И я буду рядом в этом метре жизни

Эпистолярная. Часть 1.

"Где-то, где есть только я и ты, где-то, где есть только те слова, что мы адресовали друг другу..." (с)Greybeck

«Побудь со мной в этом метре жизни.» (с) Bellatrix

Малфой умеет писать письма. Он точно знает, в каких выражениях благодарить пожилую бельгийскую тетушку, в каких — заигрывать с молоденькой французской кузиной. Как выражать соболезнования, а как — поздравлять со счастливым событием. Но вот чего он не знает — так это то, как писать странной Луне Лавгуд. Однако пишет и ему нравится.

Луна Лавгуд разбирается со сложным словом "эпистолярный" и готова день просидеть над пергаментом, сочиняя ответ Малфою. Она пишет письма совсем не так, как тетушка Мелифлуа или кузина Шантель. Она пишет совсем по-другому. И Драко это нравится больше всего.

* * *

6 сентября 1998

Аппарировав к границе купола, Малфои прошли через высокие темные ворота, приветливо распахнувшиеся перед владельцами. Драко шел чуть впереди, пиная носками туфель обкатанную гальку центральной аллеи, а Нарцисса, улыбающаяся и чуть раскрасневшаяся от радости, прижимаясь плечом к руке мужа и заглядывая ему в глаза, не торопилась, будто желая насладиться погожим осенним вечером. Люциус, разумеется, тоже не спешил, поддерживая жену на ее трехдюймовых ради выхода в общество каблуках.

Первое слушание в Визенгамоте только что завершилось. И Малфои, по словам Скитер, отделались легким испугом. Если не считать нескольких приличных штрафов и благотворительных пожертвований во все возможные фонды, расплодившиеся как грибы псоле дождя. Однако Люциус не оказался снова в Азкабане, с Драко были сняты все обвинения, и единственным минусом был запрет для всей семьи покидать Англию на неизвестное пока время.

Драко немного жалел — он с удовольствием уехал бы на материк, чтобы не видеть, как люди тычут в него пальцем, чтобы не слышать за спиной отвратительный шепот, но, как он уже понял, то, чего он хочет, никогда не сбывается... В конце концов, они действительно отделались легким испугом благодаря показаниям золотого Трио и, что весьма интересно, Луны Лавгуд, которая едва ли не три месяца провела в подвалах мэнора.

— Драко, — окликнул его отец. — Я хотел бы, чтобы ты написал письмо мисс Лавгуд. Выразил нашу общую признательность. Ее рассказ оказался как нельзя кстати сегодня. Я рад, что она сохранила такое... гм... лестное мнение о пребывании здесь.

— Да, отец.

В своей комнате Драко аккуратно снял пиджак, опустился за стол и достал чистый пергамент — ему хотелось поскорее закончить с этим.

"Здравствуй, Лавгуд. ~~Не знаю, зачем вообще тебе пишу...~~ Прими благодарность от нашей семьи и от меня лично.

~~Не думал, что те месяцы пребывания у нас в подвале запомнятся тебе в таких светлых красках~~

Я рад осознавать, что время, проведенное в подвале, стало для тебя предметом приятных воспоминаний, хотя, Мерлин помилуй, только за одно это тебя стоило бы упечь в Мунго

~~Я рад, что у тебя все хорошо.~~

Зря ты рассказала в суде о магии подвалов: теперь здесь будет непротолкнуться от умников из Отдела Тайн. Однако мы все равно тебе благодарны. Малфои у тебя в долгу, так что если ты захочешь организовать экспедицию в поисках шестикрылых хроноворотиков, мы с радостью примем материальное участие и я не хотел бы задерживать его. Моя семья приносит глубочайшие извинения за действия против тебя и твоего отца. Обстоятельства вынуждали нас действовать таким образом, и я рад, что ты все совершенно правильно поняла и свидетельствовала в нашу пользу.

~~Если бы я знал, что до этого дойдет, то был бы куда приветливее со всеми вами.~~

~~Если бы я знал, что до этого дойдет, то разговаривал бы с тобой больше.~~

~~Если бы я знал, что кончится все победой Поттера, то помог бы тебе бежать и убежал сам.~~

Если бы я знал, что все так закончится, я бы вступил в ваш несчастный клуб неудачников, или как вы его называли?Отряд Дамблдора?

Я знал, что все закончится благополучно.

Конечно, довольно мило с твоей стороны было рассказать всем о том, что я слаб в трансфигурации. И в Чарах — дракклов Патронус у меня не получился, но что с того? Твое счастье, что сейчас есть новости поважнее, чем обсуждать неудачи наследника Малфоев в трансфигурации ~~— у нас хватило и других неудач.~~ В общем, я пишу тебе, чтобы поблагодарить. Это было с твоей стороны ~~очень хорошо странно неожиданно благородно~~ кстати.

~~Хотелось бы знать, почему ты сегодня была такой бледной. Продолжаешь сидеть в подвале?~~

~~Ты вообще чем питаешться? Ты отощала хуже Грейнджер.~~

~~Как твои дела?~~

Я, собственно, и не надеюсь, что ты вообще умеешь писать, так что не буду ожидать ответа. Можешь считать мое письмо проявлением ~~обыкновенной благодарности~~ вежливости.

Maman просила передать, что ты и твой отец всегда желанные гости в Имении, ~~если вы, конечно, рискнете посетить бывшую резиденцию Лорда~~

~~Был рад увидеть тебя живой и здоровой.~~ ~~Почему ты вообще осталась в Хогвартсе в мае, ты же несовершеннолетняя.~~ ~~Неужели ты совсем не боишься смерти?~~

~~Мне жаль, что все так вышло.~~

С уважением, Д.М."

Письмо получилось корявым — он писал то, что взбредет в голову, вычеркивая и исправляя тут же, но получилось. Драко запечатал конверт, привязал к лапке принесенной эльфом совы и распахнул окно. Сумерки мягко наползали на Уилтшир, пряча высокие падубы и сирень во мраке. Сова устремилась ввысь и вскоре пропала из вида.

Малфой-младший закрыл окно и забрался на диван с "Кодексом семейства Малфой" в руках. Когда относивший совиную клетку домовик вернулся, чтобы разжечь камин и пригласить Молодого Хозяина на ужин, Драко уже спал.

* * *

Никто не знает, что будет завтра, никто не знает, что будет послезавтра и тем более никто не знает, что будет сегодня...

Луна Лавгуд точно не знала что будет сегодня. А она и не гадала. Удивительная девочка — умеющая не гадать о будущем, а жить в нем, в этом миге между прошлым и будущим. Жить, существовать, творить, верить. Не гадать... Невозможно? Все гадают... Ладно, и Луна Лавгуд гадала. И все же нет. Она верила — верила в будущее. В каждый его прекрасный миг, в каждую новую секунду. Верила... И счастливо вздыхала, подняв голову, и смотря на изморось дождя на крае уличного и похоже маггловского фонаря. Это такое волшебство — быть.

6 сентября 1988...

Луна Лавгуд сидела в комнате, ни чем не освещенной, кроме света уличного фонаря, подперев голову рукой и задумчиво рассматривая капли дождя на стекле.

Письмо... Луна подскочила к окну в котором появилась взъерошенная сова. Кто бы ей мог написать? Зачем? Почему сегодня?

Мы гадаем, предполагаем, а выходит-то все — по-иному, не так как мы ждем. И не то что мы ждем.

Утро. Зал суда. И там страшно. Страшнее, чем в подземелье. Почему? Луне тоже было интересно. И в то же время и совсем не страшно... Поэтому безмятежно посматривая на все происходящее сегодня в зале суда, до своего выступления, на слушании посвященном семье Драко Малфоя, Луна Лавгуд улыбалась и грустила. Грустила и улыбалась. Потому что видела друзей, не видела друзей. Одни были, других не было. Одни могли быть, но их не было, других не было вообще... Точнее были. Но где-то... Где-то...

Луна встряхнула головой, привычно возвращая своим мыслям более ясный ход мыслей. Не стоит думать о непостижимом здесь и сейчас, когда решается судьба настоящего. Настоящих. Людей. Семьи.

А семья — это самое важное. Луна кивнула себе. Вот и Гарри это понимает. Который тоже, несмотря ни на что, пришел. В чьем сердце было понимание, что он может и должен помочь тем, кто уже ничего не мог изменить тогда, и не мог изменить сейчас — попав под безжалостную букву закона.

И Луна пришла. Не могла не придти. А вот отец не пришел... Его все считали предателем... Конечно, ни Гарри, ни Гермиона, ни Рон, ни слова не сказали о том что произошло в тот день у нее дома... От которого тогда почти ничего не осталось... Лишиться дома не страшно. Лишиться покоя, очень страшно. Когда нету покоя в семье, у тебя нет и дома. А когда у тебя нету дома... Нет, толком и тебя. Так думала и сейчас Луна сидя в маггловсом номере маггловской гостиницы Лондона. Почему? Потому что она знала, что отцу лучше ее сегодня не видеть. Потому что он знал, как она относится к его поступку, не меняя своего отношения нисколько все равно... Он предал ее друзей, ради нее... Тут сложно что сказать и что решить. Это больно всем. И это понятно всем, что страшно немного...

И Луна сидела в этом зале Визенгамота, под его старинными сводами, где ощущалась безнадежность и... надежда? Луна прислушалась... Прислушаться к тому, что не издает звуков сложно. Но для Луны возможно. Надежда. Всегда, у каждого, надежда.

И вот чужой дом, причем не дом волшебников, не Дырявый котел или что-то подобное из магических гостиниц Лондона, а простая гостиница, для простых людей. Тут было все так любопытно. А Луне было очень радостно, когда любопытно. Поэтому здесь и остановилась, где ее никто не знает, она никого не знает и никакого волшебства, кроме волшебства обычного. Магия она вокруг нас, внутри нас и не обязательно ее творить, чтобы это чувствовать, видеть...

И вот в руках девчушки не побоявшейся забрести в дальний район улиц Лондона и остановиться в обычном номере, чему впрочем совсем не помешало появление совы, было письмо. Совсем обычной обычной совы появление, кстати. И не обычной. И все же не о сове речь, которая кинув взгляд, почему-то напомнившей Луне профессора МакГонаггал, улетела обратно в моросящий косой дождь. Главное не это. Совсем.

Итак... Письмо!

Письмо-Письмо-Письмо!

Луна с замиранием сердца держала в руках обычный-необычный конверт. Пергамент, чернила, вот и вся его составляющая. Прекрасная составляющая! Поднеся к лицу, все еще не решаясь перевернуть и посмотреть отправителя, Луна вдохнула этот запах хрустящего пергамента, и сделав круг вокруг своей оси, села обратно на стул, который стоял около старого массивного дубового стола, напротив окна.

Уилтшир. Драко Малфой. Прочитала несколько раз Луна имя автора строк в конверте. Совершенно не удивилась, не порадовалась, почти никаких внешних эмоций, прямо противоположное поведение недавнему восторгу... Очень логично и очень лунатично. Луна светло улыбнулась, ей казалось, что это правильно. Что письмо пришло. Он не могла предугадать. Не могла, даже подумать, что ей сегодня придет письмо. Да еще и от Драко, в чьем доме она так любезно провела некоторое время... О чем и шла речь сегодня утром...

О суде вспоминать не хотелось. Слишком все это было... Неправильно. Неправильно так судить людей... Но не об этом речь. Письмо!

Вскрыв конверт Луна пробежала глазами по строчкам, так и не зажигая никакого света. Она, кстати, так и не поняла, где тут можно найти свечи... Уроки маггловедения в этом году были не слишком продуктивными...

Потом пробежала еще раз. Запомнила. Вдохновилась. Улыбнулась и наколдовав теплый и одновременно холодно-синий огонек, зависший низко над столом, порылась в сумке и добыв там перья и слега мятый пергамент, принялась писать, практически не отрываясь. ( Постоянные взгляды в окнов потолокв стену в поисках улетающей мысли не в счет)

Так для Луны Лавгуд началась эта переписка. Точнее она и не думала, что это будет переписка. Но надеялась. И поэтому писала старательно, и старательно вычитывала строчки письма, как видимые, так и зачеркнутые. И ломала голову — стоит на это реагировать, или если Драко зачеркнул, то лучше не надо?

Что он имел в виду? И решила что тактичнее будет не реагировать, но принять к сведению.

А еще Луна решила быть краткой. Почему? Так хотелось получить ответ, так хотелось и подбодрить, а слишком много информации от Лунатички... Луна понимала, что это пока излишне... Ведь ему может совсем нет времени писать письма. А так хотелось помочь, отправив хоть пару строк. Но подразумевающие ответ.

Итак, Луна приняла к сведению зачеркнутое (что смогла точно разобрать, хотя было явно видно, что зачеркивалось не совсем-совсем, а все же ничего) и принялась писать в неярком свете улицы и магического огонька.

"Здравствуй, Драко!

Я так рада, что ты написал!

А как твои дела?

Магия подвалов... Знаешь, я думаю у них ничего не получиться там выведать. Это же магия подвалов...

