Sibling revelry/Развратные близнецы (джен)

Жизнь на "Доме 1" была странной и бурной, независимо от того, где находилась ваша койка; но все соглашались, что казармы пилотов достигли особого уровня безумия. Люк Скайуокер научился жить с этим, о чем свидетельствовало то, что он безмятежно учил астрофизику на своей койке, и его не беспокоили звуки ужасной битвы подушками и носками, происходившей в коридоре. Всякий раз, когда очередной носок пролетал через дверь, он брал оскорбительный предмет гардероба, идентифицировал по запаху его принадлежность Хобби, Весу, Веджу или Тайко и откладывал его в соответствующую кучу, не отрывая глаз от учебника в своем датападе. В то время как его товарищи по эскадрилье предпочитали выпускать пар как можно более бесящим образом, Люк последние три года проводил свободное время в попытках наверстать университетское образование или джедайское обучение. Постепенно он научился игнорировать даже самые эксцентричные раздражители. Летающие носки были далеки от этого определения по сравнению с гнездом прозрачных змей с Явина-4 или нескольких ворованных бикини.

Снаружи послышались крики и череда отборных ругательств, после чего Ведж нырнул под заграждение из подушек в каюту Люка. "Долбаные идиоты, — пробормотал он, стряхивая с уха полосатый фиолетовый носок. — Люк, тебе сообщение".

Люк перевернулся и взял датапад.

— Надеюсь, это не касается ежедневных отчётов, — сказал он.

— Если да, мне нужно разрешение на убийство Дженсона.

— Отклонено, — заявил Люк, дожидаясь, пока датапад включится. Устройство было не слишком новое. — Я первый в очереди за этим. У тебя, кстати, носок висит на плече.

Ведж нахмурился и повертел головой, чтобы стряхнуть носок.

— Дебильная столовая. Какого черта они позволяют этим идиотам съедать по три порции десерта... эй, это мой носок!

— Вон там целая куча твоих.

Непрерывно матерясь, Ведж стал набивать карманы летного костюма своими носками, а затем, после некоторого размышления, сложил туда и носки остальных.

— Я научу их, как шариться в моём ящике! — он взял ещё несколько носков и выскочил в коридор.

Крики, топот ног и глухие стуки тряпичных снарядов удалялись в коридоре, когда датапад просигнализировал о готовности к работе.

Люк ввёл свой пароль и увидел сообщение. "Горячая линия по семейным связям, — гласил логотип. — Поддерживаем связь наших героических борцов за свободу с их любимыми".

Зазвенел голос автоответчика: "Коммандер Скайуокер, — весело сказал он, — вы получили сообщение через горячую линию семейных связей Альянса, службу отделения разведки Альянса, предназначенную для обеспечения беженцам из Империи безопасного шифрованного канала связи со своими близкими людьми, оставшимися дома".

Люк недоуменно уставился на экран с сообщением. Конечно, он знал о существовании горячей линии семейных связей — несколько пилотов из его эскадрильи регулярно получали письма через неё. Но у этих пилотов были живые родственники за пределами Альянса, которых не было у Люка Скайуокера. Когда экран снова мигнул, он инстинктивно ощутил ужасное предчувствие. Но нет — он засмеялся, — разумеется, это сообщение не могло быть от него.

На экране показался текст сообщения.

"Дорогой сын, как твои дела? Я надеюсь, что ты цел — в смысле, в добром здравии.

Ты довольно внезапно прервал наш последний разговор, и это плохо, потому что у нас есть важная тема для обсуждения, касающаяся твоего будущего. Ты совершил ужасную ошибку, будучи введён в заблуждение моим бывшим учителем. Идём со мной, сын мой, и вместе мы устраним катастрофический ущерб, нанесённый нашей семье.

Жду твоего ответа,

С уважением, твой обеспокоенный отец.

P.S. Передай, пожалуйста, принцессе Лее мои наилучшие пожелания".

