Falling inside the black (раб. Падая в темноту) (гет)

Ввалившись в дом, Рон первым делом побежал за мокрыми полотенцами: рана на ноге девушки очень сильно кровоточила, и риск подхватить инфекцию возрастал с каждой секундой. Промыв как следует порез, она стала накладывать Заживляющие Чары, но этого оказалось мало: прошло слишком много времени, и заклинание не помогало. Необходимо было зелье, а все ингредиенты остались в доме Грейнджеров.

— Рон, у тебя здесь есть какие-нибудь зелья? — спросила Гермиона, прилагая все усилия, чтобы остановить кровотечение.

— Нет! — ответ Уизли был очень грубым, даже для него самого.

— Может, твоя мама хранит где-нибудь запасы на экстренный случай?

— Я же сказал: «нет»! И матери дома нет, отец повез её к подруге, — всё тот же грубый, резкий тон.

— Рон, что с тобой?

— Со мной? Ничего, абсолютно ничего! Просто с минуты на минуту мой дом должны атаковать Пожиратели Смерти, потому что у меня прячется беглянка.

— А куда мне было идти? Моих родителей жестоко убили, — на глаза девушки стали наворачиваться слёзы. — Куда мне было идти?

— Ну, уж точно не сюда! — после слов Гермионы, парень поначалу успокоился, но потом непонятная злость снова охватила его.

— Позволь узнать: почему?

— У меня и так здесь полуживая мать, отец, не способный справиться с навалившимися проблемами, спившийся брат и сестра, которая целыми днями плачет! Я уже не говорю о тех, кто находится далеко отсюда, и которым тоже нужна помощь!

— Но, Рон, ты же сам предлагал сюда перевезти моих родителей...

— Что? Ты хоть соображаешь, что говоришь? Я что, стану рисковать жизнью своих близких из-за каких-то магглов?

— Это не какие-то магглы, это — мои родители, — слёзы высохли, и Грейнджер уже была готова с не меньшей яростью наброситься на своего друга.

— Тем более! Да ты хоть представляешь, что нам грозит за то, что ты скрываешься здесь?

— Да ничего вам не угрожает! Вы — чистокровные волшебники! Волан-де-Морт ни за что на свете не тронет чистую кровь, даже если это — Гриффиндор!

— Но ты-то грязнокровка! И это сильно может очернить нашу кровь в глазах Темного Лорда! В комнате повисло неловкое молчание. Казалось, каждый обдумывает слова, прозвучавшие подобно грому среди ясного неба. Но безмолвие первой нарушила Гермиона:

— Неужели тебе так важно, какова кровь у тех, с кем ты общаешься?

— В сложившейся ситуации важен каждый шаг, и каждая мелочь может привести к гибели, — чуть ли не шепотом ответил Уизли.

— Ты мне так и не ответил.

— Да.

Гермиона пошатнулась от этих слов. Никогда в жизни она и подумать не могла, что последний оставшийся в живых друг откажется от неё только потому, что она — магглорожденная. Конечно, каждого можно понять, всем сейчас страшно, все боятся за свои жизни и жизни своих близких, но Рон... Парень, который так тепло к ней относился столько лет; столько лет любил, но боялся ей в этом признаться; столько раз помогал, несмотря ни на что, бросался в бой, как только узнавал, что его подруге угрожает хоть мизерная опасность. И что теперь? Оказывается, она его совсем не знала. Она семь лет шла рука об руку с тенью человека, чья настоящая сущность показалась только сейчас.

Несмотря на дикую боль в ноге, девушка встала и молча направилась к выходу. Проходя мимо бывшего друга, она не выдержала и спросила:

— Когда ты таким стал?

— Когда поверил в то, что Поттер выиграет.

— Мы все в это верили, Рон. Никто не виноват в этом.

— Нет, виноват он! И только он.

