Mistletoe Wine (гет)

Архив — странное и страшное место. Здесь жители Асгарда собирали знания, о которых не хотели бы ведать и сами, но оставлять их без присмотра тоже было нельзя. Источники старательно подчищались, хотя это получалось не всегда, как, например, в случае с Рагнареком, роком владык — казалось, сами силы не позволяли стереть это страшное пророчество из памяти людей, населяющих Мидгард. Но и здесь служащие Архива смогли сгладить углы, смазать самые страшные подробности предстоящего — и обычные люди знали только о том, что конец света грядет, что, впрочем, не мешало им придумывать свои версии грядущей бойни. Жителям Асгарда не досталось и этого — упоминать о Рагнареке считалось дурным тоном, так что молодое поколение асов и ванов могли прожить всю свою жизнь и так и не услышать это страшное слово. И всех это устраивало — меньше знаешь, крепче спишь. Всех, кроме Локи.

Архивом заведовала асинья по имени Вар, и в принципе, это вся информация, которая была доступна широкой публике. Вар редко выходила из своего логова, не появлялась даже на самых торжественных приемах, а те немногие существа, пережившие встречу с ней, не могли дать четкого описания внешности, отмечая только один факт — Вар была слепа, но, тем не менее, видела все. Ее именем заключали клятвы, призывая ее в свидетельницы, и лишь дураки нарушали слово, данной перед ликом этой богини — впрочем, их все равно после этого никто не видел.

Была у нее и еще одна обязанность — каждый новый слушатель школы разведчиков в начале обучения встречался с ней один на один. Локи прекрасно помнил этот момент и понимал своих собратьев по несчастью, которые никогда и никому не рассказывали об этой встрече. Сила, спрятанная в хрупкой женщине, подавляла, заставляя говорить правду даже на самые личные вопросы, а пустые глазницы, казалось, смотрели в саму суть, отсекая все лишнее и наносное. Большего страха он пока в жизни еще не испытывал, и сама мысль о предстоящем деле его страшила до трясущихся поджилок, но альтернатив не было — узнать правду он мог, только забравшись в Архив. Итак, план минимум — пробраться внутрь. План максимум — выйти оттуда живым.

Подготовка заняла долгие полгода. За это время Эльза успела вернуться в родной Эренделл, и Локи, не желая признаваться даже самому себе, жалел об этом — ему казалось, что между ними что-то проскальзывало, и легкое чувство обиды, когда он узнал о ее решении вернуться в Мидгард, осталось с ним и по сей день. Ее место здесь, несмотря на земное происхождение, но она выбрала людей — что ж, наверное, так оно и должно быть. Самовнушение не помогало, а после того, как они через общих знакомых наладили переписку, он еще больше запутался в своих чувствах. Медленная, как по учебникам, подготовка к операции успокаивала, давая возможность отрешиться и сконцентрироваться на более насущных проблемах. Данные накапливались, привычки служащих Архива запоминались, и на исходе шестого месяца Локи понял, что оттягивать дальше бесполезно — все, что мог, он предусмотрел.

Укрытый иллюзией, Локи медленно пролезал через слуховое окошко на втором этаже. На его счастье, он делал это достаточно медленно, когда выяснилось, что хозяйка Архива полагалась не только на свою репутацию — как только он пересек линию защиты, его иллюзия лопнула как мыльный пузырь, а к каналам силы прицепился какой-то паразит, с бешеной скоростью откачивая доступную энергию. С трудом заблокировавшись, Локи понял еще одно правило этого здания — колдуй и умри. Следующая его попытка воспользоваться любым магическим талантом — и к нему придет толстый пушной зверек и помашет хвостиком перед его лицом. Вар или ее служащие найдут с утра его холодный труп и спрячут где-нибудь подальше от Асгарда, а отец и мать так и не узнают об его бесславной кончине.

«Ох, что ж я маленьким не сдох», — думал Локи, бесшумно передвигаясь в кромешной темноте. Особенности тела остались при нем, так что свет ему был не нужен, но разрыв со стихией огня подавлял, нервируя и провоцируя на поспешность. Данные, конечно, мало кто проверял, но зал Знаний вроде как должен находиться как раз неподалеку, но в этом месте даже время замедляло свой бег, стараясь не нарушить покой его хозяйки. Пройдя наконец и это расстояние, Локи скользнул в темный зал, освещенный только золотистыми рунами на табличках, и быстро огляделся. Не обнаружив прямой опасности, Локи легким шагом пронесся по помещению, и примерно на середине ему улыбнулась удача — огромный свиток, висящий на стене, назывался «Рагнарек». Внизу к нему была прикреплена записка: «Я Один, оживив женщину, именуемую Вёльвой, спросил ее о конце света и получил ответ». Под почерком отца шла надпись, созданная уже другой рукой: «Принято на попечение Архива, тайна оригинального текста сохранена. Вар».

«Непонимание, рожденное любовью

Так говорю я, мертвая Вёльва с диких холмов»

Локи успел прочитать лишь малую часть свитка, когда от дверного проема послышался шорох, заставивший его бросить чтение и спрятаться в самом темном углу. В дверь прошла хозяйка Архива, зажгла стоящую на столе свечку, сев спиной к нему, и начала что-то торопливо писать, негромко напевая себе под нос старую песню о ётунах. Вдавливаясь в стены и моля Всеотца дать ему возможность хотя бы еще раз увидеть солнечный свет, Локи насколько мог аккуратно обошел сидящую Вар стороной и тенью выскользнул за дверь, еле сдерживаясь, чтобы не припустить со всех ног. Как он добрался домой, он уже не помнил.

А если он мог посмотреть в тот свиток, что заполняла сейчас Вар, ему бы стало еще страшнее. «Сегодня, в канун Остары, молодой Локи проник в Архив и прочитал начало повести о Рагнареке. Инструкция №66 выполнена».

Три месяца, прошедшие с момента возвращения Эльзы, пролетели в одно мгновение. Это было счастливое время, пусть и наполненное хлопотами, но хлопотами исключительно приятными — обустроить для дочери новую комнату, представить принцессу видным лицам государства, ведь именно ей предстоит наследовать престол, заказать придворному художнику ее портрет и втайне от Эльзы отдать приказ сделать побольше копий — дочка уже совершеннолетняя, пора бы задуматься о продолжении рода королей Эренделла. На семейном совете Эльзе решили ничего об этом не говорить — ее тоска по Асгарду явно скрывала другое, более сильное чувство. Пусть перебесится, первая любовь пылка, но недолговечна, особенно если не подпитывать ее постоянными встречами и общением с возлюбленным. Пока же Эльза тосковала по своему другу, оставшемуся в небесном граде, Анна радовалась возвращению любимой сестренки, вернувшейся столь же внезапно, как и исчезнувшей.

