Гарри Поттер и Реликвия Сумерек (джен)

Туманное утро 1 сентября окутало платформу 9¾ призрачной дымкой. Воздух был наполнен запахом горячего пара и сладковатым ароматом осенних листьев. Гарри Поттер стоял, опершись на старую кирпичную колонну, наблюдая, как его сын, Джеймс, готовится к своему первому путешествию в Хогвартс. Шрам на лбу Гарри, некогда источник постоянной боли, теперь лишь слегка покалывал — словно далекое эхо прошлого.

Гарри невольно провел рукой по лбу, вспоминая те дни, когда каждое прикосновение к шраму отзывалось острой болью. Теперь это было лишь воспоминание, но оно все еще заставляло его сердце биться чаще. Прошло пятнадцать лет с тех пор, как Волдеморт был повержен, но Гарри не мог отделаться от ощущения, что тьма никогда не исчезает полностью. Она лишь затаивается, выжидая момент, чтобы вновь заявить о себе.

— Папа, а что, если я попаду в Слизерин? — голос Джеймса вывел Гарри из задумчивости. В карих глазах мальчика, так похожих на глаза его бабушки Лили, читалось волнение, смешанное с предвкушением приключений. Его непослушные черные волосы, унаследованные от отца, торчали во все стороны, несмотря на попытки Джинни их пригладить.

Гарри опустился на одно колено, чтобы быть на уровне глаз сына. Он почувствовал, как в груди разливается тепло — смесь гордости и легкой грусти от осознания того, что его первенец уже так вырос.

— Джеймс, — мягко произнес он, положив руку на плечо сына, — Слизерин обрел бы замечательного ученика. Но помни, в каком бы факультете ты не оказался, главное — оставаться верным себе. Шляпа учтет твое желание, как когда-то учла мое.

— Твое желание? Ты хотел быть на другом факультете?

Гарри улыбнулся, вспоминая свой первый день в Хогвартсе:

— Шляпа думала отправить меня в Слизерин, но я попросил ее этого не делать. И знаешь что? Иногда я задумываюсь, как сложилась бы моя жизнь, если бы я согласился.

Джеймс задумчиво кивнул, переваривая услышанное. В этот момент к ним подошла Джинни, держа на руках маленькую Лили, чьи рыжие волосы пламенели в утреннем свете.

— Все будет хорошо, дорогой, — сказала Джинни, ободряюще улыбнувшись сыну. — У тебя впереди столько удивительных открытий! Помнишь, что сказал дядя Джордж? Главное — найти потайной ход на кухню в первую же неделю!

Джеймс рассмеялся, его глаза загорелись озорным блеском:

— Точно! И еще он сказал, что если я найду Выручай-комнату быстрее, чем он в свое время, то получу целую коробку новых изобретений из магазина приколов!

Гарри и Джинни обменялись понимающими взглядами. Джордж никогда не изменится, и, возможно, это к лучшему. Его юмор и жизнелюбие помогли всей семье пережить потерю Фреда.

Внезапно платформу заполнил густой пар, вырвавшийся из трубы прибывающего Хогвартс-экспресса. Алый паровоз величественно подкатил к перрону, и воздух наполнился гудками, криками сов и радостными возгласами встречающихся друзей. Гарри почувствовал, как его сердце забилось чаще от знакомого вида поезда, который столько раз уносил его в мир волшебства и приключений.

— Гарри! Джинни! — знакомый голос заставил их обернуться. К ним спешили Рон и Гермиона, ведя за собой свою дочь, Розу. Рон, как всегда, выглядел слегка взъерошенным, словно только что проснулся, а Гермиона, напротив, была собрана и внимательна, ее глаза быстро осматривали платформу, словно проверяя, все ли в порядке.

— Роза! Ты не забыла свою новую книгу заклинаний? — взволнованно спросила Гермиона, в очередной раз проверяя сумку дочери.

— Мам, ты уже спрашивала три раза, — закатила глаза Роза, но в ее голосе слышалась нежность. Она была так похожа на Гермиону в ее возрасте — те же пышные каштановые волосы и острый ум, сверкающий в глазах.

Рон подмигнул Джеймсу:

— Готов к приключениям, парень? Только не забудь про квиддич.

— Рон! — воскликнула Гермиона. — Не давай ему ложных надежд. Первокурсников редко берут в команду.

