Прекрасное далеко не будь ко мне жестоко (джен)

Я долго думал о своём будущем и решил взять паузу. Забуду, пожалуй, на некоторое время про «Лорда Волдеморта». По крайней мере, пока не стану достаточно могущественным. Жизнь слишком ясно дала понять: всех Тёмных Лордов в конце концов ждёт бесславная смерть, и моя прошлая жизнь тому прямое подтверждение. Два раза на одни и те же грабли наступить умудрился! Уж лучше попробовать стать каким-нибудь Светлым Лордом, хе-хе!

Перемещение в эту вселенную освободило мою душу от серьёзной фобии, от вечного, всепоглощающего страха смерти. Он преследовал меня с детства, с того самого дня, когда я в Лондоне попал под бомбёжку. Знаете, даже маленькому зверёнышу из приюта было страшно несколько дней находиться под кирпичными завалами, со всех сторон зажатым умирающими людьми. Слышать их стоны, чувствовать, как становятся ледяными мёртвые тела. А потом темнота и безысходность… Разбавляемая вонью сгоревшей взрывчатки и запахом крови. Да, именно это воспоминание я пронёс сквозь всю свою жизнь. Поверьте, смерть — это плохо. Благодарю тебя от всей души, Альбус Дамблдор, за это чудесное воспоминание из детства. Спасибо тебе большое, Великий Светлый волшебник, за то, что не разрешил мне во время войны оставаться в безопасном Хогвартсе или хотя бы поехать на каникулы к Лестрейнджам.

Радует, что когда я попал в этот мир и убедился в бессмертии души, более того, каким-то чудом сохранил свою память, страха смерти больше со мной не было. Я был свободен, как будто уже прошёл то мифическое чистилище, которым часто грозил нам, неблагополучным подросткам, священник в приюте Вулла.

Вместе с тем идея повторить судьбу оригинального Энакина Скайуокера также не вызывала у меня ни малейшего энтузиазма. Я прекрасно помнил, что ожидает его в будущем. Бегать всю жизнь с железной кастрюлей на голове по заданиям учителя, сбрендившего от давления тёмной стороны? Спасибо, не надо!

«Кто-то мечтал, что Дамблдора черти будут на сковороде жарить? А сам ты где сейчас оказался, а, Томми-бой?» — подумал я, обливаясь потом. Погода на Татуине была моим нескончаемым кошмаром. Шми Скайуокер послала меня к тётке Клосьлии, которая жила на другом конце города. Знакомая матери была вуврианкой, и, увидев её вечером, даже дементор обгадился бы от страха. Однако на Татуине никто не обращал внимания на внешность разумных, здесь всех оценивали по степени опасности и полезности. Вполне себе здравый подход, как я всегда считал. Особенно в свете того, что как раз на мой счёт многие разумные ошибались. Вот и сейчас я вовремя заметил двух пьяных наёмников, которые вывернули из подворотни.

— Эй, малец, — рыкнул похожий на кошку зайгеррианец. — Ну-ка бегом сюда!

Его напарник-человек оценивающе на меня посмотрел, словно прикидывая, сколько монет дадут за меня на рынке невольников. Я состроил глуповатое выражение лица и сделал вперёд несколько шагов. Поколебавшись, я всё же решил, что в новой жизни буду давать своим противникам шанс избежать неприятностей, может, зачтётся потом у высших сил. Поэтому, стараясь не выдать взглядом своего ожидания хорошей добычи, просто сказал:

— Госпожа Гардулла Бесадии запретила чужакам задирать жителей Мос Эспа. У нас на Татуине всем заправляют хатты, поэтому, если вы не хотите, чтобы гаморреанцы скормили вас сарлаку, не трогайте меня, пожалуйста.

Как я и думал, слушать меня не стали, а ведь шанс у них был…

Противно хрустнули позвонки, смятые Силой, и злобные извращенцы тут же отправились на свидание со своими демонами. Затащив телекинезом трупы наёмников в ту самую подворотню, я быстро забросал тела песком и мусором. Присев на корточки возле стены, включил один из коммуникаторов, найденный в карманах наёмников, и начал быстро взламывать защиту. В этом, кстати, мне помогали палец и глаз убитого зайгеррианца.

