Белый снег (гет)

Вновь начавшийся снегопад замёл почти все следы в безлюдном переулке. Рон и Гарри жутко нервничали, потому что улики исчезали прямо на глазах. Пятно крови посреди поляны уже не так ясно вырисовывалось,а любые следы нападения накрывались сугробами. Рон исследовал снег, Гарри осматривался вокруг.

– Эй, Гарри, иди сюда, – позвал Рон, и тот сразу подошёл. – Смотри, след от обуви, испачканной кровью.

– Наверное, кто-то из медиков наступил, – сказал Гарри, присматриваясь. – Хотя…

– Слишком мал для мужского ботинка, да, – кивнул Рон и пристально посмотрел на Поттера. Лицо Гарри выглядело напряжённым и сосредоточенным.

– Может, кто-то проходил здесь после того, как мы ушли? – предположил Гарри.

– Это место преступления, – покачал головой Рон. – Нужно сделать снимок.

Он быстро наколдовал записку и послал в Аврорат. Через мгновение в переулке появился Коллин, с недавнего времени работающий в отделе расследований. Он сделал пару снимков следа. Экспертная комиссия провела все необходимые замеры ещё два часа назад, но Рон хотел знать наверняка, поэтому решил, что дополнительные кадры не повредят.

Час спустя друзья сидели в кабинете и размышляли. Через некоторое время к ним присоединился Билл.

– Ну, что скажете? – спросил он, опускаясь на стул для посетителей.

– На Гермиону напали, – начал первым Гарри. Рон хмуро смотрел на брата. – Это какое-то зверское преступление.

– Билл, надеюсь, ты не будешь запрещать нам расследовать это дело? – уточнил Рон, хотя выражение лица его говорило о том, что ему безразличен ответ. Это его дело — и точка.

– Я, собственно, по этому поводу и пришёл, – сообщил Билл. – Прочитал краткий отчёт экспертной бригады, пролистал хроники заклинаний в это время в этом месте, но так и не нашёл ничего подозрительного. Я знаю, что для вас это дело имеет личный характер, как, впрочем, и для меня, поэтому поручаю вам расследование этого чудовищного преступления.

– Спасибо, Билл, – сказал Гарри, нервно подходя к окну. – Ума не приложу, кто мог это сделать, но выясню обязательно.

– Хорошо, – кивнул старший Уизли, поднимаясь из-за стола. – Если вам что-то понадобится — смело обращайтесь. Я доложу Министру о случившемся. Даю этому расследованию особо важный приоритет.

Билл поджал губы, кивнул Гарри и Рону и покинул кабинет. Друзья молча смотрели друг на друга.

– С чего начнём? – спросил Рон.

– Я проверю жильцов домов, чьи окна выходят в тот самый двор, – предложил Гарри. – А ты наведайся в больницу, потом сразу ко мне.

Рон коротко кивнул, и они покинули кабинет, направившись по своим делам.

* * *

В больнице к этому времени остался только персонал. За всеми разъездами и проверками время уже клонилось к глубокой ночи. Рон ворвался в палату Гермионы и застал там свою сестру и маму.

– Мама? – удивился он.

– Рональд, – она выглядела серьёзной, но в то же время взволнованной. – Почему ты не отправил мне ни единой строчки о произошедшем?!

– Я был занят, – буркнул Рон. – К тому же тебе сообщила Джинни.

– Маме вообще-то Билл сказал, – вмешалась та. – Я не выходила отсюда ни на минуту, а здесь столько лечебной магии, что любое заклинание может повести себя непредсказуемо.

– Извини, – нервно бросил Рон и подошёл ближе к кровати. Гермиона выглядела всё так же: безмятежное дыхание и выражение полного спокойствия на лице.

– Бедная девочка, – пролепетала миссис Уизли. – Что за изверг с ней такое сотворил?!

– Мы с Гарри найдём его, – тут же заявил Рон. – Как она себя чувствует, Джинни?

– Целители говорят, стабильно плохо, – ответила девушка. – Хоть внешне это никак не отражается, внутри происходит борьба. Час назад колдомедик пытался вытянуть из неё воспоминание, но её ментальный щит очень прочный.

