Скетчи (джен)

Над Сан-Франциско шёл снег. Он падал, тихо кружась, на дорожки, деревья, дома, таял в водах залива в надежде возродиться вновь.

Я стоял на крыльце нашего общежития, и моя душа ликовала. Я любил снег. Для меня он был всегда в радость, как зимние праздники, как рождество.

До начала занятий было ещё около пятнадцати минут, поэтому я неспешно пошёл к учебному корпусу, утопающему в метели снежинок.

Казалось, окружающие не видят ничего: ни этого снегопада, ни моря, ни деревьев. Все были заняты делами: одни разговаривали по коммуникатору, другие уткнулись в планшеты или компьютеры, третьи шли, словно на автопилоте, несколько человек, возможно, южане или жители более тёплых миров, делали отчаянные попытки согреться, и только одинокий андорианец, кажется, был вполне доволен погодой. Он весело помахал мне рукой и скрылся за поворотом одной из дорожек парка Академии. Где же я его видел? Ах да, он учился в параллельной группе. Впрочем, это сейчас неважно.

Я молча шёл по парку. Снег стал падать тише, и только одинокие снежинки изредка пролетали в воздухе, бесшумно ложась на землю. До вожделенной учебной аудитории оставалось каких-то несколько метров, когда вдруг я услышал радостный смех. Это была Лаура, девушка из моей группы. Она пыталась слепить снежок, правда, снег был рыхлым и мокрым, и никак не хотел принимать нужную форму, но, похоже, это не останавливало небольшую весёлую компанию. Они беззаботно радовались, тучи снежинок то и дело осыпали не успевших увернуться от метко пущенных "снарядов".

Я недолго думая бросился в самую гущу событий, отбил несколько самонадеянных атак, и даже пару раз провёл контрнаступление. Окружающий мир заиграл яркими красками положительных эмоций. Внезапно чей-то меткий бросок достиг цели, попав мне прямо в глаз. Да, это было неприятно. Наша весёлая компания моментально притихла. Все столпились вокруг меня и начали спрашивать, как я себя чувствую. Я начал отнекиваться и заверять, что всё просто отлично. Лаура потрогала место ушиба и сказала, что, возможно, будет синяк. Интересно, какой умник закатал кусок льда в снежок? После опроса свидетелей выяснилось, что кто-то видел недалеко Финнегана, моего недруга.

"Сволочь, — пронеслось у меня в голове, — никак не оставит меня в покое". Давая себе обещание поквитаться с ним, я поплёлся на пары, мысленно перебирая методы расправы.

К вечеру наш академический городок изрядно засыпало снегом. Преодолевая препятствия в виде сугробов, стараясь при этом не навернуться на скользкой дорожке, я шёл домой. Настроение было паршивое — провалил всё-таки семинар по дипломатии. "Да ладно, забей", — твердил внутренний голос так, как, обычно, говорил мой старший брат Сэм ещё в Айове. Только начало семестра, успею закрыть все долги, времени полно. Неудачный семинар это только цветочки, меня беспокоило другое: что скажет Маккой, когда я предстану перед ним в таком героическом виде. Наверно, снова закатит глаза к потолку и станет мучить меня ненужными подробностями и лекарствами. Но, делать было нечего, не могу же я всю ночь шататься по улице в надежде, что всё образуется.

Набравшись мужества, я зашёл в вестибюль общежития. Там было тепло, даже уютно, пахло цветами и кофе. Вот и дверь нашей квартиры, скользнула бесшумно в сторону. Внутри было темно и пусто.

— Фу-х-х, пронесло, — выдохнул я, — тем лучше.

Бросив куртку и планшет в прихожей, я прошёл на кухню и стал бесцеремонно шарить по шкафам. "Где же эта штука? — думал я. — Где он прячет этот кожный регенератор?". Наконец, удача улыбнулась мне. Я зашёл в душевую и уставился на себя в зеркало. М-да, видок у меня был ещё тот: место ушиба припухло, намечался знатный синяк. Наскоро заживив место удара, я проверил на всякий случай, всё ли в порядке, и, оставшись довольным результатом, засунул уже ненужный прибор в какой-то из ящиков кухонного стола.

Настроение сразу улучшилось. Напевая незамысловатый мотив, я принялся готовиться к завтрашним парам. Маккой вернулся за полночь, как всегда уставший, и как всегда не в духе, а утром у нас состоялся следующий разговор:

— Джим, ты брал мой регенератор?

— Нет, что ты, зачем он мне сдался? — с невинным видом ответил я.

— Когда в следующий раз будешь у меня что-то "не брать", будь добр, возвращай эту вещь на место, хорошо?

— Конечно, — закивал я головой, словно дрессированный тюлень.

И чтобы избежать дальнейших лекций на тему самолечения, схватил в охапку вещи и выскользнул за дверь, надеясь спокойно позавтракать в столовке.

За ночь подморозило, и дорожка перед общежитием превратилась в каток. Я свистнул и проехался по ней пару метров, чуть не свалив с ног какого-то зазевавшегося кадета.

Всегда были, есть и будут проблемы, но совет брата: "Да ладно, забей", — останется со мной навсегда. Жизнь продолжается, а самоанализом пусть занимаются психологи. В конце концов, работа у них такая.

Над городом в причудливом танце кружила метель; трепетали флаги над главным зданием Академии; нахохленные чайки бродили по набережной; море штормило. Миру было абсолютно всё равно, что у меня творится в душе. Пожалуй, это даже к лучшему.