Идиллия продлилась недолго, и первым тревожным вестником стало облако золотистого огня, стремительно растекшегося по комнате, и разговор, слышимый откуда-то издалека:

— Спасибо за помощь, Хеймдалль. Без тебя я бы не справилась.

— Ох, бросьте, о величественная. Ваша сила проникает во все девять миров, и даже цари и асы бессильны перед ее волей.

Фригг невесело рассмеялась, и в центре комнаты сформировалась ее фигура. Если Эльза по большей части видела домашний вариант богини, то перед ее родителями стояла уже царица, величественная и прекрасная. На пояске ее строгого платья висела тяжелая связка золотых ключей, странным образом гармонирующая с остальным нарядом. Для полного комплекта не хватало только прялки, но и без нее визит выглядел крайне настораживающим и странным.

— Приветствуем вас в наших чертогах, о мать матерей, — первым опомнился Рагнвальд, низко поклонившись и разорвав неловкое молчание. Сердце Герды заныло, предчувствуя скорые беды, но вида она не подала, последовав примеру мужа.

— Здравствуйте, друзья, — мягко произнесла Фригг, разбивая атмосферу официального визита. — Мы воспитываем одно дитя, какие могут быть посреди нас чины и титулы?

— Тогда, возможно, вина? — подхватила Герда, стараясь продлить, задержать, остановить то ощущение радужного счастья, которое сейчас стремительно уходило прочь, словно вода в жаркой пустыне. — Или чего-нибудь еще?

— Да, пожалуй, — понимающе улыбнулась Фригг, и все то время, что потребовалось слугам для того, чтобы принести вино, они говорили на легкие, ничего не значащие темы. Но и эта передышка закончилась, и тогда гостья, нервно покручивая в руках тоненький бокал, начала рассказывать: — Многие знают, что мой аспект — любовь, но лишь немногим известно, что у любого дара есть оборотная сторона. Чем сильнее способность, тем больше мы платим, так было испокон веков, и так будет до конца времен. Моей стало знание будущего, и мне известно все, что произойдет с каждым из ныне живущих, но на этом замечательном бриллианте есть отвратительный скол, портящий всю картину. Я не могу никому поведать об увиденном и в большинстве случаев не могу вмешиваться сама, но так уж сложилось, что данная ситуация попадает под исключение. Вашей дочери грозит опасность.

— Анна! — испуганно вскрикнула Герда, приподнимаясь в кресле.

— Эльза, — уверенно сказал Рагнвальд, с легкой укоризной поглядев на свою жену. — Нам казалось, что проблема с ее способностями уже успешно решена.

— Да, Эльза, — не поднимая глаз, подтвердила Фригг. — Мы помогли ей взять под контроль свои силы, тут вы правы, но и опасность ей грозит с другой стороны. Я не могу сказать ни вам, ни кому-либо еще его имя, но этот человек угрожает ее жизни и не остановится ни перед чем, чтобы отнять ее. Он опасен, он пожертвует своей жизнью, если будет точно знать, что это приведет его к цели. Он как пущенная стрела, и мы не сможет отбить ее в полете или увернуться. Все, что в наших силах — это изменить ситуацию так, чтобы его усилия станут бесполезны. И вот что мы все должны сделать…

Шторм, поднявшийся средь бела дня, долго боролся со своей добычей, большим океанским драккаром, сделанным из самого прочного дерева. Пасть дракона, установленная на носу, все так же разбивала огромные волны, команда лихорадочно вычерпывала воду из трюма и выливала ее за борт, но знающие люди понимали — стихия сильнее. На капитанском мостике, обнявшись в последний раз, стояли двое и смотрели, как ветер несет на их корабль последнюю, самую большую волну. Звуки притихли, словно понимая свою бесполезность, а влюбленные, несмотря на столько прожитых вместе лет, как и в молодости посмотрели друг на друга.

— Я люблю тебя, — пусть уже не молодой, но по-прежнему крепкий воин ласково погладил свою жену по щеке, смахивая маленькую слезинку. — Не плачь, родная, теперь мы всегда будем вместе, и никакая война не встанет между нами.

— И я тебя, глупенький, — она попыталась улыбнуться, но слезы по-прежнему стекали по ее лицу, мешаясь с холодной соленой водой. Привстав на цыпочки, она потянулась к его губам, и пришедшая волна смела их маленький кораблик как игрушку, но так и не смогла расцепить объятия людей, еще при жизни ставшими единым целым.

Глашатай, стоявший на площади около королевского дворца Эренделла, сменил привычную красную одежду на глухую черную и раз за разом кричал, едва сдерживая слезы:

— Жители и гости города! Слушайте и не говорите, что не слышали! Король и королева Эренделла погибли при кораблекрушении, совершая визит в соседнее государство. Наследница престола возьмет тяжелое бремя власти в свои руки и будет коронована согласно кодексу. Вечная память благородному Рагнвальду и прекрасной Герде!

Люди, подходившие к дворцу, плакали, снова и снова слушая короткую речь черного вестника. В жизни королевства начиналась новая эпоха.

* * *

— Локи! Локи, гром тебя разрази, ты где? — Тор, ворвавшийся в апартаменты Локи, застал его в парадном костюме около ростового зеркала. И чего этому лосю опять неймется? У Эльзы коронация, на которую этот придурок, между прочим, тоже приглашен, до начала осталось всего пара часов, а Локи так и не определился, в каком виде ему следует прийти. В таких вещах он разбирался слабо, а тут хоть и торжественное событие, но омраченное смертью ее родителей, что запутывало ситуацию еще больше. — Локи, мой молот пропал!

Нет, он все-таки идиот.

— Ну и причем здесь я? — обернувшись к взъерошенному брату, Локи все еще сдерживался и пытался не превратить его в плохо прожаренный шашлык. — Твоя игрушка, ты и следи за ней — тем более, его все равно никто кроме тебя поднять не может! Небось опять нажрался и оставил где-нибудь валяться, что я тебя, не знаю, что ли? Иди лучше собирайся, коронация уже скоро, а ты еще даже не готов, божественная твоя морда!

— Нет! — воздух вокруг него искрился, а где-то на улице низко и басовито громыхнуло. — К Нидхеггу коронацию, его украли!

