Somewhere I belong (гет)

С негромким хлопком Драко очутился в каком-то помещении. Было так темно, что он не мог понять, где находится, хотя едва уловимый запах казался каким-то знакомым. «Люмос», — Наконец прошептал он, оглядываясь.

— Что за... Не может быть... Как я... Охренеть...— слова полились бессмысленным потоком, когда Малфой узнал свою комнату старосты в подземельях факультета Слизерин.

Запах, такой привычный, но уже почти забытый, исходил от ароматизированных свечей, которые каждое Рождество дарила ему Астория. Она считала, что зажигая их, Драко будет всегда о ней помнить.

Комната, казалось, совсем не изменилась. В ней, как и во времена его учебы, царил идеальный порядок. Ностальгические воспоминания нахлынули на Малфоя, и он прошелся по комнате, изучая каждый предмет. «Интересно, кто здесь теперь живет... Наверно какой-нибудь занудный староста-зубрила вроде Грейнджер... Хотя... Ух ты, учебники стоят на полке в том порядке, как я их обычно ставил. Хм, этот кто-то очень похож на меня: так же аккуратен, не любит колдографии, которые все ученики кучами громоздят на свои столы, у него даже метла, как у меня — Нимбус-2000! О-о-о, и вещи в шкафу разложены тоже, как у меня! — ошарашенно отмечал Малфой. — Неужели люди могут быть так похожи, что даже белье раскладывают одинаково?!»

Все это показалось Драко до жути странным, и он ощутил неприятное чувство тревоги. Неизвестно, с какой целью портал — а это явно был он — перенес его сюда.Резкий стук в дверь заставил Малфоя мгновенно выхватить из кармана палочку. Война уже давно прошла, но он все еще в любой момент был готов отразить опасность.

— Эй, Малфой, открывай, чертов староста! Давай же, быстрее! — истошно орал Блейз, отчаянно колотя в дверь. Несколько быстрых шагов и Драко уже впускал нетерпеливого друга.

— Какого хрена, Драко? Мы же договорились встретиться в полночь! И что я вижу? Дверь заперта, я подумал, что тебя нет. Что ты стоишь с таким видом, будто вообще впервые меня видишь? Малфой! Ау, ты здесь? — Забини раздраженно помахал рукой перед лицом Драко, который стоял истуканом, абсолютно не понимая, что происходит.

Забини был одет, как обычный школьник: брюки, свитер и школьная мантия. В руках парень держал небольшую коробку и стопку каких-то открыток. Он явно знал, к чему весь этот цирк. Тут Драко решил, что Блейз просто его по-крупному разыгрывает. Ждет, небось, что, так неожиданно оказавшись в Хогвартсе, он испугается и будет вести себя как идиот. Но не тут-то было. «Никогда не замечал за Блейзом актерского таланта, но сейчас он просто неподражаем, нужно отдать ему должное. Хорошо исполняет роль ученика, очень реалистично. Что ж, подыграю ему,» — решил Малфой, довольный, что не попался на удочку.

—Да здесь я, здесь. Мне что, и в туалет нельзя отлучиться? — деланно безразлично сказал Драко.

Блейз уже уселся в кресло и стал вываливать на стол все, что принес:

—Приступим к плану. Так, здесь конфеты, которые я покупал для Панси. Они всегда ей нравились, но сегодня она заявила, что больше терпеть их не может. Поэтому Грейнджер вместе с признаниями в любви мы отправим их тоже, — объяснял Блейз выбирая те открытки, где признания были более длинные и душещипательные.

Малфой вспомнил, какой день Блейз пытался разыграть. Это был канун Дня Св. Андрея, 12 декабря. В тот день они с Забини сидели в гостиной Слизерина и шутили над девчонками, которые проболтались, что каждый год в ночь перед этим «праздником» гадают на суженного. Суть сего гадания заключалась в том, чтоб на клочках пергамента написать имена всех представителей противоположного пола, какие только знаешь, наложить на эти листки специальное заклинание, положить их под подушку и ждать утра. На следующий день, первая попавшаяся в руки бумажка указывала, кто тебя будет любить всю оставшуюся жизнь. Малфой тогда высказался о том, что для расчетливых и рациональных слизеринок подобные занятия слишком примитивные. Они больше подходили глупым гриффиндоркам или наивным пуффендуйкам. Астория тогда только недовольно фыркнула, а Панси с вызовом изрекла, что любая девушка ждет своего принца, даже Гермиона Грейнджер, которая, по слухам, в кого-то безответно влюблена и жаждет, что ей выпадет имя возлюбленного, хоть это и маловероятно.Удивлению Малфоя не было предела — он и представить не мог, что у старосты Гриффиндора вообще могут быть какие-либо романтические чувства. Ее кроме учебников и уроков мало что волновало. Спустя пару секунд, в его голове родился очередной план, как подколоть ненавистную зубрилу.

