Этот жестокий волшебный мир (гет)

Гермиона Грейнджер выскользнула из камина в доме на улице Гриммо и огляделась.

Когда Гарри, широко распахнув изумрудные глаза, надломленным голосом сообщил, что Джинни не в себе, она не представляла, что настолько. Мольба в глазах лучшего друга не оставила ей выбора. Ей придётся войти в логово льва и успокоить рыжеволосую разъярённую ведьму. 

Вокруг камина лежали руины того, что раньше носило название гостиной. Прекрасная мебель из Франции была разбита на мелкие щепки, обуглена и вряд ли подлежала восстановлению обычными чарами Репаро. Разбитые зеркала зияли пустыми серебряными рамами. Осколки сервиза усеивали дорогой кремовый ковер. Портрет Вальпурги Блек опасливо молчал, но из-за полузадернутой занавески блестел любопытный глаз старой ведьмы. 

Сама Джинни Поттер сидела на перевёрнутом диване с бутылкой огневиски в одной руке и с волшебной палочкой, направленной на Гермиону, в другой. Ее волосы были растрёпанны, а кружевной пеньюар свисал с точеного плеча, обнажая белую, покрытую веснушками кожу. Рыжеволосая отхлебнула дымящуюся жидкость и оскалила мелкие белые зубки. 

— Ха, ты не заставила себя долго ждать, Грейнджер! Конечно, когда дело касается твоего драгоценного Гарри, ты тут как тут.

— Джинни! — умоляющее произнесла Гермиона и сделала шаг вперёд.

Джиневра прищурила голубые глаза и бросила в неё летуче-мышиный сглаз.

Вальбурга Блэк ахнула из-за занавески. 

Гермиона немедленно отразила проклятие, негромко произнесла Экспеллиармус и ловко перехватила тонкую, гибкую палочку Джинни. 

— Думаешь, я не знала, что он никогда по-настоящему не будет моим? — выкрикнула Джинни и снова отхлебнула из бутылки. — Думаешь, я не ждала, что его заберут у меня? Тебе, с твоей чопорностью, никогда не понять, что значит любить недосягаемого мальчика, который предназначен всему волшебному миру, а не заурядной маленькой ведьме вроде меня.

Гермиона сохраняла молчание, давая ей возможность выговориться. 

Джинни горько рассмеялась.

— Знаешь, почему медальон Тома не разрушил тебя так, как Рона? Когда его дневник почти погубил меня? Вы похожи с Томом. Такие же бессердечные и расчётливые. У вас есть то, что магглы называют  иммунитет. Иммунитет к Тёмной магии. А у нас с Роном его нет — наши сердца беззащитны! Твой отец объяснил мне этот термин, когда был в Норе. О, ты не знала, что не все считают меня милой глупышкой, и что мы с ним серьезно беседовали, подруга? Или я больше не должна называть тебя подругой? 

Джинни смахнула со лба пушистые рыжие локоны и обвиняюще посмотрела на Гермиону.

— Ты всегда была подругой Гарри, но не моей и не Рона. Ты всегда предпочитала Гарри нам всем. Я бы так не мучилась, если бы между вами была интрижка. Но между вами существует нечто гораздо более ценное: он понимает тебя без слов, бесконечно ценит тебя, жить без тебя не может. Ты верёвки из него вьёшь. Если бы он женился на тебе, подобных скандалов у вас никогда бы не было. Ты просто составила бы график, когда он будет спать с тобой, а когда с этой надменной стервой Гринграсс!

Гермиона быстро приблизилась к ней и села рядом на перевёрнутый диван. Палочка вернулась в руку Джинни. В руках у старшей девушки появился маггловский термос. Отвинтив крышку, Гермиона налила в уцелевшую фарфоровую чашечку чёрный чай, благоухающий мёдом и протянула Джинни.

— Наверное, сегодня с нас хватит огневиски, Джин. 

Джиневра насупилась, но неловко взяла чашку свободной рукой. Сделав первый глоток, она заметно расслабилась. Папочка выпала из ее руки на пол, туда, где уже лежала пустая бутылка огневиски. 

Гермиона осторожно прикоснулась к ее плечу, поправляя ее одежду.

— Джинни, дорогая, посмотри на меня. Ты нервничаешь, потому что чувствовать эмоции — это нормально. Ты имеешь полное право накричать на меня. И позже я охотно позволю тебе сделать это. Но сейчас речь речь идёт не обо мне, а о Гарри. Он в безвыходной ситуации, почти сломлен, а ставки слишком высоки. Сейчас ты единственная, кто сможет удержать его от падения. 

