Слуга двух господ (гет)

Северус открыл глаза и увидел вокруг только лишь густой туман. Он протянул руку к шее. Его чувствительные пальцы не нащупали никаких следов укуса. Странно, ему казалось, что змее удалось не только прокусить шею, но и оторвать кусок кожи размером с половину ладони. Значит, его нашли и успели обработать укус. Как же они догадались, что он не умер, а находится под действием напитка Живой смерти? И сколько времени прошло с тех пор, как он увидел Поттера? Того количества настойки полыни, которую он успел все-таки принять, хватило бы максимум на один час. Впрочем, в данный момент это было совершенно не важно. Как только представится случай, он разберется с этой загадкой. Отлично, пальцы на ногах шевелятся, все части тела на месте, только вот он почему-то полностью раздет, а одеяло отсутствует. Проведя левой рукой по правому локтю, а затем ощупав бедро чуть выше колена, Северус понял, что нет и тех трудновыводимых шрамов от разных давних экспериментов времен еще его юности. Если бы он был женщиной, то это, несомненно, было бы приятно. Но наличие этих шрамов его не огорчало, тем более под одеждой их и не видно. Они были во многом даже полезны, особенно для проверки действия различных экспериментальных снадобий. Ну что же, раз он здоров, то теперь можно встать и, желательно, ни с кем не встретившись, выбраться из этой больницы. Он пошарил рукой рядом с собой и нащупал свою одежду.

Северус усмехнулся. Похоже, что местные эльфы успели выстирать ее и привести в порядок. Если он на свободе, то подобное обслуживание означает только одно: волшебный мир сдался Темному Лорду. Все те годы, что ушли на их с Альбусом подготовку к его падению, просто прошли впустую. Поттера наверняка убили, ведь план Альбуса имел слишком много слабых мест. Эта его любовь к рискованным играм зачастую выводила Северуса из себя, но приказы великого светлого мага Снейп всегда выполнял как можно точнее. Даже после смерти своего учителя. В этот последний, самый тяжелый год его работы в Хогвартсе, портрет Дамблдора являлся для него единственным собеседником и советчиком, перед которым не нужно было притворяться. Теперь придется все начинать сначала и в одиночку. Обязательства, которые передались ему со смертью Старшего волшебника, связывали его по рукам и ногам. По-видимому, обмануть древнюю магию нельзя, только этим можно объяснить его собственную неудавшуюся смерть. И не видать ему блаженства посмертия, пока он не выполнит все задачи и требования, которые предъявляются его новым положением.

Тело по ощущениям слушалось своего хозяина гораздо лучше, чем в последний год службы на Темного Лорда. Одним быстрым движением Северус перетек из лежачего положения в сидячее. Неплохо. Ни боли, ни головокружения, только ухудшилось зрение. Следует выяснить подробности лечения. Похоже, что это все же не Мунго. Одежда оказалась не его, такой дорогой материал было прилично носить Люциусу. Может, это и есть подарок Малфоя? Последнее обстоятельство служило признаком определенно высокого положения в новом мире. Вот только не было палочки, его походного набора с зельями, а также нескольких памятных вещиц, которые всегда находились с ним в бездонных складках его удобной мантии.

Туман слегка развеялся, с обеих сторон от Снейпа оказался ряд аккуратно заправленных обычных больничных коек. Поблизости не было ни одного живого существа. Северус быстро закатал левый рукав и поднес руку к глазам. Он уже давно перестал надеяться, но на месте метки к его радости виднелась чистая кожа, без всяких следов татуировки, темнела только слегка набухшая вена. Подавив в себе раннее ликование, шпион, сидящий в Северусе Снейпе, привычно взял себя в руки и решительно направился вдоль рядов кроватей в поисках выхода.

* * *

Рон смог догнать Гермиону только уже внизу, у подножья мраморной лестницы.

— Постой, скажи только, у тебя есть новый план? — Рон подхватил Гермиону под руку, когда она поскользнулась, притормозив на изумрудном камушке. — Ты знаешь, куда делся Гарри?