Несмотря на то, что я заранее выудил нужный пароль из головы похожего на кошку разумного, положение дел это не меняло. Здесь, в мирах Далёкой-Далёкой галактики, защита даже самой простой электроники была на порядок сложнее устроена, чем у нас на Земле. Конечно, копаться в голове разумного, который в это время представляет, как он насилует тебя со своим товарищем, — то ещё удовольствие, но я давно привык не обращать внимания на подобные мелочи. Одни мысли сумасшедшей извращенки Лестрейндж чего стоили.

Конечно, у наёмников оказалось не так уж много денег, но, как говорили у нас в приюте: «Позаботься о пенсах, а фунты сами о себе позаботятся». Тем более электронный ключ, дающий доступ в корабль этих извращенцев, тоже теперь был у меня. Я незамедлительно внёс на счёт космопорта деньги за стоянку, чтобы ушлые хатты не конфисковали моё новое имущество, после чего поднялся на ноги и весело побежал дальше. Стоило поспешить.

Как я помнил из фильмов, Скайуокеры были рабами, имуществом той самой Гардуллы, именем которой я безуспешно пытался напугать наёмников. Вот только вчера мать вернулась с работы — а трудилась она уборщицей в поместье хаттши — и сообщила, что мы теперь принадлежим тойдарианцу Уотто, который был хозяином лавки подержанных запчастей.

В голове Энакина и его матери находились специальные рабские чипы, широко распространённые в мирах хаттов. Если рабы пытались взбунтоваться или сбежать от хозяина, то с помощью глобальной сети их убивали без жалости, в назидание остальным. Достаточно было послать специальный сигнал на вживлённое в голову устройство, чтобы в черепе раба появилось не предусмотренное эволюцией отверстие. Как по мне, очень полезная штука, пусть и похуже будет, чем моя Чёрная метка из прошлой жизни. И кстати, первым делом, как только я немного освоился в этом мире, рабские чипы были обезврежены, пусть и по-прежнему подавали сигналы в сеть. Мало ли что могло стукнуть в голову очередному «хозяину». Поэтому я первым делом удалил взрывчатку у себя и у матери Энакина.

Забрав у тётки Клосьлии набор для шитья, который Шми просила принести вечером, я отправился к Уотто. Узнав, что я хорошо разбираюсь в технике, похожий на муху-переростка торговец сильно обрадовался. До меня у него было несколько специальных дроидов, занимавшихся сортировкой и починкой старого хлама, но к моему появлению в этом мире они все благополучно исчерпали свой ресурс и, попросту говоря, сломались.

Тойдарианец повисел несколько минут рядом, наблюдая, как я ловко управляюсь с многофункциональным анализатором, разбирая внутренности дроида-уборщика. Его крылья зажужжали, и удовлетворённый моим мастерством Уотто направился к выходу — вероятно, чтобы попытаться всучить какому-нибудь простаку бракованный гиперпривод. Тот самый, что Уотто выиграл у Джаббы Хатта на ставках. Впрочем, об этой истории слышали все разумные в Мос Эспа. Хатт просто избавился от хлама, а Уотто, как всегда, пытался заработать перепродажей. Неудивительно, что вскоре раздалось раздражённое жужжание, и тойдарианец вернулся в лавку — похоже, сделка сорвалась.

— Даже двадцать золотых пеггатов за него не дают! — пожаловался в пустоту торговец. — Чтоб этот Джабба жареным горгом подавился! Кому я здесь смогу продать бракованный гиперпривод? Только каким-то залётным кретинам! Да где сейчас взять таких?

— Скоро начнутся предварительные заезды «Бунта Ив Классик», на планете будет много гостей, — оторвал я взгляд от экрана анализатора. — Если вам снова повезёт, господин Уотто, вы вернёте себе хорошее настроение.

— Конечно, мне повезёт, Энакин, — фыркнул тойдарианец. — Я очень редко проигрываю… практически никогда!

— А я с детства мечтал поучаствовать в гонках, — пробормотал я, возвращаясь к работе.

— Ты не боишься умереть, мелкий? — удивлённо спросил человек-муха. — На этих гонках редко выживает даже половина участников.

