Останься со мной! (гет)

— Пожалуйста, заходите. Она все еще спит. Я помыла и переодела ее в спальную одежду.

Встреченные Суйрен Джинши и Гаошун зашли в покои молодого господина. Прошел почти час с тех пор, как Джинши узнал, что его травница полностью поправится.

— Спасибо тебе, Суйрен, — ответил он тихо и показал ей маленькую улыбку. Его беспокойство все еще не совсем ушло, но по крайней мере ему наконец удалось хоть как-нибудь успокоиться, зная, что Маомао была жива и находилась в самых лучших руках, которые он мог себе представить.

Ему не терпелось увидеть ее, убедиться собственными глазами, что она была в порядке… но… он все равно слегка колебался, пока подходил к кровати, немного боясь, что сейчас увидит.

Ее опухшие щека и глаз, а также вся эта кровь вожглись в его память… до такой степени, что ему казалось, что он будет помнить все это до конца своей жизни.

Его сердце снова начало биться быстрее, когда он наконец дошел до кровати, а ассистент и главная служанка немедленно приняли свое привычное место сзади него.

Вот она!

У Джинши перехватило дыхание, когда он узрел ее, лежавшую в его кровати. Часть ее головы и правая сторона ее лица были перебинтованы, и он представлял, что ее нога наверняка выглядела не на много лучше. От этого зрелища у него заболело сердце, и ему ужасно захотелось броситься и крепко обнять ее. Так захотелось, что он даже неосознанно поднял руки, готовясь обхватить ими ее тело, но…

Но Маомао выглядела еще меньше, чем обычно, такой хрупкой и ранимой, что он сдержался и снова опустил руки. Ведь слишком боялся нечаянно причинить ей боль, сломать ее.

Однако несмотря на это все, Джинши ощущал, что ему все-таки нужно было прикоснуться к ней, чтобы убедить себя, что она на самом деле находилась там и что это не оказалось всего лишь злой шуткой его разума. Поэтому он быстро схватил стул, поставил его рядом с кроватью, сел и взялся обеими руками за левую руку Маомао. Чувствуя ее успокаивающий пульс, он снова взглянул ей в лицо.

А затем поднял ее руку к своим губам и нежно поцеловал ее.

Ее рот слегка дрогнул во сне, а вторая рука, лежавшая на одеяле, сжалась в кулак. Молодой дворянин застыл на секунду, боясь, что разбудил ее, но вскоре успокоился, когда увидел, что она до сих пор спала.

Прежде чем направиться к своим покоям, он снял церемониальный головной убор, снова распуская волосы, и помыл лицо холодной водой, потому что Гаошунь попросил его и поскольку сам Джинши не хотел волновать Суйрен больше чем нужно. Но теперь несколько свежих слез начали снова жечь его до сих пор слегка опухшие от плача глаза и покатились по его щекам, как только он увидел, как Маомао двигается.

Она больше не была как безжизненная кукла! Какое счастье!

Джинши осторожно положил ей правую руку на голову и начал медленно гладить ее по волосам, при этом продолжая держать ее маленькую руку своей второй.

— Спи, травница. Все будет хорошо. Просто спи, — пробормотал он.

Маомао снова расслабилась, будто услышала его слова.

А Суйрен и Гаошунь тем временем просто стояли сзади и теплым взглядом наблюдали за ним. Кратко посмотрев друг на друга, они молча согласились, что пока не будут мешать своему господину, ведь являлись теми, кем вырастили его, самыми близкими ему людьми. И поэтому знали его лучше всех.

Они оба были вынуждены признать, что никогда прежде не видели, как он до такой степени заботится о другом человеке. Это уже выходило далеко за рамки простой благодарности за то, что ему спасли жизнь.

Это не было никаким театром.

Он на самом деле любил ее.

* * *

В помещении царила тишина.

Маомао спала, Джинши сидел рядом и держал ее за руку, а Гаошунь и Суйрен наблюдали за ними. Никто не говорил ни слова.

— А!

Внезапно Джинши встал со стула. Ассистент и служанка слегка испугались и подошли поближе, чтобы посмотреть, что происходило.

Сделав это, они заметили, что Маомао начала беспокойно ворочаться во сне, так, что от резких движений ее здоровой ноги чуть не слетело с нее одеяло… Суйрен немедленно направилась к другой стороне кровати и налила раненой девушке стакан воды, чтобы быть готовой, если та вдруг сейчас проснется.

А Джинши тем временем склонился над травницей и сжал ее руку, кладя ей свою свободную на плечо. Его глаза были наполнены страхом.

— Маомао, ты меня слышишь? Маомао! — начал он звать ее, волнуясь все больше и больше и даже не замечая, что назвал ее по имени. Дважды.

И как ни странно, она, видимо, на самом деле услышала его голос, поскольку повернула голову в его сторону.

Но затем снова успокоилась и погрузилась в очередной глубокий сон.

Джинши почувствовал, как новая цепь беспокойства связалась вокруг его груди. Ему стало трудно дышать.

