Цветы из 70-х (джен)

Жизнь в доме Ли напоминала Сане плохо срежиссированный спектакль, где она единственная актриса, не знающая ни роли, ни даже названия пьесы. Её «ролью» оказалась Санa Ли, младшая сестра Минджи, приехавшая из Пусана, чтобы помочь с новорождённым ребёнком и ведением хозяйства.

Первое утро началось с того, что Минджи, сияя от счастья, сунула ей в руки свёрток с пищащим содержимым. — Держи, познакомься с племянницей поближе! А я пока займусь завтраком для мужа.

Сана застыла с каменным лицом, держа на руках собственную мать. Маленькая София сморщилась, издала недовольный звук и тут же устроила потоп в своих пелёнках и на руках у Саны. Чувство полнейшего бессилия и абсурда накрыло Сану с головой. Она, куратор музея современного искусства, специалист по нетривиальным инсталляциям, была побеждена ребёнком. Вернее, своим собственным младенцем-мамой.

— Ладно, — прошептала она Софии. — Твои будущие правила «никакой еды в комнате» и «ложиться спать в десять» я теперь буду игнорировать. Считай это расплата.

Её дни превратились в череду сюрреалистичных квестов. Она пыталась объяснить Минджи, что яйца можно варить не только «вкрутую» и «всмятку», но и пашот, на что Минджи посмотрела на неё, как на инопланетянку. Она чуть не выбросила в мусорное ведро старую кофейную гущу, которую Минджи бережно собирала «для скраба» и удобрения растений. Она с ужасом обнаружила, что главное развлечение по вечерам — это не скроллинг соцсетей, а коллективный просмотр телевизора с черно-белым изображением и всего тремя каналами, где все передавали привет «всем парням на флоте».

Но самым большим испытанием стало отсутствие информации. Мир 1970 года был информационной пустыней. Ни интернета, чтобы погуглить «как вернуться из прошлого», ни даже нормальной библиотеки поблизости. Единственным её окном в мир науки стала потрёпанная детская энциклопедия «Мир вокруг нас» и подшивка журналов «Популярная механика», которые читал её «здешний» деверь. В них она с надеждой искала хоть какие-то намёки на путешествия во времени, но находила лишь статьи о полётах на Луну и восхищение карманными калькуляторами.

Однажды, разбирая старые журналы на чердаке, она наткнулась на статью о теории Эйнштейна и парадоксах времени. Её сердце забилось чаще. Возможно, ответ был здесь? Она с жадностью погрузилась в чтение, но большая часть текста была для неё слишком сложна.

— Санa? Что ты там нашла? — окликнула её снизу Минджи. — Иди, поможешь мне развесить бельё.

Сана вздохнула, откладывая журнал. Она чувствовала себя птицей в золотой клетке, где её кормили, о ней заботились, но ключ от замка был спрятан где-то далеко, в другом измерении. Она была застрявшей во времени гостьей, вынужденной нянчить свою мать.

Тем временем, в доме Ким царила атмосфера холодной войны. Дженни не просто не вписалась — она объявила этой эпохе тотальную войну.

Её новая «сестра» Ким ненавидела её за высокомерие и постоянные колкости. Родители были в лёгком шоке от поведения «дочери», которая внезапно начала требовать отдельную комнату («Это моё личное пространство!»), возмущаться меню («Опять это ваше жареное дерьмо? У меня холестерин!») и презрительно фыркать на моду.

— Надень это, — сказала ей как-то утром миссис Ким, протягивая очередное цветистое платье в горох. Дженни посмотрела на наряд с таким отвращением, будто ей предложили надеть мёртвого хорька. — Вы с ума сошли? Я в этом буду выглядеть как диван моей бабки. У вас есть что-нибудь… чёрное? Строгое? Без этих идиотских рюшей?

В итоге она умудрилась перешить пару старых брюк своего «здешнего» отца и нашла на антресолях простую тёмную водолазку. В этом аутфите она выглядела как партизан, заброшенный в тыл к врагу — яркому, безвкусному и чересчур дружелюбному.

Её главной целью стал побег. Но для побега нужны были ресурсы. А ресурсы в 1970 году добывались с невероятным трудом. Работа? Ей было семнадцать, и максимум, на что она могла рассчитывать — это разносить газеты или мыть полы в закусочной. Украсть? Слишком примитивно и рискованно.

Однажды, разговаривая с соседкой-подростком, она услышала фразу: «…а Билли вчера звонил из таксофона на автозаправке, сказал…» Таксофон. Звонок. Из прошлого в будущее. Её осенило. Это же кинематографичный штамп! Может быть, это и есть ключ?

В тот же день, стащив у своего «отца» горсть монет, она отправилась на поиски таксофона. Нашла его на заправке — пожелтевшую пластиковую будку, пахнущую мочой и бензином. С замиранием сердца она набрала номер своего собственного офиса в XXI веке. Конечно, она знала его наизусть.

Трубка поднялась после первого же гудка. Её пальцы сжали трубку так, что побелели костяшки. —Алло? — произнесла она сдавленно. В ответ раздались длинные гудки. И потом механический женский голос, который навсегда похоронил её надежду: — Извините, ваш номер набран неправильно или не существует. Пожалуйста, положите трубку и наберите снова.

Она бросила трубку, чувствуя, как ярость и отчаяние подступают к горлу. Она била кулаком по аппарату, пока не заболела рука. Это был тупик. Полный, абсолютный, идиотский тупик.

По дороге домой, в приступе беспомощной злобы, она пнула мусорный бак. Оттуда выпала стопка старых газет. Её взгляд упал на заголовок в разделе «Наука и необъяснимое»: «Учёные из Принстона спорят: возможны ли „кротовые норы“ в пространстве?»

Дженни замерла. Это было не решение. Это была лишь ниточка. Но в её положении даже ниточка казалась канатом. Она подобрала газету, аккуратно сложила и сунула под мышку. Может, эти ушлые учёные из 70-х знали что-то, что забыли в её сверхтехнологичном будущем?

Она шла домой, сжимая в руке пожелтевшую газету. Война только начиналась. И если уж она застряла здесь, то превратит это дерьмовое десятилетие в свой личный полигон для испытаний. А там, глядишь, и до двери домой докопается. Ломом, если понадобится.

От Беты:

Проверено! Потихоньку ищут путь домой) Всех люблю ᜊ•ᴗ•ᜊ