Не найдя в себе сил разговаривать с абсолютно чужим человеком, гостья вышла. Глаза сильно щипало, к горлу подступил комок, а в голове вертелись одни и те же страшные слова. Девушка тихо вышла за границы защитных чар, окружающих дом, но не выдержала и напоследок обернулась. Как ни парадоксально, это место ещё несколько минут назад было её домом. Теперь оно стало потерянным навсегда. Бросив прощальный взгляд на строение посреди пшеничного поля, Гермиона трансгрессировала.

* * *

Рон какое-то время стоял абсолютно неподвижно. Конечно же, он прекрасно понимал, что натворил, но собственная семья встала на первое место. Он уже потерял близкого человека из-за того, что поверил не в того, и совсем не хотел хоронить ещё кого-нибудь. Разве что свои чувства к Гермионе. Но теперь они абсолютно ничего не значили, важна была чистота крови. Теперь-то он это понял. Когда раздался хлопок, парень нервно вздрогнул. Возникло чувство потери и полного одиночества. Такое случается, когда уходит человек, с которым связана та частичка души, что ещё способна на чувства, на сострадание и понимание, даже готовая простить. Тяжело оставаться одному, поэтому Уизли бросился на улицу в надежде на прощение. Но...

— Смотрите-ка, кто бежит навстречу. Это же сам Рональд Уизли.

— Беллатриса Лестрейндж, — гриффиндорец уставился на женщину, являющуюся Правой рукой Волан-де-Морта. Спрашивать о причине её визита не требовалось, но вряд ли она пришла в «Нору» только с одним сюрпризом.

— Странно, обычно вы выбегаете все вместе, когда вам на пути встречается темный маг, — накручивая черную прядь волос на волшебную палочку, язвила женщина. — Сколько вас было? А, ну конечно, трое. Как я могла забыть! Но что осталось от бравого Золотого Трио? Ведь этот мерзкий полукровка Поттер мёртв, — Белла довольно рассмеялась, ведь доставать отвратительных гриффиндорцев приносило такое несравненное удовольствие!

— Что тебе нужно? — лицо Рона окаменело.

— Неужели ты не знаешь? — Пожирательница Смерти подошла к краю защитного барьера. — Я думала, что ты намного умнее, чем...

— Не смей открывать свой рот, чтобы сравнивать меня, чистокровного волшебника, с грязнокровкой, — стоя лицом к лицу с женщиной, убившей его родного брата, Уизли был решительным, как никогда прежде. Его переполняли чувства, они как будто бурлили в нем, будоражили воображение. Ему хотелось всего: и сквернословить, и месяцами пытать ее.

— О, как мы заговорили, — коварная улыбка Лестрейндж была способна вывести из себя любого. — Но ты знаешь, мы уже давно перевели тебя в разряд грязнокровок. Просто посмотрев на твоё насыщенное прошлое, трудно сказать, что ты действительно передумал.

— А что тебя так удивляет?

— Ну, к примеру, ваш страстный поцелуй во время штурма замка, — к украшавшей лицо улыбке прибавился прожигающий насквозь взгляд, от которого становилось совсем не по себе. Однако Рональд держался очень уверенно.

— Жизнь — самый лучший учитель. Можно понять, кому стоит доверять и в кого верить. — И какой же урок тебе больше всего запомнился?

— Тот, в котором говорится о моей неприкосновенности.

— Но неприкосновенны только истинные чистокровные, — этот разговор Беллатрисе очень нравился: нечасто приходится наблюдать за резко изменившейся точкой зрения. Особенно у тех, против кого ты недавно воевал.

— И я готов это доказать, — Уизли хорошо обдумал эти слова. Незадолго до той минуты, когда начался поиск крестражей, он осознавал, что находится в меньшей опасности, чем остальные, ведь он — чистокровный. Даже если их захватят в плен, его оставят в живых. Не факт, что отпустят, но дадут шанс выжить. А значит, придёт время для возвращения долга. А зачем на него напрашиваться, если можно такой характеристикой проложить себе дорогу в светлое будущее в случае победы Темного Лорда? Выбор был сделан уже тогда.

