Все псы попадают в рай (джен)

Накодочес, штат Техас. Июль 2008го

— Моя бедная голова, — проворчал Дин, когда они сели за крайний к двери столик в одном баре и ожидали заказа. – Надоело летать башкой в стены.

Сэм напустил на себя понимающий вид, но все же не выдержал и чуть усмехнулся.

— Прежде чем грубить прозрачным леди, надо сто раз подумать, а ты этого делать, похоже, не умеешь.

Дин со скучающим видом закатил глаза.

— Бла-бла-бла. Просто я симпатичнее тебя, потому они и лезут ко мне.

— И долбят о стены, конечно же.

— Заткнись.

Их препирательства прервала подошедшая официантка, принесшая заказ. Сэм благодарно улыбнулся, в то время как улыбку Дина благодарной назвать можно было с огромной натяжкой. Официантка, девушка лет двадцати пяти, зарделась и, поправив фартук, спешно удалилась. Дин хмыкнул и принялся за еду.

— Я же говорил, — Сэм наколол на вилку кусочек сыра. – А она вот стопроцентно агент ЦРУ или серийная маньячка. Будь осторожнее, Дин.

— Ну ты и козел, Сэмми, — пробурчал Дин, откусывая хлеб. – Надоело быть осторожным.

Сэм поджал губы, бросив на него взгляд, но ничего не сказал.

Ну, отчасти Дин был прав: они и правда жили почти три месяца на вечном стреме, точнее, надо сказать, Сэм в большей мере, хотя старался и не показывать виду. Он сам настаивал тогда на том, что Дину после второго мая ничего грозить не будет, но… Договор должен был сгореть, и, по-видимому, так и случилось, потому что они жили это время вполне нормально, и никто не заявился к ним с вилами наперевес. Все действительно закончилось, только от страха, с которым они жили год, было трудно избавиться сразу, тем более если ты сорвал до хрена удачный джек-пот, вырвав куш у самой преисподней.

Но они могли научиться с этим жить, вполне. Через некоторое время все вернется в привычную колею.

— У меня странное чувство, что за нами наблюдают, — почти не размыкая губ, вдруг пробормотал Дин, и Сэм напряженно вскинулся. – Не крутись! – зашипел он.

Сэм попытался вернуть себе беззаботный вид и вернулся к трапезе.

— Почему ты так считаешь? – тихо спросил он, уткнувшись в тарелку.

— Нутром чую.

Сэм поднял взгляд и взял в руки чашку кофе.

— Каким из? – он чуть заметно усмехнулся.

— Очень забавно, — огрызнулся Дин. – Нутром «В», если тебе так будет легче. Им в большей мере.

На лбу Сэма пролегла складка, и он украдкой обвел зал взглядом, но ничего и никого подозрительного не заметил.

— Ты увидел кого-то?

— Нет, — прошипел Дин. – Но я чувствую, что что-то не так.

Напряжение отпустило Сэма, он горько улыбнулся.

— Чувак, у тебя уже паранойя с этим… всем. Успокойся. У меня такое тоже бывало, это просто… переждать нужно. Мы с тобой как на минном поле последнее время, пора бы уже перестать.

Не убежденный доводами Дин ничего не ответил и еще минут пять сидел как на иголках, готовый в любой момент вскочить и палить по мишеням, но вскоре вынужден был признать, что он не видит никого знакомого или того, кто мог бы представлять для них опасность. Хотя и внешность бывает обманчива, конечно.

— Это все из-за официантки. Прости, братишка.

Дин кинул на Сэма испепеляющий взгляд, который тот напрочь проигнорировал.

Остаток ужина прошел в более спокойной обстановке, но Дин так и не смог избавиться от скребущего внутри чувства, что они что-то упустили. Волк внутри согласно рыкнул.

«Ох, заткнись», — отмахнулся Дин и прихлебнул еще кофе. Волк обиженно поджал хвост и забился в темный угол.

Тогда Дин еще не знал, как он ошибся.

— Какой идиот придумал утверждение, что зомби тупы и медлительны? – снова возмущался Дин, пока они убирали следы своей охоты. – У них реактивный двигатель в заднице, похоже.

— Это Техас, детка, тут даже зомби в пончо, — мрачно пробормотал Сэм, вытирая со лба пот. Жара стояла неимоверная даже ночью.

Простая по обычаям охота превратилась для них в выматывающую и нудную. Пара зомбаков не могла представлять для них серьезной опасности, а эти еще и включили тактику не защиты и нападения, а побега, поэтому сценарий сразу пошел не по плану. И Дин, и Сэм не ожидали, что поймать эти тухлые тушки может быть так затруднительно. В конце концов, уже мокрый от пота Дин психанул и, обматерившись, надел волчью шубу и вскачь помчался за трупами. Тут им было сложно тягаться со звериной скоростью, и Дин довольно быстро с ними разделался, на что Сэм по его возвращении с сарказмом заметил, что надо было додуматься до этого раньше.

