Чёрный дым (гет)

Она наблюдала за мальчиком семнадцать лет.

Она видела, как его семья издевалась над ним.

Она видела, как он находил и терял друзей.

Она видела его боль и победы. Она видела всё. И так было правильно. Всё шло по плану, пока он был жив.

Но мальчик доверился не тому. Он выбрал наставником человека без морали. Того, кто сам хотел бессмертия. Но этот наставник глубоко просчитался.

* * *

Гарри направлялся в сторону Запретного леса. Он шёл умирать.

Смерть следовала за ним тенью, удивляясь решительности и наивности мальчика. Когда он достиг опушки, он достал золотой снитч, поднёс его к губам и оттуда, освещённый палочкой Гарри, вырвался наружу воскрешающий камень. Смерть слегка дёрнулась при виде артефакта.

Гарри провернул камень три раза на ладони и его обступили четыре фигуры — его родные. Смерть подошла к Лили и прошептала ей что-то на ухо. Лили в ответ только кратко кивнула, обращаясь к сыну:

— Я горжусь тобой! — раздался её мягкий голос.

Она подплыла к Гарри и полу-призрачной рукой нежно коснулась его щеки, оставляя лишь лёгкое покалывание как от ветра на коже.

— Это больно… умирать? — шёпотом спросил мальчик.

— Вовсе нет, не больнее чем просто уснуть, — ответил ему крестный.

— Смерть прощает всё, мой дорогой. Просто доверься ей, — Лили вмешалась в попытке успокоить сына. — Ступай, мы будем всё время с тобой.

Гарри вышел на поляну к Пожирателям Смерти, окружавшим Тёмного Лорда. Смерть и воскрешенные не отступали от Гарри ни на шаг, почти прижимаясь просвечивающимися телами к его спине. Всё произошло очень быстро. Вспышка зеленого света и темнота.

Он очнулся на полу белой комнаты, залитой ярким холодным светом. Сероватый дымок стелился по полу. От него у Гарри пробежала дрожь по телу. Когда его глаза наконец привыкли к окружению и смогли сфокусироваться, он увидел в нескольких метрах от себя два массивных пустых кресла. Он поднялся, качаясь, и направился в их сторону, с трудом удерживая равновесие.

Только он опустился на сидение, как тут же женская фигура собралась из чёрного плотного дыма в соседнем кресле. Гарри совсем не удивился. Он подумал, что именно так и должны люди перемещаться в потустороннем мире.

Он внимательно вглядывался в черты женщины, что-то неуловимо родное просвечивалось в её тёмных глазах. Длинные цвета воронова крыла волосы мягко спадали ей на колени. Она была укутана в подобие мантии, ярко расшитой золотисто-красными и чёрными нитками.

— Вот мы наконец-то и встретились, Гарри, — её голос прозвенел как колокольчик.

— Я откуда-то знаю тебя… — неуверенно проговорил мальчик.

— Мы виделись когда-то очень давно, но ты был совсем маленьким.

Такое представление по непонятной ему причине не вызвало у него никаких вопросов. Он чувствовал, что он очень глубоко связан с этой женщиной.

— Что это за место? — Гарри пытался что-то увидеть вокруг, но яркий свет только слепил глаза.

— Это чистилище, пристанище душ тех, кто не смог попасть ни в рай, ни в ад.

— Значит, здесь я теперь буду жить?

— Нет, Гарри, ты здесь только гость, — женщина снисходительно произнесла сквозь улыбку.

— Не понимаю…

— Это значит, что ты не умер, Гарри. Ты сможешь вернуться обратно на землю. Хочешь ли ты этого, мой мальчик?

— Да! — не задумываясь, ответил он.

— Я так и думала. Я позволю тебе выбрать, куда ты хочешь вернуться. Но для того, чтобы ты смог по-настоящему решить, чего ты хочешь, тебе нужно будет кое-то узнать. Узнать о предателе… — продолжала она все тем же спокойным голосом.

