Второй шанс. Русский принц в Хогвартсе (джен)

Годрикова Впадина, 1979 год. В уютном доме царила тишина, изредка нарушаемая треском камина. Лили Поттер сидела в кресле, держа в руках старую фотографию. На снимке она и Джеймс были молодыми, счастливыми, смеющимися. С тех пор прошло много лет, но их дом теперь пустовал, а счастье ушло, оставив лишь боль.

Джеймс наблюдал за женой из дверного проема. Его сердце сжималось от отчаяния. Он видел, как она угасает, как каждый день становится для нее пыткой. Они перепробовали все: визиты к целителям, заклинания, но магия, которая приносила им радость в других сферах жизни, не могла помочь в их главной мечте — стать родителями.

— Лили, дорогая… — начал он, но осекся, увидев, как она вздрогнула и отвернулась.

— Не надо, Джеймс, — прошептала она, голос ее дрожал. — Я знаю, что ты думаешь. Но… это безнадежно.

Джеймс подошел и осторожно обнял ее. — Никогда не говори так. Мы найдем выход.

В ту ночь, когда Лили, измученная болью, уснула, Джеймс не мог успокоиться. Он бесцельно бродил по дому и случайно заметил старинный фолиант в библиотеке Поттеров. Книга, покрытая древними рунами, рассказывала о магии, выходящей за рамки обычных заклинаний. Она говорила о силе, способной переплетать судьбы и давать второй шанс. Джеймс почувствовал, что это его единственный выход.

— Магия… — прошептал он, его глаза загорелись лихорадочным блеском. — Если есть хоть малейший шанс…

Он провел несколько недель, изучая скрытые разделы книги, рискуя всем. В поисках ритуала, который мог бы подарить им ребенка, он был готов на любые жертвы. Он знал, что это опасно и может иметь непредсказуемые последствия, но ради Лили и их мечты он был готов на все.

Однажды ночью, когда луна светила ярко, а звезды мерцали, Джеймс решился. Он подготовил ингредиенты, начертил на полу сложный узор и начал произносить древние заклинания. Воздух вокруг него сгустился, наполнился гулом. Магия откликнулась, мощная и древняя, но с печалью в своем сердце.

Он почувствовал, как нечто проникает в их дом, в их жизнь. Это было не просто заклинание, а переплетение судеб, призыв к тому, что было утрачено. Он не знал, что именно призвал, но чувствовал, что это изменит все.

Через несколько недель Лили почувствовала себя плохо. Сначала она думала, что это из-за стресса и усталости. Но когда тошнота усилилась, а слабость не проходила, она встревожилась и отправилась к целительнице.

— Лили, дорогая, — сказала целительница, ее глаза сияли. — Поздравляю. Ты беременна.

Лили не могла поверить своим ушам. Слезы навернулись на ее глаза, но на этот раз это были слезы радости. Она бросилась домой, чтобы рассказать Джеймсу.

— Джеймс! — крикнула она, едва переступив порог. — Я… я беременна!

Джеймс, погруженный в чтение книги, замер. Он взглянул на Лили, на ее сияющее лицо, и его сердце наполнилось радостью. Он крепко обнял ее, чувствуя, как магия, которую он призвал, отзывается в нем, словно подтверждая произошедшее.

— Я знал, Лили, — прошептал он, целуя ее в лоб. — Я знал, что мы справимся.

Беременность Лили протекала легко и спокойно. Она словно расцвела, глаза снова засияли радостью. Джеймс не отходил от нее, оберегая и поддерживая. Он чувствовал, что их ребенок — нечто большее, чем просто дар магии. Это было что-то особенное, что он пока не мог до конца понять.

В конце июля 1980 года, в разгар летней жары, Лили начала рожать. Джеймс, бледный от волнения, метался по палате, пока целительница не выгнала его, велев ждать снаружи.

Часы тянулись мучительно медленно. Наконец, раздался первый крик младенца. Джеймс замер, прислушиваясь. Это был самый прекрасный звук, который он когда-либо слышал.

Целительница вышла, улыбаясь. — У вас сын, лорд Поттер. Здоровый и крепкий мальчик.

