Любовь зла (гет)

Страшила и его друзья превозносили Элли до небес. Но разноцветная радость Элли заслонялась черной кляксой, и хвалебные благодарности казались девочки далеким сном. Ее мысли целиком и полностью занимал Урфин Джюс. Бедная Элли не находила себе места. Ей чудилось, что с поверженным врагом должно случиться что-то страшное, непоправимое... Элли понимала, что должна сейчас ликовать с друзьями, но она не могла! Тяжелым грузом лежала на ее сердце внезапно проснувшаяся любовь.

* * *

— Дядюшка Чарли, ты куда? — спросила Элли, теребя моряка за руку.

— Я? В тюрьму, сто тыщ акул! Хочу сказать этому негодяю пару добрых слов...

— Дядечка, возьми меня с собой! Ну пожалуйста!!! — Элли молитвенно сложила ладошки.

— Нет, Элли.

— Но почему?

— Понимаешь... я бы хотел поговорить с ним, так сказать, тет-а-тет...

— А это как?

— С глазу на глаз. Наедине.

— Дяденька, я тоже хочу с ним те... наедине поговорить.

— Элли, зачем тебе? Что ты хочешь ему сказать? Что ты хочешь от него услышать?

— Это секрет! — девочка подмигнула моряку.

— Ладно, так и быть, беру. Но! Я буду за дверью стоять, если что пойдет не так (клянусь ураганами южных морей, этот Урфин способен на все!) — зови меня. По рукам?

— Так точно!

* * *

Элли с нетерпением ждала, когда дядя выйдет из камеры. Наконец, тяжелая дверь отворилась. Чарли вышел, как будто чем-то огорченный.

— Дядюшка, можно?!

— Заходи! — вздохнул моряк, — разрешите? — обратился он к надзирателю. Но разве бы он не разрешил пройти Элли, Фее Убивающего домика и Сухопутного корабля?

* * *

Дверь со скрипом распахнулась. Элли нерешительно вошла в камеру. Урфин сидел на шконке и вертел в руке какую-то блестящую вещицу. Услышав противный визг двери, он поднял глаза и уставился на девочку. Та молча смотрела на него, не решаясь нарушить гробовую тишину. Щеки Элли залились красным, она потупила взгляд.

— Ну? Чего стоишь? Говори, чего хотела! — Урфин одарил Элли раздраженным сверкающим взглядом. Девочка прерывисто вздохнула.

— Я... я хотела... — она путалась в словах.

— Что? Чего тебе нужно, а?! — Урфин поднялся с кушетки. Как и думала Элли, они были одного роста. Девочка только сейчас заметила, что у Джюса под глазами были фиолетовые тени — словно он давным-давно не спал. "Фея" перевела дыхание, и, не отводя взгляда, спросила:

— Урфин, скажите , пожалуйста... Зачем, зачем вы это все делаете? Зачем вы сделали этих страшных деревянных солдат, зачем пошли войной на своих соотечественников?

— И ты мне будешь нравоучения читать? Хоть и фея, а нос не дорос еще!

— Но...они же не сделали вам ничего плохого... — Элли совсем засмущалась.

— Откуда ты знаешь?

Элли не знала что сказать. По ее глубокому убеждению, добрые жители волшебной страны не могли никого обидеть.

— Просто понимаете... Вам не идет быть злым.

Урфин непонимающе смотрел на девочку.

— Как это "не идет"?

— Просто понимаете... — щеки Элли приобрели малиновый цвет, она уставилась на свои туфли, — я... я вас люблю!

— Чего ?!

— Да, люблю! Более того, мне вас жалко...

— Ты что, издеваешься?

— Никак нет!

— Не надо меня жалеть...

— Урфин, вы сделали плохо моим друзьям. Мы вас победили, вроде бы как, я должна радоваться... Но я не могу, я все время вспоминаю вас. Я не знаю, как мне быть... Я должна праздновать победу с друзьями, но я все время вспоминаю о вас. Пожалуйста, я очень прошу! Пожалуйста, станьте хорошим человеком!

— Никогда.

Губы Элли задрожали, глаза наполнились слезами.

— Мне очень плохо. Я чувствую, что предаю друзей. Я вас люблю, как никого не любила! Если бы вы стали добрым, я бы не мучилась... -девочка всхлипнула. — я не знаю, как мне быть...

— Хватит реветь! Иди, иди и празднуй победу со своими друзьями! Забудь про меня, как про страшный сон. Меня казнят, а твои друзья будут ликовать, и ты вместе с ними...

— Нет!!! — Элли громко зарыдала и бросилась на шею Урфину.

Тот даже не знал, что делать. Он, создавший и ожививший бесчисленную деревянную армию, захвативший пусть и ненадолго, власть над Изумрудным городом, Фиолетовой и Голубой страной, не знал, что сказать этой маленькой девочке!

— Элли! — дверь снова скрипнула, и на пороге возник одноногий моряк. Он был готов защитить племянницу от обидчика и был изумлен, увидев, как та плачет, обнимая врага.

— Пойдем, Элли, пойдем! — Блек легонько потряс девочку за плечо. Чуть погодя, они вместе вышли из камеры.

* * *

Спустя некоторое время, состоялся суд над Урфином Джюсом. Элли пыталась на него смотреть, но, встретившись взглядом с бывшим диктатором, стыдливо отводила глаза. Услышав предложения казнить горе-завоевателя девочка побледнела, как бумага. Она прошептала на ухо своему дяде:

— Дядечка, миленький! Пожалуйста, сделай так, чтобы Урфина не убили! Тебя уважают, тебя обязательно послушают!

Чарли серьезно посмотрел на нее.

— Я-то могу сделать, клянусь попутным ветром. Но объясни мне, дорогая, почему, почему ты так о нем заботишься?

Ведь он чуть не уничтожил твоих друзей...

— Мне его жалко. По-моему, он очень несчастный человек. И если по правде, я, кажется, его люблю...

— Вот так поворот, тысяча акул! Ладно, Элли, будь по твоему. Не могу не послушать девочку с таким добрым сердцем!

Когда моряку дали слово, он сказал:

— Товарищи, а не лучше ли просто оставить этого человека наедине с собой? Клянусь Тихим океаном, это будет самое тяжелое наказание для него.

Товарищи дружно поддержали Чарли Блека.