиралась все рассказать, — испуганно пробормотала она, тяжело дыша. Зрачки в ярко-сиреневых глазах были расширены, в них читался испуг, смешанный с недовольством. — Ты у меня дома.

— Где моя одежда? — Итачи сильнее прижал ее запястья к стене.

— Она порвалась. — Девушка страдальчески изогнула брови. — Я приготовила тебе другую. Вон…

Она кивнула в сторону модуля, где рядом на небольшой тумбочке лежала свернутая одежда. Итачи чувствовал страх девчонки. Но, кажется, кричать она не собиралась. И вряд ли в этом помещении, кроме нее, был кто-то еще. Ведь девушка даже ни разу не взглянула в сторону выхода, будто понимала — ей не сбежать, и помочь тоже некому. И тут он увидел царапину на ее шее. Царапина от его куная. Да, это та самая девушка, которую он увидел первой, оказавшись в этом месте. Несмотря на то, что он уже угрожал ей, она умудрилась повестись на его выходку с «паникой». Да, она точно не шиноби.

Итачи заключил, что все-таки лучше одеться, а потом уж продолжить допрос. К тому же, девушка не упорствует. Он отпустил ее и отошел к тумбочке. Хозяйка дома отбежала на несколько шагов и обняла себя руками, словно это помогло бы защититься. Итачи быстро одевался, поглядывая за девушкой краем глаза, чтобы она не вздумала убегать. Но она только нервно подрагивала и смотрела на него круглыми от удивления и страха глазами.

— Рассказывай, — потребовал он и подошел ближе.

Она нервно сглотнула и выставила вперед руки.

— Прекрати на меня нападать! Знаешь ли, это ужасно сбивает с толку! — В ее глазах блеснул гнев.

Итачи остановился.

— Идем. — Девушка пошла к лестнице, ведущей, судя по всему, на верхний этаж.

Первое, что бросилось в глаза, когда Итачи поднялся, — огромное окно в большой комнате. Оно выходило на город с многоэтажными зданиями. Итачи подошел ближе. Прямо между причудливыми высоченными домами летали странного вида повозки. Огромные изображения людей, зверей, птиц и еды словно плыли в воздухе. Судя по тому, что земли не было видно, они находились высоко. Даже при ярком желтовато-соломенном свете дня огни домов и причудливых каплеобразных повозок казались слишком яркими. Другой мир или гендзюцу. Больше вариантов нет.

— Идем скорее, все остынет, — услышал он голос девушки. Кажется, она перестала сердиться. Вот странная… — Ты, наверное, ужасно голоден.

Итачи оторвался от созерцания необычного зрелища и прошел на голос вглубь жилища. Там, за небольшим блестящим столом, в черном мягком кресле уже сидела хозяйка и стучала стеклянной палочкой о прозрачный стакан, помешивая в нем малиновую жидкость. На другом конце стола тарелка, где лежали фиолетово-коричневые кусочки с подливой такого же цвета, рядом с тарелкой несколько пористых серых палочек и стакан с малиновым питьем. По всей видимости, все это было приготовлено для него.

— Тебе надо восстановиться, — заявила хозяйка и преувеличенно строго нахмурилась. Она выглядела беззаботной и почти счастливой, будто не ее только что душили. — Поэтому есть надо хорошо. Садись. Я расскажу все по порядку. Наверняка, ты сейчас теряешься в догадках.

Итачи сел. Он все еще ожидал подвох и не оставлял попытки подчинить собственную энергию. Чакра кипела в нем, ее поток был силен как никогда, но воздействовать на окружающую среду он даже мало-мальски не мог. Что ж, может быть, он позже поймет, в чем дело?

Итачи вдохнул запах пищи, и желудок предательски заурчал.

— Ешь, это вкусно. — Девушка хмыкнула и скрестила руки на груди. — Или думаешь, что я тебя решила отравить в отместку за плохое поведение?

Она достала стеклянную палочку из стакана, облизнула и назидательно махнула ей в воздухе.

— Радуйся, я сейчас слишком добрая! Несмотря на кгхм… — Хозяйка потерла шею с тонкой царапиной, — твои нападки, я благодарна тебе. С твоим появлением здесь, я, можно сказать, заново родилась. К тому же у меня есть ощущение, что ты довольно умный человек.

