Путь предопределения (джен)

Лили не спалось. В кои-то веки она могла никуда не торопится, не бояться, что мужа с минуты на минуту выдернут на службу по какому-нибудь срочному и, вполне очевидно, опасному делу, в котором он рискует погибнуть, а покоя все равно не было.

Неплотно задернутые занавески пропускали в комнату тонкий лунный лучик, который, освещая комнату приятным молочно-белым светом, рассеивался на полу. Гарри безмятежно спал в своей колыбельке. Рядом, посапывая, лежал Джеймс, казавшийся сейчас совершенно расслабленным, и она, повернув голову, наблюдала, как его грудь поднимается в такт дыханию.

В последнее время она видела его таким только во сне. Муж очень старался выглядеть столь же беззаботным, как и прежде, смеялся, шутил, но Лили знала, что это все наносное.

Эта нескончаемая война просто медленно убивала их, высасывала изнутри, заставляла каждую секунду вздрагивать от малейшего шороха.

Знакомые, друзья детства, самые близкие люди — ее семья — могли погибнуть в любой момент, и невозможно было что-либо с этим сделать. Не столь уж о многом они мечтали… Мир, семья и покой — ничего больше. Но пока о таком можно было только мечтать…

* * *

«Дорогой Сириус!

Думаю, ты рад будешь услышать, что я признаю то, что в последнюю нашу встречу не только высказывал мнение, основанное на ложных предпоссылках и убеждениях, но и вел себя совершенно неподобающим образом, о чем сейчас сожалею.

Мною были получены некоторые сведения о Лорде. Боюсь, при их утере победить его не удастся. Я пойму, если ты не поверишь моим словам, однако доказательства оным смогу предъявить лишь при личной встрече. Нам необходимо увидеться.

Твой брат,

Регулус»

Отложив в сторону перо, младший Блэк задумчиво посмотрел на пергамент, исписанный тонким аккуратным почерком. С десятой попытки ему удалось написать это чёртово письмо! Выходило то слишком небрежно, то как-то наигранно, но вот, наконец, всё сделано. Слова давались тяжело, не желая складываться и ложиться на бумагу. Регулус даже подумывал о том, чтобы вообще бросить эту затею и отправить патронус. Хвала Мерлину, вовремя остановился… Но вот, спустя двое суток, письмо было готово. Теперь осталось только отправить его брату и договориться о встрече.

Смутные сомнения, одолевавшие Регулуса всё время, пока он ждал ответа от Сириуса, оставляли беспокойный осадок в душе. Перспектива увидеться с ним пугала, несмотря даже на то, что с последней их очень неудачной встречи прошло три года.

Сейчас, оглядываясь назад, Регулус понимал, как по-идиотски он себя вёл. Возможно, не будь Сириус столь эмоциональным и не выражай он своё недовольство братом в столь… экспрессивной манере, они сумели бы прийти хотя бы к какому-то подобию взаимного понимания, однако получилось как получилось. Он вспылил и в ответ на ярую отповедь брата о всех недостатках выбранной им стороны высказал всё, что думал о «поганых осквернителях крови», на стороне которых был его брат, а Сириус, вместо того чтобы взорваться, вдруг застыл, словно сверху на него вылили ушат холодной воды.

— Вот что ты на самом деле думаешь… Что же, наша мать может гордиться столь примерным сыном… — и замолчал.

А следующие его слова — последнее, что слышал от него Рег, — всплывали в памяти каждый, каждый раз когда на избранном им и только им самим пути Регулусу приходилось переступать через себя, через все свои принципы, лишь бы выжить и не подставить под удар оставшихся у него близких людей. Так, словно это произошло только вчера, перед глазами вставало лицо брата. Так близко, так невозможно явно он видел его потухшие, печальные глаза, с сожалением смотревшие на него из-под непослушных прядей черной челки.

— Я никогда не хотел для тебя такой участи.

Непрошеные, эти воспоминания преследовали его вот уже который год. Неприятные, почти ненавистные, они намертво въелись в память.