В тот день они с Блейзом хотели заколдовать листики Гермионы с именами так, чтобы Грейнджер вытянула имя Гойла. Затем, чтобы окончательно ее «добить», через пару дней они собирались подбросить ей, опять же от лица Грега, коробку конфет и признания в любви. Реакция Гермионы тогда превзошла все их ожидания, изрядно повеселив слизеринцев.

Малфой ухмыльнулся, вспомнив Грейнджер, то краснеющую, то бледнеющую на совместных уроках Слизерина и Гриффиндора. Единственное и главное, в этой ситуации, чего он не понимал, так это то, ЧТО в данный момент Блейз намерен делать дальше. Это было странно, но интригующе. Пока Забини готовил «подарки», Малфой колебался, заканчивать этот спектакль или наблюдать дальше. В конечном итоге любопытство взяло верх, и он позволил себе хотя бы на некоторое время стать полноценным участником этого шоу, которое устроил его друг-шутник.

Парни сделали все как в прошлый раз: на метлах поднялись к башне Гриффиндора, заклинанием открыли окно, призвали заветные бумажки, заколдовали их, вернули на место и тихонько вернулись в подземелья, никем не замеченные. Закрыв окно своей спальни, Малфой довольно спросил:

—Ну что, кого на этот раз будет любить Гойл до конца своих дней?

—Как кого? Гриффиндорскую заучку Грейнджер, конечно! — ответил Блейз, удивленный подобным вопросом.

—Забини, хватит притворяться! Я уже оценил шутку и твоё весьма оригинальное чувство юмора! Это было здорово! Браво, старина! — почти искренне восхищался Драко, похлопывая озадаченного друга по плечу.

—Малфой, что ты несешь? — недоумевал Блейз.— Мы над Грейнджер поиздеваться собирались вообще-то, а не друг над другом. Целый день парились, если помнишь. И вообще, когда я имел привычку над тобой шутить?

«И то верно, — думал про себя Драко. — Даже Забини не решался меня разыгрывать. По его виду и не скажешь, что он шутит... Блейз ведь никогда не мог притворяться, если говорить начистоту. Неужели это не он меня сюда перенес?»

—Драко, ты какой-то странный сегодня. Пойду-ка я лучше к себе, а то поздно уже. И не смей опаздывать на завтрак — я уверен, нас ждет незабываемое шоу в исполнении Грейнджер! — дружески хлопнув его по плечу, попрощался Блейз.

—Да... Я постараюсь... — отрешенно пробормотал Малфой, закрывая дверь.

«Вот так ночка, — размышлял Драко.— Я в Хогвартсе, Блейз странно себя ведет, и все до боли напоминает мне год обучения на шестом курсе . Это не может быть правдой».

* * *

С негромким хлопком Лаванда очутилась в темном помещении. Луна освещала комнату довольно хорошо, но Браун не сразу поняла, что находится в своей бывшей спальне Гриффиндорской башни. «Люмос» — прошептала она, чтобы осмотреться.

—Браун, какого черта? Выруби свет сейчас же! — раздраженный шепот раздался со стороны, где раньше находилась кровать Парвати.

Лаванда погасила палочку. Свой незабываемый отпуск она представляла совсем иным.

«Это Парвати, что ли? — пронеслось у нее в голове.— Почему она здесь?»

Все это казалось странным, и Лаванда с присущей ей бесцеремонностью направилась к кровати Парвати, дабы выяснить, что происходит.

—Эй, Патил, просыпайся. Мне нужно срочно с тобой поговорить, — стаскивая с подруги одеяло, шепотом приказала Лаванда, чтобы не разбудить остальных спящих однокурсниц, которые по неизвестным причинам тоже мирно спали в своих кроватях.