— Как вообще можно украсть твой долбанный молоток? — вспышка пламени прошла совсем рядом с волосами Тора, немного закручивая их от близкого жара. — Кому он, мать твою, вообще нужен?

— Маму не трогай, — на автомате ответил Тор, а искры, наполняющие воздух вокруг него, потихоньку наэлектризовывали его гриву, заставляя ее занять противоестественное положение. — Я видел, как его уносил ётун, эта скотина как-то умудрилась его поднять и убежала через тропу. Нам срочно нужно бежать за ним, пока он еще не успел удрать далеко!

Вдох-выдох, вдох-выдох, вдох.

— Ты меня вообще слушаешь? — медленно, чуть ли не по слогам спросил Локи, отворачиваясь обратно к зеркалу, в которое, впрочем, через несколько секунд влетела большая молния. — Сегодня у моей подруги коронация, которая, между прочим, бывает только раз в жизни. Так что мне безумно жаль, что твою игрушку унес какой-то кретин, но помочь тебе ничем не могу. Перед Эльзой я, так уж и быть, за тебя извинюсь. Давай, давай, выметывайся, мне уже выходить пора, — он, не глядя, отправил себе за спину сотканную из огня птицу, которая набросилась на Тораи меткими ударами клюва погнала его из комнаты.

«И вот с детства он такой, — на ходу думал Локи, чуть ли не бегом направляясь к Радужному мосту. — Проблема у него, а бежит он почему-то ко мне, хотя я его и младше на два года. Ему не молот бы вернуть, а мозги, но, судя по всему, эта полезная штука досталась только мне». Около основания Моста стояли Один, Тор и Хеймдалль, и ощущение предстоящих неприятностей накатило на него с новой силой.

— Здравствуй, сын! — зычно начал Один, и Локи с тоской понял, что коронацию он пропустит уже в любом случае. — У нас неприятности, и боюсь, только ты можешь нам помочь.

— Отец! — очень хотелось плюнуть в него огнем, но проблему это не решит, а убежать не поможет. — Отправьте за ним отряд эйнехерий или Тюра со Скади, кого угодно, но только не меня! У твоей воспитанницы сегодня один из самых важных дней в ее жизни, я обязан там быть, и погоня за любимой игрушкой моего скудоумного братца отнюдь не помогает мне успеть туда вовремя.

— Сила тут не поможет, Локи, — осуждающе качнул головой Один. — Пока у этого ётуна Мьельнир, он может разделаться с нашими отрядами, как с беспородными щенками, а терять всю армию ради прихоти моего сына я не собираюсь. Эльза умная девочка, она поймет, а ты и твоя хитрость нужны нам здесь.

— Замечательно, — обреченно сказал Локи, перебирая все доступные ему ругательства в алфавитном порядке и понимая, что спорить с упрямым Одином бесполезно. — В таком случае, у меня есть план.

Тор, на которого в этот момент упал взгляд Локи, в первый раз подумал, что лучше бы он справился самостоятельно.

За годы, проведенные в Асгарде, Эльза успела позабыть о том, что такое «торжественно и скучно». С показательными мероприятиями Одина уж точно не соскучишься — подданные приветствовали царя криками, шумом и аплодисментами, и все это продолжалось до тех пор, пока Одину не наскучит, а до той минуты толпа могла реветь добрую четверть часа, если не больше. Когда же на белых волосах Эльзы, уложенных в непривычно строгую и аккуратную прическу, угнездилась изящная корона королевы Эренделла, жители и гости королевства разразились жидкими, неуверенными аплодисментами. Эренделл все еще скорбел о гибели короля Рагнвальда и королевы Герды, много лет служивших опорой и примером своим подданным. К Эльзе, выросшей вдалеке от родного дома, относились настороженно, косились и переглядывались, и она твердо вознамерилась во что бы то ни стало быть для своего народа хорошей и мудрой королевой. Только вот как этого добиться? Ждать помощи от Анны, чья энергичность и оптимизм уже начинали граничить с безалаберностью, вряд ли стоит. А вот Локи, чей холодный разум и горячее сердце не раз помогали им выпутаться из сложных ситуаций… Но Локи остался коротать отмерянную ему вечность в Асгарде, и что ему за дело до маленького мидгардского королевства, раз он даже на коронацию не явился? Настроение Эльзы с самого начала было подавленным, а теперь и вовсе испарялось с каждой секундой, пока она бессмысленно вглядывалась в многочисленные лица в поисках одного-единственного.

— Анна, — позвала она сестру, и та вынырнула из танцующей толпы, придерживая плотные юбки, чтобы не запутаться в них. Эльза подавила смешок — все-таки Анна кого-то ей ужасно напоминала. — Ты прекрасно выглядишь, сестренка.

— Я? — охнула Анна, судорожно поправляющая выбившиеся из прически прядки. — Ух ты, спасибо, Эльза! Но ты выглядишь еще лучше, ведь ты королева!

Сестры весь вечер собирали на себе восхищенные взгляды мужской половины гостей, и если Эльзе к этому было не привыкать, то Анна то и дело лихорадочно проверяла состояние своих волос и платья, чем изрядно веселила Эльзу. Она как раз выпутывала из прически ленточку, сосредоточенно закусив язык, когда к ним приблизился человек, чье присутствие отправило сердце Эльзы в продолжительный кульбит.

— Ваше величество! — расплылся в белоснежной улыбке Фандрал, опускаясь на одно колено. — Примите мои поздравления! Ну как тебе, нравится быть королевой? — осведомился он, поигрывая бровями.

Анна поперхнулась, а Эльза только рассмеялась:

— Такой красавец у моих ног, конечно, нравится! Добро пожаловать в Эренделл, Фандрал.

Лучший друг Тора окинул зал любопытствующим взглядом, на миг задержав его на танцующих девушках, которые тоже нет-нет да поглядывали в его сторону.

— А Мидгард начинает мне нравиться, — заметил он не без хитрой улыбки, правда, тут же сделался серьезным: — Вообще у меня для тебя послание от Тора. Он очень сожалеет… но именно сегодня у него украли Мьельнир. Да не абы кто, а ётуны, так что они с Локи сейчас в Ётунхейме. Я предлагал ему взять меня, — Фандрал слегка разочарованно развел руками, — но он предпочел своему лучшему мечу колдуна-братца. В общем, Локи тоже не придет, — закончил он слегка виновато.