Итачи нахмурился. Удивительная безалаберность — быть умным может и убийца. Вся эта болтовня занимала много времени. Если девчонка не начнет говорить по существу, придется заставить. И на этот раз он будет настойчивее.

— Все началось приблизительно звездный цикл назад, — наконец начала хозяйка, и выражение на ее лице изменилось на печальное. — Тогда умерла моя бабушка, и я стала полноправной владелицей всего имущества, включая кристалл энергии. Я правда думала, что это просто камень в кулоне…

Она вздохнула, окинула Итачи растерянным взглядом.

— Ешь, а то кожа да кости… — она кашлянула и прищурилась, видимо, вспоминая или придумывая на ходу. Пока Итачи не понимал, верить ей или нет. — После смерти бабушки я очень горевала. Мне ужасно хотелось отвлечься, и я познакомилась с одним интересным учением. Незаконным… Видишь ли, в теле некоторых людей проходят линии Джи. По ним течет особая энергия. У тебя ведь тоже такие есть? — девушка вопросительно изогнула бровь.

«Кейракукей?» — предположил про себя Итачи.

— Не знаю, как вы называете это у себя и как пользуетесь, но твои линии Джи достаточно тренированы. Так сказал модуль.

Она прищурилась, всмотревшись в Итачи.

— У меня они тоже есть. И мне на тот момент захотелось их развить, научиться пользоваться энергией. Я думала, что, когда освою духовные техники, смогу видеть удивительные вещи и… даже общаться с умершей бабушкой. Так мне обещали. Но меня обманули. Им не нужен был еще один «талантливый последователь». Меня хотели принести в жертву. Оказалось, их внешнее учение — лишь мишура, привлекающая таких вот наивных, как я. На самом деле они поклоняются кристаллу энергии иначе. С помощью кровавых жертв они общаются со своим божеством Даррагоохом — так они называют закон пространства-времени, которому подчиняется Вселенная.

Итачи не понимал, к чему этот рассказ про сектантов, но не перебивал, впитывая информацию до каждой мелочи. Никто не знает, что в будущем может пригодиться. Приятные ароматы, исходившие из тарелки, пытались расслабить, но Итачи не собирался притрагиваться к еде.

— Видишь ли, кристаллы обладают невероятной силой и очень ценятся. — Девушка макнула палочку в стакан. — Мы можем путешествовать через миры с их помощью, летать на космических кораблях. У нас на планете установлено несколько постоянных порталов. Так, ладно, я запутала тебя. Судя по состоянию здоровья, в котором ты оказался тут, твой мир не очень хорош в технологиях…

Хозяйка забралась с ногами в кресло и устроилась на нем, подвернув ноги под себя.

— И вот я должна была стать жертвой. Предварительно меня накачали наркотиками и наобещали миллион звезд… Я думала, что прохожу сеанс посвящения. — Она вздохнула. — Вначале они просто порезали мне руки и окропили кровью кристалл, чтобы пробудить его и установить с ним связь. И в тот момент я почувствовала его… Невообразимая мощь, сгусток хаотичной энергии, заключенный в непробиваемую оболочку. Она дремала до момента нашего воссоединения, а теперь просто рвалась наружу. Я чувствовала — она может все. Абсолютно все, понимаешь? Сектанты говорили мне, что делать, что спрашивать у кристалла, но я почему-то поступила по-своему. Я захотела увидеть другой мир. Новый мир, не входящий в Альянс. Жрец тоже задал вопрос кристаллу. Что он хотел, я не помню, потому что кристалл ответил мне. Его грани замерцали, перед глазами поплыло, и я увидела другой мир, услышала его, почувствовала…

Хозяйка нахмурилась и замолчала на минуту, потом прикоснулась ладонью к груди.

— Я почувствовала сильное жжение, что немного привело меня в чувства. И тут я поняла, что лежу на алтаре, а надо мной заносят каменный черный нож… Но военные подоспели в капище вовремя. Я помню выстрелы, крики и склонившееся надо мной лицо солдата.

Она выдохнула и улыбнулась.

