Дом по соседству (гет)

У Дамблдора был хитрый, далеко идущий план: он уже прикинул, что Гарри мог выжить, защищенный самопожертвованием Лили, а это означало, что на Гарри теперь защита крови, и следует прятать его в доме кровных родственников Лили. Теория была, конечно, непроверенной, случай с защитой от Авады при помощи магии любви — уникальным, но тем интереснее было проверить такую теорию. Дамблдор предполагал, что Вольдеморт погиб не окончательно и может вернуться, чтобы нарваться еще раз на защиту крови и развоплотиться снова, просто попытавшись проникнуть в маггловский домик. Конечно, второй раз защита крови могла и не сработать, чудеса не случаются дважды и на заказ, но ведь как увлекательно попробовать!

У коллективного разума морской пехоты были совершенно другие, приземленные идеи.

— Да пусть хозяйка съездит, Джон, — предложил Микки. — Тут же встал на «четверку» и максимум два часа, вон мы трое уже поспали, соберем сейчас из нас группу сопровождения. Зачем обижать старого человека, посмотрим на этих Дурслей.

— Я с детьми подсоблю, Джон, — вызвался мягкосердечный Тони. — Не боись, со мной ты без хозяйки не пропадешь. У меня у самого четверо спиногрызов, только младшему уже пять.

Тони и впрямь ловко усадил Гарри и Гермиону в высокие стульчики, благо Грейнджерам коллеги на «нулевой день рождения» надарили всего с большим запасом, и начал кормить их кашкой, которую Джон Грейнджер сварил вкупе со всем остальным, что сейчас ели бойцы. Гермиона быстро управилась со своей порцией и сидела в стульчике с довольным видом прирожденной отличницы; Гарри больше интересовался сидящими и ходящими вокруг людьми, чем кашей.

— Начинаем обязательную программу, — вздохнул Тони и, пользуясь отсутствием хозяйки, сел перед Гарри прямо на стол. — Ложечку за папу…

Джон Грейнджер из кухни сделал Тони страшные глаза.

— Ложечку за дядю Джона, — поправился Тони. — Ложечку за дядю Тони…

С новыми именами игра пошла бодрее, и Тони решил вовлечь в нее побольше людей.

— Ложечку за Гермиону, — продолжал Тони, — ложечку за капитана Микки... ложечку за полковника Буэндиа... ложечку за дедушку Альбуса…

На этом месте каша Гарри надоела, и не слишком вдохновляющий ребенка дедушка Альбус был из игры исключен.

— Ложечку за дядю Джона, — пошел Тони на второй круг. — Ложечку за дядю Тони... Ложечку за Гермиону...

— За меня есть не надо! — заявила Гермиона. — Я уже все съела!

Гарри обдумал этот аргумент и окончательно потерял интерес к каше.

— Что бы тебе было не смолчать, — недовольным шепотом сказал Тони Гермионе. — Сидела бы тихо и вдохновляла мальчика на свершения.

— Метлу! — тем временем начал требовать Гарри, вспомнив про свою любимую игрушку. — Метлу!

— Такому и наряд вне очереди не вкатишь, он сам на работу просится, — прокомментировал один из сменившихся из караула.

— Метлууу!

— Ладно, я съезжу, привезу его игрушки, — решил Джон Грейнджер.

— Ты сиди уж, а то Тони всех твоих соседей повяжет. Придут они спросить после вчерашнего пожара, как что, опознать их без тебя будет некому — а дальше сам понимаешь, устав гарнизонной и караульной службы.

— Пусть Тони тогда съездит, — нашелся Джон. — Тони! — и мимо Гарри через стол пролетели ключи от лодки.

— Метла! — обрадовался Гарри.

— Джон! — окликнул Тони и бросил ключи обратно.

— Метла!

— Лови!

— Метла!

Наконец ключи случайно пролетели слишком близко от Гарри, и он ловко сбил их в полете своей маленькой ручкой. Ключи с грохотом покатились по столу, Тони восхитился таким хватательным рефлексом, а вот Гермионе грохот не понравился.

— Плохая метла! — заявила Гермиона.

— Ага, — согласился Гарри, теперь, когда ключи перестали летать и лежали на столе, было видно, что они на метлу совсем не похожи. — Метлу! Метлуууу!