В результате Дина вдвойне чуть не хватил тепловой удар, и сейчас он больше всего мечтал завалиться в номер, а оттуда в душ и простоять в холодной воде не меньше, чем полчаса. И настроение, соответственно, было препаршивым, впрочем, Сэм тоже не лучился счастьем, перепачканный в земле и траве.

Они шли обратно к Импале, препираясь между собой по пустякам, спихивая друг на друга вину за бесполезную трату времени, потому что обоим не терпелось выпустить пар из-за отвратительной жары, отвратительной охоты, и не было никого подходящего для этой цели, кроме них самих.

— Иди ты в задницу! – финальным аккордом огрызнулся Дин, открывая багажник и сгружая туда все барахло, а потом принялся копаться там в поисках чистой футболки. Сэм пристроился рядом, толкнув брата боком, и Дин зарычал от злости. Но это перестало действовать на Сэма еще месяц назад, так что он просто не обратил внимания на реакцию Дина и так же принялся шариться в сумке, бормоча себе под нос ругательства от того, что от Дина прет потом, как вонью – от скунса.

Дин наконец вытянул свою футболку, поборовшись с желанием опустить крышку багажника прямо на Сэма.

— Кто бы го…

Тяжелый приклад с силой ударил его по голове, и Дин без сознания повалился на землю, ударившись рукой о багажник. Сэм резко выпрямился и круто развернулся, метя кулаком вперед, даже не видя в кого, но этот кто-то оказался быстрее, и в следующую секунду Сэм почувствовал, как его череп словно раскололся на части, и в глазах у него потемнело.

«Вот дерьмо», — успел подумать он, прежде чем тьма окончательно забрала его.

Очнулся он от того, что кто-то сверху вылил на него воды. Отплевываясь и кашляя, Сэм распахнул глаза, пытаясь сфокусировать взгляд. Через пару секунд ему удалось придать четкость зрению, и вернулись чувства. Сэм сразу осознал, что он, связанный, прикован к чему-то на стене. Здание являлось, похоже, заброшенным складом, и понять, где он находится, изнутри было невозможно.

— С добрым утречком, — грубым голосом произнес кто-то сбоку, и Сэм скосил взгляд. Из тени, держа пистолет, вышел темноволосый мужчина средних лет со смуглой кожей. На лице от глаза до губы у него шел жуткий шрам, от чего выражение лица было, мягко говоря, жутковатым.

— Бен Холл, — прошипел Сэм, дергая руками в попытке освободиться.

Он знал этого мужика почти пролетом – пересекались пару раз, если охота у них шла в одном городе. Холл был охотником, как и они, но не такой старой закваски – он охотился, может, лет пять, но уже приобрел звание матерого. Сэм не знал его как человека, но как об охотнике кое-что слышал, и ничего вот… такого в биографии не упоминалось.

— Какого черта происходит? Где Дин? Освободи меня! – потребовал Сэм.

Бен с притворно скорбным видом покачал головой и неприятно улыбнулся.

— Прости, Сэм, я бы хотел, но не могу. Если я тебя отпущу, ты объявишь на меня охоту и не отстанешь до тех пор, пока кто-то из нас не грохнет друг друга. Но ты тут совсем ни при чем. Мне даже жаль.

— Что за хрень ты несешь? — возмутился Сэм. — Какого черта мне объявлять на тебя охоту?

Бен молчал, пристально глядя на него, и Сэм вдруг почувствовал, как мурашки побежали по спине. Осознание ударило его словно током. Дин. О Боже, им надо было бояться совсем не псов, а… Твою мать, как же он раньше не мог подумать об этом… Он сглотнул и, стараясь, чтобы голос оставался спокойным, спросил:

— Где Дин? Что ты, сукин сын, с ним сделал?! – он дернулся вперед, но веревки только резанули по запястьям, отбрасывая назад к стене.

Бен покачал головой, цокая языком.

— Слушки шли, что вы двинутые, но чтобы настолько… Заботься лучше о своей шкурке, Сэм. А твой брат… он там, где и должен быть в это время. Харрис о нем позаботился, он толковый парень.

Сэму показалось, что его внутренности обратились в студень, тело прошиб холодный пот.

— Клянусь, тварь, если с его головы упал хоть волос, тебе не жить, — процедил он, беспомощно сверкая глазами. Бен посмотрел на него сверху вниз и усмехнулся.

— Как это трогательно, я сейчас расплачусь. Вы, Винчестеры, давно уже решили, что вам все позволено, считаете себя самыми крутыми, и законы для вас словно не существуют.

— О чем ты?