— Вы можете поставить на то, что я точно не погибну, господин Уотто. А если всё будет хорошо, то даже ваш гоночный под не сильно разобью. Впрочем, починить его потом будет не слишком сложно. Наверное…

— Ну-у, — задумался почти на минуту тойдарианец, но затем едва слышно пробормотал на своём родном языке: «Кхм-кхм, потеря раба, даже разбирающегося во всех этих проклятых железках, не так чтобы сильно ударит по моему карману. А вот сорвать джекпот, если раб каким-то образом сумеет выжить — превосходная идея». — И судя по мечтательной улыбке на уродливой морде Уотто, тот больше всего хотел утереть нос Джаббе хатту.

— Что ж, Энакин. Я дам тебе шанс проверить удачу. А в качестве награды… Если от гоночного пода что-то останется, а ты заработаешь для меня деньги и уважение хаттов, то можешь оставить себе этот хлам. Даю слово!

Вообще, я замечал неоднократно, что многие жители Татуина были очень азартными. Здесь делали ставки повсюду. Хатты с любого выигрыша получали свой процент и всячески поощряли спорщиков. Иногда Джабба или Гардулла могли спокойно проиграть какую-то часть своего имущества, зная, что потом всё вернётся к ним сторицей. К тому же набранные по всей галактике наёмники обеспечивали справедливость расчётов в любых сделках между разумными.

Вечером я получил нагоняй от встревоженной матери, но признался, что просто пытаюсь найти возможность выкупить нас обоих из рабства. Она всю ночь проплакала, а на следующий день за мной пришли помощники Уотто, чтобы провести на арену и зарегистрировать участником. Гоночный под, который выделил для меня Уотто, представлял собой явно такой же хлам, как тот, что продавался в его лавке. Летательный аппарат имел маленькую, тесную даже для меня корзину пилота и два слабеньких движка, с которых я предусмотрительно скрутил ограничители мощности. Двигатели были связаны между собой энергетическим полем, а с кабиной — прочными силовыми кабелями.

Впрочем, я и не собирался ничего выигрывать в этот раз, уж точно не ради Уотто. Я планировал поставить на себя немного денег, как и сам тойдарианец. Мне надо было просто дожить до конца гонки, и я это сделал.

* * *

Прошёл уже год с тех пор, как я очутился в новом мире и в новом теле. За это время было сделано немало полезных вещей. Я понемногу восстанавливал собственные магические силы, хотя до прежних возможностей Волдеморта мне было ещё далеко. Тем не менее ещё в самые первые месяцы своей новой жизни я заметил невероятное! Магическое ядро Избранного фактически не имело никаких ограничений в плане развития. В крови Энакина было не просто много магии, мальчишка будто весь состоял из неё!

Любой волшебник в моём прошлом мире рано или поздно упирался в предел, через который был неспособен перешагнуть. Чтобы двигаться дальше по пути могущества, маги вынуждены были жертвовать чем-то дорогим. Я, например, потерял прежнюю физическую привлекательность, насоздавал филактерий и в итоге был едва ли не полурептилией, а всё только ради одной цели — стать самым сильным и избавиться наконец от страха смерти.

Хотя тот же Альбус Дамблдор лишился гораздо большего. Он пожертвовал временем, которое отпущено волшебнику богами. Разменяв какую-то жалкую сотню лет, этот бородатый интриган выглядел к моменту своей смерти даже старше, чем покойный Армандо Диппет, который прожил более трёхсот лет, как и подобает сильному волшебнику. Надеюсь, мне в этот раз повезёт больше.

— Ай, банта пуду!

Тяжёлый манипулятор, который я старательно прикручивал к плечу очередного дроида, свалился на пол и едва не раздробил мне ступню. А всё мои нервы. Именно сегодня, как показывала Сила, должны начаться те самые судьбоносные события, которые и толкнут маленького Избранного на путь, ведущий к столь бесславной смерти. И в этом немаловажную роль сыграет одна симпатичная девчушка, которая наверняка уже топает по пыльным улицам Мос Эспа в сопровождении здоровенного джедая.

Конечно, для раба с окраинного мирка встреча с маленькой королевой богатой планеты среднего кольца галактики была поистине настоящим чудом. И, если говорить цинично, — прекрасным социальным лифтом, ведущим на самые вершины галактического сообщества.

Я в своё время тоже неплохо так поднялся на дружбе с Лестрейнджами и другими детишками из аристократов. Жаль только, жениться на Вальбурге Блэк мне так и не удалось. Мальчишке из приюта, каким бы сильным волшебником он ни был, такое счастье оказалось недостижимым. Именно поэтому я стал внедрять в головы своих будущих прислужников, что на самом деле являюсь наследником Слизерина. Так им всем было проще принять моё превосходство. Знали бы эти олухи, что мать Томаса Реддла пусть и вышла из древнего рода, зато моим отцом был самый настоящий маггл.

