Тоненькая ниточка (джен)

Мы знать не знаем и не помним,

Пока не встретимся с бедой,

Что весь наш мир, такой огромный,

Висит на ниточке одной.

(к/ф «Не покидай»)

Вопреки опасениям капитана Берья, корабль «Эйзенштейн» без проблем вошел в варп и начал свое путешествие к Терре, и через четыре часа в коридоре рядом с кают-компанией послышалась совсем другая песня.

— Я люблю кровавый бой, я рожден для службы царской, — бодро и довольно музыкально пел бравый капитан Гарро. — Болтер, водка, меч терранский — с вами век мой золотой!

— Вот теперь все в порядке, капитан мой как огурчик, — пояснил денщик Калеб и немного удивил своим присутствием Абаддона, хотя Калеб никуда и не уходил, сидел себе тихонько в уголке и починял болтер — это Абаддон пил с капитаном Берья уже три часа и, если бы не его могучий организм космодесантника, давно бы ушел в страну вечной охоты.

— То ли дело средь мечей, там о славе лишь мечтаешь…⁽¹⁾ — пропел капитан Гарро, появляясь в дверях. — Товарищ мой Берья, то ли меня разобрала белая горячка, то ли ты снова полез в варп с пьяным навигатором. А варп-то нынче рьян: вон мне уже в кают-компании капитан Абаддон мерещится.

— Сам ты мне мерещишься, — нашел Абаддон удачный философский контраргумент.

— Что везешь-то, Иезекиль? — спросил Гарро, присаживаясь к столу, и от этого будничного вопроса в кают-компании стало как-то тепло, как в древние времена у походного костра перед сражением. Тогда воины сражавшихся сторон были равны, война еще не стала похожа на спорт, в котором почти неуязвимые космодесантники меряются подвигами, и потому боевое братство тогда стоило больше, как и сейчас, когда небольшой кораблик с умирающим примархом на борту пробирался через всегда опасный и непредсказуемый варп. — Просто так ведь ты бы свой легион не оставил.

— Воитель Хорус тяжело ранен, — прямо ответил Абаддон. — Теперь надежда только на Императора. А ты заодно на родину съездишь, терранец, раз уж под руку подвернулся.

Пить Гарро не стал, сразу перевернул поставленный ему стакан, задумался о чем-то.

— Я на Барбарусе побывал только после того, как примарх наш там порядок навел, — начал рассказывать Гарро. — Так что я больше понаслышке о прежней жизни там знаю, хоть и от надежных людей. Но в одном бою поучаствовать мне удалось, и я сам видел, что чернокнижники существуют, хотя Имперские Истины и говорят нам, что их нет. Самому Мортариону тогда нелегко далась победа, а мне до того она запомнилась, что, когда через варп иду, гляну, бывает, в иллюминатор, и там чернокнижника этого вижу, которого у меня на глазах Мортарион сразил. И такие картины он порой мне в варпе показывает — со знанием дела…

— Это каждый старый капитан тебе скажет, — подтвердил Гарик Берья, обращаясь не то к Абаддону, не то к Гарро. — Варп — он живой, и у него есть своя воля, которую нелегко побороть. Раньше, в древние времена, моряки так про море говорили — я даже специально под парусом ходил, когда после аварии восстанавливался. И я скажу тебе так: может, море в каком-то смысле и живое, но варп куда злее.

— Если Воителя Хоруса смогли так тяжело ранить, что кроме государя Императора помочь некому, то тут без колдовства не обошлось, — заключил Гарро. — А варп, через который мы сейчас пытаемся прорваться, попытается колдовству помочь и нас вместе с Воителем добить. Так что в очередь теперь дежурить будем, по закону военного времени. Уж не знаю, противоречит Имперской Истине моя идея или нет, но по мне получается так.

— Ты, брат-храбрец, Имперскую Истину не до конца еще изучил, — мрачно сказал Абаддон, капитана Гарро он знал как честного и проницательного человека и сразу ему поверил, а вот то, что это известный псайкер и чернокнижник Магнус каким-то мистическим образом посоветовал Абаддону тащить Воителя на Терру через варп, теперь Абаддона настораживало. — Имперская Истина во всеуслышание объявляет, что колдунов и демонов нет. А для космодесантников в ней есть приписка, что если колдуны и демоны все еще есть, то это наша недоработка.

