Первая звезда, казалось, становилась ярче по мере того, как земля погружалась во тьму (гет)

Примечания:

тёмный Сириус Блэк.

Если вам нравится Сириус Блэк — возможно, это не ваша история.

Он рухнул, хрипя,извергая на грудь мне багровую хлябь, —его кровь лилась, не щадя,словно мрак из зияющих лап.И я радовалась, как чёрная почва весной,когда грозы рождают рассвет,когда ливень струится душистой струейи в цвету расцветает рассвет.Клитемнестра, стихи 1388-1392.

Сириус всегда ненавидел Лили Эванс.

Он не понимает, что Джеймс в ней нашёл. Его друг заслуживает большего, чем эта глупая девчонка, которая вечно его отвергает, игнорирует его флирт и закатывает глаза при одном его появлении.

Он не понимает, что в ней находит Нюниус. Северус Снейп — надменный, грязный, насквозь змея. У такого человека и сердца-то нет, а если и есть, то оно чёрное и гнилое, как он сам. Сам факт, что этот ублюдок способен чувствовать нечто похожее на влюблённость, вызывает у Сириуса тошноту, вызывает ярость — желание разорвать на части всё это ядовитое чувство, пока оно не исчезнет. Так не должно быть. И всё же Лили Эванс как-то…

Он не понимает, почему все вокруг восхищаются ею.

Лили Эванс красива — рыжеволосая, с изумрудными глазами, обворожительной и доброй улыбкой, горделивой осанкой и упрямым мужеством. В другой жизни, возможно, Сириус бы заинтересовался ею. В этой — все её достоинства лишь разжигают в нём отвращение.

Джеймс поёт ей дифирамбы с одержимостью, восхищаясь всем — от её огненных волос до её мягкого утреннего смеха, словно мелодия сирены. Сириус сыт по горло. Лили заполучила сердце Джеймса и даже не заслужила этого. Она — вовсе не идеал, каким её хотят видеть все вокруг.

Нюниус смотрит на неё, как на солнце, луну и звёзды. Джеймс — с такой жаждой, что она почти физически ощутима. Ремус — уважает. Питер — восхищён молча, как и все.

Сириус ненавидит это. Больше, чем он ненавидит самого Снейпа.

Да, Лили может быть гриффиндоркой, храброй и гордой, но она — настоящая заноза. Упрямая, даже когда неправа. Никогда не извиняется, никогда не сомневается, если речь идёт о её ценностях. Жестокость в её исполнении — это просто «принципы». Её мораль выше всех. Она игнорирует Снейпа с поразительной лёгкостью, делает вид, что не видит его печальных глаз и боли, что липнет к нему, как паразит. И всё же, зная, что он без неё не выдержит — она не смягчается.

Сириус наслаждается страданиями Снейпа не меньше, чем ненавидит, что именно Лили их вызывает. Частичка его, тёмная и уродливая, хочет быть причиной его боли. Хочет, чтобы именно он, Сириус Блэк, был тем, кто окончательно сломал Снейпа. Хочет снова увидеть его униженное, заплаканное лицо — как в тот раз во втором курсе. Он хочет гордо заявить: «Да, это я его уничтожил. Я — причина его падения». Он хочет, чтобы всё было, как раньше. Пока Джеймс не стал «мягче» из-за проклятой Лили Эванс.

На самом деле, весь гнойный клубок ненависти Сириуса крутится вокруг одного вопроса: что такого в ней?

Джеймс одержим ею. Джеймс отвергает его ради неё. Ремус становится «лучшей» версией себя рядом с ней. Питер… Ну, Питер не так важен. Пока он тоже не кланяется перед Лили, как все остальные в Хогвартсе.

Она — раздражающая до безумия. Не хуже Снейпа, но по-своему хуже. Сириус не понимает, почему Джеймс этого не замечает. Не понимает, как мерзкий Снейп может быть настолько слеп. Он не хочет понимать. Почти боится понять — а вдруг он тоже станет таким же, как они?

Сириус видит её. Настоящую. Прогнившую изнутри. Видит, как она прячет свою хитрость под лицемерной улыбкой. Видит, как скучает, слушая Джеймса. Как она смеет?! Обычная девчонка, посмевшая презирать его Джеймса, самого доброго и благородного человека, которого он знал…

Сириус видит её каждый день. Даже когда старается не смотреть. Видит, как она использует Джеймса, как подогревает его чувства — ради забавы. Видит, как она злобно смотрит на их компанию, стоит ей подумать, что никто не смотрит. Видит, как она пытается защитить Снейпа — нелепо и жалко. Это смешно. Пока не становится страшно.

Лили Эванс смеет собирать доказательства, чтобы их выгнали, из-за каких-то безобидных шуток. Она — душительница веселья, такая же злопамятная, как Снейп. Она улыбается, даже когда готова воткнуть нож в спину. Смеётся над глупыми шутками Джеймса, чтобы отвлечь. Притворяется милой. Но на самом деле ненавидит их. Всех. И почему-то только Сириус это видит.

Иногда он удивляется, почему она не в Слизерине. Её амбиции, умение манипулировать, склонность к ядовитым привязанностям — всё это слишком подозрительно. Может, именно это сближает её с Снейпом. Может, в этом и кроется опасность.

