Дэринг Ду и Десница Рока (джен)

Замок высился на низком покатом холме, выдаваясь над полями и равнинами, будто пуп самой земли. Вероятно, первоначальные его создатели поместили его туда намеренно — показать превосходство и власть над этим краем. Но строившие, впрочем, давно канули в забвение, как и все притязания на господство их творения.

Лишь история помнила, чем он был изначально — возможно, пограничным фортом давно сгинувшей империи, может, твердыней местного князька, владевшего плодородной землей, а может, даже прекрасным дворцом. Всё забылось. Ныне даже издалека было видно, что замок медленно приходит в упадок. Облицовка потрескалась и поросла густым плющом. Какие-то из внешних башен рухнули, стены начинали осыпаться. Весь наружный декор сгинул десятки, если не сотни лет назад. Но, несмотря на всё это, в редких пустых окошках ещё горел неяркий свет — замок словно таращился пожелтевшими старческими глазами на округу в ночной тьме.

Когда-то окружающая земля цвела и зеленела, — быть может, кто-то из пони застал её такой ещё при жизни. Однако никого, кто мог бы её возделывать, не осталось: поля заросли низкой колючкой и сорной травой, которые наползали с простирающихся на сотни километров засушливых равнин. Домам и амбарам повезло и того меньше: они, рассыпавшись в труху, лежали грудами сухого дерева и ржавого металла. Только по границам некогда цветущих усадеб ещё стояли гнилые ограды.

Что примечательно, дороги и улицы сохранились куда лучше городка. За ними следили, их убирали и приводили в порядок; в брусчатке была продавлена колея — верный признак тяжелых грузовых повозок. Все пути вели под уклон — к старому замку.

Несмотря на то что дороги были проходимы, две одетых в чёрное фигуры сторонились их, подходя к замку. Они быстрым шагом пробирались полями в поразительной тишине — сухостой и молочай колыхались от их движений, как от лёгкого ветерка, дующего по ночам. Они шли без ламп, полагаясь только на лунный свет, и, хотя двигались молча за много метров друг от друга, каждый из них в точности знал, где идёт второй.

По периметру замка были расставлены караулы из неопрятных земных пони с фонарями и суровыми, но усталыми лицами. Патрульные стерегли подходы, правда, без энтузиазма. Солнце село всего три часа назад, но сухая и тёплая андалусская ночь уже навевала дремоту и желание забраться под одеяло.

Фигуры в чёрном воспользовались этим, зайдя с противоположных концов замка и без труда обойдя редкие патрули. Громилы были ленивы и носа не казали в места, где ветхие стены ещё стояли. Никого не посетила даже мысль о том, что две трети всех пони могут летать — в частности оба нарушителя. Они с лёгкостью перемахнули через стены.

Двоица нырнула в бывший сад — заросли сорняка и чахлых, полуживых деревьев, чересчур разросшихся для местного засушливого климата. Кусты спрятали нарушителей от чужих глаз, но красться через царапающие ветки стало сложнее. Впрочем, до сих пор худшим препятствием была тишина. Кроме ветра, почти ни звука не скрывало движений двух пони. В давно мёртвых садах не жили птицы и зверьки, никто не пел трели и не шуршал в ночи.

Меньше чем через минуту оба пони пробрались в сам замок. Одна из фигур, поменьше, выдвинулась вперёд и повела напарника сквозь длинные коридоры. Несмотря на то что они проникли через заброшенное крыло рядом с частично обвалившейся секцией, скоро по мере продвижения стало понятно, что замок обитаем. Даже больше, внутреннее убранство не шло ни в какое сравнение с его наружностью. Коридоры были старые, и много где в настенной лепнине виднелись трещины, но за импортными деревянными полами бережно следили, а глазу негде было зацепиться за пылинку. Однако заметнее всего выделялся декор — чем дальше вглубь, тем богаче всё было обставлено: встречались и картины, развешенные в особом порядке, и скульптуры на пьедесталах, и статуэтки под витринами. Проворно двигаясь, пони поглядывали на них краем глаза, но не придавали особого значения. Хотя та, что шла первой, оценила однозначную иронию того, в каком месте оказалась вся эта коллекция.

Неожиданно оба засекли цокот шагов. Фигуры одновременно метнулись к стенам и, не сбавляя скорости и помогая себе крыльями, вскарабкались под высокие тёмные своды. Внизу, яростно споря о самой вкусной добавке к сырникам, прошествовала группа небритых, помятых громил. Вверх они даже не глянули и быстро разминулись с двумя нарушителями.

Когда охрана свернула в боковой коридор, вероятно, ведущий на кухню, двое пони в чёрном спорхнули из-под потолка. Но едва копыто того, что покрупнее, опустилось на рассохшиеся половицы — тишину рассёк надрывный скрип. Соловьиные полы. Ни на раздобытых чертежах, ни в традициях андалусской архитектуры такого быть не могло. Их постелили недавно.

— Тпру, — раздался голос из примыкающего коридора. — Слыхал?

— Что слыхал? — отозвался другой.

— Пол скрипнул. Селестия помилуй, я тебе говорю — это Рози Бад. На диете он, как же, левую заднюю ногу мне в рот!

— Ну хорош, Джалло, ты же в курсе, что ему больше нравится зваться “Торн”.

— Вот и пусть зовёт себя как хочет, а я не буду, это тупо. Да, чёрт побери! У парня огроменная роза на заднем месте! Нашёл чему возмущаться — девчачьему име…

Из-за угла, держа перед собой фонарь, высунулся земной пони. Коренастый незнакомец оказался подле него в мгновение ока. Одним тычком в кадык он выбил из жеребца весь дух и голос, а вторым — в основание шеи между лопаток — отправил в нокаут на пол.

Молча, на лету и без заминки нарушители внесли поправки в протоколы и инструкции плана. Обе фигуры в чёрном набросились на кучку охранников и обезвредили всех без единого вскрика или вопля. Впрочем, теперь скрытность была ни к чему. Время поджимало.

Не считая отклонения в виде половиц, разведданные не обманули. Двоица споро добралась до места назначения, но путь им преградило последнее препятствие — массивная дубовая дверь. Здоровяк изготовился высадить её таранным ударом, но его напарница, старшая, жестом велела притормозить и достала большой ключ — добычу с одного из многочисленных мордоворотов, чьи бессознательные тела сейчас устилали залы среди дорогих, но безвкусных образцов современного искусства.

Она вставила ключ в скважину и тихонько провернула. Незнакомцы отворили дверь. Ночь холодала, а вместе с ней и за́мок — зябкий порыв ворвался вслед за двумя пони, встрепенув чёрные плащи. Навстречу им изнутри пахнул нагретый воздух, пропитанный ароматами еды.

В блестяще обставленной трапезной находились несколько пони, но ел только один. Остальные стояли по бокам и наблюдали — голубая кобыла с коротко стриженной гривой и глазной повязкой, мускулистый рыжеволосый жеребец с бакенбардами и ещё несколько. И хотя двое пегасов рассмотрели всех, ничего важного в них не было. Только пони за столом имел значение в масштабах их великой миссии.

Жеребец уставился на новоприбывших не менее пристально, чем они на него, — но с хорошо скрытой смесью удивления и злости. Как и многие его подручные, сам он был земным пони и выглядел столь же серьёзно. Его чёрная грива была смазана гелем и зачёсана назад, так, что лишь одна серая прядка свисала над густыми, кустистыми бровями. На нём были глаженая рубашка и стильный шёлковый платок, повязанный на шее, но бритьём жеребец себя не утруждал и позволил лицу целиком зарасти тёмной щетиной.

Он отложил вилку и поднялся на ноги, оттолкнув кресло; ножки скрипнули по деревянному полу.

— И как это понимать?! — громко потребовал он ответа, но не у двух пегасов, застывших с другого конца стола, а у окружающих пони, заставив их поёжиться. — Столько трат, столько нервов, убитых на ваш найм! И что — вы даже не способны обеспечить мне спокойный ужин в уединении? ТЫ! — Он ткнул в сторону жеребца с бакенбардами. — Я тебя поставил во главе охраны!

— Шеф, он не виноват, — встряла голубая кобыла с повязкой на глазу. — Патрули были на мне, они не могли…

— Доктор Понтрансио Кабальерон, — подала голос пегаска, напоминая, что она со своим коллегой никуда, вообще-то, не делась.

Кабальерон неторопливо обернулся, возвратив на лицо улыбку, но злость и гнев из его глаз не пропали.

— А вы? Вижу, вы приложили немало усилий, чтобы меня найти… и без приглашения заявиться в мои владения.

Он небрежно поставил на стол переднее копыто. На запястье красовались чрезвычайно дорогие часы.

— Терпеть не могу быть дурным хозяином, но, боюсь, я не в настроении вас развлекать, дорогие гости. Занят, видите ли. Непредвиденные кадровые перестановки…

Многие пони в комнате побледнели и судорожно, почти панически переглянулись, про себя гадая, кого сегодня ждёт увольнение.

— Ваши накопытные часы, — произнесла пегаска. — Они без стрелок.

Кабальерон рассмеялся и улыбнулся, уклонившись от странного замечания с грациозностью своих аристократических корней, — хотя корни эти, как и фамильное имение, огрубели и заскорузли от времени. Но всё же его выдавали глаза. Он хорошо догадывался, к чему она ведёт.

— Ведь это не часы, — продолжала пегаска, — а полый корпус. С фениксовой звездой внутри.

— С чего бы такие выводы? — Кабальерон сощурился.

Пегаска запустила копыто в отделение брони под плащом и извлекла на свет часы — точную копию тех, что носил жеребец.

— Очень просто: на прошлой неделе мы их подменили.

Кабальерон резко посмотрел на запястье, и его глаза полезли на лоб, а лицо вытянулось. Он неожиданно для себя осознал, что носит — всю неделю носил — подделку. Однако удивление быстро сменилось страхом, когда до него дошёл намёк: это пегаска стояла, направив на него фениксовую звезду, а не наоборот.

— Как ты… это же не…

Пегаска отвела копыто для броска, и Кабальерон вжал голову в плечи, — но часы идеально аккуратно приземлились в тарелочку с заварным кремом, которым он секунды назад планировал полакомиться после салата.

— Чт… Ты хоть представляешь, сколько она стоит?! — закричал Кабальерон. И, увидев, что звезда цела и невредима, добавил тише: — …И сколько вреда может нанести?

— Да. На оба вопроса, — пегаска шагнула ближе. — Но знаете, что любопытно? Я рассмотрела вашу коллекцию по пути через особняк. Очень роскошно… но ничего по-настоящему древнего, кроме фениксовой звезды. Всё остальное явно современное.

Кабальерон не спешил доставать часы, не желая выглядеть трепыхающейся рыбой — тем более что, возникни нужда, блюдце было на расстоянии вытянутой ноги. Почему-то, однако, факт этот совсем не успокаивал. Тем не менее Кабальерон негромко усмехнулся и опустился в кресло.

— Любопытно, говоришь? Не вижу ничего из ряда вон. Скажите-ка, я что, похож на идиота? — Незнакомцы промолчали. — О, уверяю, я отнюдь не идиот. По-вашему, я должен жить в музее среди пыльных статуэток и плесневелых томов? Раз вы вышли на меня, то представляете, чем я занимаюсь, но, видимо, не ради чего? Какая мне польза от того, чтобы сидеть на складе своего же товара? Притом что многие экземпляры бывают опасны…

— Нам известно, кто вы и чем занимаетесь.

— Тогда моё преимущество перед вами исчерпано, — резко оборвал Кабальерон. — Честно говоря, это утомляет, а я голоден. Вы, кем бы ни были, проникли в мой дом поразительно легко. Только вот сможете ли так же беспрепятственно уйти, м-м?

Пегаска отбросила капюшон. Кабальерон не знал её в лицо и ни разу не слышал о ней, что только подогрело его любопытство. Белая шерсть и белая грива — неудачное сочетание, — и вдобавок к ним пронзительные красные глаза. Её товарищ почти в унисон повторил движение; не считая половых различий, они были похожи как две капли воды.

— Это вместо “здравствуйте”? — осклабился Кабальерон. — Что, у вас даже имён нет?

— Нет, — отрезала пегаска. — А даже будь они у нас, вам не к чему их знать.

— Не к чему напускать на себя столько загадочности.

— Мы говорим от лица анонимного предпринимателя, весьма заинтересованного в приобретении раритетных артефактов.

Кабальерон с улыбкой откинулся на спинку кресла. Повисшее в воздухе напряжение выветрилось, хоть и не до конца. На стол запрыгнула чёрно-бело-рыжая кошка. Жеребец, ласково погладив, пустил её к остаткам неоконченного ужина. Еда остыла и больше не возбуждала аппетита.

— Выходит, речь о деловом предложении. Вы же осведомлены, что для этого существуют более подходящие каналы связи?

— Более чем. Мы предпочли к ним не прибегать.

Кобыла едва заметно повела бровью, и пегас, до этого молча стоявший рядом, моментально шагнул вперёд. Телохранители Кабальерона напряглись, готовясь защищать хозяина любой ценой. Альбинос не отреагировал, — но, впрочем, и не сделал ничего угрожающего; потянувшись под плащ, где были перемётные сумки, он извлёк увесистую папку с металлическим скоросшивателем. Пегас аккуратно положил её на стол и толкнул к Кабальерону. Тот, приняв её, быстро поднял голову и поймал взгляд немигающих, лишённых пигмента глаз. На миг в них что-то мелькнуло, будто они не были одинаковы — будто один его зрачок сузился, жужжа сотнями микроскопических алых шестерёнок.

— Что это? — спросил Кабальерон, раскрыв папку.

Внутри к железному переплёту крепились листы тонкой сухой бумаги, исчерченные карандашными рисунками: иероглифами, идеограммами, схемами, графиками… и текстом, от вида которого кровь стыла в жилах. Этот язык Кабальерон видел всего раз в жизни и не рассчитывал, что когда-нибудь увидит ещё.

— Мы не знаем, — ответила пегаска, — но нам сообщили, что вы можете рассказать.

— Ну конечно, могу, — буркнул Кабальерон. — В отличие от многих, я зовусь “доктором” не за громкий трёп. Я потратил много лет и сил… — Он полистал папку. — Это кальки с какого-то барельефа. Старые.

Переплёт заканчивался рваными краями — последние страницы кто-то выдрал. Уцелевшие листы ближе к концу были забрызганы тёмными пятнами ржаво-бурых “чернил”, прекрасно знакомых Кабальерону. Он поднял глаза от папки.

— И части не хватает.

— Приобретение этих изображений было… сопряжено с трудностями. Тут всё, что получилось достать.

Голубая кобыла с повязкой на глазу подошла ближе.

— А что там?

— Походит на… книжку, — вставил рыжегривый жеребец, протолкнувшись рядом.

Кошка, высунув мордочку из крема, так злобно зашипела, что оба пони отпрыгнули от стола и вытянулись по струнке.

— Это инструкции… или их половина, — Кабальерон посмотрел в глаза пегаске-альбиноске. — Итак?..

— Вы ищете артефакты для пони с разборчивым вкусом, а наш наниматель, уверяю вас, весьма разборчив.

— Ну конечно, конечно! — рассмеялся Кабальерон. — Прекрасно понимаю! Роковой изъян тех из нас, чьим бездонным карманам под силу исполнить любой каприз. Когда тебе доступно всё, какой в этом “всём” прок? — Он сложил передние ноги на столе. — И он, этот изъян, толкает богачей на поиск чего-то незаменимого, чего-то умопомрачительно редкого, уникального. Вещей, что будут принадлежать лишь им.

— Як поэт ‘казанули, шеф!

— Роуг… заткнись! Не видишь, я веду дела? — Роуг смолк и отступил, готовый вот-вот разрыдаться. Голубая кобыла похлопала его по плечу, пытаясь хоть как-то утешить. Кабальерон вздохнул: — Как видите, хорошие исполнители в дефиците. Я таковых лишён. Простой труженик, увы и ах. Но я весьма хорош в своём деле. И качество это обходится недёшево.

— Разумеется.

Без какой-либо видимой команды белый жеребец достал крохотную шкатулочку и поставил на стол. Кабальерон, только покосившись на неё, возмущённо отпрянул и смерил пегаску гневным взглядом.

— Это что, шутка?! Вы хоть чуть-чуть себе представляете, чего просите, сколько сил и ресурсов уйдёт на подобную экспедицию? И предлагаете мне ЭТО? Да вы знаете, кто я? Я — Понтрансио Кабальерон! Доктор наук в области прикладной археологии и вдобавок античной истории, а также магистр… магистр чего надо!

— Откройте.

— Чтобы что? Поглазеть на ничтожную кучку денег, которую ваш скупердяй-“наниматель” изволил наскрести…

— Откройте.

Кабальерон, сам не зная почему, вздрогнул. Что-то во взгляде пегаски похолодело — как у раздражённой пони, привыкшей к гораздо менее цивильным деловым переговорам. Жеребец сделал как велено — и уставился на пегаску, теперь улыбающуюся.

— Это… эти…

— Четыре камня с кристаллин принцессы Фларри Харт. Безупречной огранки, достоинством приблизительно вшестеро дороже этого замка и окрестностей. Каждый.

Кабальерон снова уставился на камни, не в силах скрыть изумления, равно как и пробуждающейся алчности.

— Эти… это…

— …Небольшой аванс. Добудьте интересующий нас артефакт, и тогда наш наниматель готов выплатить десятикратную стоимость этих кристаллов в любой валюте по вашему вкусу. Битами, золотыми слитками, ликвидным фодом, хоть грифонскими грублями, если надо. Более чем достаточно для реставрации вашего фамильного имения.

— Да гори это “фамильное имение” в тартаровом пламени! С такими средствами я… я отстрою новое! Особняк у моря со штатом стройных зеброчек-горничных, а не вот этих, прости Селестия, дуболомов.

Кабальерон резко нахмурился.

— А что, если, положим, я возьму кристаллы и попросту не стану искать артефакт?

— В таком случае желаю удачи реализовать их без нашей помощи. Разумеется, если вы так горите желанием очутиться в личных казематах принцессы Каденс.

— Вообще, говорят, там не так уж плохо, — шепнула кобыла с повязкой на глазу.

Кабальерон даже не заморочился, чтобы осадить подручную. Его взгляд метался от неполной рукописи старых калек к шкатулке кристаллов и обратно.

— Если этого недостаточно, мы уполномочены расплатиться несколькими образцами оборудования по вашему требованию. Сколько бы вам ни потребовалось. Наш наниматель предоставит всё необходимое для выполнения работы.

— Столько, чтобы я не задавал вопросов?

— А у вас проблемы с этим?

— Никаких, — солгал Кабальерон. — Как и сказал, мои клиенты заинтересованы в анонимности — я её сохраняю. Вы поручаете мне добыть конкретную реликвию — я исполняю. Ни больше, ни меньше. — Его тёмные глаза встретились с красными. — И я лучший в этом профиле. Считайте, мы договорились.

— Великолепно. — Белый жеребец молча возвратился к дверному проёму. Кобыла же, однако, выступила вперёд. Её лицо прорезала холодная, безэмоциональная улыбка, от которой Кабальерону сделалось не по себе. — Выражаю благодарность от лица моего нанимателя. И, прежде чем мы уйдём, один последний подарок. Чтобы укрепить ваше доверие к нам, если хотите. Вот.

Она бросила на стол бежевый конверт. Изнутри выскользнуло несколько фотографий — изображений голубой кобылы с жёлтыми глазами.

— Что это? — Кабальерон с интересом придвинул конверт к себе.

— Вон та пони, — гостья указала ему за спину, — работает на Комитет изучения сверхординарных угроз.

— Чего?! — помянутая кобыла аж подпрыгнула от обвинения. — Чт… Нет! Ну-ка, подойди и скажи это мне в лицо, беляшка, — сразу глаза синим подведу за всю брехню!

Кабальерон оторвался от досье и припечатал подручную суровым взглядом.

— Взять, — произнёс он.

Другие беспрекословно подчинились — зажали с боков, не давая сдвинуться. Она вяло забрыкалась и почти сразу воззрилась на Кабальерона с мольбой в единственном жёлтом глазу.

— Шеф! — запричитала она. — Шеф, вы же меня знаете! Я с вами работаю два года! Джунгли… помните джунгли? Когда я помогала ребятам вытягивать вас из зыбучего песка после того, как Дэринг…

— Мы не называем её по имени, — зашипел Кабальерон и, помассировав брови, попытался собраться с мыслями. — Изволь объяснить, что это?

Досье полетело под копыта кобылы — фотографии, засекреченные файлы и документы рассыпались по полу. Покачав головой, Кабальерон резко расхохотался.

— Ах, Страйкер, Страйкер… Знаешь, я отнюдь не идиот. Я подобрал тебя с улицы, голодную девчонку… думал, что подобрал.

Он быстрым движением сорвал с её глаза повязку. Под тканью блеснул золотом второй глаз, такой же здоровый и целёхонький, как первый.

— Моя организация держится на верности. Никогда не задумывалась, почему я не нанимаю умников, способных меня заменить? — Он медленно покачал головой. — Зато ты в курсе, как у нас карают за преданное доверие.

Страйкер напряглась… и бросила притворяться. Осознавая, что её бесповоротно раскрыли, она посерьёзнела лицом.

— Тебе меня не расколоть, Кабальерон.

— Я и не намереваюсь. В самом деле, лучше помалкивай. Иначе они заползут тебе в рот.

Он сурово взглянул на своих подручных, сжимавших кобылу. Те побелели, прекрасно понимая, что им скоро придётся сделать с пони, которую они секунду назад считали своей.

— Вы знаете, что делать.

— Д… да, шеф, знаем.

Кабальерон вздохнул. Голова уже начина пульсировать болью; одни громилы поволокли голубую кобылу прочь, а другие на ходу отмеряли верёвку, чтобы её связать. Хотелось верить, что его персонал поработал над навыками вязки узлов — их послужной список в обездвиживании кобыл попросту ужасал.

— Что ж! — Кабальерон возвратил внимание к столу переговоров. — Хоть это и страшный удар по моему чувству безопасности, не могу вас не поблагода…

Его взгляд упал на входную дверь. Она была открыта, но двух пони-альбиносов словно след простыл.

В кресле, с которого он недавно вскочил, восседала одетая в оранжевое платье зебра, хрустя яблоком на кончиках длинных острых зубов. Глаза кобылы, два аквамарина, застыли на нём.

— Герр доктор, — поздоровалась она. — Гости ушли. Только это был не подарок, а средство для отвода глаз.

Двоица выскользнула из замка так же легко, как и проникла. Угрозы Кабальерона, похоже, оказались трёпом. Вообще, выйти было даже проще, так как пегасы решили воспользоваться парадным входом. Уже идя по потрескавшимся булыжникам главной дороги, жеребец уловил краем уха звук — взмах крыльев. Вглядевшись в густые заросли пожелтевших деревьев, альбинос увидел: сотни ворон заполонили кроны, рассевшись на мёртвых ветвях, и молча таращили мутно-жёлтые глазищи. Наблюдали за двумя белыми пони в чёрном. Будто бы знали.

— Сестра, — проговорил жеребец, не сводя взгляда с ворон, — мне это не нравится.

— Мне тоже, брат, — отозвалась пегаска. — Но таков наш путь и долг.

Казалось, в постоялом дворе “Пшёл вон” время текло как вязкая патока. Воздух был горяч и душен, и будь в нём хоть мельчайшая доля влаги, внутри было бы совершенно невыносимо находиться, — но медленно, лениво вращающие потолочные вентиляторы создавали сносное убежище от сухой жары Южной Эквестрии.

Вся обстановка казалась вялой и неспешной, словно застывшей в янтаре. Сюда заглядывали немногие, да и то либо завсегдатаи, либо лихие пони, избегающие чужих взглядов. В полумраке дальнего угла тихо играла в карты шайка изукрашенных шрамами личностей, ставя на кон фишки из светопаза и передавая по кругу соляной камень. Напротив них, у края стойки, лысеющий старик-грифон рассказывал байки о какой-то полузабытой войне группе пони — впрочем, сидр интересовал их больше. В центре комнаты, рядом с диванами, снова дрых пожилой турист, прикрыв лицо газетой; её края слегка приподымались в такт тихому похрапыванию. Владелица гостиницы, Тротсворт, без особого интереса наблюдала за этой картиной, неспешно протирая бокал. Она всегда любила такие дни — тихие и размеренные. Именно ради этого она когда-то и перебралась в Южную Эквестрию, в конце концов.

Дверь гостиницы отворилась. Свет на мгновение хлынул внутрь, вызвав недовольное ворчание картёжников. Но никто не поднял головы, кроме Тротсворт, которая по долгу службы следила за каждым, кто переступал порог её заведения. Гость явно не был из числа буянов, но и назвать его завсегдатаем таких мест не поворачивался язык. Он был единорогом — что само по себе редкость в этих краях — и, как и многие его сородичи, ярким пятном выделялся на фоне пегасов и земных пони. Его шерсть была светло-бирюзовой, а грива — преимущественно синей, с единственной белой прядкой. Волосы он держал в длинном, аккуратном хвосте, а на носу красовались толстые очки. Казалось, он всеми силами старался подчеркнуть свой образ безнадёжного ботаника: несмотря на невыносимую жару, на нём был оливково-зелёный пиджак с заплатками на локтях.

Едва войдя, он чуть не выронил целую охапку бумаг и папок, которые нёс в магии; пытаясь их подхватить, он упустил очки, слетевшие с носа. Едва успев схватить и их, он с трудом удержал равновесие. Тротсворт вздохнула. Этот жеребец лишь подтвердил её давние подозрения: любой, у кого ума поболее, чем у бандита или торговца баклажанами, слишком уж бестолков, чтобы от этого ума был хоть какой-то прок.

Жеребец дважды чуть не растерял свои пожитки, прежде чем наконец добрался до стойки.

— Здравствуйте! — выдал он. Его голос звучал неприятно гнусаво, но с каким-то странным акцентом, который Тротсворт раньше не слышала. — У вас, случайно, не найдётся что-нибудь выпить? Я просто изнываю от жажды!

— Смотря с чем.

— Смотря… с чем?

— Смотря с чем определишься. Я — пони занятая, не могу всю вечность здесь торчать.

— А-а… да, ну-с, понимаю… — Жеребец растерянно огляделся. — В таком случае просто воды, если найдётся.

— Найдётся, — сказала Тротсворт, наливая стакан. — Но деньги на прилавок. Биты не принимаем…

Жеребец левитировал к ней небольшой осколок светопаза. Уловив её лёгкое удивление, он улыбнулся.

— По дороге сюда я проштудировал несколько томов о традициях и обычаях Сомнамбулы.

— Ну да… Ещё бы.

Тротсворт подвинула стакан к жеребцу. Тот поднял его оранжевым сиянием магии и с жадностью отхлебнул.

— Уф! — воскликнул он. — Спасибо вам!

— Тебе ещё и комнату надо, наверно?

— А? О, нет, не совсем. Понимаете ли, я ищу одну особу. Мне сказали, что она могла задержаться у вас…

Нахмурившись, Тротсворт ещё долго протирала стакан, а потом вздохнула:

— Ладно. Захочешь снять комнату — спросишь. И запомни: у нас заведение респектабельное и спокойное. — Она сверкнула глазами. — Никаких фокусов.

Жеребец проводил её взглядом, чувствуя жуткую растерянность. Помощь от хозяйки оказалась сомнительной, и он пребывал в полном недоумении. Чтобы отвлечься, он снова принялся пить воду, теперь мелкими глотками — чтоб не стошнило. Неизвестно, сколько так ещё тянулось время, пока вдруг рядом с ним на стойку не опустился стакан густого, чернильно-чёрного смородинового сока, а вслед за бокалом на соседний стул примостилась пони.

— Так что, — негромко бросила она, отхлебнув сока, — ты кого-то ищешь, как я поняла.

— Вообще-то, да. Быть может, вы подскажете, где мне найт… — он запнулся на полуслове, обернувшись и наконец разглядев соседку.

Голос не обманул — перед ним была кобыла, и на вид подозрительно юная. Шерсть — тускло-песочная, грива — в прожилках седины. Матово-зелёная рубашка и шляпа. Скромные цвета, больше подходящие земной пони, а не пегаске вроде неё. Единственное яркое пятно во всей этой блёклости — разве что глаза. Необыкновенного вишнёвого оттенка, они были устремлены в темноту сока.

— Мягкие булочки Селестии, — потрясённо прошептал жеребец.

— Извини, что?

— П… прошу прощения! Просто в жизни вы в точности как в книгах и на обложках! Вы… вы — Дэринг Ду.

— Единственная и неповторимая, — вздохнула пегаска. — Как-то неожиданно. Мало кто на юге читает мои книги. А на севере мало кто знает, что я настоящая.

— Филистеры? Ну-с, может, и не знают. Но в узких археологических кругах…

— А ты, дай угадаю, из этих узких кругов?

— Кхм, ну-с, можно сказать и та…

— Тогда до свидания, — Дэринг Ду начала подниматься. — Учеников и помощников я не набираю. Один раз пробовала. Не выгорело. Мне всё равно, кто ты, не пыта…

— О, нет-нет-нет, вы меня превратно поняли! Простите, я неправильно выразился! О небеса, нет, я и помыслить не смею о том, чтобы заниматься работой вашего профиля.

— Язвишь? — нахмурилась Дэринг Ду.

— Ни в коем случае! Я сам панически боюсь опасностей! Поэтому и разыскал вас! У меня есть кое-какие сведения… Думаю, они вас заинтересуют. Для моих исследований это ключевая информация, но, увы и ах, вряд ли я смогу их завершить. Речь об одном редком артефакте. — Он ткнул копытом в груду разложенных бумаг. — Вот документы, если хотите взглянуть.

Кобыла долго изучала листы. Наконец вздохнула:

— Ладно. Но не здесь. Вон за тем столиком. — Она поставила бокал на стойку, указав на укромное местечко в углу трактира. — Пойдём, обсудим.

