Carpe diem! (джен)

Поттер потянулся прямо в кресле: все мышцы затекли, и шея болела от неудобного положения. Снейп сидел на полу возле Регула, и хотя веки его были закрыты, он не спал.

— Отдохнул?

В комнате было тихо. Лишь старый маятник неумолимо отсчитывал секунды, да ветер бился о ставни.

— Немного, — отозвался Поттер. — Как Регул?

До рассвета еще два часа, и хотя спать ложиться смысла уже не имело, хотелось немного подремать. Поэтому Северус был краток:

— Жить будет. Правда, недолго.

— Почему?

Лунный свет тускло освещал кресло, и несмотря на то, что разобрать выражения лица не представлялось возможным, Северус знал, что гость удивлен.

— Дай подумать, — не удержался от колкости Снейп. — Может потому, что у него неважно с инстинктом самосохранения?

— Я не для того вытаскивал его из пещеры, — сухо ответил Поттер.

— Что за пещера? — Северус сладко зевнул, почти не вслушиваясь, — неудержимо клонило в сон.

— Тайник Волдеморта.

Снейпа перекосило, сон как рукой сняло. Ледяные щупальца страха отпустили его окончательно. Вызов Лорду был брошен, когда он согласился помочь этим двум, и решиться на бунт оказалось тяжелее, чем ждать последствий. Однако Его имя до сих пор действовало как напоминание об опасности.

— Ты или блаженный, или дурак.

— Не я один смею произносить его имя, — возразил Поттер.

— Все кто смеют, живут недолго, — заметил Снейп, машинально потирая метку сквозь ткань.

— Хорошо, — легко согласился гость. — Буду называть его Томом.

— Кем-кем?

По полу сквозило, но ни подниматься, ни накладывать чары не хотелось.

— Томом Риддлом — это его настоящее имя. Ты не знал?

— Откуда? Такую информацию не печатают в «Пророке».

— А жаль. Многое объяснило бы. Кстати, а что если напечатать о Томе статью?

— Кто же ее напишет?

— Есть одна талантливая журналистка на примете.

— Ни один здравомыслящий человек не решится написать биографию Темного Лорда. И никто не возьмется такое печатать.

— Почему?

— Все его боятся и, между прочим, не зря. Одно только имя вызывает трепет…

— А если написать не о нем, а о Томе Риддле?

— Ты думаешь, он великодушно не заметит своей биографии?

Да и кому будет интересен какой-то там Том, кроме самого Тома, конечно? Если мы, самые приближенные, не знаем, что это имя значит.

Самые приближенные? Когда-то, Мерлин знает сколько секунд назад, почти в другой жизни — да, приближенные. Сейчас — далекие, как бледнеющие звезды на утреннем небосклоне.

— Жаль. Если бы все узнали о его происхождении…

— То полукровки были бы скомпрометированы, а чистокровные еще сильней бы утвердились в своем превосходстве.

— Да? — растерянно спросил Поттер. — Не подумал…

— Видимо, потому, что ты чистокровный, — пожал плечами Снейп.

— Ошибаешься. Я, как и ты, — полукровка.

Северус удивился:

— Надо же! Может, поэтому ты больше похож на человека, чем твой братец? Кто у тебя из родичей маггл?

— Мать. Только она ведьма. Магглорожденная.

— Сочувствую, — машинально произнес Снейп и сразу же получил в ответ:

— Зря. Я, наоборот, не стыжусь. Она была отличной волшебницей.

— Была?

Несмотря на бессонную ночь, поворотную в его жизни, сознание продолжало улавливать главное.

— Ее убили, — жестко с напором ответил Поттер. — И отца тоже.

Сочувствовать? Не привык, да и кому нужно его сочувствие? Мир жесток, он понял это слишком рано, поэтому подслащивать зелье тем, кто желает обмануться утешением, — не дождутся. Поэтому в ответ — деловой тон. Как своеобразная проверка собеседника. Ты моей породы или нет.

— Кто?

— Том.

— Давно?