— Ну, были исключения, — усмехнулся Рон, многозначительно глядя на Гарри.

Гарри почувствовал, как его щеки слегка покраснели. Даже спустя столько лет воспоминания о первом полете на метле и вступлении в команду вызывали у него трепет.

Пока дети увлеченно обсуждали предстоящий учебный год, Гарри заметил, как Рон и Гермиона обменялись многозначительными взглядами. Он знал этот взгляд — так они смотрели друг на друга, когда у них были новости.

— Что-нибудь интересное? — тихо спросил Гарри, подойдя к друзьям.

Гермиона понизила голос, в её глазах читалось любопытство:

— Ходят слухи, что происходит что-то необычное, Гарри. Странные магические явления...

Рон кивнул, его лицо выражало лёгкое беспокойство:

— Да, и не только. Вчера пришло сообщение из Шотландии — там якобы видели что-то похожее на дементоров.

Гарри удивленно приподнял брови.

— Похожее на дементоров? Но ведь их...

— ...изгнали после войны, — закончила за него Гермиона. — Именно. Возможно, это какое-то новое магическое явление.

Гарри задумчиво потер подбородок.

— Любопытно... Как вы думаете, это может быть связано с...

Но договорить он не успел. Свисток паровоза прервал их разговор, наполнив платформу звонким гудком. Пришло время прощаться. Джеймс уже собирался обнять родителей, когда Гарри вдруг воскликнул:

— Постой-ка, сынок! Ты кое-что забыл.

Гарри достал из внутреннего кармана своей мантии изящную деревянную палочку. Джеймс ахнул, узнав свою волшебную палочку — 11 дюймов, красное дерево с сердцевиной из пера феникса.

— Папа, я чуть не оставил её дома! — воскликнул Джеймс, с благодарностью принимая палочку из рук отца.

Гарри улыбнулся, вспоминая, как сам впервые получил свою палочку.

— Береги её, Джеймс. Помни, палочка — это продолжение волшебника. Она будет твоим верным другом и помощником все годы в Хогвартсе.

Джеймс кивнул, бережно убирая палочку в карман. Затем он крепко обнял отца, и Гарри почувствовал, как сжалось его сердце.

— Удачи, сынок, — прошептал Гарри, чувствуя, как к горлу подступает комок. — Помни, что бы ни случилось, мы всегда будем любить тебя и гордиться тобой.

— Я буду писать каждую неделю, обещаю! — ответил Джеймс, его глаза блестели от волнения и предвкушения.

Когда поезд тронулся, унося детей в мир магии и чудес, Гарри не мог отделаться от мысли, что этот год будет непохож на все предыдущие. В воздухе витало ощущение надвигающейся бури.

Гарри, Джинни, Рон и Гермиона молча стояли на платформе, глядя вслед удаляющемуся поезду. Каждый из них был погружен в свои мысли, но все чувствовали одно и то же — смесь ностальгии, гордости и тревоги за будущее.

Они попрощались, и каждый отправился по своим делам. Гарри и Рон — в Министерство магии, где их ждала работа в отделе мракоборцев, Гермиона — в свой кабинет в Департаменте магического правопорядка, а Джинни — в редакцию "Ежедневного пророка", где она работала спортивным обозревателем.

* * *

После рабочего дня Гарри трансгрессировал домой, в уютный коттедж на окраине Годриковой Впадины. Звук его появления эхом разнесся по пустынной гостиной. Он огляделся, чувствуя непривычную тишину в доме. Без Джеймса, казалось, даже стены потеряли часть своей жизни.

Звук открывающейся входной двери вывел его из задумчивости. Легкие шаги Джинни, которые он узнал бы из тысячи, приближались к кухне.

— Гарри? — позвала она, входя в комнату. Ее рыжие волосы были слегка растрепаны, а в глазах читалась усталость вперемешку с нежностью.

— Привет, любимая, — ответил Гарри, притягивая жену к себе и нежно целуя. — Как прошел день в редакции?

Джинни вздохнула, прижимаясь к его груди.

— Суматошно. Все только и говорят о предстоящем чемпионате мира по квиддичу. А у тебя?

Гарри помедлил с ответом, наслаждаясь моментом близости.

— Обычный день в Министерстве. Хотя... Сегодня я думаю только о нашем сыне и о том, как он там устраивается в Хогвартсе.

