Невероятно, но факт (гет)

Утро началось странно. Мягко говоря. То есть сначала-то все было как обычно, если не считать того, что Лили проснулась раньше Роми, и того, что пологи на всех кроватях были задернуты. Но она не обратила на это внимания — чего на свете не бывает? — и отправилась умываться.

Зато на выходе из ванной она наткнулась на совершенно незнакомую невысокую светловолосую девушку. Растерявшись — попробуй тут не растеряться, когда в твоей спальне ранним утром появляется человек, которого ты впервые в жизни видишь! — Лили не нашла ничего лучше, как выпалить:

— Ты кто?

Девушка озадаченно нахмурилась, в ее голубых глазах появились искреннее недоумение и беспокойство.

— Лили, ты чего? Не проснулась что ли?

А вот это уже было в высшей степени подозрительно: откуда незнакомка знает ее имя? И почему вообще ведет себя так, будто ничего необычного не происходит? Лили инстинктивно повернулась к подругам в поисках поддержки и… обнаружила, что ни Симирам, ни Джейн, ни Роми, ни Полли в комнате не было. Вместо них на кроватях сидели, сонно потягиваясь, неизвестно кто. Мгновенно приняв решение, Лили метнулась к своей тумбочке, схватила палочку, направила ее на непрошенных гостей и прошипела, опасно прищурившись:

— Вы кто такие?! Где мои подруги?!

Они, впав в ступор, уставились на нее и, судя по лицам, серьезно обеспокоились ее психическим здоровьем. Только у той блондинки, на которую Лили наткнулась в самом начале, появилось странное выражение, как будто она начала что-то понимать. Не дожидаясь, пока похитительницы (именно так Лили назвала про себя незнакомок) начнут действовать, она связала волшебными путами двоих. Но тут блондинка, даже не пытаясь добежать до своей палочки, прыгнула на нее и схватила за руки. Несмотря на субтильное сложение, она оказалась неожиданно сильной. Чувствуя, что вырваться не удается, Лили начала подумывать о том, чтобы пойти на крайние меры и принять свой анимагический облик, когда ее противница просипела:

— Элинор, чего ты сидишь? Обездвижь ее!

Та, к кому обращались — невзрачная невысокая девушка — вздрогнула, спохватилась и пальнула в Лили Петрификусом. После чего они уложили ее на кровать и освободили остальных. Оказавшись совершенно беспомощной, Лили могла только прожигать мучительниц злым взглядом. Однако они почему-то не спешили ничего с ней делать, лишь разглядывали с непониманием и… тревогой.

— Что это с ней? — подала голос миловидная шатенка с неровным каре.

— Есть у меня одно предположение… — пробормотала блондинка и села рядом с Лили на кровать, внимательно вглядываясь в ее черты. — Лили, мы тебя расколдуем, если обещаешь не кидаться на нас. Моргни, если согласна.

Лили обдумала предложение. Неизвестные девицы вели себя не враждебно, так что, может, они и не были виноваты в происходящем. В любом случае, особого выбора у нее не имелось, к тому же что угодно лучше полной неподвижности. Лили моргнула, и блондинка, облегченно вздохнув, сняла с нее заклинание. Тут же сев в кровати, Лили принялась настороженно разглядывать обступивших ее странных соседок. При ближайшем рассмотрении они выглядели вовсе не бандитками, а обыкновенными школьницами, ее ровесницами. Очень растерянными школьницами, которые, как и она, не понимали, что случилось.

— Отлично, — блондинка едва заметно улыбнулась. — Ты помнишь, как мы вчера испытывали заклятие из твоей книги?

Лили покачала головой — какое еще заклятие, когда она саму собеседницу не помнит?

— А что ты помнишь?

— Что вчера я, как и все последние семь лет, заснула в своей гриффиндорской спальне, в компании своих подруг. А сегодня проснулась вроде бы там же, но среди совершенно незнакомых людей.

С запозданием Лили поняла, что идею с похищением следовало отмести сразу же, поскольку спальня абсолютно не изменилась. Изменились только ее обитательницы.

— Как это — «незнакомых»? — вставила шатенка, возмущенно округлив и без того большие карие глаза. — Лили, мы же и есть твои подруги!

— Погоди, Кэти, — остановила ее блондинка и снова обратилась к Лили: — А как зовут твоих подруг?

