Дэринг Ду и Десница Рока (джен)

Казалось, в постоялом дворе “Пшёл вон” время текло как вязкая патока. Воздух был горяч и душен, и будь в нём хоть мельчайшая доля влаги, внутри было бы совершенно невыносимо находиться, — но медленно, лениво вращающие потолочные вентиляторы создавали сносное убежище от сухой жары Южной Эквестрии.

Вся обстановка казалась вялой и неспешной, словно застывшей в янтаре. Сюда заглядывали немногие, да и то либо завсегдатаи, либо лихие пони, избегающие чужих взглядов. В полумраке дальнего угла тихо играла в карты шайка изукрашенных шрамами личностей, ставя на кон фишки из светопаза и передавая по кругу соляной камень. Напротив них, у края стойки, лысеющий старик-грифон рассказывал байки о какой-то полузабытой войне группе пони — впрочем, сидр интересовал их больше. В центре комнаты, рядом с диванами, снова дрых пожилой турист, прикрыв лицо газетой; её края слегка приподымались в такт тихому похрапыванию. Владелица гостиницы, Тротсворт, без особого интереса наблюдала за этой картиной, неспешно протирая бокал. Она всегда любила такие дни — тихие и размеренные. Именно ради этого она когда-то и перебралась в Южную Эквестрию, в конце концов.

Дверь гостиницы отворилась. Свет на мгновение хлынул внутрь, вызвав недовольное ворчание картёжников. Но никто не поднял головы, кроме Тротсворт, которая по долгу службы следила за каждым, кто переступал порог её заведения. Гость явно не был из числа буянов, но и назвать его завсегдатаем таких мест не поворачивался язык. Он был единорогом — что само по себе редкость в этих краях — и, как и многие его сородичи, ярким пятном выделялся на фоне пегасов и земных пони. Его шерсть была светло-бирюзовой, а грива — преимущественно синей, с единственной белой прядкой. Волосы он держал в длинном, аккуратном хвосте, а на носу красовались толстые очки. Казалось, он всеми силами старался подчеркнуть свой образ безнадёжного ботаника: несмотря на невыносимую жару, на нём был оливково-зелёный пиджак с заплатками на локтях.

Едва войдя, он чуть не выронил целую охапку бумаг и папок, которые нёс в магии; пытаясь их подхватить, он упустил очки, слетевшие с носа. Едва успев схватить и их, он с трудом удержал равновесие. Тротсворт вздохнула. Этот жеребец лишь подтвердил её давние подозрения: любой, у кого ума поболее, чем у бандита или торговца баклажанами, слишком уж бестолков, чтобы от этого ума был хоть какой-то прок.

Жеребец дважды чуть не растерял свои пожитки, прежде чем наконец добрался до стойки.

— Здравствуйте! — выдал он. Его голос звучал неприятно гнусаво, но с каким-то странным акцентом, который Тротсворт раньше не слышала. — У вас, случайно, не найдётся что-нибудь выпить? Я просто изнываю от жажды!

— Смотря с чем.

— Смотря… с чем?

— Смотря с чем определишься. Я — пони занятая, не могу всю вечность здесь торчать.

— А-а… да, ну-с, понимаю… — Жеребец растерянно огляделся. — В таком случае просто воды, если найдётся.

— Найдётся, — сказала Тротсворт, наливая стакан. — Но деньги на прилавок. Биты не принимаем…

Жеребец левитировал к ней небольшой осколок светопаза. Уловив её лёгкое удивление, он улыбнулся.

— По дороге сюда я проштудировал несколько томов о традициях и обычаях Сомнамбулы.

— Ну да… Ещё бы.

Тротсворт подвинула стакан к жеребцу. Тот поднял его оранжевым сиянием магии и с жадностью отхлебнул.

— Уф! — воскликнул он. — Спасибо вам!

— Тебе ещё и комнату надо, наверно?

— А? О, нет, не совсем. Понимаете ли, я ищу одну особу. Мне сказали, что она могла задержаться у вас…

Нахмурившись, Тротсворт ещё долго протирала стакан, а потом вздохнула:

— Ладно. Захочешь снять комнату — спросишь. И запомни: у нас заведение респектабельное и спокойное. — Она сверкнула глазами. — Никаких фокусов.