— Меня спасли. Несколько дней я провела в госпитале в медицинской капсуле. Со мной беседовала куча специалистов. Они пытались узнать, насколько сильно я синхронизировалась с кристаллом и можно ли теперь нас разобщить. Кристалл нормально перенес наш разрыв. А вот я…

Итачи нахмурился.

— Этот символ появился именно тогда. — Хозяйка оттянула ворот футболки, демонстрируя часть багровой татуировки, так похожей на рисунок мангекё Итачи. — Частицы кристалла проникли в мое тело и слились с ним. Пока я была в госпитале, а кристалл стоял рядом, все было в порядке. Но как только его забрали, я стала ощущать чужие чувства. Поначалу это было что-то, похожее на отдаленное сопереживание. Но чем больше шло время, тем сильнее я чувствовала неизвестное мне существо.

Ее лицо исказилось болью.

— И это существо страдало. Вина, печаль, физическая боль. Оно постоянно мучилось этими чувствами… И я вместе с ним. Мне выдали кучу лекарств и личную медицинскую капсулу, что делают только в крайних случаях. Но все это помогало мало. Я бросила работу, друзей, отгородилась от родственников, прикрывшись усталостью. Несколько лун я прожила, мучимая чужими ощущениями.

Она посмотрела на Итачи, надолго задержав взгляд. И смотрела так, будто понимает его, будто уже знает о нем многое.

— Я не знала, что это за существо, какой расы. Но понимала: раз оно испытывает чувство вины, если может ненавидеть, оно разумно, — продолжила она, отведя взгляд.

Итачи понимал, она говорит о нем. Но представить себе не мог, как такое могло произойти. Хотя, бесспорно, вселенная слишком велика, чтобы ограничивать себя лишь тем, к чему привык.

— А потом я думала, что умру. — Девушка болезненно сдвинула брови, ее передернуло. — Это случилось недавно. Все тело просто ломило от боли, я задыхалась, мои глаза будто…

Он знал, что она чувствовала. Она говорила о нем. Только как такая хрупкая девушка вынесла эту боль? Ведь она точно не шиноби.

— Признаться, я мечтала о смерти. — Хозяйка прерывисто вдохнула — ей явно было трудно вспоминать. — Но даже доползти до капсулы не могла. Хотя кое-что все-таки у меня получилось — я случайно уронила шкатулку моей бабушки. А там кулон… Кулон с кристаллом. Этот кулон светился. Он будто умолял взять его в руки и загадать желание. Я загадала. Самым большим желанием на тот момент было избавиться от боли. Я не помню, что конкретно просила у него, было не до того. Да я даже не понимала, сработает ли, но… Кое-что произошло. Вообще самого кристалла бы не хватило на столь энергозатратное действие, и я… Я не совсем понимаю, как это сделала, но я смогла подпитать его энергией в самый нужный момент. А еще что-то в твоем мире явно подтолкнуло тебя — я видела ослепительную вспышку.

Итачи подумал, что это могла быть последняя атака Саске с использованием молнии — ведь энергия молнии, вызванная его братом, была огромна.

— В следующий миг, действительно, моя боль прекратилась. Кристалл вспыхнул, замерцал и рассыпался, истратив всю заключенную в нем силу. Передо мной оказался ты. Модуль подлечил тебя, восстановил функции органов.

Хозяйка вздохнула будто с облегчением.

— Уж не знаю, что там с тобой происходило и чем ты болел, но теперь твое тело в порядке.

Итачи долго молчал. Все, что она рассказала, выглядело, самое меньшее, бредом. Но и никакого иного объяснения придумать не получалось. Пока Итачи с точностью мог сказать одно — его тело действительно здорово, зрение полностью вернулось, и он не может использовать чакру, хотя прекрасно ощущает ее. Девушка напротив выглядела искренней, мир вокруг — чужим. На данном этапе можно попробовать поверить. В любом случае надо отчего-то отталкиваться.

— Благодарю тебя, — произнес Итачи, решив, что она ждет от него именно этого. — Но мне надо попасть обратно как можно скорее.

Девушка виновато улыбнулась и обреченно вздохнула.