Сейчас я воспринимал это вполне нормально, а ведь тогда из-за огорчения, что мне отказали родители Вальбурги, я даже сгоряча прикончил всю свою маггловскую родню. Я не пытаюсь оправдать прошлые поступки, что было, то было. Как говорил один мой маггловский приятель, с которым я часто рубился в компьютерные игры: «Не мы такие — жизнь такая. Крутись как белка, бро, если хочешь, чтобы набравшее обороты колесо тебя не раздавило». Вот я и крутился, ну как мог.

«Что ж, будем улыбаться Квай-Гон Джинну и строить восхищённые глазки Её Величеству Падме Амидале Наберри», — подумал я, наблюдая за теми через окно. Хотя насчёт джедайского пути меня не оставляли сомнения.

Их моральные принципы казались мне мутными. Слишком уж напоминали они те лицемерные проповеди, что я слышал в приюте Вулла от старика-священника. Но с другой стороны — исследовательский зуд грыз меня нещадно. Отказаться от возможности узнать что-то новое о магии? Это было выше моих сил.

Световые мечи... Совсем не то, что привычные шпаги из мира Земли. Я не имел ни малейшего понятия, как с ними обращаться. Но в этой галактике искусство фехтования на световых мечах ценилось не меньше магии. А становиться сильнее — всегда было для меня ценнее любых сокровищ.

В проёме дверей возникло бородатое лицо моего будущего проводника в секту джедаев. Следом за Джином внутрь зашла Падме и неизвестно каким образом прибившийся к ним гунган, которого, как я помнил из фильмов, звали вроде бы Джа-Джа Бинксом. Уотто тут же полетел узнавать, чего хотят покупатели, а я продолжил делать вид, что собираю дроида.

— Нам нужны запчасти для крейсера три-два-семь «Нубиан», — спокойным тоном произнёс джедай.

— Нубиан! — довольно зажужжал Уотто и немедленно позвал меня, явно предвкушая хорошую сделку. Поворчав для порядка, тойдарианец приказал мне подготовить смету, а сам потащил Джина на склад показывать свой залежалый товар с явным желанием впарить тому ещё чего-нибудь.

Я легко и естественно познакомился с Падме Наберри, наговорил ей кучу комплиментов, которые от такого мелкого симпатичного сопляка выглядели довольно забавными. Юная королева сразу заулыбалась, несмотря на сложную ситуацию, в которой они с джедаем оказались, прилетев на Татуин. Веселья добавил любопытный гунган, который, видимо, впервые увидел такое старьё, что чинили здесь. Пока земноводный разумный пытался разобраться в странном поведении одного из дроидов, мы с Падме мило поболтали.

Наконец Уотто и Квай-Гон вернулись — оба явно были недовольны друг другом. Похоже, недолгие переговоры зашли в тупик. Я сразу понял, что случилось: джедай наверняка попытался расплатиться республиканскими дайтари.

Всё дело в том, что хатты совсем недавно сильно задрали обменный курс с республиканской валютой. Видимо, коварные слизняки пронюхали о кризисе на Набу и хотели урвать свой кусок. Многие республиканцы стали переводить сбережения в хаттские пеггаты, чтобы защитить от инфляции.

Слухи о блокаде Набу разлетелись по всем торговым путям, и хатты, почуяв возможность наживы, тут же воспользовались моментом. Как это ни парадоксально, но в условиях кризиса многие республиканские корпорации массово переводили свои активы в хаттские пеггаты. Валюта бандитского государства, несмотря на всю её криминальную природу, оставалась удивительно стабильной — возможно, единственной твёрдой валютой во всём Внешнем Кольце.

— Мы уходим, — отрезал джедай и первым направился к дверям.

Я попрощался с погрустневшей Падме и, когда покупатели ушли, вопросительно посмотрел на Уотто.

— Чужакам нужен гиперпривод Т14! — расплылся в злорадной ухмылке тойдарианец. И, клянусь небом, они купят его у меня. На всем Татуине больше нет другого такого. А этот гиперпривод пусть и дефектный, но пару месяцев точно прослужит. Клянусь небесами, Энакин! Столько времени им хватит, чтобы пересечь галактику в обе стороны, так что всё честно. До нужного места они доберутся.

