Сталкер Ёся (гет)

— Внимание, анекдот!

Пьяненький голос бодро разнёсся в вечернем воздухе, но тут же, поперхнувшись, умолк. Разговоры вокруг костра стихли. Сталкеры во все глаза разглядывали фигуру, возникшую из сумерек.

Фигура была весьма внушительна и выглядела более чем угрожающе. Наконец гробовую тишину нарушил кто-то из сталкеров, негромко прочистив горло.

— Э-э-э, здрасте, — неуверенно сказал второй. 

Третий, оказавшийся совсем несдержанным, рискнул выразить переполнявшие его чувства громким шепотом: «Вот это лань!»

— Здоровей видали, — сказала фигура, вступая в круг света и превращаясь в рослую женщину с русой косой, перекинутой на грудь никак не менее четвертого размера и трёхлинейкой на могучем плече. 

— Где этот козел? — грозно спросила женщина, снимая с плеча винтовку. 

Любитель анекдотов выронил стакан (причём полный) и все потихоньку заёрзали, пытаясь отползти как можно дальше от нежданной гостьи. Никому из сталкеров не хотелось оказаться тем самым «козлом», востребованным этой страшной женщиной. И ни у кого не возникло сомнений, что как только «козел» будет найден, участи его не позавидуешь. 

— Мнэ-э, — боязливо вякнул бородатый сталкер, — возможно Сидорович вам сможет помочь, уважаемая. 

Сталкеры хором загомонили, уверяя, что как только торговец предстанет пред светлые очи гостьи, все её проблемы немедленно разрешатся самым наилучшим образом. Бродяги говорили одновременно, то и дело, перебивая друг друга, и понять что либо было решительно невозможно. Однако складывалось устойчивое впечатление, что Сидорович специалист по «козлам» всех категорий и разбирается в этих животных как никто другой. 

Женщина повесила винтовку на плечо и зашагала к подвалу торговца. Сталкеры, вытянув шеи, смотрели вслед, пока она не скрылась в недрах торговой базы Сидоровича. Вскоре раздался грохот, словно долбили прикладом в железную дверь и крик: «Отворяй, собака!» 

Бородатый сталкер вздрогнул и утёр потный лоб, потом вытащил из кармана ПДА и принялся судорожно тыкать в экран. 

— Чего это ты? — спросил его протрезвевший любитель анекдотов. 

— Да это, — ответил бородатый, — своей напишу, что жив, здоров. Люблю, в общем-то. А то не дай бог...

Сталкеры зашуршали амуницией, торопливо извлекая наладонники. Лишь зелёный молодняк с непонимающими усмешками смотрел, как вся честна компания, морща лбы, набирают весточки давно и накрепко забытым подругам. 

Сидорович сидел за своей конторкой и осоловелыми глазами смотрел на стакан с водкой, в которой плавала жирная чернобыльская муха. Двумя пальцами выловив насекомое за крылышко, торговец брезгливо бросил её в угол, где та и приземлилась с глухим, деревянным стуком.

Сидорович поднял стакан с огненной жидкостью, и совсем уж было собрался употребить по назначению, как дверь содрогнулась от сокрушительного удара извне. 

— Пошли на хрен! — недовольно рявкнул торгаш. — Закрыто!

Дверь загрохотала, словно снаружи в неё ломился псевдогигант.

— Отворяй, собака! — крикнули за дверью. 

Сидорович схватил пистолет и решительно двинулся к двери с твёрдым намерением всадить пулю между глаз наглому пришельцу, посмевшему нарушить покой в его святая святых. Но едва он открыл дверь, как в его переносицу уперся ствол допотопной трёхлинейки, на другом конце которой находилась самая разъяренная баба из всех, что он когда-либо видел. Она ткнула торговца дулом винтовки, отчего тот отлетел к своей конторке, и вошла, захлопнув за собой дверь. 

— В чем дело, мамаша? — спросил Сидорович, немного придя в себя. 

— Я те покажу, лишенец, мамашу! — грозно пообещала бой-баба. — Говори — где вы этого козла прячете! 

— Какого еще козла?! — завопил Сидорович вне себя. Никогда ещё с ним не случалось ничего столь ошеломительного, хотя, казалось бы, Зона горазда на всякие сюрпризы. Торговец себя чувствовал явно не в своей тарелке. 

— Этого! — Женщина сунула ему под нос помятую фотокарточку. 

— Этого? — удивленно повторил Сидорович. — Дык нет его тут, ушёл он. 

— Куда это? 

— На Росток. Наверное, и сейчас там. 