— Джейн, Симирам, Роми и Полли.

Девушки недоуменно переглянулись.

— Я уже ничего не понимаю! — воскликнула невзрачная Элинор.

— Видишь ли, Лили… — продолжила блондинка, не обратив на выкрик внимания. — Кстати, меня зовут Мэри, а это Кэти, Элинор и Сьюзан. И мы учимся вместе с тобой.

Лили сделала протестующее движение, но Мэри не дала ей ничего возразить, а вместо этого рассказала, как они с ней якобы вчера вечером испытывали какое-то заклинание, найденное в старинной книге.

— Остается сделать вывод, — заключила она, — что происходящее сейчас — результат этого заклинания. Есть идеи?

Лили задумалась. Мэри говорила правду — у Лили с детства был дар чувствовать ложь. Но тогда получалось, что она забыла все из прошлой жизни, зато прекрасно помнила какую-то иную. Как же это может помочь понять что бы то ни было? Ладно бы она просто ничего не знала — начать с чистого листа и все такое. А так?

— Но я помню совсем другое! — отчаянно воскликнула она.

— А скажи-ка, Лили, — тихо, словно не веря пришедшей ей в голову мысли, произнесла молчавшая до сих пор Сьюзан, — как фамилии твоих подруг?

Лили передернула плечами — какой смысл в этом вопросе? — но ответила:

— Поттер, Блэк, Люпин, Петтигрю.

Девушки приоткрыли рты и посмотрели на нее, а потом друг на друга с таким потрясением на лицах, что Лили озадаченно нахмурилась:

— Что?

— Я хочу это видеть! — пробормотала Кэти с каким-то совсем уж странным выражением.

Остальные энергично закивали и заулыбались.

— Да что происходит?! — Лили начала злиться: они явно что-то поняли, что от нее упорно ускользало.

— По-моему, они просто поменялись реальностями, — сделала загадочный вывод Сьюзан.

— А что? — у Мэри загорелись глаза. — Мир, в котором Мародеры — девушки. И я даже догадываюсь, почему Лили попала именно туда.

Из всего сказанного Лили уловила только слово «Мародеры».

— Откуда вы знаете про наше прозвище? — строго спросила она, начиная подозревать какой-то подвох. И в ответ на непонимающие взгляды пояснила: — Мародерки.

Девушки в который раз переглянулись и начали хохотать.

— Ой, не могу! — сквозь смех выдавила Мэри. — Строгая староста Эванс в самой безбашенной компании Хогвартса!

Лили от досады стукнула кулаком по одеялу:

— Или вы немедленно внятно объясняете, что случилось, или я не знаю, что с вами сделаю!

— Извини, — Мэри вытерла выступившие от смеха слезы. — Думаю, то злополучное заклинание перенесло нашу Лили в параллельную реальность. А ты, соответственно, попала на ее место.

Лили несколько минут пыталась осознать сказанное. Звучит, конечно, как полный бред, но… что-то в этом есть.

— Кстати, Сью, как ты поняла, что спрашивать?

— Меньше надо на астрономии спать, — усмехнулась Сьюзан. — Симирам — это омега созвездия Киля. А только у Блэков есть странная традиция давать детям имена звезд. Это и натолкнуло меня на мысль.

Лили стоило бы повнимательнее прислушаться к ее словам — было в них что-то настораживающее, — но в тот момент голова была занята совершенно другим.

— Ладно. Хорошо. Пусть так. А теперь вопрос: как вернуть все на место?

— Если я правильно понимаю, — не очень уверенно протянула Мэри, — это зависит от того, когда наша Лили поймет то самое, из-за чего ее закинуло в ваш мир.

— Отлично! Просто блеск! — Лили упала на подушку, чувствуя, как душу охватывает отчаяние, пополам со злостью. — Я застряла неизвестно где, неизвестно насколько. Ве-ли-ко-леп-но!

Мэри виновато на нее посмотрела — ну, конечно, это ж ее была идея испытывать неизвестные заклинания!

— А может, мы все-таки начнем собираться? — нерешительно вставила Элинор, пока Лили думала, что бы такое поехиднее сказать в адрес экспериментаторов-самоучек. — Уроки-то никто не отменял.

— Точно!

