Педагогика с магическим уклоном (джен)

В здании, куда его привела мама, Люциус цепко ухватился за ее ладонь: здесь же нет Артура с его обидным «маменькин сынок», значит, можно. Они попали в длинный коридор со множеством дверей, за которыми о чем-то непонятном разговаривали, иногда смеялись. Изредка мимо проходили мужчины в строгих красных мантиях и с сосредоточенным выражением лица. Люциус уже знал, они «очень-очень-заняты». Когда папа работает, у него такое же суровое лицо, и просить его играть нельзя — живо окажешься в окружении кучи скучных домашних эльфов.

— Мам, мам, а кто это?

Миранда наклонилась и тихо, с небольшой запинкой пояснила:

— Авроры, боевые маги, которые охраняют нас от… плохих людей.

— Так вот они какие, А-в-л-о-л-ы. И нисколько не похожи на мистелских шавок!

Что он, шавок не видел? У конюха Жастина их много, больше, чем пальчиков на обеих руках Люциуса. Ничуть не похожи. А может, они все тоже превращаются в собак, как дядя Роукфор? Мистелских шавок?

— На кого не похожи? — уточнила Миранда, разбирая схему расположения комнат.

— Мистелских шавок, — важно добавил Люциус, с легким опасением рассматривая нацелившееся на него острие вредноскопа. — Шавок конюх Жастин соделжит. А какие они, мистелские, Люци не знает.

— Министерские, — рассеянно уточнила женщина, а потом вздрогнула. — Люци!

— Миранда Монтегю, — прервал их аврор, вышедший из кабинета, над дверью которого тихо звенел вредноскоп. Пока тихо. Как бы сбить эту штуковину, чтобы мама не видела? И авроры?

Вредноскоп завыл уже отчетливо громче. Люциус независимо повел плечом и отвернулся. Подумаешь... Мужчина малышу показался высоченным. Каштановые волосы, заплетенные в косу, острые черты лица, скупые движения. Он напомнил ему ястреба Ареса, что жил у Джастина. Конюх был страстным охотником и частенько пропадал в лесу, стреляя птиц.

— Малфой, — строго поправила Мира, улыбнувшись и протягивая руку. Люциус обиженно засопел: мама не должна так улыбаться незнакомцам, она принадлежит ему. Ну, еще папе.

— Для меня ты была и остаешься несравненной Мири, в которую я влюбился с первого взгляда! — аврор склонился над ее пальчиками и, перевернув ладонью вверх, поцеловал запястье, ловя губами частую пульсацию крови, оставляя на коже теплый след от выдоха. Миранда вспыхнула удовольствием — легкий румянец, чуть опущенные ресницы, улыбка, спрятавшаяся в уголках губ. Нет, она никогда не жалела о выборе, искренне любя мужа. Только, увы, Абраксас не считал необходимым ухаживать за женой, искренне полагая, что любовь выражается в надежной защите и обеспечении самым лучшим.

— Чарльз, позволь познакомить тебя с моим сыном, Люциусом. Сын, это Чарльз Поттер — заместитель начальника Аврората, наш гид на сегодня.

Люциус хмуро глядел на маму — почему она продолжала так улыбаться чужому человеку? Нельзя!

— Это котолый дланый книззл или отлыжка света? — с хитринкой в глазах уточнил он.

Миранда не успела вмешаться, губы аврора дрогнули в усмешке:

— О, я рад, что Абраксас видит во мне соперника, могу лишь молиться Моргане, чтобы его страхи имели основание.

— Минуту, Чарльз, — попросила женщина, бросив на аврора сердитый взгляд, присела на корточки и наложила сферу отчуждения. — Люци, дорогой мой…

— Это неплавильно! — упрямо заявил малыш, сжимая кулачки и бросая взгляд исподлобья.

— Что «неправильно», дорогой? — осторожно уточнила миссис Малфой, откладывая нотацию.

— Улыбаться чужому мужчине неплавильно!

Миранда смягчилась, растроганно притянула Люциуса к себе в объятия и поцеловала в светлую макушку:

— Мама может улыбаться чужим мужчинам и женщинам, Люци, но ее сердце навсегда отдано тебе и папе. Только вам.

— Плавда?

— Правда. Я люблю тебя. Я люблю папу, а он любит нас.

Люциус обнял маму, торжествующе глянув на Поттера. Очень хотелось показать язык, только тогда его опять обзовут «маленьким». Аврор улыбнулся и поднял руки, показывая раскрытые ладони. Вот еще, они пока даже не ругались.

— И мы не будем больше говорить плохих слов о «чужих», — строго добавила Миранда, сжав маленькие запястья.