— Если воздвигнется церковь Имперской Истины, я бы, мой капитан, вас в инквизиторы предложил за вашу мудрость и ясный взгляд, — проводив уходящего Абаддона взглядом, сказал денщик Калеб, который молча присутствовал при разговоре, как всегда, никем не замеченный. — Ну и товарищ ваш Берья на такой работе был бы вам в помощь, выявлял бы вместе с вами врагов народа.

Космодесантники не испытывают такой же нужды в сне, как обычные люди, и легко могут бодрствовать несколько суток подряд, а потому, удалившись в свою каюту, Абаддон не лег спать, а поднял на иллюминаторе штору и некоторое время смотрел в варп, словно часовой, а потом вступил с варпом в переговоры при помощи жестов, в основном непристойных.

Выразив и показав варпу все свои мысли, Абаддон яростно опустил штору на иллюминаторе и прилег на койку, и тут его ненадолго сморил тревожный, но счастливый сон. Во сне перед иллюминатором, в который только что смотрел Абаддон, стоял здоровый и немного мрачный Хорус, а Абаддон стоял к иллюминатору и варпу спиной, потому что варпу Абаддон уже все сказал, и Абаддону начинало порой казаться, что они стоят не на корабле, а на просторах Хтонии, как в те далекие годы, когда Хорус еще не был примархом, а Абаддон не был космодесантником.

Абаддон уже начал забывать тот мир, в котором он вырос, ведь с тех пор прошло почти триста лет. Абаддон давно похоронил всех своих родственников, он забыл, какого цвета были глаза у его матери и какими были в молодости волосы его сестры, которую он в последний раз видел глубокой старухой. От Хтонии для него остался только его легион и его командир: Абаддон любил своего командира и никогда, даже за десять тысяч лет, не смог бы себе простить то, что его не уберег — как не смог бы и ему простить, что тот погиб и оставил Абаддона одного. Но теперь надвигавшийся последние дни кошмар отступил, Хорус был перед ним живой и здоровый, и Абаддон был счастлив.

— Ничего, батя, — сказал Абаддон во сне любимому командиру, встав между ним и варпом и словно закрывая Хоруса собой, и его верное солдатское сердце стало для Хоруса тем щитом, который варпу было не одолеть. — Хитроумный еврей Геллер и его Геллерово поле нас не выдадут. Доберемся до Терры и до Императора.

— Значит, ты по-прежнему уповаешь на Императора, который передал нас во власть лордов Терры, — с сомнением сказал Хорус.

— А что делать, не с этими же связываться, — с пренебрежением к силам варпа кивнул через плечо Абаддон. — Что они могут нам предложить? Мы с тобой всё же люди, хоть и могучие, а человеку приличествует умеренность. Иной раз бывает хорошо и подраться, и напиться, и надурить кого — но всю жизнь быть снедаемым страстью к войне или интригам? «Шитобы их имэл бешаный ишак!», как говорит в похожих случаях везущий нас сейчас на Терру капитан Берья.

— Надо полагать, тот, кто предлагает спасение от смерти, тоже не смог тебя прельстить?

— Плюнь ему в его гноящуюся рожу, батя, — посоветовал Абаддон, он раньше с Хорусом и ссорился, и пикировался, и смеялся, и только когда Хорус лишился чувств и был при смерти, Абаддон пожалел, что главного своему командиру так и не сказал. — Не тот тебя любит, кто предлагает тебя спасти, а тот, кто готов вместе с тобой умереть. Мы с тобой обязательно доберемся до Терры, а нет — так уйдем вместе во тьму.

— «Какие сны приснятся в смертном сне…» — проговорил Хорус, он был умным и начитанным человеком, и его томили сомнения, можно ли так решительно отвергать покровительство богов Хаоса, как это делал сейчас Абаддон, и не попадет ли после смерти его душа в их лапы, как от них при жизни ни беги. Дни, проведенные на рубеже жизни и смерти, полные необычных видений, изменили Хоруса, но окончательный выбор он еще не сделал.

— Имперская Истина говорит, что после смерти будет только небытие.

— А тексты эльдар говорят иное.

— Может, оно и так, — помолчав, сказал Абаддон: Имперская Истина отвергала мистику, но сейчас Абаддон беседовал с Хорусом во сне и хотел верить, что и Хорус его слышит. — Если жизнь в посмертии есть, то мы найдем там Сеянуса, найдем Турбера, который разбился на Пятьдесят Второй, чтобы дать нам всем высадиться, приведем в порядок Джубала — а потом прорубимся к Хтонии сквозь всех чертей!