Девчонки все разом подорвались одеваться и искать учебники. К счастью, местная Эванс тоже имела привычку готовить все необходимое накануне, так что большую часть времени Лили ждала остальных, получив возможность еще раз обдумать ситуацию и понаблюдать за соседками. Похоже, у нее не было иного выхода, кроме как попытаться приспособиться к этому миру. Кто знает, насколько она здесь застряла? Был еще, правда, вариант пойти за помощью к директору, но Лили почему-то не хотелось этого делать. Первоначальная злость и растерянность отступили, а их место занял мародерский азарт: когда еще придется побывать в параллельной реальности? Вот это приключение так приключение! Жаль, девочек с ней нет! А интересно, кстати, как они там встретились с другой Лили? И почему здешние девушки так странно отреагировали на их фамилии? На что же они намекали?

 

Мельком оглядевшись в Большом Зале, Лили обнаружила, что остальные студенты были ей знакомы. Неужели все различие только в четырех девушках? Ну, и какой в этом смысл? Из задумчивости ее вывел громкий радостный голос:

— Привет, Эванс!

Лили вздрогнула и, оторвавшись от созерцания своего тоста с джемом, уставилась на плюхнувшегося напротив лохматого парня в очках. Рядом с ним устроились еще трое, в свой черед поприветствовав ее. А вот и кто-то незнакомый. Хотя…

Приглядевшись, Лили замерла, чуть ли не открыв рот и забыв ответить на приветствие. Парень, поздоровавшийся с ней первым, мог быть братом-близнецом Джейн.

— Ты чего молчишь? Тебя заколдовали? — насмешливо поинтересовался красивый брюнет, как две капли воды похожий на Симирам.

Лили судорожно сглотнула и несколько раз вздохнула, пытаясь взять себя в руки. Это и есть различие между их мирами? То, что ее подруги являются здесь парнями?!

— П-привет, — пробормотала она.

Ее соседки наблюдали за сценой, затаив дыхание, а на этом месте начали безудержно хихикать. Так вот почему они так отреагировали тогда на ее рассказ! И ведь ни словом не предупредили, заразы! Ну, она еще с ними разберется, а сейчас главное понять, как себя вести, чтобы не вызвать подозрений.

Парень, похожий на Джейн, озадаченно моргнул, явно удивленный ее реакцией.

— Лили, с тобой все в порядке?

— Все хорошо, — Лили нашла силы мило улыбнуться.

В конце концов, если мальчики похожи на ее подруг не только внешне — а, судя по всему, так оно и должно быть — беспокоиться не о чем: они найдут общий язык. Однако ее открытая улыбка, к немалому удивлению Лили, вызвала еще большее замешательство. Близнец Джейн уставился на нее с таким изумлением, точно она на его глазах превратилась в василиска, а близнец Симирам невинно заметил:

— На тебя утром снизошло озарение, и ты, наконец, оценила Джима по достоинству?

— Сириус! — прошипел близнец Роми, пихнув друга локтем.

Тот только округлил глаза, состроив непонимающую физиономию — мол, а что я такого сказал-то? Лили хихикнула — да, вели они себя точь-в-точь как ее подруги. И она уже знала имена двоих. Дело осталось за малым. Остатки мрачного озабоченного настроения испарились — в этом мире можно будет здорово повеселиться! Почувствовав себя в своей стихии, Лили осмелела и расслабилась.

— Может, и так, — весело ответила она Сириусу.

Парни окончательно впали в ступор, а девчонки залились хохотом.

— Не пугайтесь, мальчики, — соизволила объяснить Мэри. — Это на Лили так одно заклятие действует, которое мы вчера испытывали.

— Повышает градус дружелюбия? — тихонько поинтересовался близнец Полли.

Только в этот момент Лили задумалась о том, какие отношения существовали между ее близняшкой и Мародерами. Судя по их реакции, не слишком-то теплые. Что ж, она это исправит.

— Что-то вроде того, — кивнула Мэри, изо всех сил сдерживаясь, чтобы снова не засмеяться, и едва слышно прошептала Лили на ухо: — Люпина зовут Ремус, а Петтигрю — Питер.

Лили благодарно кивнула — весьма своевременное замечание.

— Очень интересно! — воодушевился Джеймс. — Может, тогда ты не откажешься пойти со мною в Хогсмид?

