Твари (джен)

"В один прекрасный день транзисторы жестоко поимели шестеренки,

и после этого кровосмешения на свет родился ИИ, обиженный на весь свет.

И каждый день он хотел захватить этот мир, но без напарника Пинки он так и не смог это сделать.

“Грустная повесть об Брейне, мятежном ИИ”.

Поисковик скользящим шагом преследовал болотную тварь, продираясь сквозь кустарник. Засохшие листья на ветвях противно шуршали, сводя на нет все усилия — его было слишком хорошо слышно. Ни тревожная трель птиц, ни надсадные крики насекомых не перекрывали шума шагов, что страшно раздражало. Не иметь никакого понятия, слышит ли тебя враг, было едва ли не единственной вещью, что его напрягала по-настоящему.

Несколько дней ушло на то, чтобы вычислить примерное место обитания твари, собрать все необходимые сведения о ней, и все ради того, чтобы обезвредить с наименьшими затратами, как того требовали инструкции поисковиков.

Железная собака трусила неспешным шагом за своим хозяином, сканируя местность красными глазами.

— Надеюсь, никто не наврал, описывая тварь, — проворчал Борис, проверяя в очередной раз болты с усыпляющим газом в колчане, затем на всякий случай потянулся пощупать другую сумку, да — взрывные снаряды были на месте, где им и положено.

«Борис, очень вас прошу, достаньте на этот раз живой экземпляр, а не как обычно, — ему вдруг вспомнилось, как просительно сложил руки в молитвенном жесте старый профессор Института «Монструм». — Нам как и всем нужно с чем-то работать, а выяснить привычки и образ питания одной лапы, вы не поверите, практически невозможно».

— А я что, виноват, что мне вечно везет на бешеных тварей, которые успокаиваются только, когда их нашинкуешь в клочья? Тур, есть что? — обратился он к своей собаке.

Та отвлеклась от сканирования и отрицательно помотала несуразной железной башкой.

Тяжело вздохнув, Борис продолжил преследование.

Ночь обещала затянуться...

— Ненавижу болота.

Спустя минут пять звуки чавкающей грязи прервал сигнал от рации, закрепленной на грудном кармане — пес что-то обнаружил. Замерев на месте, Борис оглянулся, пытаясь найти спутника — Тур застыл в пяти метрах от него, указывая склонившейся головой на низкие кусты, росшие на берегу очередного болотца. Осторожно и медленно Борис двинулся к нему, увязая в жидкой грязи по щиколотку.

Сначала необходимо было определить классификацию монстра, прежде чем что-то предпринимать, хотя раздражение уже превышало пределы его терпения. Но все твари были разными: одни никак не реагировали на усыпляющий газ, к другим даже не стоило подходить без горючего масла, третьи вообще были рады подставить свой бок под теплую человеческую руку. И чтобы выжить при такой работе, нужно было иметь огромный запас терпения.

Много видов — много нюансов, что требовались для обезвреживания тварей.

В кустах что-то шевелилось — Борис напрягся и, приглядевшись, увидел часть твари — шкуру, потерявшую цвет за слоем болотной грязи, и глаза тусклого желтого цвета. Это было неожиданно, ведь он шел сюда по следам совершенно другого зверя.

Еще один?

«По инструкции надо ее обезвредить и отдать на исследования... Ученые бы порадовались. Но я уже в поиске другой, стоит ли отвлекаться на эту?» — подумал Борис.

Гулкая тишина резко зависла в пустоте в момент, когда все замерли. И тварь первая сделала свой шаг — резким прыжком появилась из кустов и оказалась перед Туром, разом решив все дилеммы.

Быстрый взгляд-оценка с попыткой опознания монстра: приплюснутая фигура на широких лапах, длинный хвост. Поза явно выдавала агрессивное поведение, и ни о каком мирном решении вопроса речь не шла.

— Тур, взять! — успел крикнуть Борис.

Собака перешла из режима ожидания в атакующий и попыталась вцепиться в монстра, но тот быстрым движением хвоста отправил ее в болото, после чего помчался прямо на Бориса, разбрызгивая вокруг себя тонны липкой жижи, и тараном вынес его с тропинки.