Джеймс вошел в палату. Лили лежала на кровати, уставшая, но счастливая. В ее руках был маленький сверток.

— Познакомься, Джеймс, — тихо сказала она. — Это Гарри. Гарри Джеймс Поттер.

Джеймс подошел к сыну и взглянул на его маленькое личико, сморщенное от плача. Крошечные ручки были сжаты в кулачки. Ребенок казался идеальным.

Но когда Джеймс взял Гарри на руки, он почувствовал странное. В глазах малыша, таких же зеленых, как у Лили, была древняя мудрость. Печаль и узнавание, будто Гарри уже жил, страдал и умер.

Джеймс вспомнил ритуал, древние руны и переплетение судеб. Тот момент, когда магия откликнулась на его зов, когда он призвал что-то потерянное. В этот раз он понял: он призвал не просто ребенка. Он призвал душу. Душу, что уже жила, страдала и умерла.

Перед ним был Гарри, но в нем читался Алексей, русский цесаревич, получивший второй шанс на жизнь.

— Он... особенный, Лили, — тихо сказал Джеймс, его голос дрожал.

Лили улыбнулась, ничего не подозревая. — Конечно, он особенный. Он наш сын.

Джеймс знал, что никогда не расскажет Лили правду. Этот секрет стал его ношей. Он будет любить Гарри, защищать, воспитывать как родного. Но он никогда не забудет, что Гарри — не просто Гарри Поттер. Это Алексей Романов, цесаревич с судьбой, подарившей ему второй шанс.

Джеймс поклялся, что сделает все возможное, чтобы этот шанс был лучше первого. Он защитит Гарри от Волан-де-Морта, темных сил, всего, что может причинить боль. Он сделает все, чтобы Алексей жил счастливой жизнью.

Но понимал, что это будет непросто. Судьба цесаревича трагична, и Джеймс боялся, что трагедия может настигнуть Гарри и в этой жизни. Он должен быть готов ко всему.

— Я люблю тебя, Гарри, — прошептал Джеймс, обнимая сына. — Я всегда буду рядом.

В тишине палаты Джеймс Поттер принял на себя ответственность не только за сына, но и за душу, что когда-то принадлежала другому, но теперь нашла дом в его семье.

Лондон, 1981 год. Год спустя. Дом Поттеров в Годриковой Впадине наполнился детским смехом. Гарри, крепкий малыш с непослушными черными волосами, ползал по ковру, с любопытством исследуя мир. Его зеленые глаза, как у Лили, светились глубиной. Он внимательно следил за родителями.

Лили, наслаждаясь материнством, радовалась сыну. Он был воплощением ее мечты, светом в их жизни. Джеймс, наблюдая за семьей, испытывал смешанные чувства. Радость смешивалась с тихим беспокойством.

Однажды вечером, когда Гарри спал, Джеймс и Лили сидели у камина.

— Ты знаешь, Джеймс, — начала Лили, задумчиво глядя на огонь, — иногда мне кажется, что Гарри понимает больше, чем должен понимать ребенок в его возрасте. Он так внимательно слушает, когда мы говорим о чем-то важном, словно впитывает каждое слово.

Джеймс напрягся. В глазах Гарри он замечал что-то особенное — то, что нельзя было объяснить простой материнской интуицией. Это проявлялось в его взглядах на старые семейные фотографии, в реакциях на определенные звуки и русские слова из новостных лент по радио.

— Он просто очень умный мальчик, Лили, — спокойно ответил Джеймс, стараясь скрыть тревогу. — У него твои гены, в конце концов.

Лили улыбнулась, но в ее глазах промелькнуло сомнение.

— Возможно. Но иногда… я вижу в нем что-то очень старое.

Джеймс почувствовал, как по спине пробежал холодок. Он знал, что Лили тоже ощущает эту странность, но не могла понять ее. Он не мог рассказать ей правду. Как объяснить, что их сын — душа русского цесаревича, переродившаяся после трагической смерти и получившая второй шанс? Как рассказать, что он призвал эту душу, рискуя всем?

— Он наш сын, Лили, — Джеймс взял ее за руку. — И он будет расти в любви и безопасности. Это самое главное.