— Локи не будет? — вырвалось у Анны, и она порозовела под взглядом сестры и ее гостя из Асгарда. Предугадывая ее следующую реплику, Эльза сделала страшные глаза, и Анна закусила губу. — Жалко. Хотелось с ним познакомиться… Ну что ж, в другой раз. Извините меня…

Проболтайся Анна Фандралу о том, как первые несколько недель болели ее уши от одного только имени Локи — вот бы он посмеялся, если узнал! Эльза вздохнула. Как был несносным эгоистичным паршивцем, так им и остался. И с чего она взяла, что прошедшие три года что-то изменят? Что он, соскучится и прискачет в Мидгард, чтобы послушать то, что уже миллион раз слышал? Эльза слишком хорошо знала своего друга, чтобы поверить, будто в Мидгарде он найдет себе занятие поинтереснее, чем дома.

Волшебное оперение, любезно выданное Фрейей, со своей задачей справилось, и теперь Локи с высоты пытался разглядеть кого-нибудь, хоть немного напоминающего ётуна. Соколом пролетая над асами, так и продолжавшими стоять около Радужного Моста, он все-таки не удержался и нагадил на них сверху, истово надеясь, что попадет он прямо в бороду Одину. «Будет знать, как выдавать тупые приказы, да еще и в тот день, когда это совсем неуместно, — злобно размышлял Локи, предчувствуя хорошенькую выволочку от Эльзы. — Она поймет, она поймет, конечно же, ага. Потом догонит и еще раз поймет, всенепременно». Хорошо хоть успел передать извинения через своего приспешника, что тоже отправлялся на злополучную коронацию, а то опять бы начала ледышками бросаться, не давая даже слова сказать.

К его удивлению, искомый ётун нашелся совсем недалеко от выхода с Биврёста, и, судя по всему, никуда убегать он не спешил. С удобством расположившись на травке, великан откусывал огромные куски от бараньей ноги, что в его лапищах смотрелась не больше куриного окорока, а рядом с ним лежала и его добыча, поблескивая в лучах солнца отраженным светом. Аккуратно опустившись рядом с ним, Локи сдернул с себя оперение и вернулся обратно в человеческий облик.

— А, ты уже здесь, — не особо удивляясь, протянул великан и продолжил обгладывать косточку. — Присаживайся, в ногах правды нет. Есть будешь?

— Нет, спасибо, — ошарашенно отказался Локи, судорожно пытаясь понять, что здесь происходит. Неужели от Мьельнира действительно глупеют?

— Ну, на нет и суда нет, — насмешливо ответил великан, наблюдая за замешательством своего собеседника. — Меня зовут Трим, а ты, насколько я понимаю, Локи?

Ситуация с каждым словом становилась все более и более запутанной, а всякие непонятки Локи не любил.

— Что, гадаешь, откуда я тебя знаю? — не став дожидаться ответа на вопрос, великан тут же сам на него ответил: — Должен же я знать побольше о своей будущей родне, ты так не считаешь?

— Родне? — только и смог что спросить Локи.

— Ну да, а почему бы и нет? Тут понимаешь, такое вот дело — мне уже семьдесят, пора бы и о жене подумать, а тут до меня слушок дошел — мол, в Асгарде живет прекраснейшая из женщин, ванья Фрейя. Между нашими расами идет война, так что сватов вы бы в лучшем случае просто убили, вот и пришлось изворачиваться. Похитить саму невесту, к сожалению, не удалось, зато этот молоточек, — ётун без особого напряга поднял Мьельнир, который в его руке смотрелся как детская игрушка, взмахнул им в воздухе и положил обратно на траву, — охранялся куда как хуже. Захотите его вернуть — вы знаете, где меня найти и что нужно делать.

Бал был в самом разгаре, когда наконец случилось кое-что занятное.

Эльза, пребывая в самом скверном расположении духа, уже подумывала о том, как бы незаметно уйти с праздника и вволю погрустить у себя в комнате, как к ней снова подлетела сестра и не дала планам Эльзы воплотиться в жизнь.

— Ух, никогда еще так не танцевала! — Анна попрыгала на одной ноге, пытаясь вытряхнуть из туфли угодивший туда камешек. — Как же здорово! Вот бы почаще проводить балы, Эльза!

Балы! Глупое подобие празднеств, которые видел Асгард. Чем больше Эльза об этом думала, тем сильнее ей хотелось выставить всех этих напыщенных и важных гостей за порог. Появление Фандрала внесло еще больше смуты в ее душу. Глупо обижаться на Тора и Локи — разумеется, Мьельнир был куда важнее дурацкого бала в Мидгарде. Анна, похоже, ждала от сестры хоть какой-то реакции, и Эльза неуверенно пожала плечами:

— Мне тоже этого хочется. Но так больше не будет.

— Почему? — изумилась Анна, хватая ее за руку. — Мы могли бы…

— Я сказала — не будет! — неожиданно для самой себя выпалила Эльза и тут же пожалела об этом. Анна моргнула, прогоняя слезы обиды и непонимания, но Эльза лишь опустила голову. Как объяснить юной сестре, что вся ее радость осталась в Асгарде, и веселиться только на потеху публике Эльза больше не сможет, даже если очень сильно захочет? — И хватит об этом. Прости.

Когда Эльза подняла голову, чтобы сказать сестре что-то еще, Анны уже не было рядом. Все было как прежде, гости веселились, шампанское лилось рекой, Фандрала окружила стайка хихикающих девушек — на миг Эльзе даже показалось, что она снова вернулась в Асгард, вот только эту мысль ни в коем случае нельзя было допускать. Она опустила взгляд на свои подрагивающие руки. Минуло время, когда сила не подчинялась ей и творила что хотела, однако Эльза все равно опасалась ее. Это и было ее главной ошибкой — Фригг без устали твердила, что страх является главным врагом. Не без труда Эльза взяла себя в руки и ответила на поздравления гостей из дружественного королевства улыбкой.

Близилась полночь, но Анна так и не объявилась. Эльза не находила себе места, подумывая отправить отряд на ее поиски, но незадолго до боя часов младшая сестра наконец снова оказалась в поле ее зрения, причем обида и непонимание, казалось, остались в прошлом. Анна светилась, как Радужный Мост, таща за собой под руку молодого человека приятной наружности, который вдруг показался Эльзе смутно знакомым. Тот склонил темно-рыжую голову в поклоне, и от Эльзы не укрылись повадки и какие-то едва различимые движения, присущие жителям Асгарда. Она выжидающе подняла бровь, надеясь, что Анна хотя бы немного прояснит ситуацию. Лучше бы она этого не делала.

— Эльза! Ох, я хотела сказать… — она откашлялась. — Ваше величество! Позвольте представить вам Ханса!