Жеребец проводил её взглядом, чувствуя жуткую растерянность. Помощь от хозяйки оказалась сомнительной, и он пребывал в полном недоумении. Чтобы отвлечься, он снова принялся пить воду, теперь мелкими глотками — чтоб не стошнило. Неизвестно, сколько так ещё тянулось время, пока вдруг рядом с ним на стойку не опустился стакан густого, чернильно-чёрного смородинового сока, а вслед за бокалом на соседний стул примостилась пони.

— Так что, — негромко бросила она, отхлебнув сока, — ты кого-то ищешь, как я поняла.

— Вообще-то, да. Быть может, вы подскажете, где мне найт… — он запнулся на полуслове, обернувшись и наконец разглядев соседку.

Голос не обманул — перед ним была кобыла, и на вид подозрительно юная. Шерсть — тускло-песочная, грива — в прожилках седины. Матово-зелёная рубашка и шляпа. Скромные цвета, больше подходящие земной пони, а не пегаске вроде неё. Единственное яркое пятно во всей этой блёклости — разве что глаза. Необыкновенного вишнёвого оттенка, они были устремлены в темноту сока.

— Мягкие булочки Селестии, — потрясённо прошептал жеребец.

— Извини, что?

— П… прошу прощения! Просто в жизни вы в точности как в книгах и на обложках! Вы… вы — Дэринг Ду.

— Единственная и неповторимая, — вздохнула пегаска. — Как-то неожиданно. Мало кто на юге читает мои книги. А на севере мало кто знает, что я настоящая.

— Филистеры? Ну-с, может, и не знают. Но в узких археологических кругах…

— А ты, дай угадаю, из этих узких кругов?

— Кхм, ну-с, можно сказать и та…

— Тогда до свидания, — Дэринг Ду начала подниматься. — Учеников и помощников я не набираю. Один раз пробовала. Не выгорело. Мне всё равно, кто ты, не пыта…

— О, нет-нет-нет, вы меня превратно поняли! Простите, я неправильно выразился! О небеса, нет, я и помыслить не смею о том, чтобы заниматься работой вашего профиля.

— Язвишь? — нахмурилась Дэринг Ду.

— Ни в коем случае! Я сам панически боюсь опасностей! Поэтому и разыскал вас! У меня есть кое-какие сведения… Думаю, они вас заинтересуют. Для моих исследований это ключевая информация, но, увы и ах, вряд ли я смогу их завершить. Речь об одном редком артефакте. — Он ткнул копытом в груду разложенных бумаг. — Вот документы, если хотите взглянуть.

Кобыла долго изучала листы. Наконец вздохнула:

— Ладно. Но не здесь. Вон за тем столиком. — Она поставила бокал на стойку, указав на укромное местечко в углу трактира. — Пойдём, обсудим.

Жеребец вскочил, сияя от восторга. Схватив бумаги, он последовал за Дэринг Ду. Теперь, когда они шли рядом, он разглядел: она оказалась куда миниатюрнее, чем он предполагал. И, несмотря на молодую внешность, ковыляла на левую заднюю ногу — словно старушка, измученная артритом.

— Не для тебя стараюсь, — сразу бросила она, заставив жеребца поспешно отвести взгляд.

— Мои извинения.

— О рог Селестии… Ты хоть знаешь, что я вдвое тебя старше?

Жеребец кивнул, не став её поправлять или уточнять разницу в скорости старения пегасов и единорогов. И уж тем более припоминать, что, например, тысячелетия назад Старсвирл Бородатый ступил в этот город, будучи семисотлетним старцем.

Дэринг Ду шмыгнула в закуток, а жеребец устроился напротив. Пегаска сложила передние ноги на исцарапанной столешнице:

— Так кто ты, собственно?

— Я? О небеса, я не представился!.. Нижайше прошу простить. Я — Дульцимер, археолог из Королевского института археологии.

— Будь это правдой, нам не о чем говорить. — Она вперилась в него взглядом. — Но это ложь. Институтские скорее нырнут в пруд к пиявкам-пониедам, чем посмотрят в мою сторону. Поверь, я видела такое. Для них я — “наглая дилетантка” с “варварскими методами”. Хотя находок у меня вдесятеро больше, чем у всей их конторы. — Глаза её вспыхнули. — Заруби себе: я не терплю лжи.

— Ах, да… — Дульцимер заметно вспотел, и дело было не в духоте. — Пожалуй, я слегка приукрасил, самую малость. Из института я был. Пока меня… гм, как бы это… не попросили на выход.

— Причина?