Человек, который находит общий язык со Снейпом — опасен по определению. Джеймс этого не видит. И никогда не увидит. Он упрям, избалован и привык получать всё, что хочет. В этом Сириус восхищается им. И в этом же — его ненавидит.

Иногда Сириус хочет разломать Джеймсу череп и вырезать оттуда всё, что в нём ненавидит. Его одержимость Лили. Его желание «спасти» её от чудовища Снейпа. Он хочет освободить Джеймса. Для себя. Чтобы Джеймс был счастлив. Может быть, с ним. Без Лили. Без её мерзкой тени.

В итоге: Сириус Блэк ненавидит Лили Эванс. И он уверен, что она отвечает ему взаимностью. Это почти смешно. Она ненавидит его за Снейпа. Считает, что Сириус жесток. Но если Сириус хочет ломать Снейпа, делать с ним, что угодно — кто она, чтобы мешать?

Джеймс был его с самого начала. С того момента, как впервые улыбнулся ему. Северус был его — с первого взгляда. Ремус — его. Питер — его. Хогвартс — его. Всё это — его. Не её. Никогда не будет её.

Сириус её презирает. Он мечтает, чтобы Джеймс увидел её настоящую. Чтобы Ремус перестал преклоняться. Чтобы Снейп перестал вестись. Чтобы Сириус мог видеть его настоящим — одиноким, сломленным, яростным. Его…

Ты такой же, как они.

Нет! Я не такой! Я хороший! Я…

Ты Блэк. До костей.

Нет, нет, нет…

Ты не лучше. Просто хотел других монстров.

Сириус кричит, дёргает себя за волосы, но яд внутри него не исчезает. Он гноится, пульсирует. Его душа вопит. По Джеймсу. По спасению. По… мама, мама, не бей меня, мама…

Он всегда знал, что сломан. Всегда знал, что его можно согнуть лишь до предела. Он думал, предел — это Снейп. Что он должен уничтожить чудовище в Снейпе, прежде чем тот вызовет чудовище в нём самом. Прежде чем Джеймс отвернётся. Но он ошибался.

Снейп — не угроза. Угроза всё это время была Лили Эванс.

Он делает вдох. И вдруг понимает: единственный способ освободиться от неё — уничтожить её полностью. Вычеркнуть. Испепелить из памяти. Всё так просто. Он смеётся. Как он раньше этого не понял?

Он напевает себе под нос глупую маггловскую мелодию и отправляется на встречу с гриффиндорками. План уже готов. До полнолуния осталось всего пару дней — а Луни не помешал бы хороший… ужин.

.v50b51ea{cursor:pointer !important;position:absolute !important;right:4px !important;top:4px !important;z-index:10 !important;width:24px !important;height:24px !important;display:-webkit-box !important;display:-ms-flexbox !important;display:flex !important;-webkit-box-align:center !important;-ms-flex-align:center !important;align-items:center !important;-webkit-box-pack:center !important;-ms-flex-pack:center !important;justify-content:center !important;pointer-events:auto !important;border-radius:50% !important;-webkit-user-select:none !important;-moz-user-select:none !important;-ms-user-select:none !important;user-select:none !important;-webkit-tap-highlight-color:transparent !important} .v50b51ea:hover{opacity:.8 !important} .w140895aa{background-color:#fff !important;opacity:.8 !important;height:100% !important;width:100% !important;position:absolute !important;top:0 !important;left:0 !important;z-index:-1 !important;border-radius:inherit !important;-webkit-transition:opacity .15s,background-color .5s ease-in-out !important;transition:opacity .15s,background-color .5s ease-in-out !important} .sc24b2d45{display:-webkit-box !important;display:-ms-flexbox !important;display:flex !important;-webkit-box-align:center !important;-ms-flex-align:center !important;align-items:center !important;cursor:pointer !important;max-width:calc(100% — 40px) !important;height:12px !important;line-height:normal !important;-webkit-box-sizing:border-box !important;box-sizing:border-box !important;padding:0 4px !important;border-radius:16px !important;font-size:8px !important;text-transform:uppercase !important;letter-spacing:.125em !important;pointer-events:none !important;text-decoration:none !important;color:#575c66 !important;background-color:#fff !important;opacity:.8 !important;font-family:YS Text Variable,YS Text,Helvetica,Arial,sans-serif !important} .v2ef52ce2{text-overflow:ellipsis !important;white-space:nowrap !important;overflow:hidden !important} .s4cc5772e{position:relative !important} .ab80643bc{left:4px !important} .ab80643bc, .g47e66e37{position:absolute !important;top:4px !important;z-index:10 !important} .g47e66e37{right:4px !important} .be245c4fa{margin:0 auto !important} .d8d7cc54c{-webkit-user-select:none!important;-moz-user-select:none!important;-ms-user-select:none!important;user-select:none!important;cursor:pointer !important}

Примечания:

Вечерняя звезда

"Впервые за многие годы этой ночью

мне открылось видение земного величия:

на вечернем небе —

первая звезда —

становилась всё ярче,

по мере того как земля

темнела,

пока не могла потемнеть больше.

И свет, который был светом смерти,

казался тем, что возвращает земле

её силу утешать.

Не было иных звёзд. Лишь эта,

имя которой я знала,

потому что в прежней жизни

я ранила её: Венера,

первая звезда ночи,

тебе посвящаю

своё видение, ведь на этой пустой поверхности

ты пролила достаточно света,

чтобы мои мысли

снова стали видимы."