— Дамблдор? Я уже всё знаю…

— Нет, ты знаешь не всё. Послушай, — она слегка наклонила голову в его сторону и всмотрелась ему в глаза, будто пытаясь понять на сколько пристально он ей внимает. — Дамблдор смог обмануть вас всех. Он ищет бессмертия, и ты был частью его игры.

— Дамблдор умер! — вскакивая с кресла, возмущенно крикнул Гарри.

Женщина осталась равнодушна к его проявлению эмоций.

— Да, так думают все, но Дамблдор — очень хитрый старик, он нашел способ сохранить свою душу в момент, когда она отделилась от его тела год назад.

— Этого не может быть, я видел воспоминания Снейпа, — он слегка задрожал от накапливающегося напряжения, — Я видел своими глазами, как он умер.

— Старик провёл и тебя, и Снейпа.

— Докажи! — с вызовом бросил Гарри.

— Как скажешь.

Она взмахнула рукой и вместо белого пространства у её плеча прорезался небольшой портал как окно. В нём сквозь рябь стали проступать приближающиеся контуры замка, над которым сияла метка Пожирателей. Гарри узнал Астрономическую башню. Ночь, когда погиб Дамблдор.

У башни, как сначала показалось Гарри, летела птица, но женщина ещё сильнее приблизила картинку, и Гарри понял, что летит на самом деле человек. Вернее не летит, а падает. С этого ракурса он смог увидеть расслабленное лицо Дамблдора. Его губы двигались торопливо, он произносил заклятия. В нескольких метрах от земли его глаза резко закрылись, а изо рта вырвалась крошечная светящаяся сфера. Она зависла у лица волшебника на долю секунды, и тут же унеслась в сторону Хогвартса, влетев в одно из окон.

— Что всё это…

— Ты только что видел его душу, Гарри. Она и сейчас спрятана где-то в замке.

— Он создал крестраж? — не веря собственным словам, медленно произнес Гарри.

— Не совсем. Ему не нужно было разрывать свою душу на части как Волдеморту. Она осталась нетронутой, и теперь ему только потребуется найти подходящее тело, чтобы возродиться.

— Значит у него была причина на это! Он сохранил себя, чтобы помочь… — он отчаянно мотал головой, почти выкрикивая эти слова

— Почему же он тогда до сих пор не вернулся, чтобы помочь в последней битве?

— Ему что-то мешает вернуться, я уверен, — не сдавался мальчик.

— Гарри, подумай как часто тебе приходилось сталкиваться с Волдемортом в одиночку, как часто Дамблдор мог бы тебе помочь, но не помогал, даже когда был жив. Как часто он пренебрегал твоей жизнью.

Гарри сжал кулаки, глядя в пустоту портала, где еще миг назад исчез образ ускользающей души Дамблдора. Слова Смерти эхом отдавались в его голове.

Но тут перед глазами всплыли воспоминания — не навязанные кем-то, а его собственные.

Когда он прятался одиноко в чулане Дурслей, укрываясь тонким одеялом от холода. Дамблдора не было рядом.

Когда он столкнулся с Квирреллом, пытающимся отобрать у него философский камень, когда Том Риддл заманил его в тайную комнату, когда Василиск скользил по трубам — он всегда справлялся сам. Дамблдора не было и там.

Когда Сириус был в опасности, и он, четырнадцатилетний мальчишка, бросился в Министерство, в пасть Волдеморту — потому что никто другой не пришёл на помощь.

Когда Дамблдор мог бы рассказать ему о крестражах, о пророчестве, о своей игре — но каждый раз оставлял его в неведении, потому что так было «правильно».

Гарри сглотнул, чувствуя, как в груди поднимается тяжёлая, медленная ярость. Он никогда не был избранником. Он был пешкой.

— Если ты говоришь правду, это значит, что он использовал нас не для того, чтобы избавить мир от Волдеморта, а для того, чтобы занять его место?

