Отражение меня (гет)

Я и бабушки забрались на чердак проводить Лидию, и женщины так сердечно обнимались, так друг на друга смотрели, как будто боялись никогда не увидится. Если Лидия вдали от нашей бабушки становится такой, какой я видела ее на кухне, то не удивительно, что они не хотят расставаться. Я не знала, какого это: быть со своей половинкой, а потом потерять ее на много лет и никогда не хочу узнать, но, если бы у меня забрали Игоря, мне было бы очень плохо.

Было неудобно на это смотреть, казалось, что я наблюдаю за чем-то очень личным, но, проглотив тугой комок в горле, я упрямо смотрела и обещала, что я что-нибудь придумаю, что-нибудь, что бы хотя бы этим половинкам никогда не пришлось больше расставаться.

На следующий день я проснулась поздно и никак не могла заставить себя подняться с кровати. Мне казалось, что если я встану, оденусь, как обычно, и спущусь вниз, то все произошедшее вчера окажется всего лишь сном и не более. И две Елизаветы Павловны, и волшебное зеркало, и отражения. Мне всегда снились яркие красочные сны, настолько реальные, что с утра требовалось время, чтобы осознать тот факт, что тот необыкновенный мир, в котором я жила ночью — это всего лишь плод моего воображения. Я лежала несколько часов не в силах пересилить липкий страх, почему-то не хотелось, чтобы именно эта ночь оказалась фантазией, и медленно, но уверенно накручивала себя. Поэтому, когда в дверь неожиданно постучали, я подскочила с кровати и бросилась ее открывать искренне надеясь, что там окажется Ба, которая подтвердит или развеет мои сомнения. К сожалению, или же к счастью, это оказалась не Елизавета Павловна, а мой старший брат Игорь. Он окинул меня долгим взглядом и, что-то для себя решив, подтолкнул обратно в комнату. Практически, усадив меня на кровать и заботливо прикрыв одеялом, брат уселся напротив.?

— Рассказывай, — скомандовал он.

У нас с Игорем разница всего полтора года и, как и все нормальные дети в детстве, мы вели кровопролитную войну за внимание родителей. Но все закончилось с приходом гормонов. Как и любым подросткам нам казалось, что взрослые не понимают нас и именно это обоюдное чувство в какой-то мере помогло нам сблизиться. Не раз и не два мы сквозь зубы выгораживали друг друга, помогали, если надо было, пока однажды не поняли, что дружить не так уж и плохо. Игорь перестал дразнить меня заучкой и ботаником, я перестала проезжаться по поводу его умственных способностей, и как-то с течением времени мы незаметно стали лучшими друзьями. Именно поэтому сейчас, я, ни минуты не сомневаясь, заговорила:

— Ты только не смейся, но вчера произошло кое-что, что перевернуло мое представление о мире в целом и нашей с тобой бабушке в частности... — история лилась плавно, как будто я репетировала, правда иногда мне приходилось замолкать, чтобы вспомнить какие— то детали, но Игорь внимательно и на удивление терпеливо меня слушал, временами кивал или округлял глаза в особо волнительных моментах, а на той части, где говорилось о моем безумии даже сочувственно пожал руку. Наконец мой рассказ подошел к концу.

— Это конечно все очень... — Игорь повел пальцами пытаясь подобрать подходящее слово. — Странно. Но если все это правда, то чего же ты такая страшненькая сегодня? Сбылась же мечта идиота, ты попала в сказку, что не так?

— А если мне все приснилось? — жалобно спросила я.

— Ну так пойдем, проверим, спросим в конце-то концов. Вдруг это просто такая красивая иллюзия, навеянная этим сказочным местом? — ответил мой брат, пожимая плечами.

Игорь потянул меня с кровати, на которой мы сидели в сторону двери. Мы дошли до комнаты ба и остановились рядом, Игорь обнимал меня за талию, и я чувствовала его поддержку. Постучав, мы стали ждать ответа. Когда дверь отворилась, я наконец выдохнула с облегчением, а вот Игорь, даже не смотря на мой рассказ, напрягся. Его рука сильнее сжалась на моей талии, и он подвинул меня ближе к себе. Все-таки услышать о двух Елизаветах Павловнах и увидеть их — это совсем разные вещи.

— Я так и подумала, что твой брат уже все знает, — проговорила одна из совершенно одинаковых бабушек. — Проходите. Скоро подойдет Нора, — мы с любопытством посмотрели на Лидию.

Я не выдержала первой:

— Скажите, а почему вы решили, что я все расскажу Игорю?

— Потому, моя дорогая, что Нора и Денни терпеть друг друга не могут с подросткового возраста, — чуть заметно улыбаясь, объяснила женщина.

