Сквозь прошлое (гет)

Перемещения для Гермионы были давно привычны, несколько раз она пользовалась и разными портключами, поэтому не ожидала каких-либо сложностей, кроме неприятных ощущений. Но сейчас ей казалось, что ее не только мучительно дернули крючком за пупок, а засунули в сбесившийся миксер и несколько раз вывернули наизнанку. Оставалось надеяться, что для профессора это не окажется смертельным и им быстро окажут помощь, если их все же расщепит.

Мучительные ощущения, к счастью, не продлились долго, но, к огромному удивлению Гермионы, их выкинуло не на чистый белый пол больницы Святого Мунго, а на крохотную полянку, окруженную кустами и деревьями. Растительность сильно напоминала Запретный лес.

Едва Гермиона отдышалась и осознала, где очутилась, как на нее обрушились лесные звуки. И, к ее ужасу, это было не только щебетание птиц. Пронзительный вой, свирепый рык, громкое щелканье, непонятный свист не оставляли никаких сомнений, что чаща кишит опасными тварями. Рядом захрипел профессор. Гермиона кинулась было к нему, но очередной вой, раздавшийся совсем близко, заставил быстро взять палочку и начать окружать поляну защитными чарами. Как бы то ни было, сначала надо себя обезопасить, иначе спасать будет некому и некого. Ей оставалось сделать буквально последний взмах, как на поляну вышел огромный оборотень и зарычал.

Внутренности сковало холодом, но, еще взбудораженная битвой за Хогвартс, Гермиона быстро пришла в себя и со всей яростью ударила взрывным заклинанием. Оборотня отбросило. Она била еще и еще, вымещая свой страх перед тварью и злость на испорченный портал...

Несколько часов спустя, вспоминая подробности, Гермиона пришла к выводу, что ей невероятно повезло. Будь оборотень чуть поумнее, он напал бы из-за кустов, и вряд ли она вовремя среагировала. Видимо, он был уверен в своем превосходстве и совсем не ожидал от жертвы такой прыткости. Оборотня она, конечно, не убила, зато надолго вывела из строя, хорошо опалив шерсть и переломав кости. Затем, не мешкая, закончила плести защиту и стала оказывать помощь профессору.

* * *

Гермиона задернула полог палатки и устало присела на стул рядом с кроватью. Перемещение на профессоре сказалось самым скверным образом: его все-таки расщепило. Рана на шее открылась, левая нога лишилась хорошего куска плоти, как когда-то у Рона на плече, только хуже. Гермиона уж и не надеялась справиться. Но Снейп, хвала Мерлину, не умер. Гермионе казалось, что даже в беспамятстве он всеми силами цеплялся за жизнь: сжимались кулаки, тело напрягалось, будто порывалось встать, хрип походил на рычание. Живучесть и сила воли поражали.

Гермиона проверила повязки, кое-как напоила Снейпа кроветворным. В сознание он не пришел, дыхание было хриплым и натужным, но в целом состояние можно было охарактеризовать как стабильно тяжелое. Что приводило к неутешительному выводу: еще одного перемещения Снейп не переживет. Хорошо хоть, что Гермионе было чем его лечить. Немного, но все же... Губы тронула мрачная ухмылка. Полуголодное существование и скитание по лесам сильно повлияли на ее характер, и Гермиона поразилась, насколько стала параноидально запасливая и бережливая: у Билла и Флер она разжилась продуктами, а в Хогвартсе без зазрения совести успела прихватить кое-какие ингредиенты и зелья из кабинета зельеварения. Просто на всякий случай, ну и от страха, конечно, тоже. Вдруг снова придется бежать и прятаться. И никак не предполагала, что все это понадобится сразу после победы.

Взмахом палочки Гермиона придвинула вторую кровать, обессиленно на нее завалилась, укрылась одеялом, поправила такое же одеяло у Снейпа и прошептала:

— Простите, но я очень устала. Очень боюсь, что не услышу, если вам станет плохо. А еще меня пугают оборотни. Они так громко воют. Наверное, их здесь целая стая. — Гермиона тяжело вздохнула. — Мне легче быть рядом, все кажется не таким кошмарным. Можете меня потом поругать. Вы, главное, выздоравливайте, профессор. Пожалуйста.

Последние слова Гермиона пробормотала, еле ворочая языком. Что тут скажешь, за минувшие сутки она перенесла столько, сколько иной человек не переживает и за всю жизнь. Через минуту Гермиона крепко спала, свернувшись калачиком, уткнувшись в здоровое плечо Снейпа.

Неудачное перемещение и стычка с оборотнем стали последней каплей для вымотанного организма, и следующие два дня Гермиона отсыпалась. Сил хватало лишь на то, чтобы поухаживать за профессором да справить собственную нужду. Даже едой она озаботилась всего один раз, утром второго дня, но если бы ее спросили, что именно она ела и чем пыталась накормить, вернее напоить Снейпа, вряд ли Гермиона смогла бы ответить.

На третий день она почувствовала себя отдохнувшей и первым делом проверила охранные чары. С ними все было в порядке, и Гермиона не спеша осмотрелась. Увиденное ей в принципе понравилось. Светло, красиво, рядом журчит ручеек. Захотелось тут же залезть в воду и ополоснуться. Недолго думая, Гермиона увеличила защитный контур, прихватив кусочек берега и скрыв от посторонних глаз поляну полностью, а не только ее часть. Потом умылась и вернулась в палатку. Пора было решать, что делать дальше, и провести ревизию имеющихся продуктов и лекарств.