Гостья, как ни в чём, ни бывало, молча развернулась и направилась к двери. 

— Постойте, уважаемая, — поспешно окликнул Сидорович, сообразив, что упускает возможные барыши. — Если вы собираетесь вглубь Зоны, вам потребуется хорошее снаряжение.

Женщина вернулась и выжидательно глянула на торговца. 

— Собирай, — согласилась она.

Сидорович засновал по всему помещению, собирая горы нужной и ненужной экипировки, предполагая одним махом сбагрить глупой бабе всё, что скопилось у него за долгое время. Гостья тем временем извлекла из своего объемистого рюкзака здоровенный, с лапоть пирожок и принялась со смаком его употреблять. 

Через некоторое время на столе выросла внушительная куча снаряги, и Сидорович приглашающе махнул рукой. Гостья взялась дотошно перебирать снаряжение, периодически уточняя назначение заинтересовавшего ее предмета.

Вскоре рядом с горой барахла образовалась жалкая кучка, которую женщина решила приобрести. Сидорович разочарованно вздохнул и назвал цену. Гостья схватилась за голову и запричитала: 

— Бедная я сиротинушка! Мужа со мной нет, проходимцы всякие обмануть норовят!

Сидоровича затрясло. 

— Ну, что ты от меня хочешь? — завопил он. — Не могу же я в убыток себе торговать?

— Обдирай меня, как липку! — продолжала завывать несносная баба. — Креста на тебе нет! 

Сидорович горько пожалел, что не дал уйти этой жуткой женщине. Жадность фраера сгубила. На все его железобетонные доводы и неоспоримые аргументы гостья начинала стенать, словно римская плакальщица, раз, за разом повышая голос, и при этом предусмотрительно держала трёхлинейку снятой с плеча и в боевой готовности.

Через полчаса торговцу всё это надоело до чёртиков, и он был готов отдать снарягу даром, лишь бы вредная баба, наконец, заткнулась и оставила его в покое. 

— Хорошо, — прорычал Сидорович. — Забирай за полцены и убирайся.

Женщина немедленно замолчала, оборвав себя на полуслове, тщательно отсчитала деньги и скрылась за дверью. 

— Ну и лань! — пробормотал торговец, промокая тряпицей вспотевшую лысину. — Бедный мужик!

Дверь скрипнула, открываясь, и Сидорович, проявив чудеса проворства, спрятался под стол. 

— Изыди! — застонал он в отчаянии.

Прошуршали шаги, и под стол заглянуло удивленное лицо Странника. 

— Что это с тобой? — спросил бродяга. — Да на тебе лица нет. Белочка приходила? А я говорил — допьёшься!

— Уж лучше бы белочка, — серьёзно сказал Сидорович и опасливо спросил. — Эта ушла? 

— Та симпатичная бабенка? Заночевала в доме Шустрого, он был счастлив предоставить ей помещение. А что? 

— Ничего, — печально ответил торгаш. — У тебя валидола не найдется? 

До утра деревня новичков гудела, словно растревоженный улей. Из уст в уста передавались самые леденящие подробности. Вновь прибывшим рассказывали, как гостья выломала железные двери бункера, избила до полусмерти торговца, ограбила его, а после окопалась в доме Шустрого. Время от времени кто-нибудь предлагал взять развалюху штурмом, но желающих не находилось.

И только с первыми лучами солнца, когда Лань, чеканя шаг, направилась в сторону Свалки, все вздохнули с облегчением и занялись обычными делами. Ну, а Сидорович ещё с ночи заперся в своем подвале и ушел в запой на неделю. 

Пока обитатели деревни новичков приходили в себя после оказанного гостеприимства, на подходах к Затону происходило нечто невообразимое...

* * *

— Уза, ты идиот! — голосил Бычок, раскачиваясь на ветке. — Чтоб я ещё раз тебя послушался!

Сталкер судорожно оглядывался, выискивая на дереве насест попрочнее. Дерево было старое и опасно похрустывало. 

— А чё я то? — отозвался Ёся из густой листвы соседнего дерева. — О-о-о Бычок, это нечто!

Бычок с трудом подтянулся и прочно угнездился на развилке «своего» дерева. 

— Ты что, всё ещё снимаешь? — спросил он.

— Ну конечно! 

Бычок уже достаточно успокоился, чтобы разглядеть торчащую из кроны дерева руку напарника, сжимающую ПДА с включённой камерой. А под деревом метался разъярённый кровосос, находящийся, судя по некоторым признакам, в состоянии крайнего сексуального возбуждения. 

