Проклятье наших душ (гет)

В кухне дома Блэков, где по-прежнему находился штаб Ордена Феникса, у плиты привычно суетилась миссис Уизли. Время шло к обеду, на который, кроме постоянно проживающих здесь (а это Рон, Джинни, Гарри и Гермиона), ожидался почти весь Орден Феникса. За длинным кухонным столом сидели Джинни и Гермиона, которых Молли попросила помочь в приготовлении еды.

Девушки почти не разговаривали, так как Гермиона никак не могла отойти от смерти своих родителей. Это случилось буквально три дня назад. Тогда девушка тоже работала на кухне, и тут мама сказала, что у них закончился лук, а без него суп сварить невозможно. И, так как Гермионе все еще было нельзя колдовать на каникулах, она выскочила из дома, чтобы купить его.

Не успела Гермиона далеко отойти от дома, как рядом с ним возникли двое Пожирателей Смерти в черных мантиях и белых масках, взмахнули палочками и раздался мощный взрыв. Как в замедленной съемке она наблюдала за тем, как дом разлетается на кусочки, а над его обломками всплывает черная метка.

Вокруг началась суета, к дому помчались пожарные машины и толпы любопытствующих соседей, а девушка не могла пошевелиться. Из транса ее вывело прикосновение чьей-то руки. Гермиона обернулась — рядом с ней стоял Ремус Люпин.

— Пойдем, — сказал он, — пока они не вернулись и не поняли, что ты жива.

Гермиона действовала как во сне. Она позволила обнять себя, и они переместились на площадь Гриммо. Только к вечеру девушка вышла из транса и разрыдалась в предоставленной ей комнате, оплакивая смерть родителей...

В камине загудело пламя, возвращая Гермиону из тягостных воспоминаний. Она посмотрела на камин — оттуда выходил Артур Уизли. Поздоровавшись с женой, он неожиданно обратился к девушке:

— Гермиона, в Министерстве знают, что ты живешь у нас, поэтому они передали этот конверт мне.

— Что это такое? — спросила она.

— Судя по надписи, это от твоих родителей, — ответил мистер Уизли.

Гермиона удивилась и сказала:

— Мои родители были маглами, — голос дрогнул от этих слов, и ей пришлось на секунду замолчать, но в следующий миг она продолжила, — каким же образом их письмо попало в Министерство Магии?

— Извини, я этого не знаю, — ответил мистер Уизли. — Посмотри внутри, может, там ты найдешь ответ. Если тебе тяжело делать это одной, то я думаю, что Джинни или кто-нибудь другой может составить тебе компанию.

Как бы это не было и в самом деле тягостно, но Гермионе вовсе не хотелось, чтобы кто-то присутствовал, когда она будет читать письмо от родителей. Тем более Джинни не была близкой подругой, а Гарри, который мог бы поддержать ее, занимался своими делами и не подходил на роль утешителя, так как просто не умел этого делать.

— Спасибо, — ответила Гермиона мистеру Уизли, — но я справлюсь сама.

Взяв письмо, она поднялась в свою комнату, села за стол, вскрыла сургучную печать, на которой находился оттиск двух незнакомых гербов, и углубилась в чтение.

«Дорогая Гермиона!

Твои любящие родители, Джейн и Чарльз Грейнджер».

Содержание письма многое объяснило Гермионе. Когда возродился Волдеморт, она увлеклась историей магии и с удивлением узнала, что, по идее, маглорожденных магов не должно быть. Она много расспрашивала своих сокурсников, которые были из семей маглов, и узнала, что у всех есть дальняя родня, связанная с магическим миром. И только себя она считала исключением. Теперь же все встало на свои места.

Впрочем, от этого знания ей было ни тепло, ни холодно. Поэтому Гермиона просто с грустью несколько раз перечитала письмо родителей, и тут в ее дверь постучались. Некоторое время она сомневалась, стоит ли ей открывать, так как думала, что за дверями стоит миссис Уизли, которая решила ее утешить. Утешение от чужой матери в ее состоянии было не тем испытанием, которое она могла бы вытерпеть. Но врожденная вежливость не позволила сделать вид, что она не слышит стука.

Вздохнув, Гермиона открыла дверь. Это был, к ее счастью, Гарри. Он очень изменился за лето, верней, даже за тот месяц, который они не виделись, — парень вырос, осунулся, стал еще серьезней, чем раньше, и его глаза не улыбались, также как и ее. Ведь Гарри тоже недавно потерял своего близкого человека — крестного. К тому же на его плечи лег груз знания, что именно ему предстоит бросить вызов Волдеморту.

