Волан-де-Морт и злая собака (джен)

После Круциатуса Питер лежал на полу скромной квартирки, которую снимал в городе, и клялся жизнью матери в том, что говорит правду.

— Это С-с-сириус… Сириус Блэк, повелитель! — твердил он. — Сириус анимаг, как и я! Это был он! Он… Похоже, он вернулся после задания Ордена и… отдыхал у Поттеров!

— Анимаг?! — повторил Волан-де-Морт, до сих пор пребывая в бешенстве от того, что его, сильнейшего волшебника всех времён, без всякой магии покусала нечёсаная псина и украла добычу. — А почему ты не сказал мне этого раньше, Хвост?!

— Я н-не думал, что это важно… повелитель. Он… А-а-а-а-а!..

После ещё одного Круциатуса у Питера на глаза навернулись слёзы.

— Ах, ты не думал… — повторил Волан-де-Морт и грозно прибавил: — А может, ты намеренно заманил меня в ловушку?! Хотел, чтобы твой дружок перегрыз мне горло?!

— Нет, что вы! Я бы никогда… Повелитель, не надо, прошу, поверьте!

Направленная на него волшебная палочка вызвала у Питера дрожь и невольный всхлип в ожидании очень острых ощущений.

— Скажи мне куда, этот «анимаг» мог унести Гарри Поттера, и, может быть, тогда я сохраню тебе жизнь! — пригрозил ему Волан-де-Морт.

Питер серьёзно задумался. На кону стояла его жизнь и в этом не стоило сомневаться. Зная Сириуса, можно было бы предположить, что тот вернётся к себе, в дом покойного дяди Альфарда, и будет сражаться с теми, кто посмеет к нему заявиться и напасть. Сириус бы так и сделал: он с малых лет был безбашенный. Но стоило принять во внимание, что сейчас он был не один, а с ребёнком на руках. Гарри Поттер сын его лучшего друга, которого он давно считает частью своей семьи, можно сказать, считает братом, а значит, Сириус сделает всё возможное и невозможное, чтобы уберечь мальчика от опасности. Понадобится и на себя наступит. Ради Поттеров он это сделает, ради кого-то другого — нет.

— Он… он… — Питер видел, как Волан-де-Морт снова заносит над ним палочку, и выдал самый невероятный и безумный поступок, на который Сириус ради друга смог бы пойти: — Он у матери, повелитель.

— У матери? — переспросил Волан-де-Морт.

— Да! Он точно у неё! — тут же повторил Питер, начиная чувствовать, что нащупал твёрдую почву. — М-миссис Блэк вас уважает! Он это знает! Он знает, что вы не сунетесь к ней, чтобы его найти. Он пошёл к матери, повелитель! Он у неё! И ребёнок тоже там!

Волан-де-Морт хмыкнул. Предположение Питера имело смысл. Его друг Сириус, видимо, решил, будто он самый умный, а на деле оказался обычным болваном. Он опозорил семью — это всем известно. Если он у матери, то Вальбурга Блэк без каких-либо сожалений отдаст этого выродка ему, Волан-де-Морту, стоит только появиться и об этом попросить, и тогда он с лёгкостью убьёт и этого болвана, и никчёмного мальчишку Поттеров.

— Хорошо… живи, Хвост, — помолчав, сказал Волан-де-Морт и отправился на улицу, чтобы трансгрессировать к дому Блэков и докончить начатое.

Он, конечно же, был уверен в успехе и не заметил в своём плане одну серьёзную ошибку… Нужно же быть сумасшедшим, чтобы заявиться к более или менее разумной матери и попытаться убить у неё на глазах её ребёнка, даже если этому ребёнку больше двадцати лет и даже если с этим ребёнком у матери не самые добрые отношения. Впрочем, Волан-де-Морт вырос в приюте и ничего не ведал ни о материнской, ни о какой-либо другой любви. Не испытав ни капли сомнений, он очутился у крыльца дома Блэков и стал подниматься по ступенькам.

* * *

В доме Блэков разразился скандал. Спустя шесть лет после побега вернулся Сириус и притащил с собой… полукровку! Сказать, что его мать оказалась страшно оскорблена, значило ничего не сказать. Миссис Блэк была возмущена до глубины души. Она пребывала в ярости. И тот факт, что она разменивала вот уже шестой десяток, не помешал ей резко подняться с дивана при появлении старшего сына и начать бушевать на всю гостиную.