Словно исполняя заветное желание Абаддона, обстановка вокруг них окончательно изменилась, и теперь уже сомнения быть не могло, что они вернулись на Хтонию — оба сели на высоком берегу, под которым быстро бежала мощная широкая река, и каким ни был Абаддон могучим воином, рядом с гигантом-примархом он казался молодым пареньком, сидящим на бережке со своим отцом.

— Сам не знаю, зачем я согласился стать Воителем, — доверительно сказал Абаддону Хорус и приобнял его за плечи. — Замотали меня все всего за пару лет ужас как! Просьбами, жалобами, надеждами… по горло сыт! А эти четверо, которым ты от локтя в иллюминатор показывал, мне целую галактику во власть предлагали. Нахера она мне, мне ее ставить некуда!

Прекрасный сон Абаддона закончился тем, что Абаддон скатился с узкой койки и треснулся лбом о ножку стола. Корабль вокруг Абаддона вибрировал, набирал скорость, брал с наскока преграду — и Абаддон, которого почти ничто на свете не могло свалить с ног, побежал к капитанской рубке, на экранах которой, когда он появился на пороге, возникла и пропала большая планета.

— Навигатора нашего варп убил, капитан Абаддон, — с трудом проговорил Гарик Берья, он был уже стар и был обычным человеком, а не Астартес, так что перегрузки, ничего не стоившие Абаддону, давались ему тяжело. — А капитан Гарро отдал тогда приказ выходить из варпа вслепую. Вон, чуть Истваан не разнесли, только не вижу пока, третью планету или пятую. Впилились бы на субсветовой — мама дорогая!

— Да пес с ним, с Иствааном, — махнул рукой Абаддон, которого никакие чудесные сны не могли сделать гуманистом. — Главное, чтобы Воитель жив остался. Молодец, Гарро, правильно нас из варпа вывел.

На пульте управления мигала и пищала кнопка связи, что было неудивительно после того, как «Эйзенштейн» под командованием Гарика Берья, взявшись неизвестно откуда, прошил атмосферу в клубах пламени, так что жители Истваана смогли видеть его траекторию даже днем.

— Сам ты пэредаст, и я тоже твою маму имел, — сказал капитан Берья, включая связь, потому что он прекрасно представлял, что диспетчер собирается сказать про его стиль пилотирования. Но в ответ вместо грязнейшей брани зазвучала прекрасная песня, которую пел женский голос, и Гарик Берья, словно зачарованный, включил видеосвязь: над зеленым лугом в свете солнца парила неземная девушка с длинными, рассыпавшимися по плечам волосами, и пела свою чарующую песню.

— А мы тут плюшками балуемся, — пробормотал в передатчик смутившийся и очарованный Берья.

— Молодой еще, — великодушно сказал о седом капитане Абаддон, когда Гарро посмотрел на него извиняющимся взглядом. На морально устойчивых и волевых Астартес колдовство песни не действовало, и Абаддон забрал передатчик из ослабевшей руки почти влюбленного капитана Берья.

— Дамочка, идите, пожалуйста, на то место, на которое вам положено, — заявил грубиян Абаддон. — И позовите к микрофону кого-нибудь, кто может предоставить нам навигатора, именем Императора!

В ответ из передатчика раздался жуткий высокий крик, похожий на вой банши, и даже размякший Гарик Берья пришел в себя.

— Шитобы тэбя имэл бешаный ишак! — воскликнул капитан Берья, закрывая уши ладонями. — Что это, мать их всех, было?

— Пойди проветрись на пять минут, меломан, — распорядился Абаддон, чтивший устав. — По уставу у вахтенного офицера в штанах ничего торчать не должно, даже табельное оружие.

«Эйзенштейн» завис над Иствааном, сканируя эфир, и раньше Абаддон и Гарро долго не могли бы принять объяснения, после знакомства с радиопередачами Истваана пришедшего к ним первым: система Истваан взбунтовалась против Империума под действием мощного колдовства, усиленного варп-штормами рядом с нею.

— Неплохо они нас в эту планетную систему загнали, гребаные демоны из варпа, — признал Гарро. — Навигатора мы тут хрен получим.