О, совершенно не стоит быть у меня в долгу! С тобой, Драко, было очень приятно сидеть в подвале. Я узнала много нового о твоем доме и мне было не так грустно и страшно. А теперь я могу признаться, что было немного грустно и страшно.

И я переживала, что ты остался там... (Луна старательно пытаясь быть краткой, все больше понимала, как это сложно. Но с усердием достойной когтевранки постигала эту науку краткости... Поэтому сказав только одно единственное, что не смогла удержать, перескочила к следующему пункту видимой части письма.)

Я очень рада, что пригодилась сейчас. Что то, сказала помогло вам... И совсем не стоит за это благодарить.

Ты тоже знал? Знал... И все кончилось благополучно! А знаешь, я иногда теряла веру... Это ужасно. Но теперь знаю, почему она возвращалась. Потому что приходил ты. А ты же знал...

И очень рада, что тебе понравилось, как я рассказала о твоих успехах в трансфигурации и Патронусе. Он у тебя обязательно получиться! А ты еще пробовал?

Наверно, немного не вежливо нарушить твои надежды... Но писать я умею. И даже довольно давно... ( Лавгуд задумалась, припоминая, насколько же давно и не думая видеть тонкого намека — "Не пиши мне, Лавгуд!" или того лучше сомнения в ее умении выводить буквы по пергаменту... Или еще каких...)

И я с радостью приеду в гости. Раз вы приглашаете. Я даже соскучилась немного... И кажется потеряла свой гребешок где-то там... У меня был в кармане. А теперь нету. Наверное, твои нарглы утащили. Передавай им привет. Они, кстати очень веселые в подземелье. Не знаю почему, правда. Наверное, им там хорошо. Да.

Луна.

Если ты ответишь, я буду рада."

Луна заснет за столом, положив голову на руку, думая передохнуть после написания письма, перед подписанием конверта... И отправит письмо только утром. Или днем. Когда доберется до места, где будет сова, пожелавшая отнести ее письмо в Малфой-мэнор, Драко Малфою.

* * *

30 сентября 1998

Получив ответ, Драко несколько раз перечитал его, а потом с яростью смял и бросил на пол, выходя из комнаты. В каждой строчке, написанной Луной, он чуял презрение и жалость победителей к побежденным, что заставляло его сжимать зубы до боли в челюсти и беситься в тишине фамильного особняка.

Конечно, уже через пару часов, когда Драко, налетавший практически полсотни миль в парке, вернулся в комнату, пергаментного комка уже не было — эльфы хорошо знали свои обязанности. Однако каждое слово отпечаталось в сознании Малфоя-младшего и всплывало время от времени, доводя его до бешенства.

Конечно, он не собирался отвечать.

Конечно, он не собирался завязывать переписку с Лунатичкой, что бы там не произошло в подвале в тот последний день...

Конечно, он и не думал вспоминать, как Лавгуд мягко обхватила его руку своей, отогревая и сочувствуя тому, чего, наверно, и понять-то не могла.

Конечно.

Однако стоило ему отвлечься от каких-то мелких бытовых дел — оказалось, что когда каникулы рискуют стать бесконечными, становится ужасно скучно — как он тут же вспоминал Лавгуд и ее письмо.

И когда в парке мэнора облетели последние зеленые листья, а он пренебрег Согревающими чарами и теплой мантией, летая, и заболел, Рубикон был перейден. 30 сентября...

"Здравствуй, Лавгуд. Не могу сказать, что был рад твоему письму. Моя сова вернулась потрепанной, будто летала в Болгарию... Ты же не уехала в Болгарию, Лавгуд?

О подвалах... Я с ужасом жду, что однажды в моем доме появится Грейнджер — ей наверняка интересно все, что связано с родовой магией. Слышал, что она работает как раз в Отделе Тайн. Удивлен. Я был уверен, что она спит и видит, как бы поскорее выскочить замуж за Уизела и наполнить мир подобием волшебников. Мне больно из-за того, что Уизли размножаются как кролики. Бедный Поттер. Его героизм однажды его погубит.

А тебя погубит... Я даже не могу выбрать — слишком много вариантов. Что, скажи на милость, ты имела в виду под фразой, что со мной было приятно сидеть в подвалах? Лавгуд, я НЕ сидел в подземелье. Поскольку суды уже прошли, напомню, что это ты сидела в подвале. А я был твоим тюремщиком. Разница в том, что ты не могла выйти наружу, ты была в плену, а я — нет. Понимаешь? Я был свободен. А ты нет. И нечего было переживать. Я был в своем доме. Со своими родителями. В любой момент я мог уехать в школу. Не смей думать о том, что мне было плохо.

Я больше не собираюсь вызывать Патронус. Да и вообще, я буду сдавать ТРИТОНы в Дурмстранге в ноябре, чтобы получить диплом, и МакГоннагал согласилась и даже написала неплохую рекомендацию. Многие слизеринцы предпочли это возвращению в Хогвартс. От мысли о том, что там теперь заправляет Гриффиндор, мне становится тошно. Никогда не отдам своего сына в Хогвартс. Все, что угодно, но только не этот красно-золотой рассадник. Паркинсоны уехали во Францию и Панси поступила на седьмой курс Шармбатона, Забини, кажется, вернулись в Италию. Только Нотт и Гойл остались в Англии. Им тоже запрещено покидать Англию. Зачем я тебе все это написал? Не знаю.

Я просто счастлив, что ты умеешь писать. Но поверь, доказательств достаточно. Еще одно доказательство просто добьет меня при моей простуде. Как, вероятно, и твой приезд в гости.

Неужели тебе так понравились подвалы? Может быть, мне пригласить и Поттера с компанией? Например, на рождественских каникулах, да? Мелкая Уизли вообще ни разу не была в доме нормальных волшебников.

Или ты соскучилась по моим родственникам? Хотя нет, конечно, ты соскучилась по нарглам.

Лавгуд, это выдуманные существа. Их не бывает. Просто не существует.

А гребешок я нашел. Давно. Хотел отдать в Министерстве, но забыл. Посылаю с совой. Не хотелось бы, чтобы Малфоев обвиняли еще и в воровстве.

Д.М.

Не знаю, зачем я тебе написал."

* * *

«Здравствуй, Драко. (Пятно кляксы, от надолго зависшего пера)

Как твои дела? Ты болеешь и это уже плохо… Но все же, как? И что не рад моему письму тоже немножко грустно.

Я могу не писать. Если тебя это повеселит. Если заставит почувствовать лучше. Но знаешь. Я лучше напишу.»

Строчки начатого письма два дня назад. Оставленное на столе в комнате по причине отчаяния. Но о котором не забывалось ни на минуту. А слова меж тем не шли… А когда их нужно сказать так много, а главное таких верных. Кто знал что писать письма бывает так трудно? Когда тебе есть, что сказать, а ты не можешь.

Луна была дома. В своем восстановленном чарами доме, вместе с отцом. Вокруг бардак новых-старых вещей, в голове бардак мыслей, все так же новых-старых, в душе чувств новых-непонятных-старых, и смятение всего этого одновременно.

Луне разрешили приехать в Хогвартс попозже на некоторое время, по ее же просьбе. И ей не отказали. А нужно было решить дела с домом, и просто, и самое главное — не оставлять отца так сразу, так надолго, так безысходно, только кажется еще совсем недавно, обретшего свою дочь — живую и невредимую. Из подвалов, из чужих домов на берегу моря, из полуразрушенного Хогвартса, куда опять едет эта странная девочка, как и многие другие, хотя могли этого не делать… После всего что случилось. Но война закончилась — все идет своим чередом, какой бы он не казался теперь нелепым, этот черед, ученики отправляются в школу — начинать обучение, заканчивать его… Хотя начинать может и не едут. Хогвартс почти разрушен… Но летом его подправили. И добровольцы и Министрерства и еще кто-то… А Луна едет завтра, с опозданием на месяц. Первый раз трансгрессирует. К границе Хогсмида. Сама. И это страшновато немного.

Седьмой курс… Или шестой? Но седьмой. Так звучит. По-взрослому… Последний. Но и шестой подтянуть надо. Так шестой или седьмой? Луна, если честно не знала толком, ее не интересовали подобные мелочи. Главное едет учится, а чему и как разберется. Почти же и не было учебы толком в том году. Война. Другому учились. А полгода и так почти в подземельях провела… Ну, не полгода. Поменьше, конечно, но и так долго, что тянет на полгода. На целую другую жизнь — в другом месте, с другими людьми. Луна никогда не забудет этой середины зимы и весны в подземельях Малфой-мэнора. И снова подземелья. Почему-то именно про них сложно не забыть. А все потому что на столе лежит письмо от человека, который продолжает сидеть в этих подземельях. Хоть и говорит обратное. И она наверное продолжает.

Луна вздохнула тихонько, и уютнее свернулась в старом рыжевато-желтом, как грива у льва кресле в пустой гостиной. Пустой не только по отсутствию присутствия людей в этой комнате. Не было тех бесконечных и привычных завалов вещей, пергаментов, книг. Все это как-то растворилось. С домом им с отцом помогли из самого Министерства. Важные люди. Такие все... серьезные, занятые, хмурые.

И он изменился. Был уже не тот дом. Только стены, только крыша. А сам дом, он изменился. Уже нельзя было заглянуть вон в тот комод и найти вот эту синюю пуговицу, которую положила туда пять лет назад и всегда знала — заглянешь, и она будет там. Всего этого не было. И это было не страшно, не важно. Это было по-другому.

2 октября 1998.

Новый лист пергамента.

«Драко, здравствуй.

Я так рада, что ты написал. Уже почти не ждала. Нет, неправда — я ждала все-таки, при это не ожидая, ожидая. И поэтому еще больше рада. Ведь ты вполне мог мне не писать. Но написал. Спасибо. Я была очень рада прочитать твое письмо. Очень. Ведь мне тоже бывает грустно, а получать письма — уже не грустить. Отвечать на письма — развеивать свою боль в бесконечности, даже и не делясь с ней до конца.

Как твои дела? Ты болеешь. И это то уже плохо… Но все же, как? Ведь ты обязательно поправишься.

Ты болеешь… И наверное, поэтому ты совсем не обрадовался моему письму… Ведь получать письма… Это же... Верно? Или нет?

Ты болеешь. И так ужасно, что мое письмо все только усугубило… Я постараюсь писать меньше, чтобы, как ты забавно выразился: «доказательств» того, что я умею писать было меньше…

Но я не могу не ответить.

Я могу вообще не писать… Хочешь? Мне не трудно… (Строчки поблекли, не желая писать жирно то, что не совсем правда. Совсем не правда. Луна не могла не писать. Даже, когда ее одолели все грусти мира, она то и дело, постоянно, ежесекундно помнила о оставленном на столе письму и письму. Начатом и присланном. И о гребешке, который лежал там же. И который сегодня утром перекочевал в карман к Лавгуд. Ну, вдруг захочется причесаться, а ничего подходящего для этой цели нету? Только поэтому. Какие еще могут быть причины пребывания в кармане любимого гребешка?)

Но я все-таки отвечу. Если тебе совсем не захочется отвечать — ты всегда можешь бросить письмо в камин, даже не распечатывая… А если захочешь. И прочтешь. То можно и не отвечать.

Все просто.

Я могу не писать. Если тебя это повеселит. Если заставит почувствовать лучше. Но знаешь. Я лучше напишу.

А хочешь я пришлю тебе пустой лист пергамента? И это вдруг тебя это повеселит! Скажешь — «Лавгуд и писать теперь разучилась!» Или — «Вот, как, даже письмо с пустым пергаментом перепутала…» Хотя это скорее грустно вышло. У меня не получается так смешно как у тебя, меня подбадривать. Но ведь, если ты счастлив, что я умею писать, может ты так же возрадуешься, и даже больше, что я умею и не писать? Ну, вдруг. Я так хочу тебя порадовать, что пишу всякие глупости.

Или нарисовать.

Что ты любишь? Что тебе нарисовать?

А если ничего не хочешь. Можешь дальше не читать. Но я все же напишу. И даже не буду краткой. Если ты не будешь читать — мне все равно будет приятно, потому что мне нравится тебе писать. А если прочтешь. Я буду стараться, чтобы тебе понравилось, чтобы поддержало. (Конечно тебе не нужна моя помощь. Это я так. На всякий случай. Просто говорю глупости.)

(Жирная линия, отделяющая точку невозврата прочтения письма.)

И я не в Болгарии, кстати. Мне очень жаль, что твоя сова вернулась такая потрепанная, как будто летала в Болгарию… Драко, а почему ты выбрал именно Болгарию местом моего возможного пребывания? Или там очень плохо совам, которых дискриминируют по совиному или еще какому признаку?

Я бы хотела на самом деле побывать в Болгарии. А ты?

Ох, ты, наверное, конечно, был, прости. Ведь как там можно не побывать… И как там?

Наверное холодно. И ветер. И совы.(Немножко нелепо закончила Луна спич о Болгарии и ярко увиденных, страждущим там совам, как ей представилось — бури, ветер и прочее совотрепящее. И это тоже было нелепо. Но представилось)

А на счет совы, которая все же не из Болгарии к тебе вернулась. Жалко ее, прости.

