28 марта (джен)

— Если наши господа — волшебники, почему они не наколдуют больше еды?

Лили с опаской наблюдала, как целый ломоть серого хлеба исчезает в бездонной утробе Ричарда. Он его даже не разломил! Просто засунул в рот весь мякиш, пальцами утрамбовал корочку и теперь, щурясь от удовольствия, жевал.

Лили попыталась представить, как с ним целоваться, но ее воображение отказывалось рисовать на месте прекрасного принца этого долговязого пацана с синеватыми губами.

По вечерам, забравшись в кровать, она всегда мечтала о несбыточном. О встрече с принцем, о ярком платье, о вазочке на кухонном столе, полной конфет, и о дне, когда на пороге дома Эвансов появится Благодетель, который объявит, что Лили — тоже ведьма, как жены и дочери господ.

Если честно, принц был наиболее реалистичной фантазией из всех, и потому он в ее мечтах появлялся чаще всего. Конечно, она понимала, что принцев никаких не существует, они перевелись задолго до ее рождения, но это же не значит, что стоит довольствоваться малым и отвечать на неуклюжие ухаживания лопоухого Ричарда.

Даже сокровенные желания у них не совпадали. Ричард, как и все четырнадцатилетние пацаны, просил святого Геллерта лишь о двух вещах: чтобы еда не заканчивалась, и ее можно было есть без перерыва, и чтобы именно его выбрали для службы дозорным.

— Думаешь, им заняться больше нечем? — поморщилась Лили. — Лучше бы даровали нам одежду. Надоели эти рубахи, даже поясок нельзя другого цвета. Я видела мамину фотографию, — она понизила голос до таинственного шепота. — Ей там лет столько же, сколько мне сейчас. Туни стащила ее из шкафчика, чего она пылится?.. Такая красота, и юбка пышная, зеленая, да вот же, точь-в-точь такого цвета! — Лили указала на крохотный пучок едва пробившейся из-под земли травы. Для наглядности.

— Ну и толку от твоих платьев, — небрежно отозвался Ричард, — когда в брюхе пусто. Или думаешь, поглядел на красоту — и сыт? Дура ты, Эванс.

Сам дурак, подумала Лили. Еще сильнее захотелось надеть мамину юбку и посмотреть на его обалдевший вид. Хоть мама и твердила, что красота девушки в ее чистоте, Лили с сестрой считали, что одно другому не мешает.

— Скорей бы день Геллерта, — в качестве компромисса произнесла она, и Ричард воодушевленно покивал.

Каждый год двадцать шестого сентября жители Коукворта собирались на центральной площади, чтобы отпраздновать очередную годовщину начала новой эры. Приезжали волшебники из самой Ирландии, устраивали представление, раздавали еду и подарки. Женщины надевали платья — да, тоже серые, но подол и пояс разрешалось украсить вышивкой. Работягам с фабрики давали выходной, а детей отпускали с уроков пораньше.

В этот день сбывались и кусочек мечты Лили, и одно из желаний Ричарда, несмотря на то, что хотели они совсем разного. А как иначе? Святой Геллерт поощрял тех, кто был ему верен.

— Ты когда-нибудь видела Благодетелей?

Благодетели наведывались в Коукворт нечасто, почти всегда по выходным, а в остальное время за порядком следили констебли и их помощники дозорные. Каждый мальчишка хоть раз в жизни представлял себя одетым в темно-синюю форму, но на службу попадали единицы. Из класса Лили в прошлом году выбрали только троих.

— Один разочек всего, издалека. Папа запретил нам высовываться, пока они в городе, чтобы не мешать им нести службу. Мы с Туни спрятались в саду и смотрели из-за кустов гортензии. Я даже волшебную палочку разглядела в руке одного из них.

Ричард присвистнул.

— И какие они? Я слыхал, в них по семь футов роста. — Он вытер нос тыльной стороной ладони и мечтательно улыбнулся: — А вдруг я тоже, а? Смотри, какой я длинный, меня в приюте каланчой звали. Может, мамка моя с кем-то из господ спуталась, вот ее и… — Ричард весьма красноречиво чиркнул себе по горлу.

Ого, выходит, в чем-то их мечты схожи. Рич тоже хочет оказаться волшебником. А кто не хочет?

— Нет, — Лили решительно затоптала его беспочвенные надежды. — Будь ты полукровкой, у тебя были бы способности. Ты мог бы предметы двигать, например, или… менять их цвет.

Она вовремя прикусила язык, хотя жуть как хотелось рассказать, что в прошлом году, перед самым Рождеством, у нее получилось сделать из белого елочного шарика светло-розовый.

— Угу, — поник Рич. — А еще меня бы, наверное, забрали отсюда. Туда, к ним.