Лили на секунду растерялась: ее, похоже, приглашали далеко не на дружескую прогулку, а она еще не поняла, как вести себя с ними, чтобы выглядеть естественной. Боясь сделать что-нибудь не то, она осторожно ответила:

— Не откажусь, но не с тобой одним, а со всеми.

Джеймс засиял, как Люмос во тьме — кажется, он не рассчитывал и на такое условное согласие. Сириус же не мог не вставить ценного комментария:

— Боишься, что он тебя съест? Не бойся — он травоядный.

За что получил подзатыльник от Ремуса, который, тем не менее, улыбнулся уголками губ. Лили звонко рассмеялась — в отличие от соседок, она прекрасно поняла намек. Если Джейн превращается в лань, значит, Джеймс, вероятнее всего, должен быть оленем. Сделав этот вывод, она невинно заметила:

— Съесть-то не съест… А вдруг забодает?

Лица у парней вытянулись, и они, быстро переглянувшись, уставились на нее чуть ли не с ужасом. Упс, видимо, местная Эванс не знала об их маленьком секрете.

— Э-м-м, Лили, что ты имела в виду? — осторожно спросил мгновенно побледневший Ремус.

Бедняга! Роми так же реагировала на всякий намек от посторонних на ее особенность и всегда до дрожи боялась, что кто-нибудь узнает об их незаконной анимагии. С точно дозированной степенью беспечности Лили пожала плечами:

— Ничего особенного. Поговорим об этом в субботу.

И выразительно повела глазами в сторону усиленно прислушивавшихся к странному разговору подруг. Парни снова переглянулись и серьезно кивнули. При этом в глазах Джеймса и Сириуса мелькнуло восхищение, Питер смотрел с благоговением и испугом, а Ремус озабоченно нахмурился.

* * *

На зельях, которые и в этом мире были совместно со Слизерином, Лили направилась к столу Северуса, демонстративно уткнувшегося в учебник, чтобы никому даже идея не пришла заговорить с ним. Лили грустно усмехнулась: кое-что нигде не меняется. Но не успела она сделать и пары шагов, как Мэри схватила ее за рукав:

— Ты куда? Мы же с тобой вместе сидим.

— Разве? — Лили удивленно приподняла брови. — Но я всегда сидела на зельях с Северусом.

— Так и было, пока вы не поссорились.

— А вот с этого места поподробнее, пожалуйста.

Лили опустилась на стул и требовательно посмотрела на Мэри, которая, вздохнув, принялась рассказывать.

Вот как значит: «паршивая грязнокровка»! Ну, ладно еще оскорбление — она бы простила, но Северус ведь так и не понял своей главной ошибки, а главное — понимать не желал.

Сначала было просто обидно, потом пришло тяжелое осознание, что, в сущности, их дружба давно дала трещину. Он и в ее мире с каждым годом все больше отдалялся от нее, как-то незаметно исчезла та наивная открытость, которая была в далеком детстве. И Лили поддерживала с Северусом отношения из чистого упрямства и жалости, надеясь, что он все-таки не пойдет до конца. Наверное, ее близняшка права — лучше обрубить все сразу, чем продолжать эту агонию. И все-таки… может, стоит попытаться поговорить с ним? Последний раз. И если он опять не станет ее слушать и начнет утверждать, что Волдеморт, по сути, прав, значит — сам дурак.

Лили грустно посмотрела в сгорбленную спину друга. Северус, Северус… Ну, почему он не хочет прислушаться к ее словам? Неужели не понимает, что его выбор ставит их по разные стороны баррикад?

Чтобы отвлечься от мрачных мыслей, Лили попросила Мэри рассказать, что за отношения у нее с однокурсниками. Та хихикнула, явно обрадовавшись смене темы:

— В основном они вызывают у тебя раздражение. За исключением, разве что, Ремуса — с ним вы нормально общаетесь, но только по делам старост. Джеймс же в тебя влюблен и упорно добивается твоей благосклонности, а ты столь же упорно его отшиваешь.

— А что так? Вашей Лили кто-то другой нравится?

— Да нет, — Мэри пожала плечами. — Просто Джеймса при виде нее переклинивает, и он не может перестать выделываться, что ее безмерно раздражает.