Лили кивнула, но ее взгляд остался задумчивым.

В другом конце страны, в уединенном доме на Паучьем тупике, Северус Снейп ощущал тревогу. Хотя связь с Темным Лордом ослабла после его падения, она все еще давала ему смутные сигналы. Снейп чувствовал, что произошло что-то значительное, но не мог понять, что именно. Он знал о рождении ребенка у Поттеров, но это не снимало его беспокойства. Было что-то еще, что ускользало от его внимания.

Гарри было около года. Он играл в гостиной. Джеймс читал газету, Лили готовила ужин на кухне. Гарри замер, уставился в окно и начал что-то бормотать, показывая пальцем.

— Мама, папа… там… — прошептал он.

Джеймс и Лили подошли к окну. Ничего необычного. Обычный день.

— Что там, Гарри? — спросила Лили, присев на корточки.

— Там… люди… в черном… они… — Гарри замолчал, его лицо исказилось страхом.

Джеймс почувствовал, как сердце забилось быстрее. Люди в черном. Это могли быть только Пожиратели Смерти. Но что они здесь делали? И почему Гарри их заметил?

В этот момент раздался громкий стук в дверь. Джеймс мгновенно оказался между Гарри и дверью, подняв палочку.

— Кто там? — крикнул он.

Тишина. Затем дверь с грохотом распахнулась. На пороге стоял он.

Лорд Волан-де-Морт. Его красные глаза пылали злобой, а змеиное лицо исказила жуткая ухмылка.

— Поттер, — прошипел он. — Я пришел за мальчишкой.

Лили, бледная, как смерть, схватила Гарри на руки. Джеймс заслонил их, готовый сражаться до конца.

— Ты не получишь его, Реддл! — выкрикнул он, его голос дрожал от ярости и отчаяния. — Никогда!

Волан-де-Морт зловеще рассмеялся. — Глупец. Думаешь, сможешь меня одолеть? Выбирай себе друзей получше, Поттер.

Битва началась. Джеймс, несмотря на страх, сражался ожесточенно, применяя все свои умения и заклинания. Лили обнимала Гарри, пытаясь найти укрытие, но Волан-де-Морт был невероятно быстр и силен. Он отбрасывал Джеймса мощными заклинаниями, его глаза горели безумной яростью.

Когда Джеймс оказался прижат к стене, Волан-де-Морт приблизился к Лили. Подняв палочку, он направил взгляд на Гарри.

— Авада Кедавра! — крикнул он.

Лили закрыла собой Гарри, осознавая неизбежное. Но в тот миг, когда зеленый луч вырвался из палочки Волан-де-Морта, произошло нечто удивительное.

Гарри, испуганный ребенок, внезапно поднял голову. Его глаза, полные древней мудрости, вспыхнули ярким светом. Он вытянул крошечную руку вперед, и смертоносный луч застыл в воздухе, а затем отразился.

Волан-де-Морт вскрикнул от боли. Его заклинание вернулось к нему, и он отшатнулся. Тело начало рассыпаться в прах. Крики эхом разносились по дому, пока он не исчез полностью. В тишине остался только пепел.

Лили, дрожа, опустила Гарри на пол. Джеймс, с трудом поднявшись, бросился к ним.

— Лили! Гарри! Вы живы! — воскликнул он, обнимая их обоих.

Он посмотрел на Гарри, на его крошечные ручки, которые только что остановили смерть. Он вспомнил слова из древней книги, о магии, которая переплетает судьбы, о втором шансе.

— Он… он спас нас, Лили, — прошептал Джеймс, его голос был полон благоговения. — Он спас нас всех.

Лили, все еще в шоке, смотрела на своего сына. Она видела в его глазах не просто детскую непосредственность, а что-то большее. Что-то, что она не могла объяснить, но что давало ей надежду.

— Он действительно особенный, Джеймс, — прошептала она, целуя Гарри в лоб. — Наш особенный мальчик.

Джеймс знал, что это только начало. Он знал, что Гарри — не просто Гарри Джеймс Поттер. Он — Алексей Николаевич Романов, русский цесаревич, получивший второй шанс. И этот второй шанс был полон опасностей, но и полон надежды.