Спустя долгие секунды вспышек боли и жадных глотков воздуха вперемешку с грязной водой, тот отплевался и смог принять вертикальное положение. Бедро саднило от удара — видимо, налетел на какой-то сук или камень.

Твари не было.

Тур завяз в болоте.

— Чтоб у тебя шестерня застряла в... — хрипло выругался Борис, выбираясь из глубокой лужи.

Отряхнувшись от грязи, насколько то было возможно, Борис снял с пояса веревку, докинул ее до молча утопающего пса и скомандовал:

— Тур, веревка!

Собака вцепилась в нее и постепенно начала выползать из трясины, поглощая в себя канат и работая лапами. Только и оставалось удерживать себя на ровной поверхности, для гарантии вцепившись в хлипкое деревце.

После короткого приказа Тур выплюнул веревку с негромким чавком, заставив Бориса поморщиться.

— Ищи дальше.

Красные глаза мигнули — словно в знак понимания, но обольщаться он не рисковал. Живые эти собаки или нет — никто не знал, кроме их создателей. Порой казалось, что Тур обычный пес — немного безэмоциональный, но все же, а иногда он мог на сутки замереть, не подавая признаков жизни.

Спустя утомительные минуты ожидания, когда ледяной ветер задувал под мокрую куртку и не ежиться было невозможно, поступил сигнал от собаки, и Борис поспешил на него.

Подходящее углубление, в котором обычно подобные твари спали днем, нашлось быстро. Но в яме Борис обнаружил лишь пустоту, комки грязи, не успевшие раствориться в болоте и следы, указывающие, что монстр был здесь недавно.

«Похоже, столкновение с той неведомой зверушкой спугнуло его. Вот черт, — с тоской подумал он. — Теперь все по новой — искать, выслеживать, спрашивать. Да и новую тварь теперь тоже ловить, надо будет спросить насчет ориентировок — встречал ли кто ее до меня».

Вернувшись на место столкновения, Борис внимательно осмотрел кусты, надеясь найти какие-нибудь зацепки. Но тщетно — вся округа была испещрена следами ящериц, тяжелых лап твари, но ни о каком преследовании уже не шло и речи — следы обрывались в болоте, и не было никаких шансов их отыскать.

Чертыхаясь, Борис проверил снаряжение на предмет пропажи и, убедившись, что все в порядке, за исключением внешнего вида, зашагал обратно по тропинке, которую проторил в поисках с утра.

Холодало.

— Ненавижу болота…

Тур невозмутимо бежал рядом, помахивая железных хвостом, с него тяжелыми каплями стекала болотная жижа.

Взглянув на него, Борис ощутил легкий укол зависти — Туру были нипочем ни грязь, ни холодный ветер, ни голод, в отличие от человека. А в управлении его почистят, смажут и при необходимости заменят барахлящие детали. Борису же такого комфорта было не видать — только душ с то и дело отключающейся водой и дурочка-секретарша на входе. Возвращаться в управление резко расхотелось, и мелькнула даже трусливая мысль наплевать на все и идти сразу домой, но… Но Тур требовал ухода.

Постепенно топи закончились, и он вышел на твердую почву. Добредя до рощи, собрал свою палатку в рюкзак и забросил на спину механической лошади, неподвижно стоявшей у дерева. Раньше, когда поисковики пользовались обычными лошадями, оставлять их на ночь, а то и на сутки было опасно — любой ушлый крестьянин мог без особых усилий увести ее, снять все знаки отличия, и ищи-свищи потом кобылку по окрестностям. Но слава техникам из Района-Железной-Собаки, что придумали таких монстров — при всем желании даже трое воришек не способны были сдвинуть железного коня ни на шаг.

Проделав все необходимые действия по запуску механозавра, Борис верхом двинулся к Южному Тракту, чья белесая лента поблескивала в свете убывающей луны где-то в отдалении.