Лили хмыкнула и заинтересованно посмотрела на компанию Мародеров. Ну да, есть у Джейн эта особенность — от смущения становиться нахальной. А если еще сделать поправку на то, что Джеймс — парень… Со стороны, наверное, выглядит довольно-таки неприятно. Стоит, пожалуй, помочь близняшке увидеть мальчиков в ином свете. И это обещает быть интересным!

Словно почувствовав ее взгляд, обернулся Сириус. Лили поспешила опустить глаза в раскрытый учебник, но боковым зрением видела, как он ухмыльнулся и что-то зашептал другу с необычайно довольным видом. Лили невольно сама заулыбалась, чувствуя, что начинает привязываться к парням, так похожим на ее любимых подруг.

* * *

После урока поговорить с Северусом не получилось: он исчез сразу же, как сдал профессору Слизнорту пробирку с зельем. Будто растворился — Лили и глазом моргнуть не успела.

Так и не сумев в тот день выловить друга, на следующий она отправилась в библиотеку, не столько ради учебы, сколько в надежде застать там Северуса. Ее надеждам не суждено было сбыться, но не уходить же, едва придя. И Лили решила сделать домашнее задание, а заодно обдумать как следует свое положение.

Размышления привели ее к идее написать здешней Эванс письмо. А то она тут наладит ей отношения с Мародерами, а та вернется и все испортит. Покусав в задумчивости кончик пера, Лили принялась строчить:

«Лили,

Так странно обращаться практически к самой себе… Ладно, представлю, что я пишу сестре-близнецу. Я что хотела сказать: присмотрись, пожалуйста, к Мародерам. Они неплохие парни и самые лучшие на свете друзья. Сужу по аналогии (думаю, догадываешься, по какой). Кстати, интересно — как ты там общаешься с моими девочками?

В общем, знаешь, Джеймс может со стороны порой выглядеть идиотом, но это от смущения и незнания, как вести себя с девушкой, которую он любит. С тобой. Узнав его ближе, ты поймешь, что он замечательный. А Сириус только кажется высокомерным снобом — это всего лишь маска. На самом деле он совсем не такой. Думаю, про Ремуса тебе не надо рассказывать — вы же общаетесь как старосты. Питер… ну, просто Питер.

Может, мои советы поначалу вызовут у тебя раздражение (у меня бы вызвали), но, прошу тебя, хотя бы попробуй подружиться с ними. Ты не пожалеешь.

Лили».

Записка была несколько раз перечитана и, наконец, вложена в учебник зельеварения, с расчетом на то, что там близняшка точно его найдет.

 

На обратном пути в гостиную Лили пыталась придумать, как ей все-таки поймать Северуса. Вот карта пригодилась бы! Но не может же она стащить ее у Мародеров. Да и попросить напрямую — не вариант. Хватит уже того, что она шокировала их накануне своей осведомленностью о Великой Тайне.

Впрочем, искать никого не пришлось. Совсем немного не дойдя до лестниц, Лили из-за поворота услышала громкие раздраженные голоса.

— Оставь моего брата в покое, Нюниус!

Лили и не подозревала, что Сириус умеет так шипеть. Кстати, что это за прозвище такое?

— Оу! Ты вдруг вспомнил, что он тебе брат? Не прошло и ста лет!

Сочащиеся ядом интонации Северуса, напротив, были очень даже знакомы. Со слов Мэри Лили поняла, что между ним и Мародерами с первого курса идет междоусобная война, яростная и безжалостная. Разве что в последний год они несколько поутихли. Но, судя по тому, что происходило за поворотом, успокоились они не до конца.

Несколько мгновений Лили стояла, не зная, что предпринять. А разборки тем временем перешли на новый уровень: оскорбления перемежались с заклятиями, которые становились все более опасными.

Лили бросилась вперед, на ходу доставая палочку. Зрелище, открывшееся ей, было по-своему красивым и даже завораживающим. Противники быстро и плавно, точно в танце, передвигались по кругу, вспышки заклятий окружали их сияющим ореолом. Они не отрывали глаз друг от друга и ее даже не заметили.

— Экспеллиармус!

Их палочки прыгнули в руку Лили. Парни резко развернулись и возмущенно уставились на нее.

— Эванс!!!

Надо же, какое единодушие! Его бы — да на мирные цели!