Странная ситуация, не так ли? Ведь, когда мы расстались с Бычком и Ёсей, они мирно посиживали на базе Свободы и строили планы. При чём тут кровосос, да ещё и в таком двусмысленном положении? А случилось вот что.

На окраинах Затона Бычок и Ёся распрощались с Яром и свободовцами. Не по душе была Бычку эта вечно укуренная компания анархистов, хоть он был очень благодарен им за своё спасение. Впрочем, и Долг с его жёсткой дисциплиной сталкеру тоже не нравился. Бычок предпочитал истинную свободу одиночек. Никакой толпы, никаких приказов. Только ты, Зона и верный напарник. Ибо совсем без друзей нельзя.

Это только в сказках святые отшельники жили в своих пещерах до глубокой старости. В жизни на каждого такого одиночку найдётся десяток бандитов, стая вечно голодного зверья, да и просто обвалившийся не вовремя камень. А друг поможет отбиться от бандитов и зверей, откатит камень, придавивший ногу. Прикроет беззащитную спину. Вот только и тебе придётся платить тем же и вытаскивать непутёвого приятеля из неприятностей. 

— Куда идём? — прервал Ёся возвышенные размышления напарника.

Бычок встрепенулся и поднял бинокль. 

— Видишь, во-о-он ржавая хреновина? — вытянул палец Бычок. — Примерно туда и пойдём. 

Ёся с готовностью кивнул и тут же спросил: 

— А почему?

— Потому что я так сказал, — отрезал Бычок.

— Гениальный аргумент, — поморщился парень. — Только подожди, я по делам сгоняю.

— Засранец, — сказал Бычок, не отрываясь от бинокля. 

Ёся показал ему в спину средний палец и скрылся в кустах. Бычок опустил оптику и присел. Закурил. Посмотрел на часы. Достал из рюкзака шоколадку и съел. Посмотрел на часы. Глотнул воды из фляжки, проверил оружие и снарягу. Посмотрел на часы. 

— Твою растакую мать! — не выдержал, наконец, сталкер. — Уза!

Молчание было ему ответом. Бычок продрался сквозь заросли и тут же увидел торчащие из-под куста ноги напарника. Сталкер опустился на карачки и подполз к Ёсе. 

— Уза? — шёпотом позвал он.

— Тихо, — сказал Ёся. — Смотри. 

Бычок раздвинул ветки и увидел. В ста метрах от них, полускрытые густым подлеском, возились на земле два кровососа. 

— А чего это они делают? — тупо спросил Бычок.

Ёся похабно оскалился в ответ. 

— Нет! — выдохнул Бычок, прозревая. — Не может быть! Они что того? Этого?

— Ы-ы-ы, — подтвердил Ёся. 

Он вдруг хлопнул себя по лбу. Проворно достал наладонник, вручил Бычку свою «гадюку» и пополз вперёд. 

— Стой! — схватил его за ногу Бычок. — Ты чего это удумал?

— Хочу заснять на камеру, — ответил Ёся, нетерпеливо дрыгая пленённой конечностью. 

— Рехнулся? — яростно зашипел Бычок. — Валить надо, пока они нас не почуяли. 

— Да ладно тебе, Бычок! Это же редчайшие кадры! Личная жизнь кровососа! А? Представляешь, сколько нам отвалят учёные за эту инфу? 

Нежная душа Бычка не выдержала такого искушения, и он неохотно отпустил ногу напарника. Ёся, вихляя костлявым задом, немедленно пополз дальше. 

— Чувствую себя долбанным извращенцем, — пробурчал Бычок, устремляясь за приятелем.

Подобравшись поближе и пламенея от смущения, Ёся увлечённо снимал сладкую парочку. Бычок немного замешкался. Выдираясь из густого кустарника, сталкер зацепился оружием за ветку. Поскольку Бычок тоже увлёкся созерцанием интимного процесса мутантов, он не увидел, что подлая ветка просунулась точнехонько в спусковую скобу.

Он нетерпеливо дернул оружие. В воздухе прогрохотала длинная автоматная очередь, лесную подстилку вспороли пули. И тут же события понеслись вскачь.

Кровососиха подскочила и оглушительной затрещиной отправила своего кавалера в ближайшую лужу. Бычок машинально дернул автомат ещё раз и наконец, высвободил его, попутно произведя ещё одну очередь.

Кровососиха бросилась наутёк, прямо на ходу принимая режим «стелс». Кровосос выбрался из лужи и неторопливо осмотрелся. Увидел удаляющиеся пятки своей возлюбленной и, словно не веря своим глазам, опять посмотрел на то место, где ещё минуту назад так славно проводил время.