— Да как ты посмел?! — гневно твердила Вальбурга. — Заявиться после стольких лет! Заявиться вот с этим… с этим отродьем! — выплюнула она, смотря на малыша в руках сына.

— Ну хватит уже, а! — повышал на неё голос Сириус. — Сказал же, я всего на два-три часа! Тебе жалко, что ли, если мы у тебя немного побудем и сову с письмом отправим друзьям?! Нас скоро заберут!

Верный помощник миссис Блэк, он же домовик по имени Кикимер, стоял у камина, сжимая в руках безотказное оружие в виде тёмной стальной кочерги и ждал приказа госпожи, чтобы наконец-то наподдать её старшему сыну, не чтившему традиции предков. Вот только госпожа упорно приказ не отдавала, вместо этого она кричала и испепеляла сына взглядом.

— «Заберут»?! То есть сюда ещё пожалуют твои мерзкие дружки?!

— Не смей обзывать моих друзей, мать! — не менее грозно отвечал ей сын.

— Не смей называть меня матерью, выродок! — гремела в свою очередь миссис Блэк. — Ты свою мать предал! Нет у тебя матери! Ты!..

Кикимер, точно филин, способный вертеть головой во все стороны, смотрел то на госпожу, то на её сына, то на малыша, оставленного на диване. Малыш тоже был немного озадачен такой напряжённой обстановкой, но, в отличие от домовика, очень быстро устал и заплакал.

— Ну вот чего ты добилась, а?! — возмутился Сириус, взяв мальчика на руки, и стал покачивать. — Невинного ребёнка запугала! Мало нам с ним было Волан-де-Морта, который нас чуть не прикончил, так теперь ещё и ты! У тебя что, сердца нет?! Или ты его давно на «традиции» променяла?!

— Да как ты смеешь мне такое говорить?! Ты-ы-ы!.. Неблагодарный щенок!.. Да мы с отцом приложили все силы, чтобы вы с братом ни в чем не нуждались и жили спокойно, а ты наплевал на всё! На меня, на отца, на брата!.. Ты опозорил нашу семью! Ты!..

В самый разгар скандала внизу послышался стук. Кикимер тут же исчез из гостиной и появился в коридоре, чтобы открыть дверь и узнать, кто пришёл.

— Где Вальбурга? — холодно спросил его Волан-де-Морт и без разрешения перешагнул через порог. — Вели ей спуститься ко мне.

— Госпожа занята, — презрительно ответил домовик, не привыкший к тому, чтобы гости благороднейшего дома Блэк проявляли столько непочтения.

Волан-де-Морт, тоже не привыкший к тому, чтобы ему дерзило… подобное существо, смерил Кикимера взглядом, но с трудом удержался от желания направить на него волшебную палочку и наградить Круциатусом — хозяйке дома это могло бы очень и очень не понравится, а когда ей что-то не нравилось, она начинала поднимать все свои связи и настраивать нужным образом родню. Коротко говоря, портить отношения с миссис Блэк Волан-де-Морту не очень хотелось.

— Так позови госпожу и скажи ей, что её хочет видеть Тёмный Лорд! — важно произнёс он, но вконец обнаглевший домовик тоже смерил его взглядом и проворчал напоследок:

— Тёмный Лорд … будто у госпожи нет других дел, как какого-то Лорда встречать…

На этом он исчез и доложил уже на втором этаже:

— Госпожа, вас желает видеть Тёмный Лорд!

Скандал в гостиной ту же минуту стих, словно пламя в камине, затушенное сразу же несколькими вёдрами воды.

— Тёмный Лорд? Прямо сейчас? Он что, другого времени не нашёл? — с недовольным видом спросила Вальбурга.

Она, можно сказать, не один год ждала этих самых минут, когда сможет посмотреть в лицо блудному сыну и высказать всё, что накопилось у неё на душе, а какой-то Тёмный Лорд смеет её отвлекать!

— Он за мной… — сказал притихший Сириус и покрепче обнял мальчика в руках. — И за Гарри.

— За ним? Да зачем этот… полукровка Тёмному Лорду сдался? — выразила сомнения Вальбурга.