— В основном, из-за урезания бюджетных расходов. Да и предмет моих изысканий… ну-с, не слишком обилен на открытия. Публикуйся или сгинь, да-с.

— А предмет этот, значит, что?..

Дульцимер пострелял подозрительным взглядом по сторонам и наклонился через стол.

— Мисс Ду, вы сталкивались со понятием “эксмуры”?

— Эксмуры? — Дэринг Ду слегка растерялась, но виду не подала. — Само собой. Всем известно, что эксмуры выдумка.

— Не торопитесь с выводами, — возразил с какой-то обидой единорог. — Они могут быть чем угодно кроме выдумки.

— Знаю. Но наука считает иначе, гм?

— Да, — вздохнул Дульцимер. — Увы и ах, но да. Как вам наверняка известно, наследие эксмуров… до безобразия скудно. Но и то, что есть, едва ли о чём-то может поведать. Мы находим только кусочки металлического лома, изредка посудные черепки и фрагменты костей.

— …Что ожидаемо. Из того, что я слышала, они были варварами. Недалеко ушли от современных яков. Кто знает, может, “Эксмур” — это архаичное название Як-Якистана? А сами они один народ. Почему нет? Вполне стройная гипотеза при нашем-то незнании.

— Нет. Нет, они не варвары, — выпалил Дульцимер, но спохватился. — Мои извинения. Просто… ваши слова один в один повторяют моих научных руководителей. Все свидетельства впрямь указывают, будто эксмуры — примитивное северное племя, существовавшее в доселестийскую эру.

— Но ты так не считаешь, да?

— Я знаю, что это не так. И докажу.

Дульцимер развязал папку с обильными заметками, достал потрёпанный конверт и протянул Дэринг Ду. Та, бросив взгляд на возбуждённого единорога, нехотя вскрыла его — и высыпала на стол пожелтевшие листы с блёклыми карандашными оттисками.

— Кальки, — сразу определила она, всмотревшись в рисунки. — С барельефа.

— Всё так, — заулыбался Дульцимер. — Знаете, откуда?

— Нет. Не узнаю языка. И такого в моей практики мало…

— Согласно сопроводительным пометкам, их сняли со скального выступа, который служил фортом для Могучих Шлемов.

— Это абсолютно не с барельефа Шлемов, — Дэринг Ду покачала головой. — Таких они не создавали. Мотивы не сходятся, а сложность композиции…

— …Потому как он не шлемовский. Не оригинал. В нём проглядывается упадок, потеря чёткости, как видите, но только потому, что Шлемам недоставало инструментов и умений тех пони, у которых они этот барельеф скопировали.

Дэринг Ду подняла глаза на единорога.

— По-твоему, они их скопировали? С чего-то эксмурского?

— Именно это я и хочу сказать, мисс Ду, — расплылся в улыбке Дульцимер.

Дэринг Ду вновь склонилась над листами. Её копыто пролистало кальки и скользнуло по рваным краям бумаги — будто кто-то выдрал страницы из книги или скоросшивателя.

— Смелая догадка.

— Отнюдь не догадка, мисс Ду. Я потратил всю жизнь на их изучение. Я верю, что эксмуры были крайне продвинутой гиперборейской цивилизацией, что могла посоперничать — и, более того, соперничала — с древними единорогами.

— То есть, по-твоему, они владели магией. Не знаю…

— Нет, вовсе нет! Нет, они не владели магией. По крайней мере, не больше наших безрогих современников, полагаю. Но они были народом воителей, равно преданных как ратному делу, так и научным изысканиям, — Дульцимер с восторгом перегнулся через стол. — Вообразите: целый мир, приводимый в движение не магией, но машинами! Где по их воле зеленела полярная тундра, горнила кузниц выпускали оружие и изделия из самых странных металлов… а разумные существа могли дотянуться до самих звёзд! Великая цивилизация, невиданная ни до, ни после нас, ни, возможно, когда-либо в принципе!

— И которая не оставила ни одного артефакта?

Дульцимер поморщился:

— Место, где они пребывали, поглощено льдами. Или разграблено за тысячелетия. Оригинал, скорее всего, канул в небытие. Даже барельеф Могучих Шлемов утрачен. А это... — он коснулся дрожащим копытом бумаг, — единственный в мире оттиск.

— То есть ты не догадался сделать копию? — Дэринг Ду вскинула бровь.