— Я не хотел для тебя такой участи… Ты убийца, Регулус. Убийца…

Регулус и сам знал это. Мёртвая девушка-магла еще долго являлась ему в кошмарах, от которых он каждый раз просыпался в холодном поту.

Слишком поздно было отступать, из рядов Пожирателей не существовало обратного пути. Принадлежать лорду сердцем, душой и телом — или умереть и приговорить к смерти всех, кто сколько-нибудь для тебя значит… Служи верно, и будешь вознагражден, или… умри.

И всё же то, что он узнал от Кикимера, было уже чересчур. И оставить данные сведения без внимания Регулус не мог, просто не имел права…

Не мог, ведь от этого зависело множество жизней.

* * *

Незаметно, но тем не менее неумолимо утекали секунды, но никто из двух человек, находящихся в комнате, так до сих пор и не произнёс ни одного слова. Это было похоже на игру, где каждый ненавязчиво предлагал другому сдаться, первому разорвать окутавшую их тишину… Но сдаваться не хотелось никому…

Регулус давно бы прервал осточертевшее молчание, если бы не боялся парой неосторожных слов разрушить хрупкое спокойствие, которое каким-то образом все еще удерживалось в помещении. Встреча оказалась куда более теплой, чем он ожидал. Казалось, Сириус совсем не злится на него за прошлую грубость и рад спустя столько времени видеть младшего брата, но это же Сириус — кто знает, что придет ему на ум в следующую минуту… И все-таки вечно молчать было нельзя.

— Сириус, ты знаешь, кому я служу, и, — от напряжения голос заметно дрогнул, — теперь я знаю, как его остановить.

Брат отвернулся от окна, в которое безотрывно смотрел последние минут пять, и взглянул на него с подозрением.

— Откуда тебе это знать? И, главное, зачем ты сообщаешь об этом мне?

Регулус в ответ лишь нервно повел плечами.

— Знаешь, ты ведь был прав…

— Да? — саркастично осведомился Сириус.

— Служба лорду стала ошибкой. Самой страшной ошибкой в моей жизни… — У брата были все причины злиться, но сейчас он просто не мог остановиться и дать ему высказать свое недовольство. — И я сделаю все, чтобы ее исправить.

— А ты здорово вырос за это время, малыш Реджи… — в ответ на его монолог задумчиво протянул Сириус. — И знаешь, я рад. Давай выкладывай, что ты там узнал.

Регулус с облегчением, хотя, казалось бы, самое сложное было еще впереди, перевел дух и уже с большей уверенностью вновь поднял глаза на брата.

— В это будет сложно поверить, но клянусь тебе, это правда. — На мгновение глаза Сириуса покрылись ледяной коркой недоверия, которая, впрочем, почти тут же сменилась прежним напряженным, настороженным вниманием. Регулус не останавливался.

— Темный Лорд разделил свою душу на несколько частей. Создал крестражи. До тех пор, пока они не будут уничтожены, убить его не удастся.

— Чертов псих! — устало и зло выругался Сириус, жестом отчаяния стукнув рукой по ближайшей стене. — Но постой, ты сказал — несколько? Это же невозможно, разве не так? — он выжидающе взглянул на Регулуса, словно в надежде, что тот подтвердит, что это действительно так и предыдущие слова были ошибкой.

Регулус сжал губы и отрицательно покачал головой.

— Возможно.

— Поклянись, поклянись нашим древнейшим и благороднейшим семейством, что ты говоришь правду! — вдруг категорично потребовал Сириус.

— Клянусь древнейшим и благороднейшим семейством Блэк, что говорю правду и только правду, — послушно повторил Регулус. Он ожидал чего-то подобного ещё в самом начале их встречи. Сириус хочет полнейшей откровенности — и он ее получит. Это полностью соответствует его целям.

Брат, казалось, расслабился окончательно. Все верно, теперь, даже и пожелай Регулус его обмануть, последствия не замедлят явиться, и пропустить их Сириус никак не сумеет. Недаром семейные клятвы принадлежат к разряду сильнейших — обойти их почти невозможно…

Регулус с трудом удержался, чтобы не поморщиться. Это было в высшей степени логично, предусмотрительно, ожидаемо… Но на душе все равно остался едва уловимый привкус горечи. Потеряно доверие. Безвозвратно потеряно.

