Наследия. Венец жизни (гет)

Рон и Гермиона знакомятся с новым преподавателем по защите от тёмных искусств, а Гарри узнает немного о Кенне Россилини.

— Доброе утро, класс, я ваш новый учитель Защиты от темных искусств, мистер Диггори.

Он был высоким, суровым мужчиной, похожим на своего сына Седрика.

— Сегодня я начну обучать вас продвинутым защитным приемам, а также некоторым агрессивным заклинаниям. Я вижу, что Ремус Люпин когда-то был вашим инструктором? Отлично, несомненно, он показал вам основы. Кто-нибудь может рассказать мне о пяти различных видах защитных приемов против магии?

Все автоматически посмотрели в сторону Гермионы, ожидая, что та будет первой. Когда она не вызвалась, на лице Рона появилось удивленное выражение. Она не обратила внимания на класс и продолжала смотреть вперед, обращая внимание только на их нового учителя.

— Кто-нибудь? — спросил он. Невилл поднял руку. — Да, мистер Лонгботтом? Рассказывайте.

— Щитовые чары и отражающие заклинания, — ответил тот, называя базовые техники защиты.

— Превосходно, есть еще что-нибудь?

— Защита от наговоров и разрушители проклятий, — добавил Терри Бут.

— Очень хорошо. Кто еще?

— Покровительственные и эфирные чары, — добавил Рон.

— А еще две, более продвинутые техники?

— Зелья иммунитета и сопротивления заклинаниям, — добавила Парвати.

— А последнее?

— Призывающие, жертвенные и священные магические заклинания, — добавила Гермиона Грейнджер, ее глаза сверкали яростью.

— Очень хорошо, мисс Грейнджер.

Диггори подошел к доске, взмахнул палочкой, и на ней появились пять надписей.

— В этом году мы сосредоточимся на покровительственных и эфирных чарах. Последние два пункта мы также затронем в этом году, но сосредоточимся на них в следующем. Если вы не изучаете продвинутые зелья, я советую вам создать частную учебную группу с теми, кто изучает, и быть в курсе главы «Сопротивление» на занятиях по зельям. Не все заклинания можно блокировать, но большинство из них можно лечить, и зелья иммунитета идеально подходят для таких ситуаций.

Мистер Диггори открыл лежащую на столе книгу на определенной странице и бегло ее просканировал.

— Класс, достаньте палочки, страница двадцать семь в вашем новом учебнике.

Раздался шелест страниц, и все остановились на странице, которая ярко светилась.

— Кто-нибудь может объяснить мне, в чем разница между телесным и неясным Патронусом, при каких условиях формируется Патронус и против чего он эффективен?

Все, кто учился в классе ОД вместе с Гарри, подняли руки, желая вызвать гордость у своего отсутствующего руководителя. Мистер Диггори был удивлен большим количеством поднятых рук: почти девяносто процентов класса. Только несколько хаффлпаффцев и один рейвенкловец опустили руки и в полном недоумении смотрели на остальных.

— Я вижу... вы уже готовились к этому году! Я рад, что вы все осознаете, какой объем работы вам предстоит проделать на уровне ТРИТОН.

Студенты улыбнулись полному непониманию мистером Диггори того факта, что их уже хорошо подготовил выдающийся волшебник.

— Хорошо. Финниган! — сказал профессор, указывая на него.

— Телесный патронус имеет четкую форму и уникален для каждого волшебника. Неясный патронус — это неудачное заклинание, не имеющее формы. Он может быть сформирован только одним счастливым воспоминанием, и чем сильнее это воспоминание, тем мощнее он будет. Заклинание эффективно против темных духов и призраков и очень полезно против дементоров, — с полной убежденностью четко произнес Симус.

— Превосходно! Те, кто не записал, пожалуйста, сделайте это сейчас, я и сам не смог бы сказать лучше. — Профессор окинул взглядом толпу; казалось, они знали, о чем он собирается их спросить. — Для получения бонусных очков может ли кто-нибудь из присутствующих продемонстрировать патронус?

Почти все, чьи руки были подняты до этого, подняли их снова — все, кроме Гермионы. Рон догадался, почему: если она попробует продемонстрировать патронус сейчас, то потерпит неудачу, полную неудачу. Профессор Диггори встретился взглядом с Невиллом и кивнул.

— Лонгботтом, продемонстрируй для класса!