— Я? О нет, мисс Ду, вы не так поняли. Я — вовсе не тот, кто делал кальки. Этим страницам уже больше семидесяти лет.

— С трудом верится, что подлинно эксмурский текст семьдесят лет пылился в каком-то подвале.

— Тем не менее это так. Кальки, на самом деле, были помечены грифом “секретно” до самых недавних пор, когда принцесса Твайлайт затеяла пересмотр Кантерлотской библиотеки. Кое-какие документы ушли в пересылку… затерялись…

— И попали к тебе в копыта?

— Ко мне, — кивнул Дульцимер. — Но чем дальше я перевожу, тем всё больше понимаю, что текст за гранью моей компетенции.

— То есть ты не способен перевести его как надо.

— Не совсем… Никто не способен. Целой жизни — моей единорожьей жизни, поймите! — недостаточно, чтобы хоть что-то понимать об эксмурах. Конечно, после открытия архивов откроется и больше первичных, вторичных документов, но без институтского допуска я бессилен…

— То есть хочешь, чтобы я покопалась в книгах вместо тебя? Ты точно представляешь, к кому обращаешься?

— Более чем. Вы превратно меня поняли. Эти тексты — они отсылают на что-то. Что-то крайне могущественное и крайне опасное. Что-то… полагаю, созданное эксмурами? Я теряюсь. Мой профиль навыков слишком узок.

— Значит, хочешь, чтобы я добыла этот артефакт, а ты доказал, что эксмуры — не миф.

— Ещё и потому, что… меня не покидает впечатление, что его открытие нанесёт Эквестрии неисчислимый вред. — Он замолчал, собираясь с мыслями. — Я не совсем уж эгоист. Возможно, это лишь иносказание, запечатлённое в камне. История, которую Могучие Шлемы сочли столь важной, что высекли с безупречной точностью на граните — во всю эту стену.

Кобыла медленно листала оттиски, пробегая по скудным пометкам самого единорога. Вот почему его труды не публикуют, мелькнуло у неё. Переводы — топорные, анализ — никуда не годный. Для института сойдёт... но не для полевой археологии.

— Мало что понятно, — признала она. — Зацепок — кот наплакал. Хотя оттиск безупречен, но... Чего-то не хватает?

— Добыть их было... сложно. Возмо-ожно, я достал отнюдь и далеко не всё.

— Ну ещё бы, — пробормотала Дэринг со вздохом. — Не может же всё быть так просто, да?

Пока пегаска изучала бумаги, краем сознания она отметила: дверь постоялого двора распахнулась. Со своего места Дэринг не видела вошедшего, но отлично разглядела лицо миссис Тротсворт. Хозяйка не просто нахмурилась — морщины сложились в маску ледяного осуждения. Рефлекторно? Или осмысленно?.. Впрочем, такой взгляд значил лишь одно.

— Рогова кость, — выругалась пегаска.

— Простите? — сконфуженно переспросил Дульцимер.

— Да так, — ответила Дэринг Ду. — Ничего.

…Вот только “чего” было, и ещё как. Она скользнула взглядом по залу. Казалось, ничего не изменилось: картёжники снова спорили, грифон-ветеран ударился в воспоминания, турист на диване перевернулся на другой бок и сладко посапывал, укрывшись газетой. Но душный воздух трактира вдруг стал ещё гуще. Тяжелее.

Из-за высокой спинки сиденья выплыла фигура. Исполинского роста, но очертания терялись в складках пыльного плаща. Капюшон скрывал лицо, разодранный подол волочился по полу. Вид не то чтобы уникальный — так в пустынях щеголяли кочевые племена скотоводов, одинокие искатели оазисов да охотники за древним хламом дюн.

Дульцимер забубнил, и его унесло потоком никчёмных (и наверняка ошибочных) фактов. Как и все, он не заметил незнакомца. Дэринг сделала вид, что вникает и вчитывается в бумаги, лишь краем глаза отслеживая движение плаща.

И тут, к её ужасу, фигура направилась к их закутку. Дульцимер осёкся, лишь когда длинная чёрная тень накрыла обоих.

— Дэринг Ду? — прозвучал голос из-под капюшона. Глухой, но с искажением и противным металлическим призвуком.

— А? — Дульцимер наконец-то поднял глаза. — Пардон! Вообще-то, вы меня перебили! Соизвольте подождать своей очереди, будьте добры!

Нависающая громадина не сдвинулась. Даже не шелохнулась. Затем повторила:

— Дэринг Ду?