На лице Анны был такой восторг, что Эльза тоже приподняла уголки губ, правда, так ничего толком и не поняла.

— Он из Асгарда! — подтвердила все ее догадки Анна, от возбуждения захлопав в ладоши. Видимо, она надеялась, что эта информация поднимет старшей сестре настроение. — И знаком с Локи. Вы вместе обучались разведке, верно, Ханс?

— Ваше величество, — снова склонился Ханс, — примите мои поздравления. Эта корона вам очень к лицу, как Локи и говорил.

— Я вас помню, — чуть нахмурилась Эльза. — Вы изменились, Ханс. Спасибо за поздравления. Ну а что же Локи? Полагаю, он все еще спасает Мьельнир от ётунов?

Издевки в ее тоне Ханс, похоже, не услышал. А вот Анне уже смертельно надоело слушать про Асгард и Локи, потому она поспешно схватила Ханса за руку и подтащила еще ближе к Эльзе. Начиная подозревать неладное, королева нахмурилась еще сильнее.

— Эльза! — тон Анны изменился на торжественный. — Мы пришли к тебе, — парочка обменялась загадочными взглядами, — чтобы просить у тебя, — Анна положила голову Хансу на плечо, — благословения на наш брак!

Оба сияли такими улыбками, что Эльзе сделалось дурно. У нее даже отвисла челюсть, не желая осознавать услышанное. Кое-как справившись с собой, она на всякий случай уточнила:

— Прости, что?

— Мы влюблены и хотим пожениться! Конечно, не сразу, думаю, двух дней на подготовку нам хватит… разослать приглашения, украсить дворец, праздничный стол, свадебное платье и все такое… Эльза, я так счастлива! — тараторила Анна, не замечая, что сестра сделалась мрачнее тучи и только ждала хотя бы малейшей паузы, чтобы вклиниться в ее монолог.

— Нет.

Лицо Анны вытянулось.

— Но почему?!

— Потому что нельзя выходить замуж за первого встречного! Сколько вы с ним знакомы? Двадцать минут?

— Но я люблю его, Эльза!

Слова, столь неосмотрительно брошенные Анной, разозлили Эльзу до глубины души.

— Что ты вообще знаешь о любви, глупая?!

— Да уж побольше, чем ты! — Анна снова была на грани слез. — Тебя так долго не было в моей жизни, что я научилась сама разбираться, что мне нужно, а что нет!

Громкие обвинения Анны летели в Эльзу, как стрелы. Ей стало слишком жарко, а затем и вовсе подурнело. На нее смотрели все присутствующие, замерев в нелепых танцевальных позах и с бокалами у ртов. С Эльзы было достаточно. Вечер превратился в сплошной кошмар, и усугублять все еще больше она не намеревалась.

— Прости, но сегодня я вынуждена тебе отказать, — только и смогла выговорить Эльза, отворачиваясь. Ее руки коснулся Ханс, и Эльзу словно ошпарило напоминанием о Локи.

— Ваше величество, позвольте… — пискнул эмиссар, на что Эльза только раздраженно отдернула руку.

— Не позволю, — отрезала она, — и вам лучше уйти. Вечер окончен, — объявила она дрожащим голосом, — закройте ворота.

— Нет! Эльза! — воскликнула Анна со слезами в голосе. — Ты оставила меня на долгие десять лет! Я думала, что когда ты вернешься… что бы это ни было, все наладится!

— Анна, прекрати! — предупреждающе выкрикнула Эльза, чувствуя, что еще немного — и вечер, и без того ставший жалким, обернется катастрофой. Но Анна и не думала сдаваться. Похоже, она была расстроена еще больше, чем Эльза, хотя больше уже, казалось, было некуда.

— Ты мне так ничего и не объяснила! Тогда скажи сейчас, чего ты так боишься?!

— Я сказала, ХВАТИТ!

Сила, и без того пробудившаяся и теперь только ожидавшая секунды слабины, вырвалась из нее и мощно ударила в пол, выстраивая вокруг Эльзы ледяные шипы, на которые чуть не напоролась бросившаяся ей вслед Анна. Раздался звон бьющихся бокалов, гости в ужасе пятились назад, не веря происходящему. Все, чему ее с таким трудом научили Фригг и Локи, рухнуло в один момент. Страх полностью завладел Эльзой, и сила больше не подчинялась ей, вырываясь из ладоней, как бы Эльза их ни сжимала в кулаки. В расстроенных чувствах она толкнула дверь и бросилась наутек, слыша позади себя далекие голоса:

— Колдунья! Чудовище!

— Эльза, стой! Вспомни все, чему тебя учили! — бросился за ней Фандрал.

Перед дворцом толпились люди, которые разразились приветственными криками при виде своей королевы. Ей рукоплескали, ее имя выкрикивали с уважением и почетом, как когда-то имя ее отца, но они не знали, что Эльза раз и навсегда очернила его своим проступком.

— Эльза! — Фандрал наконец догнал ее, схватил за плечи и развернул к себе лицом: — Тебе плохо?

— Пожалуйста, отпусти меня, я не хочу причинить тебе вред! — жалко прошептала она, стараясь не шевелиться.

— Нам нужно в Асгард, срочно, — принял решение Фандрал и запрокинул голову к безлунному, покрытому серыми тучами небу, чтобы позвать Хеймдалля, но не успел. Из дворца высыпали гости, все как один повторяющие: «Ведьма! Монстр!»

Среди них была и Анна. Она смотрела на сестру таким взглядом, какой Эльза видела лишь однажды: у мамы. Много лет назад, когда по волосам Анны расползалось что-то белое, королева Герда смотрела на свою дочь со смесью потрясения, страха и жалости. Прежде Эльза не замечала, как сильно Анна похожа на их мать. И от этого тяжелого взгляда становилось совсем невыносимо. Фандрал разжал руки очень вовремя: сила ледяными стрелами вырывалась из ладоней Эльзы, замораживая всех и все на своем пути.

Оставалось только бежать.

Без оглядки.

— Так, я не очень понял, почему ты идешь в своем обычном облике, а я должен переться под иллюзией, да еще и в этом проклятом платье? — возмущенно наэлектризовывал пространство Тор, пока Локи, отчаянно пытаясь не заржать в голос, разглядывал сурового бога грома в дамском платьице. Зрелище получилось настолько колоритным, что иллюзию Локи наложил немного не ту, на которую рассчитывал Тор. Над здоровяком теперь висела огромная табличка, на которой было написано «Не говорите об этом Тору», о чем братец и не догадывался. Как, впрочем, и о том, что кроме этой иллюзии Локи ничего накладывать не стал. Эту досадную оплошность он намеревался исправить во время прохождения Радужного Моста — а пока, что ж, в следующий раз подумает, прежде чем будет нарушать его планы.