— Что это было?!

Суйрен потрогала лоб Маомао и вздохнула.

— Что ж, кажется, она все-таки еще не готова просыпаться. Но по крайней мере у нее нет температуры и не выглядит так, будто она страдает от боли.

Джинши снова сел и посмотрел на свою главную служанку умоляющими и отчаянными глазами.

— Значит, ты считаешь, что с ней все в порядке?

Суйрен подарила ему ласковую улыбку, знакомую ему с детства.

— Да, молодой господин. Пожалуйста, не волнуйтесь. Наверняка у нее просто был неприятный сон, вот и все.

Он вздохнул от облегчения и снова поцеловал руку травницы.

* * *

Почти час спустя Джинши до сих пор наблюдал, как травница спала, не отходя от нее ни на минуту. Небо уже начало принимать красные и оранжевые оттенки, указывая, что уже скоро настанет вечер и что этот ужасный день наконец придет к концу.

Вдруг молодой дворянин краем глаза увидел, как к нему подходит Суйрен и покинул свои размышления, поднимая голову.

Она несла поднос с миской рисовой каши.

— Вы наверняка голодны, молодой господин.

Джинши покачал головой.

— Спасибо, Суйрен, но нет.

Однако она все равно поставила ему поднос на колени.

— Но вы с утра ничего не ели.

Молодой дворянин понял, что она была права. Его желудок был на самом деле пуст, но у него совершенно не было аппетита. К тому, он, после всего, что случилось, и учитывая факт, что Маомао до сих пор не проснулась, даже не мог заставить себя думать о таких банальных вещах как еда.

Видя, что он не собирался передумывать, Суйрен подняла руку ко рту и выдала маленький вздох.

— Если Сяомао бы знала, что вы не ешьте из-за нее, она бы была очень недовольной и обязательно сделала бы вам замечание, господин, — сказал тут Гаошунь, который тоже все еще находился с ними. — Пожалуйста, не делаете ей неприятности, ей сейчас надо полностью сосредоточиваться на своем лечении.

Джинши обернулся к нему, слегка выпучивая глаза. Гаошунь был прав! Маомао все время упрекала его, что он плохо следил за своим здоровьем. Он не мог беспокоить ее сейчас с этим!

Итак, он нерешительно взял ложку и начал медленно есть, до сих пор держа руку Маомао во второй руке. Рисовая каша была теплой и приятно грела его изнутри.

Видя, что его слова подействовали словно магия, Гаошунь надел легкую улыбку. Да, он действительно прекрасно знал, как вести себя с хозяином.

* * *

А когда Джинши уже заканчивал свой ужин, Гаошунь подошел к нему и откашлялся. Он знал, что следующая тема не понравится господину. Но была необходима.

— После того, как вы закончите прием пищи, господин, я прошу вас пойти со мной в мои покои. Вам тоже нужно отдохнуть, и я вам уступлю мою кровать на эту ночь.

Суйрен кивнула, молча соглашаясь.

И как стоило ожидать, Джинши не очень хорошо принял эти слова. Он начал махать свободной рукой и чуть не опрокинул поднос с миской на пол.

— Что ты такое говоришь, Гаошунь? Как я смогу сейчас покинуть ее?

Его тон показывал, что он даже само представление об этом считал совершенным абсурдом.

Но ассистент не сдавался.

— Вы устали, господин, и вам нужно обязательно отдохнуть. Я знаю, что вы часто страдаете от недостатка сна, но сегодня этот сон вам действительно нужен, — ответил он спокойно.

— Я могу спать здесь, на стуле.

— Нет, молодой господин, — вмешалась тут Суйрен.

— Но я не могу просто так оставить ее! Что, если ей вдруг станет хуже?!

Как только до него дошло, что он поднял голос, Джинши закрыл рот рукой и немедленно посмотрел на Маомао, проверяя, не разбудил ли он ее. К счастью, нет.

Но он до сих пор не имел понятия, как ему сейчас просто взять и лечь спать. Что, если с ней что-нибудь случится, а его не будет рядом? Но с другой стороны он бы все равно не смог ей помочь, даже если был бы с ней, он ничего не смог бы сделать, кроме как попытаться успокоить ее как только мог. Его грудь сжалась, когда взгляд снова упал на засохшие кровавые пятна у себя на одежде, и вернулось чувство беспомощности и бесполезности. На этот раз было немного легче их терпеть, но… все равно больно.

Суйрен, видимо, угадала его мысли и снова улыбнулась ему.

— Все будет хорошо, молодой господин. Я буду всю ночь присматривать за ней.

Эти слова успокоили его. Да, верно. Он же сам приказал, чтобы о Маомао позаботилась Суйрен, которая была одной из тех, кому он доверял больше всех.

Он вздохнул.

— Но если что-нибудь случится, ты меня позовешь, да?

— Обещаю, молодой господин.

Джинши направил взгляд на лицо травницы и сжал ее руку, которую держал уже несколько часов. Его лицо ясно показывало, как сильно он не хотел уходить.