Возможно, Гарри сам пришел к ней, узнав о письме, или его послала миссис Уизли, но было такое ощущение, что он пришел ее утешать. Однако он не коснулся содержания письма, а сказал следующее:

— Хотел похвастаться, чему я тут недавно научился. Может, это отвлечет тебя. В общем, ты же знаешь, что со мной занимаются все, кому не лень. Я решил, что кое-чему могу научить и тебя, а именно вынимать из головы свои воспоминания. Знаешь, как ни странно, когда помещаешь их в думоотвод, становится легче.

— Спасибо, — сказала Гермиона. — Ты же знаешь, что я всегда готова учиться.

Надо сказать, она была очень благодарна своему другу, который решил не лезть к ней в душу с пустыми соболезнованиями или попытками неумело утешить, а избрал почти деловой тон и решил отвлечь ее новыми знаниями.

* * *

— Дамблдор одолжил мне на лето свой думоотвод, — сказал Гарри, когда они пришли в его комнату.

Артефакт стоял на столе, таинственно мерцая в солнечных лучах. Гермиона подошла к нему, на ходу доставая палочку. Гарри продолжил объяснение:

— Чтобы тебе было понятней, я покажу тебе, как это делается. Но я не могу решить, что бы тебе показать. Те мысли, которые лежат на поверхности, доставать достаточно просто. А я бы хотел, чтобы ты поняла принцип извлечения того, что происходило давно, и даже было забыто. Может, у тебя есть какие-нибудь предложения?

Теперь задумалась Гермиона. Ей не хотелось заставлять друга вспоминать что-то личное, а из школьной жизни она знала, вроде бы, все. И тут она вспомнила второй курс, когда Гарри нашел Тайную Комнату.

— Знаешь, — сказала Гермиона, — я давно хотела посмотреть, как выглядит Тайная Комната Салазара Слизерина. Спуститься туда в реальности невозможно — этого не позволит Дамблдор. Но увидеть все равно хочется.

— Просто Тайную Комнату я показать не смогу. Это будет, скорее, воспоминание о происшествии в ней, — ответил Гарри.

— Но это даже интересней. Ты ведь уже не переживаешь об этом? — спросила Гермиона.

— С чего бы, — хмыкнул он. — Я же вышел оттуда победителем. Джинни тоже жива и здорова. А то, что исчез призрак Волдеморта, так туда ему и дорога.

Гарри снова повторил жест и слова заклинания, приложил палочку к виску и сказал:

— Для лучшего извлечения воспоминания надо на нем сконцентрироваться.

После этих слов его глаза немного расфокусировались, а когда они приняли осмысленное выражение, он стал медленно отводить палочку от виска, и за ней устремилась серебристая нить. Гарри опустил кончик палочки в чашу, и пару минут извлекаемая мысль струилась вниз от его виска к ней.

— Все готово, — сказал он наконец. — Можешь смотреть.

Гермиона приблизила свое лицо к той странной субстанции, которая была в чаше. Она испытала нечто похожее на то ощущение, которое возникает при перемещении через портал.

Через мгновение девушка стояла в туалете Плаксы Миртл перед раковиной, которая была входом в Тайную Комнату. Рядом с ней стоял двенадцатилетний Гарри. Недалеко от него — Рон и профессор Локхарт, который с ужасом наблюдал, как Гарри шипит. Кран вспыхнул опаловым цветом и начал вращаться. Через мгновение вместо него была широкая труба, уводящая вниз.

И вот уже Гарри и высокий молодой человек, так очаровавший Гермиону, стоят друг против друга. У Риддла в руках была палочка Поттера, а тот, стоя на коленях, занес руку с клыком василиска над дневником. Какую-то долю секунды оба смотрели на дневник, затем мальчик вонзил клык прямо в его сердцевину. Раздался долгий, продирающий до мозга костей вопль, и фигура Тома Риддла стала таять, а Гермионе показалось, что ей вырвали сердце. И вторя этому воплю, она вырвалась из воспоминаний.

— Боже мой! — воскликнула Гермиона, и из ее глаз потекли слезы.

Хорошо, что Гарри не спросил ее, почему она плачет. Если честно, Гермиона и сама до конца не понимала, почему.

— Кажется, я не справился с ролью утешителя, — несколько смущенно и растерянно сказал Гарри спустя пару минут.

Он явно не знал, что теперь ему делать, однако девушка успокоилась сама и пояснила:

— Не знаю, что на меня нашло, прости... Давай теперь я попробую что-нибудь вынуть из своей головы, чтобы закрепить обучение.

Гарри с облегчением вздохнул. Гермиона выбрала для демонстрации совершенно нейтральное воспоминание и вскоре за обучением забыла перенесенный ею шок.