* * *

Иствик всегда можно было узнать по чадящим трубам фабрик с Района-Железной-Собаки. Клубы дыма в солнечную погоду поднимались высоко, основательно портя вид города, но это мало кого интересовало. Производство техники, железных зверей для армии или охраны приносило Иствику большие доходы. Здесь можно было часто встретить иностранных дипломатов, правдами или неправдами выколачивавших у чиновников разрешение на покупку железных псов. Даже учитывая длинную и опасную дорогу до города, их было много, хотя большинство даже не доходило до парадных ворот — оголодавшие монстры разных мастей подкарауливали путников, начиная с самого Темного леса.

Спустя час неспешной скачки на пронизывающем ветру, Борис свернул вбок на небольшую дорогу перед Южными Воротами. Мимо проплыл “Монструм” — университет, где изучали тварей, он стоял на берегу одного из озер, окружавших город. Иногда озеро подкидывало профессорам сюрпризы в виде живых и не очень дружелюбных обитателей. После первого же случая вокруг здания университета выставили круглосуточную охрану, состоявшую из десяти стражников. Ректор жаловался, что этого непростительно мало, но начальник городской стражи умел, когда надо, быть убедительным.

Наконец впереди показались отдельные служебные ворота, что были выделены специально для управления безопасности — чтобы не тратить время поисковиков на стояние в очереди или не пугать горожан видом свежепойманного зверя, которых иногда вопреки инструкциям тащили сначала в управление, а потом уже передавали носильщикам, чтобы те доставили их куда надо — то есть в “Монструм”.

Из будки высунулся раскрасневшийся усатый страж.

— И где твоя добыча, Мясник? Мы на тебя ставки сделали — на сколько частей она будет порублена. Я поставил на четыре.

Борис промолчал, привыкший к подобным приветствиям и, дождавшись открытия ворот, въехал во двор.

Перед глазами открылась панорама большого трехэтажного здания, состоявшего из двух корпусов, а соединяли их многочисленные каменные коридорчики.

Правый корпус принадлежал городской страже и следователям, а в левом располагался небольшой штат поисковиков, большой архив и Гараж, где ремонтировали механических собак. Бросив поводья, Борис спешился и поднялся по ступенькам крыльца заднего двора, предварительно отправив Тура к мастеру-технику.

Каждый поисковик, заходя в управление, знал, кто его встретит, и заранее запасался терпением.

— А вот и ты! — раздался звонкий девичий голос секретарши Элинн. — Ой… ты ранен?

— Нет, — кратко ответил Борис, желая поскорее отделаться от нее.

— Но ты… подожди, я сделаю тебе чай с пирожками, я вчера…

— Не стоит, — потребовалось много усилий, чтобы выдавить из себя улыбку. — Я не голоден.

— Но ты уверен? — на неприметном симпатичном личике проступила тщательно сдерживаемая обида. — Ты ведь так долго был на охоте...

Элинн поступила сюда совсем девчонкой, по просьбе Роберта Догветша — ее отца, занимающего пост советника управляющего Иствика, ее пристроили сюда, чтобы она набиралась ума. По мнению Бориса, с которым все остальные были солидарны, она ни на что не годилась. Элинн была восторженной, влюбленной в жизнь дурочкой, вечно желающей угодить окружающим. Но получалось в итоге все наоборот — бумаги, что она вызывалась отнести, терялись, объяснения давались не те, чай проливался на важные указы, а уж какие пирожки она пекла…

Обижать ее в управлении не хотелось никому, поскольку было ясно, что вредит Элинн не специально, и поэтому обязанности секретаря обычно исполнялись кем угодно, но только не самой Элинн.

Пожалуй, единственными, кто мог ее ненавидеть, были девушки-диспетчеры, не ценившие покаянных улыбок и больших восторженных глаз.

— Принеси в мой кабинет, — тяжело вздохнул Борис и на этот раз улыбнулся искренней. — И спасибо.

Стараясь больше не глядеть на мгновенно повеселевшую Элинн, он свернул к первым же дверям в коридоре, про себя надеясь, что воду в очередной раз не отключили.

Повезло.

Душ горячими, упругими струями поливал уставшее и замерзшее тело, принося кратковременное блаженство.