— Да... нет. Гарри должен остаться в замке, — Гермиона не знала наверняка, но чутье говорило ей, что в воспоминаниях профессора Снейпа очевидно была подсказка. — Мне нужно только вернуться ненадолго в Визжащую Хижину.

— Я уже слышал, — нахмурился он. — Но я не хочу отпускать тебя одну.

«Девушка, которая смогла прыгнуть на спину дракону, может и в логово Волдеморта полезть, кто ее знает,— подумал Рон, проявляя уже не в первый раз за день свои стратегические способности лучшего шахматиста факультета. — Лучше взять ситуацию в свои руки».

— Акцио, метла! Ой, Фините! Фините Инкантатем! — Рон поймал первую из подлетевших к нему полутора десятков метел; остальные зависли на секунду черным роем и тут же обрушились беспорядочной кучей на пол вестибюля.

«Как раз, чтобы прибраться здесь,» — Гермиона отмахнулась от идиотских мыслей, приходящих так некстати в голову. Сказывалась усталость. Хорошо, что Рон еще может соображать, одна бы она уже не справилась. Рон большой, сильный, заботливый, ему можно полностью довериться и передать управление ситуацией в его руки.

Вдвоем они вышли на лужайку перед замком. В предрассветной тишине не было слышно даже стрекота кузнечиков. Рону почудился легкий шорох откуда-то сбоку. Но как он ни всматривался в темноту, ничего увидеть не смог. Больше никаких звуков не доносилось.

— Держись, — посадив подругу перед собой, Рон поднял метлу в воздух. Казалось, что оба будто растворились в воздухе, скрытые чарами Невидимости, которые накинула на них Гермиона из чистой предосторожности.

Джинни Уизли, заметившая отсутствие брата с Гермионой, как раз в этот момент спустилась в вестибюль, подсвечивая себе Люмосом. Куда же они подевались? Она совершенно точно видела, как оба помчались вниз. Снаружи тоже никого не оказалось. Все же там кто-то был! Джинни смело прошла несколько десятков шагов, ориентируясь на подозрительный шорох левее от входа. Она оказалась права! Там находилась раненая девочка, которую никто не заметил, так как ее завалило какими-то обломками. Девочка, по-видимому, была оглушена и только сейчас приходила в себя. Джинни осторожно, один за одним, начала снимать с нее странные, похожие на куски картона, смеси земли с глиной. «Какая-то чудная помесь из заклинаний по Трансфигурации и простой Бомбарды. Извращенная фантазия у этих Пожирателей. Самое главное, не отслоить ее кожу вместе с прилипшей броней», — отметила про себя Джинни, с деловитой аккуратностью очищая пострадавшую.

— Поищите еще, здесь должны быть другие раненые! — парень, по походке похожий на Невилла Лонгботтома, кивнул Джинни и махнул рукой идущему следом плотному парню, удаляясь в другую сторону.

* * *

Было около четырех часов утра, когда Гарри Поттер, повстречав Невилла и поглядев на утешавшую обнаруженную ею девочку Джинни, отправился в сторону Запретного Леса. Если бы его лучшие друзья увидели его сейчас! Но они уже пересекали на неповоротливой, но зато надежной школьной метле границу с Хогсмидом и через несколько минут достигли Визжащей Хижины. Рон лихо спикировал вниз и завис перед криво заколоченным окном. Гермиона сделала круговое движение палочкой, заставив доски исчезнуть. Оба в полной тишине проникли внутрь и попали на второй этаж Хижины со старой пыльной кроватью и проеденным молью пологом.

Стараясь не наступать на скрипевшие половицы, они спустились на нижний этаж и остановились перед телом профессора. Гермиона расставила вокруг несколько наколдованных ею стеклянных банок, поместив в каждую по голубому огоньку. Рон молча топтался рядом. Увидев снова тело профессора Снейпа, Гермиона теперь несколько растерялась. Она хорошо знала, как лечить царапины и не очень глубокие раны; в ее бисерной сумочке находилась волшебная аптечка первой помощи — от Перечного Зелья до Костероста. Но данный случай был по зубам только светилам колдомедицины, а не ей, ведьме-недоучке.