— Они бы у меня получили, суки истваанские, — зло сказал Абаддон, тяжело переживавший предательство целой планетной системы. — Был бы даже б один лишний фрегат — разогнал бы его до субсветовой и влупил бы в океан, чтобы побережье на пятьдесят километров вглубь волной смыло.

— Невинных людей положил бы, — напомнил Гарро Абаддону.

— А где среди этих предателей невинные люди? — ошарашил ответом Абаддон.

— Ладно, остынь, разоритель, — сказал Гарро, покачав головой. — Сматываться нам нужно отсюда, они сейчас свои корабли поднимут. Нас, похоже, приняли за разведчиков, и уйти нам отсюда постараются не дать.

Правоту Гарро подтвердили уже следующие пятнадцать минут: маневрируя, ускоряясь и ускользая, «Эйзенштейн» под водительством малочувствительных к перегрузкам Астартес вырвался за пределы планетной системы, и Гарро пришла идея подпустить преследователей поближе и сбросить на них ставшие бесполезными без навигатора варп-двигатели. Заряженные на полную мощность и отцепленные от корабля варп-двигатели открывали ворота в варп и взрывались с такой силой, что по обе стороны разделяющей реальность и Имматериум завесы происходил взрыв мощностью в десятки мегатонн.

Гарро почти остановил корабль, чтобы преследователи подумали, что один из их выстрелов повредил ходовой механизм и подошли поближе, но даже потерявший маневренность «Эйзенштейн» боялись и подкрадывались к нему с кормы, чтобы не попасть под огонь бортовой артиллерии. Варп-двигатели тем временем набирали заряд, вот только сброс их почему-то не удался.

— Сейчас мы и сами с ними разлетимся на молекулы, — спокойно сказал Абаддон. — В варп придется вслепую прыгать.

— Там подтолкнуть надо, я с техниками, бывало, об этом разговаривал, — вдруг вступил денщик Калеб, снова незаметно оказавшийся рядом.

— Да ты в лучшем случае в космос тогда вылетишь, — предсказал капитан Берья. — Выдумал: подтолкнуть!

— Вы управляете кораблем, капитан, — пояснил Калеб. — Капитан Абаддон выполняет важное задание. Сервиторы ломать корабли во время полета не обучены. Так что выходит, что идти нужно мне.

— Вместе пойдем, — решил Гарро, вставая и кладя руку на плечо своего денщика. — Это ж сначала из-за моего загула «Эйзенштейн» оказался там, где ему быть не положено. Мортарион, небось, сейчас клянет меня и трибуналом мне грозит. А так выйдет, что я погиб, спасая Воителя.

— Погибнуть ты не торопись, всегда успеешь, — напутствовал Абаддон, обнимая брата-Астартес, а потом и протягивая руку его денщику, обычному человеку.

Пятнадцать минут прошли в вынужденном безделье: Абаддон наблюдал за импровизированным флотом преследователей. В варп прыгать было нельзя, и Калеб, и Гарро, находившиеся в отсеке с варп-двигателями, тогда бы погибли. Маневрировать для стрельбы тоже надо было осторожно, но пока преследователи не давали повода стрелять, возможно, совещаясь между собой и составляя план атаки.

Капитан Абаддон, как и многие космодесантники, смотрел на простых людей свысока. Даже будучи обучены ратному делу, они не шли ни в какое сравнение с могучими и почти неуязвимыми Астартес. Много раз Астартес в бою приходили обычным солдатам на помощь; порой Астартес, лишенных страха на биологическом уровне, бросали туда, где солдаты побежали; но не было случая, чтобы простая пехота пришла Астартес на выручку — что могут сделать люди там, где не хватает могущества космодесантников? Поэтому теперь, когда простой человек, даже не солдат, а денщик, встал между ним и вполне возможной смертью, Абаддону было о чем подумать.

Сброшенные варп-двигатели, слишком небольшие, чтобы быть заметными, полетели в сторону истваанских судов, Гарро по воксу отдал команду «полный вперед», и несколько минут спустя космос разорвал жуткий взрыв, а вслед за тем в рубку вернулся капитан Гарро. Один.

— Каждому Астартес бы такую стойкость, — глухо сказал Гарро, и Абаддон встал, отдавая последний салют боевому брату Калебу.