Пегаска со вздохом затолкала бумаги обратно в папку.

— Да, — ответила она. — Я.

Она мгновенно бросилась в сторону, едва избежав увесистого латного накопытника, который обрушился на стол, мгновенно разбив толстый и прочный дуб на тысячи щепок. Дэринг Ду сгруппировалась и перекатилась, расправив крылья, чтобы компенсировать резкое движение, — но тут же получила удар копытом прямо в грудь. Это выбило её из равновесия — физически и морально; тупая боль растеклась не только по рёбрам, но и по её фундаментальной уверенности в том, что она, пегас налегке, должна быть куда быстрее любого пони в полных доспехах, особенно после долгого перехода через пустыню.

Дэринг Ду отбросило назад. Она жёстко проехалась по полу, врезавшись в обитый тканью диван. Закутанный в плащ пони без колебаний развернулся и начал приближаться к ней, но тут на его пути встал Дульцимер.

— Я не позволю тебе причинить ей вред! — крикнул он, его голос дрожал, несмотря на нотки рыцарской галантности.

Он призвал магический щит, но даже на расстоянии Дэринг Ду поняла, что он не практик. Заклинание было неустойчивым и держалось на соплях. Бронированный пони поднял копыто и ударил в центр оранжевого щита. Тот с громким хлопком лопнул, отбросив Дульцимера и частично его оглушив неконтролируемой магической отдачей.

Попутно взрыв сорвал с вторженца плащ. Тот, казалось, даже не обратил на это внимания — или попросту не заметил. Дэринг Ду уставилась на него, пока неумолимо шагал к ней. Словно в замедленной съёмке, она разглядывала его доспехи: полный комплект сияющей стали, чрезмерно массивный и толстый, и шлем с шестью светящимися оптическими линзами. На его наплечнике красовалась эмблема — белый чертополох на красном поле.

К этому моменту остальные завсегдатаи гостиницы наконец сообразили, что пора бы уже вмешаться. Дэринг Ду, их любимая картёжница и постоянная участница азартных посиделок, оказалась в беде, и это стало сигналом к действию. Кто-то схватился за ножи, кто-то — за стулья, а кто-то просто изготовился лягаться, бросившись на бронированного гиганта.

Но их попытки не произвели на него ни малейшего впечатления. С лёгким механическим жужжанием он вскинул переднюю ногу и двинул ею в грудь коренастого земного пони. Тот отлетел на несколько шагов, но пони в броне не остановился. Второй удар отправил бедолагу в полёт через всю комнату, прямиком сквозь стену, оставив в ней дыру. В считанные секунды он, не напрягаясь, раскидал и остальных, будто игрушки. Огоньки оптических линз даже не сдвигались с Дэринг Ду, а неумолимый шаг продолжал сокращать расстояние.

— ЗА ГРИФОНСТОУН! — прорезал воздух хриплый крик с противоположного конца комнаты. Дэринг Ду резко обернулась и увидела, как старый грифон ополоумевши несётся вперёд, выставив перед собой тупое копьё. Вид у оружия был явно декоративный — висело себе на стене, никого не трогало, пока этот чудак не решил, что оно идеально подойдёт для битвы.

Пони в броне даже не дрогнул. Его копыто с лёгким щелчком трансформировалось, выпустив из себя длинный клинок. Он с грацией развернулся, занеся лезвие как меч.

Дэринг Ду не медлила. Едва восстановив дыхание, она прыгнула через плечо бронированного пони и сбила грифона с ног, едва успев уберечь его от свистящей стали. Лезвие прошлось в сантиметрах от них, отсекая нижнюю треть её хвоста и срезая верхушки со спинок нескольких ближайших диванов. Один из обрубков упал рядом со спящим туристом — тот, не просыпаясь, обнял его, перевернулся на бок и продолжил храпеть.

Лезвие снова полетело вниз, теперь уже целясь прямо в Дэринг Ду. Она едва успела откатиться в сторону, и сталь с глухим стуком вонзилась в деревянный пол. В других обстоятельствах это было бы её шансом — мигом для ответного удара. Но не в этот раз. Бронированный пони выдернул клинок из пола с такой же лёгкостью, будто резал воздух. Дэринг Ду не могла понять, было его снаряжение зачаровано или же скрывало в себе какую-то механическую хитрость, но одно было очевидно — оно делало его куда быстрее и сильнее.