Подавив в себе надвигающийся приступ страха, как перед экзаменом, Гермиона начала водить палочкой, бормоча известные ей диагностирующие чары. Согласно им, перед ней находился умерший три четверти часа назад мужчина тридцати восьми лет, потерявший в целом около полутора литра крови. Разбирая часть диагноза, касающегося его раны на шее, Гермиона поняла только, что артерия не повреждена, а мышечные ткани и нервные сплетения можно было восстановить заклинаниями, которые она помнила, но боялась применить на Роне тогда, в лесу, после неудачной аппарации.

— Его ранения действительно не были смертельными, Рон, — произнесла она скорее для себя, чем для Рона. — Яд Нагайны вызывает сильное кровотечение, но и кровопотеря не такая большая, чтобы от этого скончаться. Выведен ли весь яд змеи Волдеморта, я не могу сейчас узнать. Будто бы все процессы в его организме были остановлены в одно мгновенье.

— А есть такое средство, чтобы прикинуться на время мертвым? — спросил с интересом наблюдавший за всеми ее действиями Рон.

— Настойка полыни дает такой эффект...

— Давай посмотрим в его карманах, он наверняка запасливый, вроде тебя, всю аптеку с собой таскает. Я видел однажды случайно на Гриммо, как он выудил у себя из кармана кучу флаконов, когда Фред уронил на Джорджа горячую кастрюлю.

Гермиона удивленно поглядела на друга. Почему он ничего не рассказал об этом ей?

Они попробовали осторожно поискать в карманах его мантии и сюртука, но, похоже, что хозяин специально закрывал их особыми чарами от проникновения. На ощупь казалось, что там было совершенно пусто, но при легком встряхивании карманов там все же что-то перекатывалось. Гермиона увидела, что Рон испачкал руку в крови их... пациента.

— Попробуй еще раз! Пожалуйста!

— Есть, — рука Рона беспрепятственно проникла во внутренний карман мантии. — Ого, тяжеленький!

Перед ними оказался обычной формы бумажник. Он раскрывался просто при указании на него палочкой и преобразовывался во что-то вроде книги с несколькими отделениями. Гермионе это напомнило маггловский патронташ, виденный ею в каком-то фильме про войну. В каждом отделении находились флаконы как наполненные, так и пустые. Подивившись такому изящному исполнению чар Расширения пространства, она собралась перебрать по очереди каждое из отделений, как Рон вдруг произнес:

— Акцио настойка полыни!

Ничего не произошло.

— Акцио напиток Живой Смерти! — подхватила Гермиона. К ее удивлению, в руки попал не стеклянный флакон, а небольшая баночка с какими-то конфетами. Она вытащила одну из них.

— Секо! — «конфета» развалилась пополам, из нее выплеснулась жидкость с резким горьким запахом.

— Это оно? Каков наш профессор затейник, — пробормотал удивленный Рон. — Если он раскусил хотя бы одну такую конфету...

— То этого количества хватило бы примерно на один час, — подхватила Гермиона.

— То есть как раз скоро действие зелья кончится.

— И он тогда действительно умрет от потери крови.

Гермиона с отвращением осторожно отняла застывшие пальцы, все еще сжимавшие рану, и осмотрела ее. Как умела, она произнесла заживляющие заклятия. Сделать профессору хуже она уже не боялась. Трудно было представить, что кто-либо захочет зайти сюда в ближайшее время.

— Пока в Мунго искали зелье от яда змеи, отцу нитками рану сшивали. Как у магглов, — прокомментировал Рон. — Я сейчас ничему не удивляюсь, но он мог и это предусмотреть. Акцио, зелье от яда Нагайны!

Небольшой флакончик с темным содержимым влетел в руку Рона.

«Еще напиток Живой Смерти вливать в него больше не стоит. Если же использовать противоядие, то сколько он продержится в таком состоянии, когда очнется, неизвестно. Все-таки он должен быть очень слаб, сам не выберется», — размышления Гермионы прервал возглас Рона:

— Тогда дадим ему это зелье и все. Надо поторапливаться, Герми! — Рон уже приблизился к пострадавшему и был готов влить ему содержимое флакона в глотку.