Примерно через час она задумчиво разглядывала список, где минусов было почти столько же, сколько плюсов. Неплохой расклад по сравнению с предыдущим годом.

Самые главные минусы — изоляция и неизвестность. Патронусы до адресатов не дошли, зачарованный галлеон молчал. Но армия Дамблдора не могла исчезнуть в одночасье. Значит, виновато само место, в котором они со Снейпом оказались. Вероятно, их втянуло в некую довольно мощную аномалию в волшебном лесу, так что придется пока забыть об аппарации и выбираться отсюда пешком. Мысль попробовать уйти одной, а потом вернуться с подмогой Гермиона отбросила сразу: какое нужно будет пройти расстояние — неизвестно, а с ее уходом чары быстро развеются, и профессор Снейп останется беззащитным. Выход один: ждать, когда он встанет на ноги.

Определившись с целью, Гермиона почувствовала воодушевление. А несколько плюсиков в списке вообще заставили широко улыбнуться: они победили, выжили, свободны и, самое главное, ей никуда теперь не надо спешить!

* * *

Потянулись дни, похожие один на другой. Снейп медленно шел на поправку, но по-прежнему пребывал в беспамятстве. Лучше всего у него восстанавливалась нога — там хватило несколько капель бадьяна, а вот раны на шее затягивались с большим трудом, и Гермиона опасалась, что скоро останется без зелий. Сама она тоже лечилась. Шрам на предплечье был еще местами воспален и болезненно ныл во время непогоды, провоцируя кошмары. Даже вой и рычание не пугали так, как видения пыток. Иногда кошмары так выматывали, что Гермиона не выдерживала и опять двигала кровать к Снейпу. Размеренное дыхание и тепло живого человека чудесным образом унимали тревогу, кошмары блекли, и тогда ей удавалось спокойно подремать до утра.

Добавляла расстройства и волшебная палочка, под стать Беллатрисе частенько проявляя мерзкий характер. После небольшого эксперимента Гермиона поняла, что палочка ее так и не признала, и лучше всего получались те заклинания, которыми, скорее всего, хорошо владела бывшая хозяйка. И бытовые чары в их число явно не входили.

«Чертова Лестрейндж, — злилась Гермиона, пытаясь очистить кастрюлю от пригоревшей овсянки, — привыкла надеяться на домовиков!»

К огромной радости, целительские заклинания удавались более-менее приемлемо. Гермиона не представляла, как бы ухаживала за бессознательным телом без магии. Нет, она бы, безусловно, справилась, но с волшебством-то гораздо проще! Взять, например, связку чар, придуманную еще Мунго Бонамом. Благодаря этому поистине гениальному изобретению отпадала необходимость использовать судна и катетеры.

Но как бы Гермиона ни крепилась, вскоре ее закономерно настигла истерика.

Случилось это после очередной бессонницы на восьмой день поздно вечером. Она как раз осмотрела Снейпа и, присев на табуретку, взялась за обработку собственной руки.

Гермиона убрала повязку, намочила бадьяном чистый кусочек бинта и, осторожно промокая бугристые буквы, вымученно прошептала:

— Когда же ты заживешь?

И вдруг ей стало так себя жалко, что Гермиона не выдержала и заплакала.

— Мне надоело постоянно выживать, — всхлипывала она. Слезы бежали по щекам, плач с каждой секундой становился громче и горше, — мне надоело жить в лесу, надоело быть одной, я хочу домой, хочу вернуть родителям память, хочу увидеть друзей... Что еще я должна сделать, чтобы это все наконец закончилось?!

Тут, будто отвечая на ее вопрос, раздался хриплый голос:

— Грейнджер, где моя палочка?

Гермиона застыла, уронила бинт на пол. Медленно повернула голову и сморгнула.

— У вас в руках был только обломок, — как под гипнозом ответила она, затем расслабилась и выдохнула: — Вы очнулись!

И снова заплакала. Но сейчас это были слезы радости, а не отчаяния.

* * *

Он уже просыпался однажды. Бодрствовал Северус недолго, но впечатлиться успел. У него глаза на лоб полезли, когда он узрел под боком спящую Грейнджер. У изголовья с другой стороны находилась тумба, на которой стояли несколько флаконов и магическая лампа, испускающая тусклый свет, чуть дальше виднелся стол с одинокой кружкой и стопкой книг. Остальное пространство скрывалось в темноте. Звуки снаружи намекали, что они в лесу или совсем рядом.

Внезапно Грейнджер задрожала всем телом, дыхание участилось, она подалась вперед, уткнулась ему в плечо, и, как ни странно, сразу успокоилась. «Кошмары, — определил Северус. — После круцио Беллы неудивительно. Надеюсь, мы не в плену». Это была последняя мысль, прежде чем он снова провалился в забытье, но уже не такое мучительное.

При следующем пробуждении первым порывом было грубо высказать Грейнджер, что отныне он сам способен позаботиться о своем мочевом пузыре. Но пока собирался с силами, Грейнджер отвернулась. А потом он стал свидетелем картины, после которой с языка готовы были слететь не претензии к Грейнджер, а проклятия в адрес Беллатрисы. Люциус явно преуменьшил, когда рассказывал о случившемся в мэноре. Северус четко осознал, что совесть у него все же есть и он не сможет презрительно разговаривать с замученной девочкой, которая выхаживала его в одиночку. Он не упрекнет ее за помощь. Не в этот раз.

Палочку было безумно жаль. Память подсказала, что после броска Нагайны и падения он действительно слышал хруст. Тут ничего не поделаешь, придется искать новую. Но сначала надо встать на ноги и узнать, что происходит.