Отступая к бару, Дэринг Ду мельком заметила, как из-за стойки высунулась голова миссис Тротсворт.

— Пшёл вон с моего двора! — заорала она. — И ЗА БАРДАК ЗАПЛАТИ!

В тот же миг она выхватила из-под стойки арбалет и, нацелившись, спустила тетиву. Болт отскочил от нагрудника, даже не дзинькнув. Пони на какой-то миг замер и посмотрел в сторону Тротсворт.

— Я исполняю миссию чрезвычайной важности, — пробасил он с дисторсией в голосе. — Не пытайтесь мне воспрепятствовать. Дэринг Ду подлежит устранению ради блага и будущего Эквестрии.

Ответом Тротсворт стал ещё один выпущенный болт, и вновь безрезультатно. Незнакомец вскинул копыто; пластины брони сдвинулись, обнажая пусковой механизм с наконечниками снарядов.

Пока великан был отвлечён на Тротсворт, Дэринг Ду потянулась через стойку и схватила стакан с черничным соком. Его шлем, массивный и угрожающий, теперь был частично открыт сбоку. Она что есть силы метнула стакан. Стекло разбилось о шлем, и густая ягодная мякоть расплескалась во все стороны, залив половину оптических линз.

Заметно обескураженный, пони в броне отступил на шаг. Он был частично ослеплён, а копытом, закованным в металл, никак не смог бы стереть липкую субстанцию. Дэринг Ду, не теряя момента, схватила ножку от стула и бросилась на него. Пони снова атаковал, но она отразила клинок, отскочила от его тела и, сделав сальто, оказалась у него на спине. В тот же миг она выхватила свой кнут, щёлкнула им, чтобы зацепить ближайший стол, и, перенеся вес в сторону, создала примитивный блок вокруг шеи агрессора. Резко дёрнув, она выбила его из равновесия, одновременно вжимаясь в него корпусом, чтобы не стряхнул.

Однако он был силён. Дэринг Ду ощутила, как его тело напрягается под ней, но это было не напряжение живых мышц — скорее щелчки приводов и лёгкий гул гидравлики. Через сочленения в доспехах она разглядела жужжащие механизмы. Определённо машина.

Пегаску с лёгкостью отшвырнули, но за мгновение до этого она успела заметить то, что искала: слабое место. На тыльной части шлема виднелись два решётчатых отверстия с клапанами, которые открывались в такт, словно дыша.

Дэринг Ду расправила крылья и, пусть и не слишком изящно, пролетела дугой к задней части стойки, ближе к кухне. Она приземлилась рядом с Тротсворт, которая лихорадочно рылась в поисках очередного болта для арбалета.

— Миссис Тротсворт! — крикнула Дэринг Ду, на ходу хватая со стойки плошку с тестом. — Я это возьму, если можно!

— Но я же ещё не испекла! — прокричала в ответ Тротсворт.

Дэринг Ду едва повела ухом — она уже рванула вперёд, снова бросаясь на бронированного пони. Она подобралась с той стороны, где его оптику залило соком. Он видел её, но лишь как размытую тень. Удар прошёл мимо — она увернулась на высокой скорости, но амплитуда манёвра была слишком крута. Когда она снова спикировала ему на спину, её крыло не выдержало нагрузки. Хруст, резкая боль, смещение сустава. Она лишь стиснула зубы.

Пегаска ухватилась за врага и сунула копыто в тесто прежде, чем тот успел её скинуть. Едва успев вдавить липкую массу в трубки на задней части его шлема, она вновь оказалась в воздухе, а затем на полу, в груде обломков.

Бронированный пони застонал и двинулся на неё, но вдруг замер. Даже сквозь маску Дэринг Ду почувствовала его панику. Он отчаянно потянулся к трубкам, пытаясь вытащить тесто, но его копыта только проталкивали массу глубже, забивая их ещё сильнее.

Дэринг Ду поднялась. Схватив крыло и сжав зубы, она одним резким движением вправила артритный сустав. Боль вырвала у неё крик, но крыло сразу же обрело прежнюю форму. Она встала в оборонительную стойку, морщась и наблюдая, как пони в броне корчится, безуспешно пытаясь выцарапать тесто.

— Ну давай, — зашептала Дэринг Ду. — Давай, сними шлем!