— Стой! Так делать сразу нельзя! Давай по моей команде, Рон.

* * *

Северус Снейп долго пытался найти выход среди бесконечных рядов больничных коек. Теперь он не мог найти ту из них, на которой лежал до этого. Как он ни старался быстрее передвигаться или же резко разворачиваться и неожиданно менять ряд, ничего не происходило. Вокруг себя он видел все те же ряды одинаковых кроватей, а все остальное скрывалось в плотном белом тумане. С запоздалым пониманием он осознал, что уже не находится в мире живых. Такой исход событий его скорее даже устраивал.

Северус никогда не делал специальных предположений о своей загробной участи. Кроме того, он, всю жизнь положивший на искупление грехов юности, и не ожидал, что ему выделят особые хоромы в райских угодьях для магов. Наоборот, он был готов к самым неприятным сюрпризам. Снейп остановился и присел на одну из кроватей, чтобы как следует обдумать свое положение. Он не сомневался, что времени у него теперь хотя бы для размышлений будет предостаточно.

* * *

В этот момент Гермиона увидела, как на только что залеченной шее профессора сквозь тонкую бледную кожу проявляется темное пятно.

— У него внутреннее кровотечение! — в отчаянии вскрикнула Гермиона. — И это означает, что он действительно еще жив. Срок действия настойки полыни истек. Здесь нужен хороший, опытный колдомедик, — паника нарастала. Нужно срочно что-то придумать, иначе она себе никогда не простит еще одну смерть.

— Все же нужно поторапливаться. Времени почти не осталось, час перемирия уже почти истек. Мы должны быть вместе с Гарри, помочь найти змею.

— Используем последний шанс, — Гермиона осторожно опустила нижнюю челюсть раненого профессора, как это неоднократно проделывали с ней в детстве родители.

Рон влил содержимое флакона в приоткрывшийся рот Северуса Снейпа. Остекленевшие черные зрачки на миг приобрели осмысленное выражение, веки дрогнули и на этот раз полностью закрылись.

* * *

Проводить вечность в совершенном одиночестве Снейп счел вполне приемлемым наказанием для себя. Он даже нашел несколько положительных моментов: здесь не слишком жарко, не слишком холодно, он прилично одет, чувства голода или жажды тоже не было. Отсутствие общества можно причислить к положительным сторонам его посмертия. Кто знает, какие чудовища обитают в этом неизведанном им мире. При этих мыслях он зябко поежился. На несколько мгновений ему показалось, что он снова видит слабо освещенный потолок Визжащей Хижины и чья-то кудрявая голова заслоняет ему свет. Северус помотал головой, отгоняя морок. Нет, теперь все кончено, и он туда больше не возвратится. Жаль, что узнать новости не представляется возможным. Все-таки он не выполнил до конца свою миссию, не убедился, что Поттер увидел его воспоминания. Смогли ли эти дети вообще собрать хоть что-нибудь? Хорошо было бы, конечно, обсудить все не спеша с Дамблдором в приятной обстановке. Например, сидя на освещенной заходящим солнцем небольшой террасе, которую он видел в доме одного из своих однокурсников. Северус зажмурился и в мельчайших подробностях припомнил мощеную желтым камнем террасу, цветы в кадках и плетеные садовые кушетки.

Когда он снова поднял голову, то увидел, что окружающая обстановка незаметно изменилась. Стало больше света, туман поредел, а проход между рядами вел к обычной балконной двери, из которой и проникал этот свет. Северус решительно поднялся, сделал десяток шагов по направлению к двери и приоткрыл ее. Терраса была точно такая, какой он ее помнил, вплоть до кадок с цветущей сиренью и волшебной сливой. Сразу за краем крупных, из желтого песчаника, плит уходил резко вниз заросший ежевикой склон, а далеко внизу, в лучах заходящего солнца блестела полоска реки. И на этой террасе уже кто-то был.

Лили, одетая в легкое салатовое платье, по цвету так подходящее к ее глазам, легко поднялась с кушетки и подошла к задержавшему дыхание Северусу. Некоторое время она пристально вглядывалась в его глаза.

