Потерянный (джен)

Его учили держаться подальше от рыцарей, магом Артур не был и скрываться от глаз псов короны не мог. Алые плащи всегда несли опасности, были сигналом к бегству, символом смерти, а теперь... Парень покачал головой, делая пару вдохов в попытке успокоить заполошное сердце. Добровольно сдаваться в руки врага было страшно, так, что руки спрятанные плащом дрожали и случись ему защищаться Де Буа и меча не смог бы удержать.

Дышите, ваше высочество.

Щекотно мелькнула в голове насмешка наставницы, и парень сделал шаг вперед незаметно для себя, не чувствуя, как его сознание потеснили в сторону. Артур тряхнул головой, запрокидывая голову к такому чудесно голубому, безоблачному небу, со слабой улыбкой щурясь на солнце.

«Я отомщу за вас, матушка. Погодите ещё немного»

Нависшая над ним тень заставила дежурящего рыцаря поднять голову, отмечая смазливость парня, таких наверняка было много в домах для утех — сладких, красивых да ладных, согласных на все и даже больше. Сэр Дюрант не расслышал вопроса, грозно уставившись на блондина. Слишком тихо тот говорил.

— Я... — юноша замялся, оценив взглядом дубину, за которую страж схватился, стоило ему шагнуть под навес — такими ломали ребра незадачливый воришкам на раз. — Моё имя Артур, — мужчина напротив надменно вскинул лохматую бровь, наблюдая, как подросток нервно сглотнул, выталкивая следующие слова точно просто собственной воли.

— Артур Пендрагон. Я тот, кого вам велено найти.

Это случалось раз в пару лет, очередной отчаявшийся глупец назывался именем пропавшего — сам сэр Дюрант считал, что давно погибшего, — принца, надеясь бог знает на что. Парни были разные: высокие и низкие, тощие слуги, пытающиеся подражать поведению своих господ и разорившиеся аристократы соседних королевств. Никто не знал, как король определял подлог, но каждый искатель наживы находил своё место в темнице, а особо настойчивые, по слухам, кончали свою жизнь в петле.

Мужчина хмыкнул, почесывая изрытую оспинамм щёку, когда-то он был в рядах рыцарей дома Де Буа, чтобы заметить схожесть мальчишки с юной госпожой, но сколько их таких по миру: синеглазых блондинов, разве что без этой врожденной стати, читающейся в жестах чужака. Парнишка мог быть чьим-то бастардом, но никак не Артуром.

«Наслушался сказок и решил счастье попытать». Дюрант невесело усмехнулся, хватаясь за ручки стула в порыве встать «молодежь, с Утером играть все равно, что льва за усы дергать». И тут же рыцарь скривился, боль прострелившая колено смыла покровительственную улыбочку с рябого лица. Рана, которую ему оставил один из лучников короля, когда глупый рыцарь ринулся спасать господина Тристана от смертельной схватки, давала о себе знать лишь в дождливые, сырые дни, на которые сегодняшний был ну никак не похож.

Дюрант завалился бы наземь на потеху всей рыночной площади и почти приготовился слышать улюлюканье челяди, отчего-то невзлюбившей стражей, но вместо удара ощутил неожиданно крепкую хватку на плечах. НеАртур судорожно выдохнул над ухом, принимая весь немалый вес — с доспехами-то, на себя, удивляя силой поджарого тела, пыхтя принц-самозванец помог осесть мужчине обратно на стул, попутно сбрасывая на землю собственный плащ.

— Сейчас, сэр-рыцарь, — забормотал блондин, шаря руками по ремню, на котором покоились различные баночки и холщевые мешочки, такими пользовались лекари всех мастей, но едва дышащий от вспышки боли мужчина был согласен сейчас и на настойку дурманящей белладонны. — Вы мне не верите, но от этого вам станет легче, — не-принц найдя бутылёк с сомнительным содержимым, по цвету напомнившим тину, расцепил сжатые в кулак пальцы своего будущего конвоира и всучил найденное.