— Вы вечно играете со смертью в пятнашки, переворачивая понятия нормального, которого у нас в мире не так уж и много осталось, вверх дном, — Холл принялся ходить из стороны в сторону, Сэм наблюдал за ним взглядом, полным ненависти. – Даже в нашем мире есть лимиты, парни, а вы…

— Ты двинулся? – Сэм презрительно посмотрел на него. – Мы играем за одну команду, если ты забыл.

Бен подошел ближе и наклонился к Сэму, но так, чтобы тот не смог его задеть.

— Да, так и было. До тех пор, пока вы, парни, забыли проводить линию между черным и белым. Каково это – когда у тебя брат… монстр? Теперь это знает не только Дин, правда? Слухи распространяются быстро.

— Ты, чертов урод, закрой пасть, — прорычал Сэм. – Ты ничего не знаешь.

Бен поднял брови и, выпрямившись, отошел на пару шагов назад.

— Да? Ты не хотел отдавать братика Аду и придумал забаву: превратить его в оборотня. Оригинально, ничего не скажешь. А как же семейное дело? Папочки нет, теперь можно и полажать?

— Заткнись, сука! – заревел Сэм, тщетно дергаясь в попытке освободиться. – Иначе я вырву тебе кадык и пришью к заднице!

— Ай-яй-яй, как страшно, — Бен с сарказмом улыбнулся. – Весь дрожу. Я думал, ты умнее, парень.

— Послушай, Холл, — Сэм перевел дыхание, пытаясь говорить более спокойно. – Все совсем не так. Дин не оборотень, он…

— Да-да, ликантроп, — перебил охотник. – Только объясни мне, в чем разница, Сэм. Кроме того, что он мохнатенький, а не сбрасывает кожу, как хитин.

— Он не убивает людей, он…

Бен пнул камень, непонятно откуда взявшийся, и тот улетел в стену, с грохотом ударившись о нее. Сэм вздрогнул.

— Не принимай меня за идиота, Сэм. Тебе должно быть известно, что со временем волк внутри становится сильнее, по мере того, как к нему привыкаешь, и многие просто не справляются. Попробовал мяска один раз… понравилось, а потом еще… и еще… и они начинают пожирать всех. Он убийца, Сэм. Монстр. Это просто дело времени.

— Ты ошибаешься, — процедил Сэм сквозь зубы. – И ты не знаешь Дина. Он, скорее, отгрызет себе голову, чем убьет кого-то невиновного.

— О, святой Дин Винчестер! – на лице Бена появилась явная ненависть. – Для него же не существует ничего невозможного!

Сэм смотрел на Холла некоторое мгновение, вглядываясь в его лицо, и почувствовал, как осознание прилетает кирпичом по голове.

— Да ты… черт, ты же завидуешь ему, — неверяще прошептал Сэм и усмехнулся. Кусочки пазла стали складываться в цельную картинку. – Это все стало для тебя последней каплей, то, что он перескочил тебя даже тут, став первым среди охотников ликантропом, сломав все принципы и устои, и ты…

— Заткнись! – Бен подскочил и с силой ударил Сэма по лицу. Голова дернулась в сторону, и Сэм поморщился от боли в разбитой губе. Он слизал кровь и поднял голову.

— Ты слетел с катушек, — он покачал головой, до сих пор не веря. – Ты сумасшедший. Мой брат – последний человек на планете, которому мог бы завидовать любой здравомыслящий. Да в тебе дерьма столько нет, сколько его в нем!

Бен прищурился, облизав нижнюю губу.

— Что же это? Комплимент мне или сострадание бедняжке Дину?

— Захлопни свой грязный рот, тварь. Ты жалок.

Бен улыбнулся, потирая большим пальцем рукоятку пистолета. Сэм не мигая следил за этим движением.

— Это ты жалок, Сэм. Думаю, ты тоже ему завидуешь. Его мордашке, его обаянию, тому, что телочки ходят за ним табуном, стоит ему только на них посмотреть… его идиотской храбрости и тому, как он может без раздумий залезть в пекло ради каждого прохожего. Ты всегда в его тени. А теперь… о, теперь ты вообще никто рядом с ним.

Сэм посмотрел на него с таким отвращением, что любой другой на месте Холла ощутил бы, как его словно облили блевотиной.

— Он – мой старший брат, ублюдок ты конченый, так что забери свои слова обратно, мразь, — прошипел он. – Ты сейчас говоришь о себе, а не обо мне. Ты – пустышка по сравнению с ним. Ничтожество. О нем говорят во всех углах, а о тебе нет. Нас, охотников, так много, и тебя припекает, что не ты входишь в элиту. Братья Винчестеры, зеленые никчемные идиоты, забрали эти лавры, и да, тебе это совершенно не нравится.

Нижняя губа Бена задрожала от ярости, даже лицо побелело.