— Минус десять баллов с каждого за дуэль в коридоре! — невозмутимо отчеканила Лили, и, чувствуя, что еще секунда — и они набросятся друг на друга просто с кулаками, рявкнула: — Стоять! Иначе оглушу обоих!

Видимо, они не усомнились, что она выполнит угрозу, потому что замерли, одарив друг друга презрительными взглядами.

— Северус, возвращайся к себе. Палочку я отдам кому-нибудь из ваших старост. Сириус, твою верну в гостиной.

Северус посопел немного, но подчинился и, резко повернувшись так, что полы мантии взлетели, будто крылья, зашагал прочь.

— Запомни, Снейп, — с угрозой в голосе крикнул ему вдогонку Сириус, — если я узнаю, что Рег вступил в этот ваш клуб любителей Волдеморта, тебе не жить!

— Очень страшно, Блэк, я весь дрожу! — саркастично отозвался Северус и скрылся за углом.

Только тогда до сознания Лили дошли слова Сириуса «ваш клуб любителей Волдеморта». Ваш клуб… Неужели Северус тоже?.. Лили повернулась к Сириусу, собираясь спросить его, сказал ли он это просто так или знает наверняка. И обнаружила, что тот, закрыв глаза, прислонился к стене с таким выражением на лице, что все вопросы тут же вылетели у нее из головы, кроме одного:

— Сириус, что случилось?

Он вздрогнул, удивленно посмотрел на нее и тут же неуловимо превратился в надменного аристократа.

— Ничего.

И каким небрежным, скучающим тоном это было сказано! Лили хмыкнула: такая до боли знакомая картина! Только вот он не знает, что ее подобными фокусами не проведешь. Случилось явно нечто серьезное, но расспрашивать бесполезно — он, конечно же, ничего не скажет.

— Держи, — Лили протянула Сириусу палочку и несколько секунд наслаждалась выражением безграничного изумления на его лице.

— А как же «верну в гостиной»?

— Ну, я надеюсь, ты не побежишь сейчас следом за Северусом, чтобы продолжить ваш милый разговор?

Сириус усмехнулся:

— А ты, оказывается, не такая зануда, как я думал… Лили. Начинаю понимать, что Джеймс в тебе нашел.

От этих слов почему-то быстрее застучало сердце, и потеплели щеки. Выудив из воздуха шляпу со страусиными перьями, он отвесил ей средневековый поклон и пошел прочь.

— Сириус!

Он обернулся и вопросительно глянул на нее.

— Это правда — то, что ты сказал про Северуса? Что он Пожиратель Смерти?

В глазах Сириуса мелькнуло сожаление, секунду поколебавшись, он кивнул и быстро зашагал дальше.

Лили в свою очередь устало прислонилась спиной к стене. Значит, это конец — никаких разговоров больше быть не может. Северус сделал свой выбор, и пути назад уже нет.

* * *

Прогулка в Хогсмид началась с допроса.

— Так что ты имела в виду тогда за завтраком? — спросил Ремус, когда они отделились от толпы радующихся отдыху студентов, и их никто не мог услышать.

Лили лукаво усмехнулась:

— Да, я знаю, чем вы занимаетесь в полнолуния, — заметив их потрясенные физиономии, она быстро добавила: — И не дергайтесь вы так — я никому не скажу.

Естественно, они принялись рьяно выяснять, откуда вообще ее сведения. Не сумев в спешке придумать что-нибудь достаточно правдоподобное, Лили отговорилась небрежным, чуть нервным:

— Ну, какая вам разница? Главное, что болтать об этом я не собираюсь!

— Не скажи, — по-прежнему серьезно заметил Ремус. — А вдруг кто-то еще узнает тем же способом?

Правильно — самый благоразумный в компании, как всегда, тревожится о своих беспечных друзьях больше, чем они сами о себе. Лили мягко улыбнулась:

— Не беспокойся. Поверь, этот способ больше никому не доступен. И давайте уже сменим тему.

Ремус все еще не был до конца убежден — Лили прекрасно это видела, — но больше допытываться не стал, поняв, что она все равно не скажет.