Он взглянул на пепел, что остался от Волан-де-Морта. Зло не исчезло. Темные силы продолжат искать путь назад. Но теперь у них есть Гарри. Мальчик, переживший смерть и вернувшийся, чтобы защитить любимых.

— Мы будем защищать тебя, Гарри, — тихо сказал Джеймс, обнимая сына. — Всегда. Сделаем всё, чтобы твой второй шанс стал лучше первого, ваше высочество.

В этот момент, когда мир вокруг рушился, Джеймс ощутил в себе новую силу. Она возникла из любви к сыну и осознания его невероятной судьбы. Теперь его долг — быть не только отцом, но и защитником этой удивительной души, этого второго шанса.

— Мы справимся, Лили, — твердо сказал он, преодолевая ужас. — Вместе мы справимся.

Лили, обнимая Гарри, кивнула. В ее глазах был страх, но появился и огонек решимости. Ее сын, маленький Гарри, стал их щитом. Его невинность и неведомая сила отразили зло.

— Он наш герой, Джеймс, — тихо прошептала она, ее голос дрожал от переполнявших эмоций. — Наш маленький герой.

Джеймс взглянул на спящего Гарри. В его лице он видел не только сына, но и отражение прошлого, тени трагедии, которая могла бы снова повториться. Но теперь, благодаря магии и его отчаянному решению, все это осталось в прошлом.

— Он больше, чем герой, Лили, — сказал Джеймс, его взгляд был устремлен куда-то вдаль, словно он видел будущее. — Он — надежда. Надежда на то, что даже после самой темной ночи может наступить рассвет.

Он знал: впереди долгий путь. Им предстоит скрываться, учиться и защищать Гарри от тех, кто захочет использовать его силу или отомстить за смерть Волан-де-Морта. Теперь они не одни. У них есть Гарри — их сын, чудо, второй шанс.

Джеймс осторожно взял мальчика на руки. Гарри почувствовал тепло отца и прижался к нему, его дыхание стало ровным. Джеймс ощутил, как внутри разливается тепло, смешанное с глубокой ответственностью.

Ночь была наполнена запахом гари и страхом. Маленький Гарри, завернутый в одеяло, плакал, обнимая мать. Лили, с сажей на лице, дрожащими руками прижимала его к себе. Джеймс, с палочкой наготове, стоял у разрушенного входа, словно раненый лев, охраняющий свою семью. Волан-де-Морт исчез, оставив лишь пепел и тишину.

— Он повержен, Лили, он мертв! — выдохнул Джеймс, его голос сорвался от облегчения и ужаса.

Лили кивнула, не в силах произнести ни слова. Они выжили. Они каким-то чудом выжили.

Внезапно, в проеме двери возникла высокая, знакомая фигура. Альбус Дамблдор. Его длинная серебряная борода, обычно излучавшая мудрость и спокойствие, казалась сейчас зловещей в свете луны.

— Альбус! — воскликнул Джеймс, опуская палочку. — Мы... мы выжили. Волан-де-Морт исчез!

Дамблдор молчал. Его голубые глаза, обычно полные доброты, сейчас были холодными и непроницаемыми. Он медленно вошел в разрушенный дом, осматривая хаос с каким-то отстраненным, почти разочарованным выражением.

— Альбус, что произошло? — спросила Лили, ощущая, как тревога сжимает ее сердце.

Дамблдор замер, глядя на них сверху вниз.

— Вы выжили, — повторил он. Его голос был тихим, но в нем звучала сталь. — Это... этого не должно было случиться.

Джеймс нахмурился.

— Что вы имеете в виду, профессор? Мы же ваши друзья! Мы сражались на вашей стороне!

Дамблдор тяжело вздохнул, будто слова давались ему с трудом.

— Вы были полезны, Джеймс, — сказал он. — Вы были пешками в игре. Но теперь вы представляете угрозу.

Лили в ужасе прижала Гарри к себе.

— Угрозу? Какую угрозу? — спросила она, не скрывая страха.

