Последняя месть (джен)

Ламия всем своим нутром ощущала, что обращение Гарри Поттера завершается. Был у неё такой дар, чувствовать всех новообращённых, на подсознательном уровне стремящихся присоединиться к её клану. Ламия прожила на этой земле много веков, но никак не могла привыкнуть к странному ощущению, которое посещало её в эти минуты. Она чувствовала боль, страх, негодование, а уже позднее, завладевшее новорождёнными собратьями отчаяние. Это ощущалось скорее физически, чем духовно.... Где-то под рёбрами она ощущала странный спазм. Её дар — это самое настоящее проклятие и она уже успела смириться с ним, но поскольку она была чувствительным человеком, то обратившись в вампира, она стала ещё более эмоциональной.

Инар внимательно изучал лицо своей повелительницы, заметив тревогу в синих, словно океан, глазах.

— Поттер завершает обращение, моя королева? — спросил он, цепляясь за последнюю надежду.

— Да, — ответила королева, и глаза, в которых секунду назад читалась тревога, как-то странно заблестели.

* * *

«Нет, нет.... Этого не может быть...» — думал Гарри, мысленно находя оправдание тому, что у него начали появляться клыки и он, без сомнения побледнел... Сразу вспомнились уроки по Защите От Тёмных Искусств и слова Ремуса Люпина: «Обращение в вампира делиться на три стадии: сначала у новообращённого появляются клыки, затем появляется нездоровая бледность, затем, жажда, которая в самом начале казалась контролируемой, становится очевидной...» Гарри очень хотелось пить. Нестерпимо, но он не мог. На третьи сутки его «странного» состояния Гарри не мог выпить даже стакан воды. Его постоянно преследовал то странный запах пыли, то ещё что.... И когда он пытался выпить хотя бы малую толику воды, всё заканчивалась рвотой. То же самое было и с человеческой пищей. Гарри испугался и решил, что завтра он обязательно отыщет сведения о вампирах в библиотеке.

* * *

Лорд знал, что этой ночью Гарри завершит обращение — и тем самым он отомстит мальчишке за все. Надев чёрный капюшон, темный волшебник обратился к вампирам, которые стояли чуть в отдалении и плотоядно облизывались.

— Если все удастся, то совсем скоро вы будете свободны от обязательств!

Какой-то кудрявый паренёк лет шестнадцати на вид, смело шагнул вперёд.

— Все удастся! Королева Ламия знает, что делает! Вы можете уйти и не опекать нас больше! — вдохновенно и дерзко заявил юноша.

Лорд презрительно посмотрел на вампира и вплотную подошёл к нему.

— Как ты смеешь указывать, что мне делать? — вымолвил Лорд и замахнулся на юного вампира плетью.

Тут же, словно бы из ниоткуда, появилась Ламия. Приказывая Лорду остановиться, она махнула своей изящной рукой. Было достаточно одного жеста, чтобы Лорд остановился.

Он всегда искренне восхищался этой женщиной, не только, как самой красивой из вампиров (до обращения она была вейлой, а после Ламия стала ещё прекраснее), но и самой сильной во всём своём клане. Помимо способностей обретённых после коронации (чувствовать новообращённых из своего клана), также она умела останавливать время, а этим даром были награждены только одни из самых почитаемых и сильных вампиров.

Подойдя к Лорду, королева выхватила из его руки плеть.

— Не смей прикасаться к моим детям! — вымолвила она. — Какие бы они не были — они мои! — властно сказала она, надменно улыбаясь и обнажая клыки.

Эта фраза задела самолюбие Лорда, и он тихо, с мерзкой ухмылкой на губах, сказал:

— Посмотрю я на твою власть, когда министерство заколет всех твоих детишек за дерзость по отношению ко мне...

— Скорее мы загрызём их на смерть, — отозвался всё тот же кудрявый юноша.

— Не посмеете, — сказал Лорд, протягивая свиток пергамента королеве вампиров.

Ламия внимательным взглядом оглядела свиток.

— Что это? — спросила она.

— Документальное подтверждение тому, что вы можете питаться кровью людей.

Королева ухмыльнулась и принялась читать договор.

Он был подписан человеческой кровью.

«Это хороший знак...»,— подумала Ламия. Лорд выхватил документ из ее рук и спрятал в карман мантии.

— Вы получите его после полного обращения Поттера.

— Только попробуй меня обмануть... — Ламия говорила это так тихо, что ее собеседнику приходилось прислушиваться, но в каждом её слове было столько твёрдой непоколебимости, что мужчина даже не осмелился возразить.

* * *

Гарри не выдержал и этим же вечером отправился в библиотеку, чтобы собрать всю нужную информацию о его состоянии...

Он взял старинный фолиант в чёрном переплете.

Раскрыв эту древнюю магическую книгу, Гарри мгновенно отыскал содержание.

«Лекарство от Вампиризма...»

«Исцеление вампиров от укуса оборотня...»

«Неудачные попытки скрещивания вампиров и оборотней...»

Гарри лихорадочно искал нужный ему заголовок.

«Симптомы вампиризма...»

Найдя его, он цеплялся за каждое слово, будто бы за новую надежду, но эти надежды с каждым мгновением рассыпались в прах — в горле была нестерпимая сухость от жажды, а глаза отчего-то нестерпимо щипало.

Какая-то девочка странно покосилась на него.

«Наверное, это потому, что я чересчур знаменит среди юных магов », — Гарри дружелюбно улыбнулся девочке, замечая, как бьётся жилка на её шее. Превозмогая дурноту, прихватив увесистый фолиант, он помчался в свой дом на площади Гриммо, двенадцать...

* * *

Почувствовав очередной приступ дурноты, Ламия вдохнула ночной воздух и произнесла:

— Гарри Поттер почти завершил обращение, — голос её прозвучал отнюдь не так торжественно, как хотелось бы, а даже как-то надтреснуто.

— Инар, дорогой, теперь ты должен привести нам своего новообращённого.

Инар нехотя вышел из толпы клана, в которой чувствовал себя более могущественным.

— Хорошо, моя королева, — он подошёл, и, встав перед ней на колени, поцеловал её изящную руку.

Когда Инар ушёл за своим новым собратом, Лорд обратился к Ламии:

— Почему именно Инар должен привести его?

— Потому что его астральное тело принадлежит лишь Инару, ведь это он обращал его в нам подобного.

* * *

Гарри проснулся оттого, что тело пронзала тупая боль, словно бы из него вынимали всю душу.

Превозмогая ее, юноша сел на кровати — он вдруг понял, что сейчас сможет узнать всю правду.

Приблизившись к зеркалу, Гарри увидел чужое отражение...

Перед ним стоял темноволосый мужчина с широкими скулами и тёмными глазами.

Он вспомнил строки из старинной книги, взятой сегодня в библиотеке.

«Когда смертный становится вампиром, то он не может видеть своего отражения, он может видеть лишь отражение того, кто его обратил, что нередко приводит к безумию...»

Гарри в страхе едва не закричал и, ударив кулаком по зеркалу, разбил его.