Жеребец вскочил, сияя от восторга. Схватив бумаги, он последовал за Дэринг Ду. Теперь, когда они шли рядом, он разглядел: она оказалась куда миниатюрнее, чем он предполагал. И, несмотря на молодую внешность, ковыляла на левую заднюю ногу — словно старушка, измученная артритом.

— Не для тебя стараюсь, — сразу бросила она, заставив жеребца поспешно отвести взгляд.

— Мои извинения.

— О рог Селестии… Ты хоть знаешь, что я вдвое тебя старше?

Жеребец кивнул, не став её поправлять или уточнять разницу в скорости старения пегасов и единорогов. И уж тем более припоминать, что, например, тысячелетия назад Старсвирл Бородатый ступил в этот город, будучи семисотлетним старцем.

Дэринг Ду шмыгнула в закуток, а жеребец устроился напротив. Пегаска сложила передние ноги на исцарапанной столешнице:

— Так кто ты, собственно?

— Я? О небеса, я не представился!.. Нижайше прошу простить. Я — Дульцимер, археолог из Королевского института археологии.

— Будь это правдой, нам не о чем говорить. — Она вперилась в него взглядом. — Но это ложь. Институтские скорее нырнут в пруд к пиявкам-пониедам, чем посмотрят в мою сторону. Поверь, я видела такое. Для них я — “наглая дилетантка” с “варварскими методами”. Хотя находок у меня вдесятеро больше, чем у всей их конторы. — Глаза её вспыхнули. — Заруби себе: я не терплю лжи.

— Ах, да… — Дульцимер заметно вспотел, и дело было не в духоте. — Пожалуй, я слегка приукрасил, самую малость. Из института я был. Пока меня… гм, как бы это… не попросили на выход.

— Причина?

— В основном, из-за урезания бюджетных расходов. Да и предмет моих изысканий… ну-с, не слишком обилен на открытия. Публикуйся или сгинь, да-с.

— А предмет этот, значит, что?..

Дульцимер пострелял подозрительным взглядом по сторонам и наклонился через стол.

— Мисс Ду, вы сталкивались со понятием “эксмуры”?

— Эксмуры? — Дэринг Ду слегка растерялась, но виду не подала. — Само собой. Всем известно, что эксмуры выдумка.

— Не торопитесь с выводами, — возразил с какой-то обидой единорог. — Они могут быть чем угодно кроме выдумки.

— Знаю. Но наука считает иначе, гм?

— Да, — вздохнул Дульцимер. — Увы и ах, но да. Как вам наверняка известно, наследие эксмуров… до безобразия скудно. Но и то, что есть, едва ли о чём-то может поведать. Мы находим только кусочки металлического лома, изредка посудные черепки и фрагменты костей.

— …Что ожидаемо. Из того, что я слышала, они были варварами. Недалеко ушли от современных яков. Кто знает, может, “Эксмур” — это архаичное название Як-Якистана? А сами они один народ. Почему нет? Вполне стройная гипотеза при нашем-то незнании.

— Нет. Нет, они не варвары, — выпалил Дульцимер, но спохватился. — Мои извинения. Просто… ваши слова один в один повторяют моих научных руководителей. Все свидетельства впрямь указывают, будто эксмуры — примитивное северное племя, существовавшее в доселестийскую эру.

— Но ты так не считаешь, да?

— Я знаю, что это не так. И докажу.

Дульцимер развязал папку с обильными заметками, достал потрёпанный конверт и протянул Дэринг Ду. Та, бросив взгляд на возбуждённого единорога, нехотя вскрыла его — и высыпала на стол пожелтевшие листы с блёклыми карандашными оттисками.

— Кальки, — сразу определила она, всмотревшись в рисунки. — С барельефа.

— Всё так, — заулыбался Дульцимер. — Знаете, откуда?

— Нет. Не узнаю языка. И такого в моей практики мало…

— Согласно сопроводительным пометкам, их сняли со скального выступа, который служил фортом для Могучих Шлемов.

— Это абсолютно не с барельефа Шлемов, — Дэринг Ду покачала головой. — Таких они не создавали. Мотивы не сходятся, а сложность композиции…

— …Потому как он не шлемовский. Не оригинал. В нём проглядывается упадок, потеря чёткости, как видите, но только потому, что Шлемам недоставало инструментов и умений тех пони, у которых они этот барельеф скопировали.

Дэринг Ду подняла глаза на единорога.

— По-твоему, они их скопировали? С чего-то эксмурского?

— Именно это я и хочу сказать, мисс Ду, — расплылся в улыбке Дульцимер.

Дэринг Ду вновь склонилась над листами. Её копыто пролистало кальки и скользнуло по рваным краям бумаги — будто кто-то выдрал страницы из книги или скоросшивателя.

— Смелая догадка.

— Отнюдь не догадка, мисс Ду. Я потратил всю жизнь на их изучение. Я верю, что эксмуры были крайне продвинутой гиперборейской цивилизацией, что могла посоперничать — и, более того, соперничала — с древними единорогами.

— То есть, по-твоему, они владели магией. Не знаю…

— Нет, вовсе нет! Нет, они не владели магией. По крайней мере, не больше наших безрогих современников, полагаю. Но они были народом воителей, равно преданных как ратному делу, так и научным изысканиям, — Дульцимер с восторгом перегнулся через стол. — Вообразите: целый мир, приводимый в движение не магией, но машинами! Где по их воле зеленела полярная тундра, горнила кузниц выпускали оружие и изделия из самых странных металлов… а разумные существа могли дотянуться до самих звёзд! Великая цивилизация, невиданная ни до, ни после нас, ни, возможно, когда-либо в принципе!

— И которая не оставила ни одного артефакта?

Дульцимер поморщился:

— Место, где они пребывали, поглощено льдами. Или разграблено за тысячелетия. Оригинал, скорее всего, канул в небытие. Даже барельеф Могучих Шлемов утрачен. А это... — он коснулся дрожащим копытом бумаг, — единственный в мире оттиск.

— То есть ты не догадался сделать копию? — Дэринг Ду вскинула бровь.

— Я? О нет, мисс Ду, вы не так поняли. Я — вовсе не тот, кто делал кальки. Этим страницам уже больше семидесяти лет.

— С трудом верится, что подлинно эксмурский текст семьдесят лет пылился в каком-то подвале.

— Тем не менее это так. Кальки, на самом деле, были помечены грифом “секретно” до самых недавних пор, когда принцесса Твайлайт затеяла пересмотр Кантерлотской библиотеки. Кое-какие документы ушли в пересылку… затерялись…

— И попали к тебе в копыта?

— Ко мне, — кивнул Дульцимер. — Но чем дальше я перевожу, тем всё больше понимаю, что текст за гранью моей компетенции.

— То есть ты не способен перевести его как надо.

— Не совсем… Никто не способен. Целой жизни — моей единорожьей жизни, поймите! — недостаточно, чтобы хоть что-то понимать об эксмурах. Конечно, после открытия архивов откроется и больше первичных, вторичных документов, но без институтского допуска я бессилен…

— То есть хочешь, чтобы я покопалась в книгах вместо тебя? Ты точно представляешь, к кому обращаешься?

— Более чем. Вы превратно меня поняли. Эти тексты — они отсылают на что-то. Что-то крайне могущественное и крайне опасное. Что-то… полагаю, созданное эксмурами? Я теряюсь. Мой профиль навыков слишком узок.

— Значит, хочешь, чтобы я добыла этот артефакт, а ты доказал, что эксмуры — не миф.

— Ещё и потому, что… меня не покидает впечатление, что его открытие нанесёт Эквестрии неисчислимый вред. — Он замолчал, собираясь с мыслями. — Я не совсем уж эгоист. Возможно, это лишь иносказание, запечатлённое в камне. История, которую Могучие Шлемы сочли столь важной, что высекли с безупречной точностью на граните — во всю эту стену.

Кобыла медленно листала оттиски, пробегая по скудным пометкам самого единорога. Вот почему его труды не публикуют, мелькнуло у неё. Переводы — топорные, анализ — никуда не годный. Для института сойдёт... но не для полевой археологии.

— Мало что понятно, — признала она. — Зацепок — кот наплакал. Хотя оттиск безупречен, но... Чего-то не хватает?

— Добыть их было... сложно. Возмо-ожно, я достал отнюдь и далеко не всё.

— Ну ещё бы, — пробормотала Дэринг со вздохом. — Не может же всё быть так просто, да?

Пока пегаска изучала бумаги, краем сознания она отметила: дверь постоялого двора распахнулась. Со своего места Дэринг не видела вошедшего, но отлично разглядела лицо миссис Тротсворт. Хозяйка не просто нахмурилась — морщины сложились в маску ледяного осуждения. Рефлекторно? Или осмысленно?.. Впрочем, такой взгляд значил лишь одно.

— Рогова кость, — выругалась пегаска.

— Простите? — сконфуженно переспросил Дульцимер.

— Да так, — ответила Дэринг Ду. — Ничего.

…Вот только “чего” было, и ещё как. Она скользнула взглядом по залу. Казалось, ничего не изменилось: картёжники снова спорили, грифон-ветеран ударился в воспоминания, турист на диване перевернулся на другой бок и сладко посапывал, укрывшись газетой. Но душный воздух трактира вдруг стал ещё гуще. Тяжелее.

Из-за высокой спинки сиденья выплыла фигура. Исполинского роста, но очертания терялись в складках пыльного плаща. Капюшон скрывал лицо, разодранный подол волочился по полу. Вид не то чтобы уникальный — так в пустынях щеголяли кочевые племена скотоводов, одинокие искатели оазисов да охотники за древним хламом дюн.

Дульцимер забубнил, и его унесло потоком никчёмных (и наверняка ошибочных) фактов. Как и все, он не заметил незнакомца. Дэринг сделала вид, что вникает и вчитывается в бумаги, лишь краем глаза отслеживая движение плаща.

И тут, к её ужасу, фигура направилась к их закутку. Дульцимер осёкся, лишь когда длинная чёрная тень накрыла обоих.

— Дэринг Ду? — прозвучал голос из-под капюшона. Глухой, но с искажением и противным металлическим призвуком.

— А? — Дульцимер наконец-то поднял глаза. — Пардон! Вообще-то, вы меня перебили! Соизвольте подождать своей очереди, будьте добры!

Нависающая громадина не сдвинулась. Даже не шелохнулась. Затем повторила:

— Дэринг Ду?

Пегаска со вздохом затолкала бумаги обратно в папку.

— Да, — ответила она. — Я.

Она мгновенно бросилась в сторону, едва избежав увесистого латного накопытника, который обрушился на стол, мгновенно разбив толстый и прочный дуб на тысячи щепок. Дэринг Ду сгруппировалась и перекатилась, расправив крылья, чтобы компенсировать резкое движение, — но тут же получила удар копытом прямо в грудь. Это выбило её из равновесия — физически и морально; тупая боль растеклась не только по рёбрам, но и по её фундаментальной уверенности в том, что она, пегас налегке, должна быть куда быстрее любого пони в полных доспехах, особенно после долгого перехода через пустыню.

Дэринг Ду отбросило назад. Она жёстко проехалась по полу, врезавшись в обитый тканью диван. Закутанный в плащ пони без колебаний развернулся и начал приближаться к ней, но тут на его пути встал Дульцимер.

— Я не позволю тебе причинить ей вред! — крикнул он, его голос дрожал, несмотря на нотки рыцарской галантности.

Он призвал магический щит, но даже на расстоянии Дэринг Ду поняла, что он не практик. Заклинание было неустойчивым и держалось на соплях. Бронированный пони поднял копыто и ударил в центр оранжевого щита. Тот с громким хлопком лопнул, отбросив Дульцимера и частично его оглушив неконтролируемой магической отдачей.

Попутно взрыв сорвал с вторженца плащ. Тот, казалось, даже не обратил на это внимания — или попросту не заметил. Дэринг Ду уставилась на него, пока неумолимо шагал к ней. Словно в замедленной съёмке, она разглядывала его доспехи: полный комплект сияющей стали, чрезмерно массивный и толстый, и шлем с шестью светящимися оптическими линзами. На его наплечнике красовалась эмблема — белый чертополох на красном поле.

К этому моменту остальные завсегдатаи гостиницы наконец сообразили, что пора бы уже вмешаться. Дэринг Ду, их любимая картёжница и постоянная участница азартных посиделок, оказалась в беде, и это стало сигналом к действию. Кто-то схватился за ножи, кто-то — за стулья, а кто-то просто изготовился лягаться, бросившись на бронированного гиганта.

Но их попытки не произвели на него ни малейшего впечатления. С лёгким механическим жужжанием он вскинул переднюю ногу и двинул ею в грудь коренастого земного пони. Тот отлетел на несколько шагов, но пони в броне не остановился. Второй удар отправил бедолагу в полёт через всю комнату, прямиком сквозь стену, оставив в ней дыру. В считанные секунды он, не напрягаясь, раскидал и остальных, будто игрушки. Огоньки оптических линз даже не сдвигались с Дэринг Ду, а неумолимый шаг продолжал сокращать расстояние.

— ЗА ГРИФОНСТОУН! — прорезал воздух хриплый крик с противоположного конца комнаты. Дэринг Ду резко обернулась и увидела, как старый грифон ополоумевши несётся вперёд, выставив перед собой тупое копьё. Вид у оружия был явно декоративный — висело себе на стене, никого не трогало, пока этот чудак не решил, что оно идеально подойдёт для битвы.

Пони в броне даже не дрогнул. Его копыто с лёгким щелчком трансформировалось, выпустив из себя длинный клинок. Он с грацией развернулся, занеся лезвие как меч.

Дэринг Ду не медлила. Едва восстановив дыхание, она прыгнула через плечо бронированного пони и сбила грифона с ног, едва успев уберечь его от свистящей стали. Лезвие прошлось в сантиметрах от них, отсекая нижнюю треть её хвоста и срезая верхушки со спинок нескольких ближайших диванов. Один из обрубков упал рядом со спящим туристом — тот, не просыпаясь, обнял его, перевернулся на бок и продолжил храпеть.

Лезвие снова полетело вниз, теперь уже целясь прямо в Дэринг Ду. Она едва успела откатиться в сторону, и сталь с глухим стуком вонзилась в деревянный пол. В других обстоятельствах это было бы её шансом — мигом для ответного удара. Но не в этот раз. Бронированный пони выдернул клинок из пола с такой же лёгкостью, будто резал воздух. Дэринг Ду не могла понять, было его снаряжение зачаровано или же скрывало в себе какую-то механическую хитрость, но одно было очевидно — оно делало его куда быстрее и сильнее.

Отступая к бару, Дэринг Ду мельком заметила, как из-за стойки высунулась голова миссис Тротсворт.

— Пшёл вон с моего двора! — заорала она. — И ЗА БАРДАК ЗАПЛАТИ!

В тот же миг она выхватила из-под стойки арбалет и, нацелившись, спустила тетиву. Болт отскочил от нагрудника, даже не дзинькнув. Пони на какой-то миг замер и посмотрел в сторону Тротсворт.

— Я исполняю миссию чрезвычайной важности, — пробасил он с дисторсией в голосе. — Не пытайтесь мне воспрепятствовать. Дэринг Ду подлежит устранению ради блага и будущего Эквестрии.

Ответом Тротсворт стал ещё один выпущенный болт, и вновь безрезультатно. Незнакомец вскинул копыто; пластины брони сдвинулись, обнажая пусковой механизм с наконечниками снарядов.

Пока великан был отвлечён на Тротсворт, Дэринг Ду потянулась через стойку и схватила стакан с черничным соком. Его шлем, массивный и угрожающий, теперь был частично открыт сбоку. Она что есть силы метнула стакан. Стекло разбилось о шлем, и густая ягодная мякоть расплескалась во все стороны, залив половину оптических линз.

Заметно обескураженный, пони в броне отступил на шаг. Он был частично ослеплён, а копытом, закованным в металл, никак не смог бы стереть липкую субстанцию. Дэринг Ду, не теряя момента, схватила ножку от стула и бросилась на него. Пони снова атаковал, но она отразила клинок, отскочила от его тела и, сделав сальто, оказалась у него на спине. В тот же миг она выхватила свой кнут, щёлкнула им, чтобы зацепить ближайший стол, и, перенеся вес в сторону, создала примитивный блок вокруг шеи агрессора. Резко дёрнув, она выбила его из равновесия, одновременно вжимаясь в него корпусом, чтобы не стряхнул.

Однако он был силён. Дэринг Ду ощутила, как его тело напрягается под ней, но это было не напряжение живых мышц — скорее щелчки приводов и лёгкий гул гидравлики. Через сочленения в доспехах она разглядела жужжащие механизмы. Определённо машина.

Пегаску с лёгкостью отшвырнули, но за мгновение до этого она успела заметить то, что искала: слабое место. На тыльной части шлема виднелись два решётчатых отверстия с клапанами, которые открывались в такт, словно дыша.

Дэринг Ду расправила крылья и, пусть и не слишком изящно, пролетела дугой к задней части стойки, ближе к кухне. Она приземлилась рядом с Тротсворт, которая лихорадочно рылась в поисках очередного болта для арбалета.

— Миссис Тротсворт! — крикнула Дэринг Ду, на ходу хватая со стойки плошку с тестом. — Я это возьму, если можно!

— Но я же ещё не испекла! — прокричала в ответ Тротсворт.

Дэринг Ду едва повела ухом — она уже рванула вперёд, снова бросаясь на бронированного пони. Она подобралась с той стороны, где его оптику залило соком. Он видел её, но лишь как размытую тень. Удар прошёл мимо — она увернулась на высокой скорости, но амплитуда манёвра была слишком крута. Когда она снова спикировала ему на спину, её крыло не выдержало нагрузки. Хруст, резкая боль, смещение сустава. Она лишь стиснула зубы.

Пегаска ухватилась за врага и сунула копыто в тесто прежде, чем тот успел её скинуть. Едва успев вдавить липкую массу в трубки на задней части его шлема, она вновь оказалась в воздухе, а затем на полу, в груде обломков.

Бронированный пони застонал и двинулся на неё, но вдруг замер. Даже сквозь маску Дэринг Ду почувствовала его панику. Он отчаянно потянулся к трубкам, пытаясь вытащить тесто, но его копыта только проталкивали массу глубже, забивая их ещё сильнее.

Дэринг Ду поднялась. Схватив крыло и сжав зубы, она одним резким движением вправила артритный сустав. Боль вырвала у неё крик, но крыло сразу же обрело прежнюю форму. Она встала в оборонительную стойку, морщась и наблюдая, как пони в броне корчится, безуспешно пытаясь выцарапать тесто.

— Ну давай, — зашептала Дэринг Ду. — Давай, сними шлем!

Теперь исход схватки зависел от удачи. В доспехах этот пони был практически неуязвим, но если бы удалось избавиться хотя бы от этой одной части — появился бы шанс на победу. Будь он единорогом, всё было бы проще пареной репы: один быстрый тычок в основание рога — и он упадёт без сознания. Но рога у него, очевидно, не было, так что шансы разделились поровну: либо пегас, либо земной пони. Пегас — противник потруднее, но по опыту она знала, что черепа у её расы относительно тонкие. Одним точным ударом можно вызвать сотрясение, возможно достаточно серьёзное, чтобы вырубить. Возможно. Но если он земной пони, то никаких шансов. Их черепа слишком толстые и прочные.

Пони в броне рухнул на колени, шумно свистя и хрипя. Глаза Дэринг Ду округлились, едва она поняла, что происходит.

— Нет… Нет, дурак! Сними шлем!

Дыхание латника начало замедляться. Он поднял на неё взгляд, полный вызова, и попытался в последний раз подняться на ноги. Но силы оставили его, и он рухнул на бок.

Тут же ему в затылок прилетело бирюзовое копыто.

— Ха! — вскричал Дульцимер. — Выкуси, гнусное отребье! Мы победили!

— Быстро! — оборвала Дэринг Ду. — Надо снять шлем!

— Снять? Вы в своём уме?! Если мы его снимем…

— Ему нечем дышать! Я забила вентиляцию! Он задохнётся!

Дульцимер выглядел странно безучастным, но Дэринг уже прыгнула на бронированного пони, лихорадочно ощупывая защёлки шлема. Паника нарастала: неужели нет механизма?.. Мысль, что она могла сотворить с соплеменником — могла переступить черту, — сдавила ей горло. Вдруг копыто наткнулось на крохотный рычажок. Она дёрнула изо всех сил — и болты с грохотом отстрелились, шлем отлетел в угол.

Под массивными латами скрывался отнюдь не исполин. Крепко сложенный, но не гигант; судя по очертаниям — пегас. Белоснежная шерсть, коротко остриженная грива того же цвета. Дэринг Ду припала к нему, и на постоялом дворе воцарилась тишина, пока она прислушивалась к его груди.

— Да, — выдохнула она с облегчением. — Дышит. Но нужен врач, срочно.

Её копыто легло на шею пони — пульс бился часто и неровно. Затем она осторожно приподняла веко... и отшатнулась. Глаз был кроваво-красным. Отчасти — из-за лопнувших сосудов, но радужка под ними оказалась пронзительно алой. Перед ней лежал альбинос. Чистокровный пегас с алыми глазами.

Миссис Тротсворт с тоской окинула взглядом разгромленную таверну, но долг взял верх. Она рванула в подсобку — найти мужа или кого угодно, кто слетает в Сомнамбулу за врачом. И для бронированного незнакомца, и для избитых пони, что стонали среди обломков.

Дэринг Ду поднялась, оглядывая последствия боя. Раненые тихо стонали. А на диване проснувшийся жеребец сел, удивлённо посмотрел вокруг и, не найдя ничего интереснее, провалился обратно в сон.

— Конские яблоки, — выругалась она. — И кому ж ещё платить за погром, как не мне.

— Вам хватит, если продадите броню, — заметил Дульцимер и, когда пегаска на него покосилась, спешно добавил: — В чём дело? Разве это не традиция вашего крылатого народа? Ну, то, что экипировка проигравшего в поединке достаётся победителю.

— Всё не так просто… — Приложив копыто к лицу, Дэринг Ду всё же испустила глубокий вздох. — Да. Хорошо.

— Так вы снимете броню?

— Нет… Да, я загляну внутрь этого чуда техники. Хотя бы потому, что кому-то очень не хочется, чтобы я в ней копалась. Интригует. Но больше — бесит.

Она протянула копыто и выхватила у Дульцимера папку с кальками; остального она не взяла — попросту не за чем.

— Но сведений понадобится больше, — произнесла она.

— Ну-с, я сделал всё от меня зависящее. Нет, разумеется, я подниму ещё кое-какие источники в нескольких не самых известных библиотеках, попробую взглянуть свежим взглядом, но мы с вами не располагаем допуском в институт. Даже до крупиц их сведений об эксмурах нам не добраться.

— Не переживай, — Дэринг Ду, не оборачиваясь, направилась к входной двери. — Делай своё дело, а я своё. Надо ещё купить билет.

— Билет? На поезд? Но куда?

— В гости к одной сведущей знакомой.

Солнце только-только показалось из-за горизонта, выведенное на небосклон божественной магией принцессы Селестии. В другой день Твайлайт Спаркл, наверное, задумалась бы об этом… Но сегодня — не обычный день. Уже как три месяца ей поручили руководить грандиозным пересмотром областной библиотечной сети Кантерлота. Это значило не просто перебрать, рассортировать и расставить по местам все книги в её собственной библиотеке Понивилля, но и ещё — с высочайшего дозволения Селестии — описать и включить в систему саму Королевскую Кантерлотскую библиотеку!

Сегодня был не просто день, а день переплёта. В последней партии пришла целая гора художественных книжек, не представлявших особой ценности для истории, — и прибыли они в ужасном, просто плачевном состоянии. Годы не пощадили их настолько, что Твайлайт сгорала со стыда за бедолаг. Чтобы жители Понивилля смогли их читать, Твайлайт — ведь её назначили главной! — сама взялась кропотливо отделять страницы от старых, истрёпанных корешков и вплетать их в новенькие обложки.

По её мнению, это было самое захватывающее занятие за много месяцев. Да такое захватывающее, что Твайлайт вместо того, чтобы вскакивать ни свет ни заря, попросту не ложилась спать — третий день кряду. Впрочем, как аликорн она не очень-то и нуждалась во сне; сама Селестия ведь целую тысячу лет подряд каждое утро поднимала солнце, а каждую ночь — луну. Разумеется, Твайлайт ни за что не посмела бы ровнять себя с принцессой. Но даже если б ей вздумалось вздремнуть — радость от переплета целых гор страниц, что громоздились на нижних этажа, распирала её и гнала сон прочь.

Твайлайт закончила ещё один том и полюбовалась работой, хихикая под нос:

— Аж мурашки по спине!

— Оно и видно, — прозвучало прямо у самого уха.

— А-А-А! — завопила Твайлайт и кубарем свалилась со стула.

В падении её крылья свело судорогой — они забили что есть мочи, но взлететь не дали. Запутавшись в них, она беспомощно затрепыхалась на полу и завертелась на спине, точно прихлопнутый майский жук.

— Ой, прости! Я не хотела напугать!

— КТО ТЫ И КАК ТЫ ПОПАЛА В МОЙ ЗАМОК?!

— Дверь была незаперта!

Твайлайт разразилась таким потоком бранных проклятий в адрес королевских задов — включая и собственный, — что воздух вокруг загустел. Когда крылья наконец послушались, она резко вскочила на ноги, готовая взглядом испепелить нарушительницу спокойствия её книжного царства. Впрочем, взгляд длился лишь мгновение — и тут же смягчился, когда Твайлайт наконец узнала, кто перед ней.

У неё перехватило дыхание:

— А-А… К… Ирлинг?! В… в моей библиотеке?! Передо мной! Во плоти! — От возбуждения крылья Твайлайт вдруг встопорщились во все стороны, смахнув на пол стопку книг. Она поймала их магией, но щёки её уже пылали маковым цветом. — А… ха-ха… простите…

А. К. Ирлинг слегка укоризненно на неё посмотрела, отчего румянец Твайлайт стал только гуще.

— Всё осваиваешься?

— Да-а… Нелегко. Они такие пушистые… и щекотные до жути. Но… но вам об этом знать вовсе не обязательно! Вы этого не слышали! — Широко раскрыв глаза, Твайлайт снова ахнула. — И… и той ругани вы тоже не слышали, да?!

— Ни звука.

Твайлайт кивнула со всей серьёзностью.

— Отлично. Иначе бы я сгорела со стыда. Но, — она неловко рассмеялась, — это не шутка, вы у меня в гостях… стоите в моём доме… может, хотите чаю? Чай — это всегда можно. СПА-АЙК! ЧАЮ!

— Нет, не стоит, я тут не за этим, — Дэринг Ду поморщилась от нарастающей неловкости разговора. — Я хотела попросить о помощи.

Глаза Твайлайт округлились так, что А. К. Ирлинг стало не по себе.

— Вам нужна… моя помощь?

— Ничего грандиозного. Просто материалы по одной теме. Для исследования. Но в открытом доступе их не сыщешь. Решила сначала проверить твою библиотеку.

— А. К. Ирлинг хочет посмотреть МОЮ БИБЛИОТЕКУ! Прямо как во снах! — Твайлайт завизжала от восторга, но тут же резко поперхнулась. — То есть… не то чтобы мне снились вы. Или книги, которые… кхм, забудьте. — Она набрала в грудь воздуха, а затем рявкнула так, что Ирлинг отшатнулась: — СПАЙК! ЧАЙ ПОДОЖДЁТ! НЕСИ МОЮ КАРТОТЕКУ! И КАРТОТЕКУ КАРТОТЕКИ! — И просияла, глядя на своего кумира: — За мной! У нас двойное свидание с Дьюи и его славной десятичной системой!

Она так захохотала над своей шуткой, что хрюкнула. А. К. Ирлинг поморщилась. Принцесса очень старалась. Главное — добрые намерения.

— Не верю, что вы здесь! — смеялась Твайлайт, ведя их меж бесконечных книжных башен. Какие-то томики и фолианты уже были подновлены и стояли на полках, какие-то — даже не вытащены из коробок.

— Вижу, пересмотр ещё не закончен. Если сейчас неудобно…

— О, ещё как удобно! Да-а, тут лёгкий беспорядок, виновата… уж поверьте, когда всё расставлено, тут просто невероятно… Но — я знаю каждую книжку наперечёт!

— …Правда?

— Ну разумеется! Моя же библиотека. Неделями систематизирую и пересистематизирую. Лучшее лекарство от стресса. Как-то Рэрити пыталась подстроить мне свидание — так я на нервах весь справочный отдел перекроила!

— О… ладно. Надеюсь, свидание удалось.

— А, да его и не было — я пропустила. Словарей была целая гора. Для семнадцати языков! И ещё один толковый… тяжёлый…

Из-за угла вынырнула низкорослая фигурка. А. К. Ирлинг ахнула, разглядев в ней крошечного дракончика с фиолетово-зелёной чешуёй. В лапах он с трудом удерживал колыхающуюся башню из ящичков, едва не заваливаясь на бок.

— Твайлайт! — донеслось из-за стопки. — Вот твои картотеки!

— Спасибо, Спайк! — Принцесса левитировала ящики, мигом выстроив их в идеальный ряд.

Теперь Ирлинг впервые разглядела Спайка как следует.

— Хвост Каденс, — прошептала она, — так он настоящий!

— А? — Спайк непонимающе уставился на неё. — Ну, надеюсь, что да. А то как бы я днём дремал, если ненастоящий? — Он задумался и почесал подбородок. — Хотя…

— П-прости! Я не думала, что ты… существуешь! — Она резко повернулась к Твайлайт: — Значит, слухи не врут? Ты высидела дракона? И заставляешь его работать?

— Ну, я его не заставляю…

— Повторяй себе почаще, — пробурчал под нос Спайк.