— Я вот думал, что делать буду, если доживу до конца войны, — после долгого молчания сказал Абаддон. — А теперь я это знаю. Снаряжу экспедицию в Око Ужаса и разорю там всё. Потому что достали, сволочи.

Больше суток «Эйзенштейн» провел почти неподвижно, на самой малой тяге уходя подальше от места взрыва, уничтожившего всех преследователей. Больше никаких кораблей за пределами последней орбиты не появлялось: вероятно, в Истваане решили, что взрыв уничтожил и «Эйзенштейна» тоже, да и бесполезно было искать его в необозримом пространстве за пределами планетной системы.

Капитан Берья сохранял оптимизм — он был уверен, что свои «Эйзенштейна» обязательно скоро найдут.

— Вы про Астрономикон слышали? — убеждал спутников Берья. — Светит маяк этот сквозь весь варп, мне и навигатор наш, ровного ему вакуума, так рассказывал. А кто этот маяк зажег и поддерживает? Наш Император, возлюбленный всеми! Он и приглядывает за всем, что в варпе творится — неужели же он пропустит такой взрыв? Обязательно заметит и обязательно пошлет кого-нибудь нам на выручку.

Капитану Гарро не было смысла себя успокаивать, смерти он не боялся, а вот Абаддон начинал прислушиваться к уверениям Берья, что Император защитит, ведь другой надежды спасти Хоруса, который так и лежал в стазисе под присмотром медицинских сервиторов, у Абаддона не оставалось.

Гарро, будучи сторонником Имперских Истин, над столь неумеренными надеждами на Императора исподволь подсмеивался и рассказывал в кают-компании байки про то, как он некоторое время воевал вместе с Несущими Слово.

— Поломался, помню, у нас во время форсированного марша «Лэндрейдер», — повествовал Гарро, усмехаясь в седые усы. — Технодесантник в экипаже один, он что-то там во внутренностях машины копается, требует подать ему не пойми чего, другие машину подтолкнуть пытаются, ругань стоит такая, хоть топор вешай. И подходит тут капитан Эреб из Несущих Ахинею.

— Мать-перемать растудыт, подтолкни хотя бы! — говорят ему ребята, а он постную мину скорчил и говорит:

— Браниться по матушке, — говорит, — грешно, я сам так никогда не делаю, и потому Император мне помогает.

— Да мать-перемать, нет у Императора другого дела, кроме как тебе помогать!

— А вы помолитесь Императору, и сами все увидите.

— И что, мать-перемать растудыт, от этого «Лэндрейдер» сам собой поедет?

— А вы попробуйте, от молитвы с вас не убудет.

Тут даже наш технобрат высунулся из люка.

— Государь Император, — возглашает, — пусть эта жестянка по твоей воле заведется и поедет!

Тут «Лэндрейдер» как взревет, как рванет с места!

— Мать его перемать растудыт, как это он так? — кричит вслед Эреб.

Смех Абаддона, который любил хорошую солдатскую шутку, перекрыли электрические разряды, и во вспышках зеленых молний у дверей кают-компании появился могучий черноволосый человек, скуластый и бронзовокожий. Гарро и не слышал никогда о том, что можно телепортироваться вот так, без варп-маяка и жутко энергоемкого просвечивания корабля, ведь иначе можно и телепортироваться внутрь стены, навсегда в нее вмуровавшись. Да и корабль, который мог бы дать достаточно энергии для телепортации, еще не появился из варпа — а человек уже был здесь.

— Анекдот хороший, капитан Гарро, хоть и с длиннющей бородой, — улыбаясь сказал гость. — Его еще про монахов-траппистов рассказывали, в те далекие времена, когда они делали отличное пиво. Но ничто не вечно, и пиво у них стало все больше походить на ерш — я их тогда и разогнал.

— Не прогневайтесь на меня, государь, — сказал Императору Абаддон, опускаясь на одно колено. — Ваш возлюбленный сын Хорус Луперкаль тяжело ранен, и по приказу примарха Магнуса я везу его к вам. Но и корабль наш терпит бедствие — плохую мы вам служим службу, пусть и от чистого сердца.

— Встань, Абаддон, — разрешил Император. — Ты помог Хорусу намного больше, чем ты думаешь.

1) Полностью песню капитана Гарро на стихи Дениса Давыдова можно прослушать здесь: https://www.youtube.com/watch?v=pYFWlYsKPZU

Вернуться к тексту