— Потому что наш новый друг Трим натурал и предпочитает все-таки богинь, а не брутальных бородатых мужиков, пусть даже и в платье. Материальные иллюзии я поддерживать не умею, а сил и так много тратится на поддержание облика Фрейи, — эту тираду Локи проговорил с серьезным видом, наблюдая, как проходящие мимо них жители Асгарда зажимали рты руками, и отбежав за пределы видимости, разражались диким хохотом. — И вообще, если уж тебе выдали игрушку, способную разнести половину Асгарда, будь добр, следи за ней получше и не оставляй где попало. Не про… потерял бы ее — сейчас не пришлось бы играть в маскарад.

На это Тору ответить уже было нечего, и Локи продолжал наслаждать реакцией окружающих. Рано или поздно дойдет и до Тора, что здесь что-то нечисто, но пока он, погруженный в раздумья о своей тяжкой судьбе и о молоте, который лапают грязные ётунские лапищи, ничего подозрительного не замечал. Подходя к Биврёсту, Локи незаметно привел иллюзию в порядок, не надеясь на внезапно прорезавшееся чувство юмора Одина, тем более тот и так был на него немного зол за соколиные полеты над его головой. Отмазаться вроде бы получилось, но отец, судя по всему, не очень поверил в столь «несчастливое совпадение».

— Хорошая работа, Локи, — одобрительно прогудел Хеймдалль, разглядывая нахохлившегося Тора. — Вот что у меня глаз на всякие иллюзии и искажения наметан, но тут и я мог бы ошибиться, если бы не знал, что искать. Может, ты ему настоящую Фрейю ведешь, а, негодник?

Локи на краткое мгновение отпустил свою магию, а затем тут же вернул ее на место, но, судя по багровевшему лицу Хеймдалля, детали заметить страж успел, на что и рассчитывал, прекрасно зная характер Локи. Один неодобрительно покачал головой, но вслух говорить ничего не стал, ограничившись напутственным взмахом руки, мол, «Идите уже», и отошел от моста, давая им дорогу.

— Я убью тебя, сволочь! — разъяренным бизоном заревел Тор, огромными скачками пытаясь угнаться за своим легконогим братом, а вслед им несся веселый смех Хеймдалля. — Ты словами им ответить не мог?!

— Спокойно, братец, — на бегу ответил ему Локи, стараясь не сбавлять темп. Тор и без молота был опасен, лучше поостеречься. — Фрейя так себя не ведет, а мы уже почти подходим к твоему жениху. Будь добр, успокойся, и не дай Один, ты запорешь все дело — маленькая Фрейя будет не очень рада изменениям на личном фронте.

Последние слова каким-то магическим образом достучались до него, и Тор прекратил погоню, резко перейдя на шаг и пытаясь имитировать легкую походку Фрейи. Получалось у него не ахти, но иллюзия скроет все огрехи, а он хотя бы ненадолго отвлечется от планов мести и, может быть, даже не запорет план А. К плану Б переходить не хотелось, но на всякий случай был готов и он.

— Все, моя дорогая сестричка, — Тор злобно зыркнул в его сторону глазами, но ничего отвечать не стал, предельно сосредоточившись на походке. — Трим уже близко, старайся ничего не говорить, все, что надо, я и сам сделаю.

Ётун сидел на том же месте; единственное, что поменялось в пейзаже — огромный костер, сложенный из поваленных тут же деревьев. Великан приветственно встал, встречая дорогих гостей:

— Я тут опробовал ваш молоточек, так что прошу прощения за небольшой беспорядок, — так он обозвал разгромленную поляну и выбитые с корнем вековые дубы. Тор заскрипел зубами, но, на счастье, Трим не обратил на это никакого внимания. — Весьма впечатляет, только не пойму — на кой здесь такая короткая рукоять? — где-то вдалеке загромыхало, и Трим понимающе ухмыльнулся: — Что ж, слышу я, мой будущий родственник сидит дома и молча бесится без своей любимой игрушки, так что не будем оттягивать момент столь трогательного воссоединения. У вас невеста, у меня товар, так вроде бы говорят у вас в Асгарде?

— Не совсем так, но и действительно, давай уже перейдем к делу, — поспешно сказал Локи, видя, что Тор сдерживается уже из последних сил. Шутить над ним еще больше было бы крайне больно и опасно для жизни, а ни то, ни другое ему совершенно не нравилось. — Производим обмен?

— Давай так. Я оставляю этот молоточек в центре поляны, а ты отпускаешь со мной Фрейю, и мы мирно расходимся, как драккары в океане. Во избежание недоразумений свадьбу мы проведем прямо по возвращению в Ётунхейм, так что не делайте мне тут глупостей.

— Договорились.

— А можно мне напоследок потрогать этот молот, из-за которого моя жизнь столь круто изменилась? — старательно кося под блондинку, спросил Тор, увидев подходящий момент добраться до Мьельнира. Трим недоуменно посмотрел на Локи, потом расслабился и, махнув рукой в стиле «Баб даже Один с трудом понимает, а уж божественных — так вообще никто», дал свое разрешение.

На дальнейшее Локи смотреть не стал, ибо нервы слабые, совершеннолетие еще не наступило, а если иллюзионисту начинают сниться кошмары, то эти кошмары обеспечены всем его окружающим, причем вполне себе наяву. Так, уворачивался от иногда пролетающих мимо него обломков деревьев и фрагментов великанского тела и потирал уши, которые закладывало от вопля разрываемого живьем великана, да от частых ударов грома, от которых через какое-то время начали ощутимо болеть барабанные перепонки. Наконец экзекуция закончилась, и рядом с ним встал Тор, помахивая в воздухе ремнем из сплетенных между собой золотых колец:

— Вот, смотри, что на нем было, — иллюзия все еще держалась на нем, и вид малышки Фрейи, играючи держащей одной рукой тяжеленный молот, с которого ручейками стекала великанья кровь, а кое-где виднелись капельки мозга, надолго отпечаталась в памяти Локи. — Не знаю, что это, но мое чутье подсказывает, что вещь непростая.

— Лучше бы твое чутье подсказывало тебе места, в которых не надо оставлять свой молот. Ладно, пошли домой, и так уже кучу времени потеряли с этими разборками.