На бедре, которое до сих пор немного побаливало, обнаружился внушительного размера синяк, пульсировавший при каждом касании.

Это было нормально — никто из поисковиков не уходил с охоты без травм. На памяти Бориса, он трижды ломал только правую руку, которая подолгу зарастала, мучая его болями. А кто-то ломал шею, или оказывался в пасти лесных тварей, бывших зимой особенно кровожадными.

Через десять минут он уже вытирал свои коротко стриженные волосы, громко дыша.

* * *

— Хельга?

Оторвавшись от стопки бумаг и мило улыбнувшись стоявшему рядом Майлзу, она подняла на него глаза и чуть улыбнулась, прося подождать.

— Так что проверь еще в Торговом районе, пожалуйста, оно могло заползти куда угодно… Здравствуй, Борис.

— Привет. Я… насчет того чудовища, боюсь, вышла заминка и меня отвлекли. Тварь ушла.

— Отвлекли? На болоте?

— Другой зверь бросился на меня и чуть не утопил Тура. Так что мы там переполошили всю округу.

— Ты не ранен? Слышала, как Элинн говорила о тебе…

— Все в порядке, небольшой синяк, — отмахнулся он. — Завтра вернусь на болото, проверю место лежки, может и повезет.

— Ох, нет, давай я передам это дело Рику, он сидит без дела уже второй день. Вернее… дело есть вообще-то, но ты же знаешь, как ему трудно разговаривать с людьми. Да и место своеобразное — Трущобы. Ты же помнишь, что Рик так и не отошел после последнего задания?

Борис кивнув, припомнив беднягу, который умудрился столкнуться с последствиями стычки с взбесившейся живой лошадью, что сломала ему ногу. После чего он загремел в госпиталь на долгие недели.

— В общем, смотри: вчера рядом с домом Иллика-барыги — это на площади с фонтаном, там недалеко сторожевая башня, видели какого-то зверя, нужно бы проверить. Сможешь? Люди тебе доверяют и расскажут больше, чем Рику.

Польщенный похвалой, Борис согласно кивнул, мягко улыбнувшись Хельге. Та на миг отвела взгляд и тут же зарылась в стопку бумаг.

— Вот ориентировка, держи. Когда тебя ждать обратно?

Задумавшись, Борис пожал плечами. Никогда не знаешь, когда тебе повезет, и окажется ли ориентировка фантазией впечатлительной барышни, или же настоящим зверем, угрожающим мирным людям. Никто не знал, когда он вернется обратно, но эта фраза была традиционной у Хельги. Она считала, что так у поисковиков будет больше мотивов вернуться. Как будто других было недостаточно.

Иногда Борис не понимал женщин.

Хотя если быть честным, он их совсем не понимал.

* * *

— Тур, ко мне, намечается работа.

Лязг и грохот предварили громкую ругань, отчетливо донесшуюся из Гаража.

— Да чтоб тебя собаки сожрали! — взвыл высунувшийся из окна механик.

Железный пес невозмутимо выбежал из гаража, а за ним на прицепленных проводах тащился какой-то прибор, громко и противно бряцая по камням.

— А что я сделал? — не моргнув глазом спросил Борис, поглаживая ладонью теплый металлический лоб Тура.

— В который раз ты так сдергиваешь его с ремонта! Если, отверткой тебе по башке, думаешь, будто я собираюсь каждый раз списывать сломанное в брак, то…

Тут он резко захлебнулся словами и побледнел. Проследив взгляд механика, Борис обернулся, поднял глаза и увидел любопытное лицо Керча — руководителя отдела по отлову тварей.

— Продолжайте-продолжайте, — замахал он руками. — Это в высшей степени интересно...

Глядя на добродушное лицо начальника, Борис вдруг тоскливо подумал, что придется ему вскоре менять техника. И, наверное, быть немного более аккуратным.

Затем сделал невозмутимый вид и сообщил:

— А у меня дело… — задумчиво постоял, подумал и добавил: — Вот.

Техник одарил Бориса прожигающим насквозь взглядом, отцепил от Тура провода и, баюкая немного помятый прибор, вернулся в гараж.