— Твой брат – чертов монстр, и я спущу с него шкуру, ты понял? А потом постелю на пол, сделав коврик, — его губы некрасиво скривились в выражении ненависти вперемешку с предвкушением. – Можешь мысленно попрощаться с братиком, Сэм, ты его больше никогда не увидишь.

Бен поднял руку, щелкнув предохранителем, и наставил дуло прямо Сэму в голову. Сэм сглотнул, ощущая, как ужас сковывает горло. Он сжал зубы и уставился Бену прямо в глаза, подумав о том, что тот не дождется того, чтобы он сдался.

— Скажи: «До сви…»

Дверь позади с грохотом распахнулась, и в комнату влетел огромный рыже-бурый волк с обезумевшей от злости мордой. Бен резко развернулся и выстрелил несколько раз. Сэм резко дернулся в путах, услышав болезненный рык.

— Дин!

Бен отступал к стене, раз за разом стреляя, но руки матерого охотника, бесстрашно повидавшего на своем веку столько дерьма, сильно дрожали от того, что на него несся волк с явным намерением разорвать его на части, и это не позволяло попасть в цель. Пули закончились, он выронил пистолет, наткнувшись спиной на стену, и в этот же миг Дин налетел на него и подмял под себя. Придавив Бена передними лапами к полу, он, скалясь, наклонился к самому его лицу, обдавая горячим дыханием.

— Дин… — прохрипел Холл. – Не надо, пожалуйста, я не хотел. Я…

На морде волка обозначилось еще более озлобленное выражение, если это было вообще возможно, явно показывая презрение к этому жалкому ублюдку. Он щелкнул пастью, чуть не задев нос Бена, и тот зажмурился от страха.

— Я хочу, чтобы ты смотрел в мои глаза, перед тем как я убью тебя, — тихо раздалось рядом, и только сейчас Холл понял, что на него ничего не давит. Он открыл глаза, уставившись снизу вверх на Дина, который стоял, нацелив на него пушку. Его глаза сверкали яростью, а губы искривились в выражении ненависти. – Ублюдок.

— Я все объясню, — заторопился Бен, и Дин резко опустил ногу на его грудь. Тот охнул от боли, со свистом выпустив воздух.

— Поздно метаться, Холл, — прошипел Дин. – Ты хотел убить моего брата. Думаю, ты в курсе, что становится с теми, кто даже косо на него посмотрит. И еще… — он наклонился ближе и едко улыбнулся: — Я слышал, что ты сказал, у меня слух хороший, пока я в шкуре. Что о ней… Не по зубам тебе моя шкурка, и то, что ты хочешь из нее коврик… знаешь ли, бьет по моей самооценке.

Испуганное выражение лица Бена внезапно изменилось, превратившись в искаженную маску ярости.

— Ты еще пожалеешь, — прошептал он, кривя губы. – Ты станешь изгоем, и рано или поздно тебя угрохают в подворотне. И братик тебе не поможет.

— Твое время сожалеть, Бенджамин, — сухо сказал он и, не моргнув, спустил курок.

Выстрел отразился от стен и эхом вернулся обратно. Дин еще мгновение смотрел на Бена, а потом, словно опомнившись, отбросил его пистолет, словно тот был пропитан ядом, и повернулся к Сэму. Брат напряженно смотрел на него.

— Ты в порядке? – Дин принялся развязывать веревки, и вскоре Сэм затряс руками, восстанавливая кровообращение. Дин протянул ему руку, предлагая помощь, и Сэм, схватившись за нее, поднялся на ноги. Краем глаза он успел заметить, как поморщился Дин, и перевел взгляд на его плечо. На рубашке темнело пятно, все увеличивающееся в размерах. Он прерывисто выдохнул, с волнением посмотрев на брата.

— Он подстрелил тебя.

— Косой сукин сын. Пуль десять выпустил, а…

— Ты жалуешься, что в тебя попала лишь одна? – Сэм потрясенно посмотрел на него. Дин, прижав руку в ране, зашипел от боли и бросил на брата странный взгляд.

— О да, сам не свой от горя. Черт возьми, скоро от моих плеч не останется ничего живого… Там же, где и Эрик, с-сука…

Сэм схватил его за здоровое плечо и сжал.

— Пойдем. Завтра вернемся и все тут… приберем. Сейчас нужно валить отсюда и снова залатать тебя.

Дин закатил глаза.

— Любимое занятие, — пробормотал он, но тут словно что-то прилетело ему по голове, и он весь окаменел.

Сэм испугался.

— Что?

— Детка, — Дин сжал кулаки, впиваясь ногтями в ладонь. – Если этот мудак сделал что-то с моей девочкой, я воскрешу его и убью снова.

— Все с ней хорошо, Дин, — отрезал Сэм, закатив глаза, и потянул брата к выходу. Дин был неисправим. – Ему был нужен ты, а не твоя машина, пусть и раритетная. Ты лучше скажи, что там второй? Холл сказал, что был и второй… Харрис, что ли.