Люк таращился на сообщение примерно три минуты, едва вспоминая, как моргать. Книга по астрофизике была напрочь позабыта, и он даже не вздрогнул, когда ему в голову один за другим прилетели три носка. Сообщение от Дарта Вейдера, полученное через семейную службу, определенно можно было назвать самым причудливым происшествием за всю историю казармы пилотов. Никакие змеи или бикини не могли превзойти его.

Он очень хотел бы показать сообщение кому-то. Увы, это был не вариант. Очевидно, отвечать тоже не следовало, независимо от того, насколько Вейдер ждал его ответа, так что у Люка был всего один выход. Он прочёл сообщение ещё раз — просто чтобы убедиться, что там было действительно написано то, что он прочитал, и что это всё не было галлюцинацией из-за испарений от носков Хобби, — после чего удалил его, выбросил датапад в мусорный пресс и вернулся к домашней работе по астрофизике.

Спустя несколько недель...

Какое-то время Люк боялся, что какой-нибудь предприимчивый скучающий техник может обнаружить остатки датапада и магическим образом собрать его или ещё как-то восстановить компрометирующее сообщение от Вейдера, но прошло три недели без происшествий, его окончательно отпустило, и он почувствовал себя нормально, насколько это было возможно, будучи членом эскадрильи Бродяг.

— Вам сообщение, сэр, — объявил Хобби, шагая к рабочему месту Люка в кабинете ангара. Люк, услышав подозрительный щелкающий звук, повернулся на стуле и увидел Бродягу-4, с трудом балансирующего на десятисантиметровых шпильках из кожи аллигатора.

— Хобби, я начинаю подозревать, что тебе нравится проигрывать Лире Литеси, — сказал Люк, хватая датапад.

— Эй. — Хобби пожал плечами. — В саббаке так и бывает. В смысле, это не худшие туфли, которые она заставляла меня надевать.

— Да, — встрял в разговор Вес Дженсон из-за своей консоли в другом конце кабинета. — Определенно лучше тех ботинок, правда, сэр?

Люк снова развернулся к своей консоли, содрогаясь от травмирующего воспоминания о том, как Хобби разгуливал по ангару, обутый в ботинки из черного кожаного кружева до бедра.

— Дженсон, давай-ка распечатай мне эти долбаные отчеты, — приказал он, предпочитая игнорировать Бродягу 4, который удрал гораздо более уверенно, чем должен был мужчина на высоких каблуках.

— Я работаю над ними, сэр, — сказал Вес обиженно.

— Ага, — пробурчал Люк, настраивая датапад, — ты работаешь над ними с прошлого месяца.

"Горячая линия по семейным связям" — гласило сообщение на экране.

Люку едва хватило ума отключить звук, прежде чем зазвучал голос автоответчика. Вес оглянулся, когда он ударил стилусом по кнопке сильнее, чем это было необходимо.

— Что-то интересное? — с надеждой спросил он.

— Нет, — процедил Люк сквозь зубы, убирая датапад поглубже в карман. Ему следовало стереть память устройства и швырнуть его в ближайший мусорный пресс при первой возможности... но нездоровый интерес не давал сопротивляться желанию посмотреть, что было в сообщении. Он дождался возможности закрыться в каюте и прослушал его.

"Дорогой сын! Ты пока не ответил на моё последнее сообщение. Я должен повторить, что это крайне важно для твоего же благополучия. На кон поставлены будущие поколения нашей семьи, молодой человек. Я не могу позволить тебе продолжать заблуждаться.

Предлагаю встретиться в следующий вторник в кантине Ангельская Звезда на Нар Шаддаа. Я буду один и без оружия. Если захочешь поговорить со мной раньше, ты всегда можешь упасть на истребителе у ближайшей имперской заставы.

С уважением, твой отец.

P.S. Я был бы благодарен, если бы ты взял с собой принцессу Лею".

