Кризис Скайрима (джен)

Тишина Хелгенского леса была обманчивой. Воздух, густой от запаха хвои и влажного мха, висел неподвижно, будто сама природа затаила дыхание. Солнечные лучи с трудом пробивали плотный полог листвы, оставляя на земле лишь призрачные пятна света. Именно на такую поляну — затерянную среди древних дубов и окутанную сизым туманом — вышли двое мальчишек лет двенадцати. Каджит с угольно-черной шерстью и гибким, как тростинка, телом, и бретонец, чье бледное лицо казалось еще белее в полумраке. Их одежда висела лохмотьями, а на ногах не было и следов обуви.

Поляна дышала тайной. Вдоль кольца вековых деревьев, будто по велению неведомой силы, рассыпался почти идеальный круг из темно-синих можжевеловых ягод. Тишину нарушал лишь шепот листьев да тревожный стук мальчишеских сердец. Оглядевшись, они юркнули под раскидистый папоротник и, прижавшись друг к другу, почти сразу погрузились в тяжёлый сон.

Неизвестно, сколько времени прошло, но Каджит вздрогнул, как от удара. Его кошачьи уши дрогнули, уловив громкий, влажный шорох раздвигаемых папоротников. Из чащи, бесшумно ступая по мху, вышел волк. Но не лесной зверь — исполин с шерстью цвета ночной грозы. Алые глаза, горящие как угли, сверлили темноту, а клыки, длиннее человеческих пальцев, блестели влажным перламутром. Воздух вдруг наполнился запахом железа и дикой мощи.

— Кто посмел? — рык зверя раскатился по поляне, заставляя дрогнуть листву. — Что вы творите на моей земле?

Каджит встал. Не сгорбившись, не отводя взгляда. Медленно, с неожиданным достоинством, он вышел на середину круга и опустился на одно колено. Когда он поднял голову, в его глазах — таких же кроваво-алых, как у волка — вспыхнул ответный огонь.

— Простите... — голос Каджита звучал хрипло, но без дрожи. — Мы не знали. Просто искали место, чтобы уснуть.

Волк-Альфа сделал шаг вперёд, ноздри его раздулись.

— Пусть будет так... — прошипел он, и в его тоне появилось нечто, похожее на удивление. — Но глаза твои горят чужим огнём, кошачий детёныш. И пахнешь ты... нездешним.

Тень зашевелилась. Из-за деревьев, бесшумные как дым, выступили другие волки — десяток пар горящих глаз, замкнувших кольцо вокруг поляны.

— Вы вожак? — спросил Каджит, не отрывая взгляда от Альфы.

Тот оскалился в подобии улыбки.

— Вожак? — в его рыке послышалось презрение. — Я — Альфа. Стая — это я.

Внезапно Каджит напрягся, уши прижались к голове.

— Тихо! — его шёпот был острым, как шип. — Кто-то идёт! Уходите!

Альфа на мгновение замер, нюхая воздух. Легкий, почти не слышный рык — и стая растворилась в сумраке леса, будто её и не было.

Не успел Каджит перевести дух, как кусты раздвинулись с треском. На поляну вышли двое нордов в кольчугах с гербом Вайтрана.

— Дети! Живы? — Йорлунд, широкоплечий и рыжебородый, бросился к ним, его глаза бегали по их грязным лицам и лохмотьям.

Бьёрн, его брат-близнец, но более угрюмый и молчаливый, остался стоять, скрестив руки. Его взгляд, тяжёлый и оценивающий, скользил по Каджиту задерживаясь на его алых глазах.

— Нормально. — буркнул Каджит, отодвигаясь от норда. — А вы кто? Откуда знали, где мы?

— Стражники Ривервуда. — ответил Йорлунд. — Тёмный эльф у ворот сказал о вас. Я Йорлунд, а это Бьёрн.

Бретонец робко придвинулся к Каджиту, прошептав ему в ухо:

— Э-эльф? Наверное, тот... высокий, в чёрном? Мы его видели, когда обходили деревню...

Бьёрн мрачно оглядел потемневший лес.

— Сумерки сгущаются, — его бас прокатился, как далёкий гром. — В деревню. Сейчас.

Каджит выпрямился во весь свой небольшой рост, шерсть на загривке слегка встала дыбом.

— Не пойдём, — в его голосе зазвучала прежняя сталь. — Как мы узнаем, что вы не бандиты?

Бьёрн хмыкнул, и в уголке его губ дрогнуло что-то похожее на усмешку.

— Не иди. Но знай — ночь в этом лесу не для детей.

Каджит заколебался. Его алые глаза метнулись к кустам, где затаилась тень, слишком уж живая, Альфа рядом... Затем он кивнул, коротко и резко.

— Ладно. Ведите.

И маленькая процессия — два исполина-норда и двое оборванных мальчишек — двинулась сквозь сгущающиеся сумерки, оставив таинственную поляну наедине с пробуждающейся лесной ночью.