Женщина только спокойно кивнула в ответ.

— Он хочет славы, Гарри. Возможно это не так ужасно, как сумасшедший тиран у власти, но никто не имеет право жить вечно. Особенно такие рациональные манипуляторы как Дамблдор.

— Зачем ты мне это всё показываешь? — вкрадчивым голосом спросил Гарри.

— Он не оставит тебя в покое, ты на всю жизнь будешь прикован к старику.

— Нет, зачем тебе это всё нужно? — отрезал мальчик.

— Потому что я отвечаю за баланс сил на земле, Дамблдор и его бессмертие теперь моя ответственность — она сделала паузу, чтобы дать ему время осознать, что это значит. — Вот какой тебе придётся сделать выбор, Гарри: ты можешь вернуться туда откуда ты пришел, бороться в войне Дамблдора, выиграть и позволить ему получить то, чего он так желает; или ты можешь переиграть прошлое и избавить мир от двух злодеев.

— Ты можешь отправить меня в прошлое?! Как далеко?

— Есть только один вариант, я отправлю тебя в тот день, когда Дамблдор привёз тебя к Дурслям. Именно в этот день, он отметил тебя своим приспешником.

— Когда мне был всего годик? — недоверчиво проговорил он.

— Именно.

— Я не смогу опять пережить одиннадцать лет с Дурслями, — почти умоляюще выдавил Гарри. — Лучше умереть!

— Я не отправлю тебя к ним.

— А к кому?

— К Северусу Снейпу.

— Что?! — вырвалось из его горла.

Гарри попытался представить, каким было бы детство под опекой Северуса Снейпа. Он сразу подумал о доме на Тисовой улице — тесном чулане, холодном безразличии Дурслей, и о Дадли, чья единственная радость в жизни была в том, чтобы издеваться над ним. Там он был никем, тенью, обузой.

А Снейп? Снейп не был добр, но он хотя бы не скрывал этого. Не лгал, не делал вид, что Гарри — просто ошибка, которую можно игнорировать. Он представлял мрачный, полутёмный дом, резкие слова, строгие правила. Но он также видел руку, выдёргивающую его из опасности, голос, полный не гнева, а сурового предупреждения. Снейп не был ласковым отцом, не осыпал бы его теплом и заботой, но и не притворялся бы, что Гарри не существует.

— С чего ты взяла, что этот вариант чем-то лучше Дурслей? Он ненавидел меня все мои школьные годы!

— Он сделает это в память о твоей матери, он умрет, защищая тебя. Он станет твоим лучшим соратником и против Дамблдора, и против Волдеморта. Он научит тебя всему необходимому, Гарри, — бескомпромиссно произнесла она и, выдержав очередную паузу, добавила — У тебя нет другого выхода. Либо к Снейпу в прошлое, либо в войну в настоящее.

Гарри судорожно перебирал доводы в голове. Он всегда думал, что у него есть выбор, но теперь становилось понятно, что его судьба всегда была кем-то заранее решена. Дамблдор тянул за ниточки, словно Гарри — не человек, а всего лишь маленькая марионетка. Волдеморт хотел его смерти, Дамблдор — его победы, но никто не видел в нём обычного мальчика, который всего лишь хотел возвращения родителей.

Он снова посмотрел на женщину — будь она ангел или демон — она не предлагала ему благородную борьбу или самопожертвование, а давала ему шанс. Возможно, это был шанс исправить всё. Перехитрить обоих.

— Я буду помнить всё? — глухо спросил он.

— Да, — кивнула она. — Ты возьмёшь с собой всю свою память, свою боль, свои ошибки. Ты сможешь всё поменять.

Гарри закрыл глаза. Он не знал, что хуже: вернуться в прошлое и прожить все потери заново или остаться в настоящем и смотреть, как мир становится заложником Дамблдора.

Выбора не было.

Он глубоко вдохнул, сжал кулаки и поднял глаза.

— Отправь меня к Снейпу.