— …Но да, он дракон. Но это же, ну, для вас не новость. Ну, помните сокровищницу того, из “Дэринг Ду и Железный ключ”…

— Тот был высотой под пятьдесят метров и изрыгал волшебное пламя. А этот… маленький.

— Рэрити говорит, что размер не главное.

Щёки Твайлайт залились краской, а Ирлинг неловко рассмеялась.

— Да, Спайк, — поспешила перевести тему Твайлайт. — Всё-таки насчёт чая… и не найдёшь Старлайт? Мне понадобится помощь с книгами.

— Попробую, — вздохнул дракон. — Но в фургон Трикси — ни ногой! В прошлый раз, когда я её там нашёл, они… — Его жутко передёрнуло. — Ладно, неважно! — Он засеменил прочь, махая лапкой: — Рад знакомству, миссис Ирлинг!

— Мисс, — поправила Ирлинг, но Спайк уже скрылся из виду.

— Разве не прелесть? — подхватила Твайлайт. — И да, я сама вылупила его из яйца. При помощи магии. В пять лет.

— Повезло. Обычно новорождённые дракончики атакуют добычу втрое крупнее себя. Оборонительный рефлекс. И половина из них ядовитые с рождения.

— Яд… ядо… — Твайлайт выдвинула ящичек картотеки и полистала. — В моём разделе по драконологии такого нет. Надо будет спросить у Эмбер…

— Собственно, — А. К. перебила мягко, но настойчиво, — я хотела уточнить: весь этот проект… и только книги?

— В жизни есть что-то важнее книг?

— Вообще-то, да, но я не о том. Я про старую документацию. Реестры, архивы.

— А… Ну да? Документы сортировать чуть сложнее — храню их в подвале замка, то есть в подземелье, но сейчас места не хватает, так что я переправила всё в новое здание у Меринова грота. Жутковатое название, бр-р. Хотя этимология интересная: он так назван в честь жеребца, которого однажды…

— Наслышана. Но документы — часть из них же засекречена?

— Если и так — теперь это неважно.

— Неважно?

— Они крайне старые. Могут быть интересны для науки, а политика к тому же меняется. Кроме Селестии, весь госаппарат обновился. Угрозы тех лет либо устранены, либо затаились… а значит, через год-другой я соберу друзей и разберусь, наверное, но архивы тут никак не помогут.

— Понятно. — Не на такие ответы надеялась А. К. Ирлинг.

— Ой, всё равно не верю, что вы здесь! — вдруг захихикала Твайлайт, пританцовывая на месте. — Прежде чем начнём… Знаю, нагло просить, и не хочу выглядеть как дура, но… можно автограф? На книгах про Дэринг Ду? У меня полное собрание! Первые издания! И ВТОРЫЕ!

— Конечно. — А.К. едва сдержала вздох. — Если такова плата за помощь, я не возражаю.

— О-о! — засмеялась Твайлайт. — Рейнбоу Дэш умрёт от зависти, когда услышит, что вы приехали!

— Кстати о ней. — Дэринг Ду наклонилась к Твайлайт почти вплотную. — По секрету: у меня новое дело. Не стоит втягивать в это Рейнбоу Дэш.

— Но она ваша самая большая поклонница! Даже больше меня, а я хоть сейчас готова вычистить вам все… пёрышки… если вы не против… — Поймав себя за язык, Твайлайт скисла. — …Просто мысль изо рта вылетела.

— Слишком рано. Пока только планы и нудные изыскания — ей будет скучно. Да и я спешу. Время дорого, принцесса Спаркл.

Конечно, это была неправда. Хоть А.К. Ирлинг и чуяла, что за артефакт Дульцимера уже идёт игра, явной спешки не было. Она просто искала отговорку — иначе ей навяжется “помощница”, которая будет путаться под ногами и нарываться на неприятности. Дело уже оказалось опасным, а ведь она толком не начала.

Твайлайт собралась возразить, но вдруг перед ними без предупреждения вспыхнул синий свет. Ирлинг удивлённо отпрыгнула — это была знакомая манифестация телепорта, — а на пол приземлилась бледно-лиловая единорожка.

— Старлайт! — воскликнула Твайлайт. — Как раз вовремя! Неужели в этот раз Спайк смог-таки тебя найти?

— Нет. Я сама его нашла. Ничего трудного, в общем-то. Работы на одно заклинание. То есть это скорее проклятье малого калибра, но безвредное… как правило… — Единорожка повернулась к А. К. Ирлинг. — О! Здравствуйте… э-э… а как мне обращаться — Ирлинг или Ду?

А. К. Ирлинг наградила Твайлайт сердитым взглядом.

— Серьёзно? Ты всем подряд рассказываешь, кто я? Весь смысл тайной личности в том, что она ТАЙНАЯ.

— Но это же Старлайт! Она мой адепт!

— Твоя кто? — вскинула бровь Ирлинг.

— …Ученица, — пояснила Старлайт. — Обучаюсь дружбе и ещё по мелочи. Но просто к сведению: вы угадываетесь с первого взгляда. То есть… вы в накидке, шляпке и больших очках… без стёкол. Какой дурак на это поведётся?

— Ты удивишься.

Твайлайт издала неловкий смешок.

— Ну, в общем, — Старлайт махнула копытом, — я завтракала. Заодно решила заскочить к Рейнбоу Дэш — предупредить, что её кумир тут.

Взгляды А. К. Ирлинг и Твайлайт встретились — в ужасе и полном взаимопонимании.

— Ты ЧТО?! — взорвалась Ирлинг.

— Что-то не так? — Старлайт поглядела с недоумением. — То есть Рейнбоу Дэш — она ваша самая преданная фанатка. Не знаю с чего, если честно, книги у вас так себе. Но она-то от вас фанатеет. То есть… Я подумала, так будет дружбомагично.

— Да, это так, — сказала Твайлайт. — Но не надо забывать про личную жизнь мисс Ирлинг и её пожелания, когда так делае…

Твайлайт не успела договорить — оглушительный грохот сотряс замок. Принцесса и Ирлинг пригнулись, а Старлайт небрежно призвала защитный купол. Ураганный ветер пронёсся через весь дворец и библиотеку, срывая бумаги и книги с полок и оставляя за собой радужный шлейф.

А. К. Ирлинг приготовилась к неизбежному тарану — но вместо удара перед ней из воздуха материализовалась небесно-голубая пегаска с характерной разноцветной гривой и хвостом. Её фиалковые глаза горели, а копыта цокали, почти что пританцовывая.

— СЕЛЕСТИЯ МОЯ! Вы тут! Прямо ТУТ! В библиотеке Твайлайт! Среди книг! В Понивилле! ПРЯМО ТУТ! — Рейнбоу Дэш почти верещала. — Я могу показать вам Понивилль! И мой дом, и коллекцию мерча! И СПАЛЬНЮ! И… вы подпишете книги! А вы вообще подписываете? Твайлайт, ты слышала?! Дэринг Ду тут!

— Мои книги! — вопила в ответ Твайлайт, мечась между фолиантами, которые посшибала с полок Рейнбоу. — Мои книжечки! Они не на своих местах! НЕ НА СВОИХ ПОЛКАА-А-А-АХ!!!

— …Привет, Рейнбоу Дэш, — вздохнула Ирлинг.

Пегаска завизжала ещё сильнее:

— О СЕЛЕСТИЯ! Она со мной поздоровалась!

— Ну конечно. Сколько мы уже знакомы, года два? — А. К. Ирлинг бросила на Твайлайт молящий взгляд, но та уже капитально зарылась в груду перемешанных книг. Оставалась только Старлайт: — Можешь что-то сделать?

— Ага, секундочку.

Воздух завибрировал. Ирлинг моментально схватилась за голову — боль раскалывала лоб, заставляя жмуриться от боли. Когда она открыла глаза, ей почти померещилось, как десятки лиловых единорожек слились в одно тело. Библиотека сияла безупречным порядком. Не только сброшенные книги — всё содержимое коробок и стопок аккуратно разлетелось по полкам.

— Что это сейчас было?

— Комбинация чар, — Старлайт пожала плечами. — Частично — заклятье времени. Пустяковое. Скорее даже стазисное поле.

— Стазисное поле?! — ахнула Твайлайт. — Когда ты этому научилась?!

— Где-то лет шесть назад, наверное. Оно простое. Но если во рту появится железистый привкус, лучше сразу идти к доктору.

— Учту, — буркнула А.К.

Она не питала любви к магии, особенно к тяжёлым заклятьям. Годы полевой работы обострили чувствительность к колдовству — внезапные его всплески вызывали тошноту. Впрочем, откуда этой единорожке знать о таких вещах.

— Да… спасибо… за помощь, Старлайт, — пробормотала Твайлайт, явно неловко себя чувствуя — то ли из-за того, что её обогнали в познании чар, то ли потому, что её лишили удовольствия порасставлять книги. Она прочистила горло. — Кхм… Итак. Что именно вы искали, мисс Ирлинг?

— Мне нужны сведения об эксмурах.

В комнате повисла тишина. Рейнбоу Дэш глядела в предвкушении, но без тени понимания в глазах. Старлайт, казалось, едва узнала это слово. Зато Твайлайт тихо ахнула.

— О… Такого запроса я не ожидала.

— У тебя есть что-нибудь?

— Смотря что.

— И что же?

— Байки, чистая профанация, источники третьего… а то и четвёртого порядка — смотря что вас интересует больше. Я этим глубоко не занималась. Да и никто, пожалуй.

— Но ты знаешь, кто они? — спросила Старлайт.

— Я слышала термин. И знаю, что он не особо вписывается в общепринятую эквинологию. Если честно, насчёт существования эксмуров в науке нет консенсуса.

— Но что тебе известно? — не сдавалась Ирлинг.

— Только то, что они, по слухам, были расой северных пони. Не единорогами, не пегасами и не земными, а чем-то иным. Чем именно — никто не знает. Но… честно говоря, я почти уверена, что это просто легенда.

— Можешь подкрепить какими-то ссылками?

Глаза Твайлайт блеснули огоньком. А.К. Ирлинг явно попала в яблочко.

— Не-ет, — медленно протянула принцесса, задумчиво постукивая копытом по полу. — Но могу попытаться вспомнить, где их можно найти.

Она подтянула несколько картотечных ящиков и принялась копаться в книжном каталоге. Почти моментально огонёк в её взгляде превратился в пожар.

— Что-то нашла?

— Нет, но меня осенило! У меня нет книг об эксмурах, но я знаю, где их можно найти!

— Где же?

— Ну, если где-то и хранится столь тайное знание, так это в Королевской Кантерлотской библиотеке — в крыле Старсвирла Бородатого! Я его ещё даже не начала разбирать, но Старсвирл был величайшим умом в истории пони! Если в Эквестрии есть хоть что-то про них — оно ТАМ!

— До Кантерлота полдня на поезде, — заметила Ирлинг, уже чувствуя, как ноет круп после многосуточной дороги с юга. — Сомневаюсь, что…

— Да это ж Кантерлот! — встрепенулась Рейнбоу Дэш. — Я долетаю за полчаса! А то и быстрее, если преодолею звуковой барьер! Запросто! Назовите книгу — я сгоняю, и…

— Вовсе необязательно! — воскликнула Твайлайт. — Старлайт, присмотришь за дворцом, пока меня не будет?

Старлайт кивнула, отступив с понимающим видом. Взгляд А. К. Ирлинг растерянно заметался в очень недобром предчувствии.

— Никогда не пробовала это в таком масштабе, — призналась принцесса, — но на троих я калибровала — должно сработать. Держитесь за что-нибудь. И следите, чтобы рядом не было мух.

— Стой, — начала Ирлинг, — что ты… Рейнбоу Дэш?!

Рейнбоу Дэш вцепилась в её ноги. Резкое движение спутало мысли А. К. ровно настолько, чтобы она не заметила, как рог принцессы вспыхнул лиловым заревом.

— НЕТ! — заорала она. — Принцесса, сто…

Протест опоздал. Пространство взорвалось пурпурно-розовым светом. Пол ушёл из-под копыт, и реальность схлопнулась, втягивая её в ничто.

Не то чтобы ощущение было ей в новинку — просто она его ненавидела. Миг задержки — для неопытных магов он растягивался в миллиарды миллиардов лет и оборачивался катастрофой для рассудка. Твайлайт же была мастером: фаза перехода заняла триллионную долю секунды. Но и этого хватило, чтобы ощутить до жути знакомую пустоту между мирами. Бездну, через которую их катапультировало заклятье. Пустоту, чьи дальние берега было под силу пересечь лишь великому космическому Сопряжению…

И в этой пустоте что-то шевельнулось. Тёмный силуэт скользнул параллельно траектории заклятья — вне магии, по своей воле. Существо с незримыми, но леденящими очами наблюдало.

…Удар о ледяной мрамор выбил из лёгких воздух — и три кекса, съеденных на завтрак, из желудка. Рейнбоу Дэш, приземлившаяся на копыта рядом, лишь покачнулась, но устояла. Твайлайт же закружилась и рухнула на плиты.

— Дэринг Ду! Твайлайт! — окликнула пегаска.

— Уф-ф… — Твайлайт застонала. — Это было… ужасно. Расчёты мощности не сошлись… Кажется, после пятидесятого километра нужно не линейное преобразование… Ох… Слабость…

А. К. Ирлинг закончила давиться желчью и вскинула голову:

— Если ТЫ хоть когда-нибудь, хотя бы ещё раз повторишь это — все крылья пообрываю!

Рейнбоу Дэш ахнула в ужасе; Твайлайт же, не будучи пегасом, не осознала всей тяжести угрозы.

— Это всего-навсего заклинание телепорта, — выдавила принцесса. — На троих… и на дальнюю дистанцию. Но я же аликорн…

— Вот-вот! Аликорн! А пегасы плохо переносят телепортацию! Особенно если раньше их пихали в нестабильные, раздолби их Селестия, порталы!

— Башня Уток! — ахнув, прошептала Рейнбоу Дэш.

— П… простите! — запинаясь, забормотала побледневшая Твайлайт. — Не сообразила… я с детства ту не читала, как-то не подумала…

— Ай… забудь, — буркнула под нос Ирлинг, с трудом поднимаясь и пошатываясь; Рейнбоу уже лезла помогать. Новая волна тошноты вырвалась из неё стоном: — Я стара уже для таких фокусов… — Она помотала головой. — Где мы?

— В Кантерлотской библиотеке, — Твайлайт всё ещё виновато опускала глаза. — Крыло Старсвирла рядом. Вы можете идти?

— Всё я могу, — Ирлинг оттолкнула Рейнбоу Дэш. — Давайте уже за книгой.

Как и ожидалось, крыло было заперто железной дверью. А. К. Ирлинг тихо выругалась, — хоть это и предвидела. Помимо множества заклинаний и трактатов Старсвирла Бородатого, здесь хранились сочинения по тайным искусствам и темам, не предназначенным для посторонних глаз. Попасть внутрь без особого разрешения было немыслимо — а для его получения требовались рекомендации, скажем, от Королевского института археологии. Одним словом, что для А. К. Ирлинг, что для Дэринг Ду путь сюда был заказан.

Однако Твайлайт шагнула к дюжим стражам-единорогам с беззастенчивой уверенностью.

— Госпожа принцесса, — салютовал один, явно старший по званию, пускай в рядах Королевской гвардии эта разница и была едва заметна. А. К. Ирлинг дала бы ему лет вдвое больше себя, хоть он и выглядел жеребёнком — особенно когда его взгляд скользнул по её артритным, но всё ещё мускулистым крыльям. — Вижу, что на сей раз без… э-э… обтягивающего комбинезона.

— Обтягивающего комбинезона? — вскинула бровь Ирлинг.

— Один… забавный случай, — нервно рассмеялась Твайлайт и спешно обратилась к стражу: — Я хотела бы запросить доступ.

Младший с подозрением оглядел А. К. и Рейнбоу Дэш.

— Не уверен, что это возможно, принцесса. Крыло закрытое. Не думаю, что мы можем просто…

— Заткни кексоприёмник! — шикнул страж постарше. — Приказы не обсуждают, салага! Принцесса сказала: “Прыгай”, — ты не раздумывая спрашиваешь: “Как высоко?”! Если меня из-за тебя понизят, башка ты дурная…

Он вдруг осознал, что “госпожа принцесса” слушает, и сдавленно откашлялся, отвесив низкий поклон.

— Простите. Мой напарник новичок. Да и мы все на взводе — недавно похитили один важный секретный документ. Проходите, ваша божественность. Ещё раз просим прощения.

Он вновь склонился и магией принудил к поклону товарища, одновременно левитируя ключи к замочной скважине.

Троица посетительниц окунулась в атмосферу крыла — густую, пропитанную запахом старого пергамента и вековой пыли. Твайлайт Спаркл вдохнула полной грудью.

— Эй, Твай, — брякнула Рейнбоу Дэш. — По-моему, младшенький на тебя засматривался.

— Что… да нет, — щёки Твайлайт вспыхнули. — Это просто служебный этикет, я же принцесса.

— Именно.

Твайлайт зарделась ещё сильнее.

— Ладно! Я пойду… э-э… поищу книги… да, хе-хе…

С ловкостью опытного библиотекаря Твайлайт тут же растворилась среди стеллажей, забитых свитками и древними фолиантами. Ирлинг вздохнула и сбросила накидку со шляпой. В библиотеке стояла сухая, удушливая жара, а главное — не осталось никого, кто ещё бы не знал, что под личиной А. К. Ирлинг скрывается сама Дэринг Ду.

Рейнбоу Дэш это, кажется, лишь взбудоражило, но Дэринг Ду сделала вид, что не заметила. Она присела на скамью у подножия гигантских песочных часов. Странный декор — особенно с учётом того, что часы, похоже, исправно работали. Хотя символизм был уместен, учитывая, что Старсвирл Бородатый мастерски манипулировал временем и пространством. Вот только вряд ли он, вопреки уверенности Твайлайт, разбирался в том, что её действительно интересовало.

— Вы… ты нормально? — спросила Рейнбоу Дэш, приземлившись рядом. В голосе звучало неподдельное беспокойство.

— Да, — солгала Дэринг Ду. На самом деле ноги и колени чудовищно ныли. Телепортация лишь обострила старую проблему. Пегаска отчётливо сознавала: она не была ни магом времени, способным обмануть течение лет, ни единорогом, чья жизнь тянется веками.

Рейнбоу Дэш вновь взмыла в воздух и медленно закружила над песочными часами.

— Так, — протянула она, — ты ищешь этих… эксшмуров…

— Экcмуров, — поправила Дэринг Ду. — Да. Ищу.

— Новое дело, да? Охотишься за артефактом?

Дэринг Ду нахмурилась, но скрывать правду уже не имело смысла. Она достала папку с кальками, раскрыла её и, выдвинув один лист, протянула Рейнбоу Дэш. Та приняла папку осторожно, будто опасаясь порвать.

— Я как-то… в этом ни бум-бум, — честно призналась Рейнбоу Дэш, поразглядывав рисунок.

— Я тоже. Вот и исследую. Не все мои дела — это захватывающие вылазки в гробницы и древние храмы.

— Но… всё равно же в итоге к этому приходит, да?

Дэринг Ду покачала головой, но согласилась:

— Да.

Рейнбоу Дэш, наконец, вновь опустилась на скамью и устроилась поудобнее.

— Так что конкретно ты ищешь-то?

— Пока не знаю. Во всяком случае, точно не знаю.

— Вы с Твайлайт говорили про этих эксмуров. Она сказала, они были пони.

— Скорее эквидами, — Видя непонимание на лице голубой пегаски, она перефразировала: — Как зебры или ослы. Существа, похожие на пони, но всё же другие.

— А… понятно, — кивнула Рейнбоу Дэш, хотя было ясно, что понятно не совсем. Однако за простоватым выражением её лица скрывалась удивительная проницательность. — Но ты вроде уже много о них знаешь.

Дэринг Ду нервно постучала копытом по полу.

— Кое-что знаю, — призналась она. — Но мало. И ничего точного. У меня нет академических степеней и научных трудов, зато есть… внутреннее чутьё.

— А твоё чутьё никогда не ошибается!

— Не всегда, — вздохнула Дэринг Ду. — Но дело ещё и в опыте.

— В опыте? — Рейнбоу Дэш уставилась на неё с искренним недоумением.

Та кивнула, её взгляд стал отстранённым.

— Я видела останки множества древних цивилизаций пони. Одни угасают на глазах, другие давно канули в лету. Почти все забыты или ждут своего часа. Сено побери, да ещё лет пятьсот — и всё это тоже уйдёт. — Она обвела копытом комнату, указывая на стеллажи, свитки, саму пыльную мудрость веков.

— И одной из таких цивилизаций были эксмуры?

— Нет. Но все культуры упоминают… что-то. Что-то странное. Сперва я думала — совпадение, но теперь…

— Не улавливаю.

— Упоминают странных воинов. Они являлись в диковинных доспехах, с невиданным оружием. Сокрушали целые батальоны, но покорять земли не стремились. И описания… всегда схожие. Слишком. — Дэринг Ду задумчиво сложила копыта к груди. — А толкования — разные. То боги, то демоны. То чужаки, то прародители. Страх, любовь, благоговение, истории… Только даже в древнейших хрониках это уже были предания из третьих копыт.

Она забрала папку у Рейнбоу Дэш и сунула её за пазуху.

— У нас есть свои предания. О Могучих Шлемах, например. Мы пересказываем истории о них, хотя Шлемы столь древни, что даже Селестия едва их помнит. Но о ком они слагали легенды? Кто был древним, когда их культура лишь зарождалась?

— Эксмуры? — предположила Рейнбоу Дэш.

Дэринг Ду вздохнула:

— Наверное? Не знаю. Но у меня чуйка. Эти кальки — с барельефа, созданного Могучими Шлемами. А тягой к искусству они не славились. Уж если они потрудились копировать письмена с какого-то древнего артефакта… значит, причина была веская.

Рейнбоу Дэш уставилась на неё таким проникновенным, почти благоговейным взглядом, что Дэринг Ду стало неловко. Её щёки даже слегка зарделись — эта мысль казалась ей самой заурядной.

Неловкую паузу прервало, по иронии, внезапное появление Твайлайт Спаркл из кругового лабиринта стеллажей. За ней левитировала стопка фолиантов, но выражение лица принцессы было скорее разочарованным.

— Ты что-то нашла, — спросила Дэринг Ду, хотя прозвучало это как констатация факта.

— Если считать находкой массу вторичных источников — то да, — пробормотала Твайлайт, опуская книги у подножия песочных часов. В воздух от хлопка взметнулось густое облако пыли. — Оказывается, Старсвирл Бородатый был гениальным теоретиком и исследователем чародейских наук, но культуры… не склонные к магии… его мало интересовали.

— Значит, ничего.

— Поначалу — нет. Точнее, многое показалось любопытным мне, но вряд ли будет полезным для вас…

— Твайлайт, — перебила Рейнбоу Дэш. — Ближе к теме?

— А, да-да! По наитию я полезла в пристройку Кловер Премудрой. Она была умна почти так же, как Старсвирл, но и круг её интересов был шире. Да и она, ну-у, не исчезала таинственно в самом расцвете сил…

— И нашла ты?..

— О! Да! — Твайлайт подхватила книгу и принялась листать. — Кловер знала об эксмурах, по крайней мере опосредованно. Упоминаний мало, но есть вот пассажи… — Её лицо омрачилось. — Увы, большинство из них… ну… не совсем научного толка.

На сей раз замешательство отразилось на лицах обеих пегасок.

— То есть? — уточнила Дэринг Ду.

— То есть почти все упоминания ссылаются на другого колдуна. На Гураба аль-Храбназа.

— Не узнаю этого имени, — нахмурилась Дэринг Ду.

Судя по брезгливой гримасе Твайлайт, та была рада этому незнанию. Само это имя принцесса проговорила так, будто проглотила что-то склизкое и мерзкое.

— Это и не удивительно, — процедила Твайлайт, не сводя глаз с текста. — Героем он не был. Скорее… наоборот. Но они с Кловер Премудрой жили в одну эпоху. Можно сказать, соперничали.

Она положила книгу перед пегасками. На раскрытой странице красовалась старинная гравюра: под капюшоном, в ореоле света и магических рун стояла Кловер Премудрая, а у её ног свернулось, готовясь к контратаке, нечто уродливое и злобное в развевающемся плаще и тяжёлых доспехах.

Рейнбоу Дэш поморщилась:

— Это ещё что за чудище?

— Никто толком не знает, кем он был, — вздохнула Твайлайт. — Гравюра эта — из восьмого века, а это почти на четыреста лет позже описываемых событий… Но как волшебник он, вероятно, был единорогом. До того, как тёмная магия его… изуродовала.

— Звучит скверно, — Дэринг Ду подняла взгляд от гравюры.

— Гураб аль-Храбназ входил в Чёрную Дюжину, круг тринадцати чёрных магов, отобранных лично королём Сомброй, чтобы твори… — Твайлайт тряхнула гривой. — …Чтобы обрести ещё больше могущества. И некоторые из них были во много, много раз хуже аль-Храбназа.

— Чем же конкретно этот чёрный маг обязан эксмурам?

— По-видимому, он в них разбирался, — произнесла Твайлайт не менее удивлённо, чем Дэринг Ду. — Об этом пишет Кловер. О том, что он раскапывал артефакты, чтобы ширить влияние Сомбры. Разбирал принципы их работы и воссоздавал.

— И… для чего же?

Твайлайт ничего не сказала. Лицо у неё стало почти белым. Потом она подняла голову. Странные, чуть неестественные аликорньи глаза встретились со взглядом Дэринг Ду.

— Я не знаю… и, честно говоря, не уверена, что хочу знать. Чёрная Дюжина исчезла тысячу лет назад… но тёмной магии всё равно, сколько времени прошло. И лезть в эту тему мне совсем не хочется.

— Понимаю, — кивнула Дэринг Ду. — Но ты же помнишь, с кем разговариваешь, да?

Твайлайт никак не отреагировала. Только снова уставилась на гравюру — резкое, зловещее изображение древнего колдуна с приплюснутыми формами и зубастым оскалом.

— Не могу утверждать наверняка, — наконец произнесла она, — но кое-какие из его работ вполне могли сохраниться.

Дэринг Ду передёрнуло.

— В каком смыле — “сохраниться”?

— Кристальная империя пропала почти сразу после первого поражения Сомбры. И пробыла в консервации ровно одну тысячу лет. Если его книги где-то и остались, то только там.

— То есть ты не уверена?

Твайлайт покачала головой:

— Библиотека Кристальной империи не входит в кантерлотскую систему. Что там хранится — я не знаю. Да и вообще не уверена, что хоть кто-то знает. Простых пони туда просто так не пускают.

— А почему? — нахмурилась Рейнбоу Дэш.

— На случай если его книги и правда там, — сказала Дэринг с мрачной уверенностью. — Но раз он в самом деле разбирался в эксмурах, мне нужно рискнуть. Мне нужны его труды.

— Так и думала, что вы это скажете. Что же, у меня есть один знакомый в империи.

— Санбёрст? — сразу спросила Рейнбоу.

Твайлайт кивнула:

— Он исследует разные древние тексты уже давно. Больше учёный-академик, чем волшебник-практик, но толковый. Он сможет помочь. Я сообщу ему, что вы приедете.

— А нельзя нас телепортировать?

— НЕЛЬЗЯ! — одновременно гаркнули Твайлайт Спаркл и Дэринг Ду. Твайлайт сама удивилась, насколько слаженно они ответили, кашлянула и добавила уже спокойнее: — Нет. На такое расстояние — даже для меня — невозможно.

— Да и нет смысла, — фыркнула Дэринг Ду. — Я уже сказала: никакой телепортации, никаких порталов. Поеду на поезде.

Она ткнула копытом в книги:

— Тут есть копировальная машина?

— Где-то на нижних этажах, да, — кивнула Твайлайт.

— Отлично. Нужны копии всего, что касается эксмуров. И вот этого тоже, — она протянула папку с оттисками и кальками.

— О, без проблем…

— Не вижу смысла заставлять принцессу стоять у копира, — перебила Дэринг. — Просто покажи, где он.

Твайлайт слегка поникла. Тогда Дэринг добавила, уже мягче:

— Хочешь — оставлю тебе одну копию. Посмотришь сама. Вдруг заметишь что-то, что я пропущу?

Лицо Твайлайт тут же посветлело.

— Конечно! Отличная идея! Я этим займусь! — и она с энтузиазмом повела Дэринг к выходу.

Прежде чем книги захлопнулись и поплыли в магической ауре вслед за ними, Дэринг в последний раз взглянула на гравюру — уродливый, искажённый образ тёмного мага, застывшего в вечной схватке с великой Кловер Премудрой. У неё снова возникло нехорошее предчувствие. И… ощущение, будто за ней наблюдают. Она подняла глаза и увидела за стеклом верхнего круглого окна стайку болезненно-тощих ворон.

— Прекрасно, — пробормотала она. — Ещё и дурные предзнаменования. Просто

чудесно.

Дэринг Ду — вновь в обличии А. К. Ирлинг — осторожно опустилась на диванчик экспресса до Кристальной империи. Линия была новой; в её юности сама мысль о поезде, связывающем некогда глухую южную окраину Гипербореи с цивилизацией, показалась бы безумием. И всё же железную дорогу проложили всего за несколько месяцев.

Логичный шаг, если подумать. Селестия не стала медлить, превратив империю в свой фьеф и усадив на трон родственницу. Точные кровные узы между Каденс и принцессой были Дэринг Ду неведомы — да она и не интересовалась политикой. Поезд был благом: лететь самой, даже в аэропотоке, после такого опустошительного дня стало бы пыткой, а телепортация исключалась. Нужен был именно поезд, особенно со спальным вагоном.

День и впрямь выдался тяжким. Понадобились все силы, чтобы улизнуть от Твайлайт, а потом — и от Рейнбоу Дэш. Дэринг Ду ценила своих поклонников — и её книг, и её подвигов, — но именно поэтому она и прикидывалась нелюдимой и старомодной. Слава и богатство её не просто не прельщали — она откровенно не понимала, зачем они вообще нужны, особенно слава. Её цель была проста: жить, делая то, для чего родилась. И назойливые фанаты тому лишь мешали.