— И папа?

— И папа тоже не будет, я тебе обещаю.

— Люци должен извиниться?

— Малфои не извиняются, сын, — вздохнула о чем-то своем мама.

— Холошо! Я запомню.

Миранда поднялась, развеивая чары.

— Чарльз, мы по делу. Демонстрационный зал работает? Тот, где представлена модель защиты магического мира от внешних угроз.

Поттер вздохнул:

— Я так надеялся, что нашелся маг, обхитривший Малфоя, а вы всего лишь еще одна жертва буйной фантазии младшего Уизли, — с притворным вздохом Чарльз протянул руку собеседнице.

— Папа — самый умный маг на всем свете! — возмутился Люциус. — Я подласту и тоже буду великим и умным.

— Мальчишки, — фыркнула миссис Малфой и с любовью прошлась кончиками пальцев по пушистым волосам сына. — Кого еще младшему Уизли удалось впечатлить маггловской бомбой?

— О, малышка Молли Пруэтт обещала стукнуть Артура в нос, после того как мой помощник продемонстрировал ей превосходство магических щитов перед маггловским вооружением. Последние чары, разработанные юным Филиусом Флитвиком, уникальны, так как позволяют мгновенно аппарировать объекты, чья скорость превышает расчетную для птиц.

— Люци увидит маггловская боба! — подпрыгнул в нетерпении Люциус.

— Тебе понравится, — подмигнул ему Поттер.

* * *

— Господин Малфой, — подобострастно склонился перед Абраксасом хозяин лавки игрушек.

Сама лавка была чистой и яркой, на полках вокруг что-то постоянно двигалось или издавало тихие, магически приглушенные звуки. Ребенку здесь бы понравилось. Вот только сам хозяин не оправдывал ожиданий. Низкий рост, непропорционально большие бедра, нервические движения, выцветшие до прозрачности блеклые глаза и потная рука, обхватившая его собственную — все производило отталкивающее впечатление. Если бы не неподдельное восхищение Нотта игрушками из лавки мастера Кэлловерена… ноги бы здесь его не было.

— Покажите новинки, Кэлловерен, — Абраксас запнулся и решил не продолжать. Не достоин хозяин лавки звания «мастера» из уст представителя рода Малфой.

— О да, вы не ошиблись в своем выборе, когда заглянули ко мне. Только у нас новейшие модели игрушек! — Абраксас брезгливо выдернул руку из захвата и немного отпрянул. — Взгляните, вот уникальные движущиеся фигурки боевого мага и нескольких драконов. Малыш сможет самостоятельно управлять боем или наблюдать, запоминая боевые чары.

— Нет.

— Может быть, ваш наследник увлекается зельеварением?

— Рано.

— Мольберт и волшебный холст с набором обучающих заданий познакомит вашего сына с основами рисования…

Малфой отрицательно мотнул головой и бросил:

— Сказки.

— Сказки?

— Да, магический контур, который будет показывать и рассказывать сказки, — терпеливо повторил Абраксас. Сегодня утром они с Мирой обговорили ночные вылазки сына и решили сыграть на естественном интересе детей к сказкам. Домовые эльфы могли прекрасно присматривать за малышами: обеспечить безопасность, накормить, одеть. Но для овладения письмом или запоминания и передачи большого объема информации их интеллекта не хватало. Увы, ни сам Абраксас, ни Миранда тоже с этой задачей не справлялись. Отца Люци даже не пытался слушать, а маму засыпал таким количеством вопросов, что продолжать чтение не получалось.

— Иллюзион, — поскучнел мастер Кэлловерен и достал с верхней полки запыленный крупный кристалл, в глубине которого вспыхивали разноцветные искры. — Этот самый большой, он содержит запись пятисот сказок. Достаточно лишь положить руки на основание и сказать, о чем бы хотелось услышать. Малышу больше понравится…

— Сколько?

— Один галлеон.

— Упакуйте в искусственно состаренный материал.

— Еще два сикля.

* * *

Уже поздно вечером Абраксас вернулся домой. Не успел он сделать и пару шагов из камина, как на него прыгнул сын и обхватил за ноги, влетев головой в пах:

— Папа, наша защита сильнее маггловской бомбы. Чалы ее опознать, и л-лаз на дно океана! Там даже лыбок нет! Только вода. Много темной воды. Лаз, и все!

— Сын, я же не маггловская бомба, чтобы меня сшибать и пытаться обезвреживать, — выдавил Абраксас, зеленея.

— Магглы называют его Белмудский тлеугольник. Хочу тоже быть министелской шавкой и отплавлять маговские бомбы в Белмудский тлеугольник. Ой, молчу, — Люци покрутил воображаемым ключиком на губах.