Теперь исход схватки зависел от удачи. В доспехах этот пони был практически неуязвим, но если бы удалось избавиться хотя бы от этой одной части — появился бы шанс на победу. Будь он единорогом, всё было бы проще пареной репы: один быстрый тычок в основание рога — и он упадёт без сознания. Но рога у него, очевидно, не было, так что шансы разделились поровну: либо пегас, либо земной пони. Пегас — противник потруднее, но по опыту она знала, что черепа у её расы относительно тонкие. Одним точным ударом можно вызвать сотрясение, возможно достаточно серьёзное, чтобы вырубить. Возможно. Но если он земной пони, то никаких шансов. Их черепа слишком толстые и прочные.

Пони в броне рухнул на колени, шумно свистя и хрипя. Глаза Дэринг Ду округлились, едва она поняла, что происходит.

— Нет… Нет, дурак! Сними шлем!

Дыхание латника начало замедляться. Он поднял на неё взгляд, полный вызова, и попытался в последний раз подняться на ноги. Но силы оставили его, и он рухнул на бок.

Тут же ему в затылок прилетело бирюзовое копыто.

— Ха! — вскричал Дульцимер. — Выкуси, гнусное отребье! Мы победили!

— Быстро! — оборвала Дэринг Ду. — Надо снять шлем!

— Снять? Вы в своём уме?! Если мы его снимем…

— Ему нечем дышать! Я забила вентиляцию! Он задохнётся!

Дульцимер выглядел странно безучастным, но Дэринг уже прыгнула на бронированного пони, лихорадочно ощупывая защёлки шлема. Паника нарастала: неужели нет механизма?.. Мысль, что она могла сотворить с соплеменником — могла переступить черту, — сдавила ей горло. Вдруг копыто наткнулось на крохотный рычажок. Она дёрнула изо всех сил — и болты с грохотом отстрелились, шлем отлетел в угол.

Под массивными латами скрывался отнюдь не исполин. Крепко сложенный, но не гигант; судя по очертаниям — пегас. Белоснежная шерсть, коротко остриженная грива того же цвета. Дэринг Ду припала к нему, и на постоялом дворе воцарилась тишина, пока она прислушивалась к его груди.

— Да, — выдохнула она с облегчением. — Дышит. Но нужен врач, срочно.

Её копыто легло на шею пони — пульс бился часто и неровно. Затем она осторожно приподняла веко... и отшатнулась. Глаз был кроваво-красным. Отчасти — из-за лопнувших сосудов, но радужка под ними оказалась пронзительно алой. Перед ней лежал альбинос. Чистокровный пегас с алыми глазами.

Миссис Тротсворт с тоской окинула взглядом разгромленную таверну, но долг взял верх. Она рванула в подсобку — найти мужа или кого угодно, кто слетает в Сомнамбулу за врачом. И для бронированного незнакомца, и для избитых пони, что стонали среди обломков.

Дэринг Ду поднялась, оглядывая последствия боя. Раненые тихо стонали. А на диване проснувшийся жеребец сел, удивлённо посмотрел вокруг и, не найдя ничего интереснее, провалился обратно в сон.

— Конские яблоки, — выругалась она. — И кому ж ещё платить за погром, как не мне.

— Вам хватит, если продадите броню, — заметил Дульцимер и, когда пегаска на него покосилась, спешно добавил: — В чём дело? Разве это не традиция вашего крылатого народа? Ну, то, что экипировка проигравшего в поединке достаётся победителю.

— Всё не так просто… — Приложив копыто к лицу, Дэринг Ду всё же испустила глубокий вздох. — Да. Хорошо.

— Так вы снимете броню?

— Нет… Да, я загляну внутрь этого чуда техники. Хотя бы потому, что кому-то очень не хочется, чтобы я в ней копалась. Интригует. Но больше — бесит.

Она протянула копыто и выхватила у Дульцимера папку с кальками; остального она не взяла — попросту не за чем.

— Но сведений понадобится больше, — произнесла она.

— Ну-с, я сделал всё от меня зависящее. Нет, разумеется, я подниму ещё кое-какие источники в нескольких не самых известных библиотеках, попробую взглянуть свежим взглядом, но мы с вами не располагаем допуском в институт. Даже до крупиц их сведений об эксмурах нам не добраться.

— Не переживай, — Дэринг Ду, не оборачиваясь, направилась к входной двери. — Делай своё дело, а я своё. Надо ещё купить билет.

— Билет? На поезд? Но куда?

— В гости к одной сведущей знакомой.