— Наверное, мне стоит похвалить себя за то, что Молли Уизли всё-таки осталась жива, — чувствуя победу без боя, Лестрейндж готова была от счастья убить полсотни магглов. — И чем же ты докажешь свою чистоту?

— Я знаю, куда отправилась Грейнджер.

* * *

С тех пор, как Золотая Троица покинула площадь Гриммо ради поисков следующих крестражей, дом погрузился во мрак и запустение. Со дня отъезда ребят ни одного посетителя, ни одного жителя, ни одного лучика света в четырёх стенах не появлялось. Даже после победы Пожиратели Смерти не посчитали нужным проверить бывшее место встреч Ордена Феникса, полагая, что только идиот способен туда сунуться. Что уже говорить о поиске убежища, если даже Кикимер, будучи верным слугой дома Блэков, тихо и мирно умер от голода под входной лестницей, так как боялся даже заглянуть внутрь.

Но, несмотря на опасность, дом всё-таки не пустел. На кухне, в прихожей и главной гостиной горели свечи. Мягкий свет ровно освещал запыленные и потемневшие картины, почерневшие обои и изъеденные молью ковры. Даже миссис Блэк больше не подавала никаких признаков жизни: либо срок «действия» этой проклятой картины истёк, либо хлопочущая в этой, теперь уже светлой, комнате девушка была настоящей кошкой. Бегая из комнаты в кухню и обратно, она носила тазы с водой вот уже на протяжении целого месяца. То нужно оттереть от дивана какую-то слизь, то протереть столик, то на кухне убраться... Если начать перечислять всю работу по дому, требующую немедленного выполнения, легче было бы все спалить к чёртовой матери. Но главное, нужно было периодически снимать жар у человека, который вот уже целый месяц не приходил в себя. Казалось бы, даже в таком состоянии человек уже должен был или уйти дорогой мертвых, или хоть на несколько минут прийти в себя.

Но жизнь решила подарить ему третий шанс, и, как только Гарри Поттер открыл глаза, молодая сиделка сразу же оказалась возле своего больного.

— Где я? — полушепотом проговорил счастливчик.

— Спокойно, ты на площади Гриммо 12, в доме своего крестного, — девушка старалась придать своему голосу нотки обеспокоенности, хотя на самом деле ей просто хотелось, чтобы парень, наконец, поправился и одной проблемой стало меньше. Напоив его несколькими необходимыми зельями, девушка помогла ему сесть. — Как ты себя чувствуешь?

— Могло быть и лучше, — держа руку на шраме посредине грудной клетки, ответил Гарри.

— Всем хотелось бы сейчас получить что-то лучшее, чем у них есть, — сказала незнакомка, но по выражению лица Поттера было понятно — слова попали прямо в цель.

— Я проиграл, — зеленые глаза парня уставились в пустоту. — Я всё-таки не смог его победить.

— Ты не виноват.

— Ещё как виноват! Все на меня рассчитывали, все надеялись, все верили, а я повелся на эти три несчастных слова: «Я хочу жить». Как я мог быть таким наивным?

— Это те слова, которые он тебе сказал?

— Да. Те слова, из-за которых я проиграл. Чёртова доброта! Ну почему я поверил его словам?! На секунду, на одну секунду я почувствовал его жажду жизни и желание изменить мир к лучшему, на секунду я представил его исправившимся... и в ту же секунду проиграл.

— Гарри, не кори себя так. Это...

— Да ты что, совсем ничего не понимаешь? — он схватил девушку за плечи и стал трясти. — Я отправил этот мир во мрак! Я проиграл единственную битву, которую мне суждено было выиграть! Я плюнул на могилы тем, кто умер за мир без темной магии, включая своих собственных родителей и близких! Я подвёл всех!! Понимаешь? ВСЕХ!