— Не делай вид, что это не ты виновата! — прошипела Джинни. 

Гермиона вспыхнула: 

— Пойми, Джинни, так было всегда! Триады, гаремы и другие полигамные формы брака существовали в волшебном мире тысячи лет! 

Затем она с усилием взяла себя руки и заговорила более спокойно:

— Закон о праве лишь легализирует существующие подобные брачные союзы. Их дети получат статус законных, что справедливо. Я осознаю свою вину лишь в том, что это было немного несвоевременно. И ты, и Гарри не должны были пострадать. 

Она с сожалением взглянула на рыжую девушку. 

— Гринграсс вцепился в шанс поднять статус семьи через выгодный союз, понимая, что Гарри Поттер — избранный народом Министр, всеобщий любимец и даже в такое сложное время большинство избирателей, несмотря ни на что, его поддерживают. 

— Но не приведёт ли это к тому, что Гарри станет марионеткой чистокровных?

— Нет, Джинни. Это временный альянс, не более того. Мы ограничим его. Никто не посмеет влиять на Министра. 

Джинни пожала плечами:

— Возможно, нам просто следует развестись, и тогда мне не придётся терпеть рядом другую женщину.

Гермиона с волнением посмотрела на младшую ведьму и схватила ее за руку.

— Джинни, ты не поступишь так. Ты не бросишь его в трудную минуту, это на тебя не похоже. Мне страшно представить, какой смертельный удар ваш развод нанесёт Гарри. Если он подаст в отставку, а он это сделает ради тебя, ситуация в стране вернётся в прежнее состояние, если не хуже. Пуристы снова захватят Министерство, все магглорожденные и их сторонники будут под угрозой. В первую очередь пострадают твои близкие и семьи наших соратников, а также магглорожденные в Хогвартсе, дети, которые заслужили жизнь без унижений и насилия. 

Джинни отвернулась, но все еще не отняла руку. Затем она прошептала:

— Гермиона, я очень устала. Я чувствую себя ненужной и слабой. Ты востребована, работаешь с Гарри, и у тебя нет даже минутки, чтобы навестить меня. После смерти мамы я совершенно одна, не могу выйти из дома, не могу прийти в Нору, пройтись по Диагон-аллее, свободно полетать. Мне пришлось бросить «Гарпий», когда мои дела шли так хорошо. Я живу как затворница, практически не вижу мужа, а теперь его отбирает другая женщина. Что я должна делать? 

Гермиона забрала у неё чашку с остатками чая и заключила ее в утешающие объятия, ласково гладя по голове. 

— Пожалуйста, послушай, Джинни. Надо немного потерпеть. Скоро все изменится. Гринграсс предоставил довольно разумный план антикризисных мероприятий и выделил нам колоссальный бюджет. Опасность нападений вооружённой оппозиции скоро сведётся к нулю, и ты возобновишь тренировки. Гарри подумал об этом и собирается предоставить тебе охрану на стадионе. 

Гермиона сделала паузу, подходя к самой сложной части и тщательно подбирая слова. 

— Что же касается… мисс Гринграсс, ты даже не будешь ее видеть. Самое большее, она один-два раза появится вместе с вами на публике, для прессы, чтобы Персей Гринграсс продолжил вкладывать деньги в реформы Министерства. Это станет всего лишь браком по расчёту, а ты всегда будешь рядом с Гарри. Мы позаботимся о том, чтобы максимально отдалить эту женщину от вашей семьи, я обещаю. Ты важна для всех нас, Джинни, пожалуйста, не бросай его в такое сложное время. 

Сладкий голос Гермионы и ее нежные руки баюкали и успокаивали Джинни Поттер, пока ее раненое сердце не стало биться ровно и глаза не сомкнулись. Видимо, в чае было лёгкое сонное зелье, потому что, когда она проснулась в их с Гарри кровати, свежая и отдохнувшая, было позднее утро, и ее мужа давно не было дома. Когда Джинни спустилась в гостиную, то обнаружила лишь стерильную чистоту. Помещение было убрано, стены подготовлены к покраске, следы разгрома исчезли.

И лишь портрет старой ведьмы Блэк тихо бормотал себе под нос что-то о несносных мужьях и том, что разбитый сервиз все равно был безвкусный.