— Ты будущий глава Рода, сын, в министерстве ты можешь занимать только высшие должности и исключительно после нижайшей просьбы министра!

Поняв, что боль отпускает, отец поднял Люциуса на руки.

— А что это у тебя? — малыш потянулся за свертком. — Клад? Алтефакт? Длевний манусклипт?

— Угадал. Это особенный артефакт, который мне передали сегодня гоблины. Для тебя.

— Подалок, подалок! Отклой!

— Да, подарок от твоих предков, Люциус. Он будет показывать тебе истории прошлого. Есть одно важное условие — ты можешь им пользоваться лишь в своей спальне.

— Почему? Не хочу, мэнол…

— Так решили предки, сын. Артефакт работает, только если его хозяин не боится оставаться один в комнате.

Люциус поскучнел и обернулся, ища взглядом мать. Миранда выступила из тени, где все время стояла и поцеловала обоих своих мужчин:

— Ты уже совсем большой, Люциус, — тепло похвалила она. — Предлагаю сразу подняться в твою комнату.

— Хорошая идея, — поддержал Абраксас и выдвинулся в сторону лестницы на второй этаж. Маленькие пальчики Люциуса продолжали теребить упаковку, но было видно, что к радости ожидания подарка прибавилось опасение подвоха.

Они прошли в небольшую комнату. Деревянная резная кровать, трюмо, тумбочка, светильник в том же стиле — вот и вся спальня. Неприметная дверь вела в крохотную уборную, где можно было сходить в туалет и умыться. Детская с игрушками находилась по соседству. Как и отдельная ванная, где малыш купался под присмотром эльфов или родителей.

Усадив Люциуса на кровать, Абраксас предложил попросить у извлеченного на свет божий артефакта сказку о победе над драконами.

Кристалл засветился мягким ровным светом, выпуская перед завороженным зрителем туманную дымку. Из нее прямо в центр выплыл ком, который сформировался в фигуру светловолосого мальчика. Секунда, и рядом вырос черноволосый малыш. Мелодичный голос поплыл над слушателями:

— В те стародавние времена, когда маги еще дружили с магглами, а мантикоры ели с рук хозяев, жили два брата. И были они непохожи, как день и ночь. Один брат был соткан из света, второй был чернее самой Тьмы...

Люциус заворожено наблюдал, как в дымке разворачиваются одна за другой картинки — вот маги играют у ворот владений, вот они меряются силой, растут, попадают в Хогвартс, сражаются спина к спине с драконами…

Он не заметил, как отец взял маму за руку и тихо вывел из спальни, маленькие ладошки нетерпеливо оглаживали грани, а губы быстро шевелились, проговаривая вслед за рассказчиком важные слова.

Уже в коридоре Миранда покачала головой:

— Однажды он может узнать, что подарка предков не существует.

— Существует, — убежденно ответил ей Абраксас. — Иллюзион отныне будет передаваться от поколения к поколению.

— Было бы неплохо.

— Признай, я гений.

— Что ж, гений, предупреждаю, если ты еще хотя бы раз при ребенке скажешь плохо о наших и, особенно, МОИХ знакомых, то я вынуждена буду вспомнить, что род Монтегю произошел от Великого Торквемады, и применить в качестве наказания те орудия пытки, которые и поныне хранятся в подвалах нашего мэнора!

— Понял, — сглотнув, согласился Абраксас и с уважением покосился на воинственно задранный подбородок. Такой маленький, твердый. С ямочкой посередине. Которую очень хотелось поцеловать.

И он поцеловал.

И еще раз.

Угроза жены применить орудия пыток только распаляла желание.

* * *

Умиротворенные супруги наслаждались свежеиспеченными булочками, когда в малую столовую влетел Люциус. Пыхтя, он забрался на свой стульчик и живо сообщил:

— Наши пледки — великие люди!

— Да, сын, именно так, — благодушно подтвердил старший Малфой под смешливым взглядом жены.

— Они указали мне путь в боевые маги, папа. Только мне нужен блат. Или длуг, котолый будет чёлен как ночь.

— Абраксас, — осуждающе воскликнула Миранда, счищая салфеткой кусочки сдобы с руки.

* * *

Паучий переулок.

— Северус, поднимайся, мой хороший. На кресле твоя мантия. Через час мы отправляемся за покупками в магический квартал.

— Да, мам, иду.

Маленькие босые ножки опустились на пол, и Северус привычно поджал пальцы, не замечая холода. Редкие походы к магам были для него настоящим праздником.