– Какие прогнозы? – дрогнувшим голосом спросил Рон.

– Да никаких, – пожала плечами Джинни. – Пока ничего не ясно, они делают всё, что могут. Просто тот, кто на неё напал, очевидно, сильно её напугал, поэтому она закрыла сознание и прячется там.

– Я должен её спасти, – почти шёпотом проговорил Рон. Миссис Уизли и Джинни переглянулись.

На несколько мгновений в палате повисла тишина.

– Сынок, ты не виноват, что ваши отношения не зашли дальше крепкой дружбы, – наконец проговорила Молли и погладила плечо сына. – Вы оба пытались, мы это знаем, но это не твоя вина…

Рон посмотрел на мать затуманенным взором. После школы их чувства действительно не смогли эволюционировать, застряв на уровне сильной симпатии. Гермиона пыталась дать ему шанс, точнее дать его им обоим, но эти попытки не увенчались успехом.

Начинались ссоры на пустом месте и обиды на каждое неосторожно сказанное слово, на которое раньше они бы не обратили внимания. Друзьям вообще намного проще общаться. Называть друг друга идиотами и дураками безнаказанно могут только друзья, если говоришь такое возлюбленному, то он обязательно обидится. Может, поэтому, может, просто потому, что они вообще не имели точек соприкосновения, когда дело касалось любви.

Время от времени Рон прокручивал в голове воспоминания о свиданиях с Гермионой, на которых они пытались вести себя как пара, но всякий раз что-то шло не так: он часто опрокидывал на ее колени горячий чай, лимонад и прочее из-за своей природной неуклюжести. Во время прогулок, когда кто-то из бывших однокурсников встречался им на пути и задавал вопросы об их совместных планах на будущее, Рон тут же терялся, становился пунцовым и старался побыстрее распрощаться с ними, чтобы избежать дальнейших расспросов. Гермиону, естественно, злила эта нерешительность, ведь она хотела определённости и чёткого понимания того, почему они вместе.

А когда, ради эксперимента, они стали жить в одной квартире, то им хватило недели, чтобы понять, что они не в состоянии терпеть друг друга столько времени. Работать вместе и жить вместе – на это нужно ангельское терпение. Поэтому однажды они сели и спокойно поговорили. Точнее спокойно говорила Гермиона, Рон по обыкновению швырял всё, что попадалось под руку. В конце разговора они решили быть только друзьями и всё наладилось.

За всё время после Войны Гермиона больше ни с кем не встречалась: по её словам у неё были дела поважнее. А вот Рона вновь начала брать в оборот Лаванда. Пока это были лишь свидания, но она не теряла надежды, что когда-нибудь Рон забудет свою первую школьную любовь и будет с ней — Лавандой — не только телом, но и душой.

Позже, когда миссис Уизли ушла, а Джинни поехала домой немного отдохнуть, Рон остался у постели Гермионы и долго гладил её руку, уставившись стеклянным взглядом куда-то в пространство. За что им это всё? Они же не делали ничего плохого. Наоборот, добро всегда было для них превыше всего. Добро в поступках. Добро в мыслях. Неужели кто-то мог считать иначе и так безжалостно напасть на Гермиону? Ведь ясно, что это было покушение, а не устрашающий финт. Кто-то задумал убить Гермиону Грейнджер.

Рон тяжело дышал, его сердце переполнялось таким гневом, такой животной яростью, что он чувствовал себя способным вцепиться зубами в глотку преступника, если бы его привели прямо сейчас, и разорвать, не слушая ни единого довода, не давая ни единого шанса.

Мысли о расследовании вылетели из головы. Рону казалось, что стоит ему уйти, с Гермионой обязательно что-нибудь случится.

Когда Гарри пришёл в палату, то застал Рона спящим на кровати Гермионы: он положил голову на одну руку, а второй всё ещё сжимал её пальцы. У Гарри от такой картины защипало в глазах. Гермиона и Рон — это всё, что у него было неизменного в этом мире. Эти люди всегда были рядом, с самого его первого дня в Хогвартсе, в самые трудные мгновения жизни, даже когда он шёл на смерть. Любой из них заменил бы его, не колеблясь, то же сделал бы и он сам. Но так уж вышло, что тот, кто напал на Гермиону, не спросил мнения Гарри, не предложил заменить её на том белом снегу.