Во взгляде брата промелькнуло что-то неуловимое; быть может, Сириус понял, о чем он думает, но говорить ничего не стал. На такие тонкости, как задушевные разговоры, времени у них не было. И не будет, наверное. Ни времени, ни желания в них вдаваться…

— Тебе известно, что это за предметы? — без долгих проволочек перешел Сириус сразу к делу. Взятый им деловой тон, видно, должен был продемонстрировать всю серьезность его намерений, однако Регулусу почему-то вдруг сделалось тревожно. А не совершает ли он ошибку, втягивая во все это брата? Способен ли Сириус полностью осознать, во что именно он сейчас вмешивается? Впрочем, он тотчас же отогнал от себя все сомнения. Как и остальные члены оппозиции, Сириус давно балансирует на грани: если его не прикончит Лорд, то он непременно погибнет в одной из стычек.

— Известно. — Регулус горько улыбнулся, провел рукой по волосам. — У меня даже есть один. — На этих словах брат едва заметно вздрогнул и, кажется, хотел шагнуть к нему, но сдержался. — Знаешь, а ты ведь сильно недооценил беднягу Кикимера…

— Что ты имеешь в виду? — не понял внезапную смену темы Сириус.

— Это он сообщил мне о существовании одного из крестражей, даже сумел помочь найти еще два. А потом, в обход прямого приказа, спас жизнь, вытащив из пещеры, полной инферналов. И погиб сам.

Сириус тихо ошеломленно выругался, а потом все-таки приблизился к нему и как маленького ухватил за шиворот.

— Регулус, ты идиот?! — Регулус сделал слабую попытку высвободиться. Сириус слегка тряхнул его. — Ты совсем рехнулся — лезть за волдемортовским крестражем в одиночку, при поддержке старого спятившего эльфа?!

— Кикимер…

— Плевать я на него хотел! Ты хоть представил, что с матерью станет после твоей смерти?! Ты же у нее единственный сын, последний свет в окошке! Я-то всегда думал, что уж кто-кто, но ты… Как ты мог?!

— У меня не было другого выбора! — Регулус не выдержал. Перед глазами все еще стояли покрытые струпьями тела, склизкие руки, стремящиеся утянуть его под воду, он все еще ощущал, как заливается в рот и нос затхлая, гнилостная вода.

— Не было выбора?! Да неужели? Тогда откуда он появился сейчас?! Ты точно так же мог ко мне прийти! Обратиться! В любое, понимаешь, любое время!

— И ты бы принял меня? Выслушал? Поверил?

— Рег, каким бы ты ни был, ты мой брат. Я бы всегда тебя принял, — тускло, безжизненно, совсем не похоже на Сириуса раздалось в ответ. Брат резко отпустил его и вновь отвернулся к окну. Сгорбился.

— Ты… ты никогда мне об этом не говорил… — несмотря на все его усилия, голос все же дрогнул. В груди набухал, грозя разорвать сердце на мелкие кусочки, огромный пылающий ком. Неужели после стольких лет он все же это услышал? Неужели действительно есть на свете человек, готовый принять его таким, какой он есть, без условий, вместе с грузом всех совершенных ошибок? Зачем Сириус сказал это сейчас? Зачем одним махом снес все разделяющие их барьеры?! Впрочем, зачем он спрашивает?.. Это же Сириус, он не может иначе…

— А надо было? — без капли веселья усмехнулся Сириус. — Разве принято в нашем кругу говорить о любви? Не понимаешь? Рег, я ведь рос там же, где и ты. В том же долбаном доме, с той же чокнутой родней… Я пять лет пытался научиться выбираться из той паршивой лицемерной шкуры, в которую нас так старательно засовывали дома. Семь лет старательно строил из себя шумного несдержанного придурка, но… Реджи, разве же это все что-то значит?

— Нет, не значит, — он снова едва мог произнести хоть слово, но это было больше и не нужно.