Не решившись удивлять строгую старосту, впервые согласившуюся на прогулку с ними, чем-то чересчур экзотичным, Мародеры просто привели ее в их любимое место у потрясающе красивой заводи. Лили прекрасно знала этот уголок — они с девочками тоже его очень любили, — но усиленно изображала изумление и восхищение: не стоит слишком часто шокировать парней, а то еще заподозрят чего-нибудь. Правда, они таки почувствовали неладное. Вечером, по дороге обратно Джеймс задумчиво заметил:

— Знаешь, Лили, такое впечатление, что тебя будто подменили.

— Почему это? — насторожилась она: похоже, она чересчур расслабилась в привычной компании и забыла об осторожности.

— Раньше ты и двух минут не могла со мной поговорить, чтобы не начать на меня рычать. И вообще в нашу сторону смотрела исключительно с раздражением и осуждением. А сегодня… — Джеймс развел руками, не сумев подобрать подходящих слов.

— Это все заклинание, — вывернулась Лили, вовремя вспомнив придуманную Мэри отмазку. — Его эффект длится пару недель.

Джеймс немного помолчал и невероятно серьезным, так не свойственным ему тоном, заметил:

— Надеюсь, к тому времени, когда он закончится, ты изменишь мнение о… нас. Хотя бы чуть-чуть.

Лили пожала плечами, подумав: «Я тоже надеюсь». Но озвучивать эту мысль не стала.

* * *

Несколько дней спустя Лили, сидя вечером по-турецки в своей кровати, слушала сонное дыхание соседок и размышляла над результатами своей бурной деятельности по сближению с Мародерами. Пожалуй, можно было себя поздравить: Джеймс привык к ее присутствию и начал вести себя естественно, стал самим собой: жизнерадостным, никогда не унывающим, умным, добрым, преданным — в общем, отличным парнем.

С Мародерами Лили стала проводить гораздо больше времени, чем со своими соседками — настоящими подругами они для нее так и не стали, хотя она относилась к ним с большой симпатией. Девушки этому были даже рады: они явно чувствовали себя с ней неуютно. Наверное, это действительно странно — вроде бы сто лет знакомая подруга, а вроде бы и другой человек. И не знаешь, как себя вести.

Если подруг из своего мира Лили любила, как родных сестер, то к парням привязалась, как к братьям. В итоге она уже не знала, чего хочет больше: вернуться домой или подольше побыть здесь. Впрочем, это и не от нее зависело.

Главное было не увлекаться и постоянно следить за собой. Лили могла бы, конечно, рассказать все ребятам — она им полностью доверяла, — но тогда пойдет насмарку ее план в помощи своей близняшке подружиться с ними. Ведь если они будут знать, что она вовсе не их Лили, когда та вернется, все начнется сначала.

И все было бы прекрасно, если бы не одно «но». Лили начала замечать за собой, что большую часть времени, проводимую с Мародерами, она исподтишка любуется Сириусом. Тем, как он улыбается друзьям, как откидывает постоянно падающую на глаза длинную прядь волос, как хитро прищуривается, готовясь выдать что-нибудь ехидное, как до хрипоты спорит с Джеймсом, а потом хохочет с ним же над предметом их глупого спора. Даже самой себе Лили не хотелось признаваться, что Сириус нравился ей именно как парень — не как друг, не как остальные Мародеры. Оставалось только надеяться, что все это не успеет зайти слишком далеко: она скоро вернется в свой мир, и, как говорится, с глаз долой — из сердца вон.

* * *

Иногда по ночам, когда соседки засыпали, Лили отправлялась размять крылья. Удивительно, почему она, всегда боявшаяся высоты, первый и последний раз севшая на метлу во время урока на первом курсе, стала превращаться в орлицу? Да еще и получать удовольствие от полета.

Превращалась Лили прямо в спальне, предварительно открыв окно и забравшись на подоконник. Чтобы девочки не замерзли — окно-то оставалось открытым всю ночь, а на дворе октябрь, как-никак — накладывала на комнату согревающие чары.

Перекинувшись, Лили прыгала с подоконника, распахивала крылья и с наслаждением чувствовала, как ее привычно подхватывает поток воздуха. Вокруг расстилалось безграничное ночное небо, и она была здесь хозяйкой, королевой. Ощущение абсолютной свободы затапливало душу. Кружить рядом с замком Лили не рисковала — мало ли кто заметит и заинтересуется необычной птицей — а потому сразу улетала к Запретному лесу и дальше, вдоль цепи озер.