— До завтра, травница. Пожалуйста, будь в порядке.

И наконец отпустил ее, встал и направился к двери, где Гаошунь уже ждал его. Несколько раз оборачиваясь к кровати по дороге.

— Иди пока без меня. Мне хочется еще немного привести мои мысли в порядок, прежде чем идти спать, — сказал молодой дворянин тихо. — Одному.

На пару секунд царило молчание, а затем ассистент кивнул, понимая, что хозяину нужно было немного времени для себя.

— Слушаюсь, господин.

* * *

Его шаги раздавались по безлюдному, тихому коридору своей резиденции, пока он ходил по нему, пряча руки в рукавах.

Легкий вечерний ветер, дувший через несколько открытых окон, приятно охлаждал до сих пор немного бледное лицо молодого господина, слабо освещенное последними лучами солнца.

Гуляя так, у Джинши чуть ли не возникло впечатление, будто он единственный оставшийся человек на свете. Или нет, точнее говоря, он и Маомао, которая никак не покидала его мысли, даже ни на секунду.

Будучи снова наедине с этими мыслями, до него с каждым шагом все больше начинало доходить, что вообще случилось в этот день, пока последние следы солнечного света покидали теперь темное небо, и Джинши вместе со своей резиденцией погружались во тьму. Хотя та все-таки отличалась от тьмы в его сердце, которая мучила его, когда он боялся за жизнь Маомао.

Осознание, насколько реальной была в этот день возможность потерять Маомао навсегда, набросилось на него как страшное чудовище, заставляя его дрожать от шока. Или потерять собственную жизнь. Ее или его. Один из них мог бы перестать существовать сегодня. Просто так.

Джинши ничего не понимал. Как, ну как мог этот день, который утром казался таким обычным и нормальным, превратиться в такой кошмар?

Прежде приятный ветер вдруг стал холодным как лед.

Молодой дворянин закрыл обеими руками лицо и принялся глубоко дышать.

А когда убрал руки…

…заметил, что стоял прямо перед комнатой любимой травницы. Будто ноги донесли его туда сами по себе.

Не думая дважды, он открыл дверь и зашел внутрь.

Было темно, но следы ее присутствия до сих пор находились там: одежда, висевшая на спинке стула, некоторые травы, которые Маомао развесила, чтобы высушить, и разные стоявшие и лежавшие порошки и флаконы. Да, эта комната принадлежала именно ей, без никакого сомнения.

Джинши сделал еще несколько шагов и взял в руку один из маленьких листьев растения, которое лежало в кучке на столе.

«Интересно, что она собиралась с ними делать», — подумал он со слабой улыбкой на губах.

Комната была настолько пропитана присутствием Маомао, что казалось, будто она вот-вот подойдет к нему. Он чуть ли не мог слышать ее голос, который звал его.

Джинши положил лист обратно и покачал головой, пытаясь вернуться в реальность. Нет, этого пока не случится. Ведь она до сих пор лежала в его кровати и спала. Спокойно спала, он надеялся.

Ах, как же ему хотелось вернуться и продолжать держать ее руку до самого утра.

Нет. Если он это сделает, он лишь доставит Суйрен и Гаошуну лишние заботы, поэтому лучше не надо. В конце концов, его главная служанка пообещала сообщить ему, если что-то случится, и он полностью доверял ей.

Кстати о заботах, может, ему стоило потихоньку отправиться к Гаошуну, а то тот уже наверняка ждал…

Но вместо этого ноги довели его до кровати Маомао.

Какое-то время он просто стоял и глядел на нее, а потом, даже не думая, что вообще делал…

…плюхнулся полностью одетым на эту самую кровать и прижал лицо к подушке. Травяной аромат немедленно зашел ему в нос.

«Это ее запах…»

И как раз в этот момент он внезапно почувствовал всю свою накопившуюся усталость. С такой силой, что не поддаваться было прямо невозможно, даже для такого, как он, который уже давно привык к недостатку сна.

Молодой дворянин закрыл глаза.

«Побуду еще немного здесь. Совсем немного… Я так устал…»

* * *

Около четверти часа спустя дверь к комнате Маомао снова открылась и зашел Гаошунь с горящей свечой в руке.

Он оглянулся, а когда обнаружил, что кто-то лежит на кровати, подошел поближе и вздохнул.

— Так и знал, что найду его здесь, — пробормотал ассистент. — Господин?

Но тут же заметил, что его хозяин крепко спал. Лежа на животе и сжимая одеяло травницы обеими руками.

— Он наверняка ужасно устал… Естественно, после такого дня.

Итак, Гаошунь решил не тревожить господина и дать ему поспать. Он поставил свечу на стол и осторожно стянул с хозяина обувь, а затем пошел за еще одним одеялом, чтобы накрыть Джинши, поскольку было невозможно вытянуть одеяло травницы из-под него.

— Маомао…

А сам Джинши все это проспал. Еще крепче сжимая одеяло и бормоча имя девушки во сне.