— Давно. И уже не в этой жизни.

После, прокручивая разговор в мыслях, Снейп так и не понял, почему у него неожиданно вырвалось:

— А мои… Отец как-то перебрал, он любил перебирать… С тех пор не терплю пьяниц, поэтому так отнесся к Регу… Так вот, отец как–то весной перебрал, уснул и не проснулся. Я тогда был еще школьником.

— А мать? — спросил Поттер.

— А мать… не хочу рассказывать.

Гость понял с полуслова и настаивать не стал. Лишь уточнил:

— И давно ты один?

— Всю жизнь, — глухо проговорил Снейп.

— Как и я, — эхом ответил гость.

Они переглянулись.

— Не думал, что у меня будет что-то общее с Поттером.

— Я тоже раньше не думал… — Поттер запнулся. А Снейп не обратил внимания.

«Тик-так, тик-так», — пели старые часы, на улице неумолимо светлело, а Снейп и Поттер все молчали, только теперь они молчали вместе, объединенные кратким разговором.

— Можно сделать радиопередачу, — внезапно засмеялся Поттер.

— А у кого хватит безрассудства ее вести? — улыбнулся Снейп.

Пожалуй, ему никогда в жизни не было так легко, как в эту удивительную ночь.

— У Мародеров, конечно. И их друзей по Ордену Феникса.

— Согласятся?

— Люпин точно.

— Ах, Люпин…

Северус хотел просветить Поттера относительно природы Люпина, но его сбили с толку слова гостя:

— Не время для детских обид.

— Много ты понимаешь — обид! — яростным шепотом взорвался Снейп. — Да если бы ты знал, кто такой Люпин… на вид тихоня тихоней. А внутри!..

Упрямый, как брат — мистер гриффиндорское зазнайство, Поттер возразил:

— Не согласен.

— Потому что не знаешь… — нетерпеливо начал Северус.

— Да? — часы стали бить пять, поэтому Поттер повысил голос. — С чего ты взял? Может, я знаю больше, чем ты можешь предположить?

— Например? — хмыкнул Снейп.

Скрипнуло кресло. Ночной гость забрался туда с ногами. Замерз.

— Хочешь, скажу, — таинственно заявил он, — кто выиграет кубок квиддича в девяносто четвертом году?

— В Хогвартсе?

— Могу в Хогвартсе. Могу и в мире. Обойдусь даже без хрустального шара, — и тихонько засмеялся.

Странный, очень странный гость. Что-то с ним не то. Мерлин с тем, что Северус никогда не слышал о нем и впервые видел. Мерлин с его осведомленностью, поразительной и пугающей. Было что-то еще неуловимое, необычное.

— Я думал, ты серьезно что-то знаешь. У тебя такой тон был. А ты…

— Если поставишь на Ирландию — выиграешь.

— Ирландию? У них там война.

Война шла среди магглов, но магам тоже доставалось, и явно было не до квиддича.

— К кубку они разберутся. А вот мы только начнем.

— Мы?

— Колдуны. И Том.

— Не хочешь податься в предсказатели?

— Нет, спасибо. Сыт пророчествами по горло.

— Ты так говоришь, будто тебе они жизнь испортили.

— В яблочко.

— У тебя что, у самого дар?

— А теперь мимо. Неважно. Не гадай больше.

— Не буду. Скажи, что у нас по плану? Или ты спас Рега безо всякого представления, что делать дальше?

Снова скрипнуло кресло.

— Как ни странно, план у меня есть.

— Почему это должно быть странным?

— Потому что нетипично для меня. Я обычно ввязываюсь и действую по обстоятельствам, не полагаясь на расчеты.

— Типичный Грифф, — снова не удержался от шпильки Снейп, а потом спохватился. — Ты же не знаешь, что это такое. Ты ведь не учился в Хогвартсе.

— Типичный Грифф вполне может рассчитать всё наперед.

— Например?

— Альбус Дамблдор.

— Это исключение из всех правил. Все-таки не каждый колдун становится выдающимся чародеем еще до своего совершеннолетия.