— Ты многого не знаешь… — настороженно ответил ей сын и подошёл к камину. — Ма… Матушка, а где Летучий порох? Куда горшок пропал? — тотчас спросил он испуганно.

— Летучий порох… — проворчала Вальбурга. — Да если бы этот камин ещё работал!

— Что?.. — растерянно переспросил Сириус, имея настолько бледный вид, словно он только что осознал, что его загнали в ловушку как глупого щенка.

— Вот что бывает, когда в доме нет мужика, а родному сыну на тебя наплевать! — мрачно сказала ему Вальбурга и махнула рукой. — Да сиди уже здесь, раз пришёл. Кикимер!

— Да, госпожа? — тут же откликнулся домовик.

— Дай этому обормоту и его питомцу что-нибудь перекусить, смотреть на них тошно.

— Хорошо, госпожа, — откликнулся домовик и исчез.

— Скоро вернусь, — бросила Вальбурга, покидая гостиную, и отправилась по коридору к лестнице.

У входной двери её действительно ждал Тёмный Лорд, приодевшийся так, словно в этот Хэллоуин хотел сойти за упыря и пугать детей. Он хмурился то ли от нетерпения, то ли от того, что в этом доме его так не уважали, как в других.

— Чем обязана столь позднему визиту, Том? — спросила Вальбурга, и он поморщился.

Давно уже прошли те времена, когда его звали по имени или фамилии, но хозяйка дома не собиралась перед ним лебезить и использовать прозвища. Тот же Сириус, когда ещё жил дома, иногда говорил брату, что друзья зовут его Бродягой. И ладно, что это так было, он же был ребёнком, но Тома-то куда понесло! Они ведь с Вальбургой ровесники. Ему тоже шестой десяток пошёл, а он всё себя Волан-де-Мортом или Тёмным Лордом величает. А магглы ещё говорят, будто дурь в мужчинах к сорока годам проходит. Как бы не так!

— Мне нужен твой сын, Вальбурга, — между тем объявил Волан-де-Морт. — Я знаю, что Сириус вернулся, вели ему спуститься и принести ребёнка. Если он готов его отдать и отныне служить мне, то… даю слово, я сохраню ему жизнь и однажды награжу меткой.

Возможно, гость и так очень старался быть с ней вежливым, но Вальбурге уже не понравилось то, что ей вдруг указывают, что ей делать в её собственном доме.

— Том, ты часом ничего не перепутал? — сердито вопросила она. — Одного моего сына тебе было мало, теперь тебе другого подавай?

— Я не имею никакого отношения к тому, что твой младший сын пропал, — холодно ответил Волан-де-Морт, видимо, тоже начиная сердиться. — Если бы я знал…

— Да если бы я только знала, во что ты моего мальчика впутал, — перебила Вальбурга, — ты бы здесь не стоял, а смотрел на Северное море из-за тюремной решётки!

— Вальбурга, прошу, хватит, я не буду просить дважды! — строго предупредил Волан-де-Морт. — Речь про выродка в вашей семье, а не про пропавшего наследника рода! Если не хочешь звать сына, так позволь мне пройти и я навсегда избавлю этот мир от твоего неудачного отродья и того жалкого убожества, что он успел притащить с собой!

Вальбурга не сдвинулась с места и нахмурилась сильнее. Сириус, по её мнению, был, конечно, тем ещё неблагодарным сыном, но с какой это стати Том смеет его оскорблять в этом доме, да и ещё требовать, чтобы ему дали его прикончить? Единственный в этом доме, кто имеет полное право прикончить Сириуса — да-да, тот самый, кто натерпелся от него больше всех! — так это она сама. Она ведь его мать, и причин взгреть сына у неё наберётся с Хогвартс-экспресс и даже больше.

— Повтори-ка, про кого речь? — уточнила Вальбурга, доставая волшебную палочку.

— Про твоего сына, выродка Сириуса! — теряя терпение, злобно повторил Волан-де-Морт. — Хватит уже тянуть время и разыгры…

Он, конечно же, обладал отменной реакцией и как только увидел направленную на него волшебную палочку, вскинул свою.

— Круцио! — сказала Вальбурга, но её заклинание было отбито.

— Авада Кедавра! — сказал взбешённый Волан-де-Морт, и изумрудная вспышка сорвалась с конца его палочки.