— Ты иллюзию-то сними, — ворчливо напомнил ему Тор, медленно поворачиваясь в сторону Асгарда. — Извини, что так вышло. Надеюсь, Эльза не очень на нас обиделась.

— Ну да, не очень, как же, — устало хмыкнул Локи, но развивать тему не стал. — Я попросил одного вана передать ей мои извинения, так что, может, и обойдется.

— О, и ты? Я тоже попросил своего знакомого, так что все будет нормально. А она ничего, правда? — Тор подпихнул Локи в бок, чуть не снеся его с тропинки. — У тебя уже с ней что-нибудь было? Не зевай, а то ее и уведет кто-нибудь. Девчонка ведь видная, да и смотрелись вы вместе… ну, сам знаешь. Неплохо. А приедет какой-нибудь принц с Восточных островов или еще какой жлоб, и поминай, как звали, уж я-то знаю.

— Ой, да заткнись ты уже, — Тор нашел-таки струнку в его душе и теперь старательно доводил его до белого каления. — Тоже мне, знаток душ человеческих в девчачьем платье. Топай давай, а если будешь умничать — так в этом платье через весь Асгард и пойдешь, иллюзию накладывать не стану.

Впрочем, на Тора его угроза повлияла мало, и весь оставшийся путь он продолжал подтрунивать над Локи, пока одна особо меткая вспышка огня не сожгла его пышную шевелюру дотла. Вид лысого Тора в окровавленном платье и с молотом в руке развеселил Хеймдалля до слез, но он все-таки сжалился над бедолагой и выдал ему комплект одежды из своих чертогов, как он сказал: «Я страж Асгарда и не могу подвергать жителей моего города риску сойти с ума, увидев в темном переулке ЭТО».

А пояс, прихваченный с останков великана Трима, все-таки действительно оказался волшебным, в два раза увеличивая силу его носящего.

* * *

Волны, слабо покачивающие пришвартованные в бухте корабли, и те заледенели. Июль выдался жарким, и жители Эренделла денно и нощно молили богов послать им хоть немного прохлады. Но когда молитвы обливающихся потом людей были наконец услышаны, что-то явно пошло не так. Город, еще несколько минут назад утопающий в пышной зелени, стремительно заметало колючим снегом. Здорово же Эльза взбесилась, раз ухитрилась устроить вечную зиму посреди лета! Обхватив себя за обнаженные плечи, Анна убито плелась обратно ко дворцу. Хуже себя чувствовали только ледяные скульптуры, которые всего пару минут назад были живыми людьми. Хотя какая им теперь разница — они навечно обратились в лед, так что Анна действительно была самым несчастным человеком в королевстве.

— Ты знала? — Ханс накинул на нее свой плащ.

— Нет, — шепотом ответила она, глядя себе под ноги.

Теперь, конечно, многое встало на свои места. Эльза покинула семью, чтобы научиться контролировать столь опасную магию, и вот теперь, когда сестра наконец вернулась домой, глупая-глупая Анна все испортила. Если бы она только знала правду, она трижды бы думала о том, что говорить или не говорить Эльзе! В Анне теперь боролись два чувства: в том, что произошло с Эренделлом, больше было ее вины, нежели Эльзы — но вместе с тем в душе ее угнездилась жгучая обида на родителей и сестру за то, что ей почему-то ничего не рассказали. Но сделанного не исправишь: Эльзу теперь ненавидит и боится все королевство, а сама она наверняка ненавидит Анну за неосторожно брошенные прямо ей в лицо слова. Холодный ветер сбивал с ног, мокрый снег слепил и без того красные заплаканные глаза, а слова поддержки вельмож и подданных действовали скорее угнетающе, чем как-то иначе. Однако один из гостей, сам того не ведая, вдруг привел Анну в чувство. Низкий и тощий, с тараканьими усами, он больно ткнул в нее своим костлявым пальцем и визгливо закричал:

— Ты! Ты тоже монстр?!

Глаза Анны потемнели от гнева — если Эльза заморозила город, то Анна, полыхая от накатившей злости, наверняка вот-вот вскипятит всю воду в бухте:

— Нет! Я совершенно обычная! И моя сестра не монстр! Она просто испугалась, — видя, что герцог готовится разразиться еще более оскорбительными словами, Анна склонилась над ним, чтобы их лица были на одном уровне: — И если кто-нибудь еще посмеет что-то сказать о королеве, он вылетит из Эренделла вон. Навсегда, — припечатала она сурово.

В маленькой разозленной принцессе все вдруг отчетливо увидели почившего короля Рагнвальда, что даже не посмели ослушаться и только низко опустили головы.

— Я все испортила, мне и исправлять, — решила Анна, сдвинув брови. Как именно она собиралась это сделать, она пока не придумала, но была уверена, что если ей удастся отыскать сбежавшую невесть куда Эльзу, у нее получится хотя бы убедить сестру в том, что она неопасна. А потом она разморозит королевство, и инцидент будет забыт, как страшный сон. — Подайте моего коня!

— Анна, стой, — Ханс, о котором она уже успела напрочь позабыть, вдруг взял ее за руку. — Нет нужды пускаться в погоню за королевой. У меня есть другой план.

— Ты уверен? — с надеждой спросила Анна. Погода только ухудшалась, и путешествие неизвестно куда действительно могло таить в себе множество опасностей. Не то чтобы Анна боялась потеряться или замерзнуть — просто кроме нее Эльза действительно больше никого не станет слушать.

— Абсолютно уверен, — серьезно кивнул Ханс. — В Асгарде любят Эльзу и наверняка смогут ей помочь, так что я отправляюсь туда немедленно.

— Локи! — мигом догадалась Анна и воспряла духом. Как же она сразу о нем не подумала! — Конечно, конечно, Локи ей поможет! Эльза и поговорит с ним без истерик, хотя как еще посмотреть на это… На коронацию он ведь так и не явился, а она его ждала, ждала… Зато теперь он точно не отвертится от визита в Эренделл! Я пойду с тобой, Ханс.

На миг ее жених растерялся — вряд ли в Асгарде обрадуются визиту смертной, но выбора у него не было. Анна была преисполнена решимости во что бы то ни стало вернуть сестру, а для этого ей было крайне необходимо найти и поговорить с Локи. С Хансом или без него, но она попадет в Асгард, и именно это он и прочитал у нее на лице.