Я безразлично пожал плечами и вернулся к работе. Через полчаса Уотто вновь появился на пороге моей мастерской и нехотя буркнул:

— Из космопорта передали, надвигается песчаная буря. Заканчивай возиться с железками и беги домой. А я пока активирую силовые экраны, а то на площадке все запчасти песком занесёт.

Я кивнул и помчался к выходу из лавки. Заскочив к знакомой торговке за пирожками, я вновь увидел Падме и её сопровождающих. Они озирались по сторонам, явно прикидывая, где ещё поискать нужные запчасти.

Бесхитростно угостив пирожками новых знакомых, я сказал, показывая пальцем на темнеющее небо:

— Скоро начнётся буря, вам лучше бы вернуться к себе на корабль.

Джедай явно обратился к Силе за подсказкой и озабоченным голосом произнёс:

— Дело плохо. Боюсь, мы не успеем вернуться.

Падме побледнела, и только Джа-Джа Бинкс по-прежнему беспечно оглядывался по сторонам.

— Тогда пойдёмте ко мне домой? — бесхитростным тоном предложил я. — Мама будет рада моим друзьям.

Все трое переглянулись, и Падме сказала сразу за всех, скорчив серьёзную рожицу:

— Спасибо, Энакин. Мы принимаем твоё приглашение.

Когда мать увидела Квай-Гона, на её обычно маловыразительном лице на миг проступил ужас. Шми явно поняла, кого я привёл в нашу лачугу. Я словно услышал, как лязгнул щит, скрывающий её настоящие эмоции. Мать мгновенно нацепила маску забитой рабыни. Пока я демонстрировал Падме свои успехи на ниве дроидостроения, а Джин разговаривал с кем-то по коммуникатору, мать незаметно и ловко выяснила у Джа-Джа Бинкса, который взялся помогать ей готовить ужин, всю подноготную наших гостей. Посмотрев на меня, Шми тепло улыбнулась и ободряюще кивнула, будто говоря: «Я всегда на твоей стороне, малыш Энни». Я незаметно моргнул в ответ.

В сказки, которыми Шми пичкала прежнего Энакина, я и в прошлом мире не сильно верил. А когда во мне вновь проснулись способности легилимента, я быстро узнал всю правду о своём происхождении. Один уродливый чёрт по имени Дарт Плэгас Мудрый любил экспериментировать с Силой. Этот старый ситх, как и все по-настоящему великие разумные, искал возможности жить вечно. Для этого тот даже научился управлять мидихлорианами.

В галактике, куда я попал, ещё древними одарёнными были обнаружены некие микроскопические существа, которые обитают внутри всех живых организмов. Как выяснили местные учёные, мидихлорианы являются посредниками между нами и Силой, считай, магией. Чем больше этих крошек есть в разумном, тем легче тот может колдовать. Как я думаю, способности волшебников к магии имеют те же причины в своей основе, просто у нас на Земле никто пока так и не смог обнаружить этих симбионтов.

Возвращаясь к экспериментам Дарта Плэгаса. В своих безумных поисках бессмертия он пошёл дальше всех — собрал генетический материал величайших одарённых: Ревана, который успел побывать на обеих сторонах Силы; ещё десятка легендарных ситхов и джедаев прошлого; добавил собственные клетки... И, что самое интересное, за основу взял генетический материал Палпатина, своего ученика. Видимо, ощущая в том нечто особенное. Этот гремучий коктейль из ДНК величайших существ Галактики Дарт Плэгас внедрил молодой рабыне, купленной у хаттских пиратов. Так что можно сказать, оригинальный Энакин Скайуокер — результат экспериментов одного злобного гения.

Давление тёмной стороны плохо влияло на развитие плода, к тому же тот оказался совершенно инертен к Силе. Поэтому разочарованный Дарт Плэгас отправил «отработанный материал» — так старый ситх назвал молодую рабыню — на сельскохозяйственную планету Агамар, расположенную на том же Браксантском пути. По дороге корабль перехватили пираты, работающие на Гардуллу. Так Шми Скайуокер и попала в рабство к хаттше. Впрочем, нельзя было сказать, что над ней кто-то издевался. Рабам слизняков жилось в целом неплохо, им даже платили.