— Удачи, — долетел до них обоих доброжелательный голос Керча. — На деле.

* * *

Аккуратные домики выстраивались в широкие линии улиц и переулков, почти на каждом можно было увидеть вывеску какой-нибудь тематической лавки — «Изящные часы мастера Ри», игрушки «Железная-Собака» и прочее. Район-Железной-Собаки славился своими мастерами-техниками и их изделиями.

За домиками справа был виден шпиль Телефонной Станции на площади Вокзала, куда каждый день прибывали бесчисленные пассажирские и грузовые поезда, в честь которых и был назван Район-Железная-Собака.

Идя бок о бок с Туром, Борис прокладывал себе дорогу, не забывая сворачивать в нужных местах, чтобы сократить путь.

Впереди показалась стена с огромными железными воротами, закрывавшимися на памяти жителей только во время единственной эпидемии чумы, уже давным-давно забытой.

Это было начало округа Мастерских — не такого процветающего, как Района-Железная-Собака, но намного более красивого.

Округ Мастерских медленно, но верно ветшал из-за недостатка заказов, которые все чаще и чаще перехватывали мастера Железной-Собаки, и это отражалось на окрестностях. Здесь все еще было чисто, но, как знал даже Борис, это была, по большей части, только игра на публику. Жуткая безработица, разорившиеся мастера — все это рано или поздно должно было разрешиться. Поговаривали про большой государственный заказ, который управляющий намеревался передать цехам района для поддержки. Но пока это были всего лишь слухи.

Борису было нужно пройти в нижнюю арку с эмблемой горна и молота, обозначавшую Кузнечный район, и пройти через лабиринт улиц, чтобы добраться до Трущоб. Учитывая, что каменные стены, разделявшие округ, порой были почти сплошными, а проходя через арки, часто можно было забрести в тупик — заблудиться здесь было довольно просто.

Петляя по улицам и торговым площадям, Борис невольно вспомнил тварь, на которую так внезапно наткнулся. Она повела себя странно — напала, сбила с ног и убежала. А ведь имела все шансы хорошо наесться сегодня. Следом в памяти всплыли холодные и грязные болота, уже редкие и оттого еще более злые комары, крики птиц.

— Ненавижу болота...

На этот раз путь лежал в не менее неприятное место — Трущобы, хотя даже такое название не могло отразить всю суть этого района. Горожане презрительно называли его Дном, а в интонации жителей самих Трущоб помимо этого проскальзывали еще и нотки отчаяния.

Трущобы рождались медленно, в муках, вырастая из песка, старой древесины и глины. Прожить на улице зимой в этих краях было невозможно — слишком крепкие холода стояли несколько месяцев подряд. Мороз даже выгонял из лесов его обитателей, оставляя на заднем плане инстинкт самосохранения, понуждая их выходить в город и нападать на первых встречных. Чаще всего погибали дети, женщины и старики — те, кому отбиться было сложнее.

Трущобы славились нагромождением стен, развалин, вечно размытыми дорогами и жителями, подчас лишь немного уступающими в злобе и неразумности чудовищам.

То тут, то там возникали островки национальных общин, распадались, снова появлялись, и вновь по кругу. Мало кто из таких группировок мог прижиться на Дне.

Сменялись поколения управляющих Иствика, а они все так же обещали снести с лица земли Трущобы, построить новый район, создать много рабочих мест. Но район все стоял, год за годом оседая в грязи и болоте, погребая под собой человеческую надежду.

На Бориса, уже идущего по Торговому Кварталу вдоль стены, отделяющей его от Трущоб, оглядывались, провожали взглядами, но шептаться за спиной опасались — в народе давно шел слух, будто железные собаки теперь научились разбирать слова и передавать их хозяину. Чушь, конечно, такому они еще не научились, а реальные возможности не афишировали во избежание разглашения тайны.

Поисковиков в народе не любили — слишком много людей погибало в зубах и когтях тварей, и слишком мало удавалось спасти. А обида и скорбь никогда не бывают справедливыми.