Это все дождь Лондона. Дожди Лондона — это не дожди не Лондона... Но наверное в Болгарии хуже.

Тебе сейчас нельзя покидать Англию. И это прекрасно. Значит ты не окажешься в Болгарии! Этому можно порадоваться. В Англии хорошо. Ты любишь Англию? А Лондон? А какое место больше всего и почему? А дождь в Лондоне?

Драко, а ты любишь осень? Когда листья кружатся, кружатся, когда дождь, когда небо такое. Когда деревья — это уже не деревья. Ты понимаешь о чем я? Любишь такую осень?

Когда промокаешь и не болеешь. Когда мерзнешь под пронизывающим ветром, а потом в тепло?

Любишь?

Это хорошо все что ты мне рассказал про своих друзей, Драко, и как они поживают. Хорошо, что у них вроде все хорошо. Насколько может быть хорошо. Что они продолжают жить. Не смотря ни на что. А многим сейчас тяжело. Но это очень тяжело находится вдали от них, наверное. Непривычно. И тяжело. Мне очень. Но вот я, например, завтра еду в Хогвартс и увижусь со многими. Правда я еще не знаю с кем точно. Кто-то вернется, кто-то нет. Кого-то уже нет… Драко, я слышала твой друг погиб 2 мая в Хогвартсе? Крэбб. Винсент Крэбб. Ты можешь ничего не отвечать. Но я хочу тебе сказать. Я не знаю что хочу тебе сказать. Но я рядом и помогу, если что. Потому что я понимаю тебя. И об этом лучше не молчать. Лучше говорить. Так легче. В любом случае — тяжело терять. Друга, родных, даже просто знакомых. Потому что это все переворачивает — они были, они есть. Их нету. Навсегда. Но они — те кто ушел, нас все равно не оставляют. Я хочу так думать не оглядываясь ни на кого и ни на что. И арка, виденная мною в Министерстве и то что я видела, то что слышала и чувствовала, дает мне эту надежду, основанную на чем-то. Потому что я не знаю как жить в мире, где была моя мама, мои друзья и все те кого я знала, а теперь нет. И не будет никогда. Куда это все делось? Во что тогда верить?

Это значит все зря, что мы живем. А это не так. Я это чувствую. Хочу чувствовать…

Но возможно я ошибаюсь. И мы просто живем. И это тоже ничего.

И поэтому мне очень жаль, что не увижу тебя в Хогвартсе. Но раз ты говоришь, что в Дурмстранге тебе будет лучше, я тебе верю, значит так для тебя и будет лучше. Я счастлива, когда у тебя все хорошо. А это же хорошо, верно? Все счастливы.

Но я все равно хотела бы тебя увидеть. Поэтому жаль, что не приедешь. И удачи на экзаменах! Тритоны — это серьезно… Хотя, знаешь, экспедиция на крайний Север куда серьезнее. И расскажешь как в Дурмстранге? Какие у них там порядки. Какой Большой зал. Какие люди… Когда туда поедешь? Скоро же совсем. Ноябрь. Напиши мне. Очень интересно.

А еще будет грустно в Хогвартсе. Грустно ходить по местам которых нет. Знаешь такие места, Драко?

Это места которые были, а теперь их нет.

И я буду грустить. Возможно даже сильно расстроюсь. Не увидев любимого уголка, или что у славного вепря с такой милой бородавкой на носу, больше носа нету… Это страшно даже.

Но дело и не в этих статуях и уголках. Ты понимаешь о чем я, Драко? Думаю, да. Мне кажется тебе и поэтому тоже не хочется ехать.

А Гермиона обязательно выйдет замуж. И почему ты считаешь это плохо? Дети это хорошо… Гермиона умная и славная. Думаю ей и твои подвалы понравятся и тебе не будет от этого ужасно, как говоришь. Почему это плохо? Родовая магия это так интересно. Мне нравилось то, что ты рассказал. Думаю и Гермионе не меньше. Тем более, что она поймет куда больше чем я, ведь она такая умная!

А Патронус… Очень жаль, что ты не хочешь его больше вызывать. Но почему так? Это же так прекрасно… Тебе обязательно надо попробовать. Только найти учителя получше.(Луна осеклась на это месте)

У тебя же ведь, наверное, очень красивый Патронус, Драко. Все Патронусы красивые. А когда Патронус друга, он куда красивее, верно? Поэтому надо обязательно попробовать. В любом случае. Даже если не получится. А потом получится. Все равно получится. Я это просто знаю.

Не так давно, может неделю назад. Было пасмурно. Сидела у стены дома в сентябре, наблюдала за небом. Темно-серое небо. И бежало оно, бежало, открывая просветы света время от времени, знаешь так бывает? Дул ветер такой, пронизывающий. Холодный немного. Как ты бываешь… Но мне от этого не холодно.

И так вот. И пролетела по этому небу, по этому ветру птица какая-то большая, я не знаю точно как она называется, но из благородных я думаю… И я подумала о тебе. Вот как увидела, сразу и подумала.

Мне кажется твой Патронус мог бы быть птицей… Как возможный вариант. А ты как считаешь? Какой у тебя мог бы быть Патронус? А еще бывает Патронус бывает похож на того кого любишь. Но я не знаю так ли это… И не всегда тот, кого любишь должен быть совсем-совсем похож на тебя, в этом и прелесть. Или нет? А ты кого-нибудь любишь, Драко? О, я совсем не любопытничаю. Просто мне интересно твое мнение про одинаковых Патронусов… Только это, да. Я совсем не любопытничаю. И ты как всегда можешь не отвечать. Я разрешаю. Но мне любопытно. Потому что всегда интересно, что думают друзья.

А может тебе прислать лист с дерева? На случай, если ты не захочешь читать письмо, а лист порадует. Они же такие красивые. Они и летом красивые, они совершенные, а осенью… Они по-другому совершенные. И поэтому не могут не радовать. У меня красивый клен растет перед окном. Очень красивый. И иногда листья падают мне в окно прямо на стол. Это так приятно, как будто сама осень делает мне подарки. И лист осины. Вот сейчас на столе. И я не знаю откуда, вроде не растет близко осины… Так странно. И так приятно! Надо тебе его прислать.

Ох, надо было тебя спросить об этом в начале письма. А так и не знаю, что делать. Присылать или нет. Вдруг тебе не понравится. А я хочу чтобы понравилось. Но лист засохнет немного, а нужен ли тебе мусор… Я не… Боюсь тебе не очень понравится мусор.

А Гарри, кстати не погубит его героизм, я считаю. Он только всех спасет. Ну, это уже на закономерности… Тебе так не кажется, Драко?

И почему ты не хочешь отправлять своего сына в Хогвартс? Мне, кажется, все не так плохо как ты считаешь, ему наоборот там будет лучше. Он будет дома. Как мы все. Хогвартс — это наш дом. Ты так не считаешь? А Дурмстранг… Это все-такие чужое место. Где вырастешь другим немного. С другими людьми. А может ты и прав. Да. Наверное ты прав. То что не есть домом для нас, по какой-то причине, не может стать полноценным домом наших детей. Но я бы отправила своих детей в Хогвартс. Мне, кажется, ты не прав, что там заправляет Гриффиндор. В чем-то может прав, а в этом не очень. Я так не думаю. Это им не удастся даже.

А почему ты считаешь, что у тебя будет сын? И я опять же не любопытничаю. Ты можешь совсем не отвечать. Я разрешаю. Просто не слушай и не читай мои глупости. Я наверное совсем не умею писать письма. И поэтому пишу все что в голову приходит. А туда не всегда верное приходит.

А что погубит меня? Мне так стало интересно, Драко, ты не представляешь. Я как-то пыталась составить такой список, мне почему-то захотелось. Ты можешь мне написать все предполагаемые тобой варианты и почему? Это очень интересно. Я буду благодарна.

Ты сидел со мной в подвале, Драко. И ты тоже не мог уйти. Не из подвала, нет. А я могла. Меня ничто не держало. Хотя нет, держало все-таки. Но я ушла. Прости. Но опять же. Это я так. Мое мнение. Оно ничего не значит. Ты же помнишь кто я? Полоумная Лавгуд. А значит я могу говорить иногда больше других. И можно меня не слушать.

И тебе не было плохо, конечно. Я вовсе так не думаю. И вовсе не жалею тебя. Но ты был не очень счастлив, правда же... Разве может кто-то быть по-настоящему счастлив, когда война… Наверное может… Не так. Не мы.

Я не приеду в гости, раз ты этого не хочешь. Это немножко грустно, но я понимаю. А по родственникам может и соскучилась. Не очень с ним знакома просто, поэтому не уверенна…

А нарглам и так хорошо. По ним не надо скучать. Они ни по кому не скучают, только по себе. Очень ветреные существа эти нарглы, имей ввиду, Драко. К ним нельзя привязываться. Только подумаешь подружился — а они раз — и украдут твои носки… Но они добрые. И они существуют. Просто им, наверное, не нравятся твои носки и у тебя не было возможности узнать их поближе. А может у тебя домовики стойко от них защищают…

Вот поэтому и не знаешь о них. Все просто, да.

И что значит дом нормальных волшебников? Я не очень поняла и мне интересно, что входит в твое понятие этого понятия.

Я могу рассказать свое. Это когда — везде волшебство, волшебство и семья. Когда тебя любят. Где спокойно. Где хорошо. Куда хочется возвращаться. Но это же не только дом волшебников?..

И спасибо тебе за гребешок, Драко! Это мой любимый. Я очень рада, что ты его нашел. И прислал мне. Почему в воровстве, Драко? Я такого никогда не скажу. Ты мог его и себе оставить, я была бы только рада. Хочешь я тебе пришлю его обратно?

(Уже давно ночь, а Луна все пишет, редактирует, правит, дополняет. И немного дрожит, когда отправляет на рассвете ближе. И от утреннего холода, от которого всегда немного бросает в мелкую дрожь. И от чего-то еще. Может потому что она слишком много написала и теперь боится не получить никакого ответа? А ей все-таки очень хочется получить его. Потому что она любопытствует все-таки. И ей хочется знать как у Драко дела. Что он просто есть где-то. Потому что если кого-то нету — это значит мира нету. И поэтому важно найти какое-то подтверждение присутствия. И мира и человека. Даже может в немножко заклятом на молчание или на не написании письме.

Или что-то не то написала, хотя так этого боялась и старалась написать то? Слишком много правды? Слишком много лезла в душу. А Малфои этого не любят... Никто не любит. «Он убьет меня. Точно убьет. Но я все равно отправлю. Потому что мне нечего терять.»)

Может ты написал, чтобы поговорить со мной? Луна." И все-таки вложенный кленовый и осиновый лист.

И еще гребешок.

* * *

Письмо Лавгуд пришло как нельзя кстати — если можно сказать такое об этом сумбурном, чересчур личном, совершенно безумном и дурацком, как по прочтению решил Драко, письме.

Ему было скучно, простуда не отступала, превратившись в пневмонию, и он уже совсем было пожалел о своей внезапной переписке, поняв и приняв тот факт, что Лавгуд осознала его сарказм и его намеки не писать ему больше, и решила вдруг удовлетворить его капризы, когда сова принесла ему пухлый конверт, из которого вывалились огромный свиток, исписаный знакомым уже почерком Лавгуд, какие-то листья, начинающие заворачиваться на краях, и злополучный гребешок.

Драко ошеломленно уставился на все это присланное, разлетевшееся по молочно-белому одеялу, а потом протянул руку и осторожно поднял кленовый лист, рассматривая его на просвет.

Эльф, появившийся с новой порцией лечебных зелий, убрал непрочитанное письмо в конверт, повинуясь приказу, и спрятал все в ящик стола. Драко отвернулся и уснул, уничтожив листья Инсендио, а гребешок пристроив на соседнюю подушку — не придумав, что с ним делать.

25 октября.

Прошло три недели. Он поправился и спустился на завтрак в столовую. Напряжение, висевшее между родителями, не выливалось в открытые форму до тех пор, пока Люциус, допивая кофе, не обратился к наследнику с вопросом, что тот думает о мисс Джиневре Уизли. Драко поднял непонимающие глаза от тоста, который крошил без аппетита, но тут резкий скрежет с явным неудовольствием отодвигаемого стула Нарциссы привлек внимание обоих Малфоев-мужчин.

— Я хотела бы поговорить с тобой, дорогой, немедленно и наедине, — в голосе миссис Малфой слышалась сталь. Люциус прищурил глаза, но согласно кивнул и встал из-за стола. Драко поднялся автоматически, когда мать встала, и снова осел на свое место, когда родители вышли.

Когда через несколько минут из библиотеки донеслись громкие крики обоих родителей, забывших о Заклятьи Заглушения из-за редкой практики в нем, Драко поморщился и пошел к себе.

— Люциус! Мальчик должен сам решить, что ему нужно!... Ты еще грязнокровку ему в постель подложи!...

— Породниться с победителями — самое умное, что мы можем сделать. А Уизли хотя бы чистокровная!...

— Он достаточно сделал по твоей указке! Я больше не позволю тебе портить ему жизнь!...