— Ты сильно изменился с тех пор, как мы виделись в последний раз, Северус. Стал крепче и увереннее с виду.

— Ты перестала называть меня по имени уже после пятого курса, — с горечью в голосе ответил ей Снейп. — И да, я изменился, постарел, и у меня совсем испортился характер.

— Это не так важно. Важнее то, что твоя душа осталась цельной, и это меня очень радует, — ответила Лили, жестом указывая ему на садовое кресло. Сама она села напротив на плетеную кушетку. Заходящее солнце освещало сзади ее роскошные рыжие волосы. Казалось, что ее голову обрамляет золотая корона. Слабая улыбка играла на губах Лили, сложенные руки покоились на ее коленях. Ее платье не облегало фигуру, но свободными складками будто стекало к ее ступням. Все это напоминало Северусу мельком увиденный им образ из какой-то маггловской книги, из тех, что любил собирать его отец.

— Я должен сказать тебе это, Лили, — решился наконец Северус прервать созерцание женщины, в смерти которой он был виновен. — Я виноват в твоей смерти, смерти твоего мужа, я отправил умирать также твоего сына. Так что цельность моей души можно подвергнуть сомнению.

— Мы здесь отлично видим души вновь пришедших. Но если ты хочешь немного поупражняться в самоистязании, то можешь пройти обратно, — Лили с усмешкой махнула в сторону балконной двери. — И тебя я ни в коем случае не виню в случившемся. Ты сделал со своей стороны все, что мог, чтобы помочь нам. Мы с Джеймсом сами совершили достаточно глупостей. А Дамблдор рассказал мне все о том, как ты защищал Гарри.

— Дамблдор? А мог бы он сам придти сюда? — жадно переспросил Северус.

— Он в данный момент беседует с Гарри, а мне было велено идти к тебе, только ждать пришлось тебя довольно долго. Неужели ты попал из земного мира сразу в лабораторию?

Северус некоторое время взирал на веселящуюся Лили. Все было так же, как и раньше, до их разрыва, когда озорная Лили подтрунивала над ним и придумывала милые шалости.

— Там что-то вроде бесконечной больницы.

— Какие у тебя интересные выверты подсознания. Ему явно требуется медицинское вмешательство. А откуда ты выудил эту террасу? Неужели ты успел разбогатеть и прикупить где-то собственный домик?

— Нет, и еще раз нет. Сам не знаю, видел у кого-то, — помолчав, Северус продолжил: — Ты сказала, что Дамблдор сейчас с Гарри. Значит, мальчик умер? И почему ты тогда не с ним?

— Я была с ним. Только что шла рядом с сыном по Запретному Лесу к стану Волдеморта. Вместе с Джеймсом, Сириусом и Ремусом мы проводили его туда. Но если бы я или же Джеймс явились к нему сейчас, то он не захотел бы вернуться обратно. А нам хочется, чтобы Гарри принял решение жить дальше.

— Значит, у него есть выбор... — задумчиво протянул Северус, внимательно слушавший речь Лили. На подобную возможность для Гарри намекал ему Дамблдор, но никто из живущих магов не знал наверняка, что происходит там, за гранью жизни и смерти.

— У тебя тоже есть выбор, Северус. Ты можешь вернуться сейчас, если захочешь, — Лили взглянула на вспыхнувший на миг зеленый браслет Долга Жизни вокруг его запястья. Северус же этого не заметил, так как неотрывно смотрел на юную и прекрасную единственную любовь всей своей жизни.

* * *

Через какое время подействует это зелье, и достаточно ли его количества, чтобы полностью нейтрализовать действие яда, Гермиона не знала. Флакон с таким зельем был у них только один. Брать с собой тело профессора Снейпа в замок тоже было опасно, и не столько для них с Роном, сколько для самого бывшего директора. Рон кивнул ей головой, поднялся с колен и отправился наверх. Гермиона на мгновение помедлила. Неопределенность раздражала ее. Она сама не знала, зачем она это делает, но тем не менее зачерпнула немного пыли с пола. Затем обмакнула кончик пальца в кровь Снейпа, смешала с пылью прямо в ладошке, а напоследок добавила туда каплю своей крови. Указательным пальцем правой руки она нанесла пятно над переносицей умирающего.