Поезд тронулся. Дэринг Ду достала из кармана записную книжку и стала листать её, делая изящные заметки ручкой, зажатой в зубах. Вдруг на страницу упала тень — напротив кто-то уселся.

— Простите, — она сдвинула ручку в уголок рта, не глядя. — Я выкупила всё купе. Это не ваше место.

Она подняла глаза и чуть не выронила ручку, увидев напротив радужную гриву.

— ТЫ?!

— Приветики! — Рейнбоу Дэш потёрла затылок. — Вот совпадение-то, а?

— Я не звала тебя с собой! — прошипела Дэринг Ду.

— А кто сказал, что я с тобой? — Рейнбоу Дэш изобразила обиженное лицо. — Я что, поездом ехать не могу? У меня в империи свои дела! Я там, между прочим, кучу времени провела! Шайнинга Армора знаю лично! Он, кстати, горячий парень, разве что голос странноватый…

— Мне всё равно! — Дэринг Ду повысила голос, хотя стеклянные перегородки купе не скрывали её от других пассажиров.

Несколько пони встревоженно обернулись. Стиснув зубы (в висках уже стучало), она взяла себя в копыта:

— Послушай, Рейнбоу Дэш. — Та тихо взвизгнула от восторга, услышав своё имя из уст кумира. — Я очень занята. Ты ведь понимаешь, что я еду туда сидеть в библиотеке и читать?

— Я тоже люблю читать!

— Мои книги. А в кристаллице ты разбираешься?

— Э-э… нет?

— Вот и я о том же. От тебя не будет никакого толку!

— А кто сказал, что я хочу помогать? — неожиданно нахохлилась Рейнбоу Дэш. — Я еду по своим делам! Мы случайно сели на один поезд!

— На поезд, куда я покупала билеты — и ты это видела!

— Потому что нам по пути! А я-то думала, тебе будет приятно скоротать время с подругой!

Рейнбоу Дэш вскочила на ноги. Дэринг Ду лишь тяжело вздохнула:

— Не драматизируй! О ляжки Луны, и откуда в тебе столько патетики…

— И что это слово вообще значит?

— Значит, я не стану выгонять свою самую преданную фанатку. Даже если она ведет себя как назойливая муха и слегка преследовательница. Можешь остаться… ненадолго. Но — сиди тихо.

Рейнбоу Дэш только просияла улыбкой.

Дэринг Ду отвернулась к окну. Признаться, Рейнбоу была права. Приключения — одно дело, а вот неизбежное ожидание перед ними — совсем другое. Кругосветные авантюры хороши в самом разгаре, но долгие переезды по миру навевали тоску одиночества. Дэринг Ду, при всей своей любви к уединению, провела с собственными мыслями слишком много лет своей жизни.

Она достала блокнот и стала листать страницы.

— Это что? — спросила Рейнбоу Дэш.

— Заметки, — лаконично отозвалась Дэринг Ду.

— А о чём?

— Много о чём. В основном, о домыслах и догадках.

— Типа?

Дэринг Ду подняла взгляд, затем встала. Рейнбоу Дэш на миг испугалась, но Дэринг не ушла, а лишь захлопнула раздвижную дверь, отделявшую их купе от остального вагона. Стены были почти сплошь стеклянные — видно и соседей, и подъезжающие тележки с едой, — но звуки сразу стихли. Дэринг Ду невольно подумалось: не чары ли в стекле?

Она принялась рассказывать Рейнбоу Дэш о происшествии в гостинице “Пшёл вон”. Дэринг Ду всегда казалось, что говорит она куда менее красноречиво, чем пишет А. К. Ирлинг, но Рейнбоу Дэш ловила каждое слово, затаив дыхание.

— Ух ты! — выдохнула та, дослушав рассказ, и неловко взмахнула крыльями, но не сумела взлететь в тесноте. — Так ты скрутила какого-то рыцаря! Силового рыцаря! КРУТОТЕНЬ!

— Пустяки, — вздохнула Дэринг Ду, возвращаясь к блокноту. — Всего одного, в конце концов.

— Всего одного? ВСЕГО ОДНОГО?! А ты… типа ещё других таких видала?!

— Не в лицо. Но в этом-то и загвоздка.

Рейнбоу Дэш, хоть и без тени понимания, выглядела заинтересованно. Она снова уселась на диванчик.

— В каком смысле?

Дэринг Ду показала блокнот. На странице красовалась безупречно выведенная инсигния “силового” рыцаря — белый чертополох на красном поле.

— Узнаёшь?

Голубая пегаска склонила голову набок.

— Колючий мячик с крылышками?

— Это бризура.

— Зубная паста, что ли?

— Нет же, — Дэринг Ду с протяжным стоном постучала по странице. — Герб, геральдический знак, символ рыцарского ордена. И только один орден помещает на свой щит чертополох.

— Та-ак… и ты знаешь, чьих рыцарей был тот верзила?

— Нет. Но знаю, что значит чертополох. Это — Древняя Фигура. И принадлежит она Квестоносцам Инвернесса.

— ИМЯ-ТО КАКОЕ ПОТРЯСНОЕ! Почему я о них ни разу не слыхала?!

— Потому что их больше не существует. — Дэринг Ду перелистнула страницу. — По крайней мере, не должно. Они были орденом храмовников, что сражались против Селестии.

…“Стали воин каждый слышит плач Вселенной вновь, // Единорог-воин с честью прольёт кровь”.

Она сделала паузу, давая строфам проникнуть в душу.

— Легенды гласят, что они облачались в непробиваемую “диковинную кольчугу”. То есть, предполагаю, в эту силовую броню.

— Но если они исчезли… откуда у них в прошлом такое было?

— Потому что упадок сильнее прогресса? Часто древние пони куда превосходили нас в развитии.

— Но это же бред какой-то.

— Как и всё прочее. Ибо Квестоносцы мне знакомы — хоть и с точки зрения истории. Как-то я проникла в один их старый замок. Даже спустя четыре тысячи лет я едва унесла оттуда перья… и голову на плечах. — Она ткнула копытом в схематическое изображение. — Потому-то и вижу: здесь всё не так.

— Не так? Но тот тип, что на тебя напал, носил силовую броню, точь-в-точь как у них! И эмблема — эта… зубная паста!

— Геральдический знак, — поправила Дэринг Ду. — В том-то и беда. Герб фальшивый.

Она перелистнула страницу, открыв Рейнбоу другой набросок — тоже чертополох.

— Видишь корону? На гербе Квестоносцев девять зубцов. У того — всего пять. Да и листья: у “белого” три лепестка, а должно быть восемь слева и семь справа, как в традиционном.

— И цвета другие.

— В точку. Верные цвета тут зелень и пурпур на аргенте.

— …Аргенте?

— На серебре, ну, или белом. По легенде, орден был основан под патронажем династии Хорнов, вероятно Хорном II… — Заметив, как затуманился взор Рейнбоу Дэш, Дэринг Ду подвела сразу к главному: — Суть в том, что червлень — красный — здесь вообще не к месту. Серебряный фон для них сакрален… или был сакрален. В общем, это самая важная деталь Древней Фигуры.

— Так что выходит? Этот тип — не квестоносец? Зачем тогда вообще носить чертополох?

— Возможно, он хотел, чтобы я поверила, будто он из них. В таких тонких нюансах разбирается не каждый.

— Но зачем?! В этом же нет смысла!

— Знаю, — вздохнула Дэринг Ду, — это-то и тревожит.

— …И почему я об этом впервые слышу? Типа… ты лазила по замку древних рыцарей? Там же сто пудов расхаживали скелеты в силовой броне! И всё было перекрыто ловушками с заклятьями! Почему ты об этом не писала?!

— Не все истории доходят до бумаги, — голос Дэринг Ду стал жестче, а взгляд — серьёзнее.

— Чт… Как?!

— О чем-то писать я не могу, о чем-то — не хочу. Порой потому, что иные пони не дадут книге выйти в свет. Порой… потому что исход далек от “победы” и того, что я ожидала.

— Но… ты же Дэринг Ду! Ты всегда побеждаешь!

Дэринг откинулась на спинку сиденья, положив схему чертополоха рядом.

— Если бы…

Рейнбоу Дэш уставилась на неё. Дэринг видела, как сомнение зарождается в глазах младшей пони. Странно, как они напоминали её собственные. Но Рейнбоу лишь тряхнула гривой.

— Не-а! Нетушки. Что хочешь делай — не поверю. Не заставишь!

— Мда, — тень улыбки тронула губы Дэринг. — Уверенности тебе не занимать.

— Ещё бы! Думаешь, я смогла бы хоть половину своих выкрутасов проделать, не веря в себя? Ну блин, типа все знают — я крутая. Но ты — ещё круче моей крутости! Ты — ДЭРИНГ ДУ!

Дэринг Ду едва не рассмеялась. Слава её не прельщала, но вера Рейнбоу, хоть и слепая, была глотком свежего воздуха после её собственных гнетущих сомнений. Рейнбоу заметила оттепель в собеседнице и тоже улыбнулась. Через мгновение обе уже смеялись, — пока Дэринг не замерла.

Рейнбоу, сама проницательность, мгновенно насторожилась.

— Что?

— Так, — голос Дэринг Ду стал серьёзным, взгляд скользнул по стеклянным перегородкам купе и впился в Рейнбоу. — Слушай внимательно. Делай в точности, что скажу. Поняла?

— Ты меня нервиру…

— Не оглядывайся. Не поворачивай головы. Посмотри на стекло надо мной, в отражение.

Дэринг видела, как глаза Рейнбоу метнулись вверх, как мелькнуло в них недоумение от дважды отражённого изображения — и как вдруг они расширились от осознания.

— Ты их видишь, — констатировала Дэринг.

Вопросов не было. Обе видели троих грузных мускулистых жеребцов, пробирающихся по центру вагона. Они заглядывали в открытые купе, орали на пассажиров, били копытами по стеклянным стенам закрытых. Все трое — земные пони, и самый крупный, громадный гнедой жеребец, носил повязанную на шею бандану и чёрную шляпу-стетсон.

— Прелые яблоки, — тихо выругалась Рейнбоу Дэш. — Кто эти ребята?

— Догадайся с первого раза. Идём. — Дэринг поднялась с места. Рейнбоу Дэш только и застыла разинув рот.

— Стой! Тебе нельзя!

— Не думала, что ты трусиха, Рейнбоу Дэш.

— Не в этом дело! — ощетинилась та. — Если я всё правильно поняла, они ищут тебя…

— Откуда им знать, что я здесь? К тому же… — Дэринг нахлобучила стромодную шляпку А. К. Ирлинг на седеющую гриву и набросила на плечи не менее старомодную накидку. — Меня тут нет. Только пожилая писательница-затворница.

— Тогда что у тебя на уме?

— Пойти размяться. В другой конец состава. На этих кристальных экспрессах дежурит стража, нет? Таможня?

— Н… не знаю! Я всегда была с Твайлайт, а её брат охрану к ней не подпускает! Особенно этого Флэша Сентри…

— Вот и не спорь, — отрезала Дэринг, хватая Рейнбоу за ногу. Глаза той полезли на лоб:

— Она… меня трогает…

— ИДИ УЖЕ!

Дэринг потащила Рейнбоу — не рывком, но настойчиво, к хвосту состава; так, чтобы не привлекать внимание. И в этот момент, едва они вышли из купе, один из громил развернулся. В отражении стеклянной двери Дэринг поймала его взгляд.

— Э… Бифф, эй! Вон, с радужной гривой! На двенадцать часов!

Один из троицы, асфальтово-серый тугодум, уставился на нарисованные на ноге часы:

— Но ещё даже не три!

— Ну так держи её, чтоб не вкалывать сверхурочно! ЖИВО!

— Мягкие подкрылки Селестии! — на одном дыхании выругалась Дэринг сквозь зубы.

Она взметнула крылья — и рванула вперёд. Летать в вагоне — верх невежливости, но сейчас было не до правил этикета. Рейнбоу Дэш, хоть и была куда лучшей летуньей, от неожиданности даже отстала: её рывком дёрнули вперёд, а Дэринг Ду, при всей своей хромоте да седине, стартанула с былой прытью.

Они пронеслись через вагоны, расталкивая встречных пони, опрокидывая тележки с едой — к обоюдному своему сожалению. Ни один кристальный стражник так и не показался. У Дэринг Ду всё явнее закрадывалось подозрение, что кто-то очень щедро заплатил, чтобы охраны не было.

Полёт пегасок окончился, едва они пересекли багажный вагон. Дверь в следующий, тормозной, была наглухо заперта. Маленькие окна едва проглядывали сквозь горы чемоданов в полутьме.

Рейнбоу дёрнула дверь.

— Не поддаётся! Придётся прыгать в окно!

Она метнулась к одному и распахнула, но проём оказался узковат. Пока она пыталась протиснуться, дверь багажного вагона с лязгом распахнулась — и трое громил ввалились внутрь.

— Вон она! — Один ткнул копытом в Рейнбоу Дэш. — Свалить вздумала!

— Так хватит трепаться — хватай! Ламмокс! Верёвку давай!

— Я невиновна! — завопила Рейнбоу. — Я ничего не сделала!

— Позвольте! — громко вступила Дэринг Ду, всё ещё в обличии А. К. Ирлинг. — Что за безобразие? Зачем вы гнались за нами через весь поезд?

Жеребец в стетсоне грубо отпихнул её:

— Не лезь, старуха! Не твоё дело! — да с такой силой, что едва не повалил на пол.

— Старуха?! — взорвалась Рейнбоу. — Со мной — как угодно! Но её… её — СТАРУХОЙ?! Надеюсь, пекарь у вас хороший, потому что сейчас вам намнут БУЛКИ!

Дэринг застонала и хлопнула себя копытом по лицу. Самый массивный и, видимо, самый же тупой громила оживился:

— Обед? Уже? Чур, мне с отрубями! Мне клетчатка нужна!

— Заткнись и лови! Крылья свяжи, чтоб не улетела!

Тени сомкнулись над Рейнбоу Дэш, прижатой к чемоданам. Голубая пегаска приняла бойцовскую стойку. Дэринг Ду тоже припала к полу, копыто скользнуло под одежду к хлысту — ещё секунда, и тайна её личности будет раскрыта перед теми, кто её точно запомнит…

Впрочем, все замерли, когда дверь багажного вагона снова распахнулась.

— И что тут творится?! — раздражённо рявкнул чей-то голос.

— А тебе-то что? — не оборачиваясь, бросил жеребец в стетсоне. — Проваливай, пока цел.

— Нет уж, обойдётесь! Я за карамельками вернулась. Не моя вина, что у вас тут странная вечеринка в багажном.

Пони в шляпе наконец обернулся, багровея от злости. Рейнбоу Дэш и Дэринг Ду тоже взглянули. В дверях стояла ничем не примечательная земная пони кремового окраса с двухцветной гривой и солнцезащитными очками в толстой оправе. Прислонившись к косяку, она лениво развернула конфету и без смущения закинула её в рот.

Дэринг её не узнала, а вот Рейнбоу — моментально.

— Бон-Бон?!

— Тупое имя, — прошипел пони в шляпе, протопал через весь вагон и надвинулся на неё, заслоняя свет. — Раз такая упёртая… Мы тут все феминисты. То есть отдубасим тебя как жеребца.

Бон-Бон секунду смотрела на него, затем показала копытами крайне неприличный жест. Жеребец в чёрном стетсоне взревел и замахнулся на неё. Дэринг дёрнула хлыст из-под накидки — но не успела его даже вытащить.

Два молниеносных удара пришлись ему прямо в грудь. Воздух со свистом вырвался из лёгких бандита. Он рухнул на колени, но Бон-Бон уже кувыркнулась назад — и её заднее копыто хай-киком врезалось ему в подбородок.

Пока другие ошеломлённо застыли, Бон-Бон рванула вперёд. Громила, что поменьше, оказался чуть быстрее и ринулся на перехват. Земная пони нырнула вбок, проскользила, развернулась и врезала ногой в плечо, отправив его в гору поклажи.

Толстяк двинулся следом — неожиданно проворно — и схватил Бон-Бон в медвежьи объятия, намереваясь сдавить. Та лишь откинула голову и плюнула ему в глаз карамелькой.

— ГЛАЗ! — взвыл он. — Конфета! Близко! СЛИШКОМ БЛИЗКО!

Он разжал тиски. Бон-Бон приземлилась, юркнула между его ног — и резко пнула по заднему колену. Нога подкосилась.

Рейнбоу не упустила момент: толкнула орущего громилу прямо на товарища, который как раз выбирался из чемоданов. Оба рухнули обратно. Сверху, прорвав пузатую сумку, дождём полетели кегельные шары, и только увалень выдержал крушащий дождь.

Он кое-как встал, шатаясь… Но апперкот Бон Бон в челюсть — и тот рухнул как подкошенный.

В багажном отделении воцарилась тишина, прерываемая лишь грохотом катающихся шаров да стонами поверженных. Бон-Бон, глубоко выдохнув, выпрямилась как ни в чём не бывало.

— Бон-Бон… — вытаращилась Рейнбоу Дэш.

— Агент Свити Дропс, — поправила кремовая пони и, перешагнув шар, подобрала с пола очки.

Надела она их как раз в тот момент, когда жеребец в стетсоне застонал, пытаясь подняться. Она схватила его за бандану и, почти не напрягаясь, подволокла к распахнутому окну.

— Ч-что ты делаешь?!

Свити Дропс высунула его голову наружу. Громила дёрнулся, но свободное копыто кобылы вжалось ему в рёбра. По вагону разнёсся визг.

— Бон-Бон, — не унималась Рейнбоу, — что… как вообще… откуда ты здесь…

Слова пегаски остались без ответа.

— Значит, вот как, — голос Свити Дропс звучал спокойно, заглушая свист ветра за окном. — Сейчас ты расскажешь, на кого работаешь.

— Жри хвост Каденс! Ничего не скажу!

— Уверен?

— Селестин жирный КРУП! Вот на кого, морда легавая!

— Какая незадача. Я-то, знаешь, тоже на него работаю, и что-то я не видела тебя на корпоративах в канун Тёплого Очага.

— Ничё я тебе не скажу!

— Ай-яй-яй, какая жалость, — вздохнула Свити Дропс. — Двигаться-то ты не можешь. Попробуй — поймёшь, кто тут пропадал в спортзале, а кто его пропускал. Особенно день ног. А теперь взгляни-ка вправо. Видишь туннель?

Глаза бандита округлились, но бравада не угасла:

— Блефуешь! Ты не посмеешь!

— Интересно, какой там зазор? — агент задумчиво поднесла копыто к подбородку. — Сантиметров десять? Ой, погоди, нет… Кристальные поезда шире стандартных кантерлотских на целых четыре деления. Рельсы подходят, а вот туннели… Меньше сантиметра остаётся.

Теперь в глазах стиснутого громилы застыл чистый ужас.

— Н-нет! Пусти! ПУСТИ!

Он забился, но Свити Дропс не солгала: её бедра держали мёртвой хваткой, а копыто под рёбрами не оставляло и шанса пошевелиться. Друзья его были так же беспомощны. Убедившись в тщетности борьбы, он повернул голову вправо — и разрыдался, увидев, что агент не врала и насчёт чернеющего туннеля.

— Пусти! Умоляю, пусти!

— Ну так говори, на кого работаешь.

— Нельзя! НЕ МОГУ!

Вдали прозвучал гудок локомотива.

— О. Значит… метров двести осталось? Сто пятьдесят? Похоже, сейчас ты станешь на десяток сантиметров короче.

— Нет! НЕТ! Пожалуйста!

— Довольно! — Дэринг Ду положила копыто на плечо Свити Дропс. — Я и так знаю, кто их нанял! ВТЯНИ ЕГО!

Агент на миг встретилась с ней взглядом, улыбнулась и пожала плечами. Резким рывком она вдёрнула бандита внутрь — в тот самый миг, как поезд нырнул в туннель. Багажный вагон погрузился во тьму, где лишь тусклая лампочка в центре слабо боролась со мраком.

Жеребец отшатнулся, уставившись на мелькающую каменную кладку за стеклом… и рухнул без чувств.

— Ну что ж, — Свити Дропс пнула бессознательное тело. — Надеюсь, ты и правда знаешь. А то мне совсем не улыбается ждать, пока этот мешок с костями проспится.

— Это Бифф. Подручный доктора Кабальерона.

— Так и знала! — ахнула Рейнбоу Дэш.

— О как, — кивнула агент. — Логично. Если в целом. — Её голубые глаза упёрлись в Дэринг. — Но не объясняет, зачем им Рейнбоу Дэш, а не ты, Дэринг Ду.

Рейнбоу Дэш снова ахнула, но Дэринг лишь вздохнула, сбрасывая маскировку:

— Мою тайну теперь знает каждый первый? Скольким ещё разболтала Твайлайт?

— Только Старлайт, — заметила Свити Дропс. — У меня другие источники. Я точно знаю, кто ты. Дэринг Ду, первая и единственная дочь Велла Ду, а он в свою очередь — первенец Морнинг Дью, любовницы и помощницы авантюриста Дэринга Фитса III. Оба, если не ошибаюсь, оставили тебе наследство… на финансирование твоих… кхм… “экспедиций”.

— А ты-то сама кто? — огрызнулась Дэринг Ду. — Что-то я не припоминаю знакомства.

— Ну ещё бы. Я — Свити Дропс, агент…

— Агент КИСУ.

— Дебильное сокращение, — Свити Дропс поморщила нос. — “Комитет исследования сверхординарных угроз”? Бу-э. Название ещё более дурацкое. Но моего же мнения не спрашивали, да? Кому там какое дело, что считают пешки.

— Пешка не дралась бы так.

— Вот за такие мысли и схлопотать недолго. Причём, если так пойдёт дальше, то очень даже скоро. — Свити Дропс повернулась к голубой пегаске. — Ты как, Рейнбоу?

— А… а Лира про это в курсе?

— В курсе, — вздохнула Свити Дропс.

Она подняла верёвку — ту самую, которой ещё минуту назад собирались связать Рейнбоу, — и бросила её пегаске.

— Свяжи их. Крепко. Когда закончишь и они очнутся — выкину их из поезда к дискорду на рога.

— Никто никого не выкинет! — резко перебила Дэринг Ду. — Эти ребята — не те, кто тебе нужен! Просто наёмники. Причём дешёвые. Уж поверь. Не первый раз с ними вижусь.

— Далеко не первый, — поддакнула Рейнбоу Дэш.

— Узлами работай, а не языком! — Свити Дропс вновь повернула голову к Дэринг Ду. — Так. Кабальерон, значит?

— Да.

— Ну, хоть какие-то подозрения подтвердились.

Свити Дропс привалилась к сбитому чемодану, ногой отшвырнув катившийся шар для боулинга, и одновременно закинула в рот ещё одну карамельку.

— Что за подозрения, если не секрет?

— Секрет. Хотя какая разница? День и так паршивый. Меня вырвали из отпуска ради этой ахинеи. Я ещё и день рождения Лиры пропущу, понимаешь? Это разобьёт её единорожье сердечко.

— Зачем ты увиливаешь, если готова говорить?

— Не знаю… Потому что это моя работа? Потому что, может, ты махнёшь копытом, уйдёшь по-хорошему и дашь мне прибраться, пока никто ничего не заподозрил? — Свити Дропс вздохнула. — Знаешь, это ведь должно было быть простое дело. Мне ткнули в этих болванов — я иду и вытрясаю информацию. Легко пришла, легко ушла, всё чисто. Но потом вылупилась ты и навела грязь.

— Но информацию-то ты получила, так?

— И троих свидетелей… плюс ещё двоих. Чудесно. Хотя… может, не всё так плохо. Ты уже ведь сталкивалась с Кабальероном?

— Можно и так сказать.

— Они заклятые враги! — встряла с восторженным писком Рейнбоу Дэш. Ни Свити Дропс, ни Дэринг Ду не повели и ухом.

— Гм-м, Комитет… в жизни не назову его КИСУ… давно его пасёт.

— КИСУ не всё равно на контрабанду артефактов? — вскинула бровь Дэринг Ду. — С каких пор?

— Со всегдашних. Особенно когда часть этих “артефактов” — всякие “диковинки”, выдранные у опаснейших тварей. Ты знала, что год назад он всучил какому-то имбецилу рог снорлака? Долбаная хреновина вынесла полпорта в Локе-Фет. Никто не пострадал… но добрая половина того, чем он торгует, может наворотить дел куда хуже.

— Знаю. Поэтому и стараюсь ему мешать.

— Ага. Загребая все артефакты себе.

— И передавая музеям, где им самое место.

— Делай с ними что хочешь. Не моя головная боль. Как и ты сама. Комитету ты не мешаешь. Кабальерон — мешает. И сейчас он затеял что-то крупное.

— Насколько крупное?

Свити Дропс лишь вздохнула и достала ещё одну карамельку. Шарик конфеты звякнул о зубы, когда она закинула его в рот.

— Эти штуки тебя до диабета доведут, знаешь ли.

— Иди об яблоню лягнись, Ду. Видела бы ты, что видела я, — грызла бы их по две за раз.

— …Что-то случилось? — спросила Рейнбоу. Она как раз закончила связывать пленников — некоторые уже начинали приходить в себя, один даже всхлипывал. И снова в её взгляде сквозила странная проницательность, а на лице была написана тревога.

— Мы внедрили крота в его организацию. Это было… непросто. Агент Шугарлоуф. Хорошая девочка. Я сама её в академии тренировала. А потом, на прошлой неделе, она вдруг не сдала “пакет” на мёртвой точке.

Дэринг Ду заметно передёрнуло.

— Раскрыли.

— Ага. А мы потом раскрывали пчелиный улей, куда её засунули мордой внутрь, измазав кленовым сиропом.

Рейнбоу Дэш ахнула, лицо её тут же побледнело, а потом и вовсе позеленело.

— Он… она…

— Доктора у нас хорошие. Единороги. Считают, что смогут вернуть ей зрение. И даже способность разговаривать — когда-нибудь потом, в будущем. Но её карьере конец. Пони Кабальерона знали, в какую точку бить, когда проделывали экзекуцию.

— А разве… разве они не пытались провернуть то же самое с тобой? — повернулась Рейнбоу Дэш к Дэринг. — Но ты тогда просвистела точный тембр крыльев пчелиной королевы и…

— Чушь, — фыркнула Свити Дропс. — Так не бывает.

— Ну вообще-то…

— Рейнбоу, цыц.

Да, такое было. Но Дэринг Ду не хотела собачиться за правдивость. Тем более сейчас, когда другой кобылке — с рисковым, но блестящим будущим шпионки — не повезло, в отличие от неё.

— Да. Кабальерон такое вытворяет. Он ненавидит предателей.

— Очевидно. Но…

— Но что?

— Но мы нашли записку. Шугарлоуф её проглотила. Нас так учат. Ну, мы извлекли. Она не облажалась — её сдал с потрохами кто-то другой. Записка была небольшая. Много не напишешь. Она торопилась.

— И что в ней было?

— Белые пони. Пегасы с красными глазами. Взялись из ниоткуда и передали Кабальерону документ. Кальку. Причём она до боли похожа на один другой документ под грифом “секретно”, который пропал при пересылке четыре месяца назад.

— А ты не слышала? Твайлайт реорганизует архивы. Все грифы сняты и сданы в утиль.

— Твайлайт понятия не имеет, чем занимается. И не обладает реальной властью. Слово Селестии — вот единственный непреложный закон.

— Ну-ка, возьми назад, что сказала! — выпалила Рейнбоу Дэш.

— Рейнбоу, цыц, — снова вздохнула Дэринг Ду. Конечно, важное всё ещё засекречено. Такие вещи просто так не меняются.

— Этот текст, к слову, — медленно добавила Свити Дропс, — тоже был засекречен по прямому указу Селестии. Ты, случайно, ничего не знаешь об этом документе?

Ни один мускул не дрогнул на лице Дэринг Ду.

— И с чего бы мне отвечать?

Свити Дропс шагнула вперёд, хрустя карамелью на зубах.

— С того, что если я не просчиталась — меньше чем через три минуты будет ещё один туннель…

— Думаешь, одолеешь нас обеих? — Рейнбоу Дэш сердито нахохлилась, распушив крылья. Дэринг Ду только скривилась — выглядело это отнюдь не так угрожающе, как казалось пегаске.

— Не думаю, а знаю. Меня специально учили этой работе. Я спец, вы — нет. Говоришь, Кабальерону что-то нужно? Не моё дело. Но он летит в трубу. И если в своих одурелых поисках Дрына Всесилия, Маслобойки Триумфа или другой ерунды из этой дебильной рукописи вы будете путаться у меня под ногами — полетите сразу вслед за ним.

Дэринг Ду нахмурилась.

— Ты знала, что я поеду этим экспрессом.

— А ещё — что они станут выискивать Рейнбоу Дэш. Чтобы через неё выйти на тебя. Кабальерон бьёт на упреждение. Я всего-то им подыграла… и по ходу выяснила всё, что было нужно.

Свити Дропс развернулась на кончиках копыт и распахнула дверь из багажного отделения, но перед тем, как уйти, зыркнула через плечо на Рейнбоу Дэш:

— Если сболтнёшь Лире хоть слово, я налысо обрею тебя во сне и выкрашу в зелёный. И Флаттершай заодно.

Она скрылась из виду, оставив двух пегасок стоять посреди вагона в одиночестве… не считая трёх подручных Кабальерона, внимательно поглядывавших за разговором и прощанием.

— Ну… блин, — резюмировала Рейнбоу Дэш, — вышло как-то не очень.