Самое время, прочитать письмо Лавгуд — если день выдался совершенно абсурдным, его уже ничто не испортит, — думает Драко, поднимаясь в комнату и бросаясь к столу...

"Здравствуй, Лавгуд. Твое безумие прогрессирует, ты знаешь об этом? И, кажется, оно заразно и передается через пергамент. Иначе я ничем не могу объяснить то, что пишу тебе — снова. Хотя и могу не писать. Ничего не понимаю уже, Лавгуд. Проклятый Поттер, проклятая война.

Я не грущу. Просто сейчас твое письмо очень кстати. Я мало с кем веду переписку сейчас. Как-то не до того всем, кроме тебя. А впрочем, что же тут удивительного, да?

Я уже поправился, спасибо за беспокойство, Лавгуд, хотя, видимо, размягчение мозга я заработал. Мне только что показалось, что отец хочет... Нет, это слишком абсурдное предположение даже чтобы поделиться им с тобой, Лавгуд. Доказательства, что ты умеешь писать... Лавгуд, ну нельзя же воспринимать все так буквально. Впрочем, это точно у меня с головой что-то не так, раз я вообще начинаю объяснять тебе какие-то очевидные вещи. Это же ты — девочка, у которой были самые нелепые украшения в школе.

(Тут-то бы и самое время написать, что Драко хочет прекратить эту переписку, но он почему-то смотрит за окно, где желтеет парк, прикусывает перо как в детстве, а через минуту убористые буквы вноыь покрывают пергамент.)

Мерлин, Лавгуд. Я устрашен! Прошу, никогда больше не пытайся пародировать мое чувство юмора. То, что у тебя выходит — это похуже люпинского боггарта. Вообще-то, получив от тебя пустой пергамент я бы не сильно удивился и вряд ли как-то отметил это вслух. Ты преувеличиваешь степень моего одиночества: я еще не говорю сам с собой. И мне действительно не нужна твоя помощь. И чтобы ты меня радовала, мне тоже не нужно. К тому же, у тебя это совсем-совсем не получается.

Болгария... Да дело в том, что я много летаю последнее время. Учу эти проклятые ТРИТОНы и летаю, чтобы развееться. Пытаюсь разучить Финт Вронского, вот и пришла в голову эта Болгария... Да зачем я тебе это рассказываю. Вспоминая твои комментарии квиддича, ты не отличишь Финт Вронского от хагридовского зада. Дракклы знают, что ко мне прицепилась эта Болгария. И я там никогда не был. Там холодно, как считает мама. И скучно, как считает отец. Так что ничем не могу помочь тебе в твоем интересе. Попробуй обратиться к Грейнджер. Если верить Пророку, у нее имеется болгарский дружок — Крам.

Осень я ненавижу. Равно как и зиму. И весну. Особенно в этой отвратительной стране. Лавгуд, сколько я себя помню, каждое лето до шестого курса мы ездили во Францию. Вот Францию я люблю. И Бельгию тоже. Там красиво и почти нет магглорожденных волшебников. Впрочем, это ты вряд ли оценишь, ты же дружишь с Грейнджер. Почему, Лавгуд? Хотя обсуждать Грейнджер с тобой не интересно, другое дело — дружбу.

Разве дружба должна быть такой? Да и вообще, разве дружба существует?

Конечно, нет. Бывает только взаимовыгодное сотрудничество, Лавгуд. Жаль, что сотрудничество с Малфоями никому теперь не выгодно. Панси мне не писала с июля и я тоже не буду писать ей. Да это и понятно. Было бы куда странее, если бы мы продолжали переписываться. Кажется, Блетчли уже давно живут во Франции и никогда не были сторонниками режима Того-Кого-Нельзя-Называть. Думаю, вскоре объявят о помолвке.

А вот Гойл пишет письма постоянно. Только не отправляет их. Он пишет Крэббу. Может быть, и я когда нибудь напишу. Когда окончательно сойду с ума от общения с тобой, Лавгуд.

Нет, думаю, рассказывать тебе про Дурмстранг я не буду. Это просто школа. Такая же, как и Хогвартс. Ничего интересного. Мне вообще будет не до переписки с тобой (Мерлин, я уже говорю о переписке!), когда я буду там.

Понятия не имею, какой у меня Патронус. И нет желания узнавать это. Единственное, чего я хочу — это сдать ТРИТОНы, не завалив Трансфигурацию. И никакого Хогвартса. Я и так провел в нем слишком много времени. И это не имеет никакого отношения к воспоминаниям, Лавгуд. Камни — это просто камни. Безвкусное архитеркурное сооружение — вот что такое Хогвартс. Дом — это совсем другое. Видимо, ты тоже не имеешь понятия о том, что такое нормальный дом.

Дом — это то, что ты готов никогда не покидать. То, что готов защищать ценою собственной жизни.

Вот пишу тебе это и понимаю, что у меня нет дома. Как-то нелепо прозвучало это, правда? Если бы я мог, я уехал бы во Францию хоть сегодня. И никогда бы не вернулся. Паркинсон не пишет мне с июля, но, кажется, я писал тебе об этом? Нет сил и желания перечитывать. Меня совершенно не волнует, почему она мне не пишет. Я ей не пишу тоже.

У меня будет сын, разумеется. Малфоям нужен наследник. И у Малфоев всегда рождается наследник. Что-то вроде древней родовой магии. Как и то, что рождается один ребенок. Земля и собственность не должны делиться, поэтому нескольких наследников быть не должно. У всех чистокровных семейств с древней историей те же правила. Майорат должен передаваться от отца к сыну без изменений. То есть, я могу присоединить к владениям Малфоев еще и земли своей жены, но майорат неотчуждаем и является ядром состояния рода. Странно, что мне приходится тебе это объяснять, ты же из чистокровного семейства. Впрочем, кажется, вы предатели крови, так что, наверно, ты не имеешь об этом ни малейшего понятия, как и Уизли. Хотя Уизли точно не о чем беспокоится. Они могут плодить сколь угодно детей, ведь делить все равно нечего.

Тебя погубит, Лавгуд, твоя дурацкая наивность. Зачем ты пишешь мне? Зачем ты выступила на суде? Зачем сказала, что не счиатешь, будто мы хотели по-настоящему навредить тебе? Что бы ты не говорила, но ты сидела в подземельи. И не могла выходить. Ты позабыла тетку Беллатрису? Это так раздражает меня, Лавгуд. Наверно, если бы Белла дожила до суда, ты бы оправдывала и ее. Ты должна была быть в Гриффиндоре, Лавгуд, вместе с Героем Британии и ее территориальных вод. И раз мы все равно обсуждаем это, за что ты просишь прощения? Почему не хотела сбежать? Если это то, о чем я подумал, то ты все же действительно чокнутая. Мне не нужна была твоя помощь, как не нужна и сейчас.

Мои носки в порядке. Не могу поверить, что написал эту фразу.

И еще. Я никого не люблю, Лавгуд. Это глупость — вся эта розовая водица. Оставь ее таким как Браун или Дамблдор. Старый маразматик совсем выжил из ума к концу жизни.

Д. М.

Не присылай мне больше мусор. У моего эльфа случился припадок, когда он нашел листву на моей кровати. И оставь у себя свой проклятый гребень — это твоя вещь и он мне не нужен. Я чувствую себя совершенно глупо, когда вынужден послать его тебе второй раз.

И не приезжай в гости. Дело не в том, чего я хочу или не хочу, но кто-то же должен возвращать тебя из эмпирий? Во-первых, мы совершенно не готовы сейчас принимать гостей, а во-вторых, у нас и так слишком часты эти самые незванные гости.

Чуть не забыл. Скажи мне, Лавгуд, а наш Мальчик-Который-Снова-Выжил собирается обручаться со своей рыжей? Или Пророк в очередной раз раздул из мухи слона? "

Малфой ставит жирную точку в вопросительном знаке, небрежно проводит над пергаментом палочкой, шепча Высущивающее заклинание и не перечитывая сворачивает пергамент в трубочку. Запечатывает письмо личной печатью — он уже совершеннолетний, молодой сэр Малфой — и привязывает к лапе принесенной эльфом совы. Когда сова улетает, он выкручивает эльфу ухо и велит дословно передать отцу, что ни на ком по фамилии Уизли он не женится.

Люциус врывается в комнату сына ровно через три минуты после отправки гонца и между Малфоями происходит неприятный разговор, по итогам которого Драко получает отсрочку в полгода и возможность выбрать самому чистокровную жену. Мир восстановлен.

* * *

И не важно. Совсем не важно. Луна сидела в факультетской гостиной прямо с ногами в старом-престаром, потёртом, синем, замшевом кресле, в самом дальнем затененном углу, и невидящим взором смотрела поверх суетящихся и живущих сокурсников. Более невидящим чем всегда. Более… Намного более. Кто-то мог бы сказать что Лавгуд сейчас здесь не сидела, она почти исчезла, ее не было, ее не замечали. А кто замечал смотрел несколько минут, думал, что на Лавгуд заклятие оцепенения, не особо этому удивлялся и шел дальше по своим делам.

Очень важно. Придя к какому-то решению, или обдумав какие-то мысли, Лавгуд неожиданно вскочила, напугала первокурсника уютно сидящего рядом с ней и выронившего книгу по которой делал домашнее задание. А Лавгуд Луна тем временем забежала к себе в спальню, схватила какой-то конверт и умчалась с ним в свое тайное место, оставив на прикроватной тумбочке только какой-то гребешок.

Ну, может и не в одной ей известное место, но там обычно никого не было. За библиотекой был такой славный ход. А за ходом, такое славное низкое окошко, перед которым всегда можно придвинуть старый стул и положив руки на подоконник сидеть и смотреть на озеро, на лес, на небо. На все. А можно и домашнее задание делать. Но это скучно. А вот почитать это отлично. Так приятно оторваться от книги и с улыбкой, или грустно, или задумчиво посмотреть в это зарешетчатое окошечко, не известно зачем в этом никуда не ведущем, а идущем кругом, вокруг библиотеки ходом. Или просто посидеть, когда грустно, прямо на подоконнике перед окошком, достаточно широком, чтобы удобно уместилась маленькая Луна.

А можно и письмо написать. Да, именно здесь, где никого нету и никто не отвлечет. Письмо Драко Малфою. Думала ли Луна, что будет писать письма кому-нибудь кроме отца и редко-редко тетушке из Франции? А что Драко Малфою и того не думала. Ему хотелось отвечать. Ему нельзя было не отвечать. Даже если было тяжело. Впервые столкнувшись с тем, что не всегда словами выразишь то, что действительно думаешь, хочешь сказать. Но Луна попробует. Уже попробовала и не очень похоже получилось. Она будет еще больше старться. Даже если ничего не выйдет.

28 октября 1998; около 18:00 вечера.

«Милый Драко. Я так рада получить твое письмо. Я приветствую тебя, хоть ты может и не будешь этому так рад.

Я очень рада, что ты поправился.

И я больше не буду доказывать, что умею писать, я просто буду писать тебе.

Твои слова, что я не могу тебя радовать, что у меня это совсем-совсем не получается, очень меня расстроили. Мне стало очень грустно.

Но ты, конечно, совершенно прав, переписка со мной, наверное, тебе не очень интересна и ты отвечаешь из вежливости… И все же, даже, если я тебя не радую, немножко можешь отвлечься и написать, может это принесет какую-то пользу. Я буду тебе писать, пока ты этого хочешь. Пока отвечаешь, и находишь что отвечать, раз тем более пока больше не ведешь ни с кем переписку. И это же так волшебно — протянуть слова из разных миров, городов, мест. Нам всегда будет что сказать друг другу. Я же странная Лавгуд — мне вообще можно говорить что угодно, ты понимаешь? Ничто не сочту странным, плохим или неправильным. Так что ты можешь спокойно поделится тем, что хочет твой отец.

И до тебя есть всем дело, просто… иногда сложно написать, но не сомневайся, до тебя есть всем дело. И даже не только мне. А почему ты считаешь, что это не удивительно, что мне есть дело?

И я рада что ты не грустишь, и что тебе не нужна моя помощь. Ты очень сильный человек, Драко, я знаю, что тебе не нужна помощь.

И не думаю, что у тебя размягчение мозга. Я знаю его признаки. Ты бы прислал письмо с мольбой о том, что если я тебе не пришлю кушистых клобкопухов ты покончишь с собой… Или…что если Земля не перестанет вертеться вокруг Солнца, а не наоборот, ты тоже покончишь собой. Или просто, в более мягкой стадии — скажешь, что женишься на мне завтра же, потому что у моего отца была замечательная редакция «Придиры» и ты всегда мечтал быть его Главным редактором…

Ну, то есть ты понимаешь. Всякие абсурдные вещи, которые никогда тебе не придут в голову, вот что значит размягчение мозга, что будет означать, что мозгошмыги добрались до тебя. Вместе со шмыгомозгами и нарглами (кстати я очень рада, что твои носки в порядке, даже завидую немного, мои все уже пойти стащили, но не об этом речь…), так что с тобой все в полном порядке!

И спасибо, что помнишь какие у меня были украшения в школе, это приятный комплимент и неожиданный. Мне редко делают комплименты.