Новая волна боли вымыла все оставшиеся сомнения и заставила Дюранта вытащить пробку зубами и плюнув ту сторону проглотить горькую пакость. Рыцарь вздохнул, выпуская склянку из рук и запрокинул голову, по опыту с лекарями зная, что любое обезболивающее не действует сразу, но — оно помогло. Мужчина даже на пробу покачал левой ногой, сцепив зубы в ожидании новой вспышки и когда та не случилась Дюрант вскинул голову, подозрительно вглядываясь в парнишку, что успел опять закутаться в плащ, пряча весь спасительный арсенал.

«Уж не маг ли ты, а Артур?»

Магия забрала у Де Буа их милую леди, магия лишила Камелот королевы, магия же привела господина Тристана к смерти, у Дюранта было достаточно причин невзлюбить служителей древней религии, но в глазах паренька не было того засевшего, въевшегося в саму суть одаренных страха. Синие глаза смотрели так же прямо и требовательно, волнение выдавали лишь сведенные вместе лопатки. И мужчина решился.

— Твой учитель великий травник, мальчик. Проси что хочешь — золота не пожалею. И возвращайся к своему мастеру.

В синих глазах мелькнуло что-то упрямое, неАртур склонил голову к плечу, нехорошо щурясь:

— Вы слышали, что я сказал.

Знай Дюрант своего короля чуть лучше, он бы узнал звякнувшую в чужом голосе сталь, но рыцарь видел короля лишь однажды — когда его собственный господин был убит — и потому попытался переубедить:

— Утер скор на расправу, идиот. Король любит своего сына, а вы всё покушаетесь и покушаетесь на его память. Этой ране так не зажить. Хоть бы бастардами назывались — одну Пендрагон уже признал, так нет же, на место Артура всё метите. Говори цену и поди прочь!

Кем бы не был научен этот мальчишка, Дюрант мог поаплодировать жестокости его хозяина, услышав в ответ на свой пассаж:

— Моё имя Артур Пендрагон. И я хочу, чтобы вы доставили меня в Камелот.

* * *

Звон покатившегося по каменному полу металла выдернул Моргану из мыслей — её собственный клинок остался до боли сжимаемым в руке, а вот меч сэра Филипа сиротливо покоился у противоположной стороне тренировочного зала. За окном лил дождь и грохотал гром, заставляя девушку каждый раз вздрагивать.

Она боялась злых бурь приходящих в Камелот с глубокого детства, когда ветер сломал особо крупную ветку и та разбила окно в её покоях, чудом не похоронив под собой воспитанницу короля. Помнится, Моргана тогда крепко обосновалась в королевских покоях, боясь ночевать одна и считая нянек недостаточной защитой.

И именно момент её задумчивости молодой рыцарь выбрал для атаки, идеально подгадав брешь в защите девушки, но-

Мерлин!

Ученик лекаря, дежурящий на тренировках принцессы по настоянию Утера, деланно лениво отвернулся от взволнованно вскрикнувшей Гвен, и принцесса готова была поклясться ненужной ей короной — в его глазах затухали искры золота.

Он мог задеть тебя.

Это Моргана понимала очень хорошо — она не успела бы увернуться даже если бы пришла к себе и бедный сэр Филип, только-только посвященный в рыцари весь бы извёлся, что ранил королевскую особу. А ей в партнёры вернули бы осторожного старика Шона, больше поддающегося и защищающегося, чем гоняющего леди по площадке.

А так он даже не понял, что случилось.

Девушка раздраженно закатывает глаза, обходя ошарашенного рыцаря по кругу и подбирая его оружие. Мерлин, конечно, не заслуживал её беспричинной злости, из-за которой Гвиневра уже с утра отстояла в колодках. Потому служанка смотрит показательно-обиженно лишь на рыцаря, а юный Филип не знает, куда деться от такого интереса. И даже вызывается помочь парню отнести мечи в оружейную, хоть рыцарю и под силу справится самому.