Улицы кишели так, что было не протолкнуться. Даже с наступлением ночи базар не утихал, напротив, выставлял самые неприглядные стороны напоказ, без стеснения. Сюда не ступала нога туристов — те, кто приезжал в город-государство Сингапон, взахлёб рассказывали о невероятно чистом, почти стерильном единорожьем городе — современном, лощённом, модном и богатом. Но ни один город Эквестрии, разве что сам Кантерлот, не мог похвастать всем сразу.

Сюда забредали лишь редкие чужаки — и уж точно не праздные зеваки, отбившиеся от тургруппы. Обветшалые, грязные дома нависали над кривыми извилистыми улочками, кренились над ними, перекрывая и без того скудный лунный свет. Вместо него среди лавок ночного базара пылали всевозможные светильники: декоративные фонари со свечами, яркие, но зловещие магические кристаллы, а кое-где попросту факелы.

Кабальерон ловко и привычно лавировал в толпе, но отвращение не покидало его. Такие места часто становились ареной его дел, но симпатии они у него не вызывали. Пони благородных кровей и высокой учёности не пристало тут находиться! Нет, мир и впрямь катился в пропасть, если такому жеребцу, как он, приходится шляться по столь злачным и неприглядным закоулкам. Но ради наживы он был готов на всё — и этой мыслью Кабальерон гордился невероятно, утешая себя.

А этот базар был ещё не самым скверным. Притон воров всех мастей и разнузданных пороков, какие только могли взбрести в голову пони — от пресыщения очищенной солью высшей пробы до платных обнимашек, — но, по крайней мере, большинство обитателей тут были пони. Куда более странные и отвратительные вещи можно было застать в сонные полуденные часы на рынках Пустошей, где кишели мутанты. Туда Кабальерон не сунулся бы и за свой вес в кантерлотских битах золотом.

Рядом с ним вышагивала высокая, стройная земная кобыла. Шёрстка её была цвета охры, а грива и хвост, прямые как стрелы, — воронова крыла. На пони красовалось затейливое чёрно-белое платье со множеством изящных металлических пряжек. Она могла бы сойти за красавицу, если бы не огромные, странные глаза цвета морской волны.

— Герр доктор, — заныла она, прижимаясь к нему. Кабальерон поморщился. Её прикосновения были ему неприятны. — У вас такой усталый вид! Совсем не дело слоняться по улицам в такой час. Вам бы в постельку! Нам обоим, кстати…

Она ткнулась мордочкой в шею Кабальерона, но он мягко её отстранил.

— Я и сам знаю, как выгляжу, — отрезал жеребец. Он без того слишком хорошо изучил мешки под своими глазами и щетину на подбородке, отросшую длиннее обычного. — Но если есть время спать, значит, время есть и работать!

— Я не намекала на сон, герр доктор.

— Тем не менее, — буркнул он. — Время не терпит отлагательств, Аргиопа. Переводить эксмурский — задача не из лёгких. Тот, кто его придумал, явно был либо недоумком, либо поэтом. — Кабальерон усмехнулся без тени веселья. — Хотя, пожалуй, это одно и то же, не находишь? Тут нужна величайшая точность и сосредоточенность! Я не могу позволить себе отвлекаться.

— Неужто даже на меня? — насупилась она.

— Ни на что!.. Но что проку — я всё равно занимаюсь грязной работой, которую кто-то должен был сделать за меня!

Он гневно топнул копытом. Аргиопа сощурилась, явно позабавленная. Эта страстность в нём привлекала — во многом поэтому кобыла согласилась занять место подле него.

— …И разумеется! — Кабальерон не унимался. — Мне сулят оплату вперёд, а что вручают? Кристаллы!

— Крайне ценные кристаллы, — заметила Аргиопа. Правда, с её акцентом прозвучало это как “кристали”.

— Именно! Крайне ценные “кристали”, которые мне даже сбыть негде! Приходится всё оплачивать из своего кармана и самому же тянуть лямку неблагодарного труда!

— Вам, герр доктор, не пришлось бы работать, не отправь вы Биффа с его громилами по следу Дэринг Ду.

Она презрительно прорычала имя, а лицо её на миг исказила гримаса, но она быстро обрела контроль.

— Будь они здесь, не пришлось бы лично нанимать этих вшивых “местных бугаёв”, как метко окрестил их Роуг. Мы бы сейчас нежились на шёлковой простынке, а вы пересчитывали бы эти милые пряжки на моём платье… одну… за… другой…

Кабальерон изо всех сил постарался не поморщиться. Аргиопа была полезна, но изрядно требовательна.

— Как я уже говорил, — объяснил он, — если мы преуспеем, денег у нас будет больше, чем в самых смелых мечтах.

— Где вас окружают статные зеброчки-служанки?

— Кажется, у меня на примете уже есть одна конкретная зебра? — Кабальерон улыбнулся уголком рта. Будь Аргиопа обычной пони, она бы зарделась.

— Ах, ну что вы, герр доктор…

— …Но это дело чересчур важно, чтобы позволить ЕЙ вмешиваться! А с учётом всех вложенных средств? Я буду банкрот!

— Я пыталась её выследить. Это невозможно. Что уж говорить о Биффе. Его подход — это, как бы так выразиться, брать и ломать.

— Найти саму Дэринг Ду мы не можем, нет. Она слишком хорошо прячется. — На лице жеребца расцвела коварная и злобная ухмылка. — Но та радужная, Рейнбоу Дэш или как её? Уверен, она дочь Дэринг Ду. Сходство поразительное. А даже если и нет, Дэринг Ду явно о ней беспокоится.

— Значит, вы убираете эту Рейнбоу Дэш…

— И пускаю Дэринг Ду по ложному следу, пока мы без труда срываем куш! — Он расхохотался с безумной ноткой.

— И вы доверили это Биффу?

Смех резко смолк.

— Дорогая моя, милая Аргиопа, — произнёс Кабальерон, — не недооценивай моих работников. Бифф — скотина и грубиян, но такие в нашем деле и нужны. К тому же у него исключительный вкус к выбору растительности на лице.

— Я бы вас побрила как следует…

— Не будь вульгарной. И не относись с пренебрежением к Биффу. Как и к “местным бугаям”.

Аргиопа перевела взгляд и увидела, что они вышли к бару с весьма кичливым декором. Воздух был густ от амбре соли, понячьего пота и кислых, дешёвых духов — тех, что она даже в страшном сне не подпустила бы к своему безупречному телу. Кабальерон резко придержал её копытом за грудь — отчего она жадно прижалась к нему, — но лишь за тем, чтобы мягко оттолкнуть в сторону: из бара с такой силой вышвырнули здорово потрёпанного жеребца, что тот влетел в тележку уличной торговки. Ларёк опрокинулся, и на мостовую покатилась контрабандная капуста. Старуха-торговка с бранью накинулась на нализавшегося соли доходягу, распластанного посредь улицы.

— Очаровательно, — вздохнула Аргиопа.

— Воистину, — процедил Кабальерон, но всё же, набрав в грудь воздуха, перешагнул порог заведения.

Свет окутал его, не яркий и искусственный, но естественный — от множества свечей и каминов, зажжённых вопреки духоте. Пространство было огромным, как пещера, хоть и почти без окон — словно сразу несколько мрачных домов выпотрошили и слепили воедино. Причина была очевидна: место пользовалось бешеной популярностью. По всему залу разнузданно веселились суровые на вид пони; кто скакал и отплясывал с буйным весельем, а кто потягивал сидр в компании как минимум одной нарумяненной кобылки — или жеребца.

Аргиопа брезгливо сморщила нос:

— Кто бы мог подумать, что великого доктора Кабальерона увидят в столь безвкусном и дрянном месте.

Проходящая мимо кобылка — миниатюрная ночная бабочка в пышном розовом платьице — встрепенулась, услышав его имя.

— Доктор? — глаза её округлились. — О небеса! У нас так редко бывают учёные жеребцы! Да ещё и такие… статные! Вы доктор медицины или ветеринарии?

Она уже потянулась к ноге Кабальерона, но замерла, пронзённая ледяным взглядом его спутницы. Когда бедняжка не отступила сразу, Аргиопа резко рванула вперёд, разинув рот невероятно широко — куда шире, чем способна любая пони, — и обнажила ряды игольчатых клыков и длинный раздвоенный язык. Злобное шипение обдало ночную бабочку.

Кобылка тут же завизжала, разревелась и пустилась наутёк, оставляя за собой обильную мокрую дорожку.

— Доктор археологии, — рассмеялся ей вслед Кабальерон.

Как бы на него ни давила усталость, выходка Аргиопы слегка приподняла настроение. Для неё это было редкостью.

Несмотря на вспышку, она мгновенно взяла себя в копыта. Кабальерон ценил в ней эту черту больше прочих: при всех странных наклонностях Аргиопа была фанатично предана делу.

— Прошу прощения, герр доктор, — пробормотала она, хотя и, очевидно, без тени раскаяния. Её мутные сине-зелёные глаза скользнули по залу. — А вон и Роуг.

— Вижу, — бросил Кабальерон и начал протискиваться сквозь толпу к своему наёмнику.

Роуг стоял не один, но вот его спутник-жеребец вызывал разочарование. Выглядел он совсем не так, как представлялось.

В основном, потому что это был вовсе не жеребец… или всё-таки жеребец, но не пони. Перед ним стоял зебра. Причём не особо крупный, но одетый с иголочки: дорогой пиджак, нарочито расстёгнутый, обнажал шёлковую подкладку с леопардовым узором. Как и подобает собратьям, зебра был увешан золотыми обручами, а костюм, казалось, только подчёркивал их блеск.

— Роуг, — начал Кабальерон, не сводя глаз с зебры, — я очень надеюсь, ты не просадил весь доверенный аванс на потискушки.

Роуг, заметно оторопевший от такого предположения, быстро проглотил обиду с профессионализмом, достойным Аргиопы.

— Не, шеф, — борясь с говором, он выделял каждое слово. — Наводил справки. Усё чин чином. Вот, самый годный хлопец.

— Этот? Неужели?

— А-а! — рассмеялся зебра. — По одёжке так сразу и не угадаешь,/ какой товар у зебры покупаешь?

— Рифма, — хмыкнул Кабальерон. — Видимо, имею честь с выходцем из Зебабве?

Незнакомец вздёрнул полосатую бровь.

— Вижу, с роднёй моей вы встречались,/ раз так легко в корнях моих разобрались. Хоть откровенно скажу вам одно:/ родину я не люблю — вернуться мне туда не дано.

Он снова засмеялся, но следом его жёлтые глаза упали на Аргиопу. На лице зебры возникло нечитаемое выражение.

— Выбор защитников странен слегка,/ ваша подруга весьма непроста. — Он низко, с театральным изяществом поклонился. — Но кобылица такой красоты/ словно сокровище редкой мечты.

Он лукаво ухмыльнулся, чуть распахнув пиджак. Аргиопа скривилась в гримасе ненависти, заметив во внутреннем кармане небольшой свёрток — ком грязи, обёрнутый в лист.

— Только не думай, что зебра — слепец./ Вижу я больше, чем иной мудрец, — усмехнулся он под нос.

— Что же, наблюдательности тебе не занимать, — заметил Кабальерон; его вера в Роуга хоть немного, но окрепла. — Но я просил найти не одного зебру.

— Уж конечно, кто бы мог! — рассмеялся незнакомец. — Одна зебра — не итог!

— Ему так уж надо всё рифмовать? — процедила Аргиопа сквозь стиснутые зубы. — Меня тошнит.

— А мне по нраву, — примиряюще перебил Роуг. — Так что, Зел, покажем шефу, за что уплочено?

— Коль ваших денег куры не клюют,/ идём, там будет мой дебют.

Зел быстро развернулся и, кивнув Роугу, повёл их через всё заведение к одной из задних дверей, мимо бара, усыпанного соляными кристаллами.

Дверь отворилась в лабиринт тускло освещённых коридоров. Кое-где на полу валялись пони — обезвоженные от передозировки солью. Сверху доносились хихиканье и воркование — звуки тисканья и обнимашек, мгновенно приковавшие внимание Аргиопы. Уборки тут не проводили месяцами, если вообще проводили — все комнатушки пропитались запахом сырости, плесени… и влаги. Запахом, что был до боли знаком Кабальерону; что въелся в шкуры всех низших звеньев его организации.

— Товар мой — работники ножа и топора,/ порою жеребята для битья, — объявил Зел. — Спешите видеть, господа!

Он распахнул тяжёлую, массивную дверь — и навстречу ударил поток прохладного воздуха. Помещение было просторным и почти пустым; гул кутежа из основного зала стих, когда Кабальерон шагнул внутрь, сразу признав склад. Пуст он был лишь отчасти — и хранил не только ящики с выпивкой да пачки дешёвой соли.

Несколько фигур — кто играл в карты за столом, кто просто наблюдал — тут же вскочили на ноги. Увидев Зела, они слегка успокоились, хотя напряжение и не покинуло их поз.

— Кто это, Зел? — спросила тускло-серая пегаска с ирокезом. — Работёнку нам подыскал?

— Доктор знатный, копатель древностей,/ ищет он помощников для бесчестностей! Друг мой Роуг сулит нам горы злата/ — вот я и показал, чем богата наша хата!

Кабальерон шагнул вперёд, окидывая взглядом собравшихся. Большинство — обычные бродяги и проходимцы, каких он нанимал не раз. Разве что верности от этого отребья ждать вовсе не стоило, а пустить в расход было бы не жалко. Выделялись лишь трое: мощная минотаврица у стола, лихо поднимающая увесистую гирю; тощий, но суровый единорог с татуировкой герба престижной биттанской школы магии; и — особняком в глубине — двое. Один был грифоном, другой — земным пони, оба угольно-чёрные, и только ярко-жёлтые, немигающие глаза выделялись на их телах, будто бы сотканных из тени.

— А кто те двое? — поинтересовался Кабальерон.

— В команде моей других новичков нет,/ но молвят — братья, хоть и странен сей ответ.

— Грифон и пони, — прыснула Аргиопа. — Боюсь представлять, кем была их мамаша.

— Эу! — зыкнула пегаска с проседью. — Э, доктор как тя там?

— Кабальерон.

— Да-да. Ты, значит, археолог, как Зел сказал? А на кой мы те сдались? Где-то типа в земле рыться? Я в грязи не копаюсь… только если не надо рожей в неё макнуть какого-нить пентюха!

— ДА-А! — взревела минотаврица. — Ткни его рожей в пол! ТКНИ! ТКНИ! ДАВАЙ!

Седоватая пегаска шагнула к Кабальерону. Аргиопа мгновенно оскалилась, шерсть её встала дыбом при виде другой кобылы в столь опасной близости. Но доктор лишь повернулся к Зелу:

— Вижу, дисциплина всё-таки хромает?

— Не страдают спесью те, кто ценит место,/ кто знает счёт деньгам и чести. — Взгляд зебры мог бы прожечь в пегаске дыру.

— Прости, Зел, — скиснув, буркнула она, затем обратилась к Кабальерону: — Доктор Кабальерон, да?

— Верно. Да, это я. Возможно, ты обо мне слышала. Я достаточно известен…

— Не слыхала. — Она опередила грозный взгляд Зела: — Никаких претензий, не подумайте. Мы — ребята простые, от работы нос не воротим. Мне надо внуков кормить, а Дропоффу вон за брекеты платить. Сделаем всё, что скажете.

— Не торопи события, подруга, — перебил Зел, — контракт я подпишу, но лишь за звон монет наша услуга.

Кабальерон замер, прицениваясь к “местным бугаям”. Наконец, его губы расплылись в улыбке.

— Годится. — Он повернулся к Зелу: — Думаю, мы сойдёмся в цене. Так что же, обсудим за достойным сидром?

Зел ответил не менее хищной улыбкой.

— Мои наёмники пройдут огонь и воду своим телом,/ так отчего ж — пойдём, поговорим, отметим грешным делом.

Вдвоём они направились к более уединённому — и куда более

презентабельному — кабинету. Ни один из них и не подозревал, что обоих уже

предали… что события уже приведены в движение. События, просчитанные до мелочей

— дабы перекроить баланс сил, — и отнюдь не во имя справедливости.

Дэринг Ду плыла в невесомости. Вокруг неё смыкались знакомые объятия Пустоты. Извечная беспросветная бездна простиралась во все стороны. Она уже не раз бывала в этой первозданной мгле — сюда её забрасывало всякий раз при телепортации.

Но на сей раз всё было иначе. Она ощущала бег времени. Не секунды, нет — скорее абстрактные хроно-отрезки, казавшиеся ей краткими, хотя каждый вмещал в себя сотни миллионов лет.

Чувствовалось и движение — невозможное здесь движение. Но какое странное! Ни резкого толчка и рывка вперёд, как при обычном переносе телепорта; ни мучительного, бурлящего вихря портала, каким её швыряло в Башне Уток. Даже не смутное воспоминание о том, как её тянуло вкось, прочь и наружу через бездонную пропасть. Нет, Дэринг Ду падала.

Пустота отступила, и Дэринг продолжила падать сквозь мироздание — сквозь беззвёздную черноту, сквозь раскалённый воздух, жар которого, казалось, не мог её коснуться. Потом — удар о землю. Где-то в глубине сознания мелькнуло: должно быть больно. Но боли не было.

Она долго лежала без движения. Не то чтобы не чувствовала ничего — просто была равнодушна ко всему вокруг. Потом в ней зашевелилось любопытство. Она поднялась, оглядела мир. И тут сквозь апатию прорвался тупой, зловещий страх, когда она вспомнила, кто она. Она — продолжение бесконечного, несуществующего пространства между мирами. Она — Дэринг Ду.

Мир вокруг был странен. Дэринг исходила джунгли Эквестрии вдоль и поперёк. Даже не будучи ботаником, она знала по названиям и виду почти каждое растение, каждый минерал, что могли указать путь к древним храмам и забытым руинам. Но эти растения были ей чужды, как и камни среди них. Скалы — острые, зубчатые. Растения — какие-то нелепые исполинские мхи и причудливые, одиноко стоящие древовидные папоротники с корявыми толстыми корнями и листьями, что колыхались без малейшего ветерка. Воздух висел немой — ни шороха зверя, ни щебета птицы не раздавалось в этом влажном, но ледяном лесу.

Озадаченная, Дэринг Ду двинулась сквозь загадочную чащу из мхов, папоротников и кривых исполинских хвощей. Копыта то хлюпали по болотистой почве, то цокали о чёрный вулканический камень, лишь изредка покрытый пёстрыми лишайниками.

Выбравшись на холм, она увидела перед собой огромную равнину. Они ждали её. Она чувствовала их с самого прибытия, но не могла облечь это ощущение в слова. Они стояли поодаль друг от друга, на равном удалении, будто рассаженные колоссальной божественной дланью: непостижимые металлические конструкции, возвышавшиеся над бескрайними джунглями, — тысячеметровые серебряные цветы, внутри которых пылал жуткий синий свет. Дэринг Ду даже не поняла, что в безотчётном ужасе кричит, — пока не замолкла от прикосновения руки к плечу.

Она резко обернулась — но не смогла понять, что стоит за ней. В языке Эквестрии для этого не было слова, а её разум отказывался придавать ему форму. Она лишь чувствовала руку, чьи пальцы медленно смыкались на её шее, глуша крики, пока мир не поблёк в сером тумане и следом — погрузился в черноту.

— Дэринг Ду, эй? Мы приехали.

Дэринг вздрогнула, резко очнувшись, и машинально схватила копыто, осторожно трясшее её за плечо. Рейнбоу Дэш даже не отпрянула — видимо, не отдавая себе отчёта, как близка была к перелому ноги в нескольких местах.

Дэринг Ду не сводила глаз с пони, выходивших из вагона, внимательно следя и примечая каждого. Многие ехали по делам или как туристы, несколько кристальных пони радостно возвращались домой. Но никто из них не заинтересовал Дэринг по-настоящему — она выискивала Свити Дропс. Увы, кобылы нигде не было видно. То ли она каким-то чудом сошла с поезда ночью — что для бескрылой пони казалось маловероятным, но от агента КИСУ можно было ожидать чего угодно, — то ли Свити Дропс буквально растворилась в толпе, став невидимой для глаз.

— Эй, — окликнула Рейнбоу Дэш, — Что-то случилось?

— Нет, — солгала Дэринг Ду. Вдали каркнула ворона. — Всё нормально.

— Ну, тогда двинем, наверное?.. Мне бы крылья размять, жуть как затекли. — Рейнбоу потянулась, причём весьма очаровательно, и взмыла в воздух, но с удивлением зависла, когда Дэринг не последовала примеру. — А ты что, не хочешь?

— Я пешком.

— А-а… — Рейнбоу с неохотой приземлилась. — Тогда я тоже.

Они шагом спустились от перрона. Тот сразу же выводил на длинную, идеально ровную улицу с лёгким уклоном вверх. Впереди, вдалеке, высилась Кристальная Цитадель — невообразимо громадная башня из сияющего переливчатого кристалла, возносящаяся над разноцветными кристаллическими же зданиями, что стояли на тёплой травянистой почве. И хотя климат был мягким и приятным, Дэринг Ду отчётливо помнила: стоит лишь выйти за пределы защитной магии Цитадели, — и бескрайние земли вокруг империи на сотни километров превратятся в ледяную пустыню.

Её копыта мягко зацокали по кристальной мостовой. Дэринг тяжело вздохнула, глядя на Цитадель и окружающие постройки.

— Что такое? — спросила Рейнбоу. Её проницательность, как всегда, не подводила.

— Ты знаешь, — начала Дэринг Ду, — что первые двадцать лет своей карьеры я потратила на поиски этого места? Затерянной Кристальной империи, царства тёмного короля Сомбры. И вот она я — шагаю по кристальной улице. Добралась на скором поезде, ночевала в спальном вагоне, а на завтрак съела булочку.

— Но всё-таки ты здесь! Уже что-то, м-м?

— Это не то, Рейнбоу. Это как…

…Как будто у неё украли что-то бесценное — возможность, которую она бы смаковала всю жизнь. Шанс самой открыть Кристальную империю… А вместо этого она стоит посреди ожившего города, где уже есть правящая аликорн, принц-консорт, наследница, а все жители знают древние имперские традиции не хуже, чем расписание поездов или цены на экспорт кристаллов.

Дэринг Ду не договорила. Она лишь снова вздохнула — и тут её внимание привлёк единорог, рысящий в их сторону.

— Санбёрст! — Рейнбоу Дэш с воплем взмыла вверх и замахала копытом.

— Уф… О Каденс! — Даже простой трусцы хватило, чтобы единорог согнулся в три погибели, хватая ртом воздух. — Я… не в форме! Простите! Так заспорился о матричных структурах в чарах невидимости, что забыл про время!

— Стоп, ты спорил с кем-то? Вживую?

— Ну, не совсем, это было по переписке с Мунданс… — Санбёрст осёкся и резко залился краской. — …С одной коллегой!

Дэринг Ду оценивающе окинула единорога взглядом. С первого взгляда было ясно, что перед ней либо учёный, либо и вовсе маг: на нём красовалась клишированная звёздная мантия с вычурной кристальной пряжкой в форме, видимо, его же метки. Круглые очки лишь усугубляли образ безнадёжного книжного червя — он был словно вылитая копия Дульцимера.

Впрочем, с той лишь разницей, что этот пони казался удивительно юным, особенно для увлечённого магией. Молодые маги — настоящая редкость. Дэринг Ду не преминула отметить (если, конечно, он не выкрасил шерсть специально — что было бы нелепым позёрством), что окрас у него двухцветный, с белыми пятнами на ногах и морде. И хоть грива и бородка были всклокочены, будь Дэринг на двадцать лет моложе — она бы непременно его закадрила. Даже если бы он оказался женат.

— Кхм! — прочистил горло Санбёрст, когда заметил, что на него палятся. — Здравствуйте. Твайлайт Спаркл упоминала, что Рейнбоу Дэш будет не одна. Вот уж не думал, что с мамой!

Рейнбоу Дэш ахнула, а взгляд Дэринг Ду похолодел.

— Я ей не мать.

— Ох! И… извиняюсь, просто… вы… ну, так похожи…

— Ты хоть понимаешь, с кем говоришь? — возмутилась Рейнбоу Дэш. — Это Дэринг… то есть А. К. Ирлинг! Знаменитая писательница, улавливаешь?

— Признаться, имя мне ни о чём не говорит.

— Неужто в Кристальной империи не издают романы про Дэринг Ду? — вздёрнула бровь Дэринг.

— О, вообще-то, нет, но некоторые книжные их закупают. Сам я их не читал, разумеется. Слишком уж волнительно. Да и предпочитаю я в основном научную литературу.

— То есть кристальные пони тоже их не читают?

— Нет… не могут. Они умеют только на кристаллице. А перевод на удивление труден из-за некоторых лингвистических аномалий…

— Замечательно.

Пегаска сбросила с себя накидку и очки, встряхнув длинной седой гривой. Санбёрст и Рейнбоу Дэш впридачу (но не столь ярко) залились пунцом.

— Что? — Дэринг Ду покосилась на них. — Как будто кобылу без одежды никогда не видели.

— Н-не то чт-чтобы, — промямлил Санбёрст.

— Алло, парень! — воскликнула Рейнбоу Дэш. — Ку-ку?! — Она показала на себя.

— А, да… п-прости… забыл… — Он ещё мгновение мямлил, а затем резко отвернулся и прочистил горло. — Так что же… Может, направимся в библиотеку?

Санбёрст повёл их за собой, хотя дорога была ясной как день. Империя расходилась лучами звезды, и Кристальная Цитадель, уж конечно, была видна из любого уголка — хоть с зелёных лугов, доходивших до самой ледяной границы.

Вернуть самообладание у Санбёрста вышло не сразу, но как только он оправился, то стал куда разговорчивее.

— Так что же, — завёл он, — Твайлайт Спаркл сообщила, что вас интересуют сведения об эксмурских пони.

— Да, об эксмурах, — кивнула Дэринг Ду, зашагав рядом с Санбёрстом, который, несмотря на рост, явно уступал в спортивной форме. Рейнбоу Дэш осталась болтаться в хвосте, навострив уши. — Надо же. Удивлена…

— Чем же?

— Ты не отмёл их сразу как байки и легенды.

— Легенды? — Санбёрст смутился и удивился одновременно, а потом засмеялся. — О, нет! Разумеется, они не легенда!

— Шутишь? — подала голос Рейнбоу Дэш.

— Нет. Только не у нас. В Кристальной империи верят, а то и убедительно докажут, что эксмуры существовали.

— Как так? — непонимающе спросила Рейнбоу.

— Полагаю, — Санбёрст сделал паузу, размышляя на ходу, — дело в том, что для них история ближе, чем для нас с вами. В конце концов, им всем больше тысячи лет. Да к тому же общеизвестно, что Кристальная империя возведена на эксмурских руинах.

Дэринг Ду замерла как вкопанная.

— Погоди, — проговорила она. — Что?

— Э-э… — растерялся Санбёрст. — Я полагал, вы в курсе. Извиняюсь. Разве не поэтому Твайлайт Спаркл вас послала?

— Нет-нет-нет-нет, не съезжай с темы. Ещё раз. Ты сказал, это место ПОСТРОЕНО на эксмурских руинах?

— Ну… да. По разным оценкам, очень обширных.

— Мне надо туда. И побыстрее.

— Внутрь? — Санбёрст вдруг перепугался. — П… п-простите, но туда нельзя!

— Значит, ты сделаешь так, что будет можно!

— Не могу! Почти все руины обрушены, запечатаны! Вы физически туда не пробьётесь, даже если попытаетесь! А места, куда ещё можно попасть, крайне ненадёжны. Хотя вам всё равно не захочется туда спускаться.

— Я не боюсь опасностей.

— Это у неё второе имя, — шепнула Рейнбоу Дэш.

— Неправда.

— Дело вообще не в опасностях! — жарко возразил Санбёрст. — Пещеры давным-давно выскребли до чистоты. Все какие только можно. Ничего не осталось, одни пустые ходы и лазы. Единственное — не трогали только Цитадель.

Дэринг Ду и Рейнбоу Дэш синхронно уставились на Санбёрста как на виндиго.

— ЧТО?!

— Неужели вы не знали? — Единорог махнул копытом в сторону Кристальной Цитадели. — Согласно древним преданьям, её воздвигли сами эксмуры как хранилище для Кристального Сердца. Никому неведомо, зачем или даже каким образом, уж тем более как она сохранилась в столь превосходном состоянии. — Он помедлил. — Хотя, полагаю, пятнадцать тысяч лет назад она выглядела иначе. Сомбра основательно её перестроил. Как и Каденс.

Едва имя Грозного Короля прозвучало вслух, несколько проходивших мимо кристальных пони вскрикнули и в ужасе шарахнулись прочь. Санбёрст поморщился.

— Они до сих пор боятся, — заметила Рейнбоу Дэш.

— Я же говорил. Им больше тысячи лет. Все нынешние кристальные пони — любой старше четырёх — совсем недавно были рабами. Мне трудно даже представить, через что им довелось пройти.

Трио пони без труда попало в Кристальную Цитадель. Санбёрст, оказывается, пользовался весомым авторитетом — перед ним расступались почти все встречные стражи. Дэринг Ду подолгу всматривалась в каждого, любуясь полупрозрачностью их кристальных тел. Замерла она и у легендарного Кристального Сердца. Когда-то давно она бы отдала правое копыто, чтобы стать его первооткрывательницей… А теперь оно покоилось в самом сердце империи, медленно вращаясь под опорами Цитадели и излучая непостижимое сияние чистой любви. Вокруг толпились пони всех рас и цветастые тораксовы перевёртыши, подставляя себя греющему свету.

Однако у Сердца они не задержались, быстро поднявшись внутрь самой Цитадели. Насколько понимала Дэринг Ду, это сооружение некогда было башней Сомбры, хотя и несравненно превосходило типичные обители магов-единорогов. Если у каждого могучего волшебника имелась башня, то у Сомбры это был оплот ужаса: собственный трон, стойла для гарема рабов и бесчисленные темницы, где на потеху тирану с узниками творили неописуемое. Быть может, ещё и кто-то из Чёрной Дюжины — тот же Гураб аль-Храбназ — располагал здесь покоями, будучи вхож во двор тёмного короля.