Рон зашевелился во сне и проснулся. Сначала его взгляд рассеянно блуждал по палате, потом сфокусировался на Гарри, и он вопросительно качнул головой. Гарри медленно сел на стул с другой стороны кровати.

– Ну, что там жильцы домов? – спросил Рон шепотом, будто Гермиона могла их услышать.

– Дохлый номер, – глубоко вздохнул Гарри. – Большинство квартир пустует. Остальные помещения — что-то вроде кладовых для старых вещей. Мне открыли только в трёх квартирах, да и то это были люди, которые только вернулись с работы и ничего не знают, потому что их не было дома.

– Значит, тупик, – безнадёжно заключил Рон и добавил чуть громче: – А ту женщину опросили? Она ничего не видела?

– С ней поработала допросная группа. Женщина в шоке, так что пока ничего вразумительного, – Гарри старался сохранять спокойствие.

За то время, пока Рон был в больнице, Гарри оббегал половину Лондона: проверил всех жильцов, их алиби, просидел больше часа в приёмной лаборатории, чтобы в конечном итоге узнать, что магия в переулке не использовалась. Это рушило все более-менее адекватные версии и не давало ровным счётом ничего, чтобы хоть как-то напасть на след. Полдня прошло впустую, как будто он ничего не делал.

– Значит, нам не с чего начать, некуда двигаться? – Рон привстал со стула и уставился на Гарри.

– Не кипятись, Рон, – Гарри тоже был не в восторге от отсутствия зацепок. – Завтра посмотрим снимки, поработаем с результатами экспертизы. Поговорим с колдомедиками насчёт ментального щита.

– Это бесполезно, Гарри, – тут же завёлся Рон. – Они при мне целый час проводили здесь какие-то опыты, но всё впустую! Она как будто уме…

– Заткнись, Рон! – это прозвучало громко, даже оглушающе, но, скорее, для себя самого. – Не смей даже думать о таком! Она поправится!

– Мерлин, Гарри, – у Рона в глазах стояли слёзы. – Если нет, я брошусь под Хогвартс-экспресс.

– Выкинь из головы эти мысли, – Гарри внезапно осознал, что Рон не готов к такому потрясению: он растерян и не знает, как себя вести. – Мы найдём выход.

– После Фреда это для меня слишком… – тихо прошептал Рон, глядя на Гарри. А тот не знал, что сказать. Это его жизнь всегда была связана с чередой смертей, но не Рона. Смерть брата надломила что-то в его сильном характере, и Гарри только сейчас увидел эту слабость. Он понял, что впредь придётся присматривать ещё и за Роном. Но вся проблема была в том, что хорошо следить за двумя друзьями могла только Гермиона.

Гарри и Рон покинули палату ближе к утру. Всю ночь они молча сидели у кровати Гермионы, гадая, кто бы мог совершить нападение. Теперь, когда стало известно об отсутствии следов магии, в голове была только одна идея: на Гермиону воздействовали извне. Может быть, кто-то наложил чары в магазине (сейчас её состояние было крайне нестабильным, и дополнительные анализы не проводились) или ещё раньше, тогда всё это время Гермиона была бомбой замедленного действия.

Когда разболелась голова, а дежурный врач чуть ли не насильно выпроводил их из палаты, они трансгрессировали по домам, чтобы отдохнуть пару часов и встретиться на работе. Утром на дежурство заступала Джинни. Билл отрядил двух охранников, которые должны были теперь проверять всех, кто заходил в палату Гермионы. Все опасались нового нападения или завершения старого.

Медики оказались понятливыми, поэтому практически не возражали. Они были сконцентрированы на взломе ментального щита, потому что не меньше Аврората хотели во всём разобраться. Однако все манипуляции были безрезультатны. Ментальный щит становился только крепче, и ни один специалист не мог добиться хоть какого-то успеха.