Тут до мутанта, очевидно, дошло, что вечеринка окончена и сей факт привёл его в неописуемую ярость. Кровосос заорал так, что глаза его вылезли из орбит, а коричневая шкура приобрела редкостный пюсовый цвет.

Ёся среагировал, как ни странно, правильно. Вскочил и сразу же полез на ближайшее дерево, сжимая в зубах наладонник. К тому времени, как мутант перестал выражать свое возмущение, парень был высоко на дереве и приготовился к съемке.

Бычок, который сегодня немного тормозил, успел только вскочить на ноги и метнуться в сторону. Вместо того чтобы лезть повыше, сталкер побежал подальше. Естественно, в спринте на короткие дистанции, кровосос выигрывает однозначно, это Бычок понял примерно через пять шагов. Поэтому облюбовав высоченную кучу камней, сталкер принялся нарезать круги, строго следя, чтобы кровосос не бросился наперерез. 

— Уза! Что делать-то? — крикнул Бычок, когда притомился. — Как у тебя с оружием?

— Пистолет, — ответил Ёся. — Против кровососа всё равно, что никак.

— Гадство! — выругался сталкер. — Стреляй! Отвлеки его, не видишь, я на пределе!

Ёся снова взял ПДА в зубы, вытащил пистолет и начал палить кровососу под ноги. Тот немедленно среагировал и помчался разбираться. Бычок прямо-таки взлетел на первое попавшееся дерево, оказавшемся на поверку трухлявой развалиной. 

— Уза, ты идиот! — заголосил Бычок, раскачиваясь на ветке. — Чтоб я ещё раз тебя послушался!

Сталкер судорожно оглядывался, выискивая на своём убежище насест попрочнее. Дерево опасно похрустывало. 

— А чё я то? — отозвался Ёся из густой листвы соседнего дерева. — О-о-о Бычок, это нечто!

Бычок с трудом подтянулся и прочно угнездился на развилке «своего» дерева. 

— Ты что, всё ещё снимаешь? — спросил он.

— Ну конечно! 

Бычок уже достаточно успокоился, чтобы разглядеть торчащую из кроны дерева руку напарника, сжимающую ПДА с включённой камерой.

А под деревом метался разъярённый кровосос, находящийся, судя по некоторым признакам, в состоянии крайнего сексуального возбуждения. 

— Господи, какой здоровенный! — ужаснулся Бычок, глядя вниз. 

— А ты его не разглядел, пока бегал? — спросил Ёся. 

— Да мне как-то было не до разглядывания интимных частей кровососа, — съязвил напарник. 

Ёся округлил глаза. 

— Бычок, ты о чём вообще? — заинтересовался парень. 

Бычок покраснел и собрался ответить, но его грубо прервали. Кровосос, потерявший от ярости остатки рассудка, начал трясти и пинать дерево, на котором укрылся Бычок, от чего оно немедленно разломилось на две части, начиная с развилки.

А поскольку сталкер размещался именно там, не было ничего удивительного в том, что он оказался под ногами у мутанта. Кровосос торжествующе взревел и схватил Бычка за ногу. Бедняга сразу же преисполнился самых мрачных предчувствий, но его планида в этот момент, очевидно для разнообразия, сменила гнев на милость.

Голова мутанта вдруг украсилась сквозными дырками и лопнула, словно гнилой орех. И лишь после этого, Бычок услышал грохот выстрелов. Под Ёсиным деревом стоял бравый вояка с автоматом наперевес и с любопытством обозревал поверженного мутанта. 

— Ты как? — спросил он сталкера.

— Спасибо, ничего, — ответил Бычок и, чувствуя себя полным идиотом, вежливо поинтересовался. — А вы как поживаете?

Ёся на дереве заржал как конь. Вояка вздрогнул и мгновенно вскинул автомат. 

— Здрасте, — помахал Ёся. — Не стреляйте, я спускаюсь и я без оружия.

Вояка представился как сталкер Дёготь. Бычок с Ёсей сделали вид, что поверили. На сталкера Дёготь походил не больше, чем Ёся на СБУшника.

Впрочем, вояка оказался славным парнем. Они довольно мирно посидели у костерка, пока Бычок приводил в порядок истерзанные нервы, и также мирно распрощались. Дёготь зашагал по направлению к «Скадовску», сталкерам была прямая дорога к «Шевченко».

— Эй! — крикнул вдруг Дёготь вслед сталкерам.

Бычок и Ёся остановились.

— Вы не видели здесь вертолёты или военных? — спросил вояка.