Сириус крепко, так, что едва можно было вздохнуть, обнял его и Регулус вдруг, на одно короткое и нескончаемое мгновение почувствовал, как отступают месяцы и годы их отчуждения, как растворяются тревоги и водворяется на душе давно забытая в своей невозможности свобода.

— Ты всегда можешь, нет, ты всегда должен ко мне прийти, если ещё когда-нибудь вздумаешь влезть в подобное дерьмо, — надтреснутым голосом произнес брат, и мгновение кончилось. Вновь навалились тревоги, вся неподъемная тяжесть стоящей перед ними задачи, однако кое-что всё-таки изменилось — Регулус больше не должен был справляться со всем этим в одиночку. За его плечами теперь стоял Сириус. Брат. Человек, на которого можно было положиться и которому можно было довериться. Человек, который знал, куда идёт, даже тогда, когда сам Регулус ещё плутал в темноте.

— Всё, хватит этих телячьих нежностей, — наконец Сириус отстранился, как обычно пряча смущение за резкими фразочками. Глядя сверху вниз, осмотрел его, как показалось Регулусу, довольно оценивающе.

— Давай рассказывай что там за предметы, по которым ваш лорд распихал свою гнилую душонку. — Показной небрежный тон брата в первую секунду чуть покоробил его, а потом… потом ему сделалось так легко, словно дело, предстоящее им, было вовсе не смертельно опасным, да что там — самоубийственным, а простым и приятным, словно прогулка до «Трех метел» с целью купить пару банок сливочного пива. Из всех людей только Сириус мог представить все таким образом… И ему это нравилось.

Регулус неосознанно сделал шаг вперед.

— Это особые предметы. Они связаны с Лордом. Я знаю только три, но, возможно, их больше.

— Ты говорил, что один у тебя уже есть?

— Да. Медальон Слизерина. Тот самый, — не дожидаясь вопроса от уже начавшего было открывать рот Сириуса, подтвердил он.

— Ну и аппетиты… — не удержался-таки от язвительного замечания брат. — Не удивлюсь, если и реликвии других основателей он точно так же прибрать решил.

Регулус нахмурил лоб и напряженно покачал головой.

— Может быть, ты и прав. Мне не удалось выяснить, что в точности представляют собой другие крестражи, но Кикимер говорил, что у Малфоя и Беллатрисы хранятся какие-то книжечка и чаша.

— А что, вполне могут быть и те самые… Чаша Пуффендуй и какой-нибудь дневничок Мерлина, с нашими-то амбициями… — Сириус задумался, его синие глаза потемнели, подернулись предштормовой дымкой. — Видимо, придется наведаться к дорогим родственничкам.

— Лучше будет, если этим займусь я.

— Кому это лучше? Белле или ее Лорду? — саркастично поинтересовался брат и тут же ехидно добавил: — Не думал, что ты жаждешь поскорее расстаться с жизнью.

Регулус обреченно вздохнул: так он и знал, что этим все и кончится. Но отстранить его от этого дела «ради его же блага» у Сириуса не выйдет.

— У меня больше шансов добыть нужные нам предметы или сведения о них.

— Я и не сомневаюсь. — Взгляд на удивленно взлетевшие вверх брови Регулуса — и брат снисходительно пояснил свою мысль: — Но для начала лучше нам собрать все возможные сведения от объектов менее болтливых, чем дражайшие кузины и их не менее дражайшие мужья, а то, не ровен час, пронюхает что-нибудь их патрон — и накроются все наши поиски.

— Логично, — Регулус уже оправился от изумления и теперь с прежней, присущей всем истинным аристократам невозмутимостью смотрел на брата. — И чем быстрее мы их начнем — тем лучше. Мы должны действовать, Сириус. Теперь или никогда. Потом будет поздно.

— Только не вздумай обмануть меня и вновь отчебучить что-нибудь этакое, Рег. Тут я не то что из озера с инферналами — из под земли тебя достану и по ушам надаю, — после долгого пристального взгляда весомо уронил наконец Сириус. Регулус деревянно кивнул. Слишком странно все это было, слишком нереально…

— Спасибо, Сириус. Я знал, что могу на тебя рассчитывать.

