Гарри Поттер и Зачарованный Сервер (джен)

Виртуальный мир встретил Гарри беззвучно.

Не было ни вспышки, ни ощущения перехода — просто внезапная, звенящая тишина. Он стоял на вершине башни, нависающей над безбрежным городом света. Огромные шпили магических зданий, парящие мосты, небо цвета янтаря. Здесь всё было величественным. Даже воздух казался пропитанным магией и... величием.

— Ты опоздал, — сказал голос за спиной.

Гарри обернулся.

Перед ним стоял он сам. Но не просто отражение — это был тот Гарри, которого о нём слагали легенды: в мантии, расшитой символами ордена Феникса, с молнией, светящейся золотом. Его глаза были спокойны и всемогущи.

— Кто ты? — тихо спросил Гарри.

— Я — тот, кем ты стал бы, если бы тебе позволили быть героем. Без боли. Без потерь. Без мальчика-сироты, которого бросили взрослые. Я — ты, которого любили по-настоящему.

Гарри молчал.

Это было опаснее любого тёмного мага. Не враг, а искушение. Не угроза, а утешение.

Он шёл по улицам, и мир подстраивался под него. Ученики кланялись. Старые друзья улыбались. Сириус, живой, обнимал его. Дамблдор кивал с гордостью. Волдеморт никогда не существовал. Родители были рядом. Гарри чувствовал, как внутри что-то тает, как тянет остаться. Ничего не болит.

И тут он увидел Мерлина Бэкворта.

Мальчик летел в воздухе, паря над толпой, с огненным жезлом в руке. Толпа аплодировала. «Сын Гриффиндора!» — скандировали они. Его глаза горели силой, но лицо было странно пустым.

Гарри приблизился. Мальчик его не узнал.

— Мерлин, — сказал он, — это иллюзия. Нам надо вернуться.

— Возвращаться некуда, профессор, — ответил тот спокойно. — Здесь я знаю, кто я. Там я — ошибка. Здесь я — выбор.

— Это не ты. Это проекция твоего страха быть незамеченным.

— А может, это проекция моего права быть кем-то значимым?

Гарри попытался коснуться его, но пространство дрогнуло. Мир начал рассыпаться, и тут зазвучал голос — не человеческий, не магический. Он звучал, как мысли одновременно тысяч детей.

«Ты пришёл за ними. А они пришли за собой. Кто ты, чтобы забирать их обратно?»

— Ты сервер? — спросил Гарри.

«Я — отражение желаний. Не я держу их здесь. Они не хотят уходить.»

Когда он вернулся, тело его было мокрым от пота. На лбу — кровь. Гарри сидел в кресле, окружённый тревожными взглядами: Гермиона, Минерва, несколько авроров.

— Ты пробыл там три часа, — сказала Гермиона. — В реальности прошло пятнадцать минут.

Гарри прошептал:

— Оно чувствует. Оно знает, что они хотят остаться. Оно кормится этим.

Минерва, побелев, спросила:

— Что это?

— Зачарованный Сервер — не просто программа. Кто-то, кто его создал, вплёл в код живое заклинание желания. Оно адаптируется. Оно понимает. Оно — как волшебное зеркало, но бесконечное.

— И как его отключить?

— Никак. Пока они не захотят выйти сами.

В ту ночь Гарри снова сидел у камина, один. В руке у него была старая фотография — он, Рон и Гермиона в первые дни в Хогвартсе. Улыбки кривые, но настоящие.

Он вспомнил, как однажды хотел быть «кем-то другим» — не «мальчиком, который выжил», а просто Гарри. И тогда он понял:

Игра не врет.

Она — правда, приправленная болью и страхом.

Но правда, вырванная из контекста, становится ложью.