— Нет, — ответил Ёся, — мы ведь только пришли, как и ты.

Вояка махнул рукой и скрылся в зарослях ёлок. 

Пока друзья, спускаясь с пологого склона и направляясь к «Шевченко», обсуждали замаскированного под сталкера вояку, на Кордоне закипали страсти...

* * *

Рядовой Диденко ещё раз бдительно обвёл взглядом окрестности и покосился на красную, лоснящуюся морду прапора. Парнишка впервые попал в Зону, и всё ему было и страшно и интересно. И, кстати, совершенно непонятна беспечность дрыхнущего начальства. Это ж Зона! Понимать надо.

И рядовой понимал, как умел, поэтому, возможно, первым заметил на дороге приближавшуюся фигуру, из-за плеча которой угрожающе торчал длинный ствол трёхлинейки. 

Диденко привлек внимание приятеля — рядового Малышева, после чего они совместными усилиями привели в тонус задремавшего рядового Добегулию. 

— Стой, стрелять буду! — выдав эту дежурную фразу, Диденко отважно вышел вперёд.

— Ещё чего удумал, бесстыдник, — сказала Лань, не останавливаясь. — Как ты с женщиной обращаешься? 

На помощь приятелю, смешавшемуся от подобной дерзости, пришёл Малышев, заступивший женщине дорогу, а рядовой Добегулия в это время спешно будил разоспавшегося товарища прапорщика. 

Справедливо рассудив, что пара салабонов для неё не препятствие, Лань пошла на таран. Сражение стенка на стенку завершилось ровно через пять секунд с перевесом сил в пользу гостьи. Вероятно, она без проблем миновала бы блокпост, но тут на её пути вырос проснувшийся, наконец, прапор. Противники остановились и начали играть в гляделки, оценивая возможности друг друга. В этот момент прапору пришла в голову гениальная мысль — во что бы то ни стало соблазнить нарушительницу военного режима. 

Он был здесь хозяином положения и давно повадился за определенную плату пропускать ходоков через блокпост в обе стороны. Ну, а что мог потребовать с одинокой путешественницы одуревший без женской ласки прапор? Ага. А то, что объект его вожделения был на голову выше и шире в плечах, только добавляло любовному приключению экстрима. 

Прапор вытянулся во весь свой метр с кепкой, а выправка его была бы впечатляюща, если бы не солидное брюшко. Он щелкнул каблуками с такой силой, что рядовой Добегулия от неожиданности выронил автомат. Недовольно покосившись в сторону нерадивого бойца, прапор бросил долгий, завлекающий взгляд в сторону Лани и поиграл бровями. 

— Мадам, — сказал он торжественно, — мы рады приветствовать в вашем лице...

Тут прапор запнулся, пытаясь сообразить, как покрасивее завернуть комплимент, но ничего не придумал и снова задергал бровями. 

— Ты припадочный что ль? — участливо поинтересовалась Лань. — И как же такого болезного в армию взяли?

Рядовые, внимательно следившие за разговором, одобрительно захмыкали, а Диденко, невзлюбивший прапора особо, с удовольствием подсказал: 

— Это он мзду просит.

— Мзду-у. — Недобро сощурилась Лань. — Сейчас я дам ему мзды, кобелю треклятому. 

Как следует размахнувшись, словно чемпионка по метанию ядра, женщина отвесила прапору сокрушительную оплеуху. Неудавшегося Казанову унесло в сторону. Опрокинув пару ящиков со стратегическим боезапасом, товарищ прапорщик упокоился на колючей чернобыльской травке.

Срочники восторженно зашумели и устроили овацию стоя, чтобы гостья повторила выступление на бис. Но Лань очень торопилась и, беспрепятственно миновав заградительные сооружения, вскоре скрылась из виду. Никому из парней и в голову не пришло её останавливать. 

На Свалке Лань наткнулась на стаю слепых собак. Сначала мутанты долго бежали следом, периодически высовывая морды из кустов и поводя чуткими носами, пока самая отвязная не решилась атаковать.

Псина одним прыжком преодолела расстояние до намеченной жертвы и намертво вцепилась в её рюкзак, остальные, завывая, кинулись следом. Лань сдернула с плеча винтовку, одновременно разворачиваясь, но стрелять не стала. Отшвырнув одну собаку пинком, наподдала следующей, а потом с удивительным проворством заработала прикладом, да так, что облезлые тела мутантов с визгом разлетались во все стороны.