* * *

Ао Нанг, провинция Краби, Таиланд. Неделю спустя*

Дядюшка Ляо никуда не торопился в это раннее утро. Он наслаждался свежестью, пением птиц и легким морским бризом. Домик для духов был уже чисто вычищен и украшен новыми шелковыми лентами, когда на веранде показался господин Солано, один из постояльцев гостиницы дядюшки Ляо Шэна (завтраки и услуги почтового баклана включены, на территории есть массаж и бассейн).

— Доброе утро, господин Солано, — поклонился дядюшка Ляо. — Ваша газета уже доставлена. На завтрак могу предложить блинчики роти и ваш любимый кофе.

— Спасибо, господин Ляо, — кивнул европеец и одна из правнучек быстро подскочила к нему с подносом, ослепительно улыбаясь хмурому мужчине.

Дядюшка Ляо тихо хмыкнул. Ему нравился этот фаранг. За те полгода, что он жил в гостинице, господин Солано набрал вес, обзавелся легким загаром, научился убирать черные волосы в хвост, носить шорты и тонкие рубашки. А вот татуировка на левой руке у него некрасивая. Полустершийся рисунок змеи, выползающей из черепа.

Дядюшка Ляо не один раз намекал, что лучше бы перекрыть эту ерунду чем-нибудь красочным, хотя бы драконом, не зря же правнук его двоюродного брата трудится в тату-салоне, очень способный юноша, останетесь довольны. Но господин Солано пропускал все намеки мимо ушей.

О том, что этот европеец — маг, дядюшка Ляо догадался сразу. Подумаешь, невидаль, маг из фарангов. Да хоть лис-оборотень. Главное, платит аккуратно, хвалит кухню и не обижает девочек в баре напротив (старший внук, владелец того бара, в восторге от клиента).

И господин Солано, хоть и молчаливый, зато никому не морочит голову, в отличие от всяких там... девятихвостых. Не то чтобы дядюшка Ляо на их фокусы велся. Просто за сто пятьдесят лет содержания гостиницы насмотрелся, знаете ли, всякого.

Так что смело может сказать: с господином Солано ему повезло. А что маг — так у каждого свои недостатки. Да и понаблюдать за европейскими магами интересно бывает, они же как дети. Ни тело не совершенствуют, ни дух, дыхательной гимнастикой не занимаются, пути дао не практикуют, да и палочками не едят, а колдуют. Такие смешные. Живут вот только до обидного мало, редко кто до двухсот лет дотягивает. Ну это если ему не соврал его знакомый даос Ли Чао, разменявший недавно второе тысячелетие.

Господин Северин Солано, итальянец, как помнил дядюшка Ляо, поднес к лицу чашечку кофе и хищно дернул носом, втягивая аромат. Нос у него, конечно, был выдающийся, обычно-то дядюшка Ляо фарангов одного от другого не отличал. Но этого запомнил, чисто журавль на внешность, а походка бесшумная, как у тигра. Любопытно.

— Капитан "Морской звезды" прислал сообщение, господин Солано. Завтра на рассвете ждет вас у пирса. Вы сделали правильный выбор, господин, парящие острова прекрасны в это время года, а "Морская звезда" — лучшая из прогулочных яхт.

— И ее капитан, по совместительству, ваш племянник, господин Ляо, — легко улыбнувшись, заметил постоялец.

Дядюшка Ляо пожал плечами. Семья есть семья, и всем надо заработать. Одними духовными практиками сыт не будешь.

Северин Солано зашуршал газетой. Ежедневный пророк доставляли из Британии в Бангкок с опозданием всего лишь на три дня, и дядюшке Ляо муж троюродной сестры по материнской линии присылал один из экземпляров.

Господин Солано его внимательно изучал и иногда смеялся во время чтения. Посмеяться дядюшка Ляо тоже любил и в британскую газету пару раз смотрел. Но там было слишком много незнакомых английских слов, слишком много одинаковых европейских лиц и ничего, совершенно ничего не говорилось о еде. Только о политике. Но где Британия, и где тихий Ао Нанг.

Дядюшка Ляо уже разложил цветочные гирлянды и только собрался разместить в домике духов новую пиалу с рисом (для процветания гостиницы и мира в семье, вы же понимаете), как с веранды послышался громкий хохот. Это смеялся господин Северин Солано, утирая выступившие слезы своей волшебной британской газетой.

— Поттер! Ну надо же было так эпически вляпаться! — простонал он. — Какое счастье, что ты сел в лужу не в мою смену! Как же хорошо, что меня там нет.

И дядюшка Ляо был с ним полностью солидарен. Господину Солано лучше всего оставаться в его, дядюшки Ляо, гостинице. Платежеспособные клиенты на дороге не валяются.