— Он там, где и должен быть, — глухо сказал Дин, не глядя на него, и Сэм вздрогнул. Долбанное дежавю. – Что там насчет меня, кстати?

Поколебавшись, Сэм рассказал брату о том, что произошло, и к концу его речи лицо Дина превратилось в застывшую холодную маску.

— Эй, ты что, решил, что он говорит правду? Но…

— Поговорим в мотеле, — отрезал Дин и ускорил шаг.

Сэм остановился на секунду, с сожалением глядя ему в спину, и вздохнул.

Дин – идиот. И он сам тоже.

Склад оказался недалеко от того кладбища, где они охотились, так что через пятнадцать минут они смогли туда вернуться. Убедившись, что Импала в полном порядке, Дин немного успокоился.

Сэм молча сел за руль, сунув ему в руки тряпку, чтобы прижал к ране, и на этот раз Дин ничего не сказал.

Они приехали в мотель очень быстро, всю дорогу не разговаривая, чувствуя, как напряжение витает между ними клубами невидимого дыма, проникая в легкие. Да уж, они планировали вернуться в мотель куда пораньше…

Дежурная на ресепшене побледнела, когда увидела их, грязных и потрепанных, а Дина еще и в крови, но Дин даже не посмотрел на нее, пролетев мимо. Жестом дав ей знать, что все нормально, Сэм поспешил за братом. В номере Дин скинул ботинки, рубашку и молча сел на кровать, позволяя Сэму делать с ним все, что заблагорассудится. Настроения пререкаться у него не было. Сэм вытащил из сумки аптечку и сел рядом с братом.

— Повернись.

Дин, не сказав ни слова, выполнил его просьбу, глядя на все что угодно, только не на брата.

Намочив тампон антисептиком, он прижал его к ране Дина. Тот зашипел сквозь зубы.

— Терпи, — пробормотал Сэм. Обработав рану, он отшвырнул тампон в сторону и внимательно осмотрел рану. – Навылет прошла, слава Богу.

Дин молчал, никак не реагируя на происходящее, и Сэм ощутил, что начинает заводиться. Злиться на того ублюдка, который посмел их схватить, на Дина с его вечным долбанным комплексом самобичевания и вины, на себя – за то, что рассказал ему все.

— Так, слушай сюда, — Сэм с силой прижал бинт к ране, и Дин ойкнул.

— Осторожнее! – рявкнул он, но Сэм и бровью не повел.

— Я прекрасно знаю, что сейчас творится в твоей идиотской башке, — он проигнорировал злобный взгляд брата, — и меня интересует один вопрос. С каких пор ты стал принимать слова каких-то мудаков на веру?

— Он охотник, Сэм.

— Это не взаимоисключающие друг друга понятия. Он мудак. И он врал.

Сэм жестом попросил Дина поднять руку, чтобы он смог перетянуть бинт на другую сторону. Прикусив губу, он накладывал слои бинта один за другим, пытаясь сделать это как можно более аккуратно. Господи, Дин снова был в бинтах… когда это уже закончится?

— Ты не представляешь, на что это похоже, Сэм, — произнес Дин, не глядя на него. – Это… как выброс адреналина, это, знаешь… я чувствую себя свободным, и мне… хорошо, понимаешь? Там все ощущается иначе. И это… круто. Это утягивает все дальше, и когда-нибудь я… Бен прав, Сэм. Я монстр. Мне это нравится.

Сэм молчал некоторое время, заканчивая сооружать повязку. Оценив результаты своих трудов, он встал и выкинул в мусорную корзину окровавленные тампоны и бинты. Дин в это время совершенно не двигался, полностью уйдя в свои мысли. Положив аптечку на место, Сэм подошел к брату и встал напротив него. Стоял так до тех пор, пока тот все же не поднял голову и не посмотрел в ответ.

— Ты хотел кого-то убить в эти твои моменты… кайфа?

— Нет.

— Ты думал о крови? О том, как она течет по венам, теплая, вкусная, сладкая…

Дин посмотрел на брата взглядом, который Сэм расценил как «Ты ненормальный?»

— Ты маньяк, Сэмми, — Дин поморщился. – Нет. Я думаю только о том, что думаю, если бы был человеком. Просто к этому подключается…

— Ничего не подключается, — Сэм сел напротив брата на свою кровать. – В тебе притупляются человеческие чувства, и на первое место выходит волк. Я тебе это вообще-то объяснял. И ты сам говоришь, что ты ощущаешь эйфорию, я не знаю, там, свободу… Это не плохо, Дин. Ну, что тебе нравится. Волку внутри тебя нравится воля, свобода действий, независимость… Это просто дополнение к тебе, а не какой-то вирус. Считай это полезной мутацией.