Но в этот раз, машинально оглядывая проплывающие внизу школьные окрестности, Лили обнаружила, что на дальнем берегу озера сидит одинокий черный пес. И что он здесь делает в такое время без друзей? Покружив немного в задумчивости, Лили спланировала к нему вниз. При неожиданном появлении рядом орлицы пес резко отпрыгнул назад и зарычал. Лили мысленно обругала себя — а какой еще реакции она ожидала? Но отступать от принятого решения она тоже не привыкла.

С подругами им всегда удавалось общаться в анимагическом облике. Это, конечно, нельзя было назвать разговором в прямом смысле слова, скорее обменом образами и еще чем-то неуловимым. Но человеческое сознание переводило все в слова. И сейчас Лили попыталась установить контакт с черным псом: слегка наклонила голову, поймала взгляд.

«Не бойся — я не враг».

Сириус удивленно прижал уши, мотнул пушистым хвостом. Зато рычать перестал — настороженность в его глазах сменилась любопытством.

«Анимаг? Кто ты?»

Ура! Получилось! Но вот что теперь ответить?

«Я издалека. Пролетала мимо».

Туманно и даже почти правда.

«Зачем спустилась?»

«Увидела тебя. Интересно».

«Девчонка».

При общении в зверином облике невозможно различать интонации, но Лили готова была поклясться, что Сириус усмехается. Причем очень ехидно. Она возмущенно заклекотала, и он фыркнул, легонько ткнув ее носом — мол, не сердись.

Они провели вместе большую часть ночи. Сириус определенно был чем-то подавлен, но объяснять, естественно, отказался. Зато Лили удалось его немного развеселить, устроив шутливую потасовку, а потом бег наперегонки. То есть для Сириуса — бег, для нее — полет. В спальню Лили вернулась далеко за полночь, весьма довольная своей прогулкой.

* * *

Яркое утреннее солнце светило прямо в лицо. Лили поморщилась, перевернулась, пытаясь скрыться от него, и вдруг поняла, что лежит вовсе не на кровати, а на чем-то твердом. Удивленно распахнув глаза, она обнаружила себя на полу. В непосредственной близости виднелась знакомая взъерошенная макушка. Странно. Вроде не пила вчера ничего. Почему же спит на полу в обществе парней, да к тому же совершенно не помнит, как здесь оказалась? Недоумение и растерянность длились всего несколько секунд, после чего сменились диким восторгом.

— ДЖЕЙН!

Лили заорала так, что девочки, почему-то вповалку спавшие на ковре, подпрыгнули и испуганно заозирались. Только Симирам продолжала дрыхнуть, как ни в чем не бывало. Поняв, что ничего страшного не произошло, Джейн недовольно пробурчала:

— Что ж ты так орешь, Лил? Заикой сделаешь.

Она уже хотела рухнуть обратно, но Лили не дала ей этого сделать, порывисто стиснув в объятиях. А потом точно также накинулась на Роми и Полли, одновременно тараторя:

— Как же я соскучилась по вам! Я уж думала, никогда обратно не вернусь!

До девочек наконец-то дошло, что случилось, и, издав победный клич, в свою очередь, подушив Лили в объятиях, они принялись будить Симирам, которая во время всей этой кутерьмы только перевернулась на другой бок, так и не проснувшись. Да уж, Симирам в принципе с трудом просыпалась по утрам, а если еще накануне почти всю ночь не спала, ее даже землетрясение не способно было разбудить. Но вчетвером Мародерки справились с этой нелегкой задачей. Открыв, наконец, глаза, она осмотрела их сияющие лица и угрожающе протянула:

— Надеюсь, у вас были о-о-очень серьезные причины…

— Серьезней не бывает! — сообщила ничуть не смутившаяся Джейн. — Лили вернулась!

Остатки сна слетели с Симирам, и с радостным восклицанием она тоже бросилась обнимать подругу. А у Лили в душе появилось невозможно странное чувство. Она была невероятно счастлива вернуться домой, к любимым подругам, по которым все это время смертельно скучала, но сейчас, глядя на Симирам, она видела перед собой другое лицо. Похожее, как две капли воды, но другое… мальчишеское. Лили начала понимать, что она крупно влипла.