Я не буду больше пародировать твое чувство юмора. (Тут Луна позволила себе первый раз улыбнутся, до этого сидя с очень серьезным выражением лица, которое, наверняка, повеселило бы Драко куда больше ее письма.) У тебя оно очень хорошее, у меня совсем не получается, я буду стараться по-своему шутить. Вдруг получится.

Болгария… А давай там побываем вместе? Не думаю что там слишком скучно и слишком холодно. Совам может не очень хорошо, а нам будет неплохо.

Квиддич. Да, ты как всегда совершенно прав, Драко. Я ужасно в нем разбираюсь, но это не означает, что мне не нравится. Я хожу на каждый матч и смотрю с интересом, на Чемпионате мира тоже была с отцом, так радостно было, просто не всегда внимательно смотрю… А что такое Финт Вронского знаю даже немножко. И поэтому удачи тебе с ним.

Это здорово, что ты летаешь. Это красиво и приятно. И мысли по-другому идут, о чем ты думаешь, когда летаешь?

А как продвигаются твои ТРИТОНы? Я тебе желаю большой удачи и знаний! Ты такой умный, ты все сдашь хорошо. Я просто в это верю, потому что знаю.

Почему ты не любишь Англию? Она прекрасна. Но думаю тебе не нужно это объяснять, просто по какой-то причине так сказал. И что не любишь ни одно из времени года, кроме лета тоже… Я тебе на этот счет не верю и поэтому не буду ничего говорить в переубеждение, потому что опять же знаю — ты любишь эти времена и эту Англию. Просто мне так кажется.

А вот что можешь любить Францию больше — это поверю. Там очень красиво и очень хорошо. Но по-другому. Там я была. И скучала по дому.

Дома… Ты прав, когда говоришь, что дом — это просто груда камней. Что дом — это то откуда не хочется уходить и за что умрешь. Тогда у меня есть два дома — Дом и Хогвартс. Но вот… Тебе не кажется, что для нас дома, это опять же не груда камней или дерева, а люди, которые его населяют? Семья. Ведь так глупо умирать ради груды камней, когда все кого любишь в другом месте…

Я действительно дружу с Гермионой Грейнджер и не вижу в этом ничего достойного осуждения. Даже наоборот. Она настоящий друг, она умница, неужели ты этого не замечал? Ради нее можно умереть. И совсем не важно какой она крови. Она волшебница. Самая настоящая. И была бы ей, даже если бы не умела произнести ни одного заклинания. Но я совсем с тобой не спорю. Просто ты ее не знаешь так хорошо как я, вот и говоришь не очень добро о ней, и о магглорожденных тоже. Они просто люди. Может даже счастливее нас.

Так счастливо стало, что ты хочешь со мной говорить и что-то обсуждать и даже думаешь о чем, спасибо. Дружба. Дружба может быть любой. И да, дружба это сотрудничество. Но в ней есть любовь. Это значит, что когда ты знаешь, что у человека ничего нету, он никто, а ты все равно его любишь. Или наоборот — у него есть все, ему нет дела до тебя, а ты все равно любишь этого человека. Но это сложно. Я не умею любить тех, кому совсем нет до меня дела. Я их забываю и теряюсь… Это плохо, наверное. Но чувствуя, что ты нужен именно для взаимовыгодного сотрудничества, а не ради любви и простого быть рядом, тяжело быть тем другом настоящим, не получая этого желания в ответ. А надо бы стараться, все-таки. Ведь можно ошибиться, что о тебе думает человек. На самом деле я не очень знаю, что такое дружба, Драко. У меня было мало друзей, потому что жила одна с отцом и нам этого хватало. Наверное. А потом появилось столько сразу людей, которых я полюбила, наверное, это и есть дружба. Даже если нам не до того, не до друг друга, мы все равно помним все. И живем благодаря этому.

Я вот хочу сотрудничать с Малфоями, что ни вкладывай в это понятие. Я могу вкладывать свое, а ты свое, главное не это. Будем сотрудничать?

Не важно, что вы не пишете друг другу. Ты же помнишь о ней. А она о тебе. Это и есть дружба. Даже, если понимаешь, или не можешь больше дальше общаться как раньше, и не общаешься, помнишь. Все помнишь. И ценишь. Ведь у всех нас были друзья в детстве с которыми мы немножко играли, совсем немножко общались, даже может не помним их имен. Но помним. И это тоже дружба. Тоже любовь. И это не розовая водица как говоришь. Розовая водица — это марганцовка. А любовь… Она может и проходит. Та, пока с человеком тепло, пока ты хочешь его радовать и иди за ним, это она. И разная бывает. Бывает и любовь к деньгам. Но это грустная любовь. Она не вечна. Ее не возьмешь никуда. Ей не согреешься. В один прекрасный день она убьет. И оставит только привязанность. Зависимость. В плохом смысле слова. А в хорошем — это Любовь. Когда думаешь хорошо, прощаешь, живешь.

И об этом не очень умею рассуждать, и ты можешь разнести мои суждения в пух и прах и нарглам отдать, мне интересно, все что ты думаешь. Потому что я чувствую правду в твоих словах. Настоящее.

...Гойла мне очень жалко. Может мне написать ему? Может ему нужна моя помощь? Тебе мы решили она не нужна, мы просто пишем в радость друг другу всякие слова и предложения, а вдруг ему нужна именно помощь. Мне кажется есть ему что сказать. А со мной ты никогда не сойдешь с ума, Драко. Мы все уже давно сошли с ума… Ведь это мир такой! Никогда не знаешь, что верно, что ложно, а это ли не первый признак сумасшествия?

Расскажи мне про Дурмстранг. Это интересно.

И ты не завалишь Трансфигурацию, ты такой молодец. И Патронус… Очень жаль, конечно, что ты не хочешь его пробовать вызывать. Но если вдруг, когда-нибудь. Скажи мне.

Грустно, что у тебя нету дома. Очень грустно. Но это придет, он будет, это я тоже знаю. Не будет иначе. Ты будешь счастлив.

И Панси напишет тебе. Когда-нибудь. Вы по-любому связаны. Ведь, как я говорила выше — это дружба, это любовь и именно одновременно. Когда и далеко, и даже не очень часто думаешь, а все равно думаешь — это не сотрешь так просто.

А вот почему ты ей не пишешь? Напиши. Хотя бы пару строк. И станет так легче. Просто пара слов. И вам обоим будет легче. И чувство счастья будет. Ведь когда есть хоть какая-то недосказанность в полном неведении и необщении, это так тяжело всем. Как грозовая туча, не желающая пройти. Так пусть пройдет дождь. Будет больно. Но потом небо просветлеет и на душе будет так же, как на воздухе после грозы.

Спасибо, что рассказал про наследника, хотя это и немножко смутило меня. Потому что не поняла. Неужели никакой девочки или двух мальчиков, или и тех и других? Совсем-совсем?

А делить лучше не дома, а любовь… А ее никогда не измеришь и не сделаешь недвижимым имуществом. Но я все же поняла. Один ребенок, сын. И все ему.

Может у меня все так же, просто не было возможности узнать. Всегда хотела брата или сестру… Может я и не очень правильная чистокровная раз хотела.

Но одна. Значит может и тут родовая магия действует. Немного жестокая родовая магия.

А у Уизли хороший дом. Я была, мне очень понравилось. У них там счастье. А почему ты их так не любишь?

Меня погубит наивность? Очень возможно, Драко, очень возможно. Но я все равно умру. Так почему же не думать о людях хорошее и любить их когда чувствуешь это? Доверять. И пусть тебя обманут, ты будешь знать, что верил, что хорошо было, а значит правильно. Но прошло. И это грустно. Но это лучше, чем не доверять никому. Это тяжело. И ни к чему не ведет. Закрывает все. А мы все равно умрем. Но будем вместе пока живы, это же хорошо, вот поэтому нужно доверие. Что бы идти рядом, а уже на пороге узнать, чего стоила ваша вера. И будете ли вы вместе и далее. (Луна загрустила, задумалась и снова улыбнулась.)

Я пишу тебе потому что мне нравится. И не думай, что пишу жалея. Пишу, потому что нравится слушать, что ты думаешь, нравится рассуждать на эти темы, пусть нелепо и слабо, а все же. Потому что ты хороший человек. Потому что я понимаю тебя, даже когда себя понимаю меньше. Потому что тебе пишешь то, что не доверишь другим. Я тебе доверяю. Поэтому пишу.

Вы не хотели навредить мне. Неужели ты хотел навредить мне? Я не верю в это. Поэтому и сказала что думала на суде. Правду сказала, а вот Беллатриса… Ее я помню. Она тоже не хотела навредить мне. Ей было все равно. Она просто шла по какой-то своей дороге, и ей не суть важно было кто и как встанет на этом пути. У нее была своя любовь. Видеть страдания. А речь шла не о ней. О вас. О твоей семье, Драко. Вы были вместе и должны были остаться вместе, я так чувствовала и так чувствую, поэтому выступила, поэтому так уважаю тебя еще больше.

И я не была бы в Гриффиндоре. Я бы всегда хотела быть на Рейвенкло, как моя мама.

Я прошу прощения за то, что тебе может и не нужна была моя помощь в подземельях. Поверь, я тоже это понимаю. Но это не значит, что я должна чувствовать себя хорошо оставив тебя одного там. Никто не должен быть один, я это точно знаю. Когда ты один — ты потерян, никому не надо быть одному. Без того человека с которым обсудишь все, даже не рассказывая много.

Я не буду присылать тебе больше листву. Тем более она скоро кончится. А снег точно не пришлешь. Если только заклясть его… Спасибо за гребень, жаль он тебе не понравился. И он совершенно не проклят, как ты решил, будь уверен, он очень даже хороший и расчесывает хорошо и гладко. И совсем не важно что мой. Вполне себе волшебный гребень. Совсем никто не проклинал, я это точно знаю. Не чувствуй себя глупо. Это я виновата. Думала, может тебе понравится, ведь приятно взять какую-то вещь, зная что она прибыла откуда-то издалека, вместе с рядом слов на пергаменте. Я бы хотела подарить его тебе и знать, что у тебя.

Не приеду в гости. И никогда незванной. Это невежливо и нехорошо и вообще не тактично.

Пусть у тебя все будет хорошо. Очень плохо, когда дома те незваные гости, которым не рад. И вообще, когда там кто-то лишний.

И да. Если я тебя правильно поняла — Гарри Поттер, который действительно выжил, обручился на днях с милой и вполне себе рыжей Джинни Уизли. Я так счастлива за них. Меня пригласили на свадьбу. Это так приятно. Я уже была на свадьбе Невилла и Ханны. Они были такие красивые и счастливые, как будто и не было никакой войны.

Сейчас свадьбы грустные. Но это все равно счастье. Как и всегда, когда жизнь идет.

Надеюсь, у тебя все будет хорошо. Не болей, Драко. Летай. Сдай Трансфигурцию на отлично (и ты ее сдашь!) Расскажи мне про Дурмстранг. Про себя. Про все. Просто пиши мне.

И возвращай меня из эмпирий, мне это очень нравится и интересно.

Твоя сумасшедшая Луна.

P.S. И у тебя очень красивый почерк, Драко. Твое письмо красиво не только по прочтению, на него и на каждое слово просто так смотреть и улыбаться, мне это очень нравится."

За полночь. Луна не заметила как прошло время. Как зашло солнце. То есть заметила, ведь она постоянно смотрела в окно, но как-то удивилась увидев ночь, поставив последнюю точку. Теперь придется добираться тихо-тихо… Интересно что будет, если ее схватит Филч? Совсем не важно. И Луна еще некоторое время вычитывала письмо выкидывая из него опечатки и подправляя слова по правильней.

Это письмо она написала страннее, чем другие. Ей так показалось. Но она надеялась, что Драко немного понравится. Что он снова прокомментирует смешно все что она написала, она заулыбается и напишет еще куда более хорошее письмо. То есть, конечно, не смешно... А как-то, как это когда тебя комментируют так, вроде даже и критикуют, а ты улыбаешься наоборот? Написать. Ему. Чтобы понравилось, а не раздражало, чтобы помогло хоть и говорит иначе. И потому что скучает. Ей необходимо получать весточку, чтобы знать, что все в порядке. Ей необходимо отвечать на письмо, чтобы жить дальше. Это важно. Луна это точно поняла.

* * *

Малфой дружелюбно улыбается и даже смеется. Впрочем, над его шутками тоже смеются, похлопывают его по плечам, смешно коверкают имя... Дурмстранговцы, с которыми он жил этот месяц, не были против него предубеждены — и это было приятно. Пожалуй, он бы не выдержал косых взглядов и шепотков. Нет, конечно, было и то и другое, но в целом к нему нормально тут относились.

Он сегодня закончил сдавать свои экзамены и те, с кем он более-менее общался, устроили ему сюрприз — принесли целых три бутылки какого-то местного варианта виски. Ну, так казалось Малфою сначала — после первой бутылки он уже понял, это этот продукт куда страшнее Огденского или коньяка, который держал в доме Люциус.