Но после воцарения Каденс башня обрела совершенно новую суть. Теперь она служила не только личной резиденцией её семьи, но и на благо обществу и государству. В том числе в роли личной королевской библиотеки.

Как подозревала и на что втайне надеялась Дэринг Ду, немало томов досталось принцессе в наследство от Сомбры.

— Так что же… — начал Санбёрст, пока они взбирались по длинным закручивающимся кристальным коридорам. — Вы владеете кристаллицей?

— Читать? Умею. Говорить? Уши завянут.

— Ну да, ещё бы! — хохотнул Санбёрст — Вы же не кристальная пони. Ну, насколько мне известно.

— Нет. Обыкновенная пегаска.

— “Обыкновенная”! Ха! — насмешливо фыркнула Рейнбоу Дэш. — Да она знает пятьдесят восемь с лишним языков!

— Ну, в таком случае с чтением не возникнет проблем. Правда, боюсь, сами тексты плохо отсортированы…

— Твайлайт указала на одного конкретного автора. Гураба аль-Храбназа.

Внезапно из конца коридора донёсся грохот и приглушённый вскрик. Дэринг Ду обернулась — один из стражников выронил кристальное копьё. Он и несколько его товарищей и товарок побледнели, будто увидав призрака. Один разрыдался, и кобыла, подхватив его, повела прочь, не сводя гневного взгляда с Дэринг. Остальные сделали в воздухе странные пассы дрожащими копытами и скрылись, побросав оружие.

— Пожалуйста, не произносите это имя вслух, — проговорил Санбёрст. — Только не здесь. В библиотеке — пожалуйста, но не здесь.

— Почему?

— Я же говорил: они приучены бояться.

Санбёрст поторопил их, пока они не достигли массивной, богато украшенной двери. Венчала ее надпись на кристаллице — но цепкий глаз Дэринг уже скользнул по знакомым линиям: орнамент вокруг букв словно сошел с калек, что лежали у неё за пазухой.

У входа замерло двое стражников. Дэринг Ду никак не могла взять в толк, зачем ставить у библиотек охрану, но, видимо, аликорны носились с книгами как писаной (буквально) торбой. С одной стороны стояла громадная кристальная кобыла с великолепной переливчатой гривой; с другой — оранжевый пегас.

Пегас, похоже, узнал Рейнбоу Дэш.

— Рейнбоу! — оживился он. — Привет! А Твайлайт что-нибудь передава…

— Угомонись, Флэш Сентри, — буркнула Рейнбоу Дэш, пройдя мимо и не удостоив его взглядом. — Никому ты не нравишься.

Пегас поник, но крупная кобыла по другую сторону двери улыбнулась:

— А ты мне нравишься, Флэш.

Флэш Сентри содрогнулся. Дэринг Ду благоразумно притворилась, будто ничего не заметила.

Дверь, окутанная оранжевым сиянием, бесшумно сомкнулась за ними. Тишина обрушилась мгновенно — густая, глубокая, невероятная для кристальных стен. Совершенная акустика поглотила даже их шаги. Они остались одни среди безмолвного леса книжных шкафов, вздымавшихся ярус за ярусом.

— Я эту библиотеку всегда недолюбливала, — заявила Рейнбоу Дэш. — Веет здесь какой-то жутью.

— Согласен, — неожиданно отозвался Санбёрст, удивив и Дэринг, и Рейнбоу. Он обернулся: — Итак. Твайлайт впрямь упомянула весьма… специфического автора. Я, честно говоря, не думал, что вы всерьёз.

— А он у вас есть?

Санбёрст долго буравил Дэринг Ду взглядом, но в итоге отвернулся с протяжным вздохом:

— Да, — признал он. — К сожалению, да.

— Почему “к сожалению”?

— Потому что, — Санбёрст вновь оглянулся через плечо, — Гураб аль-Храбназ был тёмным, поистине чёрным колдуном. Надеюсь, вы понимаете.

— Понимаю. Твайлайт про него рассказывала. Один из Чёрной Дюжины.

Пускай даже Санбёрст и не был кристальным пони, его передёрнуло от упоминания зловещего ковена.

— Но вы не понимаете значения этого слова. То есть… для кристальных пони. Вас там не было.

— Тебя тоже.

— Нет, но я наслышан. Наслушался, можно сказать. Они были злом во плоти.

— В Эквестрии зла выше крыши, — встряла Рейнбоу Дэш. И добавила, чуть выпятив грудь: — И особо наглому злу я, ну, помогала начищать морду.

Выражение на лице Санбёрста застыло каменной маской. Он не повёл и мускулом.

— Сомбра и сам был могущественным магом. Пожалуй, одним из сильнейших в истории — не считая аликорнов. А в честном поединке?.. — Он покачал головой. — Сомневаюсь, что хоть одна из принцесс смогла бы ему противостоять. Поодиночке — точно нет.

— И часть этой силы исходила от Чёрной Дюжины?

— Сомбра отбирал тщательно. Он не брал никого, кто мог бы превзойти его в силе. Таких он… ну… — Санбёрст снова мотнул головой, не договорив. — Но, — продолжил он, — ещё он выбирал пони, подобных себе. Жестоких. Садистов. Подлинное зло. Вот кем была Чёрная Дюжина. Худшими из худших.

— Выходит, он собрал группу магов. Так. Для чего-то конкретного?

— Чтобы те искали для него заклинания… артефакты… мощь. Я много исследовал этот вопрос. Склонен считать, он был чересчур честолюбив. Он не мог покидать Кристальную империю, не опасаясь восстания.

— То есть слуги приносили магию к нему.

— Да. Абсолютно всё что угодно, лишь бы оно сеяло страх и укрепляло его власть. И Чёрная Дюжина с этим отлично справлялась.

— А Гураб аль-Храбназ? Насколько он был злой?

Санбёрст замер на месте и умолк на несколько мгновений.

— Нам неизвестно.

— Неизвестно? Вам? — Дэринг Ду махнула в сторону выхода. — У вас целая страна очевидцев.

— О нём, как бы то ни было, известно не то чтобы много. Большинство даже не видело его вживую, а те, кто видел, рассказывали, что он всегда был молчалив и никогда не снимал странную броню. Ну, то есть… Скарлет Мист? Баттонхукс-безумец? Про них знали все. И про то, чем они занимаются. Но аль-Храбназ почти не показывался из Цитадели.

— Наверняка воссоздавал эксмурские артефакты.

— Нет, — нахмурился Санбёрстк. — Это лишь домыслы. По правде говоря, никаких артефактов эксмуров не существует. Нет свидетельств, что аль-Храбназ вообще что-либо находил, хоть и проявлял интерес к теме.

— Но ты сам сказал: он про них писал.

— В основном, очерки про архитектуру. Он, по-видимому, ей в каком-то роде увлекался. Ещё есть пара рукописей про язык и культуру. Но — не более.

— То есть?

— То есть нам крайне повезло, что ни его свитки заклинаний, ни научные трактаты не сохранились. — Санбёрст вздрогнул. — Оно и благо. Для нас всех.

Дэринг Ду кивнула. Она не могла не согласиться. Слишком уж часто ей приходилось спутывать планы молодым, но амбициозным магам, помешанным на запретной силе из странных текстов — или от дельцов, сбывавших оные тексты, не задумываясь о разрушительных последствиях, попади они в дурные копыта.

Санбёрст, похоже, уловил её мысль.

— Но то, что у нас есть, должно помочь. Хотя бы для ваших целей.

— И то хорошо, — отозвалась Дэринг Ду. — Я не в настроении возиться с ловушками или проклятиями из старых гримуаров.

Санбёрст кивнул и остановился у тяжёлых решётчатых створок из кристалла. В дверь был вмонтирован замок, в который он вставил свой рог. Скважина явно была рассчитана на куда более длинный черепной придаток, и Дэринг Ду затаила дыхание. Роговые замки выглядели безобидно, но она знала их подлую суть: они почти всегда были ловушками, отсекавшими рог незваному гостю. Обезроженный, единорог терял силу, хоть и временно, а вот психологическая травма от ампутации оставалась куда дольше.

К счастью, у Санбёрста были права доступа. Замок щелкнул, и решётка отворилась. Единорог жестом пригласил Дэринг Ду и Рейнбоу Дэш войти.

— Почему эта секция заперта?

— Потому что мы постарались собрать здесь все самые опасные книги. Пожалуйста, не говорите Твайлайт, что я вам рассказал, но… это правда. Это — запретные тексты. Я сам никого бы сюда не пустил, если бы Твайлайт не настояла, что это абсолютно необходимо.

— Абсолютно, — бодро закивала Рейнбоу Дэш, хоть сама не ведала, что к чему.

Дэринг Ду только порадовалась, что обратилась за помощью к Твайлайт. Это могло стать козырем. Королевский институт археологии не имел доступа к этим текстам, как и Кабальерон.

…Если уж откровенно, Рейнбоу Дэш всегда думала, что приключения Дэринг Ду должны быть куда увлекательнее. В книгах всё развивалось иначе. Куда больше времени отводилась действиям, и куда меньше — подготовке, требовавшей сидения в пыльных библиотеках за книгами. Конечно, про это было написано, но лишь парой абзацев — от силы одной главой.

Рейнбоу Дэш, разумеется, была рада побыть рядом со своей любимой писательницей (и героиней книг) — этого она не отрицала. Однако, пока Дэринг Ду и Санбёрст склонились над ветхими книгами, испещренными странными письменами, она начала скучать.

— Это надолго?

— Возможно, — отозвался Санбёрст.

— Нет, надолго, — вздохнула Дэринг Ду. — Картотеки нет, названий нет, и полтекста зашифрована.

— Хотя, надо признать, почерк на удивление разборчивый, — добавил Санбёрст.

— Скорее всего, займет весь день. А то и завтрашний.

— Я, наверное, могу организовать вам гостевые апартаменты. На сколько потребуется. — Санбёрст опустил стопку книг, парившую в его магии. — Мне только нужно переговорить с принцессой.

— У тебя есть доступ к принцессе? В любое время?

— Ну… э-э… в каком-то смысле? Я же придворный маг, так что… э-э… — Санбёрст покраснел. — Схожу осведомлюсь у неё.

И он крайне смущённо и неловко удалился. Дэринг Ду не подняла глаз от черной книги, которую читала.

— Ого, — прокомментировала она. — Ему бы начать переписку с Твайлайт. У них родились бы самые стеснительные жеребята в истории.

— Да ну-у, — протянула Рейнбоу Дэш, уронив лоб на кристальный стол, заваленный книгами. — Все воображают его со Старлайт.

— С той ненормальной фанаткой телепортов?

— Кажется, они росли вдвоём. Типа, наверное, как мы с Флаттершай, но про нас не сочиняют, будто бы мы встречаемся.

— Меньше болтай, больше читай. Если только не хочешь, чтобы Кабальерон добыл артефакт раньше нас.

Рейнбоу Дэш вскинула голову и тяжело вздохнула. Она потянулась к одной из книг в чёрном переплёте. Конечно, не все книги аль-Храбназа были чёрными, и хоть названий они не имели, но на корешке каждой красовался символ: желтый круг с расходящимися лучами (по-разному у каждой книги), а также неизменные крылья и рог. Рейнбоу не понимала, что это могло значить — разве что аль-Храбназ был аликорном, а ей просто забыли сказать. Но это вряд ли.

Скука, однако, достигла такой критической отметки, что Рейнбоу Дэш неиронично притянула книгу, перевернула её и раскрыла. Содержание неприятно удивило: весь текст внутри был написан мелким, идеально ровным курсивом. Рейнбоу всмотрелась — и с ужасом поняла, что не различает ни одной буквы.

— Э… Дэринг? Я прочесть не могу.

— А, — Дэринг Ду отвела взгляд от своей книги. — Это древняя кристаллица. То есть идентичная современной, видимо.

— Да не шарю я в этой кристаллице! Я и по-эквестрийски еле читаю, если это писала не ты!

— Польщена.

Дэринг Ду снова углубилась в тексты, сопоставляя их со своими кальками.

— Но ты многого не теряешь. — Она громко захлопнула том и показала его. — Вся книга — про кладку фасадов. Буквально. Единственное, о чём он тут рассуждает. Как эксмуры строили фасады. Вот и всё. Не думаю, что этот тип был злодеем. Скорее страшным занудой.

Несмотря на это, Дэринг Ду взяла другую книгу.

— “О лингвистике: Сравнение двенадцати языков, используемых для передачи арканы, и их различной эффективности во многомерных дифференциальных уравнениях”. — Она удивленно приподняла бровь и склонилась над томиком. — А вот это уже звучит весьма интересно. Интересно, читала ли Твайлайт…

Математика — вот что Рейнбоу Дэш ненавидела в Эквестрии больше всего. А всё, что сейчас произнесла Дэринг, звучало именно как математика. Притяжение близости к кумиру больше не могло удержать Рейнбоу Дэш — она сорвалась с места, решившись на побег.

— Пойду разомну крылья, — бросила она.

— Разминай без фанатизма, — на автомате пробормотала Дэринг Ду. — Не то потянешь связки и заработаешь артрит.

— Э-э… ладно?..

Рейнбоу Дэш взмахнула летательными придатками и взвилась в воздух. За считанные секунды она скрылась среди высоких стеллажей запретной секции — и минуты через две почувствовала, что вышла из зоны поражения любой потенциальной математики.

Странно, но в библиотеке звук как будто заглушался; Рейнбоу мгновенно оказалась в абсолютной тишине. Неприятное ощущение — быть окружённой странными, древними книгами, чуять их запах, но не слышать и не понимать, какие ужасы они могут таить. От такого у Твайлайт задёргались бы подкрылки, но Рейнбоу Дэш этого в подруге не понимала.

Зато она хорошо понимала, чем опасны книги. Она видела, как одна-единственная книга превратила Рэрити в злодейку, да и сама как минимум раз попадала в ловушку комикса. Ходили даже слухи, что не кто-нибудь, а сама Флаттершай владеет руководством по магическим тварям, которое кусало и грызло любого открывшего. Рейнбоу Дэш не рискнула проверять — такая преданность литературе была выше неё.

В сухом остатке Рейнбоу Дэш не ведала, что именно могут натворить эти книги, но знала, что непременно что-то ужасное. Достань одну и попытайся прочесть, и это обернётся чем угодно — призовёт, к примеру, Сатину, а то и разъярённый клубок межпространственных щупалец; или превратит её в жеребца, а то и хуже — в единорога. Хотя Рейнбоу Дэш не прочь была пощеголять рогом или вмазать Сатине по роже, но ударить в грязь лицом перед Дэринг Ду ей не хотелось. Так что она тотчас вылетела из запретной секции.

Основной же зал библиотеки оказался пуст. Рейнбоу Дэш на мгновение задумалась: то ли Санбёрст велел очистить помещение специально для них, то ли кристальные пони до сих пор в ужасе от того, что здесь когда-то творилось, и боятся даже подступиться.

Потерявшись в мыслях — что для неё редкость, — Рейнбоу Дэш взмыла к самым верхним полкам третьего яруса мезонина, куда большинству пони было не дотянуться. Пропорхав вдоль стеллажей, она замерла у одной из полок и наугад выдернула книгу. “Путеводитель по Скутландии”, — гласила обложка. Раскрыв её, Рейнбоу Дэш увидела идиллические пейзажи: зелёные пастбища и орды крошечных оранжевых пегасиков с нерабочими крылышками.

Скукота. Рейнбоу попыталась сунуть книгу обратно, но промежуток, откуда она её взяла, почему-то сузился. Она закатила глаза — да, очень знакомая ситуация. Такое не раз случалось в библиотеке “Золотой дуб”, когда Твайлайт набирала книг сверх меры и впихивала всё на одну полку.

Решив исправить положение, Рейнбоу Дэш вытащила несколько невыносимо тоскливых фолиантов: “Байки из Меринова грота”, “Шоры доселестийской эры”, “Пушистые крылья, или Кадрим пегасов” и объёмистый трактат о размерах пор у губок. Признаться, всё это было довольно безобидно — разве что книга про пегасов, как выяснила Рейнбоу, давала советы, скорее сулящие взбучку, чем свидание. Но в остальном чтиво было странное и до тошноты скучное. И каждый раз, когда Рейнбоу убирала одну, вся полка будто расширялась, и книги смыкали ряды.

Когда наконец образовалась дырка, она попыталась запихнуть фолианты обратно — но они выскользнули из копыт и грохнулись на пол.

— Зашибись, — пробурчала она. — Твайлайт, наверное, аж вздрогнула. И сейчас будет на меня орать.

Она вздохнула и только тут сообразила, в чём отчасти была проблема. Полка оказалась на удивление глубокой, и позади других книг на боку лежала ещё одна. Рейнбоу Дэш протянула копыто и попыталась её ухватить. Та была пыльной и — явно! — давно забытой, но обложка почему-то ощущалась склизкой.

Наконец выловив её, Рейнбоу вытащила на свет Селестии компактный чёрный томик. Пегаска сдула пыль — мило чихнув при этом — и обнаружила, что названия нет. Но когда она перевернула его, её внезапно пробрал холод. На корешке отсвечивал золотом круг с парой крыльев и рогом. Книга Гураба аль-Храбназа.

— Пегасьи перья! — выругалась она, медленно спланировав на пол. — Как тебя сюда занесло?

Она подняла глаза кверху, на шестиметровую полку. Лестницы поблизости не виднелось. Когда туда вообще залезали в последний раз? Судя по допотопной книжке про ухаживания за пегасами, явно не вчера.

Первым её порывом было отнести находку Дэринг Ду. Неясно, как гримуар оказался в общем зале, но ясно, что авантюристка его ищет. Однако через миг Рейнбоу Дэш передумала. Сейчас даже Санбёрст приносил больше пользы, чем она. Мысль, как она всех впечатлит, если разгадает шифр, пронеслась вихрем в её голове. Почему бы не попробовать… Ведь Санбёрст сам твердил: все магические труды Гураба аль-Храбназа исчезли. Осталась лишь скукотища про архитектуру и математику.

Рейнбоу Дэш придвинула стул к столу, шлёпнула книгу перед собой и раскрыла. Обложка показалась странной — как кожа среди швейных материалов Рэрити, но нежная и скользкая, почти влажная. Рейнбоу скривилась, но всё-таки листать начала.

Вместо текста снова была абракадабра. Но даже не зная букв, Рейнбоу Дэш мигом смекнула: здешние знаки были совсем не те, что в других книгах. Вместо стройных строчек курсива — сплошные квадратики со сложными геометрическими фигурами внутри. Мелкие, запутанные, выстроенные в ряды с такой педантичностью, будто их записывала сама Твайлайт.

Ни кристаллица, ни эквестрийский — даже не близко. Что-то совершенно чуждое.

Она принялась листать быстрее и вскоре наткнулась на иллюстрации. Сперва Рейнбоу обрадовалась, что можно уловить суть по картинкам, не читая. Но присмотревшись, она почувствовала, как подкатывает тошнота, а жажда к знаниям стремительно тает.

Первыми в глаза бросились анатомические схемы. Рейнбоу Дэш как-то заглядывала в “Анатомию Брея” у Твайлайт — те рисунки были сухими, медицинскими. Здесь же этапы вивисекции демонстрировались во всех отвратительных подробностях. Художник с упоением изобразил глаза жертв, исполненные ужаса, и лица, искажённые немыми криками боли. Рейнбоу стало дурно; из последней надежды она убедила себя, чтобы это лишь больная выдумка чокнутого автора.

Смысл улавливался с трудом. Рядом с каждым истерзанным существом холодно и чётко изображалось нечто ещё. Правда, что именно — непонятно. Нечто похожее на пони, но мельче и, кажется, с иными внутренностями. На страницах скелетов их кости сравнивались, соседствуя со схемами неведомых агрегатов и зловещими рунами, от вида которых мутило.

Рейнбоу залистала ещё быстрее. Дальше шли заклинания (или нечто похожее) и чертежи машин, непостижимых, кроме одной — исполинского механического пегаса. Для масштаба рядом маячил маленький кривоватый пони в латах, едва доходивший пегасу до колена. Рейнбоу вздрогнула. По стилю этого карлика она сочла его автопортретом.

И вдруг она застыла. Рисунок на развороте текста приковал взгляд, хоть логики в нём не было: какая-то штуковина из незнакомого металла, покрытая витиеватыми, но зловещими узорами. С одного конца извивались кабели-щупальца с зубастыми пастями на концах. С другого торчали пять отростков, растопыренных, как лапа. Детализация поражала, но главное — от неё веяло чем-то необъяснимо жутким, отчего радужные волоски у корней её гривы встали дыбом.

Рейнбоу приподняла книгу. И тут же изнутри на стол выскользнул лист.

— Селестин круп! — выругалась Рейнбоу Дэш и, паникуя, резко выпустила книгу из копыт. — О нет… Нет! Лягать, я… я порвала книгу! Пипец СТАРУЮ книгу! Твайлайт подвесит меня за крылья и отколошматит, как пиньяту! — Она съехала со стула и заозиралась. — Степлер! СТЕПЛЕР! Нужен степлер! Клей! Изолента!

Рейнбоу Дэш метнулась по ближайшим стеллажам, выискивая хоть что-то липкое, чтобы подклеить страницу. Нашлись лишь пачка резинок. Сгодится.

Но едва она подхватила резинки, как замерла. Что-то было не так. Воздух на языке отдавал металлом, и послышался шорох крыльев.

Рейнбоу Дэш резко обернулась. Её стол был на виду, но в тот же миг она увидела: книга, оставленная на столешнице, исчезла. Пока она таращилась на пустое место, мелькнуло движение — чёрный круп пони, скрывшийся за ближайшим стеллажом.

— Эй! ЭЙ, ТЫ! СТОЯТЬ!

Рейнбоу Дэш рванула с места. Для неё это было легче лёгкого; её скорость не знала равных, как и ловкость. Менее чем за десятую долю секунды она пронеслась мимо стеллажа, за которым только что был незнакомец. Заложив вираж за угол, она увидела, как он снова исчезает — у дальнего конца прохода между книжными громадами, метрах в двадцати.

Стиснув зубы, Рейнбоу прибавила скорости. Она не понимала, как он мог так быстро перемещаться без единого звука, но ей было наплевать. Если он захотел гонки — он её получит. Никто не сможет обогнать Рейнбоу Дэш.

— Живо верни! — с криком поддала пегаска. — Это для Дэринг Ду!

Она петляла в лабиринте поворотов — но каждый раз не успевала настигнуть чёрного пони или хотя бы рассмотреть лицо. Он, казалось, не спешил, но всегда оказывался на полшага впереди.

Рейнбоу Дэш быстро сообразила, что он движется к выходу. Она попыталась отрезать ему путь, но тщетно — длинный чёрный хвост только мелькнул в распахнувшихся дверях. Она бросилась вслед.

Снаружи монументальная, жеребоватая кристальная стражница держала Флэша Сентри как новорожденного. Оба покраснели, увидев Рейнбоу.

— Рейнбоу, — затараторил Флэш, — э-это не то, чем кажется…

— Да чхать! Видели, чёрный пони выбежал?

Кобыла и Флэш переглянулись. Ответить им не дали: Рейнбоу Дэш мельком увидела его в дальнем конце кристального коридора. Он бежал не к выходу из библиотеки — он пытался смыться из Цитадели вообще!

— ВРЁШЬ НЕ УЙДЁШЬ!

Рейнбоу снова рванула, на этот раз почти достигая сверхзвука. Она не знала, что будет, если сделает “радужный удар” внутри здания, но сейчас ей было плевать. Злость внутри клокотала. Она поймает этого типа, водящего её за нос, и выбьет из него всё о том, как он так быстро передвигается.

Но и на этот раз шанса не представилось. Она преследовала его до выхода, а именно — до балкона, выходящего во внутренний двор. Тараня дверь, Рейнбоу Дэш была уверена, что загнала его в ловушку. Шансов сбежать не было. Даже будь он пегасом, она углядела бы его за километры, нырни он хоть на самое дно Цитадели. Попался!

Только когда Рейнбоу вылетела на балкон, пони исчез. Двор был пуст. Кристальные скамьи стояли незанятыми, фонтанчик тихо журчал в углу. Деревья молчали — хоть и не пустовали. Оттуда на пегаску вытаращились сотни глаз, заставив её вскрикнуть и отпрянуть. Каждая пара принадлежала чёрной птице. Деревья буквально кишели воронами.

Дверь за спиной Рейнбоу громко распахнулась, заставив её вздрогнуть от неожиданности. Это спугнуло ворон, и воздух разорвал оглушительный галдёж, когда птицы взмыли в небо огромным пернатым смерчем, яростно разлетаясь во все стороны.

— Рейнбоу Дэш! — прокричала Дэринг Ду. — Что случилось? Я слышала твой крик!

Голубая пегаска уставилась на неё, а потом на Санбёрста — запыхавшегося, когда он вышел на балкон.

— Я нашла книгу! — выпалила Рейнбоу Дэш. — Одну из тех чёрных, с кружком, крыльями и рогом! Хотела отнести её вам, но решила сперва полистать — а её какой-то… уволок!

Она ткнула копытом в сторону края балкона.

— Он выскочил туда и уже куда-то делся! Надо сейчас же поднять стражу, пока не смылся!

Дэринг Ду обернулась к Санбёрсту, тот лишь пожал плечами. Рейнбоу сердито нахмурилась:

— Ну чего?! Надо его ловить!

— Я никого не видела, — сказала Дэринг Ду.

— Так тебя и не было! А я — видела! Жеребца, чёрного! И он стащил книжку!

— “Стащил книжку”? — Санбёрст постепенно приходил в себя. — Рейнбоу Дэш, это фантастика. Я опечатал периметр библиотеки задолго до того, как Твайлайт оповестила о вашем приходе.

— Слушай, без обид, но ты не ахти какой практикант в магии, ага?

— Да, не ахти, — лицо Санбёрста помрачнело, — но магия не моя. Охранный периметр Цитадели непреодолим и питается напрямую от принцессы Каденс. Я, если вам надо, могу проверить записи, но чтобы внутрь пробрался вор… уму непостижимо. Тем более вот так — не оставив ни следа.

— Но книга!..

— Где? — уточнила Дэринг Ду.

— Она не у меня, она у… этого…

Рейнбоу Дэш замолчала, осознав, как глупо это звучит. Ни следа чёрного пони, ни книги, которую она нашла. Никто её не видел. Она выставляет себя дурой.

Тут её осенило, и она подпрыгнула.

— Вот! — воскликнула она, протягивая лист, выпавший из книги.

По сути, она впервые взглянула на него, и, к её удивлению, он совсем не походил на остальной труд аль-Храбназа. Бумага была другого цвета, текста не было вовсе — лишь изображение совершенно чёрного прямоугольника, занимавшего почти всю страницу. Рейнбоу не понимала, что это, и на миг запаниковала, уж не клочок ли макулатуры случайно засунули в бесценный фолиант.

Дэринг Ду взяла лист и всмотрелась. Её выражение внезапно окаменело, а лицо побелело.

— Что это? — спросила Рейнбоу Дэш.

— Веллум, — ответила Дэринг, отпрянув от бумаги.

Санбёрст, уловив слово краем уха, тоже побелел и так выпучил глаза, что чуть не сбил с носа очки.

— Что за “веллум”? — не сдавалась Рейнбоу.

Санбёрст и Дэринг Ду переглянулись. Обычно белая проточина Санбёрста приобрела зеленоватый оттенок. Дэринг же лишь приняла ещё более суровый вид.

— Тип бумаги, — отрезала она снисходительно. — И ты говоришь, это выпало из книги?

— Ага. Выпало, когда я её раскрыла. Книгу хрен этот стащил, а картинка осталась.

Взгляд Дэринг Ду вновь скользнул по контурам загадочного рисунка.

— Знать бы, что в ней, — она со вздохом упрятала лист в бежевый конверт, где почивали кальки с барельефа Могучих Шлемов. — И чутьё подсказывает “что”…

Рейнбоу Дэш проснулась со стоном. Второй стон вырвался, когда она осознала, что вокруг темно. Ночь ещё не кончилась. Пегаска всмотрелась в часы на стене — кристальные стрелки едва светились изнутри. Цифры тоже были на кристаллице, но Рейнбоу Дэш шикнула сквозь зубы, кое-как поняв, что всего едва за полночь. Она проспала лишь пару часов.

Она перевернулась набок и медленно сползла с края кристальной кровати. Засыпала она за чтением, и следом с её груди соскользнула книга — уже знакомый экземпляр “Кадрим пегасов” некоего Винга Брашера. Рейнбоу Дэш застонала в третий раз, чувствуя отлёжанную спину и затёкшие ноги. Оно и неудивительно: кровать, хоть и застеленная мягким матрасом и одеялом, была из чистого кристалла, как и всё в Кристальной империи.

Жёсткое ложе, скорее всего, и разбудило её так рано, да и странные сны докучали. Вряд ли пророческие — во всяком случае, она надеялась, — ибо в них фигурировала непривычно потная Рэрити в ряде характерных для себя поз, часто прижимавшаяся к мощным крыльям Рейнбоу.

Пегаска посидела на краю кровати, ожидая, когда вставшие колом крылья станут податливее и прижмутся к спине. Обычно они так и делали после пробуждения, как у всех пегасов, но не ночью. Видимо, подают знак, что пора вставать, хотя бы для перекуса. Главное, чтобы еда в Кристальной империи не была кристальной, как кровати и дома.

Когда крылья наконец обмякли, Рейнбоу Дэш поднялась и побрела по залам гостевого дома — просторного, впечатляющего, хоть и слегка спартанского. Он был довольно далеко от города; фактически, ближе к снежной границе империи, чем даже к ближайшей постройке — резным воротам с парой скучающих стражников. Сначала Рейнбоу удивилась — она-то надеялась пожить в замке и поиграть с Фларри Харт, — но Дэринг Ду была очень довольна жилищем вдали от пони. Более того, сама его попросила.