Так что Тони пришлось-таки отправиться за метлой и прочими игрушками — это опять было из-за Гермионы, и Тони подумал, что из-за этой милой девочки еще немало пацанов влипнут в неприятности.

Тони привез с острова две метлы и целый мешок игрушек; Гарри тем временем переместился на пол, где вместо летающей метлы играл с мобилем.

— Папина метла! — сразу узнал Гарри. — А моя?

Игрушки были вытряхнуты на ковер перед капризным мальчуганом — маленькой летающей метлы, которую Джон Грейнджер видел, когда был в гостях у Поттеров, среди них не оказалось.

— Метлу! — снова начал Гарри и даже постучал по полу пяточками. — Метлуууу!

— Ну елки-палки, ну Тони… — вздохнул Джон Грейнджер. — Привез весь дом, а то, что нужно, не привез.

— Ничего-то ты не знаешь, Джон Грейнджер, — наставительно сказал Тони. — Первенец у меня тоже был спокойный, пока мелкий, Бог миловал. А во вторую беременность жена как начала просить соленый арбуз, так с тех пор двенадцать лет без перерыва — то она капризничает, то малышня. Я ж почему до сих пор в погонах — служба государственное дело, отлучиться никак нельзя, да еще и наши командировки. Пусть они там без меня друг другу мозг выносят.

— Ладно, знаю я, какую он метлу просит, — и Джон Грейнджер забрал у Тони ключи и собрался ехать сам.

— Мистер Грейнджер, — позвал с дивана Дамблдор, который уже два раза напился чая, — верните мне, пожалуйста, мою палочку. У меня тоже находятся на попечении дети, я директор школы.

— А, да, с вами, — обратил внимание на Дамблдора доктор Грейнджер. — Я обещал Джеймсу и Лили позаботиться об их ребенке. Как вы видите, — Джон Грейнджер обвел взглядом своих боевых товарищей и перешедший на военное положение дом, — я настроен серьезно. Мистер Хагрид полагал, что убийца приходил за мальчиком, а не за его родителями. Я понимаю, что это значит — вы можете предоставить моему дому такую защиту, чтобы к нам не мог подойти ни один маг?

— А вам так не нравятся маги, мистер Грейнджер? — с интересом спросил Дамблдор, у него возникла любопытная идея о том, что, если Гарри поместить в семью, которая не желает иметь ничего общего с магическим миром и всячески магии сторонится, ранняя слава победителя Темного Лорда не испортит мальчика.

— Я любил Джеймса и Лили, мистер Дамблдор, но их убили маги — кто среди вас кто, я не знаю, и поэтому каждого мага я воспринимаю как источник опасности, пока не доказано обратное.

— Видите ли, защита, которая была на доме Джеймса, подразумевает, что открыть доступ в дом может только Хранитель Секрета, — начал объяснять Дамблдор. — Допустим, это будет один из ваших друзей — но вас, я думаю, не устроит представлять ему всех знакомых и даже почтальона.

— Не устроит, — согласился Джон Грейнджер. — Придумайте что-нибудь такое, магоотталкивающее.

— Я вернусь к вам вечером, — пообещал Дамблдор, но палочку так в руки и не получил — Джон Грейнджер отошел от дома на двадцать шагов, положил палочку на траву, а потом вернулся на крыльцо.

— Идите, — скомандовал Джон, и Дамблдор отправился за своей палочкой, а потом поскорее аппарировал прочь — мало ли какой приказ у неизвестно где стоящих караульных: почешешь палочкой в затылке, а что ты этим имел в виду, будешь объяснять уже апостолу Петру.

На острове Джон Грейнджер оказался не один: у полуразрушенного дома стоял встрепанный кудрявый юноша и что-то бормотал себе под нос. Из кармана мантии у юноши торчала волшебная палочка. Джон Грейнджер начал заходить со спины и вынул пистолет.

— Поганец… сволочь… — бормотал юноша, — ведь все знают, что я был Хранителем Секрета…

— Руки за голову или стреляю, — спокойно распорядился Грейнджер, стрелять он все же не хотел, пусть только что и услышал от Дамблдора подтверждение того, что говорил Джеймс о Хранителе Секрета. — Я сосед Джеймса и Лили и знаю, кто такой Хранитель Секрета. Убивать тебя пока не буду, хотя, может, и стоило бы.