Переглянувшись с матерью ещё раз и получив одобрение на дальнейшую игру, я предложил Квай-Гон Джину свою помощь. Мать для вида, конечно, поохала, но потом уступила.

На следующий день джедай заключил пари с Уотто. Если я выигрываю гонки, тот бесплатно отдаёт нужные запчасти. А если проиграю, значит, тойдарианцу достаётся корабль Падме. Так как я ни разу даже до финиша не доходил, предложение Квай-Гон Джина повеселило Уотто. Впрочем, ушлый тойдарианец согласился так, будто делал всем нам одолжение. Надо сказать, Амидала была не очень довольна условиями пари. Я даже подслушал, как та выказывает своё недовольство Квай-Гон Джину. Впрочем, джедай был непробиваем как ранкор. Он только пожал плечами и сказал, что других вариантов у них все равно нет.

Дома я ещё раз протестировал собранный из всякого хлама гоночный под и решил, что один заезд тот выдержит. Заодно показал Джину и Падме, что не шучу, а действительно пытаюсь помочь. Ни о какой награде я не заикался, чем, похоже, впечатлил джедая. Тот, видимо, прекрасно знал, что бесплатная помощь в нашем песчаном мире такая же редкость, как вода. Вечером Квай-Гон взял у меня немного крови для проверки. Видимо, решил узнать, сколько у меня в организме плавает мидихлориан. Думаю, результаты анализов его сильно удивят, хе-хе. Я даже представил себе его широко распахнутые в удивлении глаза.

На следующий день во время подготовки к гонкам воодушевлённый результатами проверки джедай предложил Уотто ещё один спор. В этот раз ставкой в новом пари оказались мой гоночный под и, собственно, я сам. У меня даже возникло мимолётное чувство восхищения джедаем, насколько тот ловко манипулировал чужим имуществом.

Проиграю я гонки, в результате лишится корабля Падме, а мой под достанется Уотто. Если там будет что забирать, конечно. Выиграю я, значит, придётся раскошелиться тойдарианцу. Мало того что он будет вынужден снарядить корабль Падме, так ещё потеряет такого работника, как я.

Нет, мне точно надо поучиться дипломатии у Квай-Гон Джина. В своём мире я привык всё решать силой, и пусть это прозвучит излишне самокритично, мне определённо не хватало гибкости. Надеюсь, в новой жизни у меня получится обрести нужные навыки.

Падме выглядела очень взволнованной. Девочку явно хорошо учили, и, видимо, та быстро поняла, что шансы на мою победу очень скромные. На эти гонки собирались чемпионы всего Внешнего Кольца галактики, лучшие из лучших. Только поэтому весьма осторожный Уотто так легко согласился на ставку с Квай-Гоном. Он-то прекрасно знал, что я ни разу не доходил до финиша. Впрочем, и попытки меня убить во время заезда до сих пор были безуспешны, на чём тойдарианец успел поднять немалые суммы в золотых пеггатах. Многие проигравшие Уотто надеялись, что рано или поздно я умру, а они, соответственно, вернут потерянные денежки.

Подготовка к старту быстро закончилась, прогревать двигатели на нашей жаре было совсем необязательно. Поэтому, дождавшись сигнала, я создал видимость того, что стартую. На самом деле лететь в плотной толпе гонщиков, где зачастую могло произойти всякое, я не собирался. Поэтому, несмотря на смешки с трибун и побледневшие физиономии Падме и Джина, я продолжал делать вид, что пытаюсь завести гоночный под.

Наконец, паника на лицах моих новых знакомых достигла предела, и я понял — пора! Двигатель взревел, и гоночный под рванул вдоль трибун, быстро набирая скорость. Сеть голопроекции транслировала зрителям каждое движение пилотов, создавая полный эффект присутствия. Пришлось изображать лихорадочные попытки «починить» якобы сбоящие системы — мои руки мелькали между панелями управления в надежде стабилизировать стремительно несущийся аппарат.

К последнему кругу впереди оставался только Себульба. Легендарный даг, король гонок и мастер грязных трюков. Вскоре мы поравнялись, и он тут же попытался сбить меня с трассы. Естественно, я ему не позволил этого сделать. Наши гоночные поды летели над пустыней с невообразимой скоростью, никто не хотел уступать. Дорога впереди становилась всё уже. В какой-то момент аппарат Себульбы зацепил скалу и начал кувыркаться по песку.