— И, тем не менее, ты всё ещё здесь! — пытаясь абстрагироваться от боли в плечах, перекричала Поттера незнакомка. — Не задумываешься, почему? Может, пора исправлять пробелы в истории?

— Не могу, — Гарри отпустил женские плечи и откинулся на спинку дивана. — Не могу я больше быть Мальчиком-который-должен-был-победить.

Как только прозвучало последнее слово, воздух в гостиной сотрясся от звонкой пощёчины. От такого поворота событий парень приземлился обратно на подушку. Потирая покрасневшую щёку и непонимающе взирая на нависшую над ним девушку, Поттер был вынужден в следующую секунду закрыть уши руками, чтобы не оглохнуть.

— А кто за тебя твои ошибки исправлять будет?!!! Ты что, думаешь, раз не получилось, так можно всё бросить и уйти в отпуск?!! Ну уж нет, у тебя отпуск наступит только тогда, когда я скажу! А произойдёт это только тогда, когда я буду убеждена, что ты свою миссию выполнил до конца! ЯСНО?!

— Но как я...

— Как-нибудь сможешь! — немного успокоившись, девушка вдруг поняла, что не представилась. — Кстати, я — Мальда. Будем знакомы.

Дружеское рукопожатие заключило между подростками перемирие, и в доме снова воцарилась тишина.

* * *

На следующее утро Гарри проснулся весь в поту и тут же ощутил прикосновение теплых ладоней к своему плечу. Это была Мальда — девушка, заботившаяся о нём весь прошедший месяц. Только сейчас парень заметил эти изящные русые волосы, аккуратно собранные в хвостик, чуть вздёрнутый носик и глаза цвета летнего неба. Странно, что он не обратил на все это внимания, как только открыл глаза. Видимо, взрывной характер действительно способен отвлечь даже от столь выразительных черт лица. Правда, худоба ей явно не шла, но она грамотно прятала её с помощью длинной черной юбки и такой же черной водолазки.

— Что случилось?

— Я видел Гермиону, — вытирая лицо принесенным полотенцем, сказал Поттер.

— Это твоя подруга?

— Да, но то, что с ней происходило, было ужасным: её родителей убили, и она видела их тела. Боже, какой кошмар! Потом за ней кто-то гнался, но она успела спрятаться у Рона, — видя непонимание со стороны слушательницы, парень пояснил, что это его лучший друг, и продолжил: — Тут я ощутил такую пустоту, которой никогда не чувствовал. Неужели кто-то сдался?

— А что ты чувствуешь сейчас? За кого больше переживаешь?

— Как это ни странно — за Гермиону. Я чувствую, что ей грозит большая опасность. И ждёт это её в месте, где она родилась, — волнение внутри Гарри нарастало с каждым новым словом.

— А Рон? Что с ним?

— Я его больше совсем не чувствую. Что это такое? Почему связь с ним пропала?

— Скорее всего, это может значить только одно — он перестал бороться.

— Нет, — Поттер не мог в это поверить, — не может этого быть!

— Тут уже ничего не поделаешь, — Мальда стала щелкать пальцами перед глазами парня, чтобы вернуть его внимание к более важным вещам. — Надо помочь Гермионе!

— Тогда нужно срочно отправляться к ней домой, — но попытка несостоявшегося героя встать с дивана обернулась ещё одной звонкой пощёчиной. — Может, хватит лупить меня?

— Прекращу, когда научишься сперва думать, а потом уже делать. А как именно ты хочешь ей помочь.

— Я хочу, чтобы ей помог человек, которого она знает и которому доверяет, — начал обдумывать все подходящие варианты Гарри. — Тот, кто несмотря ни на что, не упал в её глазах, и кто бы мог её, при надобности, поставить на место.

— И кто же это?

— О, Господи, — судя по выражению Поттера, можно было с уверенностью сказать, что кандидат в спасители был подобран вовсе не по перечисленным критериям. Скорее, совсем наоборот.