— Стоило бы, — согласился понурый юноша, а Джон Грейнджер конфисковал его палочку и снова отступил назад.

— Видите ли, мистер, — сказал юноша через полминуты, по приказу Джона повернувшись и посмотрев некоторое время в дуло направленного на него пистолета. — Я ведь только говорил всем, что я Хранитель, а Джеймса уговорил сделать Хранителем Питера. И теперь вот из-за меня…

— Разберемся, — пообещал Джон Грейнджер. — Полежи на травке пока, я быстро.

Джон Грейнджер действительно быстро нашел маленькую зачарованную метлу, по которой скучал Гарри, после чего отконвоировал своего пленника к лодке и положил его на дно вниз лицом. На середине пути у пленника, до тех пор пребывавшего в отчаянии, самоуничижении и желании загубить свою молодую жизнь, в голове стало проясняться: лежать на дне лодки было неудобно и скучно, в борта билась холодная осенняя вода, и получить пулю в затылок и отправиться кормить крабов как-то совсем не улыбалось.

— Мистер! — гулко крикнул в железное дно пленник Джона Грейнджера. — Не надо меня топить в море, пожалуйста! Я действительно не был Хранителем — я вам под веритасерумом подтвердить могу.

— Разберемся, — еще раз пообещал Джон Грейнджер и вскоре пришвартовался к причалу.

— Ребята! — восхитился Тони, когда Джон вернулся, конвоируя пленника. — Я как на пятнадцать лет помолодел сегодня. Сидим, пьем чифирь, Джон языка ведет. Даже язык в дишдаш одет, как араб.

— Я не араб, — возразил пленник.

— Звать-то как?

— Сириус.

— Ну вот, а говоришь, не араб.

— Вы не понимаете, — быстро заговорил Сириус, после депрессивного состояния им овладела жажда деятельности. — Я не был Хранителем Секрета, это Петтигрю предал Поттеров. Хранитель может выдать тайну находящегося под Фиделиусом только добровольно. Он предал! Нужно найти его! Я его убью!

Юношеские обещания кого-то убить производят мало впечатления на сорокалетних повоевавших мужиков; Сириусу дали погрызть галет и немного налили, а Джон отправился к детям вручать игрушечную метлу и с интересом понаблюдал за тем, как Гермиона стоит перед Гарри на своих крепеньких коротеньких ножках и объясняет ему, что рыбка на мобиле — это ня. Гарри уже не капризничал и не канючил свою метлу, но в ответ упрямо мотал головой.

Зачарованной метле Гарри обрадовался и тут же предъявил ее Гермионе.

— Ня! — ликующе объявил Гарри, отпустил метлу, и Гермиона еле смогла от нее увернуться. — Ня!

Пока Джон Грейнджер возился с детьми, его боевые товарищи возились с Сириусом и сделали свои выводы.

— Джон, парень-то не врет, — тихо сказал Тони, отозвав Джона Грейнджера в сторону. — Самое паршивое, что он своим всем раззвонил, что только он знал тайну твоих соседей, так что теперь к своим ему возвращаться нельзя, они на него подумают, что он предал. Получается так, что вот Микки приедет, да пойдем мы с ребятами этого Питера ловить. Вендетту никакую устраивать не будем, возьмем живым и бородатому тому сдадим, который с утра приходил.

Два часа до Литтл-Уингинга и два обратно — это, с одной стороны, немного, а с другой, за это время может много чего произойти. Гарри наигрался со своей метлой, еще раз поел, и случилось то, чего Джон Грейнджер опасался: Гарри начал звать маму.

— Парня уведите, — распорядился Джон Грейнджер, увидев, как Сириус вцепился пальцами в лицо, слыша, как сквозь плач Гарри повторяет «Мама!» Гермиона сначала вздернула носик и попыталась показать, что она-то умеет хорошо себя вести, но очень скоро расслышала в голосе Гарри отчаяние и заревела тоже.

Джон Грейнджер сел на пол рядом с плачущими детьми и устроил их у себя на коленях.

— Мама не может к тебе прийти, Гарри, — искренне и серьезно сказал Джон. — Держись, парень. Не плачь. Видишь, из-за тебя теперь девочка ревет.

