Властелин Колец или Маги не могут быть маглами (гет)

Он не просил, не просил помочь,

Он видел свет, он знал ответ.

Он не хотел, не хотел, но ночь

В его душе оставит след.

Ты черный маг, ты обречен —

Такая плата, такой закон.

(Ю.Мелисов, «Чёрный маг»)

Демоны терзали его. Даже сейчас демоны не оставляли его.

Новогодняя ночь проходила в бреду. Словно он вернулся в Азкабан, словно дементоры высасывают из него жизнь. Нет, он не боялся дементоров, он плевал на них. Уже месяцы у него не было магии. Никакой магии. А во снах к нему приходило чувство власти, безграничной власти. Проснувшись, он чувствовал голод, подобный голоду по душе, который он испытывал, будучи дементором. Такой сильный голод по магии, что между пальцами порою искрило воображаемой энергией.

Ему нравилось крушить свою квартиру, и соседи давно перестали вызывать копов, этих чертовых магловских ищеек, корявую пародию на авроров. Он ломал мебель, разбрасывал книги. Потом долго и тщательно приходилось чинить всё грязным магловским способом, с гвоздями, молотком, скотчем. Он быстро научился этому.

В бессонницу часами громил всё подряд, давая выход злости. Потом часами он чинил, собирал, чистил, отмывал. Это давало некоторое удовлетворение... На какое-то время.

Почему-то ноутбук всегда оставался целым. Эта демоническая машинка... До сих пор он не мог полностью понять, как эта штука работает. Но пользование ей приносило отдых воспалённому сознанию, она будто была волшебной.

Книги, когда их не удавалось восстановить, было немного жалко — отголоски его привычки беречь ценные знания. Хотя что в них ценного? Обычные магловские книги, бессмысленное разумное, доброе, вечное.

Маги не могут быть маглами. По крайней мере, не он. Только не он. Он привык сжимать в руке палочку, привык повелевать. Быть выше презренного ручного труда. Труд разума — одним мановением сотворить или разрушить. Даже убить. Он даже не мог успокоить себя привычным кропотливым приготовлением зелья. Простейших ингредиентов ему здесь не добыть.

Это был его выбор. Поначалу было даже легко. Спокойно. Работа-дом-работа. Перебирание книг, особенно по магловской науке и средневековой литературе. Наведение в доме идеальной чистоты. Тогда вспоминались школьные взыскания у Филча в младые годы — начистить доспехи в замке до блеска было значительно труднее. И ничего не тревожило его, ему даже не хотелось вернуться.

А потом... Потом он просто понял, что так быть не должно. Маги не могут быть маглами. В недолгие часы сна он временами видел Кольцо демиурга Смерти. Кольцо Всевластья.

«Что, Северус, жалеешь?»— спрашивал злорадный голос в голове.

«Никогда!»

Тем не менее, ему не хватало магии. А память имела наглость дразнить его воспоминаниями, теми, где он был сама Смерть.

Его это бесило. Его бесило, что подсознание не может смириться с тем, что он добровольно отказался от силы демиурга, хотя и понимало, что демиург убил бы его разум, подчинив тело. Как Поттера. Он — господин своего разума, господин своего выбора. В конце концов, господин своей ничтожной, жалкой, лишённой всяческой гордости жизни.

Снейп крушил всё в новогоднюю ночь, потому что память снова явила ему во сне Кольцо. Он ненавидел. Том «Властелина Колец», глупое напоминание, попавшийся под руку, разлетелся на сотни страниц.

«В конце концов, лучший из окклюменторов, неужели ты не можешь привести в порядок собственную голову?!»

На улице было холодно. В Лондоне шёл снег. Он не стал надевать верхнюю одежду, выйдя в одних брюках и рубашке. Холод доставлял удовольствие, вгрызаясь в тело ядовитыми иглами, и быстро упорядочил мысли. Он был просто зол, вот и всё.

Он направился куда глаза глядят, впитывая в себя оледенение. Разуму было приятно. Может, он, наконец, сдохнет.

-С новым годом, мистер!— крикнул ему какой-то явно нетрезвый прохожий.

«Авада Кедавра!»- злорадно подумал Снейп, презрительно сощурившись. Травить себя алкоголем! Не благородным вином, годами выдержанном, а магловским пивом, виски и сотней других отрав, разбавленных в воде. Худший из ядов, и при этом совершенно не лечится. Он презирал любого, кто потреблял эту дрянь, тем более если до такого состояния, что не держался на ногах и не следил за языком.