Дин смотрел на свои руки, словно пересчитывая пальцы. Спустя какое-то время он все же заставил себя поднять голову.

— Он сказал, что это будет позже. И я не уверен, что то, что сейчас… будет всегда.

Сэм в раздражении хлопнул ладонями по коленям.

— Да ты же сам знаешь, что то, что ты говоришь, все шито белыми нитками! Ты сам признаешь, что это круто, а ломаешься просто для порядка? Холл – долбанный сумасшедший, и я, в отличие от него, перелопатил до хрена книг, изучая это все, так что могу сказать побольше него! И ничего такого там не было. Плюс Эрик точно предупредил бы. Чем больше ты будешь со своим волком, тем больше ты к нему привыкнешь, и вы станете одним целым. Не наоборот! Да так уже сейчас, Дин! – он перевел дыхание, с облегчением заметив, что с лица Дина схлынуло это его выражение «я дерьмо, и мне тут не место». – А Холл просто не знал, к чему прицепиться, чтобы потешить свою самооценку. Зато у тебя есть свои фанаты, чувак.

— С такими фанатами и врагов не надо, — Дин горько усмехнулся, наконец признавая поражение. – Да, может, ты и прав. Я идиот. Но прошло не так много времени.

— Думаю, как раз достаточно, — Сэм хлопнул брата по коленке. – И то, что ты рассказываешь, это подтверждает. Повторяю еще раз для тупых: ты. не. монстр. В тебе монстра столько же, сколько во мне. А я, что…

Дин бросил на него предупреждающий взгляд.

— Не сравнивай, Сэм. Это совершенно разные вещи.

— Да ни хрена не разные. Так что засунь свои сомнения себе в задницу и хватит загоняться.

— Придурок, — Дин слабо улыбнулся, и Сэм мысленно вскинул кулак вверх: 3:0.

Они замолчали, и, убедившись, что на лице брата больше не собирается появляться загнанное выражение, Сэм поднялся и с наслаждением потянулся.

— Пойду-ка я в душ, а то такое ощущение, что меня этот урод обвалял в дерьме.

— Погоди.

Сэм удивленно посмотрел на брата, но послушно сел обратно.

— Я думал, наш разговор исчерпал себя, тем более ты так не любишь обо всем этом говорить и…

— Ты можешь заткнуться, а?

Сэм обиженно замолчал, но, посмотрев в серьезные глаза брата, ощутил, как внутри что-то екнуло.

— Как бы я терпеть не мог эти все сопли, тут ты прав, — начал Дин, — но раз уж мы начали в них тонуть… об этом нам стоит все-таки поговорить. Тогда, в больнице, ты выдал мне, что то, что я жив, — это не твоя заслуга… Как ты там сказал… что-то про женушку в стороне, — он бросил на Сэма скептический взгляд.

— Дин… — Сэм попытался прервать брата, потому что вот конкретно об этом ему действительно говорить не хотелось. Тот махнул рукой, призывая помолчать.

— Теперь твоя очередь слушать меня, Сэмми. И вот что я тебе скажу – выкинь это дерьмо из своей тупой башки. Потому что… потому что, — добавил он с нажимом, заметив, что Сэм снова открыл рот, собираясь что-то вставить, — то, что я говорил, было чистой правдой. Если бы не ты, чертов упрямый козел, то сейчас я не сидел бы тут с тобой, вгоняя тебя в краску, и не страдал бы сам.

Сэм фыркнул, опустив глаза.

— Ты думаешь… — напряженно продолжил Дин, не обращая внимания на смущение Сэма, хотя этот разговор и ему давался нелегко, – он терпеть не мог говорить о чувствах и подобном дерьме, ему проще было броситься под пули, чтобы выразить все это. – Ты думаешь, что раз ты прямо не вмешивался, не был со мной, когда я носился в подвале или когда… бился с псами, это делает тебя никчемным.

— Но так и есть! – Сэм поднял голову, его губы чуть дрожали, а глаза блестели лихорадочным блеском. – Я не сделал ничего, чтобы тебе помочь, это не я тебя спас, хотя обещал, ты был совершенно один, всегда один.

— Ошибаешься, — сухо ответил Дин, хотя в его взгляде фонтанировали десятки эмоций. – Может, я и сражался в одиночку с псами, с волчьей сущностью… но это было только физически, и в моем случае это было совсем неважным. Понимаешь?

Сэм тряхнул головой, избегая его взгляда.

— Эрик говорил про внутреннего демона, с которым я должен был сражаться помимо яда… Знаешь, что это было?

Сэм покачал головой, все так же не смотря на брата.