Невилл вышел вперед и достал свою палочку. Вспомнив, как несколько недель назад на его глазах сгорела Лестрейндж, он направил палочку и закричал:

— Expecto Patronum!

Из его палочки выскочил огромный светящийся лев, на время ослепив класс. Лев очень реалистично зарычал, напугав некоторых из тех, кто никогда раньше не видел телесного патронуса Невилла. Лев покружил вокруг Невилла, а затем улегся у его ног, показавшись всем домашней кошкой. Лев медленно растворился, и свет вернулся к обычному уровню.

— Очень впечатляет! Пятнадцать очков Гриффиндору! Похоже, что этот год будет довольно простым для большинства из вас, но мы должны проявить внимание к тем, кто не достиг такого продвинутого уровня. Спасибо, мистер Лонгботтом, вы можете занять своё место. Итак, класс... домашнее задание...

Все застонали: снова началась зубрежка.

* * *

В этом году в гостиной Слизерина были изменения. Драко по-прежнему был в центре внимания, но теперь он не испытывал радости от того, что выставляет себя напоказ или расхаживает как павлин. Девчонки были вокруг него, к раздражению Пэнси, но ему они были безразличны. Ну, может быть, «безразличны» — это слишком сильное слово, там была чертовски горячая четверокурсница, которую он никогда раньше не замечал и которая начинала выглядеть очень хорошо, но если раньше Драко бы уже заявил, что она принадлежит ему, то теперь он чувствовал себя более сосредоточенным и менее... избалованным. Он потерял все за одну ночь и теперь знал, что фамилия не делает тебя непобедимым. Его приятели Крэбб и Гойл были как всегда глупы и хотели, чтобы он разделял их отвратительные шутки про Поттера.

— Драко, ты думаешь, он увлекся последней модой на некромантов? Неужели он действительно собирается раскопать могилу и трахнуть свою маму? — добавил Крэбб, смеясь.

Драко понял, о чем они говорят, и уже через секунду был на ногах, расплющив Крэбба заклятием Impedimentia.

— Impedimentia! Не смей оскорблять его родителей! — прорычал Драко.

Все замолчали, увидев красный блеск в глазах Драко. Он навис над распростертым на земле Крэббом, который онемел от шока. Гарри искренне сочувствовал родной матери Драко, единственному человеку, который мог по-настоящему понять, каково это — потерять обоих родителей из-за Волдеморта. Теперь он знал, что чувствовал Поттер, когда ударил его после матча по квиддичу в прошлом году: Крэбб вызвал в нем тот же гнев. Драко был обязан Поттеру преданностью только за то, что он был единственным человеком, который хоть как-то сочувствовал его убитой матери, но Гарри закрепил эту преданность, сражаясь вместе с ним против Волдеморта. Они по-прежнему могли не любить друг друга, но они стали товарищами по оружию, а это кое-что значило для него.

Драко выскочил из гостиной, грубо оттолкнув с дороги нескольких третьекурсниц; их единственным проступком было то, что они посмели стоять в дверях, занимаясь своими делами. Он отправился на обед в Большой зал, и все смотрели на него, когда он уходил. Что вообще случилось с Драко Малфоем этим летом?

* * *

Гарри мчался на полной скорости по пологим равнинам до позднего вечера, его бока онемели от крепкой хватки Кенны. Она плакала беззвучными слезами, неестественно тихо держась позади него. Он наткнулся на пологий ручей с маленькой рыбацкой лодкой, привязанной к старому шаткому причалу. Подумав, что это самое подходящее место для остановки, он спросил Кенну, не хочет ли она передохнуть.

— Ты в порядке? Давай немного отдохнем здесь, — предложил он.

Кенна только кивнула, и он притормозил под большим деревом. Гарри все еще чувствовал себя немного разбитым, но это не могло сравниться с тем, что, по его мнению, сейчас чувствовала Кенна. Он слез с мотоцикла и взял Кенну за руку, когда она тоже слезла.

— Спасибо, — сказала она с итальянским акцентом.

Она сделала паузу, пытаясь подобрать правильный перевод.

— Мой дом, как сгорел он? — спросила она на ломаном английском.

Гарри вздохнул: она должна была знать, что не все люди нормальные, а некоторые рождаются со способностью использовать магию. Но вот как донести до нее эту информацию, не напугав ее до полусмерти, — вот в чем вопрос. Он достал свою палочку, думая продемонстрировать ей, а заодно и рассказать о волшебниках и магии. Но, похоже, в этом не было необходимости. Ее глаза заметно расширились, и Кенна уставилась на его палочку.