Внутри малой башенки царила тьма, и Рейнбоу Дэш с каждой минутой нервничала сильнее. Ей то и дело казалось, что в тенях мелькают тёмные силуэты пони, но они растворялись, стоило ей всмотреться. Поверили ли Дэринг Ду или Санбёрст в её историю о чёрном жеребце в библиотеке — оставалось неясным. Санбёрст, похоже, быстро отмахнулся, но вот Дэринг этот случай заставил замкнуться и поскорее удалиться в свои покои, чтобы наедине разбирать записи.

Так и было: подойдя к одной двери, Рейнбоу Дэш увидела — она всё ещё за работой. Из-под двери лился свет. Рейнбоу вздохнула. Несмотря на час ночи, она бодрствовала.

Легонько постучав и не дождавшись ответа, Рейнбоу Дэш вошла. Дэринг Ду сидела за столом, больше похожим на рабочий верстак. Несколько кристальных ламп освещали комнату, в основном из ниш между декоративными книжными шкафами со справочниками. На столе стояла дополнительная лампа, лежали листы с записями, пара учебников и кальки из бежевого конверта. Дэринг Ду выглядела измученной и усталой и так пристально всматривалась в них, что едва заметила появление голубой пегаски.

— Ты ещё не спишь, — сказала Рейнбоу Дэш.

— Если есть время спать, значит, есть время и работать, — пробормотала Дэринг Ду.

Откинувшись на спинку стула, она пристально взглянула на гостью. Рейнбоу тут же поняла свою ошибку: пусть под глазами Дэринг залегли тёмные круги, но в её взгляде горела непреклонная решимость.

— Так что? — продолжила авантюристка. — Ты тоже не спишь.

— Ну… ага. Я, вообще-то, не очень привыкла спать на кристаллах, — Рейнбоу Дэш потерла ноющую поясницу. — Типа, знаешь, обычно сплю на облаках. Очень-очень мягких облаках. Не то чтоб я раньше не спала на камнях — в смысле, с кем не бывало? Но вот сейчас облачко было бы куда-а как кстати. — Она прикусила язык, осознав, что её понесло не туда. — Но тебе-то уж точно пора бы отдохнуть.

— Не спится. Позже.

— Кошмары?

Взгляд Дэринг Ду резко впился в Рейнбоу. Та даже невольно отступила на шаг — она и не думала, что заденет что-то больное.

— В каком-то смысле, — наконец произнесла Дэринг Ду. — Но, что важнее, я наконец-то сдвинулась с мёртвой точки.

— Серьёзно? — Рейнбоу придвинула табурет и уставилась на хаос бумаг, устилавших стол. Понять хоть что-то было решительно невозможно, но она изо всех сил старалась этого не показать.

— Та ещё задача, — кивнула Дэринг Ду и бросила взгляд на заметки. — Этот язык нельзя “перевести” в традиционном смысле. Нет культурного контекста, чтобы понимать, как он устроен. Ещё учти, что состоит он в основном из идеограмм и что калька снята с барельефа, а тот — копия, и детали теряются…

— Так трудно? Даже для тебя?

Глаза Дэринг Ду вновь недобро блеснули.

— Лингвистика мёртвых языков не совсем мой конёк. Не в поле академических знаний так точно. Но кое-чему меня научила жизнь.

Она ткнула в страницу своей открытой записной книжки, исписанную загадочными иероглифами.

— Этот язык я встречала в Гаскинтине. Тогда я расследовала исчезновения, которые потом связала с подземной сектой. Они поклонялись не то богам, не то сущностям… чему-то, что они назвали “Гул Моторов”.

— А-а, да! “Дэринг Ду и пещеры невозврата”. Раз шесть читала. В прошлом месяце.

— Вот как, — нахмурилась Дэринг Ду. — Ясно. Значит, опущу подробности. Но в катакомбах под храмами я обратила внимание на их язык…

— …Чтоб потом прочесть их пророчество и обманом заставить поверить, будто ты — воплощение Восстающей-Из-Глубин! — восторженно зашлась Рейнбоу Дэш.

— …Кхм, да. Но грамматика их языка очень похожа на грамматику эксмурского. Уж не знаю, как так. Гаскинтина и Гиперборея в разных концах глобуса. Однако… — она помедлила. — Если сравнивать идеограммы? Ставлю хвост, что те барельефы описывали эксмуров. Тогда я ещё не понимала, но теперь… Смотри.

Дэринг Ду подвинула к Рейнбоу несколько больших листов. Её копыто ткнуло в часть кальки — на квадраты со спиралями, вписанные в (как показалось Рейнбоу) мохнатую циркулярную пилу.

— Видишь их?

— Ага. А что это?

— Эти идеограммы обычно обозначают эксмуров. — Она пробежалась по заметкам того, что позаимствовала у аль-Храбназа. — На самых старых барельефах Культа Глубин были те же символы, только без этого нимба-разделителя. Аль-Храбназ считает, что такая окантовка — это именной картуш.

— Так, прекрасно понимаю, ага.

Дэринг явно не поверила, но продолжила:

— Видишь ли, если это эксмуры, тогда вот это — что-то вроде... даже не знаю, как точнее назвать. Описание расы. Или племени.

Дэринг Ду указала на один конкретный участок кальки. Там красовался изысканный эксмурский символ, окруженный четырьмя другими. От одного из них тянулась линия и переходила на соседний лист. Она соединяла два похожих знака, напоминавших щиты из симметричных спиралей, вычерченных плавными дугами. Второй знак, однако, был крупнее, включал в себя алхимический символ и был окружен текстом, а сам покрыт мелкими модификациями.

— И что это?

— Думаю, этот изображает единорогов, — Дэринг Ду ткнула в своеобразный меч-тетраэдр. — А вот пегасы, — копыто переместилось к щиту-спирали.

— А тогда вот этот? — спросила Рейнбоу Дэш, проведя копытом в самый конец линий. — Какая-то конкретная пони или что?

— Не знаю. Вряд ли. Базисная форма искажена, так что, думаю, он значит нечто… иное. Дело в том, что оно из раза в раз повторяется по всему барельефу. Эксмуры, видимо, этим сильно интересовались. И, судя по всему, хотели предупредить о нём пони.

— Но погоди… — Рейнбоу Дэш сосчитала ещё раз. — Так. Пони всего шесть видов. Пегасы, земные, единороги, фестралы… плюс эксмуры — пять. А тут шесть. — Она ткнула в другой символ. — Аликорны?

— Нет, — голос Дэринг Ду помрачнел, и она пролистала несколько страниц. — Я думаю, аликорны — вот.

Рейнбоу взглянула на страницу и поняла почему. На рисунке была изображена пара: две фигуры, одна крупнее, другая мельче. Они состояли из сложных кругов с одним плавным дугообразным отростком и длинным, зловещего вида клинком. Их покрывали острые, шипастые выступы вроде клыков или шипов, а также фигуры, откровенно напоминавшие полуреалистичные черепа пони. Но окончательную ясность вносило другое: на большей фигуре красовалась метка Селестии, а на меньшей — метка Луны, но с добавлением, которое Рейнбоу показалось похожим на глаз с вертикальным, как у змеи, зрачком.

— Но тут всего две.

— Каденс родилась около тысячи лет назад, — пояснила Дэринг Ду. — А Твайлайт Спаркл лишь четыре года как стала аликорном. Так что — две главных.

— Основная двойка, хе… — Рейнбоу Дэш осеклась. — Погоди. Каденс тысяча лет? А Шайнинг Армор вообще в курсе?

— Вероятно. Кому-то нравятся кобылы повзрослее. Многим не хватает мамочки. Поверь, я знаю.

— Откуда? Ты же не старая.

— Старше, чем выгляжу, — вздохнула Дэринг Ду, прекрасно осознавая, что её грива стремительно седеет. Она снова перелистнула заметки. — Дальше. Эксмуры, по-видимому, глубоко ненавидели Селестию и Луну. Не редкость для многих древних рас. Но в нашем случае, кажется, пишут про прямую войну.

— Не слышала о такой. Ну-у, с другой стороны… я окончила только три класса. Ну. Сама знаешь.

— Знаю. Едва научилась подымать крылья над лопоухой головушкой, тебя сразу в лётную школу. А потом дорога одна — в армию или на завод.

— Ух ты. Не все пони про это знают. В смысле… — Дэринг Ду приподняла крылья, и Рейнбоу Дэш хлопнула себя по лицу. — А-а, конечно. Ты же ведь пегаска.

— Про ту войну тебе бы в школе всё равно не рассказали. Слишком древняя. Пони её забыли… или сделали так, чтобы забыть. Тут описывается, судя по всему, самое её начало.

Рейнбоу Дэш вскинула голову.

— Так ты понимаешь, что там написано?

— Чуть. Тут я полагаюсь на аль-Храбназа. — Дэринг перелистнула записи. — Насколько я поняла, была война. Или, скорее, катаклизм — слово не переводится буквально. И эксмуры проигрывали. Поэтому создали нечто, что должно было переломить ход событий.

— Эту штуковину? — Рейнбоу Дэш ткнула в символ, к которому вела линия от пегасов.

— Нет. Это одна из частей системы, но я и на одну десятую не знаю её предназначения, только название — Солум Финис. Одна деталь в огромном механизме.

— Значит, это наш артефакт?

— Нет. Не артефакт, а скорее алхимический процесс. Наше — вот.

Дэринг Ду отодвинула пару листов, придвинула другие и собрала единое изображение. По отдельности на них были лишь странные линии — но вместе они складывались во что-то осязаемое. Увидев это, Рейнбоу Дэш вздрогнула. Даже в характерной для эксмуров стилизованной манере пегаска ясно узнала то самое изображение, которое она — и только она — видела в пропавшей книге аль-Храбназа.

— Десница Рока, — озвучила Дэринг Ду. — Это артефакт. Тот, о котором просил Дульцимер.

— Что ещё за “десница”? — Рейнбоу Дэш поёжилась, отведя взгляд от рисунка.

— Рука, лапа, хватательная конечность. Как у твоего друга Спайка. Хотя с дополнительным пальцем. — Дэринг ткнула в один из концов Десницы. — Обычно у пони таких не бывает.

— Но что это?

— Не знаю. Говорю же: большая часть непереводима. Во-первых, я — не эксмурка; во-вторых, текст крайне запутан. Опять же, я не владею контекстом, не погружена в культуру, с которой работаю. Не знаю даже, что это — зашифрованное предупреждение, техническая инструкция или… что-то ещё.

— И ищем мы… “десницу”?

— Трудно сказать. Эксмурский порой до странного символичен. Возможно, это метафора.

— Но ты так не считаешь.

Дэринг Ду помедлила.

— Нет. Предчувствие подсказывает, что нет. Скверное предчувствие.

Дэринг Ду вздохнула. Рейнбоу Дэш всё-таки отправилась обратно в постель, в чём Дэринг только что убедилась: с верхних этажей доносился такой оглушительный храп, что казалось, будто кристальные стены ходят ходуном. Правда, несмотря на это ревущее сопение, во сне Рейнбоу выглядела невероятно мило. Дэринг не могла смотреть на неё без лёгкой зависти — она сама не была столь очаровательной, и уже давно.

Единственным утешением было то, что ей — кажется — удалось убедить Рейнбоу в своей полной компетентности. Конечно, Дэринг Ду не врала; единственной ложью было лишь то, что она по-настоящему понимает большую часть текста. Книги аль-Храбназа по итогу оказались куда менее полезными: запутанные, нечитаемые, они мешали язык с математикой — прямо-таки в духе махровых единорогов. Дэринг Ду перевела достаточно, чтобы определить свою цель — Десницу Рока. Но уверенность в остальном была хорошей миной при плохой игре. Основная часть информации так и ускользала от неё, несмотря на целый день поисков.

Хуже всего было то, что сон не шёл. Мысли не отпускали — и из-за перевода, и из-за новой догадки: за этой же реликвией, вероятно, охотится и Кабальерон. Тем более у него была настоящая степень по древней лингвистике — ему не придётся корпеть над пыльными, трухлявыми томами за авторством чёрных магов.

И всё же Рейнбоу Дэш проявила неожиданную проницательность, как с ней часто бывало. Дэринг Ду с неохотой, но признала, что боится снов. Сны редко бывают вещими, да и в тех, что снились за последние лет семь, чаще всего являлась принцесса Луна с наставлениями на все случаи жизни. Но… некоторые сны порой несут в себе нечто странное. Они нередко приходят вблизи необычных артефактов, особенно могущественных. А то, что они начались задолго до встречи с искомой реликвией, — дурной знак.

Дэринг Ду вернулась в свой временный кабинет, залитый бледно-синим свечением. Казалось, кристальные светильники изо всех сил пытались уговорить её отдохнуть. Но Дэринг Ду не впервой так проводила ночи над подобными манускриптами — при мерцании свечи, при тусклом свете светлячков, а то и под призрачным сиянием ущербной луны, пока по кустам шуршали всякие малоприятные твари.

Пегаска уже направлялась к креслу, как вдруг вздрогнула — от тихого стука. Резко обернувшись к окну, Дэринг Ду с ужасом увидела пару жёлтых глаз, уставившихся на неё из ночной мглы. Она чуть не вскрикнула, прежде чем поняла: глаза принадлежали бледно-рыжей кобыле, которая повисла вниз головой на внешнем карнизе.

Дэринг Ду распахнула окно. Фестралка улыбнулась, прянув пушистым ухом. Даже в тусклом свете кристальных ламп её зрачки уже начали сужаться в щёлочки. Это бы даже выглядело устрашающе, если бы её глаза не смотрели… в разные стороны.

— Ночная почта! — кобыла ткнула копытом в висящую у неё сумку, достала письмо и протянула.

Дэринг нерешительно взяла конверт. Фестралка не улетала.

— И… сколько я вам должна?

— Нисколько. Доставка почты — бесплатно. Но я не против чаевых булочками. Есть булочки?

— Э-э… нет?

— Жаль, — улыбка фестралки сдулась. — Ладно.

Она отпустила карниз и растворилась в ночи, оставив Дэринг в полном недоумении. Пегаска поспешно захлопнула окно и задвинула обе защёлки.

Лишь тогда она смогла разглядеть письмо. С виду — самое заурядное. Даже слишком заурядное: марка была совершенно обычная, а адрес гласил просто “Миссис Дэринг Ду”, написанный безупречно ровными печатными буквами.

— Мисс, — буркнула Дэринг Ду и вскрыла конверт.

Внутри лежал один-единственный лист бумаги без всякого бланка. Он был чист, если не считать одной фразы, выведенной тем же квадратным шрифтом, что и адрес. Дэринг Ду прочла её и поняла: сну в ближайшее время не бывать. Ситуация обострилась.

“Кабальерон в Сингапоне”, — лаконично гласило письмо.

Рейнбоу Дэш вырвалась из Аэропотока с закладывающим уши рёвом турбулентности. Её крылья опасно затряслись и вывернулись — мгновенный переход из скоростного высотного течения в почти неподвижный воздух швырнул её с чудовищной скоростью. Резко, жестоко, но крылья её не подвели. Она не позволила бы им этого — особенно на глазах у своего кумира.

Дэринг Ду же, готовясь к выходу, прижала крылья к телу и резко сбросила высоту. Рейнбоу кое-как скорректировала курс, следуя за ней, и одновременно оценила гениальность манёвра: со сложенными крыльями нужно было лишь держаться вровень по дуге выхода.

— Нифига себе! — выдохнула Рейнбоу Дэш.

Она поравнялась с Дэринг Ду. Обе кобылы — в компании множества других пегасов, двигавшихся чёткими порядками, — снижались над раскинувшимся внизу огромным городом.

— Драйвово! Я ещё ни разу не летала в Аэропотоке! В смысле, теория на тренировках с Чудомолниями была, но без практики! Из моих друзей я ведь одна с крыльями… ну, кроме Твайлайт, но она просто телепортируется, и Флаттершай… но она не в счёт.

— Ну, — отозвалась Дэринг Ду, — а как, по-твоему, я приключаюсь по всему свету? На корабле или дирижабле ушли бы недели. Вся моя карьера в том, чтобы успевать раньше других.

…Вся её карьера в том, чтобы уметь летать, — мелькнула мысль в голове, пока её артритные крылья горели огнём от напряжённого восьмичасового перелёта. Она стиснула зубы, скрывая боль, и лишь понадеялась, что ей хватит сил на посадку. Дэринг Ду не покажет слабость перед своей фанаткой.

Рейнбоу Дэш ничего не заметила. Вместо этого она задрала голову вверх, на вереницу пегасов, плывущих в Аэропотоке. Все они, казалось, ползли по небу в неторопливом темпе — но на деле развивали такую скорость, которую даже Рейнбоу не смогла бы долго поддерживать вне воздушного течения. Снизу к летунам присоединялись новые пегасы, а те, что были внутри, уже гасили свои путевые фонарики — на востоке поднималось светило Селестии.

— Та-а-а-ак, — протянула Рейнбоу Дэш, перейдя на обычный темп взмахов и поравнявшись крылом к крылу с Дэринг, — и где мы?

— Сингапон.

Ответ был прост, ибо лучше и не скажешь. Зрелище говорило само за себя. Он раскинулся внизу во всей своей могучей, затейливой красе — гигантский город-государство, расползающийся во все стороны света. Восходящее солнце, однако, выдавало, что город строили не на месте вырубленных лесов или стёсанных скал: он был возведён на множестве мелких островков, давно уже соединённых мостами и переходами.

Рейнбоу Дэш воззрилась на него с благоговением, и Дэринг Ду слегка улыбнулась. На лице Рейнбоу застыло то же выражение, что когда-то было у неё самой при первом взгляде на Сингапон — да и вообще всякий раз, когда она оказывалась в новых краях. Вот только случалось это в последнее время крайне редко.

Город во многих отношениях был великолепен. Судя по археологическим свидетельствам — из тех, что скучные, которые Дэринг Ду оставляла на совесть институтских, — его основали пегасы-первопроходцы, что некогда прибыли по Аэропотоку. Позже в развитие вложились единороги с севера, использовав его как перевалочный пункт и торжище и извлекая выгоду из быстрой пегасьей торговли. Совсем же до небес коммерческая инфраструктура подскочила, когда сюда добрались земнопони-мореплаватели, нашедшие в этом порту идеальную отправную точку для своих восточных торговых империй.

Город и поныне оставался одним из самых оживлённых в Эквестрии. Он не считался таким современным, как Мейнхэттен, или столь священным, как храмовый Кантерлот. Зато у него было богатство. Оно всегда здесь было и, скорее всего, навсегда же останется. Проявлялось оно в облике роскошных зданий, в кипящих портах, а также в правительстве, которое было почти как самостоятельное вассальное княжество, а не крохотный винтик в машине аликорньего владычества Селестии и Луны. Деньги, как считала Дэринг Ду, были логичной ступенью к власти — и наоборот.

Что не означало, будто город был идеален — что скоро узнает Рейнбоу Дэш. Их путь лежал не к сияющим башням, не к прекрасным садам, не к вычурным особнякам торговых баронов, чьи деньги были старше иной древности. Они направлялись к внешним островам архипелага, ближе к тому месту, где город начинал сливаться с бескрайними и пустынными болотами. Там богатство всё так же текло рекой, но русла у него были странные — и куда менее законные.

— Погоди, — сказала Рейнбоу Дэш. — По-моему, мы не туда летим.

— Нет. Туда. Надо заглянуть к одному… знакомому.

Рейнбоу Дэш громко вздохнула — но, к удивлению Дэринг Ду, совсем не разочарованно. Голубая пегаска залилась громким смехом:

— Наконец-то!

— Что? — Дэринг Ду растерянно моргнула.

— Каждый раз в этих дурацких городах меня пилят: “Будь цивилизованной, Рейнбоу Дэш”, или “Не будь грубиянкой, Рейнбоу Дэш”, или “Божечки, Рейнбоу Дэш, прямо на улице вот так НЕЛЬЗЯ!”. А теперь я наконец-то попаду туда, где ИНТЕРЕСНО!

— Интересно, но опасно…

— ТОЧНО! Как в “Дэринг Ду и смоге тёмных тиков”!

— Не напоминай, — поморщилась Дэринг. — Не лучшая моя книга.

— Ты что?! Ты же внедрилась в банду тиковых браконьеров, чтобы найти Воскрешающий Камень Арлигота в Мрачнолесье! И начала именно здесь, на… э-э… “на грязных, экзотических улочках Сингапона”!

— Но это было давно. Теперь всё не так.

— Значит… врезать кому-нибудь в морду нельзя?

— С чего такое желание?

— Ну…

— И я не говорила, что нельзя! Наоборот, будь готова. — Глаза Рейнбоу Дэш вспыхнули. Дэринг фыркнула: — Впервые я попала сюда в четырнадцать. Мне били морду минимум дважды в день, просто когда я шла по улице. И знаешь, что делаешь, когда тебе бьют морду?

— Что?

— Бьёшь в ответ!

Рейнбоу Дэш визгнула от восторга. Дэринг Ду не знала, гордиться ей или тревожиться.

Когда они приземлились, солнце ещё не поднялось над горизонтом. Не лети они на крыльях, то и не догадались бы о восходе. Улицы были до невозможности узки, а здания — высоки, так что, хоть задымлённое небо и светлело, вниз пробивалось крайне мало солнечных лучей.

Большая часть города, казалось, всё ещё спала. Торговцы даже не начали выкладывать товар; они знали — ранее время не для продаж. В конце концов, основной доход шёл ночью, когда пони скупали дорогие вещицы вдали от посторонних глазах.

На улочках были разве что те, кто застрял здесь с прошлого вечера. Несколько жеребцов и кобыл сидели в лужицах соли, отопрев за ночь. Кто-то ещё спал, другие бродили в отупении, ища воды. Мимо прошла основательно просоленная ночная бабочка, у которой тушью тёк размазанный от слёз макияж.

— Ну почему она была такая злюка? — всхлипнула она, проходя мимо.

Рейнбоу Дэш притормозила, чтобы что-то сказать, но Дэринг Ду подтолкнула её вперёд.

— Пошли, — сказала она. — Тут близко. В соседнем квартале.

Дэринг Ду повела Рейнбоу Дэш вперёд — и вдруг замерла.

— Дэринг? — В голосе голубой пегаски прозвучала напряжённая тревога, но Дэринг Ду не ответила.

Её взгляд метнулись вдоль узкой улочки, выискивая опасность за каждым поворотом. В воздухе густо запахло озоном, а на языке плясал знакомый металлический привкус.

— Чуешь? — прошептала она.

— Н-нет?

Над ними скользнула тень. Дэринг Ду резко запрокинула голову, едва успев разглядеть небольшую стаю, пронесшуюся над узкой полоской грязно-бурого неба. Мелькнули чьи-то перья — либо тёмные птицы, либо чёрный грифон… или пегас.

— Мы зацепили заклятье, — отчеканила она.

Её взгляд нырнул под копыта, выискивая следы руны: краску, тонкую проволоку, визуальную линию между двумя артефактами. Ничего. Но заклинание могло сработать по-другому. Особенно если компоненты были зарыты на глубине.

— Я ничего не чувствую! — в голосе Рейнбоу зазвенела паника, и пегаска завертелась на месте. — Не вижу единорогов!

— Конечно, — сухо отозвалась Дэринг Ду, на ходу оценивая обстановку. Ей померещилось движение на крыше одного из домов, но броситься туда она не решилась. Долгий перелёт сковывал крылья болью. — Это не то заклятье. Чары ограждения периметра. Мощные. Такая магия требует долгой подготовки.

— Типа… ловушка?

— Не думаю. Будь ловушка — мы бы уже поняли. Скорее… сигнализация. Кто-то нас ждал. И теперь знает, что мы здесь.

— Но кто?!

— Есть догадка, — пробормотала Дэринг.

Хотя её догадка казалась абсурдной. Кабальерон, хоть и зубрил тайные науки, оставался земным пони. Его шансы на магию были ровно как у неё самой. Даже для крепкого единорога такое заклятье — не по зубам. Оно было слишком точечным, настроенным именно на её слабую магическую сигнатуру. Может, наёмник? Но Дэринг знала Кабальерона, пожалуй, лучше всех в Эквестрии. Платить за сложные, заумные чары без гарантированного зрелищного “бабаха” — не в его духе.

— Надо спешить, — бросила она. — Не знаю, сколько у нас времени.

Сувенирная лавка была погружена во мрак и пыль. Рейнбоу Дэш заморгала — темнота казалась невыносимой. Окна были крохотные и грязные, а скудный свет источали оплывшие свечи — торчащие в подсвечниках меж хлама и тускло мерцающие в потускневшем до черноты бронзовом канделябре.

— Здесь вообще открыто?

— Здесь всегда открыто, — буркнула Дэринг Ду, протискиваясь мимо неё. — Держи копыта при себе.

Рейнбоу Дэш кивнула и принялась осматриваться. Как ни зловеща была лавка, она напоминала обычный антикварный магазинчик: тот же запах пыли, старых книг и древнего дерева плюс ещё что-то, специфически местное, чего Рейнбоу опознать не могла. Большинство вещей казалось ей обычным хламом. Её даже начало клонить в сон — совсем как в походах по антикварным лавкам с Твайлайт, когда пыль ударяла той в голову, а Санбёрста поблизости не было.

Деревянный пол скрипел под копытами — гнетущая атмосфера лавки сгущалась тем сильнее, чем глубже уходила Рейнбоу Дэш. Стены словно сдвигались, а предметы обретали странную, зловещую ауру. То, что сначала она сочла скучной макулатурой, вдруг оказалось толстыми гримуарами со знаками неведомых алфавитов на переплётах; разный сор, сперва казавшийся безобидным, теперь навевал жуть — от просто мрачной до откровенно мертвецкой. По загривку и крыльям Рейнбоу пробежал холодок странного страха — и ей это безумно нравилось.

Она остановилась перед стеклянным колпаком на старинной деревянной подставке. Присмотревшись, Рейнбоу Дэш увидела внутри лохматый красный комок размером с мячик. Он стоял на четырёх лапках в самом центре и был повёрнут спиной… пока медленно не развернулся к ней. Ощущение было жутким, почти тошнотворным: он повернулся, но в то же время — не шелохнулся ни волоском.

Алое создание уставилось на Рейнбоу парой огромных, глянцево-чёрных глаз. Потом по его безликой морде поползла широкая улыбка.

Копыто вдруг грубо встряхнуло Рейнбоу за плечо. Та моргнула и обернулась: это Дэринг Ду её трясла. На лице старшей пони застыло смертельно серьёзное выражение, и лишь тогда Рейнбоу осознала, что её собственные копыта лежали на колпаке, готовые приподнять стекло над мерзко ухмыляющимся созданием.

— Лучше не пялься на эту штуку, — жёстко предупредила Дэринг Ду. — Я уже говорила держать копыта при себе. Не заставляй повторять.

— П-прости, — еле выдавила Рейнбоу, чувствуя, как вспыхивает румянцем. Она с трудом отвела взгляд от странного существа и поплелась за Дэринг по лабиринту проходов к задней части лавки.

И тут из ниоткуда за длинным тёмно-дубовым прилавком, заваленным странными свечами и статуэтками, возник пони. Рейнбоу Дэш аж подпрыгнула от неожиданности, но Дэринг Ду не повела и бровью.

— Добро пожаловать, — проскрипел жеребец, скалясь в угрожающей улыбке.

Он был земным пони с серо-стальной шерстью, почти полностью скрытой под коричневым сюртуком и белой рубашкой. На голове у него сидела круглая шапочка в красно-золотых тонах, длинная грива была заплетена в косичку, а на носу имелись крошечные пенсне. Рейнбоу Дэш сразу решила, что выглядит он ровно так, как и должен выглядеть хозяин зловещей сувенирной лавки.

— Ну-с, ну-с, — продолжил он, поправляя пенсне и оценивающе оглядывая вошедших. — Живём, дышим… и кого же видим? Никак, сама Дэринг Ду! И… компания. О, весьма и весьма приятная компания…

— Ты, э-э, в курсе, что я могу врезать тебе по морде ещё до того, как ты успеешь моргнуть?

— Копыта при себе! — рявкнула Дэринг Ду, и Рейнбоу Дэш стушевалась. Дэринг тяжело выдохнула и повернулась обратно к лавочнику. — Ну что. Смотрю, товара у тебя прибавилось?

Лавочник скривился:

— Прибавилось, — процедил он. — Всё исключительно антиквариат. Редкий, дорогой — но никак не расхищенный из священных гробниц, если тебя это заботит. Я просто торгую диковинками!

— Магически заряженными, нестабильными, опасными диковинками.

Лавочник скривился ещё сильнее:

— По закону я не несу ответственности за неправильное использование товара. Мои клиенты подписывают отказ от ответственности!

— Не сомневаюсь. Но я летела в Сингапон не затем, чтобы потрошить твою лавку за продажу копыт славы или ногтей барбегазов.

— Тогда зачем пожаловала?

— Как обычно. — Дэринг Ду нависла над прилавком. — За сведениями.

Хмурый оскал лавочника вдруг растаял, сменившись радостной улыбкой. Он даже рассмеялся — хотя звучало это скорее как сухой, хриплый кашель, родившийся в лёгких от вековой антикварной пыли.

— Так бы сразу и сказала, дражайшая моя подруга! Что угодно узнать?

Дэринг Ду помедлила, её взгляд скользнул по диковинкам. Некоторые поглядели в ответ.

— Интересует меня, — медленно начала она, — всего одно. Кабальерон сейчас в Сингапоне?

Воздух внезапно прорезал пронзительный писк, отчего вздрогнули и Дэринг, и лавочник. Источником звука была, конечно, Рейнбоу Дэш, которая от восторга аж подлетела в воздух.

— Так и знала! Знала, что Кабальерон будет злодеем в этой истории! О-о-о, это просто ОФИГЕННО!!!