С укрепточки находившейся поблизости уже бежали несколько парней в черной форме с алыми шевронами на рукавах, но помощь не требовалась. Несколько псин без памяти удирали в сторону Тёмной долины, но большая часть собак лежали бездыханными. 

— От же ж, шавки шелудивые, — плюнула им вслед Лань.

— Здравия желаю, гражданочка, — козырнул один из долговцев. 

— И тебе не хворать, солдатик, — приветливо ответила женщина, возвращая винтовку в походное положение. 

— Прошу прощения, у вас тут мутант, — сказал парень, указывая на её рюкзак. 

— Где? — Женщина проворно развернулась и обозрела пространство за спиной. 

— А вот тут, — настаивал долговец. 

Лань крутилась в разных направлениях, собака, повисшая на её рюкзаке, сдавлено скулила сквозь крепко сжатые клыки и сучила лапами, а долговец плясал рядом, пытаясь ухватить вертлявую гостью или хотя бы донести до её сведения место дислоцирования мутировавшей твари.

Его сослуживцы стояли поодаль и наслаждались представлением, покатываясь со смеху. Через пять минут долговец отчаялся достичь результата своих усилий, и потеряно отошёл в сторонку. Лань, уверенная, что над ней глупо подшутили, показала парням кулак и с болтающейся на рюкзаке собакой направилась в сторону Ростка. Было очевидно, что дополнительного веса могучая баба просто не заметила. 

Непосредственно у завода ей повстречалась еще одна стая, более многочисленная, но на этот раз обошлось без крови. Недоумевающие мутанты трусили на почтительном расстоянии, периодически одна из тварей вырывалась вперед и обнюхивала висящую на спине Лани собаку, а потом ноги путницы и отбегала обратно.

Собаки никак не могли понять — что же это такое? Непонятное существо пахло человеком, а значит врагом, но одновременно слепой собакой, следовательно, являлась своей в доску. Ментальное сканирование ввергло мутантов в еще большее изумление, ибо сознание существа также было двоичным. Одно — человеческое, но без легко узнаваемого собаками страха, а спокойное и безмятежное, второе — звериное, источавшее флюиды злобы и неутоленного голода. Всё это было странно, а все странное в Зоне — потенциальная опасность, сулившая, как правило, летальный исход. Вот такое моменте мори.

Поэтому дружная собачья свора предпочла скрыться в неизвестном направлении, рассудив, что если в окрестностях завелся столь странный чужак, им тут ловить больше нечего. 

У блокпоста Лань встречала довольно большая толпа, состоящая из свободных от несения службы долговцев, которым прилетели сообщения со Свалки о сталкерше, таскающей на рюкзаке слепую собаку в качестве брелка. Вдоволь налюбовавшись колоритной особой и в особенности висящим за ее спиной мутантом, командир приступил непосредственно к действиям. 

— Не хотите ли снять поклажу и передохнуть? — начал он светскую беседу. Долговцам очень хотелось запечатлеть в памяти реакцию женщины на собаку, изображающую из себя рыбу прилипалу.

— Да я всего-то верст десять отмахала. С чего уставать? — искренне удивилась Лань. 

— Тогда попрошу вещи к досмотру, — сделал новую попытку командир и дал предупреждающий знак готовым расхохотаться бойцам. 

— Всё бы вам, кобелям, девок осматривать да щупать. Тьфу, охальники! — Отодвинув командира плечом, Лань продефилировала меж расступившихся парней и, не обращая внимания на дружное реготание, зашагала к бару. 

— Ну, и лань, — почти восхищенно пробормотал командир. — Как она вообще тут оказалась? 

Пути Зоны неисповедимы и они, порой, приводят в её лоно самых неординарных личностей, заклеймённых обществом как чудаки и фрики. Правда такой изгой зачастую оказывается лучше приспособлен к выживанию, чем среднестатистический обыватель.

По эту сторону Кордона отвергнутый обществом чудик способен командовать группировкой, в то время как всеми уважаемый гражданин способен отбросить копыта в самое короткое время. Зона, как хороший наставник, чертовски беспристрастна, и каждому даёт одинаковую возможность себя показать.

Если ты хоть что-то из себя представляешь, вполне можно получить право топтать эту полную тайн землю. Зона ведёт свой собственный естественный отбор, и выживает необязательно самый сильный, быстрый или умный. Человек — это ведь не только тварь дрожащая, что непрерывно жрёт, гадит и совокупляется, хотя мир по ту сторону колючки всё чаще убеждает в обратном.

Должно, обязано присутствовать в душе нечто, что не опишешь даже сотней слов, какая-то особая сущность, что даёт право называться человеком. И если Зона увидит, почувствует в тебе это — считай, принят в клуб. 