Бах! — и ожившая ковровая дорожка, бросившаяся к хозяйке, приняла удар на себя, после чего упала на пол небрежной массой.

— Авада Кедавра! — ответила взбешённая не меньше Вальбурга, и её заклинание угодило Волан-де-Морту точно в лоб.

Он медленно осел на колени, словно само его тело отказывалось верить, что будет так легко повержено, затем покачнулся и завалился на бок. Из тела Волан-де-Морта что-то вылетело и хотело проникнуть за дверь, но миссис Блэк была настолько возмущена гибелью ковровой дорожки, что не спускала с её убийцы глаз. К тому же она обладала некоторыми знаниями о тёмной магии и поняла, что именно вылетело из незваного гостя. Это была его прогнившая душа. Она не исчезла и не растворилась, как души множества других волшебников, а собиралась где-то блуждать. Видимо, у этой души был якорь, что-то такое, что держало её в этом мире. Видимо, имелась другая часть души, которую откололи и надёжно спрятали.

— Акцио погань! — сказал Вальбурга, и прогнившая душа полетела к ней. — Кикимер, неси зачарованную банку!

Дзинь-дзинь-дзинь! — стучала прогнившая душа Волан-де-Морта по стеклу банки, покрытой множеством символов, некоторые из которых напоминали руны. Домовик закрутил крышку, и душа, тщетно стуча, продолжила обитать в сосуде. Понятно, что целую вечность душа в этой банке не продержится — даже сильные чары рано или поздно ослабевают, что всем известно, — но на несколько лет, а может, и даже на несколько десятков лет, она точно застряла.

— Поставь эту мерзость в тайник на чердаке! — велела Вальбурга и тяжко вздохнула, посмотрев на ковровую дорожку.

Такая хорошая дорожка была! Голландская. Созданная искусным мастером и зачарованная талантливейшим артефактором. Орион из путешествия вернулся и на годовщину их свадьбы подарил. Его из-за этой дорожки в Министерстве магии неоднократно вызывали и требовали, чтобы он, согласно какому-то там постановлению, эту дорожку отдал в Отдел тайн, а Орион пошёл на принцип и стоял на своём. С чего это вдруг он купленный для жены подарок должен кому-то отдавать? Ковровая дорожка — это не ковёр-самолет, это совершенно другое! С чего они вообще взяли, что дорожка зачарована особым образом и может даже удушить того, кто не понравится её хозяину или хозяйке? Нет, ну выдумают же такой прекрасный подарок опасным называть! Коротко говоря, за дорожку пришлось немного повоевать, но Орион был урождённым Блэком и от своего не отступил, это в Министерстве кого-то уволили, а кого-то по сей день не могли найти, зато больше к семье не приставали.

И вот теперь эта прекрасная дорожка утратила всю свою ценность. Миссис Блэк покачала головой и повернулась к лестнице. В то же мгновение её взгляд натолкнулся на сына. Похоже, Сириус не смог усидеть в гостиной и хотел встретиться с врагом лицом к лицу. Раз уж ему больше некуда было отступать, значит, осталось только сражаться, тем более что ребёнка он оставил в гостиной и теперь был единственной преградой к нему.

Сириус застыл на лестнице, держа в руке палочку, и смотря вперёд, туда, где у двери лежал поверженный Волан-де-Морт.

— Что… это… было? — медленно спросил он.

Вальбурга, конечно, могла бы постоять в коридоре и рассказать обо всём, что успела понять о Волан-де-Морте, но из-за всех разборок, что на неё сегодня свалились, она очень устала.

— Камин в гостиной починишь, и тогда, можем быть, поговорим, — сердито сказала она Сириусу. — Кикимер!

— Да, госпожа? — тут же появившись рядом, спросил домовик.

— Подай мне вина, — велела Вальбурга и стала подниматься по ступенькам.

Пройдя мимо сына, она не заметила на себе его потрясённый взгляд, более того, даже злость, что она питала к нему какие-то минуты назад, не вернулась. Вальбурга не понимала, зачем Тому вдруг сдался ребёнок Поттеров — это до чего же нужно потерять голову, чтобы опуститься до детоубийства! — но Сириус это, видимо, понимал, раз так вцепился в малыша. Судя по всему, сегодня их с сыном ждёт долгий разговор.