Родителей Ричарда казнили за «распространение лживых слухов», когда он был малышом. Бо́льшую часть своей короткой жизни он провел в сиротском доме, а когда стукнуло четырнадцать, отправился на местную фабрику.

Огромная труба возвышалась над Коуквортом, как средний палец, выросший из земли, и дымила без остановки. Тонкая речка брала начало у основания «пальца», извивалась между заросших берегов, огибала городок по северной границе и убегала в сторону Уитвика. Ее можно было перейти по мостику или вброд, но Лили ни разу этого не делала. На той стороне жили дозорные с семьями, там же находилась местная тюрьма. А еще, по слухам, именно туда прибывали Благодетели перед началом рейда.

— Эй, ты!

Лили с Ричардом как по команде обернулись.

А вот и дозорные, легки на помине.

Майкл Бишоп, его дружок Джек и еще один, его Лили не знала.

— Еще раз увижу тебя с моей девчонкой, сверну твою тощую шею, понял? — Майкл пихнул Ричарда в плечо.

Вот уже пару лет он Лили прохода не давал. Лез целоваться, а однажды даже шлепнул по заднице в школьном коридоре. Парни ржали, подначивая Майкла продолжать в том же духе, девчонки расценили его поступок как явный признак симпатии, а Лили назвала Майкла уродом.

Вообще-то, уродом в общепринятом смысле он не был, но симпатичная рожа не давала ему права себя так вести.

На прошлый день Геллерта их с Джеком приняли в дозорные, чем Бишоп чрезвычайно возгордился и стал еще более невыносимым.

— Отвали от него, — велела Лили, поднимаясь на ноги.

— Смотри, глазищи какие, — кивнув на нее, сказал Майкл своему напарнику, тому, имя которого Лили не знала.

— Да ты романтик, Бишоп, — захохотал тот, нагло разглядывая ее.

— Я не трону этого сопляка, если согласишься прогуляться со мной, завтра после школы, — без улыбки предложил Майкл.

— Лучше соглашайся по-хорошему, Эванс, — почти добродушно посоветовал Джек. — Мы теперь дозорные. У нас теперь… хм, права есть, — он гаденько ухмыльнулся и дернул плечом. Испытательный срок у них длился полгода, так что, по расчетам Лили, закончился буквально на днях.

— Не смей ее заставлять, — влез Ричард. Они с Бишопом были почти одного роста, только Майкл вдвое шире. И с правами, черт бы их побрал. Не зря каждый сопливый мальчишка мечтал стать дозорным.

Дружки Бишопа загоготали. Лили оглянуться не успела, как их окружили. Ричарда скрутили, бросили на землю, лицом в жидкую весеннюю грязь, и угостили парой пинков. Грубые ботинки, которые выдавались вместе с темно-синей формой, смотрелись увесистыми и способными сломать пару ребер. Майкл схватил Лили за руку и прошипел:

— Не дергайся, Эванс. Иначе я сделаю так, чтобы на фабрике напутали с документами и записали твоему старику пару прогулов.

— Ты не посмеешь, — выдохнула Лили в тщетных попытках освободиться. — Это неправда. Он ни дня не пропустил.

— Сказки о Благодетелях тоже неправда, но мы же делаем вид, что верим в них.

Слова Майкла хлестнули ее по лицу подобно размашистой пощечине. Лили даже перестала трепыхаться в его лапищах на секунду.

— О чем ты говоришь?..

В это самое мгновение Ричард воспользовался тем, что его оставили в покое, и, яростно зарычав, кинулся на врага. Он обхватил его под коленями и попытался сбить с ног.

Лили взвизгнула, изо всех сил толкнула Майкла и бросилась прочь.

Все это было бессмысленно.

Из Коукворта не сбежать. А в Коукворте дозорные рано или поздно настигнут ее.

— Вот сука! Какого черта вы стоите, придурки? Догоните ее! Да что с вами такое?

И правда. Лили не слышала ни топота, ни тяжелого дыхания за спиной, будто дружки Бишопа вдруг передумали ее преследовать.

Все равно бессмысленно.

Если не появляться дома и в школе, замерзнешь на улице. В конце марта по ночам все еще прохладно, а укрывать беглянку, которую разыскивают слуги Благодетелей, никто в здравом уме не решится.

Страшно подумать, что будет с Ричардом.

— Беги, Лили, — прохрипел он. — Бе…

— Молчать, отродье изменников.

Раздался глухой звук, с каким носок ботинка сталкивается с человеческой плотью, и крик Ричарда оборвался.

Она обернулась и увидела, что дружки Майкла нелепо замерли на месте, а сам он вот-вот помчится следом за ней.

Она запнулась и чуть не полетела кувырком.

Дальше Лили бежала без оглядки.