—Лаванда, отстань. Я хочу спать,— отозвалась Парвати, обратно натягивая одеяло. Но Лаванду было не остановить.

—Нет уж, дорогуша, ты мне сию же минуту объяснишь, что за дурацкий портал ты мне дала, — начала злиться Браун. — Немедленно поднимайся!

Спать хотелось отчаянно, но Парвати знала, что ее все равно не оставят в покое. От Лаванды было невозможно отделаться, когда та чего-то хотела. Поэтому Патил покорно встала, напялила свой любимый махровый халатик и кивнула Браун на дверь, мол «поговорим в гостиной». Оказавшись в гостиной, Парвати недовольно спросила:

—Ну и чего ты от меня хочешь в час ночи? Неужели до тебя все дошло?

—Нет, до меня пока абсолютно ничего не дошло. Ты мне для начала объясни, как мы здесь оказались?— спросила Лаванда, оглядывая комнату. Все было точь-в-точь, как и во времена их учебы.

—В смысле? Ты меня разбудила, и мы вышли в гостиную. Вот так мы тут оказались, — напомнила Парвати, недоумевая, что за глупые вопросы задает ее подруга. Потом, решив, что сейчас не время для бессмысленных разговоров и выяснения отношений, она довольно резко сказала: — Браун, лучше говори, зачем ты меня будила, или я иду спать.

—Да я совсем о другом! — начала терять терпение Лаванда. — Ты вообще помнишь, что вчера дала мне портал? Так вот, я им все-таки воспользовалась и оказалась здесь! Подумай хорошенько, может ты напутала что-то? И вообще, почему ты тоже здесь? Парвати, говори, как есть.

—Я не знаю, что ты хочешь от меня услышать. Ты сама что-то путаешь. Никаких порталов я тебе вчера не давала. Если ты забыла, то напомню — ты со мной уже неделю не разговариваешь, — довольно резко ответила Парвати.

Браун застыла на месте, уставившись на подругу и ничего не понимая. «Как это она ничего не давала? Как это я с ней не разговариваю?» — не могла сообразить Лаванда. Какая-то бессмыслица. А может это сон? Чтобы убедиться, что она спит, Браун ущипнула себя за руку. Больно — не сон. Но если это не сон, то что же?

Парвати тоже стояла, молча, не желая общаться с подругой, которая, то не разговаривает с ней неделями, то посреди ночи будит ее и несет какой-то бред. Лаванда судорожно размышляла, что могло произойти, если даже сама Парвати ничего не знает. Так они простояли пару минут, после чего Парвати развернулась и ушла в спальню. Лаванда, на время выпавшая из реальности, даже не заметила, что осталась одна посреди комнаты.

«Так, как же узнать, что случилось? — соображала Браун.— Вчера я определенно разговаривала с Парвати. И мы никогда не ссорились до такой степени, чтобы я с ней не разговаривала. Хотя нет. Один раз мы с ней серьезно поругались из-за Рона. Она говорила, что мы не пара. А ведь мы встречались с ним тогда и любили друг друга. Я и сейчас его люблю...»

Лаванда уютно устроилась в кресле напротив камина и погрузилась в размышления. Она прокручивала в голове все события, произошедшие с момента, когда она узнала о помолвке Рона и Гермионы. Вот она сидит в ресторанчике с Парвати, вот они уже у нее дома пьют огневиски, вот она берет портал. На следующий день: работа, Косая Аллея, паб, Малфой и Забини, перемещение, обычное чувство кручения в области живота и вот теперь спальня в башне Гриффиндора. Последний пункт выбивался из общей картины, учитывая, что Парвати была здесь. И не одна Парвати. Судя по всему, ее бывшие однокурсники тоже находились здесь. Внезапно Лаванду осенила мысль: может Парвати перепутала назначение портала? Может этот портал вел в прошлое, а не перемещал в заветное место?

Чтобы проверить эту безумную мысль, Лаванда направилась к волшебному календарю, висевшему с обратной стороны двери, ведущей в гостиную Гриффиндора. Едва она приблизилась, как на нем появилось следующее: "01:34, 13 декабря 1996 года. Глубокая ночь,юная леди! Приличные шестикурсницы в это время спят!"

— Шестикурсницы?