Прошла неделя, но расследование не продвинулось ни на йоту. Гарри не спал сутками, Рон находился в постоянном трансе, предлагая идеи одну бредовее другой. Результаты экспертизы ничего не прояснили; улики, найденные на месте преступления, не дали никаких ответов. Чёртов снегопад стёр всё, что там было, продолжая валить всю неделю. Сугробы ещё никогда не были такими высокими. Иногда Рону казалось, что именно так осыпается надежда на спасение Гермионы. Для Гарри же расследование отошло на второй план: мысли были только о том, как вернуть её в сознание.

На исходе десятого дня колдомедики в Мунго собрали консилиум, где обсудили дальнейшие пути лечения. Вариантов не было, все традиционные способы оказались бесполезны. Главный колдомедик решил, что пора поговорить с Гарри и Роном о последующих действиях. Он вызвал их, едва утром они появились в холле больницы. Джинни проводила их тяжёлым взглядом. У Гарри перехватило дыхание, Рон не смотрел по сторонам.

– Присаживайтесь, мистер Поттер, мистер Уизли, – колдомедик был строг, но вежлив. Они опустились в кресла для посетителей, пристально вглядываясь в глаза врача. – Наверное, вы догадываетесь, что я хочу вам сообщить.

– Сэр, не могли бы вы говорить без этих вступлений? – раздражённо бросил Рон.

«Хорошо, хоть сэром назвал», – подумал колдомедик.

– Вы правы, прошу прощения, – кашлянул он и продолжил. – Мисс Грейнджер так и не пришла в себя, более того, её лечение не даёт никакого прогресса. Я думаю, что…

– Вы хотите прекратить попытки?! – выкрикнул Рон и вскочил на ноги, Гарри схватил его за руку. – Я… слышите, не позволю вам сдаться! Вы будете ломать этот чёртов щит до тех пор, пока я не решу, что хватит!

– Вы не дали мне договорить, мистер Уизли, – врач с трудом сохранял хладнокровие. Гарри даже показалось, что ещё мгновение — и он тоже вскочит и начнёт кричать на Рона. – Я всего лишь хочу сказать, что наши усилия не дают результатов и нужно попробовать другие варианты. Точнее, вариант всего один. Если и он не поможет, то уже ничего не поможет.

– О чём вы, сэр? – спросил Гарри, дёргая Рона за руку, вынуждая вновь опуститься в кресло.

– Нужен специалист другого уровня, – ответил колдомедик. – Легилимент от природы, который магией может усиливать способности в сотни раз.

– Легилимент от природы, – повторил Рон, поворачивая голову к Гарри. – Ты кого-нибудь знаешь?

– Знал, – тяжело вздохнул Гарри. – Профессор Снейп.

– Но он мёртв, – проговорил Рон, шире распахивая глаза. Неужели это была их последняя надежда? – Кто ещё, Гарри?

– Я больше никого не знаю, – обречённо выдохнул тот и снял очки, до боли сжав переносицу. Профессор Снейп, наверное, смог бы помочь — даже через силу и неприязнь, — всё же он был благородным человеком. Самым храбрым из всех, кого Гарри знал. Но он пал жертвой Реддла три года назад, а вместе с ним, как теперь выяснилось, исчез и последний шанс спасти Гермиону. – Сэр, вы можете кого-нибудь посоветовать? Цена вопроса не имеет значения.

– Вообще-то, есть один человек, но вряд ли его интересуют деньги, – медленно проговорил колдомедик. Гарри и Рон выпрямились на стульях. – Среди известных мне людей только он обладает способностями, достаточными для взлома барьера такого уровня. Если не он, то никто.

– Кто это? – выпалили друзья в один голос. – У вас есть его адрес?

Колдомедик быстро написал координаты нужного человека и протянул листок Гарри. Рон выхватил бумажку первым, бросив быстрый взгляд на адрес, схватил Гарри за руку и трансгрессировал…

– Он, должно быть, что-то перепутал, – озадаченно проговорил Рон, едва они приземлились и огляделись.

– Это же ты читал адрес, Рон, – нервно бросил Гарри, выхватывая листок и пробегая по строчкам, написанным колдомедиком. Всё было верно.

– Но, Гарри, это же Малфой-мэнор…