— К сожалению, «скорее» не получится. Я уже думала над этим. Модуль сообщил, что ты из неизвестной Альянсу системы. Поэтому нам придется пойти обходным путем. Более трудным.

Теперь она выглядела замученной и уставшей.

— Все упирается в кристалл. Их даже на черном рынке не продают, — в ее словах слышалась неуверенность и едва сдерживаемое раздражение. — Вся надежда на сектантов, как бы парадоксально это ни звучало. — Она стиснула в кулаке ни в чем неповинную стеклянную палочку. — Надо найти их очередное капище, узнать, когда планируется жертвоприношение. Никто не сознается прямым текстом, что нашел кристалл, но жертвоприношения без кристалла не проводят. Не волнуйся, при должной связи с кристаллом и тренированности линий Джи ты сможешь перенестись в то же время, откуда явился.

Итачи нахмурился. Он не представлял, как это возможно.

— Не беспокойся, правда. Я читала про эксперименты с кристальными перемещениями. И если хочешь, научу пользоваться сетью, тогда ты сам сможешь изучить этот вопрос подробнее. А для начала, знаешь, давай знакомиться. — Она протянула руку ладонью вверх. — Мы до сих пор не представились, а ведь нам еще работать вместе над твоим возвращением. Меня зовут Наама. Положи свою руку на мою. Ну же.

Итачи колебался. Он отвык от простых бесед с людьми и попросту забыл, что значит обыкновенное прикосновение. Наама не дождалась, пока он соберется с мыслями, перегнулась через стол, схватила его руку, притянула и положила сверху на свою. Итачи замер. Теплая мягкая ладонь отпечаталась в самом сердце.

— Итачи, — выдохнул он, глядя на их руки.

Все это казалось сном — приятным и обволакивающим, который бывает у нормальных людей. Но он не такой. В мгновение иллюзия доброго сна растаяла при мыслях о прошлом. Ненависть к самому себе разъедала душу. И ни на минуту он не имел права забывать о ней.

Итачи положил ладонь на стол, все еще чувствуя кожей тепло чужого тела.

— Ты сказала, сделаешь так, чтобы я смог изучить вопрос о перемещении в мой мир.

Наама кивнула с серьезным лицом.

— Только достану завтра кое-какие детали к модулятору.

— А сегодня сможешь достать?

— К сожалению, никак. — Она пожала плечами. — Давай, ешь. Уже все остыло, пока ты строил из себя сытого.

Итачи наконец опустил взгляд в тарелку. Фиолетовое варево выглядело странным, но несмотря на то, что остыло, до сих пор вкусно пахло. Палочки слева напоминали хлеб, а справа лежало приспособление с небольшим углублением с одной стороны, похожее на ложку. Наверное, есть этим. Итачи решился. Еда оказалась приятной на вкус, немного пряной и сытной. Он удивился собственному аппетиту. То ли слова Наамы о том, что возвращение в точку исчезновения возможно, расслабили его, то ли непринужденный вид хозяйки, но он с неподдельным удовольствием съел все до последней крошки.

— Будешь еще? — Наама смотрела с участием и улыбалась.

Не беззаботно, нет. Она пережила много страданий из-за него, но совершенно не винила в этом. Она ничем ему не обязана. Избавившись от боли, она могла избавиться и от него. Кто бы ей помешал? Но Наама с риском для себя вылечила чужака. А он взамен чуть не задушил ее, собирался пытать... Итачи прикрыл глаза. Да, его образ жизни не предполагал встреч с обычными жителями. В его мире никому бы не пришло в голову лечить человека с перечеркнутым протектором на бандане.

Привычка прикрывать глаза у него была отчасти из-за хронической усталости и постоянного дискомфорта в глазах, порой он даже ощущал себя древним стариком. Теперь всего этого не было. Итачи с минуту сидел без движения, прислушиваясь к внутренним ощущениям. Он не ощущал боли, ни одна мышца в теле не напоминала о прежнем состоянии, дышалось легко и свободно, он чувствовал сытость и небольшую слабость, какая бывает у нормальных людей после плотного обеда. И зрение…

Итачи открыл глаза. Он видел так хорошо, что мог рассмотреть каждую ресницу, каждую мелочь на лице Наамы. Когда Итачи увидел ее впервые, это было некое расплывчатое пятно. Потом он был слишком занят мыслями о собственной участи, но теперь бегал по ней взглядом, ловил каждое движение и не мог насытиться. Ее живая мимика, красивое лицо доставляли невероятное эстетическое наслаждение. Несмотря на все, что ему пришлось пережить, он все же был молод, а молодому человеку легко ощутить внезапный прилив радости.