— Я не реву! — ответила Гермиона, отрываясь от отца, но вышло это неубедительно, а Гарри ткнулся Джону Грейнджеру в бок и продолжал всхлипывать.

— Стэн! — махнул рукой Джон своему другу, который вернулся с улицы, оставив Сириуса на попечение Тони и Нила. — Накапай нам валерьянки в две рюмочки.

Наплакавшиеся дети вскоре уснули, и Джон снял с дивана в гостиной подушки да уложил детей поперек, накрыв их одним одеялом — а тут и Мэри вернулась домой, с молоком, детским питанием и без родственников Гарри, несмотря на воскресенье, и Джон из одного этого сделал нужные выводы.

— Никуда Гарри от нас не поедет, — сердито сказала Мэри. — Если бы не твой Микки, я бы эту Петунью побила, — Мэри увидела спящих рядышком детей и перешла на шепот. — Она практически сказала мне, что Лили и Джеймсу так и надо, раз они якшались со своими выродками.

— Мне кажется, что Гарри по-прежнему в опасности, — напомнил Джон, — а вместе с ним в опасности и мы. Я пытаюсь все уладить, Мэри, но ребята не смогут охранять нас постоянно. Может получиться так, что нам придется уехать. Далеко и, возможно, навсегда.

— Значит, так и будет, Джон, — немного помолчав, вздохнула Мэри. — Все равно бы Гарри стали искать у нас. Ты не думай, я не обижаюсь на то, что ты принес его к нам в дом. Ты поступил правильно — а теперь и моя очередь поступать правильно.

Микки тем временем знакомился с Сириусом и слушал рассказ о его нелегкой судьбе — Микки сразу пришли в голову мысли о том, что, когда ни в семье, ни в сообществе, где ты вырос, никто тебя не ждет, истинный англичанин должен послать всех к черту и отправиться в увлекательное путешествие по дальним странам.

— А давай пробежимся, парень, — предложил Микки. — Вон до тех деревьев. Ты скидай свою рясу-то, а то я тебя ярдов на сорок сделаю.

— Шутите, мистер? — рассмеялся Сириус и скинул мантию, он не верил, что невысокий седеющий мужик может его обогнать.

Бег по пересеченной местности удался Сириусу не слишком, и, к его удивлению, Микки обогнал его ярдов на десять.

— Неплохо, парень, совсем неплохо, — похвалил Микки.

— Еще давай! — потребовал Сириус, хотя дышал он тяжелее своего соперника.

На обратном пути Сириус рванул изо всех сил, предсказуемо споткнулся, полетел с ног и, чтобы не расшибиться, обернулся собакой у всех на глазах.

— Ишь! — только и сказал Микки, который, конечно, не смог догнать огромного черного пса, и Сириус, добежав до крыльца дома Грейнджеров, снова превратился в человека. — А нюх у тебя в таком обличье тоже собачий?

— Ну да, — кивнул Сириус. — И слух. А дневное зрение хуже, и цвета странные — зато ночью и в сумерках вижу хорошо.

— А соображаешь ты в собачьем облике по-человечески?

— Ну да.

— Золотой ты мой человек, — растроганно сказал Микки. — Я ж тебя теперь никуда не отпущу. Это ж как нам такое пригодиться может!

— Петтигрю тоже анимаг, он в крысу превращается.

— Урегулируем твоего Петтигрю. Тони, ведь как бы нам на Кипре такой боец кстати пришелся!

Сириус только рот раскрыл, а его уже окружили дружелюбные люди, болеющие за славу родной третьей бригады.

— С нами ты посмотришь мир, Сириус, — уверенно сказал Тони. — Ты и Англии-то, небось, не видел — а я вот бывал и в Сингапуре, и в Индонезии, и в Африке, и на Кипре. Да где я только не был!

— А, ладно! — махнул рукой Сириус, он слабо понимал, на что он подписывается, но ему было и не надо. — Мне все равно теперь терять уже нечего.

— Правильное решение, Сириус, — одобрил Микки. — Мы все здесь теряли друзей. Некоторые из нас в юности остались без семьи. Многим было некуда возвращаться. Но у нас всегда есть наше братство: где бы ты ни оказался, любой морпех — твой брат. И даже если ты погибнешь, ты останешься жить вечно — потому что морпехи погибают, но морская пехота бессмертна.