— Ты маэстро! — воскликнула она, переведя взгляд на его лицо.

Гарри был немного шокирован и почувствовал облегчение от того, что ему не нужно ничего объяснять.

— Кто? — спросил он.

— Маг-человек? — перевела она.

Он улыбнулся ей.

— Да, я такой. Откуда ты знаешь о волшебниках? — спросил он.

— Когда я была совсем маленькой, со мной много раз происходили странные вещи. Это было до того, как я стала жить здесь, но я не могу вспомнить ничего толком, — объяснила она, нахмурив брови в раздумье. — Меня удочерили много лет назад, — добавила она с грустной ноткой в голосе.

— Мои биологические мать и отец умерли, так что у меня никого нет.

Ее глаза снова наполнились слезами, и она села под большим деревом, прислонившись спиной к стволу. Сердце Гарри вновь наполнилось чувством вины, столько боли он причинил. Она сказала, что ее удочерили, могло ли это означать, что в ее необыкновенном сходстве с Драко Малфоем есть что-то большее?

— Кенна, ты знаешь, откуда ты родом?

— Нет, но я знаю, что не из Италии, — ответила она.

— Возможно ли, что ты из Англии? — поинтересовался Гарри.

— Возможно? Что такое «возможно»?

— Ты приехала из Англии? — спросил он более простым языком.

— Не знаю. Может быть, — с сомнением ответила она.

— Ты умеешь колдовать?

— Я? — спросила она. — Нет-нет-нет, странные вещи случаются, но не магия, — произнесла она с убежденностью.

— Ты похожа на одного моего знакомого, который является волшебником.

— Да? Она бэлла⁽¹⁾? — спросила она, застенчиво улыбаясь ему.

Гарри застыл, на мгновение очарованный ею, у нее была прекрасная улыбка. Он полагал, что «бэлла» означает «красивая», но не мог использовать это слово для описания Драко, ни за что на свете. Но она так ждала его ответа, что он кивнул и улыбнулся ей. Она снова улыбнулась, и он почувствовал себя немного неловко: было очевидно, что она уже немного влюблена в него.

Гарри присел на сундук и стал рассматривать палочку, которую получил шесть лет назад у Олливандера. Казалось, что прошла целая вечность, и он очень дорожил ею. Он протянул палочку ей и указал, что она должна помахать ею. Кенна нерешительно взяла её, и он почувствовал, как по воздуху пронеслась волна силы. Она была волшебницей, но еще не знала об этом. Кенна взмахнула палочкой, и его мотоцикл внезапно перевернулся с громким треском. Она тут же выронила палочку, издав потрясенный крик. Гарри улыбнулся ей и поднял с земли свою палочку.

— Сколько тебе лет, Кенна? — спросил он.

— Пятнадцать, — ответила она, с любопытством разглядывая его лицо. — Тебе? — спросила она.

Гарри немного опешил: черты ее лица были такими тонкими, а сама она была столь миниатюрной, что он предположил бы, что она моложе.

— Сколько, по-твоему, мне лет?

— Может, двадцать? — предположила она.

Гарри усмехнулся: неужели он действительно выглядел настолько старым? Его волосы были длинными, а черты лица немного огрубели от всего, что ему пришлось пережить, но он никогда бы не подумал, что выглядит так старо.

— Нет, Кенна, мне исполнилось шестнадцать лет несколько недель назад. Я примерно того же возраста, что и ты.

Та в изумлении приоткрыла рот и уставилась на его лицо. Внезапно она протянула руки и провела ладонями по лицу, перебирая пальцами его волосы. Кенна подошла к нему очень близко и осмотрела его лицо со всех сторон, не обращая внимания на густые черные волосы, которые мешали ей в оценке. Гарри не шевелился: для него это было немного странно. Да и она сама была немного странной. Когда она осталась удовлетворена, то отпустила его волосы и кивнула.

— Эти волосы старят тебя. Тебе следует подстричь их покороче, — добавила она, и в голосе прозвучал приказ.

Ее высокомерие было по-своему очаровательным, и Гарри понял, что она действительно может оказаться в каком-то смысле родственницей Малфоев. Глядя на ее высокомерную улыбку, он понял, что она действительно похожа на Драко. Его осенило: на самом деле это могла быть его сестра, может быть, даже близнец. Кто знает, может быть, ее приемные родители сами не знали ее возраста. Кенна могла быть на год старше или на несколько лет младше, но он не сомневался, что Драко и она в какой-то степени родственники. Гарри должен был вернуться в Англию и познакомить их; если бы кто-то нашел его брата или сестру, он бы отдал все, чтобы узнать, что его брат или сестра еще живы.