— Тогда держись крепче, — велел он, обнимая смутившуюся вдруг Анну за талию на глазах у всего королевства. Ничего, к этому она успеет привыкнуть — в конце концов, Эльза уже наверняка пожалела о своей вспышке и теперь непременно позволит им пожениться, а жениху и невесте все-таки положено так прикасаться друг к другу. Небо над ними разверзлось, и на землю опустился радужный луч, попав под который, Ханс унес Анну вместе с собой в Асгард.

Да, Эльза много раз рассказывала ей о красотах небесного города, но ничто не будоражило сознание сильнее, чем увидеть все это собственными глазами. Даже внезапная тошнота, вызванная долгим полетом в небо с сумасшедшей скоростью, отступила на второй план, но страх за сестру был сильнее впечатлительности, и Анна сосредоточилась на той нужде, что привела ее в это дивное место. Человек, встретивший их у Радужного Моста, не шибко напоминал стража по имени Хеймдалль — такого и ветер сдует, кто ж доверит ему сторожить переход между мирами? Он был выше Анны почти на полторы головы и теперь хмурился и даже кривил губы, явно недоумевая, что еще одной мидгардской девчонке понадобилось в Асгарде. Ханс преклонил колено, одними глазами веля Анне сделать то же самое. В ответ она возмущенно вскинула брови, но на всякий случай чуть согнула колени в неумелом реверансе — сейчас было не до манер.

— Простите, — она улыбнулась и помахала человеку рукой, — мы по одному очень важному делу к Локи… в смысле, к принцу Локи… или как нам его здесь величать… В общем, нам бы поговорить с ним. Я Анна, — видя, что человек даже не шелохнулся, и единственное движение, которое он себе позволил, были чуть приподнявшиеся брови. — Сестра Эльзы, — почти шепотом закончила она.

— Мой господин, — Ханс так и стоял на одном колене с опущенной головой, — как вы и велели, я имел честь говорить с королевой Эренделла и, боюсь, все испортил.

Господин, кем бы он ни был, перевел прохладный взгляд с Ханса на Анну, отчего ей сделалось совсем не по себе.

— Асгард приветствует тебя, сестра Эльзы. Изволь объяснить мне, что произошло на этой чертовой коронации.

— Э-э-э, видите ли, мы очень спешим. Моя сестра… ну, — Анна от волнения болтала руками перед собой, пытаясь соединить ладони в замочек, но те отчего-то плохо слушались. — Ей нужна помощь, и только Ло… в общем, принцу Локи с ней надо поговорить. Я бы, конечно, сделала это сама, но поскольку это я ее разозлила, вряд ли она станет меня слушать. Да и на него, наверное, накричит, раз он не явился на коронацию… — по привычке понесло Анну.

Ее бурный сбивчивый монолог прервал тихий кашель Ханса.

— Говори, — велел ему человек. От нетерпения Анна топталась на месте — почему никто не хочет проводить ее к Локи?! И почему Ханс так странно себя ведет, как будто боится чего-то?..

— Королева Эльза вышла из себя, когда мы… немного огорошили ее новостью о нашей женитьбе. Она оставила Эренделл, ее местонахождение неизвестно, а еще она погрузила город в вечную зиму. Я уверен, что не нарочно, но похоже, ее сила больше не подчиняется ей. Если ее не остановить…

И тут случилось то, что заставило Анну подпрыгнуть от изумления. Человек вдруг быстро подошел к Хансу и что было сил врезал ему кулаком в лицо, после чего схватил за отвороты камзола и зашипел, точно змея:

— Да как ты только посмел обвинить воспитанницу Одина в том, что она устроила вечную зиму?! Да что ты вообще знаешь о вечной зиме, кретин?! — рявкнул он, с силой отталкивая Ханса от себя. На лице того была кровь, сочившаяся из явно сломанного носа.

— Я не лгу, мой господин, — прогнусавил Ханс, хватаясь за нос.

Человек щелкнул пальцами, и вокруг шеи Ханса кольцами обвилась змея, мешая ему дышать, а ее зубы оказались в паре сантиметров от его горла. Анна в ужасе вскрикнула, выставляя перед собой руки:

— Эй, отпустите его, он же сказал вам правду, за что наказывать?! Вы вообще какое право имеете?..

— Я Локи, сын Одина, и прав у меня предостаточно, — от такого жесткого заявления у бедной Анны чуть ноги не подкосились, но когда шок прошел, на смену ему примчалось жуткое облегчение. Как же это она его не смогла узнать, ведь Эльза говорила о нем так часто, что Анна должна была в многомиллионной толпе его увидеть! Видно, от страха и потрясения она совсем оглупела, а Локи-то наверняка здорово насладился ее незнанием. — Твое заявление не может быть правдой! — может быть, Анне только показалось, но голос у него слегка дрогнул. — Эльза давно уже успешно контролирует свои силы, и я даже представить не могу, что спровоцировало ее на…

Он резко оборвал себя, что-то явно прикидывая. Выражение его лица Анне не понравилось, но она и сама не отказалась бы узнать причину такого гнева Эльзы. Что она тогда ей сказала? Анна тщетно напрягла память. Слишком много всего успело произойти с той минуты, но все началось с невинной просьбы благословить брак младшей сестры с человеком, которого она полюбила… Да что в этом вообще такого?! Да, потом Анна сказала ей грубость, но ведь это не повод…

Мысли Анны спотыкались одна о другую. Ханс все еще держался за свой бедный нос, и слова Локи, адресованные ему, долетели до абсолютно потерянной Анны лишь частично:

— Отведи ее во дворец, к моей матери. И проследи, чтобы девчонка ничего не выкинула. Я поговорю с Эльзой, — обратился он уже к Анне, и от его тона у той мурашки по спине пробежали. Было в этом что-то не шибко успокаивающее, но Локи хотя бы знал, как исправить ситуацию. Больно было признавать, что он знал сестру Анны гораздо лучше, чем она сама.

Ханс вдруг больно сдавил ей руку и толкнул вперед. Анна возмущенно вскрикнула, но лицо ее жениха было непроницаемым и… чужим. Радужный Мост снова вспыхнул, унося Локи в Эренделл, однако Анна успела зацепиться взглядом за его лицо — и оно решительно напугало ее. Как пугал теперь и Ханс, в один миг сделавшийся совершенно другим человеком: глаза его резали, как ледышки, а речи из медовых превратились в угрожающие. Он снова толкнул беспомощную Анну вперед себя, к возвышающемуся над городом великолепному дворцу и вместо ответа на посыпавшиеся, точно град, вопросы только приказал активнее шевелить ногами, а Анна с тоской и страхом вдруг осознала, что сама загнала себя в опасную ловушку, и если Эльзу теперь что-то и спасет, то только чудо.