— Рейнбоу! — рявкнула Дэринг.

— Ой, — сдулась Рейнбоу, шлёпнувшись на пол, и попятилась назад. — Прости. Я… я там побуду.

Рейнбоу Дэш отошла к витринам и полкам, делая вид, что разглядывает товар — аккуратно избегая красную волосатую тварь под стеклянным колпаком (та всё ещё пялилась), но оставаясь в зоне слышимости.

— Итак, — продолжила Дэринг Ду, — о Кабальероне.

— Хм-м, — протянул лавочник. — Ну, имя мне знакомо, разумеется. В здешних кругах он довольно известен. Хотя лично я с ним никогда не работаю — ни напрямую, ни через посредников!

— Потому что у него товар дороже, чем твои клиенты потянут.

— Это, может, и правда, — он фыркнул, — но я предпочитаю считать себя честным, порядочным гражданином. С расхитителями гробниц я не связываюсь!

— Ага, с расхитителями свежих гробниц.

— О древних речи не шло! Я бы назвал их “спасателями”. Или, если тебе угодно, “приобретателями”. — Он приподнял бровь. — Или ты пришла сюда только для того, чтобы оскорблять мою деловую стратегию?

— Нет. Я сказала, зачем пришла.

— И впрямь. И… быть может, я кое-что знаю.

— Что-то стоящее?

Глаза лавочника блеснули.

— Зависит от того, сколько ты готова заплатить.

— Нисколько. Ты скажешь мне это даром.

Он ахнул — или так сперва показалось Рейнбоу Дэш. На деле это было длинное, сиплое нечто, больше похожее на хрюканье, чем на смех, будто он не просто дышал пылью лавки, а регулярно ей затягивался. Нарочно. Сиплый смех неизбежно перетёк в затяжной приступ кашля.

Когда лавочник наконец отдышался, он хохотнул уже куда приличнее:

— Миссис Ду. Я — бизнеспони. В отличие от вас, у меня нет бесконечного запаса сокровищ. Я не могу просто так раздавать такие ценные сведения.

— Мисс. Я не в браке.

— А между тем твоя дочь вот-вот испортит крайне дорогой прозревающий кристалл.

Дэринг Ду повернулась и смерила Рейнбоу ледяным взглядом. Та с виноватой улыбкой отдёрнула копыто от резных вещиц. Дэринг тяжело выдохнула и снова повернулась к лавочнику.

— Не дочь. Не жена. И не плачу ни ломаного гроша.

— Тогда я попрошу тебя удалиться.

— Значит, так и поступлю. — Она развернулась и пошла к выходу. Рейнбоу Дэш, сбитая с толку, поплелась следом. — Мне эта информация не особо и нужна. Ничего критически важного.

— Дэринг! — прошипела Рейнбоу.

— НО, — продолжила та, остановившись возле стеклянного колпака. Красное волосатое чудище под ним всё ещё мерзко улыбалось и ждало. — Ради безопасности… думаю, мне придётся доложить в КИСУ.

Лавочник побледнел.

— Ты не посмеешь! Этот джелленхаймер зарегистрирован! Совершенно легален!

— КИСУ не давал регистрации на чудовищ класса J с инцидента с медвежуком. А джелленхаймер — это J-7.b. Не положено держать ближе ста километров от населённых районов. Тем более — под колпаком.

— Но если я его засуну в свинцовую капсулу, как они требуют, — клиенты его не увидят!

— То есть ты только что, при свидетеле, — Дэринг ткнула копытом в Рейнбоу, — признался, что ПРОДАЁШЬ чудовище класса J?

— Нет… то есть… ты не… ты же не докажешь! Это даже не… не настоящий джелленхаймер! Муляж!

Дэринг хитро улыбнулась.

— Ну раз муляж, — мягко проговорила она, кладя копыто на колпак, — то ты не будешь против, если я немно-о-ожечко так приподниму…

Прыть лавочника было столь велика, что удивилась даже Рейнбоу. В мгновение ока он взлетел на стойку и всем телом навалился на колпак. Существо под стеклом по-прежнему пялилось в никуда — казалось, это всё, на что оно было способно.

— НЕ НАДО! — взвизгнул он. — Ладно! ЛАДНО! Клянусь мягким, тёплым крупом Селестии, в тебе ни капли любви к искусству переговоров!

— Говорит пони, который только что подписал отказ от цены за информацию.

Жеребец покраснел, но в остальном перенёс поражение стойко. Он соскользнул с колпака, аккуратно расправил полы своего длинного коричневого сюртука и поправил круглую шапочку.

— Хорошо, пусть будет так. Уговор есть уговор.

Он вернулся за прилавок, снова став куда более загадочным. Сложив копыта, он наклонился и прошептал:

— Да. Кабальерон в Сингапоне. Что само по себе уже крайне интригует.

— Едва ли. Здесь полно богачей, готовых выложить свой вес в битах за всё, что он предложит.

— Отчего его появление и вызывает вопросы. Потому что, насколько мне известно — а ты знаешь, что я весьма осведомлён! — так вот: он не назначал встреч ни с покупателями, ни с аукционистами. О, едва он что-нибудь приносит — рынок… кхм… “высокопрофильного” антиквариата начинает буквально гудеть.

— То есть пускать слухи.

— То есть пускать весьма информативные слухи. А сейчас? Тишина. Никаких продаж. Тем более покупок.

— Тогда это бессмыслица. Ему незачем здесь быть.

— Разве что… он ищет Десницу! — встряла Рейнбоу.

— Десницу? — лавочник оживился. — И что за “десница”, позволь спросить?.. Ах, неважно, не стоит так хмуриться, Дэринг.

— Хочешь информацию — плати.

— Это не так работает. Но в любом случае я уже выяснил, что хотел. Ты ведь опять на деле, верно? Ищешь что-то конкретное?

Рейнбоу Дэш выступила вперёд:

— Ты когда-нибудь слышал слово “эксмуры”?

— Рейнбоу Дэш! — прошипела Дэринг Ду, но было поздно.

Лавочник довольно осклабился:

— О, да. Да-да, слышал. И, более того, один такой артефакт… прямо сейчас находится в городе.

Глаза Дэринг Ду загорелись:

— Ты знаешь, где именно?

— Знаю. И даже больше — тебе не придётся далеко ходить. Потому что, с немалыми затратами и изрядным риском для нервной системы, я… как бы это сказать… благополучно его приобрёл. С целью последующей продажи. Естественно, с наценкой.

Дэринг Ду сделала шаг ближе. Лавочник нагнулся, нырнул под прилавок — и в мгновение ока извлёк крупную вазу тёмного цвета. Бока сосуда были покрыты детальной росписью с изображением резвящихся пони. Рейнбоу Дэш ахнула, не веря в такую удачу, но сразу же заметила, как лицо Дэринг помрачнело.

— Как видите, — расплылся в улыбке лавочник, — подлинная эксмурская керамика. И всего за каких-то сто… нет, тысячу…

— Она не эксмурская.

— Прошу прощения?! У меня есть подтверждение подлинности! Сертификаты! Печати!

— Ага. И ставлю свою любимую шляпу, что выдавал их тот же пони, что подделал твою регистрацию на джелленхаймера. — Дэринг указала на вазу. — Это амфора. Эссирия, поздний классический период. Видимо, для перевозки благовоний. Опять же, судя по цветовой маркировке.

Рейнбоу Дэш вытаращила глаза:

— Откуда ты это узнала?

— Приглядись. Фигуры на вазе не пони, а ослы.

— Да я бы ни за что!.. Клянусь, я бы никогда не опустился до бесчестности такого масштаба…

— О да, абсолютно эссирийский подлинник. — Дэринг заглянула внутрь. — Патина, цвет — вполне соответствуют. И даже смола мирры сохранилась. Этому сосуду место в музее.

Она посмотрела лавочнику в глаза, не дав ему вставить и слова.

— Но таких амфор довольно много. Так что я не против, если ты продашь её кому-то в частном порядке. За… дай подумать? Не меньше сорока тысяч битов.

Глаза лавочника округлились как блюдца, и он мгновенно спрятал вазу под прилавок с той же нежностью, с какой иные талантливые жеребцы обнимают своих возлюбленных — как показалось Рейнбоу Дэш.

— Я… кхм… непременно приму это к сведению.

— И на будущее: не пытайся мне врать. Особенно в области археологии.

— У… учту.

— Славно. Что с Кабальероном?

Лавочник покачал головой:

— Больше ничего. Кроме того, что одна моя… э-э… хорошая знакомая видела его недавно в местном соляном баре.

— Кабальерон не трогает соль. Он слишком утончённый и культурный.

— Культура не повод отказывать себе в удовольствии лизнуть пару раз. Но всё же: моя знакомая видела его с одним довольно неприятным субъектом по имени Зел.

— Зел? Зебринское имя. Но мне ничего не говорит.

— И не должно. Он иммигрировал совсем недавно, но уже собрал весьма успешную наёмную банду.

Дэринг Ду нахмурилась:

— Кабальерон искал наёмников?

— Похоже на то. А может, у них была какая-то другая сделка. Многие зебры обеспечивают свой переезд продажей редких ритуальных масок.

Он указал за спину, где в тени виднелись несколько шаманских личин.

— Кабальерон не покупает.

— Вот тебе и загадка, не так ли?

Дэринг Ду надолго замолчала, вглядываясь в лицо лавочника. Затем вздохнула — а тот, как ни странно, улыбнулся. Он знал, что выдал всё, и крайне наслаждался тем фактом, что этого мало.

— Могу ещё чем-то помочь?

— Да, — отозвалась Дэринг Ду, подходя к прилавку. Она указала за спину. — Вон тот амулет. Серебряный.

— О, только не этот! — ахнул лавочник. — Я не могу! Этот амулет чрезвычайно опасен! Он не на продажу! Он не должен попасть не в те копыта…

— У тебя на продажу бывают амулеты, которые не опасны? — Дэринг без лишних слов вытащила из кармана мешочек и швырнула на прилавок.

Краем глаза Рейнбоу Дэш заметила, как из мешковины выкатилась ярко-синяя сапфировая капля. Лавочник уставился на неё, словно впервые в жизни увидел самую прекрасную кобылу на свете. Через долю секунды драгоценности уже исчезли в его копытах.

— В подарочную упаковку завернуть? — промурлыкал он с улыбкой.

Когда они вышли из сувенирной лавки, Дэринг Ду остановила Рейнбоу Дэш.

— Держи, — произнесла она, протягивая только что купленный амулет.

Рейнбоу Дэш замерла от изумления. Ей дарили дорогой артефакт. Её кумир, Дэринг Ду, вручала ей волшебную штуковину. Это было почти слишком.

Почти… неловко. Подарок от кобылы. Ювелирный. Странное чувство. Не плохое — но странное.

— Э-э-э… я даже не знаю…

— Поверь, он тебе нужен.

Рейнбоу всмотрелась в амулет. Он был… уродливый. Сказочно уродливый. Подвеска напоминала голову то ли злобного трубкозуба, то ли броненосца с вытянутым языком. На фоне чистого серебра его глаза будто слабо светились красным.

— Во имя бёдрышек Луны… зачем мне ЭТО?

— Это ведьмачий амулет, — пояснила Дэринг Ду. — Порой попадаются в лавках, как эта. Ведьмаки были когда-то охотниками на чудовищ.

— Как КИСУ?

— Задолго до КИСУ. Хотя, слышала, у них в подсобках где-то дрыхнет пара ещё кое-как живых образчиков. Неважно. При помощи этих амулетов ведьмаки обнаруживали магию. Держи.

Она накинула цепочку на шею Рейнбоу. Амулет оказался неожиданно тяжёлым и лёг ей на грудь, утонув в пушистом меху.

— Вот. Можешь сунуть за шиворот, если наденешь рубаху.

— Я не догоняю…

— Если рядом магия — амулет начинает вибрировать. Просто и надёжно. Увидишь.

— Но подожди, тебе ведь он нужнее!

Рейнбоу потянулась снять амулет, но Дэринг её остановила.

— Нет. Я и без него чувствую, когда рядом что-то не так. А ты — нет. Это серьёзная уязвимость.

— Я тоже могу чувствовать магию!

— Конечно можешь. С амулетом. Поверь.

Рейнбоу всё ещё колебалась.

— Но я реально не понимаю: зачем?!

— Серьёзно? — огрызнулась Дэринг Ду. — Вспомни. По дороге мы наткнулись на чары. Их сотворил маг. Сильный. А ещё ты твердишь, что видела чёрного пони в кристальной библиотеке.

— Твержу! Жеребец, чёрный! Он стащил книгу!

— Но стража никого не видела. Ни в замке, ни в городе не сработали оградительные обереги. Никто не видел, чтобы он садился или сходил с поезда.

— Но он был настоящий! Дэринг Ду, честное слово, ну поверь мне!

— Тратила бы я столько самоцветов на амулет, если бы не верила! Думай головой, Дэш! Что значит, если такой пони был? Значит, он маг, даже больше — волшебник. И весьма могучий, если защита впрямь так хороша, как заявлял твой симпатичный друг.

— Стоп. Симпатичный?..

— Для единорога, да. Но речь не об этом. Речь об амулете. Не снимай его. Если маг до тебя доберётся— я хочу, чтобы ты это поняла… и сразу улетала. Быстро и далеко.

— Но…

— Никаких “но”! Я не прогоняю тебя только потому, что мы сейчас просто собираем информацию. Ничего опасного, ничего серьёзного. Но если всё пойдёт кобыле под хвост — а оно пойдёт, поверь, — ты должна быть в безопасности.

— Дэринг…

Дэринг Ду похлопала амулет на груди Рейнбоу Дэш и тронулась с места.

— Ладно, — продолжила она. — Пора шевелить извилинами. Кабальерон в Сингапоне. У него вторая половина кальки с барельефа, и он охотится за тем же эксмурским артефактом, что и мы. Но какого сена он здесь? Что он задумал?

Прямо за спиной раздался гнусавый голос:

— О-о! А я могу подсказать!

Рейнбоу Дэш и Дэринг Ду резко обернулись. Обе ахнули от неожиданности, хотя Дэринг сразу узнала этот голос. К ним, запыхавшись, бежал крепко сбитый единорог в не по сезону жарком твидовом пальто с налокотниками. Потрепанный, туго набитый портфель парил в магическом поле, оставляя за хозяином хвост из вылетающих бумажек.

— Дульцимер?

Жеребец затормозил, отчаянно хватая ртом воздух. Рейнбоу Дэш уставилась на него, явно озадаченная, и уже открыла рот, чтобы спросить, откуда Дэринг его знает — как вдруг амулет на её шее затрясся с такой силой, что пегаска едва не подпрыгнула. Ей почему-то казалось, что эта штуковина вообще не сработает или еле-еле заколышется. Вибрация же оказалась мощной.

Рейнбоу инстинктивно отшатнулась. Оранжевые глаза Дульцимера тут же нацелились на неё — и впились в амулет. Тот мгновенно замер.

— Занятное ювелирное украшение, — весело заметил жеребец и фыркнул. — Ха! Но, как говорится, не привёз сувенир — считай, не побывал!

Он порылся в кармане и достал крошечную литую фигурку единорога в мантии и остроконечной шляпе.

— Глядите! Купил этого волшебничка на западной оконечности острова. По-моему, вылитый я.

Рейнбоу Дэш перевела взгляд с Дульцимера на Дэринг Ду и обратно.

— Э-э, Дэринг. Этот чувак — ну вылитая жеребцовая версия Лиры.

Она снова посмотрела на Дульцимера.

— Прям какой-то… Лиро́й. Меня это, честно, слегка нервирует.

— Лира? Понятия не имею, кто это, Дэш.

— Равно как и я, — поддакнул Дульцимер.

— А-а… Лира Хартстрингс. Живёт в моём городке. Она прям точь-в-точь ты.

Дэринг Ду не пропустила внезапную искорку в глазах Дульцимера. Он попытался её скрыть — и почти сумел. Любая другая пони вряд ли бы заметила, но Дэринг уловила: имя “Лира” ему ни о чём не говорило, зато фамилию он явно узнал.

— Дульцимер, — строго спросила Дэринг Ду, — что ты делаешь в Сингапоне?

— Точно! — подхватила Рейнбоу Дэш. — Ты за нами шпионил?

— Шпионил? Что вы! Нет-нет! Проследить за великой Дэринг Ду, да ещё так, чтобы не раскрыться? Это выше моих сил! Наша встреча — чистой воды случайность! И, замечу, очень и весьма удачная!

— В чём дело? — насторожилась Дэринг Ду.

Дульцимер быстро покосился на нескольких изможденных прохожих с капюшонами, натянутыми на глаза.

— Не здесь, — понизил он голос. — Дело серьёзное. По расследованию. Знаете место… потише?

Внутри здания было надымлено так густо и приторно, что Рейнбоу чуть не задохнулась, едва переступив порог. Помимо непроглядной пелены, в комнате царил полумрак, а потолок нависал в полуметре над головой. Высокорослый Дульцимер даже пригнулся.

Когда глаза немного привыкли, Рейнбоу Дэш поняла, что явно не хочет здесь находиться. “Аромат”, застилавший всё вокруг, был запахом жжёного сахара. Пони сидели на грязных, продавленных диванах, молча облокотившись друг на друга, и пялились в пустоту стеклянными глазами. На стойках перед ними лежали горки сахарных кубиков… и горелки. Изредка кто-нибудь, как в замедленной съёмке, окунал крохотную-прекрохотную ложечку в бурую жижу на горелке и так же медленно подносил её ко рту, застывая на месте.

— Мне тут не место, — Рейнбоу Дэш развернулась к выходу. — Если Чудомолнии узнают, что я была даже просто РЯДОМ с жжёным сахаром…

— Расслабься, — Дэринг Ду развернула её обратно. — Не дрейфь. Сахар все едят.

— Да, но не ЧИСТЫЙ! — Она замолчала. — Ну, кроме Пинки Пай, но это другое. У неё не зависимость, ей просто нравится вкус. Она сама так говорила.

— Мне тут тоже не по себе, — признался Дульцимер. — Пожалуй, чересчур экзотично даже для моих пристрастий в культуре…

— Не проблема, — Дэринг Ду повела их обоих глубже в задымлённое помещение. — Я знаю хозяина заведения. И знаю, что они с Кабальероном не друзья. Совсем. И гляньте на этих, — она кивнула на неподвижных посетителей; её проводила пара взглядов, но не задержалась и на секунду. — Ничего не замечаете?

— Что они методично зарабатывают себе диабет, это вы имеете в виду?

— Нет. Что они все под кайфом. А что, если в таком заведении видишь кого-то не под кайфом?..

— Значит, он легавый! — выдохнула Рейнбоу Дэш.

— Точно. Можем говорить спокойно. И поверьте, никто и слова не запомнит из нашего разговора.

Дэринг Ду опустилась на особенно роскошный диван в углу, где других пони не было. Рейнбоу Дэш плюхнулась в кресло напротив, но оно чуть не проглотило её целиком. Увидев это, Дульцимер предпочёл устроиться прямо на потёртых досках пола.

— Так, — начала Дэринг Ду. — Когда мы виделись в прошлый раз, ты говорил, что займёшься эксмурскими артефактами со своей стороны.

— Так и есть! — оживился Дульцимер и вывалил из портфеля кипу бумаг. В отличие от аккуратных заметок Дэринг, эти были исчирканы беспорядочными каракулями. — Потому я и здесь! Я глубоко убеждён, что здесь, в Сингапоне, есть самый настоящий эксмурский артефакт!

Дэринг Ду и Рейнбоу Дэш переглянулись, а потом уставились на Дульцимера.

— Здесь?

— Ну… в некотором роде.

— В некотором роде, — Дэринг Ду нахмурилась. — Не слишком полезно.

— Нет-нет! Поверьте, это важно! Выслушайте! — Он откашлялся и даже заглянул в памятку на карточке. — По непроверенным данным от моих источников, в этом городе, в частной коллекции, находится реликвия, имевшая для эксмуров огромное значение.

— По непроверенным данным? — вздохнула Дэринг Ду. — То есть по слухам.

— …Очень убедительным слухам! Я же, как вы знаете, археолог. Так же, как и вы. И эксмуры — моя специальность.

— Погоди, — встряла Рейнбоу Дэш. — Дайте я разберусь. Это ты дал Дэринг Ду те рисунки… но сам их сначала не перевёл?

— Э-э… нет. По правде сказать, перевести эксмурские письмена вообще невозможно, уверяю вас!

— А вот и нет! — возмутилась Рейнбоу. — Дэринг Ду уже перевела! Ну… в основном!

Глаза Дульцимера округлились, и он ахнул.

— Перевела? — воскликнул он. — Но как? Я едва разбираю базовые идеограммы, а ведь я бился над этим десятилетями!

— Гураб аль-Храбназ, — бросила Дэринг Ду так, будто одно имя всё объясняло.

Дульцимер отдёрнулся, словно она швырнула в него жирного слизняка.

— Аль-Храбназ?! Да вы шутите! Даже если б вам удалось раздобыть хоть одну из его проклятых книг…

— Удалось. Но дело не в этом. У меня жёсткий график, Дульцимер. Ты сказал, артефакт в городе. Где?

— Говорю же, в частной коллекции у некоей богатой предпринимательницы по имени Дин Поцень.

На этот раз глаза округлились у Дэринг Ду.

— Дин Поцень?

— Дочь Сюто Дина Поценя! — завизжала Рейнбоу Дэш от восторга, что узнала имя, и почти подпрыгнула вверх (если бы кресло, возможно, уже не начало её переваривать). — Ультра-мега-богачка, наследница сингапонского торгового синдиката и знаменитая коллекционерка контрабандных артефактов! Как в “Дэринг Ду и монахах неприступной горы” и в “Дэринг Ду и зеркале времён”! Ты ДВАЖДЫ помешала её папаше обрести бессмертие!

— Что логично, — заметил Дульцимер, — учитывая, что ныне синдикат возглавляет госпожа Поцень.

— Оу… — выражение лица Рейнбоу Дэш померкло, сменившись смущением. — Я не знала… что он… ну… того… Ну супер, блин. — Она вздохнула. — Теперь мне ещё стыднее.

— Не стоит, — отрезала Дэринг Ду. — Поверь, будь у Дин малейший шанс, она бы сама толкнула старика с обрыва. Его удача — вообще дожить до таких лет.

— Что ж, возможно, — Дульцимер поправил очки. — Лично я политикой не интересуюсь. Уж больно депрессивно, на мой взгляд. Но госпожа Поцень якобы владеет одним ключевым артефактом…

— Ещё бы она не владела, — Дэринг Ду откинулась на спинку дивана. — Если есть что-то опасное, чему место в Кантерлотском музее под семью замками, — у неё этого “чего-то” сразу две штуки. Я в курсе масштабов её коллекции… и кое-чего из её содержимого.

— Так ты думаешь, у неё может быть Десница Рока? — спросила Рейнбоу Дэш.

— Десница Рока? — Дульцимер похлопал глазами.

— Твой артефакт, — пояснила Дэринг. — Так он называется. И нет, не думаю. — Она покачала головой. — Судя по тексту, будь он у неё, мы бы знали. Хотя бы по её бесконечному бахвальству. — Она повернулась к Дульцимеру. — Так. Тогда что это?

— Ну… э-э… я, собственно, не знаю.

— А сюда притащился ты, собственно, зачем?.. — простонала Дэринг Ду.

Дульцимер насупился, явно теряя терпение от её язвительного и пренебрежительного тона.

— Я не знаю, что это за артефакт, знаю лишь, что он имеет отношение к эксмурской истории! Однако я также знаю, что госпожа Поцень сейчас ищет учёных для его аутентификации!

— Само собой. Подделки и копии она не терпит. Только подлинные, бесценные экспонаты для её личной, частной галереи. — Глаза Дэринг Ду сузились. — Так. И ты, “эксперт” по эксмурской истории, хочешь предложить свои услуги?

— Конкуренция невелика, — похвастался Дульцимер. — Ведь я один из немногих специалистов.

— …и потому что Дин обоснованно не любит Королевский институт археологии.

— Это тоже.

— Всё равно не ясно, зачем тут Кабальерон, — напомнила Рейнбоу Дэш.

— Мне кажется, всё очевидно, — сказал Дульцимер. — Если у него действительно вторая половина кальки с барельефа и если он ищет тот же артефакт… эту, гм, “Десницу Рока”… то он вполне может собираться украсть искомый артефакт!

— Но это абсолютно не в его стиле, — пробормотала Дэринг Ду, сложив копыта и глядя в пустоту. — Кабальерон — много кто, но не вор. Не такой точно. Он грабит гробницы, руины, священные храмы… но не частные коллекции. Особенно те, что принадлежат его крупнейшей заказчице.

— Но зачем ещё? — не унималась Рейнбоу Дэш. — Ладно, это не в его стиле, но если он отчаялся…

— Или если эта Десница сулит такой куш, что устоять невозможно, — предположила Дэринг Ду. — И если он продвинулся далеко, как мы… то, возможно, он уже отчаялся… Но мне всё равно не нравится. Не похоже на него. Тут что-то нечисто.

— Ну, — замялась Рейнбоу Дэш, — если он реально туда пойдёт… то…

Дэринг Ду уставилась на неё.

— То что?

— Ну-у-у, а мы бы такие сграбастали этот артефакт… не украли! Просто, ну, позаимствовали. Или хотя бы глянули. Вдруг там подсказка?

— Именно моя мысль! — воскликнул Дульцимер. — Потому я и подал заявку на аутентификацию! Когда меня примут, я смогу изучить артефакт воочию!

— И сколько уйдёт на рассмотрение?

— Ну… от четырёх до шести месяцев.

— ОТ ЧЕТЫРЁХ ДО ШЕСТИ?! — взорвалась Рейнбоу.

— Рейнбоу, — цыкнула Дэринг Ду, стрельнув взглядом на посетителей сахарного притона. Несмотря на близкую к диабетической кому, несколько пони повернули мутные глаза к Рейнбоу. — Тише.

— Но…

— Нам нужен способ побыстрее.

— Ну-с, — сказал Дульцимер. — Быть может, сыщется. Госпожа Поцень как раз готовит невероятно роскошный и эксклюзивный званый вечер. Отчасти — дабы похвастаться новыми приобретениями.

— Не может быть. Она так не делает. Никогда. Её коллекция — только для неё одной.

Дульцимер пожал плечами.

— Говорят, она стала чаще выходить в свет после смерти отца и недавней свадьбы.

Дэринг Ду чуть не вскочила с дивана.

— Стой! — воскликнула она. — Дин ВЫШЛА ЗА КОГО-ТО?!

Единорог даже опешил от её реакции.

— Д-да. Громкое событие, было пару месяцев назад. Даже я слышал! Вызвало немало пересудов.

— Пересудов? Почему?

— Потому что жених — земной пони. Богатый, из влиятельной семьи, разумеется, но… — Дульцимер поднял взгляд на свой рог. — Как ни прискорбно, мы, единороги, бываем… придирчивы к выбору партнёра. А она даже взяла его фамилию.

— Земной пони? Знакомый?

— Молодой жеребец по имени Чанки Милк.

— Дин… о, Дин По… Про…, — перебила Рейнбоу Дэш, скривив мордочку в попытке выговорить. — Процен… Поцень-Милк. Как… “молоко”, что ли?

— Видимо, так, — вздохнул Дульцимер. — Увы, получить приглашение практически невозможно. Даже я, ведущий мировой эксперт по эксмурской культуре, оного не удостоился.

— Мы тоже, — напомнила Рейнбоу Дэш.

— Не беда, — сказала Дэринг Ду, поднимаясь и отряхиваясь. — Спасибо, Дульцимер. Ты сильно помог. Теперь у меня есть зацепка.

Она помогла Рейнбоу Дэш высвободиться из кресла.

— Пошли, Дэш. Нам в центр города.

— Зачем?

— Нам нужен магазин платьев.

— За… зачем?! — выдавила Рейнбоу Дэш.

— Говорю же. Доверься. Я знаю, что делаю.

Дэринг Ду уже направила Рейнбоу к выходу, но вдруг почувствовала на плече копыто Дульцимера. Прикосновение было удивительно мягким — и холодным. Липковато-холодным.

— Дэринг? — тихо произнёс он.

— Ещё что-то?

— Нет, нет. Хотя, клянусь рогом, я продолжу искать. Просто я хотел… — он запнулся. — Честно говоря, я хотел поблагодарить вас. От всего сердца.

— Дульцимер…

— Пожалуйста. Это меньшее, что я могу. Понимаю, учёный я неважный, — а вы за три дня преуспели в большем, чем я за всю жизнь. Я… я восхищён вами. Полагаю, всегда восхищался, но лицезреть это воочию…

— Такова моя работа.

— Знаю. Но это я вас попросил. И мои мотивы небескорыстны. Эта Десница Рока… Я понимаю, что в дурных копытах она может быть губительна для Эквестрии, чем бы она ни была. Даже не понимая смысла текста, я видел её на кальках. Я осознавал серьёзность. Но… от вашей работы выиграет моя карьера.

— Пока я успею изъять артефакт до Кабальерона и передать его в музей для изучения — меня всё устраивает. В этом и есть моя работа. А значит, пожалуй, — и моя “карьера” тоже.

— Так или иначе!.. Спасибо, Дэринг Ду. Вот. — Он полез во внутренний карман пальто и достал фигурку литого единорога. — Понимаю, мелочь… но, признаться, я купил его для вас. Большего не потяну… Жалование академика, сами понимаете…

Дэринг Ду посмотрела на фигурку, а затем улыбнулась и взяла. Безделушка была крошечной, но жест пегаска оценила больше самого подарка.

— Спасибо, Дульцимер. И не волнуйся. Кабальерон меня пока не переиграл.

Единорог рассмеялся.

— Да, пока не переиграл! Мне гораздо спокойнее от одной мысли, что этим делом занялись вы.

— Для того я и здесь. Рада помочь.