Моргана знала — Мерлин защищал её. Всегда защищал. Даже от самой себя, уговорив признаться в её даре и за руку отведя к отцу-королю. Но раздражение, с самого утра снующее под кожей, выплескивалось на окружающих и сорванный бой не помог успокоить растущее напряжение.

Что-то витало над замком, и это что-то было пострашнее разгулявшейся бури.

Ей бы выбраться за стены замка, вдохнуть воздух не напитанный тоской. Родные стены давили неподъемной тяжестью на плечи с приближением того самого дня. Дня, когда их королевство осиротело и точно замерло над пропастью. И будто всё вокруг замедляло свой ход, оплакивая их потери.

Моргана не вздрагивает лишь чудом, когда Мерин неловко пристраивает ей на плечи собственную куртку, сжимая её запястья чуть дольше положенного и тревожно заглядывая в глаза.

Что случилось?

Как же хотело ей ответить, но девушка только головой качает, упираясь лбом в подставленное плечо, и прикрывая на миг глаза. Рядом с другом детства склизкая змея тревоги ослабляет свои кольца на сердце и Моргана позволяет себе слабо улыбнуться. С ним было... Моргана не успевает ухватить юркую мысль за хвост, когда двери в зал вновь распихиваются как от удара.

— Леди Моргана! — Гвен ввалившаяся внутрь таращит на них глаза, — Мерлин! Вы должны это увидеть!

Но бросается не обратно в коридор, а к меленькой двери для слуг, отчаянно зазывая за собой в узкие, покрытые паутиной коридоры. Мерлин шепчет вслух — лично для неё — заклинание позволяющее видеть в темноте и принцесса повторяет его мысленно, беззвучно шевеля губами для верности.

Это путь в тронный зал.

Пользуясь случаем Мерлин переплетает их пальцы, чувствуя, как вздрагивает девушка всякий раз, когда мимо проскальзывает случайная крыса. Гвен везёт больше, она ориентируется крепко прижимаясь к левой стене и разглядеть обитателей заброшенного перехода не может.

Моргана не так хорошо представляет себе схему замка, поэтому лишь пожимает плечами, не желая лишний раз сотрясать воздух и случайно выдать себя в столь неподобающем месте с сомнительной компанией. И когда мулатка делает знак остановится маги и саму уже слышат приглушенные голоса, легко узнавая среди них своих отцов. Мерлин передает заклинание уже мысленно, растеряно поглаживая по выступающей косточке на запястье и Моргана закрывает глаза, обращаясь в слух, точно сейчас сидит рядом с отцом.

Ничем хорошим встречи в такой час быть не могли.

Мокрый, трясущийся от холода и разве что не стучащий зубами — не таким Артур хотел предстать перед свои кровным отцом. Он вообще не хотел перед ним появляться. Нимуэй хохотала каждый раз на такие высказывания как безумная, напоминая, что убить короля не так просто и не испачкаться в общей крови не выйдет.

И вот, сейчас, когда он стоял перед королём-убийцей, наставница неожиданно смолкла, хоть и изводила его всю дорого до Камелота откровенно безумными наставлениями. Артуру очень хотелось опуститься на колени под этим ледяным взглядом, как поступил его провожатый, но Нимуэй упрямо твердила, что истинный сын не склонился бы, не рухнул на колени, вымаливая монаршей милости.

— И так, ты утверждаешь, что ты — Артур.

От выбранного тона по спине бежали мурашки, взбираясь по позвоночнику к затылку, от чего Де Буа не ежится лишь чудом. Даже огромный, мрачный мужчина за спиной короля не внушал такого инстинктивного ужаса. Он ловит взгляд рыцаря снизу-вверх, отчаянно намекающего, что этот вопрос — последний шанс уйти живым, но выбора у Артура не было и он кивну.

— Да, сир, — язык отчаянно отказывался ворочаться, и даже сама мысль назвать убийцу на букву о никак не складывалась, — моё имя Артур Пендрагон. Вы искали сына, а он сам пришёл к вам.

Король как-то разом подбирается, жестко оглядывая очередного смельчака, последний назывался десятилетним Артуром, которому на тот момент должно было быть тринадцать.