Вообще, наверно, было весело. Малфой рассказывает в третий раз несмешной анекдот про аврора и Пожирателя, и спальня мальчиков сотрясается от громкого хохота. Затем слово берет высоченный румын и предлагает тост за Драко... Множество рук тянется к Малфою, множество стаканов бьются о его... Хор поздравлений...

Драко чокается со всеми, выкрикивает "Prozit!", как его научили, выпивает и разбивает стакан на счастье — тоже традиция. Тут же Репаро и Акцио — емкость возвращается в руки.

Парни, с которыми он живет — на год-два старше. Тоже выпускники, но Дурмстранг заканчивают в 19-20. Однако Драко достаточно комфортно — можно сказать, что неплохо. Так неплохо, что он почти забывает, что внутри у него — тонкое и безумно хрупкое стекло, которое может разбиться от одного-единственного слова, жеста... Такое хрупкое, что он боится поворачиваться. Боится резкого шума. Дружеского толчка.

Стаканы вновь наполнены и Малфой пьет вместе со всеми. Сегодня он сдал последний экзамен. Завтра рано утром — домой, в Англию. В Малфой-мэнор. Где расстроенная Нарцисса и обозленный на весь мир Люциус.

Где совсем пусто и слышны только голоса ссорящихся родителей.

Поэтому Драко раз за разом выпивает противное маслянистое пойло, отдающее сливами, и надеется, что завтра ему будет не жаль покидать Дурмстранг.

На столе — пергамент, на котором пара строк.

Малфой знает, что когда все уснут, он напишет Лавгуд: ее письмо в его учебнике Трансфигурации, с которым он практически не расставался, опасаясь за результат экзамена.

Наконец ребята успокаиваются и расходятся. Даже Войцек, который слывет главным заводилой, укладывается спать. Малфой закутывается в одеяло — в замке постоянно холодно — и садится за стол, пристраивая рядом бутылку с остатками выпивки. В голове притяно шумит, и ответ Лавгуд пишется сам собой.

25 ноября 1998

Здравствуй, Лавгуд.

Я сдал ЗОТИ, Историю Магии, Чары, Зелья, Древние Руны и Нумерологию на П. Кажется, комиссия, принимающая у меня экзамены, поставила бы мне высший балл, даже если бы я не справился и с боггартом или не сумел бы наколдовать Репаро. Видимо, Малфоев боятся. Проклятая Трансфигурация тоже поддалась мне — хотя еж подозрительно мурлыкал. Я хочу сказать, что все мои ТРИТОНы — на Превосходно! Выпей за меня, Лавгуд, потому что я выпил за себя основательно.

Мерлин, Лавгуд... Отвечать из вежливости... Merci, je suis flatté*... А, наверно, ты не говоришь по французски. Словом, мне очень льстит твое представление о моем воспитании, но даже я не мог бы столько времени быть с тобой вежливым. Я вообще не слишком вежлив. Особенно с тобой. Помнишь меня? Такой высокий симпатичный блондин с зеленым галстуком? Обзывал тебя Лунатичкой, украл на четвертом курсе твою сумку с учебниками и раскидал их на квиддичном поле и пугал в подземельях? Это я. А не тот, что ты себе напридумывала. Фестрала лысого я буду с тобой вежлив — мне это просто не нужно...

И я... Я веду с тобой переписку вовсе не потому, что больше никто мне не пишет. Просто я сам больше не хочу никому писать. У тебя не верные сведения.

И мне нечего тебе сказать — я твержу тебе об этом постоянно.

Мой отец хотел женить меня на Уизлетте. Ты можешь себе это представить? Рыжая леди Малфой? Кажется, Азкабан не пошел ему на пользу. Тетушка Белла немедленно пустила бы в него Аваду...

Я иногда так скучаю по ней... По Беллатрикс, а не по Аваде. Мне кажется, она была бы лучшей теткой в мире, если бы была рядом со мной в детстве. Мне жаль, что я познакомился с ней при таких обстоятельствах. Ну, я имею в виду, с уже прилично чокнувшейся... Мама приглашает к нам постоянно миссис Тонкс, а я просто не могу ее видеть — она удивительно похожа на Беллатрикс, но совсем другая. Это так странно и неприятно.

Интересно, все заключенные Азкабана сходят с ума? Полагаю, мне стоит еще раз поблагодарить тебя и послать с совой благодарность Поттеру — я не хотел бы распрощаться с рассудком в Азкабане. Надеюсь, когда я завтра проснусь, это желание меня покинет

Что-то я расписался...

Тебе просто до всего есть дело. Даже до меня. До моей семьи. До нарглов каких-то. Чтобы было тебе не быть такой любопытной на шестом курсе?

Не обращай внимания, я просто немного не в себе. Мы отмечали сдачу мной экзаменов, а Паркинсоны сегодня прислали приглашение на помолвку Пэнс и Майлза Блетчли.

Это так приятно. Я буквально умилился. Я был уверен, что моя невеста не вспомнит обо мне до рождения внука. Это был сарказм, Лавгуд.

Так что писать ей уже незачем — если только послать с совой благовидный отказ. Зловредная предательница забыла, видимо, что мы не можем выехать из Англии — Дурмстранг исключение. Даже в Болгарию с тобой я не могу отправиться. Не то, чтобы я хотел, конечно.

Гойл в Мунго, я не говорил? У него что-то с психикой. Пока ему не передают даже мои письма. Это очень печально. Я хотел бы, чтобы он знал, как я сожалею обо всем.

Лавгуд, я не писал, что если бы не твои мозгошмыги, ты была бы очень ничего? Ты нравилась Нотту на шестом курсе, помнишь, когда ты пошла с Поттером на рождественскую вечеринку в Слизнорту? Тед чуть было не подошел к тебе. И можешь это тоже считать комплиментом. Хотя это не комплимент. Неужели ты не знаешь, что такое настоящий комплимент?

Комплимент — это если бы я написал, что твои волосы как серебряные нити, а глаза — как прозрачные родники подо льдом. Что ты улыбаешься как...

Я не помню, как ты улыбаешься. Совсем. Хотя точно знаю, что ты улыбалась.

Помню только, как ты пила чай в подвале. И как показывала движения палочкой для вызова Патронуса. Я там вообще ни о чем не думал. И ни о чем я не думаю, когда летаю. Для того и летаю — чтобы не думать. Здесь, в Дурмстранге, не летал, но мне было, чем заняться, и так.

Да и не хочу я ничего с тобой обсуждать. Просто ты зачем-то ответила на то мое первое письмо, и я почему-то стал отвечать тебе, даже про эту дружбу. Ты совершенно, абсолютно, гриффиндорски глупа, что только подтверждает мою теорию о Гриффиндоре. Вот скажи мне, героические герои проводят с тобой время? Навещают тебя в Хогвартсе? Готов побиться об заклад, что нет. Люди — эгоисты, Лавгуд.

И если кто-то когда-то был уверен, что он на вершине мира и окружен друзьями, через минуту — он один и внизу. Мы, слизеринцы, очень хорошо это понимаем. Я — Драко Малфой — это чувствую.

Конечно, будем сотрудничать, Лавгуд. Чокнутая Лавгуд, единственная, кто хочет сотрудничать с Малфоями — это так смешно. Можно умереть со смеху. Так показательно.

Кажется, я заавадил бы тебя, если бы был рядом. Или ударил. И плевать мне, что девушек не бьют, поняла? Ударил и заавадил бы. А потом с чистой совестью сел бы в Азкабан.

Забудь это. Я написал невесть что. Вовсе не хочу я делать что-то такое.

Лучше расскажу про традиции чистокровных. Кто-то же должен. Можно, конечно, завести нескольких детей. Но зачем? Представляешь, какие проблемы начнутся с наследством? Сейчас младшие сыновья не уходят в монашеские ордена, не отказываются от своих прав, а тоже требуют свой кусок майората — ну куда это годится. Наследник должен быть один. Мои родители провели какой-то ритуал для этого — ну, чтобы мама больше не беременела. Это не жестокость. Это нормально. Правильно.

Какая же ты глупая, Лавгуд. Такая, что мне даже хочется объяснить тебе все это.

Чтобы тебя больше не обманывали. Или ты сама не обманывалась. Я вот, например, больше не хочу, чтобы меня обманывали. Меня достаточно обманывали. Я верил всему, что мне говорили, и больше не буду. Никогда. Надо было жениться на мерзкой Уизли. А еще лучше — на Грейнджер.

Не читай последние предложения. Их вообще не было. Обливиэйт!..

Я не люблю Уизли, потому что они нищие. Предатели крови. Да, именно так — нищие рыжие предатели крови и неудачники. Хотя — какая ирония — последнее теперь можно говорить и про Малфоев.

А мне хорошо одному. Мне вообще никто не нужен. Все врут. Врут и стремятся меня использовать.

Наверное, ты единственная, кто не может быть уличен в том, что что-то хочет от меня.

Или хочешь? Отвечай, Лавгуд.

Моргана, я, кажется, попросил тебя ответить?

По мне плачет Мунго, Лавгуд. Соседняя палата с Гойлом — это так иронично. Мама сможет встречаться там с миссис Гойл.

Пришли мне пушистых клобкопухов или я покончу с собой — завтра же, как вернусь в Малфой-мэнор.

Д.М.

P.S. И я не хочу быть редактором твоего дурацкого журнала. И жениться на тебе тоже не хочу, благодарю покорно. Если Паркинсон бросила меня, это не значит, что...

Ничего это не значит.

О Мерлин, это вообще ничего не значит.

Я даже не хотел жениться на Паркинсон. Кстати, за тобой же таскался Лонгботтом? Как случилось, что он променял тебя на эту пуффендуйку? Ты, конечно, странная, но она же с Пуффендуя... Бррр.

И расскажи мне о своей матери, Лавгуд.

P.P.S. Лучше бы это письмо до тебя не дошло.

Драко сворачивает пергамент и подходит к окну. Сова проворно подлетает к открывающемуся окну — сова не его, а школьная. Малфой протягивает ей на ладони печенье и морщится, когда сова захватывает кожу вместе с лакомством. Когда птица сыта, он привязывает письмо к ее лапе.

— Хогвартс, Шотландия. Луна Лавгуд, — негромко говорит он. А потом садится на подоконник и встречает рассвет, допивая бутылку.

* Благодарю, я польщен (фр.)

* * *

И Луна поняла, что она пропала. Пропала совсем. Больше пропала, чем когда полюбила рисовать, чем когда начала читать книги о магических существах и животных. Пропала совсем и полностью. Всеми своими мыслями, существом.

С какого момента это началось? С какого момента необходимость думать о Драко Малфое стала такой невыносимой? Невыносимо приятной?

Луна никогда не влюблялась, даже не представляла какого это — полюбить. То есть нет. Она влюблялась… В друзей, в падающий лист, кружащийся синхронно с хлопьями снега… В солнце. Ветер. Она их любила. Но она в них не нуждалась. Она не хотела быть рядом всегда. Не хотела нести свет одному только ветру. Или одному только другу. Всем да, но другой, не такой, не всегда…

Не понимала, с любопытством слушала, внимала, даже спрашивала что-то. Не понимала все равно. Как это? Когда девчонки говорят, говорят и только о нем, нем, нем… Как это? Луна не знала, не понимала, улыбалась и говорила, думала, что, наверное, с ее сердцем и мыслями, душой, более чем все не в порядке. Но она не страдала. Зачем влюбляться в того, кого потом посылаешь к носкам Мерлина и к более неприличным частям, которые воспитанным девушкам знать и произносить не следует?

Рыдать в подушку? Все наблюдения за соседками по комнате в течении обучения в Хогвартсе красноречиво сказали Луне — это не есть радостно. Это какая-то не такая любовь, как представляется. Не заботливая и не любящая… Она любит папу и знает что это. А это совсем не то. Неужели между девушками и юношами какая-то другая любовь? Но она помнила своих родителей, давно, в детстве, когда все было хорошо, то есть все были вместе, ведь и сейчас хорошо, но по-другому, а они были счастливы тогда втроем. Они любили ее, а она любила их. А больше всего на свете они любили друг друга и быть вместе. Это чувствовалось. И всегда жило в Луне. Она верила в это, потому что видела. Ее всегда любили, она просто не понимала как можно кого-то не любить, ненавидеть, презирать. Но и что можно любить кого-то чуточку больше. Большую чуточку больше. И совсем по-иному… Этого не понимала, не знала, не верила. И сейчас не понимает. Но так интересно же.