Пока долговцы на Ростке гадали об извилистых тропинках судьбы, что привела в Зону и конкретно на Росток женщину с древней винтовкой Мосина на плече, в окрестностях Затона разворачивались следующие события...

* * *

— А всё-таки, почему мы идём именно к этой барже, а не к «Скадовску»? Дёготь ведь сказал, что все сталкеры собираются именно там, — сказал Ёся и погладил верхнюю губу. Ему показалось, что с некоторых пор там появились несомненные признаки его мужественности. 

Бычок почесал ухо и перепрыгнул небольшую лужу синего «студня». Аномалия азартно забулькатила, но быстро успокоилась. 

— Яр сказал, что на «Шевченко» обретается один наш общий знакомый. Хочу его повидать, раз сюда притащился, — ответил он и затопал ногами, сбивая грязь. — От мерзость! Будто в дерьмо вляпался! 

Довольно живописный в окулярах бинокля Затон, оказался на поверку поистине гадостным местом. Не таким поганым, как Болота, где хорошо жилось только Болотному Доктору, но тоже довольно неприятным.

Не до конца пересохшее русло было усеяно причудливо изгибавшимися лужами и ручейками. Повсюду буйно разрослась мутировавшая растительность, скрывавшая множество ловушек и кровожадных тварей, да и сама по себе таившая немало опасностей.

Укрытий было удручающе мало. В основном заброшенные, ржавеющие катера и баржи, и все они находились на весьма почтительном расстоянии друг от друга. Но больше всего Бычка раздражала грязь. Липкий, жирный ил неожиданного желто-коричневого цвета. Ну, и пах он соответственно.

А вот Ёся был, несмотря ни на что, доволен. Что ещё нужно горящему энтузиазмом, любопытному парню, как не новые, неразведанные территории, полные тайн и опасностей. В душе его поселилось особое, будоражащее чувство предвкушения.

То же самое, должно быть, испытывали отчаянные мореходы средневековья, впервые высаживаясь на только что открытых островах. Так же ощущал мир Гагарин, когда выдал свое — «Поехали!». Таким же взглядом смотрел в допотопный монитор самый первый пользователь Интернета. 

До баржи, носившей фамилию знаменитого писателя, дошли почти без приключений, лишь раз пришлось пострелять в пятерку злющих псевдособак. Ёся, правда, затянул во все горло «Из-за острова на стрежень...», надеясь обойтись без пальбы, но мутанты Затона, почему-то, оказались менее восприимчивы к вокальным талантам парня.

Псевдопсы очумело мотали головами и выли так, что сердце разрывалось, но не отставали ни на шаг, да ещё и пытались атаковать. Пришлось Бычку шарахнуть, как следует, из автомата. Две псины упали и заскребли лапами землю, марая облезлые шкуры в мерзкой грязи, а оставшиеся предпочли отступить. 

Как оказалось, приятеля Бычка на «Шевченко» не было, зато там обитала пёстрая компания сталкеров, в коей имелись представители, кажется, всех известных в Зоне группировок. Как говорится — всякой твари по паре. Почему они оказались отдельно от своих кланов, сие есть тайна великая, выяснять которую у приятелей не было никакого желания.

Обитатели «Шевченко» были мрачны, угрюмы и не расположены к задушевным беседам, и называли себя группировкой «Рай». Насколько Ёся понял из разговора с одним из парней, их целью было преобразование Зоны в райские кущи, пригодные для проживания, причем, только для узкого круга лиц, избранных по неведомому принципу.

Бычку и Ёсе с ходу предложили присоединиться, но дисциплинка в группировке была похлеще долговской, прямо таки гестаповская, и приятели поспешно отказались, после чего были с презрением изгнаны и преданы анафеме. 

— Говорил я — надо к «Скадовску» идти, — сказал Ёся. — Уф… Никогда не видел столько мизантропов в одном месте.

Бычок не знал что такое мизантроп, но с готовностью покивал. Незнакомое слово звучало как ругательство и подходило для обитавших на «Шевченко» сталкеров как нельзя лучше. 

Не сговариваясь, друзья повернули обратно и зашагали к «Скадовску». Не успели они удалиться на сотню метров, как Бычок заметил вооруженный отряд, что медленно перемещался через заросли мутировавшего чакона им навстречу. Судя по дерьмовой экипировке — мародёрский. Сталкер дернул Ёсю за рукав, они с омерзением легли в грязь и поползли перпендикулярно первоначальному пути, затем укрылись за кучей щебня, так кстати оказавшейся поблизости.