С изучения новой знакомой Итачи переключился на интерьер. Все вокруг было чуждым, непохожим на то, что доводилось видеть в своем мире. Никаких углов, серых и коричневых тонов. Все закругленное, белое с голубыми и желтыми полосами и кругами. На потолке слабо светились полосы ровным мягким теплым светом. А позади слева располагалось огромное окно.

— О, пойдем, выйдем на лоджию. — Наама поставила стакан на стол и встала.

Итачи тоже поднялся. Как только они подошли к стене, Наама провела пальцем по черной полосе, и тут же открылась с трудом угадываемая до этого дверь. Вернее, та просто исчезла. В лицо ударил незнакомый запах чужих улиц, дыхание перехватило от переизбытка зрительных впечатлений. Исполинские многоэтажки, причудливые извилистые полупрозрачные нити, по которым на огромной скорости неслись машины, широкая река вдалеке с высоченным фонтаном и парковой зоной на берегу. Чуть дальше пролегали гигантские трещины в земле, из которых тоже светились огни. Легкая облачность разошлась и Итачи увидел то, чего не видел прежде — солнце в этом мире было двойным. Одно, более яркое, светило желтым, второе уступало ему по яркости и одаривало зеленоватым свечением.

Итачи взял себя в руки и быстро огляделся — не подстерегают ли опасности. Но все было мирно. На полу лоджии росла ковром короткая мягкая трава синего цвета. Итачи был босиком, поэтому чувствовал ее мягкость и прохладу.

Наама подбежала к ограждению и оперлась о него спиной. Она выглядела довольной и уверенной в собственных действиях. И он не понимал: эта девушка больная на голову или у них тут все люди такие добрые и глупые. Как она может находиться такой спокойной рядом неизвестно с кем?

— Спрашивай. — Она легко улыбнулась. — Я вижу, ты хочешь что-то сказать.

Итачи нахмурился.

— Я не понимаю тебя, — произнес он. Да, лучше все прояснить сразу. Если эта девушка больна, ему придется еще тщательнее взвешивать каждое ее слово. — Ты запросто вылечила чужака, который дважды угрожал тебе, накормила, предложила помощь. Не думала, что я могу узнать информацию, а потом ограбить и убить?

Наама смущенно улыбнулась.

— Но ведь ты не хотел убить меня.

— Неужели? — Итачи поражался ее наивности. — С чего такая уверенность?

Она коснулась рукой модулятора.

— После твоей последней выходки я активировала программу безопасности. Так что, если задумаешь убить меня или ранить, твой модулятор сгенерирует сильный болевой импульс. О-о-очень сильный. Я думала рассказать тебе об этом позже или вовсе не говорить, чтобы проверить твои намерения, но раз уж спросил…

— Хорошо, задам вопрос по-другому. Почему ты не убила меня?

Наама скривилась, ее передернуло.

— И как, скажи пожалуйста, я должна была сделать это? Перерезать тебе горло?

— Как угодно. В конце концов просто дала бы мне умереть.

Она закатила глаза и изобразила на лице глубочайшее презрение.

— А потом резать на кусочки, чтобы избавиться от тела? Отличный план, — фыркнула Наама, но потом вздохнула и посмотрела со всей серьезностью. — Да, ты совершенно прав, так было бы логичнее всего. Но я никогда не убью человека.

Итачи провел пальцем по-своему импланту и кивнул. Ответ его вполне устроил. По крайней мере, эта девушка не совсем дурочка.

— А еще, давай договоримся о некоторых вещах, — продолжила Наама, строго сдвинула брови и скрестила руки на груди. — Ты не покидаешь пока без меня квартиру.

— Договорились, — согласился Итачи.