Вдалеке был слышен шум бесконечных торговых рядов со всеми их прелестями.

Из-за угла появилась металлическая будка у ворот, откуда выглядывал недовольный страж. Увидев Бориса, он дернулся было что-то сказать, но махнул рукой. Мол, проходи, кто ж тебя остановит — сам знаешь, что туда лучше не соваться.

И это было правдой.

Контраст резал глаза. Только что он шел по чистым улицам с добротными, красивыми домами, а теперь вокруг было слишком серо.

Тур остановился и повернул голову к Борису, мигая глазами. Тот даже не сбавил шаг, не обратив никакого внимания — такое бывало.

Вокруг было слишком серо и безнадежно. Рассыпающиеся глиняные дома соседствовали с деревянными хибарками и редкими каменными домами. Расстояние между ними иногда было таким маленьким, что туда пролез бы только ребенок.

Но Дно несмотря ни на что жило — людской гомон, доносившийся то с одной стороны, то с другой, неизменно действовал на нервы, где-то громко ругались женщины, кричали дети.

Люди оглядывались на Бориса — уже куда более нагло и агрессивно, но тот ни на что не обращал внимания.

Сторожевая башня служила прекрасным ориентиром, и немного поколебавшись, он свернул в нужный переулок.

А вот и небольшой прилично оформленный мини-район с фонтаном, от которого рукой подать до тракта, что выходил из Южных Ворот.

Район благоустроили десять лет назад — в честь своего вступления в должность нынешний управляющий объявил, что Трущобы будут перестраиваться, но, как всегда, в процессе реконструкции района закончились деньги. Естественно, ничего не было доделано, но зато теперь здесь жили те, кто подмял под себя всех воров, убийц и разбойников, и те уже сами достроили себе дома на новой площади.

Кабак с говорящим названием «Дно», в который Борис ни за что не зашел бы поесть, был нейтральной территорией.

И небольшой каменный дом по соседству, куда он, собственно и шел — дом барыги Иллика под вывеской с криво нарисованной крысой и монетой в зубах.

Здесь на Бориса никто не обращал внимания — это действительно была нейтральная территория, и при малейшем раздувании конфликта вышибалы принимали меры.

На крыльце столпилась очередь из недовольных чем-то людей.

— Давно стоите? — негромко спросил Борис, спокойно подойдя к ним.

Все тотчас замолкли, хотя до этого успешно делали вид, будто чужака здесь нет.

Тур еле заметно насторожился.

Борис повторил вопрос.

— Так с утра еще, — наконец ответила молодая девушка в платье с безвкусно накинутым на него плащом.

Ее глаза настороженно блестели из-под неровной челки, а руки с силой сжимали сумку, словно она опасалась, что Борис отберет ее.

— А когда он обычно начинает прием?

— А ты чьих будешь? — подозрительно проворчал еле заметный на фоне серой стены старик, сплюнув на землю. — За ответы деньги платить надо, а то спрашиваешь, как шпик какой…

Он поморщился, оценивающе оглядел Тура, и на лице постепенно проступило понимание. Похоже, углядел жетон поисковика и связал с железной собакой.

— А-а-а, ну ты это… бы сразу, — глубокомысленно протянул старик. — А чего случилось-то, неужто чудище опять выползло?

— Милька есть среди вас? — пришлось проигнорировать вопрос и повысить голос.

На этот раз он нарвался не на обычных недоброжелателей, а на скучающих, слегка раздраженных покупателей… или должников, кто его знает. А с такими лучше не разговаривать вообще — меньше времени потеряешь. Но поскольку не разговаривать у Бориса не получалось — иначе как же вызнать нужную информацию — он решил прийти к компромиссу.

Однако после вопроса снова повисло молчание. Все неуверенно и подозрительно переглядывались, но выдавать Мильку не решались.

— Здесь я! — раздался звонкий девичий голос, и из-за забора выглянула невозможно рыжая, веснушчатая девушка.

Настроение толпы снова изменилось: любопытство было буквально написано на их лицах.

— Я — поисковик… Отойдем?