— Питер Петтигрю.

— Кто? — встрепенулся Снейп. — Петтигрю? Это ничтожество?

— Однако он отлично провернул, вернее, провернет одну комбинацию.

— Трудно поверить.

— На это он тоже рассчитывает.

— Ты очень странно изъясняешься.

— Почему?

— Потому что говоришь о будущем, как о свершившемся.

Снова стало слышно мягкое тиканье маятника.

— Я долго жил в другом месте, — медленно проговорил Поттер, словно подбирая слова. — Поэтому…

— В другой стране? — кивнул Снейп. — А, тогда понятна эта твоя путаница со временами. Так что у тебя за план?

— Нужно дождаться, когда Регул придет в себя. Вызвать Кричера. Уничтожить один опасный медальон.

— Что за медальон?

— Салазара Слизерина. Том поместил в него осколок своей души.

— Хоркрукс! — Северус вскочил на ноги. — Вот почему он такой…

Неужели так все просто? Истоками могущества и нечеловеческой природы Лорда был старинный темный ритуал, разделяющий душу?

— … странный, — договорил Снейп.

— И неуязвимый, — добавил Поттер.

— Вы только из-за этого догадались?

— Не вы. Он. Рег. Ошибся только в количестве хоркруксов. И в особенностях магии эльфов.

И вновь слова Поттера ошеломили.

— Так медальон не единственный? — выдохнул Снейп с восторгом и ужасом. Кто еще кроме Темного Лорда мог бы зайти так далеко?

— Нет. Их должно быть… хм, сейчас, дай сообразить. — Поттер стал загибать пальцы. — Медальон — раз. Кольцо Салазара — два. Чаша Хельги — три. Диадема Ровены — четыре. Дневник Тома — пять. Да, пять. Один у нас есть.

Восторги по поводу незаурядности Лорда сменились практическим интересом:

— Но их же очень непросто уничтожить!

— Непросто, согласен. Полагаю, яд василиска добывать не будем. Хотя… Меч Годрика отпадает, он не вобрал яд. Остается адское пламя.

— А нет других вариантов?

— У меня с собой книги, может, что-нибудь там найдем.

— Книги? Их же не купишь у «Флориша и Блоттса». И в библиотеке не возьмешь. Не уверен, что у меня что-то найдется. Хотя, сам видишь…

Поттер оглянулся. Даже в полумраке гостиная скорее напоминала запасники библиотеки, нежели комнату жилого дома: у стен стояли стеллажи, от пола до потолка заставленные книгами. В центре приютился диван, на котором сейчас спал Регул, а рядом расположилось единственное кресло, занятое Поттером, и старенький столик.

— Тем не менее, нужные книги у меня с собой, — ответил он. — Но, насколько помню, там говорится только о пламени, которое тебе не нравится.

— Не то чтобы оно мне не нравится. Просто его нельзя контролировать. Неизвестно, как оно себя поведет, и сможем ли мы его остановить.

— Полагаешь, лучше убить василиска?

— Шутишь? Где ты найдешь живого василиска? Они уже давно все вывелись.

— Где найду? В Хогвартсе!

— Значит, в Хогвартсе?! — насмешливо поинтересовался Снейп. — А что потом? Допустим, мы уничтожим их все…

— Сперва их нужно достать. И здесь я вижу куда больше сложностей, чем с ликвидацией. Два предмета очень трудно раздобыть.

— Остальные легче? — иронично спросил Северус.

— Легче, — на полном серьезе отозвался Поттер.

— Потому что ты знаешь, где они находятся?

— Я знаю, где находится каждый!

— Даже диадема мудрости? Которую ищут не один век?

— Диадема — это самое легкое. Она спрятана в Хогвартсе.

— Тоже в Хогвартсе?!

— Тоже.

— В школе чародейства и волшебства?

— Да.

— Вместе с василиском?

— Не сказал бы, что вместе, до василиска трудней добраться.

— Почему?

— Потому что он в Тайной Комнате.