Люк в бешенстве разбил злополучное устройство на куски прикладом бластера и выкинул останки в мусоропровод. Видимо, раз физическое увечье не дало эффекта, Вейдер прибег к спаму, чтобы обратить его на Темную Сторону.

По пути в столовую Люк решил, что, возможно, физическая расправа была бы предпочтительней.

По суточному циклу корабля было позднее время, и в столовой никого не было, кроме нескольких техников, игравших в саббак, и... миниатюрной хмурой брюнетки, тыкающей вилкой в еду. Люк улыбнулся и поставил поднос, чтобы сесть напротив неё.

— Неудачный день на работе? — спросил он.

Лея посмотрела на него и вымученно улыбнулась.

— Можно и так сказать. — Её взгляд скользнул по датападу, лежащему рядом с её подносом. — Какой-то идиот решил, что будет мило, если он пришлёт мне это. — Она бросила датапад Люку.

Он чуть не выронил его, когда появился логотип горячей линии по семейным связям

— Ч-что?

— Предположительно, от моего отца, — проворчала она. — Прочти.

"Дорогая Лея! Уверен, ты удивлена, получив весть от меня, поскольку меня так долго не было в твоей жизни. На самом деле, меня вообще в ней не было. Я понимаю, что причинил тебе много горя с тех пор, как был уничтожен Альдераан, но надеюсь, что при откровенном разговоре ты поймешь, что в глубине души я всё это время действовал в твоих интересах. Нам нужно обсудить дело чрезвычайной важности. Пожалуйста, давай встретимся на Нар Шаддаа в следующий вторник в три часа в кантине Ангельская Звезда.

С уважением, твой отец.

P.S. Было бы замечательно, если бы ты привела с собой коммандера Скайуокера, поскольку его это тоже касается".

Люк уставился на экран, затем на Лею. Она всё ещё хмурилась.

— Невероятно, да? — прошипела она. — Наглость этого подонка. Мать его, когда я узнаю, что за хаттов сын-говноед сделал это, я отрежу его, его ебаные... — её голос сорвался на невнятные гневные звуки, пока она беспомощно жестикулировала и наконец принялась давить вареную морковь до состояния слизи.

Люком овладело чувство огромного облегчения. Должно быть, это всё было просто грубым розыгрышем. Или, более серьезно, это мог быть охотник за головами, пытающийся выманить их — при условии, что это довольно неуклюжий охотник, — но это было немыслимо. Кроме того, кто бы ни прислал Лее письмо, это точно не был Дарт Вейдер, а стало быть, его сообщения тоже не были от Лорда Ситхов.

— Не беспокойся об этом, — сказал он. — Я сам получил пару таких же. Какая-то бессмыслица. Давай я избавлюсь от него, а потом заскочу к связистам и скажу, что, если нам придут ещё сообщения по горячей линии, пусть просто отбрасывают их.

Она положила подбородок на руки с усталой улыбкой, позволив вилке упасть.

— Ох, Люк, что бы я без тебя делала? — она наклонилась и поцеловала его в щёку.

Нар Шаддаа, вторник, три часа, кантина Ангельская Звезда...

Вейдер украдкой взглянул на часы. Пять минут четвертого, а Люка и Леи ещё нет. Он незаметно отклонился назад, в тень своей кабинки, и незаметно снова просканировал небольшую группу посетителей у бара, чтобы проверить, не было ли среди них кого-то из его капризных детей в маскировке. Рекогносцировка оказалась не более успешной, чем ранее: один джава; одно существо, щеголяющее перьями и щупальцами; пара всё более пьяных вуки и блохастый иторианец. Он заподозрил было вуки, но тайком разглядел их детально и понял, что, учитывая рост его потомков, им бы пришлось надеть обоим один костюм, чтобы замаскироваться таким образом.