— Значит, сегодня же и приступим, — сделав вид, что не расслышал последних его слов, хотя Регулус готов был поклясться, что разглядел проблеск одобрительной улыбки, мелькнувший на губах брата, наставительным тоном продолжил говорить Сириус. — Только сначала прогуляемся на собрание Ордена, надо же поставить Дамблдора в известность о наших планах.

Регулус резко отпрянул, едва выстроившаяся идиллия доброй родственной встречи рассыпалась без следа. Его взгляд шокированно пробежал по лицу нагло улыбающегося Сириуса.

— Сириус, ты спятил!? Ты хочешь, чтобы меня убили? Этот псих, Грюм, заавадит меня сразу же! Давай лучше ты…

— Ты пойдешь со мной. — Привычный бескомпромиссный тон заметно резанул нервы. С ума брат сошел, что ли? — Я тебе помогу, не боись. И не вздумай сбежать, я тебя все равно найду! — Сириус грозно нахмурил брови, и Регулусу ничего не оставалось, кроме как горестно вздохнуть. Если старший забрал себе что-то в голову, то переупрямить его — дело заведомо безвыигрышное.

Встреча с орденцами казалась ему такой опасной и невозможной, что можно было подумать, что это сон. Но внимательный взгляд Сириуса, его губы, приподнятые в легкой полуулыбке, говорили об обратном.

— Я понимаю, что тебе страшно, — тихо сказал Сириус, смягчая тон. — Но мы должны это сделать. Ради тебя, ради нас, ради всех, кто пострадал от Волдеморта. Ты не один здесь, Регулус. И ты не должен один справляться со всем этим.

Регулус кивнул, чувствуя, как на его плечи ложится тяжесть ответственности. Он знал, что Сириус прав, но страх все равно сковывал его сердце. Встреча с орденцами, людьми, которые не только стояли на противоположной стороне в этой бесконечной войне, но и имели все основания почти заслуженно считать его, Регулуса, преступником против всех законов человечности, убийцей, казалась ему неизбежной катастрофой. Однако сейчас не время было трусить. К тому же рано или поздно ему всё равно придётся отвечать за совершенные преступления, так почему бы не сейчас?

— Хорошо, — медленно произнес Регулус, стараясь, чтобы его голос звучал твердо. — Я готов.

Сириус вновь улыбнулся, но в его глазах медленно начала расползаться тревога. Подозрительный взгляд, которым он одарил Регулуса, ясно говорил о том, что он ожидал большего сопротивления и видел какой-то подвох в такой сговорчивости брата.

— Ты уверен? Всё хорошо?

— Да, Сириус, да! Я готов. — Голос Регулуса волной прокатился по комнате, сгоняя тень с лица брата и наполняя его собственное сердце силой, уверенностью. Это испытание он выдержит.

Теперь он не один. С ним брат, который поможет ему в этом нелегком деле, и вместе они победят. Не могут не победить…

Они оба знали, что впереди их ждут трудные испытания, но теперь у них был план. И, возможно, впервые за долгое время у них появилась надежда. Каждый их шаг имел огромное значение. Они не должны ошибиться, ведь от этого зависит жизнь стольких людей! Но ведь нельзя сдаваться, только не сейчас. Не сейчас, когда они так близки к концу…

* * *

Сегодня их было немного. Ряды орденцев неумолимо редели день ото дня: так, за столом, где недавно помещалось почти пятьдесят человек, сегодня находилось чуть больше тридцати, многие в этот раз отсутствовали, будучи на задании или не сумев прийти по семейным обстоятельствам…

Сейчас они всем своим видом выражали одно — ожидание. Кто-то негромко переговаривался с соседями, кто-то скромно дремал в уголке, кто-то, напряжённо выпрямившись, сидел, устремив взгляд на входную дверь. Мимо их внимания не мог бы проскользнуть сейчас даже кот, не то что…

Громкий шум в прихожей словно пушечный выстрел прокатился по дому, заставляя собравшихся в гостиной людей застыть. Секунду всё было тихо, а затем все в той же прихожей послышался приглушенный мужской голос, увлеченно ругавший кого-то:

— Слушай, ты хоть под ноги смотри, а! Тоже мне! Шуму от тебя…

Продолжения гневной тирады никто не услышал, так как ее заглушили тяжелые шаги как минимум двух человек. Тихо скрипнула дверь, и на пороге гостиной появился Сириус Блэк — мокрый и злой. То и дело отбрасывая прилипающие к лицу пряди влажных черных волос, он неловко топтался на месте, не решаясь войти. Собравшиеся молча смотрели на него.