Джинни просияла, услышав о Джеймсе.

— О, я уверена, он уже успел найти себе приключений! Помнишь, каким ты был в первый день?

Гарри рассмеялся, вспоминая свое первое путешествие в Хогвартс.

— Да уж, надеюсь, он не станет сражаться с троллем в туалете или летать на гиппогрифе в первую же неделю.

— Ну, учитывая, что он твой сын, я бы не стала загадывать, — поддразнила Джинни, игриво толкнув мужа в плечо.

Они прошли в гостиную, где Гарри опустился в свое любимое кресло, а Джинни устроилась рядом на диване, подобрав под себя ноги. Некоторое время они сидели в уютной тишине, наслаждаясь обществом друг друга.

— Как думаешь, в какой факультет его распределят? — наконец спросила Джинни, нарушая молчание.

Гарри задумчиво потер подбородок.

— Честно говоря, я надеюсь, что в Гриффиндор. Не пойми меня неправильно, я буду гордиться им, куда бы он ни попал, но... есть что-то особенное в мысли о том, что он будет спать в той же башне, где когда-то спали мы.

Джинни кивнула, ее глаза затуманились от воспоминаний.

— Я понимаю. Гриффиндорская башня... столько воспоминаний связано с ней. Помнишь, как мы сидели у камина после матчей по квиддичу?

— Как я могу забыть? — улыбнулся Гарри. — Именно там я впервые понял, что влюблен в тебя.

Джинни удивленно подняла брови.

— Правда? Ты никогда не рассказывал об этом!

Гарри смущенно потер шею.

— Ну, знаешь... Это было после одного из матчей. Ты сидела там, раскрасневшаяся после победы, с растрепанными волосами и сияющими глазами. И я вдруг подумал: "Мерлин, она прекрасна". И тут же испугался этой мысли.

Джинни рассмеялась, ее глаза блестели от нежности.

— О, Гарри. Если бы ты только знал, как долго я мечтала услышать от тебя что-то подобное.

— Теперь знаю, — мягко ответил Гарри. — И каждый день благодарю судьбу за то, что мы вместе.

Джинни встала и подошла к мужу, нежно проведя рукой по его все еще взъерошенным волосам.

— Знаешь, а ведь Джеймс так похож на тебя. Те же непослушные волосы, тот же блеск в глазах, когда он задумывает какую-нибудь шалость.

Гарри притянул жену к себе, усаживая ее на подлокотник кресла.

— А упрямство и темперамент — все твои, — поддразнил он.

— Эй! — Джинни шутливо ткнула его в бок. — Между прочим, это упрямство не раз спасало твою шкуру, мистер Поттер.

— И я бесконечно благодарен за это, миссис Поттер, — серьезно ответил Гарри, целуя ее руку.

Они снова замолчали, погрузившись каждый в свои мысли. Гарри представлял, как Джеймс сейчас, возможно, сидит в Большом зале, с восхищением глядя на зачарованный потолок. Или, может быть, уже подружился с кем-то в поезде и теперь исследует замок вместе с новыми друзьями.

— Знаешь, о чем я думаю? — вдруг сказала Джинни. — Я думаю, что Джеймс станет отличным ловцом, как ты.

Гарри улыбнулся, чувствуя, как в груди разливается тепло от гордости за сына.

— Ты правда так думаешь?

— Конечно! — уверенно ответила Джинни. — У него твой талант к полетам. Помнишь, как он летал на той детской метле? Я никогда не видела, чтобы ребенок так уверенно держался в воздухе.

Гарри кивнул, вспоминая, как Джеймс, едва научившись ходить, уже просился на метлу.

— Да, у него определенно есть талант. Но ты же знаешь правила — первокурсников редко берут в команду.

— Ну, — лукаво улыбнулась Джинни, — одного первокурсника все-таки взяли. И, насколько я помню, он стал самым молодым ловцом за последнее столетие.

Гарри рассмеялся, качая головой.

— Это было исключение! И потом, я не хочу, чтобы Джеймс чувствовал давление. Пусть сам выбирает свой путь.

Джинни нежно коснулась его щеки.

— Ты прав, конечно. Но я все равно уверена, что он будет блистать на поле, если захочет.

— Главное, чтобы он был счастлив, — тихо сказал Гарри.

Они сидели так какое-то время, наслаждаясь близостью друг друга и тишиной дома.