Было противно смотреть на радостные лица пьяных маглов, прогуливающихся по ночному Лондону. Нашли повод для радости.

Если бы он был вампиром, он бы с удовольствием выпил кровь у той молодой женщины, что в одиночестве бредёт по улице почти параллельно ему. Магла. Даже магловским красавицам совершенно нечего делать ночью на улице. Тем более в такое неспокойное время. Блондинка определенно пьяна. И глупа к тому же: тонкие колготки, открытая шея. Ведь дело вовсе не в холоде. Настоящая наживка для маньяков и убийц. Для таких, как он.

В одном из темных участков улицы он тихо подошел к ней сзади и притянул к себе, одной рукой обхватив её за талию, прижав её локти к поясу, а другой прикоснувшись к горячей обнаженной шее. Пусть почувствует холод его пальцев. Магла дернулась и смогла только тихо пискнуть от ужаса. Наверное, она знала, что нельзя кричать. Маньяки ведь неуравновешенные, могут и сразу убить за такое. А так надеется отделаться малым. Он крепко держал её, не давая пошевелиться и, похоже, причиняя боль. Пальцами он водил по её коже, прослеживая путь артерий от уха, проводя по горлу.

Вспомнилось, что в прошлом, пытая или просто убивая маглов, он испытывал нечто подобное. Сейчас ему не нужна была чья-то смерть или даже просто боль. Ему нужен был её страх. Он не был больше дементором, но жадно глотал каждый всполох ее страха, приносящий ему ощущение жизни.

-Дура,— прошептал он ей на ухо, зарываясь подбородком в меховую оторочку короткого пальто. От неё пахло неприятно приторно, какими-то цветами.

-Ч-ч-что вы х-хотит-те?

Её горло приятно вибрировало. Голос хриплый, как всегда у испуганных магл. Странный вопрос — что мужчина может хотеть от женщины?

-Твоей крови,— он едва касался губами её кожи под ухом и сильнее сдавил горло. Мощный частый пульс. Интересно, что маглы думают о вампирах?

-Почему ты не кричишь?

Большим пальцем вдоль глотательного пути до небольшой ямки.

-Кричи.

-Вы меня уб-бъёте.

Она еще что-то смеет утверждать. Он сжал руку, врезая её локти в её же бока. Это, должно быть, больно. Пожалуй, можно пустить в ход ногти. Они достаточно длинные... И если медленно и нежно провести ими по коже...

Магла тихо, очень тихо вскрикнула. Ей перехватило дыхание.

-Кричи,— он коснулся зубами и языком её шеи там, где протекала вена.

Ногтями, слегка царапая, он провел с другой стороны.

-Нет!— она едва ли не захлёбывалась от ужаса.

-Уже лучше.

Может быть, она догадалась, что ей предлагают звать на помощь.

-Помогите!!!

-Молодец.

Он резко толкнул её на асфальт, одновременно разворачивая к себе, он хотел увидеть её лицо, перекошенное страхом. Она, не поднимаясь, принялась пятиться, голыми руками погружаясь в мокрый грязный снег. Пронзительно-голубые глаза, полные ужаса. Искажённые черты лица. Она опять не кричала, Снейп знал, почему: ей не дает этого сделать страх. Она только хрипела, шептала.

Он ушёл в тень ближайшего переулка. Он знал, что в его лице она запомнила только злую улыбку. Этот квартал всегда был небезопасен, прохожих было мало, возможно, поэтому его у занесло сюда. Магловские псевдоавроры появятся нескоро. Если вообще появятся.

Вряд ли когда-нибудь эта магла захочет ещё раз напиться или выйти на улицу среди ночи одна. Как хорош её страх! Он был Упивающимся Страхом, чувствовал себя властелином, повелителем. Щедрым повелителем.

Дементору хватает нескольких капель страха на три дня. На сколько его хватит Упивающемуся? Больше не чувствуя даже холода, он отправился бродить по этому негостеприимному кварталу. Искать новых жертв. Чувствовать себя повелителем. Испытывать судьбу.

Этой ночью он хорошо развлекался. Вернувшись домой на рассвете, он обрушился на мятую кровать, впервые за всё время не обращая внимания на бардак в комнате. Он спал спокойно.