— Ты чего как не родной? Что случилось? — Довольно молодая женщина с короткими русыми волосами, торчащими ёжиком во все стороны, окинула прибывшего внимательным, чуть настороженным взглядом. В ее глубоком низковатом голосе ясно прозвучало напряжение.

Сириус тут же поспешил ее успокоить:

— Нет, все хорошо… — и неуклюже закончил: — Просто я привел кое-кого…

Он оглянулся на дверь, отступил в сторону, освобождая проход, и довольно сердито произнес:

— Заходи!

Неуверенные шаги раздались совсем близко, и в гостиную робко вошел молодой высокий парень с угольно-черными волосами. Большие выразительные глаза темно-серого цвета осторожно осмотрели все вокруг, по-видимому отмечая небольшой размер помещения, старую, но прочную на вид мебель и массивный дубовый стол, лаковое покрытие которого местами потрескалось и облупилось, из-за чего на поверхности виднелись грязно-желтые пятна.

Приход парня мгновенно вызвал нешуточный переполох среди собравшихся. Едва разглядев, кто перед ними, многие из сидящих здесь людей вскочили, доставая из карманов мантий волшебные палочки.

— Нет, стойте! — крикнул Сириус, загораживая собой вошедшего. — Не надо! Он с миром! Есть разговор…

— Разговор? — прошипела волшебница, та, что спрашивала у него, что случилось. — Ты в своем уме? Это пожиратель смерти! Он не может прийти с миром!

— Это мой брат! Он сообщит нам кое-что полезное для Ордена! Уберите палочки! — в голосе Сириуса послышались стальные нотки уверенности.

Неохотно собравшиеся послушались. Бросая на пожирателя злые настороженные взгляды, они медленно убирали оружие обратно в карманы. Правда, некоторые демонстративно положили палочки на стол, тем самым показывая врагу свою полную боевую готовность.

Сириус прочистил горло и жестом указал брату на свободный стул, стоящий чуть в стороне от остальных, в самом конце длинного стола. Регулус медленно сел, чувствуя пристальные враждебные взгляды собравшихся.

— Зачем ты привел его, Сириус? — продолжила женщина, чуть сощурив красивые карие глаза.

Тот сердито взглянул на нее, укоряя за излишнюю нетерпеливость, и спокойно начал:

— Эммелина, если ты наконец дашь мне сказать, то я это сделаю. У Регулуса… у нас есть важные новости.

Орденцы вновь вернули свое пристальное внимание, переключившееся было на Сириуса, незваному гостю. Недоверчивая Эммелина, словно капитулировав, со злым огоньком в глазах откинулась на спинку стула, скрестив руки на груди. Но Регулус знал: даже в такой позе легко напасть.

— Ну и что же он тогда молчит? Ждёт, что упрашивать будем… Или, — она хищно прищурилась, — пытать, как его господин, начнем?

— Нет. Он скажет сам, но не сейчас. — Взглядом приказав Регулусу молчать, Сириус уже всем корпусом вновь повернулся к говорящей. — Сначала мы дождемся Дамблдора.

— Дамблдора? А если этот, — она многозначительно посмотрела на замершего на стуле Регулуса, — здесь, чтобы убить его, например? Или выведать, кто именно состоит в ордене?! Или пришел блудный брат, наплел чего-то — и мы его с распростёртыми объятиями приняли и на собрание привели, не задумавшись о последствиях?!

— Эммелина, — в голосе Сириуса явственно проступило напряжение. — Ты считаешь меня способным поступиться интересами и, главное, безопасностью ордена?

— Ты слишком импульсивен, Блэк. Будешь спорить? — Ноздри Сириуса гневно раздулись, глаза вспыхнули протестом, но он промолчал. Эммелина усмехнулась, празднуя победу.