Дин прокашлялся, в горле пересохло. Он собирался сказать Сэму то, в чем никогда бы не признался под самыми страшными пытками, но этот чертов сукин сын был упрям, как стадо баранов…

— Одиночество, — просто сказал он. – Когда я выл там, в подвале, я ощущал себя бесполезным… ненужным.

Сэм резко поднял глаза, горящие удивлением, которое через секунду сменилось болью, и тут же уткнулся взглядом в свои руки.

— Черт, Дин, ты…

— Знаю, о чем ты сейчас думаешь, — голос Дина был ровным, не выдавая бушующего внутри него урагана. – Но это не твоя вина… ладно, может быть, немного твоя, — плечи Сэма поникли еще больше, но Дин продолжил говорить. – Но это осталось в прошлом, Сэм, сейчас ты здесь. И… я справился с этим только потому, что в глубине души чувствовал, что это ложь. Что это… знаешь, просто внутренние тараканы, которых можно раздавить, и это оказалось сильнее того, что грызло меня там, изнутри. И я… не убил тебя тогда, остановился, потому что… было странное ощущение, которое я тогда не мог осознать, но… я отступил.

Дин запустил руку в волосы и нервно хмыкнул, осознав, насколько страшен в своей абсурдности данный момент.

— Черт, поверить не могу, что я тебе это все рассказываю. – Он увидел, как от его слов уголки губ Сэма приподнялись – на секунду и почти незаметно, — но все же это был прогресс. – Это все из-за тебя, Сэм.

Сэм сжал губы, выглядя почти разбито. Дин внутренне застонал, поражаясь тупоголовости брата.

— Сам я не пошел бы на это. Из-за тебя я все еще здесь. И не только потому, что ты единственный, кто умудрился выскрести этот способ из миллиона невозможных. Ты думаешь, я был один и потому не ты меня спас… но я никогда не был один, ни в подвале, ни на том пустыре. В одиночку я не справился бы ни с чем, — Дин провел рукой по лицу, собираясь с мыслями. – Это ведь все ты, упрямый осел. Ты меня спас. Это ты верил за нас двоих – хотя я знаю, тебе было нелегко это делать, — а я только психовал, как идиот; это ты тянул меня, почти пер на себе через чертовы дебри, когда я сам себе не доверял, когда хотел сдаться. Это ты раз за разом высматривал во мне то, чего я сам в себе не видел, и убеждал… что все это мы делаем не зря. Это из-за тебя я полумертвый тащился десять километров, когда не мог уже идти, к тебе я, черт подери, тащился. Думаешь, стал бы я так хвататься за свою сущность, за… гребаную жизнь, если бы не осознавал, что где-то там меня ждет младший братишка, который без меня загнется на хрен на одних своих салатах, потому что некому будет приготовить ему нормальную еду? Знаешь, ты… ну, в общем… эээ… спасибо. Правда, спасибо.

Дин перевел дыхание и замолчал, резко ощутив всю навалившуюся лавиной неловкость момента, но, по крайней мере, он сказал Сэму правду, которую тот должен был услышать, – хотя бы как ничтожную часть благодарности за то, что он сделал. А теперь Дину срочно был нужен холодный душ. И желательно дубинка или бейсбольная бита, чтобы он мог долбануть себя по башке и забыть этот момент. Немедленно.

Сэм медленно поднял на него взгляд, и сердце Дина чуть не рухнуло вниз, потому что он выглядел как побитый, брошенный щенок, но его глаза слишком ярко блестели, выдавая сразу все эмоции, а уголки губ немного подрагивали.

Ох, ну черт тебя подери.

— Нет, — отрезал Дин, выставив вперед пятерню, — нет. Мы не будем обниматься, или петь серенады друг другу, или еще что в этом роде, мои антиплюшевые рецепторы не выдержат этой пытки. Просто скажи, что ты все осознал и на хрен больше думать об этом не будешь. Понял?

Сэм открыл рот, собираясь что-то сказать, но так ничего из себя не выдавил, и снова его захлопнул, выглядя почти потрясенным.

— Понял? – грозно переспросил Дин.

Сэм молча кивнул, по всей видимости, так будучи и не в силах что-то произнести. Впрочем, Дину это было только на руку.

— Ну, вот и славно.

— Черт, чувак, ты такой невыносимый дебил, и я тебя, блин, люблю.

У Дина отвисла челюсть. Ожидавший явно не такого ответа, он забавно распахнул глаза, в шоке уставившись на Сэма, который изо всех сил давил в себе безумное желание расхохотаться. Отмерев, Дин застонал сквозь зубы, спрятав лицо в ладонях, и, покачав головой, пробормотал что-то вроде: «О Боже, за что мне все это». Сэм ехидно ухмылялся, записав еще одно очко себе на счет.

— Ты такой придурок, — приглушенно, из-за ладоней, сказал Дин. – В крайнем случае ты должен был сказать «а», не «и».

— Чего?

— Забей.