Далеко впереди на стадионе взревели зрители. Я мчался вперёд в гордом одиночестве и ухмылялся под шлемом, представляя огорчённую физиономию Уотто, ведь тойдарианец поставил на Себульбу. Даг выжил, конечно. Мне понадобилось лишь слегка подтолкнул его аппарат — ровно настолько, чтобы выиграть. Гоночный под дага побило о камни, но сам Себульба, похоже, отделался парой переломов. В такой серьёзной аварии для него это был неплохой результат.

Я применил свои способности на некотором расстоянии от стадиона, откуда Квай-Гон Джин точно не смог бы почувствовать моих манипуляций с Силой.

Толпа любит победителей, поэтому на финише меня встретило море ликования. Особенно радовались мать, Падме и джедай. Каждый по-своему, ну да ладно.

На всём Татуине, пожалуй, лишь один Уотто искренне скорбел в этот момент. Крылья тойдарианца бессильно обвисли, когда тот осознал масштаб катастрофы. Уотто ставил на Себульбу — как и большинство в Мос-Эспа — но его проигрыш был куда обиднее, чем потеря монет. Не пройдёт и дня, как весь Мос Эспа будет судачить о его невезении.

В один момент я превратился в самого ценного раба на всём Татуине — за тушку чемпиона гонки Бунта Ив можно было купить небольшой звездолёт. А Уотто... Он просто поставил меня на кон и проиграл залётному чужаку. Я со злорадством подумал: «Этот день, муха, тебе будут припоминать ещё очень долго».

Как рассказывал потом Квай-Гон Джин, оба хатта сделали на меня крупные ставки. Когда Уотто попытался заикнуться джедаю о «нечестной победе», тойдарианца едва не раздавили гаморреанские наёмники — массивные, покрытые шрамами.

Уотто сник, видимо, быстро сообразил: спорить бесполезно. С неохотным кивком тойдарианец признал поражение, хотя в его глазах всё ещё плескалось недовольство. Но правила есть правила — особенно когда их устанавливают хатты.

Продав гоночный под за хорошие деньги, я без колебаний вручил все кредиты Шми Скайуокер, чем заработал ещё несколько очков в глазах джедая. Теперь, когда Уотто немного остынет, Шми сможет выкупить свою свободу... Хотя я сомневался, что она сделает это сразу.

Вольным разумным на Татуине жилось нелегко — защита хаттов распространялась на них в куда меньшей степени, а Мос Эспа просто кишел подонками всех мастей. Нет, Шми будет выжидать — как и в той истории, что я помнил. Ждать своего шанса... Даже не подозревая, что встреча с Клиггом Ларсом в конечном счёте приведёт её к гибели.

Мы простились тепло. Шми, в своей обычной холодной манере, лишь коротко пожелала мне удачи. Я видел, как что-то дрогнуло на её лице, но мать больше не произнесла ни единого слова.

Мы с Квай-Гон Джином целый час шли по пустыне. Корабль был уже виден вдалеке, но джедай нервничал — он явно чувствовал угрозу в Силе и торопил меня. Мы уже почти добрались к сверкающему нубианскому звездолёту, когда из-за ближайшего бархана под рёв спидера выметнулся силуэт в чёрном. Похоже, это прибыл Дарт Мол — ученик Палпатина, посланный перехватить Амидалу. Его красный клинок с шипением рассёк воздух, когда, сделав изящное сальто, забрак попытался сразу зарубить Квай-Гона.

Я сразу подумал, что сражаться с хорошо обученным тёмным одарённым в моём нежном возрасте — последнее дело, поэтому со всех ног помчался на корабль. Квай-Гон, впрочем, только защищался и почему-то не стал доводить дело до конца. Ведь, как я считал, совсем необязательно сражаться на мечах. Можно было бы всего лишь взлететь повыше и расстрелять ситха из автоматических пушек. Каким бы сильным одарённым ни был Дарт Мол, долго бегать по пустыне, уворачиваясь от выстрелов, тот бы не смог.

Чтобы не вызвать подозрений у новых друзей, я, естественно, не стал ни с кем делиться своими соображениями. Познакомился с будущим учителем и врагом Энакина, Оби-Ваном Кеноби, после чего пообщался немного с Падме, завернулся в какую-то тёплую накидку и сразу же уснул. Меня ждал Корусант и новые знакомства.