— Кенна, послушай меня. Мне кажется, я знаю, где находится один из твоих родственников. Не хочешь ли ты с ним встретиться? Он сейчас в Англии, я могу отвезти тебя туда.

Ее лицо заметно просветлело, и она с надеждой улыбнулась.

— Правда? Семья? Моя настоящая семья? ДА! Я хочу поехать в Англию и посмотреть!

Она подскочила и запрыгала на месте, хлопая в ладоши от восторга. Он улыбнулся: она была такой милой, клубок оптимизма и энергии.

— Ну, возможно, нам понадобится время, чтобы добраться туда, ведь нас двое. Нам предстоит долгое путешествие. Как ты относишься к полетам?

— Не знаю. Я никогда раньше не летала, — сказала она, ее глаза распахнулись от удивления. — Как мы полетим?

Он кивнул на свой мотоцикл. Она проследила за направлением, которое он указывал, и рассмеялась.

— Ты шутишь, да? Это не может летать!

— Это волшебный мотоцикл, говорю тебе, он может летать!

— Нет, не может! — возразила она, все еще смеясь.

Гарри снова улыбнулся, ее смех был очень заразительным.

— Я тебе покажу, — сказал он, вставая со своего места на корне дерева.

Он поднял мотоцикл, завел двигатель и включил полетную передачу. Он набрал небольшую скорость, откинулся на спинку сиденья, и машина взлетела, пролетев мимо нее по земле один раз, затем сделал петлю и снова пролетел мимо нее, а ее руки в восторге и удивлении замерли у рта. Он приземлил мотоцикл и остановился перед Кенной, ожидая ее реакции.

— Ну, теперь ты мне веришь? — сказал он, ухмыляясь от уха до уха.

— Вау, это... очень очень... — она сделала паузу, пытаясь подобрать слово. — Круто!

— Ну, запрыгивай и скажи мне, если тебе станет плохо, — сказал он ей.

— Не знаю, выглядит... пугающе, — сказала она, с опаской глядя на мотоцикл.

— Давай, ты не узнаешь, если не попробуешь...

— Хорошо, но летай очень низко, очень низко.

Она немного нерешительно улыбнулась, и он кивнул в знак понимания. Она села и обхватила его с силой, которая не соответствовала ее маленькому росту.

— Ладно, давай попробуем...

Он медленно взлетел и пролетел в воздухе на высоте около десяти футов, потом двадцати, потом двадцати пяти. Ее сила возрастала по мере того, как он поднимался, и он чувствовал, как нарастает её беспокойство. Ему казалось, что ребра вот-вот сломаются, а за глазами горели чары Солидуса — они реагировали на давление на рану от проклятия Reducto на его боку. Сконцентрировавшись, он взял себя в руки и подавил естественный инстинкт защиты. Её страх дошел до точки кипения, и она наконец не выдержала.

— А-А, ВНИЗ! Пожалуйста!

Она закрыла глаза и зарылась лицом в его спину.

— Ладно, ладно, мы спускаемся.

Гарри приземлился и плавно остановился, но она не ослабила хватку, прижавшись лицом к его теплой спине.

— Кенна? Мы уже на земле, можешь отпустить, — успокаивающе сказал он.

Когда она не сразу отпустила его, он крутанулся на сиденье и попытался повернуться, чтобы увидеть ее лицо.

— Кенна?

Он осторожно положил руку ей на бок, и она открыла глаза. Они на секунду изменили цвет и стали зелеными, как у него. Он уставился на нее, и прямо на его глазах они постепенно вернулись к своему голубому цвету. Это произвело на Гарри сильное впечатление, и он почувствовал, что должен защищать эту незнакомку до последнего вздоха. Через несколько секунд внезапный защитный порыв утих, и она снова посмотрела на него со страхом и паникой на лице.

— Ты в порядке? — мягко спросил он.

— Мне не нравится летать. Оставайся на земле, пожалуйста.

Кенна смертельно боялась высоты, и им придется возвращаться обычным путем. Гарри мрачно усмехнулся: поездка предстояла долгая.

1) Бэлла (итал.) — симпатичная.

Вернуться к тексту