— Ваше выживание нарушило баланс, — ответил Дамблдор. — Пророчество было неверно истолковано. Гарри должен был умереть. Его смерть должна была положить конец Волан-де-Морту.

— Но он исчез! — воскликнул Джеймс. — Он ушел! Гарри не должен умирать!

Дамблдор покачал головой.

— Волан-де-Морт вернется. Он всегда возвращается. Пока Гарри жив, он будет угрозой. Для всего магического мира.

— Ты... ты хочешь убить Гарри? — прошептала Лили, дрожа от ужаса.

Дамблдор промолчал. Он лишь поднял палочку.

— Альбус, нет! — закричал Джеймс, бросаясь вперед, чтобы защитить свою семью.

— Авада Кедавра! — прозвучал ледяной голос Дамблдора.

Зеленый луч света пронзил Джеймса, и он рухнул на пол, бездыханный.

Лили закричала от горя, прижимая Гарри к себе. — Альбус, пожалуйста! Не трогай его! Я сделаю все, что ты скажешь! Просто пощади моего сына!

Дамблдор посмотрел на нее с холодной жалостью. — Твоя жертва была бы напрасной, Лили. Он должен умереть. Это необходимо.

— Необходимо для чего? — закричала Лили, ее голос сорвался от отчаяния. — Для чего тебе это нужно, Альбус? Ты же сам говорил о любви, о защите невинных!

Дамблдор опустил палочку, но его взгляд остался решительным.

— Для мира, Лили. Мира, который ты так любишь. Волан-де-Морт — это зло, которое нельзя игнорировать. Его уничтожение потребует жертв. Иногда самые тяжелые жертвы приносят те, кто стремится к победе.

— Но Гарри не стоит на пути! — вскрикнула Лили, заливаясь слезами. — Он ребенок! Он ничего плохого не сделал!

— Он — символ, — тихо сказал Дамблдор. — Символ надежды, который Волан-де-Морт захочет уничтожить. Пока этот символ жив, он будет привлекать его внимание. Это замкнутый круг, который нужно разорвать. И разорвать его может только смерть.

Лили почувствовала, как силы покидают ее. Она смотрела на Дамблдора, человека, которого всегда считала своим другом и наставником, но видела в нем лишь холодного убийцу.

— Ты не понимаешь, — прошептала она. — Ты никогда не поймешь, что значит любить и защищать своего ребенка.

Дамблдор сделал шаг вперед:

— Я знаю, каково нести ответственность за весь магический мир. Иногда это бремя заставляет нас принимать трудные решения.

Он поднял палочку. Лили закрыла Гарри своим телом, будто надеясь, что ее собственная защита сможет отразить смертельное заклинание.

— Нет! — крикнула она с решимостью в голосе. — Ты не сделаешь этого! Я не позволю!

Но ее слова утонули в тишине.

— Авада Кедавра!

Зеленый луч света пронзил Лили. Она упала, обмякнув, и лишь успела прошептать:

— Гарри...

Дамблдор стоял над телом Лили. Его лицо оставалось непроницаемым, но в глазах мелькнула тень боли. Он посмотрел на маленького Гарри, который, несмотря на весь ужас происходящего, продолжал плакать, прижимаясь к мертвой матери.

— Прости, мальчик, — тихо сказал Дамблдор. В его голосе не было раскаяния, лишь холодная решимость. — Это цена выживания.

Он поднял палочку, направляя ее на Гарри. Но в этот момент что-то произошло. Невидимая сила отбросила Дамблдора назад, и он удивленно посмотрел на свои руки и на мальчика. На лбу Гарри, там, где прежде была лишь метка, теперь мерцал слабый золотистый свет.

Дамблдор отступил. Его глаза расширились от изумления, возможно, даже страха. Он понял: что-то пошло не так. План рухнул. Ребенок, которого он пытался уничтожить, стал чем-то большим. Загадкой. И эта загадка могла погубить его.

— Невозможно, — пробормотал он, глядя на мальчика, который только что отразил его заклинание.

Дамблдор развернулся и исчез в ночи, оставив Гарри одного среди пепла. Золотистый свет на его лбу мерцал, как обещание грядущей борьбы.