— Он взял с меня клятву, — голос прозвучал хрипло и чуждо, но Регулус не обратил на это внимания. — Клятву, что я буду говорить только правду.

— А что, предусмотрительно, Блэк, — раздался с другого конца комнаты чуть растянутый, словно от усталости, кажущийся тем не менее снисходительным голос. — Весьма предусмотрительно. — Этот комментарий, казалось, открыл дорогу другим. Люди, до этого в молчании слушавшие разгорающийся спор, наконец зашевелились и поспешили высказать свое мнение.

Регулус с некоторым удивлением оглядывал орденцев. В кругу Пожирателей никто не смел вести себя подобным образом. Если Лорд или еще кто-то сообщал волнующую весть, то Пожиратели лишь переглядывались между собой. Максимум — тихонько шептались. Но все сразу же прекращалось, стоило повелителю поднять руку и призвать к тишине.

Здесь все было не так. Перекричать возникший шум было просто невозможно. Одобрительные крики, саркастичные замечания, возгласы возмущения и удивления, крики негодования неслись со всех сторон, давя на барабанные перепонки. Регулус отчаянно посмотрел на брата.

Сириус сидел с невозмутимым видом, скрестив руки на груди и бесстрастно глядя вокруг, показывая, что такое поведение для Ордена Феникса — норма.

Регулус тихо ждал в своем углу, надеясь, что рано или поздно, но буря стихнет. Во взгляде брата он прочитал такую невозмутимость, что решил поступить так же.

«Пошумят — и успокоятся», — говорил глазами Сириус.

Наконец шум стих. Высказав все, Орден потихоньку успокаивался. Лишь изредка теперь слышались глухие перешептывания и шипение.

Сириус развернулся на стуле, цепким взглядом обведя собравшихся. На секунду его взгляд остановился на Эммелине, которая до сих пор гневно щурилась и раздувала ноздри, скользнул на девушку, что за все собрание так и не проронила ни слова, однако же не менее говорящим, чем самые яростные крики, жестом непримиримо, до синевы, сжала губы, на что-то бурно обсуждающих вполголоса Джейн и Эдгара Боунсов… Все шло сложнее, чем он предполагал…

Регулус продолжал молчать.

— Давайте ещё раз. Договоримся, — медленно и твердо, словно ожидая, что собравшиеся вновь начнут протестовать, начал Сириус. — Регулуса никто не тронет. Мы ждём Дамблдора, сообщаем ему свою информацию и уходим. Несогласные есть? Вопросы?

— Есть вопрос. Сириус, разве Эммелина не права? Разве Пожиратель может прийти с миром? — выгнула бровь девушка, которую, как Регулус знал, зовут Анна. Они доучивались на одном курсе. Она не смотрела ни враждебно, ни испуганно — в глазах читались только растерянность и усталость. Сириус так же устало взглянул на нее, и девушка согласно опустила голову. В воздухе разлилось какое-то словно утомлённое, но умиротворяющее чувство. Понимание?

* * *

Время, казалось, замедлило свой бег. Каждая минута тянулась мучительно долго. Прошло всего лишь пятнадцать минут, но они длились так долго, что показались вечностью. Регулус потер вспотевшие ладони и осторожно откинулся на спинку стула, разминая затекшую спину. Взглядом он внимательно изучал вошедшего пожилого мага. Длинная седая борода волшебника где-то посередине была перехвачена тонким посеребренным шнуром. Из-под очков-половинок загадочно блестели глаза, такие же небесно-голубые, как и мантия. Спокойно и неторопливо старик огляделся вокруг. Казалось, он даже не заметил тихонько притаившегося в уголке Регулуса — все его внимание было приковано к собравшимся.

Пожилой маг приветливо улыбнулся, усаживаясь в кресло во главе стола. Орденцы поворачивали головы, бросая взгляды то на него, то на Регулуса.

— Профессор Дамблдор, — обратилась к магу Анна, — Сириус привел своего брата-пожирателя…

— Я знаю, — благосклонно кивнул тот, кого назвали Дамблдором, и наконец обратил внимание на Регулуса.