Несмотря ни на что, просто сидеть и ждать для меня казалось смерти подобным. Я нервно мерила шагами небольшую комнатку, стараясь не наступить никому на ноги, брат следил за моими телодвижениями с рассеянностью, все еще переваривая последние новости. Бабушки читали. Было забавно наблюдать, как они сначала не сговариваясь потянулись к одной и той же книге, а затем , уже увлекшись каждая своей книжкой, синхронно брали чашки с чаем. Но даже эта интересная во всех отношениях картина не смогла меня надолго отвлечь. Четыре шага туда, столько же обратно, четыре туда, четыре обратно, в моем шаге примерно шестьдесят сантиметров. Четыре шага туда — это шестьдесят на четыре равняется двести сорок, но я останавливаюсь за примерно двадцать сантиметров до двери и за столько же от книжных полок. В итоге получается двести восемьдесят сантиметров, книжная полка у Ба примерно…

— Ну где она? — взорвалась я.

— Успокойтесь, Ваше высочество, — раздался из-за книжки приглушенный голос Лидии. — Должно быть у вашей подруги есть веская причина… О! — наконец Лидия подняла глаза, очнувшись, чтобы заметить мой очень удивленный взгляд. — Прошу меня извинить, я немного зачиталась, — смутилась женщина. — Не волнуйся, скоро она прибудет. Я думаю, что она просто не знает, что надеть. С ней такое случается, когда она взволнована.

Я вернулась к прерванному кружению по комнате. Глубина полки примерно двадцать пять сантиметров, двести восемьдесят плюс двадцать пять равняется триста пять сантиметров… Наконец Игорь не выдержал и на подходе к кровати дернул меня за руку, усаживая рядом с собой. Я на пару минуть притихла, но вскоре вновь почувствовала нетерпение, съедавшее меня изнутри. Чувство ожидания все нарастало и нарастало, казалось я могла копчиком почувствовать приближение чего-то, что я не могла объяснить, волосы у меня на голове встали дыбом, а по спине прошлись мурашки. Меня стало подташнивать. В какой-то момент это чувство настолько поглотило меня, что я не думая вывернулась из рук брата и побежала на чердак. Кто-то у меня за спиной чертыхнулся, и я услышала, что этот кто-то побежал за мной. Запыхавшись, я добежала до зеркала. Оно было такое же, как я его оставила в тот день когда сняла с него покрывало: оно стояло напротив небольшого круглого окошка, серебренная рама тускло поблескивала, стекло было чуть мутным и в нем все так же отражался чердак... проблема была в том, что это был не мой чердак! На моем чердаке повсюду стояли коробки, коробы, корзины, пакеты и даже пара сундуков. Чердак в отражении же был полон старой пыльной мебели, треногих столов и сломанных подсвечников. Я во все глаза рассматривала зеркало, пытаясь отдышаться, а чувство ожидания, как лавина все нарастало и нарастало, у меня даже в ушах начало грохотать. И тут мир будто перевернулся и на меня опустилась оглушительная тишина, словно все на мгновение замерло. Я тяжело сглотнула образовавшийся в горле ком. В носу защипало, и очень захотелось заплакать. В зеркале напротив меня стояла я. Она выглядела так же как я, у нее были мои глаза, она так же тяжело дышала! Она была немного стройнее меня, у той девушки была темнее кожа и короче волосы, и она была одета в другую одежду. Не веря своим глазам, как завороженная я протянула руку, чтобы дотронуться до отражения, проверить насколько картинка в зеркале правдива. Вторая я повторила мое движение в точности. Мы одновременно прикоснулись к прохладной поверхности, и я на сумела удивиться, когда мои пальцы погрузились в немного студенистую серебристую жидкость. Все мое внимание было сосредоточено на пальцах, показавшихся из-за зеркала. Было странно видеть эту картину. Секунду поколебавшись, я коснулась запястья отражения, она повторила мое движение. Одновременно мы, очнувшись, подняли глаза, и я увидела на лице незнакомки восторг и умиротворение. И я знала, что на моем лице тоже выражение, потому что давящее чувство ожидания наконец исчезло, больше не хотелось плакать, хотелось кричать и смеяться, радость распирала меня изнутри, весь мир казалось приобрел новые краски.

— Нифига себе, — раздалось у меня из-за спины.

Я резко развернулась, высовывая кисть из зазеркалья. Игорь в восхищении осмотрел нашу композицию.

— Нет, ну нифига же себе! — я рассмеялась, легко и радостно.

Обернувшись к девушке в зазеркалье, я уже без опаски засунула руку в зеркало, и схватив свое отражение, вытащила ее в наш мир. Девушка не удержалась, споткнулась о раму, и мы упали на пол. На меня смотрели мои же глаза, и по правде говоря, это все еще было странно.

— Нора, — произнесла девушка, скатываясь с меня и садясь на полу напротив.

Я застыла на пару секунд, пытаясь сообразить, что она имеет ввиду.

— Луиза, — в той же манере ответила я.

Встав, я подала руку отражению, та подтянулась и тоже встала.

— Вот и познакомились, — отряхнув непонятного фасона штаны и не менее странную рубашку, ответила та.