— Позовите Гаюса, пусть всё подготовит для нашего принца, — парень явился не ко времени, Балинор вернулся с провалом месяц назад, торопясь успеть к годовщине гибели королевы, чтобы остаться рядом и тут этот малец. Якобы избежавший лучшего ловчего короля и повелителя драконов, но пришедший сам. Как же. Игрейн испустила свой последний вздох в эту проклятую ночь и самозванец так неудачно явился накануне.

Король раздраженно поджал губы, рассматривая парня. В этот раз хоть похож — предыдущий был кареглазым брюнетом. А пока Гаюс собирает всё для проверки, он наверняка сможет поймать мальчишку на лжи раньше. Мужчина довольно усмехается, подаваясь вперёд и упираясь локтями в колени:

— Сколько тебе лет, Артур?

Крестьянам хватало уже этого вопроса — считали те, кто искал лёгкой наживы, из рук вон плохо, чужие аристократы знали только по слухам, что король ищет сына, но никак не могли выяснить, когда же родился потерянный принц.

— Мне будет шестнадцать, милорд, — между делом отозвался парень, ероша мокрую челку, — уже завтра, — легко и просто, не задумываясь и на миг, так... правильно. Утеру показалось, что он забыл выдохнуть, уже набрав воздух для громогласного приказа о темнице. За спиной завозился Балинор, подаваясь ближе, от чего спинка кресла, на которую опёрся мужчина, протестующе заскрипела.

Следующий вопрос не прозвучал — в зал ввалился Гаюс, прижимая к груди кубок, с ковкой на языке драконов и сияющую в отблесках факелов бутыль, старик запнулся на пороге, вперившись взглядом в один из факелов, и что-то недовольно ворча поспешил к трону.

— Всё готово, государь.

Балинор не дожидаясь знака от короля выступил из-за трона, отбирая у лекаря бутыль и выливая её содержимое в кубок, зачитываемые слова на драконьем языке заставили Артура вздрогнуть — слишком похожи были те на чтение заклинания, но какой смертник решиться колдовать перед борцом с магией?

Фарс, нелепая сцена, чтобы впечатлить и устрашить лжецов.

Де Буа мрачно наблюдал, как король подставляет своему придворному руку, позволяя уколоть палец изогнутым чёрным кинжалом, как капля крови сорвалась в сосуд, окрашивая сияющее отражением звёзд содержимое в белоснежное полотно.

Говорили, у алхимии много реакций, что принимали за магию, Артур бы поаплодировал за зрелищность, если бы не видел реального колдовства.

— Нам нужна капля вашей крови, сэр, — лекарь проделал с ним то же самое, разве что кинжал его — Де Буа точно видел, был из железа, и по тому, как защипало рану, железо то было пропитано солью, что позволяло увидеть всякое магическое существо, являя истинный облик. Артур скривился, пока этот странный старикан выдавливал его кровь в поднесенный кубок, сильнее сводя лопатки под пытливо-выжидательными взглядами всех троих.

Мужчина-медведь судорожно выдохнул ещё до того, как над кубком разлился огрызок тумана, кровавого тумана. Здесь, в тронном зале Балинор до хруста сжал плечо своего короля. Там, за стеной, в тёмном переходе для слуг Мерлин охнув осел на пол, растеряно моргая, точно его огрели мешком муки по голове. Яркое золото глаз мага заставило Моргану выругаться сквозь зубы, теряя контроль над заклинанием и сесть с парнем рядом, вплетая пальцы в волосы на затылке и заставляя его ткнуться лицом себе в плечо, прикрывая от взволнованно заламывающей пальцы служанки.

А туман тем временем рассеялся, и Гаюс, чудом удержавший кубок в ослабевших руках, уставился на сияющую точно солнечный диск жидкость. Ноги подвели лекаря, и мужчина осел на пол, рассматривая дернувшегося ему на помощь парня по другому.

Слова придворного не потонули ни в грохоте грома, ни безумно яркой вспышке, осветившей зал ярче чадящих факелов:

— Принц Артур... вы вернулись домой.