Тот помнил старого хогвартского директора. В нем не изменилось ничего — все те же очки в форме полумесяцев, лукавый взгляд, серебристая борода… Будто и не прошло трех лет с момента окончания Регулусом Хогвартса…

Регулус поднял голову, делая вид, что его совсем не напрягает пристальный взгляд директора. Он взглянул прямо в глаза Дамблдору и вытянул руку с зажатой в ней палочкой. Орденцы зашевелились, но Регулус не обратил на это внимания. Медленно вытягивая руку, он с тихим стуком положил свою палочку на стол — как можно дальше от себя.

Дамблдор легонько покачал головой.

— Профессор, неужели вы позволите…

— Тише, Эммелина, я уверен: Сириус не зря привел его сюда.

Регулус бросил еще один взгляд на брата, поймал его подбадривающую улыбку.

— Я… Я уже говорил Сириусу и теперь хочу сказать вам. Мне стала известна некоторая информация, касаемая Темного Лорда. — Регулус на секунду замолчал, обдумывая дальнейшие слова. — Мне известно, как его остановить.

Выпалив эти слова, он замер. Помещение после его слов окутала мертвая тишина, нарушаемая лишь мерным тиканьем часов на каминной полке.

Дамблдор внимательно оглядел его. В голубых глазах мелькнул неподдельный интерес.

— Продолжай, — мягкий старческий голос звонко разнесся по помещению.

— Я полагаю, вы знаете, что такое крестраж? — теперь Регулус обращался исключительно к нему — так было спокойнее. Старый директор не смотрел на него ни настороженно, ни злобно: в глазах читалась только сосредоточенность. — Так вот… Лорд создал крестражи. В них он спрятал части своей души.

— Ты знаешь, сколько их?

— Я не уверен. Я знаю только три, но, может, есть еще.

В глазах Регулуса появилась неуверенность. Почему то, что так легко было рассказать Сириусу, сейчас так тяжело было произнести перед всеми? Неужели он… боится? Нет, смешно. Ему здесь нечего бояться. Он пришел с миром.

С миром. Пожиратель смерти, убийца пришел с миром…

— Ты в этом уверен? — Легкий кивок в ответ. — Что это за предметы?

Регулус бросил взгляд на собравшихся, а затем вопросительно взглянул на Дамблдора.

— Рассказывай при всех. У нас нет секретов друг от друга.

— Хорошо… Чаша, медальон и тетрадь. Насчёт чаши и тетради ничего более не известно, однако о медальоне достоверно известно, что он принадлежал Слизерину.

— Слизерину? — подал голос невысокий маг в черной шляпе-цилиндре. — Тот самый медальон Салазара Слизерина?

Регулус кивнул:

— Я не знаю, как он попал к нему в руку, но это крестраж.

Маги обменивались ошарашенными взглядами, в то время как Дамблдор не высказал ни малейшего удивления. Он, будто отгородившись от всего происходящего, о чем-то усиленно размышлял. Об этом свидетельствовала тонкая морщинка, пролегшая между седыми бровями. Взгляд из-под очков-половинок был устремлен на бледную поверхность стола. Разговоры, которые, казалось, с каждой секундой становились все громче и громче, не мешали ему.

Регулус ясно почувствовал себя лишним. Черт, когда уже закончится это собрание? Еще ни одна встреча с Лордом не выматывала его так, как этот треклятый Орден.

Дамблдор наконец оставил свои размышления и, легко подняв руку, мгновенно прекратил все разговоры. Воцарилась тишина.

— Это информация действительно важна, Регулус.

Тот вздрогнул. Дамблдор назвал его по имени?

— Сириус, я думаю, этот день был тяжелым для вас обоих. Идите к себе, отдохните. Завтра утром мы все обсудим.

Сириус открыл было рот, чтобы возразить, но что-то промелькнувшее во взгляде директора заставило его замолкнуть. Хмурясь и тихо посапывая, он сделал знак все еще сидящему на стуле Регу, и они, быстро выйдя из дома, трансгрессировали.