Неужели между мужчиной и женщиной какая-то не такая любовь? Не родственная? Не так заканчивающая и с самого начала не туда идущая… А как понять? Она так не хочет, как соседки по комнате. Не хочет терять голову ради того, кого не любит, не полюбит и не будет любить в будущем. Любить — это же не шептаться и хихикать, не ревновать к картине в коридоре, на которую «объект» засмотрелся, не обсуждать с подружками, не желать поцеловать… Или да? А на счет последнего Луна тем более не знала. Но тоже слушала с любопытством. Хм… Что заставляет людей совершать такие поступки и насколько спонтанно? Ну ладно, это слишком сложно пока…

А что же такое любовь, как поняла ее наивная Луна? Нет. Начнем исследование сначала — влюбленность. Когда дыхание перехватывает, когда любишь и понимаешь это так ясно, так четко. И не хочешь думать об этом. Это странно. Плохо. Не плохо. Одновременно. Что за напасть. Но если это свет…

Так вот. Луна всего этого не знала, не подозревала. И вот. Оно обрушилось. Она кое-что поняла. Не будем списывать на влюбленность, на любовь и прочее скучное, банальное и прочее. И все же. Человек. Которого она совсем не знала. Видела мельком пару раз. Слышала пару раз не больше. Стал самым дорогим и важным. Его почерк, важным, нужным, знакомым, родным. Его слова, греют, ты их узнаешь, даже когда они обращены не совсем к тебе, а как-то вскользь. Потому что они его. И ты вспоминаешь что-то из прошлого, видишь то, что оказывается помнила и видела, знала, но не обращала внимания. Вспоминаешь с радостным удивлением узнаешь, что он уже был в твоей жизни, просто не замечала… Или не знала. Так странно. Так вдохновляюще.

Вот Драко Малфой, ловец сборной Слизерина — идет по полю со своей командой… Не помнила совсем. Вспомнила. Увидела. Улыбнулась. «Так вот ты какой Драко Малфой…»

А вот Министерство… Там Люциус Малфой. Его отец. И теперь это не просто Пожиратель, который нападал на вас. Не враг. Разве может быть врагом отец, того кого ты теперь с уверенностью считаешь другом (даже если он сам об этом еще не подозревает)? Не может. Такой более строгий, в его глазах нет тепла, которое можно увидеть, потому что в них нет отражения сокровенных мыслей, четко, холодно скрытых за маской, масками. А Драко другой — он не умеет так скрывать. Не хочет может, а может и не может. И не надо. Не всегда умеет. А иногда очень хорошо умеет.

И столько таких кусочков упущенной жизни появляется в памяти, складывается волшебным пазлом, туманными искрами, как волшебный дождь за окном. И хочется кружиться, чувствуя себя легко-легко. Собой. Потому что чувствуешь себя хозяйкой своей же жизни, найдя в ней потерянные (украденные?) кусочки. И той, которая видит, чувствует то, что никогда раньше не чувствовала. А если и чувствовала, то только легкую тень, слабое отражение, не вспышку, не затмение, не привязанность, от которой не плохо, от которой хорошо. Не так — что надо быть рядом и все. Просто знать. Что существует. А с тобой или нет, уже не важно. Так все странно. Луна улыбнулась своему отражению в зеркале. А почему-то, когда знаешь, что тебе есть кому улыбаться так, пускай этого и не видно, не специально совсем, ты становишься красивее, сложно это не заметить… И становишься еще более невесомее, хотя куда Луне быть еще невесомее… Улетит на Луну, к своей тезке и будет там жить, розы растить.

И всего лишь листы пергамента…

6 декабря, воскресенье, 1998.

Луна уютно устроилась в постели, положив папку из папьемаше на колени, чернильницу устроила прямо в гнезде из одеяла, специально выкопанной для нее и принялась писать, прежде повертев в руках перо минут пять, выглядывая в просвете балдахина окно, и падающий оттуда свет. Сегодня было утро воскресенья, Луна почувствовала что приболела, поэтому есть ей не хотелось, видеть кого-то тоже не хотелось, вылезать из теплой и уютной постели тем более не хотелось. Да, и выйдешь, кто заметит неправильный румянец на щеках — отправит, точно отправит и спрашивать не будет в Больничное крыло, а там скверно. Там тоже самое — болеешь. Только не как дома. К тебе пристают с лекарствами и навряд ли разрешат писать письмо. Точно не разрешат. Луна сначала нахмурилась, а потом улыбнулась представив, как мадам Помфри отбирает у нее листы пергамента, а Луна канючит и сует их под подушку, клятвенно обещая не писать, а мирно и послушно пить лекарства. А Луне очень хотелось его написать. Поэтому Больничное отпадало безапелляционно. По прочтении она улыбалась, немного грустила склонив голову на бок, такие письма приятно читать. И так сложно на них отвечать. Даже почти невозможно. И девушке просто нравилось следить за стройным рядом букв, написанных ей. Именно ей. А это было так приятно. Так странно. Такого не бывает… Чудеса случаются в этом мире? Кому как не Луне в это верить. Но что на нее обратит внимание холодный, расчетливый слизеринец, ей было странно. Такого не бывает. Или бывает? В мире сумасшедшей Лавгуд бывает все.

Луна откинула спутанную и еще более закудрявишуюся после сна не расчесанную прядь волос с лица холодными пальцами, и закрыв глаза вздохнула. Погрела ледяные пальцы потерев ладошки друг об друга и улыбнулась, чувствуя одновременно и болезненную слабость и в то же время редкую для себя ясность мысли и очень светлое, очень хорошее настроение. Подобрала к себе ноги поближе, подтянула одеяло до подбородка, согрелась, вытянула все-таки на прохладу дня из под теплого-теплого, перистого-пернистого одеяла руки, и вздохнув тихонько принялась писать. Планшетку на ноги, чернильницу под опасным углом поближе, перо обратно в руку, глаза в пергамент и наверх за поисками мыслей.

И Луна начала писать… И ей уже не важна была суета девчонок в комнате, собиравшихся сегодня на вылазку в Хогсмид, не преминувшие пошептаться о том что же это сумасшедшая Лавгуд не встает сегодня. «Неужели, ранняя пташка проспала? Это почему это еще?» Похихикали и собирались дальше. Платье или юбку, зеленое или красное, блеск или матовая помада, вишневая или клубничная. Все это так важно. А вот Лавгуд нисколечки не важно. Ей и мир не важен. Она же письмо пишет.

«Дорогой, Драко.

Я правда не говорю по французски и это очень жаль. Я бы хотела тебя приветствовать по-другому и по-иному. Но не умею и не знаю, очень жалко… Ты меня научишь немножко?

Ты правда сдал все Тритоны на Превосходно? Это же так замечательно!

А что еж мурлыкал… Ты уверен что сотворил ежа? Может это была разновидность наргла, они так любят молоко, между прочим. Комиссия, вероятно была впечатлена. Очень трудно сотворить наргла, Драко, я тобой горжусь.

Выпить за тебя? О, конечно! Как только я спущусь в Большой зал, то возьму молока и выпью его только за тебя-тебя. И за ежа твоего замечательного.

А потом выпью еще что-нибудь, потому что, ты заслуживаешь, чтобы ради тебя что-то делали хорошее, даже и странное немного.

Раз ты отвечаешь не из вежливости… Это тем более приятно. И что все таки есть что сказать. Потому что да.

Я тебя помню. Высокого и, конечно, симпатичного блондина с зеленым с серым галстуком, именно так. Вот сначала не помнила, а потом подумала и вспомнила. Еще у тебя была метла… Так вот. Тем более мне странно, что тебе есть мне что сказать. Помнишь меня? Я с радостью собирала учебники по полю, хоть потом и было немного грустно, что пошел дождь и моя работа по зельеварению расплылась и безвозвратно исчезла. И Снейп заставил меня чистить котлы все воскресенье… И я кстати пропустила тогда игру Гриффиндор-Слизерин. А в подземельях было очень забавно, что пугал. Я сейчас вспомнила. Было правда страшно. Очень оригинально пугал, еще и вместе с друзьями…

Да, ты не писал, что Гойл в Мунго. Это очень грустно. Я не знала. И могу помочь. У меня там родственница, которая могла бы передать письма. Но пойдет ли это на пользу, я не знаю.

И называй меня Лунатичкой. Мне это почему-то нравится. Ты можешь совсем-совсем не быть со мной вежливой… Потому что у тебя отлично получается быть невежливым. Если бы все были такие невежливые как ты, мир бы был очень вежлив.

Драко, а расскажи мне о своем имени? Оно у тебя такое. Необычное. Звездное. И волшебное… Но думаю ты гораздо больше о нем знаешь.

Я всегда была любопытной… Просто не знала, что надо быть любопытной в твою сторону на твоем шестом курсе…

Мне очень жаль.

И огромное спасибо за твои комплименты. Никогда не знала, что комплименты это так приятно. А почему мозгошмыги делают меня той которая не очень? То есть, если их вовремя отогнать мне будет лучше и я буду ничего?

И я улыбаюсь. Вроде всегда улыбась, жалко что ты не помнишь. И сейчас улыбаюсь, потому что не могу не улыбаться, ведь я пишу тебе, и пусть тебе нечего мне сказать, ты же прочтешь. И может повеселишься немного. А это главное.

А почему Невилл за мной ходил? Мы дружили, не знаю даже, чтобы ему во мне найти. А Ханна прекрасная, она его очень любит, я бы так не смогла, да и вообще. Я обычная, Драко, совсем обычная, хоть и странная. Но твои комплименты, даже заставили почувствовать себя немножко особенной. Наверное в этом смысл комплиментов? Как ты считаешь? И кто такой Нотт? Его не помню точно, а вот так приятно, что он хотел поговорить со мной. Жалко не поговорил. Хорошо дружить.

И да. Я тебя не придумывала. Нет… Я люблю мечтать, но это было бы просто странно,нехорошо — придумывать других людей не такими какие они есть. Хотя… Ты совершенно прав — люди эгоисты. Это грустно. Это ужасно. Но все же. Иногда видишь других людей, веришь им.

Почему ты так упрямо отправляешь меня на Гриффиндор, Драко? Все мои лучшие друзья оттуда, но все же. Я учусь на другом факультете… Тебе не кажется, что стереотипы поведения по принадлежности к факультету не очень жизнеспособны? То есть, это такая лженаука. Это не правда. Мне не кажется, что Основатели Хогвартса так бы сделали. Они сделали. Но все немножко не так…Люди сложнее чем кажутся. И проще. Так все это сложно, Драко, и хоть ты и не хочешь со мной это обсуждать… (Лавгуд поняла, что мысли спутались обратно. Она не знала что написать. И она не знала что тому виной — поднявшаяся температура, ее собственная глупость или то, что просто пора замолчать вовеки веков, не умея сложить ни строчки правильно… Как выразить эпистолярно, то что могла бы выразить просто улыбнувшись, просто промолчав. Молчание бывает куда правильнее слов. Но есть время, когда без слов никуда. И да. Все очень сложно. Луна совсем запуталась. Но она точно знала, что пока Драко Малфой будет отвечать, она найдет в себе силы писать тоже. Даже, если хочется просто сидеть и улыбаться. Можно ли выразить улыбку эпистолярно? Лавгуд попробует. Это же так важно. И пусть слова не всегда найдутся те, а какие-то потеряются и совсем… А может это так и надо тогда?)

Так вот о Гриффиндоре. Конечно мы общаемся… Не так как раньше. Но мы же не можем все время быть вместе с друзьями. Драко. Мне внезапно стало так грустно. Наверное, потому что ты прав. Ты всегда так безупречно прав. Люди все такие одинокие, даже когда вместе.

Ну, вот, какая-то грустная я стала, а это неправильно.

И я не хочу тебя использовать, и я не хочу врать тебе. Совсем-совсем. Это же ужасно, не хочу врать и не люблю, да, кажется, и не очень умею. Мне нравится просто писать тебе, хоть и совсем-совсем не получается.

Поэтому считаю, что заслуживаю, чтобы заавадили. Это было было бы милосердно с твоей стороны… И может на другом свете мне бы больше удалось принести пользы. И может увидела бы маму. Ты такой хороший что о ней спрашиваешь. Это совсем грустная история, и боюсь, если начну ее рассказывать сейчас станет грустно и печально, а я бы хотела рассказать какой светлый и хороший человек моя мама. Не могу об этом писать сейчас, извини, Драко. Даже если ты спрашивал просто из вежливости. Я помню, что ты писал, но вдруг все же из вежливости. Случайно. Кому как не тебе знать, Драко, что такое врожденная вежливость принятая в высших аристократических кругах — это когда само пишется, говорится, и ты уже сам не замечаешь как это происходит. Не то чтобы я была в курсе, но я стараюсь мыслить логически… И опережая тебя, знаю, что мылить логически у меня получается так же, как говорить по-французски и практиковать сарказм… Я так много не знаю и не умею, Драко! Я вот даже и не знала… И хотя считая что сарказм мне не идет, вот французский знать было бы вполне неплохо.

А расскажи мне про свою маму, пожалуйста. И про отца. Про всю твою семью. Она же у тебя большая. Каждый чистокровный должен знать свое генеалогическое древо. Это интересно. Я нашла свою недавно на чердаке, надо же как это все… Спасибо, что разъяснил про родовую магию. Я буду знать. Это все, наверное, правильно. И грустно все равно. Но неужели ты никогда не хотел брата или сестру? А твоя мама — если бы у нее был выбор, хотела бы еще детей? Извини, я спрашиваю что-то совсем личное и совершенно не зная как у вас все в семье… Поэтому при первой возможности приди и заавадь меня. Это будет не жестоко тоже, это правильно очень. Вообще сумасшедшим не место долго в этом мире. От них устаешь. А они сами устают от себя.