— Ubi tu Gaius, ego Gaia [1], — с этими словами Гермиона поставила такую же точку себе. Если бы Рон только знал! Ведь она только что начала проводить древний, но очень простой магический обряд, который отыскала еще в школьной библиотеке, в секции общего доступа. По совету лежащего перед ней человека, еще на шестом курсе Гермиона начала подбирать самые простые заклинания, не требующие сложной подготовки и большой магической силы.

Пятно на лбу Северуса Снейпа вспыхнуло золотистым цветом и исчезло. «Значит, древняя магия приняла ее запрос» — подумала Гермиона со страхом. Теперь уже нельзя было отступать, и она взмахнула палочкой в сторону Снейпа:

— Animam meam poko. Recipere! [2] — она увидела, как тонкая золотистая струйка протянулась от ее палочки к сердцу умирающего. Теперь, если будет необходимо, ее магия будет подпитывать жизненные силы Снейпа даже при недостатке лекарственных зелий. Прислушавшись к его тихому и ровному дыханию, Гермиона удовлетворенно кивнула, навела на тело профессора сонные чары и поднялась по лестнице в верхнюю спальню, где ее ждал Рон, нетерпеливо постукивавший метлой об пол.

* * *

Когда на лбу Северуса проявилась небольшая золотистая точка, Лили усмехнулась и безапелляционно сообщила:

— Знаешь, Сев, а теперь у тебя и выбора-то, пожалуй, нет. Придется возвращаться обратно. Тебя там ждут. И ты можешь помочь Гарри и его друзьям, что бы ни случилось дальше.

— А если я все же останусь здесь? Если меня там и ждут, то только для того, чтобы отправить в Азкабан. Как мне пройти за тобой? — Северус потянулся к руке Лили.

— Нет, так дело не пойдет, — отдернулась она и перебежала за кушетку. — Если ты дотронешься до меня, то назад пути нет.

— Но я хочу именно этого!

— Не забывай, что я здесь не одна, а с Джеймсом. И я его полюбила искренне и добровольно, так что, тебе будет вдвойне тягостно видеть меня, если ты пойдешь туда, за край, с нами, — указала Лили на каменистую тропинку, начинавшуюся прямо от террасы.

Снейп досадливо передернулся.

— Но зато я могу сделать тебе маленький подарок, чтобы тебе было легче вернуться и продолжать жить. Поверь мне, мой муж тоже хочет поблагодарить тебя за Гарри. Покажи мне твой Патронус. Чтобы его призвать здесь, Северус, достаточно лишь подумать о нем.

— Вот как это здесь работает, — проговорил Северус, удивленно рассматривая возникшую перед ними олениху со светло-коричневой блестящей шкуркой. Оказывается, патронусы в этом мире обретали... плоть. Только ради этого стоило в земной жизни постигать белую магию. Лили растроганно посмотрела на нахмурившегося Северуса, лаская трогательное животное с очаровательными черными глазами.

— Что ж, я забираю ее. Обещаю хорошо ухаживать, вовремя кормить и выгуливать на сочных лужайках. И она будет не одна, а в хорошей компании.

— А где же подарок? Забрать у меня еще и Патронус — единственное живое напоминание о тебе, Лили. Пойми, это слишком жестоко.

— А я забираю только эту форму твоего Патронуса. Это и есть подарок. Надеюсь, что ты сможешь оценить его позже. Твой личный Патронус никто не может взять у тебя.

Северус покачал головой и раздраженно хлопнул балконной дверью. Возвращаться ему ни капельки не хотелось. Он растянулся на одной из ближайших коек, чтобы как следует обдумать все произошедшее с ним за последний день.

[1] Где ты, Гай, там буду я, Гайя (лат.) — слова невесты во время церемонии бракосочетания в Античном Риме.

[2] Я отдаю свою жизнь. Прими! (Лат.)