Милька согласилась с радостью, при этом одарив на прощание гордым взглядом толпившихся у дверей посетителей. Те ответили ей… впрочем, Борис предпочитал не расшифровывать такие взгляды даже про себя. И так все интуитивно понятно…

— Ты обращалась к нам, — начал Борис, старательно разглядывая необычную внешность девушки. — Где видела монстра, что он делал? Опиши поподробнее.

Потом вспомнил, что разговаривает с добровольцем и добавил:

— ...Пожалуйста. Чем скорее его найдем, тем лучше для всех.

Подробностей оказалось слишком много, но ему удалось вычленить суть из непрерывной болтовни Мильки.

Работала она в трактире, и вчера, выйдя после полуночи вынести мусор, заметила между трактиром и домом Иллика огромную тень с глазами. Страшно перепугавшись, она бегом вернулась в трактир, а с утра, набравшись храбрости, рассказала об увиденном первому встретившемуся стражнику.

— И как она выглядела — эта тварь? — Борис спрашивал как можно мягче, девочка ему нравилась, хоть и была страшной болтушкой.

Она задумалась.

— Ну… я же только силуэт видела, — она забавно нахмурила лоб. — Знаешь, зверь низкий был, кажется. И глазищи во-от такие!

Она показала их руками, из чего можно было сделать вывод, что глаза занимали у зверя как минимум пол морды.

Борис вздохнул, осторожно взял Мильку за локоть и отвел от как бы случайно подошедшего к ним старика.

— Передвигался на четырех лапах или на двух?

— Дык не знаю! Тень только видела, — пожала она плечами. — А вы его поймаете?

— Обязательно, — снисходительно пообещал Борис и тут же поправился. — Еще что-нибудь может заметила? Рога, хвост, крылья?

Ничего она больше не заметила, хоть и было видно, что изо всех сил старалась.

Пришлось тепло поблагодарить Мильку за сведения и отпустить восвояси.

* * *

Борис обошел крепкий двухэтажный дом барыги, перемахнул через забор и приземлился на задний двор. Железная собака спокойно повторила за ним и приземлилась рядом.

Под ногами хлюпала грязь — было видно, что хозяин не утруждал себя уборкой уже очень давно, и это давало надежду, что тварь оставила какие-нибудь видимые следы.

— Тур, искать, — негромко приказал Борис, не забывая самостоятельно осматриваться по сторонам.

Неподалеку на фоне светлой глины виднелись какие-то пятна. Присев на корточки, он растер пальцами немного глины. Вместе с грязью к рукам пристала свежая, еще не свернувшаяся и не впитавшаяся кровь.

С тоской Борис подумал, что лучше бы искал своего монстра в болоте.

Неподалеку негромко рыкнул Тур и, отбросив мысли, Борис поспешил на звук. Собака стояла в дальнем углу двора у глубокой и широкой норы. Следы вели из нее вовнутрь двора.

— Вот мы и нашли лазейку, а Тур? Похоже, эта тварь здесь вылезла и где-то на кого-то напала. Странно только, что эта рыжая девчонка не услышала криков… Искать, Тур.

Обойдя площадку по периметру, он без труда нашел все следы. Судя по всему выходило, будто тварь пробралась через нору во двор и точно так же ушла. В другом углу он заметил небольшую кучу из веток. Подойдя ближе, он приподнял несколько веток руками и отбросил их в сторону, невольно вздрогнув от омерзения. Несмотря на закалку охотника, было грустно смотреть на мертвую, выпотрошенную собаку на земле. Она лежала, неестественно заломив лапы. Судя по следам, тварь сначала задавила пса, и после этого побрела к крыльцу.

Снова рык Тура, и стойка на входную дверь с темным провалом внизу с разорванной сетчатой калиткой. Приглядевшись, он понял, что это был проход для несчастной собаки.

Входить Борису не хотелось, что он там обнаружит — почти не вызывало сомнений.

Пересилив себя, он подошел и повернул ручку двери.

Тишина, темнота и запах крови.

Похоже, тварь сделала всем одолжение и избавила людей от долгов перед Илликом.

В комнате валялось тело с вырванным горлом…