И почему твой отец хотел женить тебя на Джинни? Она же выходит за Гарри, я думала это всем известно с самого конца войны. Такие девушки как она обычно не передумывают. Но я считаю, если бы вас свела судьба — это не было бы так плохо как ты пишешь, Джинни она славная и добрая, и в обиду ни себя, ни родных не даст. И Гермиона такая же — сильная и добрая.

А из меня бы вышла ужасная жена, ты совершенно правильно не хочешь на мне жениться. Это же бы точно значило, что мозгошмыги добрались до тебя со всеми происходящими необратимыми последствиями с мозгом… Потому что твоя просьба о клобкопухах скорее вызвана здоровым любопытством и желанием постигать новое и неизведанное. Ведь так?

А редактором Придиры можно и без заключения брака стать, конечно, я была бы рада и папа тоже… Вдруг? Если понадобится работа по душе… Знай — у тебя есть уголок, полный благодарных читателей со всего света. Наш журнал так любят!

P.S. И я не пришлю тебе пушистых клобкопухов. Ты не сможешь с ними общаться правильно. Я сначала закажу тебе из-за границы прекрасный справочник по общению с ними. Да и самих тоже. Поэтому, Драко, повремени, не надо кардинально лишать себя жизни, я пришлю тебе клобкопуха со временем, это будет мой подарок тебе на получение диплома, надеюсь он тебя порадует.

Совсем не нравится мое письмо… Но если твое меня порадовало, может и тебя мое порадует? Поэтому пусть лучше дойдет, а там Мерлин решит, как оно придется или нет.

И Малфои не неудачники, даже не думай об этом. Это не так. Ты же помнишь — все люди одинаковые, эгоисты, вот кому-то повезло больше. Это не зависит от фамилии, количества денег и прочего. И тебя не бросали. Просто оставили. Значит так надо.

Но я буду рядом, мы же будем сотрудничать, хоть как ты и выразился это показательно и мне почудился там сарказм… У меня совсем не получается сарказм. Поэтому могу ошибаться.

Ты там не своди счеты с жизнью, Драко, пожалуйста. Я очень надеюсь, что ты не принял мои слова близко к сердцу и дождешься моего подарка без лишения себя жизни.

И да, конечно же! Совсем забыла. Ты же теперь дипломированный волшебник? Поздравляю тебя очень-очень!!!

Жди подарка!

И я выпью за тебя!

Вот сейчас выпью пока микстуру от кашля, а потом что-нибудь еще, ладно? Это же не суть? Но ты знай, что я старюсь.

Еще я тебе пришлю рисунок клобкопуха, если он получится таким же хорошим как в реальности. А может сначала рисунок, а потом его в во всей реальной красе. Вдруг тебе не захочется зверька и он будет грустить, что никому не нужен… А так посмотришь сначала. Или эта просьба тоже была сарказм? Мне так нравится твой сарказм и реагировать на него не на как сарказм. Ой, а вдруг это тоже сарказм получается? Я не специально, прости…

Луна Луначтичка Лавгуд, пишущая письмо Драко.

А тебе совсем не нравится мое имя? Просто случайно заметила, что ни разу не упомянул и запереживала, что оно кошмарное… Но все в порядке, это мне просто любопытно. Твое мнение.

Жди клобкопуха! Не думай о плохом! Пиши… Если захочешь. А клобкопуха в любом виде все равно получишь неизбежно так и знай."

И пролетели полгода осенней листвой.

Зашло солнце лета, и скоро.

Совсем уже скоро, закружится осенней листвой, только хлопья снега уже.

Глава опубликована: 14.11.2011

Отключить рекламу

Предыдущая глава Следующая глава

20 комментариев из 27

Показать ещё 7 комментариев

Takihiro

15 декабря 2011

Здравствуйте автор!

Вау! Просто нет слов, одни эмоции. Определено великолепнейший фанфик. Начав читать не смог остановится пока не прочитал до конца(2 главы).
Для меня этот фанфик делит первое место с "Моя сероглазая ведьма". Два лучших фанфика с пейрингом Драко/Луна.

Сюжет великолепный, построен очень грамотно. В центре только Луна и Драко и больше ничего, никаких других героев, событий и т.д.

Очень сильно зацепили переживания героев, их мысли, чувства. То, что вы написали тут *показывает пальцем на голову* с помощью воображения оживает.

Остался в восторге от переписки героев. Такое чувство, что это переписка двух вполне реальных людей, а не вымышленных персонажей. Под вашим пером" они просто оживают.

Из минусов: большой размер глав. Нет-нет, это конечно же не плохо, даже с одной стороны хорошо, но устаешь от читать главы такого ОГРОМНОГО размера. Смело можно было разбивать на две части каждую главу.

Спасибо за фик, с нетерпением жду продолжения.Удачи, успехов, музы
С У.В.

Loony&Greybeck автор

19 декабря 2011

Takihiro...
Я просто прочитала и в эмоциях. И захотелось прочитать "конкурентный" фанфик. С любовью прочитать) Потому что любим этот пейринг и тех кто так же видит и считает.
Спасибо. Очень важные слова сказали. Очень задело что-то важное. Спасибо.
Отвечала Луна...
P.S. За огромные главы, да, извините) Что-то нас тянет на эпичность и масштабность - все или ничего выкладывать.
Но по секрету: вторая глава пишется, пойдет уже третьей)

jula

12 марта 2012

Для меня в вашей истории все ОЧЕНЬ убедительно.То, что действие течет так неторопливо - так это сама жизнь. Из других фанфиков с этим же пейрингом, по-моему, заслуживает внимания "Война труса". Но вы, авторы,его не торопитесь читать - напишите, напишите, напишите новую главу.....

	Loony&Greybeck автор 20 марта 2012
jula, Спасибо. Очень важно получать такие отзывы. Пишем)

Рина-де-М

15 апреля 2012

Вот уж действительно-Вау! Как только увидела пейринг,сразу решила прочесть. Как только начала читать,не смогла остановиться. И сейчас 4 утра,а я не могу заснуть от прочитанного. А вы легиллименцией случайно не владеете? Иначе как вы смогли создать фик моей мечты? Спасибо вам за это огромное! Подписалась и жду проды;)

Loony&Greybeck автор

15 апреля 2012

Рина-де-М, отвечает Вам Loony:
Спасибо! Это раз.
Спасибо! Мы волшебники, легеллименцию осваиваем и думаю мы очень рады, что написали фанфик Вашей мечты. Это два и три и четыре:)
Это непередаваемо. Сидеть где-то далеко и в тоже время близко и знать, что то, что мы написали вместе, обсуждали, выкладывали... Читают и думают, запоминают что-то, не могут заснуть. Да, как я сама теперь засну?)
Рада бесконечного за каждого читателя, которого повеселило или как-то по-другому порадовало то, что мы написали вместе. Спасибо еще раз) Без таких читателей писалось бы немножко иначе. Так же, но и иначе, спасибо.

	Chamomilla 15 апреля 2012
Ммм, шедевр эпистолярного жанра. Только совы у них как-то долго летят, не находите?

Takihiro

16 апреля 2012

Ух... чудесная глава. Столько тепла.. я едва не поплыл как свеча, такое тепло во мне вызывали эти строки.
В том моменте, когда Драко писал, что ему подберут невесту родители, я немного заволновался что будет конец не с хэппи эндом: Драко женится на Астории...
Но, после посещения Малфоями Гранграссов, вздохнул с облегчением. Ведь так хочется хэппи энда в этой красивой истории )) а не печалится неразделенной любви этих двоих, когда после свадьбы они бы продолжали переписываться...
Такой редкий пейринг заслуживает только хороших концовок!
Очень(!) ждем продолжения.

пы.сы. а совы действительно как то долговато летят )

Loony&Greybeck автор

16 апреля 2012

Loony отвечает Вам:

Chamomilla, спасибо за шедевр эпистолярного жанра)Очень приятно.

Takihiro, очень волшебно (да, в Лавгуд много энтузиазма использовать эти слова (волшебно, красивое...) в одних абзацах и везде)итак, очень волшебно, читать какие эмоции вызывает и что правда переживания есть за героев и их судьбу. Это важно. Спасибо.
Мы тоже хотим хэппи энда.

И p.s. обоим дорогим читателям. Если бы совы летели быстро, мы бы вообще никогда не дописали)) Не то, чтобы я против писать это вечно... С таким соавтором. Но все же. Считайте это милой неточностью, чтобы ускорить сюжет. Просто до сих пор доподлинно неизвестно в совах, сколько же им лететь:)
На самом деле спасибо. Особенно я, буду в дальнейшем следить за своими соводоставками письма, чтобы они не летели уж слишком неправдоподобно долго. Но так хочется, чтобы в их жизни мы увидели больше, чем если бы совушка прилетала день в день или в примерные тому сроки... Очень хочется.
И спасибо, за то тепло и пожелания, что дарят ваши отзывы.

	Chamomilla 16 апреля 2012
Просто может, совы-то прилетают быстро, а с ответом они собираются не сразу?=)

Loony&Greybeck автор

16 апреля 2012

Loony отвечает:
Chamomilla, с ответом они тоже собираются не сразу :)
Это действительно важно, спасибо) Пусть совы летят быстрее, а отвечают еще подольше. Но Луна не может долго отвечать! А иногда может... А вот как-то я объяснила долгий долет совы метелью...)
Луна совсем не может долго отвечать порой... Ей кажется, что она потеряет все что на душе, написав письмо в мыслях, вместо бумаги и все исчезнет и слов не найдется... А иногда наоборот - надо найти эти слова, поймать их воздухе, воде, дожде и людях.
Спасибо за отзывы и обсуждения)Я буду учитывать все)

	Takihiro 26 февраля 2013
Невероятно шикарная глава, все как всегда на высоте! Очень жду встречи Драко и Луны

jula

1 апреля 2013

Вот оно, удовольствие! Дорогие авторы, я оптимистка и хочу верить, что та красивая светловолосая дама на вокзале, что стояла рядом с повзрослевшим Малфоем, провожая Скорпиуса в школу, была она. Она и никто другой. А если все-таки не она, то расскажите дальше о ее жизни. Сперва о долгой жизни, потом о легкой смерти. Ну как научить себя быть такой же честной и вдумчивой, как она?

Loony&Greybeck автор

14 апреля 2013

Takihiro, спасибо вам большое. За слова и за ожидание встречи. Очень приятно и особенно, когда ждут. Я это говорила, может, даже ранее такое, но это из того, что неизменно) Спасибо!

jula, спасибо вам также большое и огромное. Рады очень, что нравится, что удовольствие, позволю и за Грейбека сказать. Это же одно из самого-самого ради чего писать и выкладывать на обозрение. И тоже, что так смотрите в будущее, а значит, есть куда смотреть, а это так важно.
Спасибо!
А что дальше... Пусть пока будет тайной) Может, и мне, ведь так это прекрасно что-то знать, но никогда до конца, потому что живет и творится всегда немного иначе. Хорошие финалы очень высказали, спасибо, что небезразлична судьба этих героев.
И про последнее... Тоже хотелось бы научиться. Луна никогда не обманывает ни себя, ни других, ей кажется это бесконечно важным и чуть ли не самым главным в жизни. И я с ней согласна - правда, а самое главное, для себя правда, такое важное.

P.S. С вами говорила Луни)

Лав-ю-ту

24 июля 2013

Ооо божечки, какое чудо. Ваш прекрасный фанфик я обнаружила в конце мая, как раз перед экзаменами, и, конечно, читала и перечитывала его вместо того, чтобы готовиться)) это проосто невероятно, можно читать бесконечно) но очень грустно, что давно не было новой главы..

	Эм Кей 3 июля 2014
Неужели у этой истории не будет того долгожданного окончания? Читала, не останавливаясь, глава за главой, и всё, какая-то нелепая точка. Почему так?

Loony&Greybeck автор

28 июля 2014

Мы есть, мы помним. Простите.
Пока ситуация такая, что продолжение не пишем, но как и прежде планируем. Надеемся, верим не меньше тех, кому проникла в душу эта история Драко и Луны, что она будет дописана.
Спасибо вам за отзывы, ожидание, внимание и понимание того, что важно авторам и их героям.
Ваша Луна.
Спасибо за искренность и тепло.
Я бесконечна рада, что эта история до сих пор приносит свет, удовольствие и веру в добро и во всё, что мы хотели передать в своих текстах.

	Хэлен Онлайн 8 сентября 2016
мрачно-депрессивное начало не впечатлило. видимо, не мой кактус.

	Loony&Greybeck автор 17 октября 2016
Helen 13, правильно, кактус должен быть любимым) Все равно спасибо за отзыв)

jula

2 января 2019

Луни, Грейбек!
История не забывается. Точнее, не забывается, что она заморожена. Более верибельного развития событий для этого пейринга сложно придумать, пока, во всяком случае, не находила.
Реальная жизнь диктует свои законы, написание макси-фика зачастую становится зыбким и сомнительным делом, увы.
Но хотелось, чтобы вы знали, что время показало (во всяком случае мне), насколько особенным был ваш зачин :D

Чтобы написать комментарий, войдите

Если вы не зарегистрированы, зарегистрируйтесь

Хрустальные человечки (гет)

И я буду рядом в этом метре жизни