— О! — развеселился Северус. — Ерунда какая. А я уж подумал, что-то невыполнимое. Оказывается, всего лишь комната Слизерина, которую сто веков подряд все ищут и найти не могут. Пустяки. Найти — раз плюнуть. Просто немного затруднительно.

— Найти ее несложно, — возразил Поттер. — А вот открыть! Ты знаешь серпентарго? — Снейп отрицательно помотал головой. — Вот и я — нет. Нам нужен змееуст. Как понимаешь, Том вряд ли согласится. Хотя… — его осенило, — есть еще один! И тоже в Хогвартсе!

— Кто? — заинтересовался Снейп.

— Директор, конечно.

С Альбуса станется выучить язык змей. Ничего удивительного. Странно другое.

— Хм. По твоим словам выходит, что Хогвартс — такое место, где есть всё.

— Да, там есть всё. Кажется.

Снейп не смог не усмехнуться:

— А ты хоть раз был в этой школе или только слышал легенды?

— Был. И видел своими глазами все легенды.

— Все? — поддел Северус.

— Многие.

Блеф гостя приобрел немыслимые размеры. Он чересчур увлекся игрой в свое всезнайство, и Снейп задумался: что же Поттер действительно знал, что угадал и что выдумал?

— Ловлю на слове. И боюсь спрашивать, с чем же у такого выдающегося чародея возникнут трудности.

Поттер пропустил издевку мимо ушей. И просто ответил:

— С дневником Тома и с чашей Хельги.

— Почему? Чаша ведь точно существует. Не легенда.

— Просто она хранится в Гринготтсе. А дневник — у Люциуса Малфоя.

— Да-а… задача…

— И если я представляю, как проникнуть в Гринготтс, то лезть в Малфой-менор, не зная, где хранится дневник… — скромно произнес Поттер.

— Успехов! — вырвалось у Снейпа.

— Ты не веришь, что у нас получится?

— У нас? — возмутился Северус. — Я не вор. И грабить банк не собираюсь.

Возмутился, точно зная, что полезет и в банк, и в Малфой-менор. Потому что с этого пути ему уже не свернуть, потому что здесь интересно, здесь снова есть ясная цель, и только здесь есть надежда на будущее. Да и что ему терять? Невнятные шорохи мрачного дома?

Они молчали, переваривая информацию, пока Поттер не заявил:

— Тихо проникнуть в банк не получится. Поэтому Гринготтс оставим напоследок. — И когда Снейп не ответил, поинтересовался: — О чем задумался?

— Об удивительном несовпадении значения имени с характером его носителя.

— О чем, о чем?

Снейп с удовольствием посмотрел на сбитого с толку гостя. И хотя зашла луна, и еще не рассвело, и ему был виден только силуэт Поттера, один тон чего стоил.

— Возьмем, к примеру, тебя, — вдохновенно продолжил Северус. — Несмотря на скромное происхождение фамилии, говорящей о спокойном и простом ремесле гончара, принадлежит она безумцам и хвастунам.

Гость довольно быстро пришел в себя.

— Северус, — серьезно произнес он, — я не шучу. Это единственный способ добиться того, чтобы Том потерял свою неуязвимость.

— Хочешь сказать, что его станет легко убить?

— Нелегко. И лучше бы никого не убивать. Даже его.

— И на Аваду отвечать Экспеллиармусом?

— Да.

— Ты не хвастун. Ты псих.

— Я спасатель. Я не должен быть скептиком, иначе с места не сдвинусь.

— Значит, ты умрешь раньше всех нас…

— Спасибо за прогноз. Но я собираюсь еще пожить…

— Наивный дурак!

— Обычно меня называют иначе, — улыбнулся Поттер.

— Как?

— Мальчиком–который–выжил.

— Если у тебя все планы такого же рода и тебе так везет, что ты до сих пор жив, то не удивляюсь. Наверное, тем, кого ты вовлекаешь в свои авантюры, везет гораздо меньше.

Поттер промолчал, и Снейпу показалось, что он слегка перегнул палку.