— Тут я должен сильно оскорбиться, потому что мои чувства были жестоко отвергнуты.

— Ты придурок, — апатично повторил Дин, не убирая рук от лица. – Поздравляю, ты только что внес в календарь новую дату. Двадцать восьмое июля, День Розовых Сопелек. На следующий год скажи мне, чтобы я свалил куда-нибудь подальше от тебя в это время.

Сэм хохотнул, ощущая, что в груди теперь легко и ничего не давит. Пожалуй, в другой жизни брат мог бы стать крутым психологом, подумал Сэм, но решил оставить при себе эту мысль, потому что Дин тогда точно убил бы его.

— Обязательно, старик. Поставлю крестик в календаре.

— Лучше не надо.

Через полминуты Дин все же оправился от нервного потрясения и теперь с невозмутимым видом скреб коленку через джинсы. Поэтому, когда лицо Дина внезапно потемнело, Сэм на самом деле испугался.

— Что?

Дин поднял взгляд, в котором не осталось ни искорки смущения и веселья, он снова стал холодным и отстраненным, как минут пять назад. Температура в комнате резко упала, и Сэму показалось, что они снова вернулись к началу.

Мать твою, что опять? Все же было нормально.

— Холл точно был прав в одном, — сухо сказал Дин. — Другие охотники… они не поймут. А вечно убегать еще и от них… Это дурдом.

Сэм закусил губу, запустив руку в волосы. Да, об этом он не подумал. Внезапно в нем загорелся гнев. Если бы Бен, сука, уже не валялся на том складе тушкой, готовой к разложению, он убил бы его еще раз. За то, что Дин теперь ближайшие два месяца точно будет жить как на детонаторе, доводя себя и его до белого каления.

— Думаю, Бобби может помочь, — неуверенно предположил Сэм. – У него куча связей… он поговорит с ними, сможет убедить.

— Но не всех. Найдется тот, кто захочет сделать из меня коврик или чучело.

Лицо Сэма ужесточилось, и он встал с кровати, подойдя к столу и взяв с него бутылку воды.

— Тогда, — он сделал глоток, — будем разговаривать уже мы.

Дин серьезно на него посмотрел.

— Не вариант, старик.

— Вариант. Но не думаю, что кто-то рискнет, так что не загоняйся раньше времени. А Бобби завтра позвоним. И ты просто прислушивайся к своему чутью, а когда я буду говорить про паранойю, не слушай меня. Это может помочь.

Дин выдохнул сквозь зубы и потер лицо ладонями.

— Жить в бегах – не то, о чем я мечтал.

Сэм фыркнул, держа в руках бутылку.

— Чувак, ты уже в бегах. И вообще типа умер. Одним больше, одним меньше… какая разница? Мы до сих пор с этим жили и дальше сможем. Тем более ты теперь наполовину волчара, причем у тебя нет блох, и, я думаю, это повод для радости, – он лукаво блеснул глазами. Дин смерил его уничижительным взглядом.

— Braccas meus vescimini[2], Сэмми, — пробурчал он. Сэм выпучил глаза, чуть не облив себя минералкой.

— Чего?

— Ничего.

— Откуда ты это взял? – не отставал Сэм. – И что это значит? С каких это пор ты знаток латыни?

— Запомнилось просто, — Дин усмехнулся и поиграл бровями. – Вычитал где-то, не помню уже.

Сэм быстро закрутил крышку и, поставив бутылку на стол, подскочил к брату.

— Что это значит, Дин? Как ты там сказал… Браккас… что?

— Проехали.

— Нет, не проехали! – возмутился Сэм. – Это что, было оскорбление? Ты меня как-то обозвал? Дин!

Дин не выдержал и расхохотался, глядя на недовольное лицо брата, у которого будто не получалось решить логарифмическое уравнение, и он не мог понять, как же так получилось. В принципе, это было близко, потому что Сэм знал латынь довольно-таки хорошо, а тут выяснилось, что он не может разобраться в сказанном. Посмеиваясь, Дин встал и прошел мимо возмущенного до глубины души брата в ванную.

— Дин, я с кем разговариваю? Что ты сказал, козел?! И вообще, я первый в душ!

Дин захлопнул дверь как раз перед тем, как в нее на большой скорости влетел ботинок.

— Промазал! – послышалось ехидно из-за двери, и Сэм бессильно зарычал.

— Придурок, — пробормотал он себе под нос.

Что ж, надо сказать, вот такой Дин был ему больше по душе. Ехидный, самоуверенный идиот без комплексов неполноценности и долбанной вины. С этим справиться будет куда легче. Сэм, не удержавшись, чуть улыбнулся сам себе, но уже через секунду его улыбка медленно угасла.

— Черт, Сэмми, я уронил твою зубную щетку в унитаз…

Ладно, может, и не сильно легче.