Он снова тайком посмотрел на часы. Его настроение всё больше портилось — разумеется, незаметно. Лорду Ситхов и правителю галактики его роста было непросто стать неузнаваемым. С другой стороны, он льстил себе тем, что его маскировка была, можно сказать, блестящей, учитывая, сколько отличительных черт ему пришлось скрывать. Не то чтобы ему очень нравилось быть замотанным в тряпки, изображая разжиревшего таскенского рейдера, но у него не было богатого выбора. Кроме того, такая личина несомненно привлекла бы внимание Люка.

Десять минут четвертого. Отпрысков всё ещё нет. Возможно, они подумали, что он имел в виду три часа местного времени, а не стандартного галактического.

Было 5:12 после полудня.

Вейдер как раз начал раздражаться по-настоящему, когда на стол упала тень. Он украдкой взглянул вверх и увидел бармена-тойдарианца, нависшего над ним уперев руки в бока, со сморщенной мордой и недовольным взглядом.

— Ты-а собираешься заказывать что-нибудь или нет-а? — потребовал он ответа. — Ты-а сидишь здесь уже час-а. Кабинки только для-а тех, кто платит.

— Я кое-кого жду, — прошептал Вейдер очень-очень незаметно. Он не был уверен, стоит ли доверять добытому на черном рынке вокабулятору, который должен был скрывать его предательские циклы дыхания и глубокий бас, поэтому старался говорить как можно тише. Недостатком этой предосторожности было то, что шёпот не пугал даже джаву, а тем более — бармена в Нар Шаддаа.

— Меня не-а волнует-а, — нетерпеливо отрезал тойдарианец. — Или плати-а, или я-а тебя-а вышвырну. — Он указал в направлении выхода. — Ты-а занимаешь место-а.

Если бы у Вейдера были брови, он поднял бы их, многозначительно косясь на горстку клиентов, разбросанных по бару и занимающих от силы десятую часть сидений. Но у него не было бровей, а даже если бы и были, тойдарианец бы их не видел.

— Бар не занят, — ответил он вместо этого.

Не стоило делать это замечание. Брови тойдарианца сошлись к переносице, а рыло сморщилось ещё более сварливо.

— Плати-а или уходи-а, — проворчал он.

Обычно в такой ситуации Вейдер практиковал удушение. К сожалению, это не только было бы явно не скрытно, но и вполне могло побудить оставшихся посетителей спасаться бегством. Если предположить, что Люк и Лея могли подходить к зданию, зрелище панического бегства не убедило бы их войти. В этом случае надо было действовать тоньше.

— Мне не нужно ничего заказывать, — сказал Вейдер, тайком проведя пальцем по воздуху.

— Нет, нужно-а, — возразил тойдарианец, сложив руки на груди.

— Мне не нужно ничего заказывать, — повторил Вейдер, на этот раз проведя всей ладонью.

— Нет, нужно-а! Ты что-а, думаешь, ты какой-то джедай, машешь-а тут руками-а? — рявкнул упрямый алиен. Он погрозил пальцем.

— Я тойдарианец! Майндтрики не-а действуют на-а меня! Только деньги!

Вейдер испытал опасное искушение выдать себя. Душить нельзя, майндтрики не работают — какого чёрта порядочный ситх должен делать в такой ситуации? Было ясно, что убедить упрямого бармена позволить ему остаться можно было только одним способом — заплатить. Он мог бы отказаться из принципа, но на кону были более важные принципы, так что, обреченно вздохнув украдкой, он порылся в кармане своей огромной робы таскенского рейдера в поиске своего...своего...

...Своего кредитного чипа, которого не было в кармане. Он перерыл всё более тщательно, после чего попробовал другой карман, затем вернулся к первому, но чип упрямо продолжал отсутствовать. Где он? Должен быть здесь — он отчетливо помнил, что положил его в правый карман, прежде чем сойти на планету.

А, блин.

Чип был в правом кармане, всё так, но в другой одежде.

Вейдер глянул (очень незаметно) на хмурого бармена.

— А вы принимаете долговые расписки?