Высунув головы по разные стороны кучи, приятели наблюдали, как мародёры окружают «Шевченко». Заняв все стратегически выгодные точки, нападающие хлынули в недра баржи, началась интенсивная стрельба. 

— Поможем? — покосился на приятеля Ёся.

— Ну их, — отмахнулся Бычок. — Прибить бандюка — это, конечно, дело хорошее, но вот именно сейчас, почему-то, не хочется.

— Можно помочь бандюкам, — садистски ухмыльнулся Ёся. 

Бычок сначала не понял и уставился на парня с недоумевающим видом, но тут же с удовольствием реготнул и уже безбоязненно покинул укрытие. 

Следовало торопиться, поскольку до «Скадовска» оставался порядочный кусок пути, а к вечеру научники прогнозировали Выброс. Гораздо точнее сей катаклизм прогнозировала левая ягодица Бычка, перед Выбросом нещадно зудевшая. 

Обходя скопления разноцветного «студня», водившегося в этих местах в изобилии, сталкеры в ритме вальса отмерили внушительное расстояние, но Зона, очевидно, именно сегодня решила, как следует, испытать их на крепость и выдержку. 

Дойдя до того места, где друзья спускались в русло Затона, Ёся увидел на окраине леса сбежавшую с ложа утёх кровососиху. Она, сгорбившись, сидела на земле и с аппетитом употребляла своего убиенного любовника. Причём употребляла в гастрономическом смысле этого слова.

Ёся совсем уж было собрался обратить внимание Бычка на сей вопиющий факт, но в этот момент тот перешагнул невзрачный пучок травы с мелкими бледно-жёлтыми соцветиями. От этого движения из соцветий поднялось густое облако пыльцы, окутавшее сталкеров, заставляя их оглушительно расчихаться.

Поспешно выскочив из жёлтого облака, Ёся узрел сквозь слезящиеся глаза, как кровососка прервала обед и устремилась к ним с явным намерением заодно и поужинать. Веером выпустив весь магазин «гадюки» в сторону надвигающейся опасности, Ёся поспешил убраться в сторонку и сменил рожок.

Пули кровососиху только разозлили. Подскочив к парню, она наотмашь хлестнула его лапой, отчего он отлетел на несколько метров и свалился в центр веселенькой полянки мутировавшего одуванчика. Семена одуванчика хороводом закружились вокруг Ёси и все как один осели на его волосах и одежде, зацепившись крохотными крючками. Через минуту вместо юного сталкера, на полянке вяло шевелилось нечто, напоминавшее долговязый сугроб. 

В бой вступил Бычок. Экономными очередями в три патрона он держал тварь на расстоянии, пока Ёся не очухался. В два ствола приятели быстро повергли кровососиху в состояние несовместимое с жизнью, после чего поспешно извлекли аптечку и сделали друг другу противоаллергенные инъекции.

Хрен знает, какие последствия могла вызвать пыльца невзрачных с виду цветочков, и хотя нещадный чих уже отпустил, перестраховка была вовсе не лишней. 

А вот последствия Ёсиного приземления в местный аналог одуванчиков уже были налицо. То ли от повышенной влажности в воздухе Затона, то ли от того, что парень до этого основательно извозюкался в грязи, но семена, зацепившиеся за одежду, уже дали первые всходы, и теперь Ёся напоминал лужайку для гольфа. Друзья попытались совместными усилиями отскрести напасть, но потерпели неудачу и, махнув рукой, продолжили путь. 

Хряпа старательно обнюхивал кусок колбасы, зажатый в руке, и никак не мог решить — съесть его или выбросить. Выглядел продукт подозрительно, а запах его наводил на мысли о больнице и конкретнее инфекционном отделении.

Но с провизией на Затоне было туго, хотя Борода обещал наладить поставки не только провианта, но и боезапаса. Всё зависело от сталкеров. Если появится откат в виде артефактов — Затон будет обжит людьми, а значит, будет и жратва, и патроны. 

Хряпа толкнул дремлющего за столом незнакомого сталкера. Тот с трудом сфокусировал взгляд на куске колбасы, который Хряпа сунул ему под нос. 

— Как думаешь — схряпать или ну её к псевдопсам?

Сталкер понюхал продукт и, брезгливо сморщившись, пересел за другой стол, где снова упал в объятия Морфея. 

— Понятно, — сказал Хряпа и, зажмурившись, сунул колбасу в рот и принялся с остервенением жевать. 

Дверь, громко взвизгнув, впустила вновь прибывших. Хряпа посмотрел и, выплюнув полупережёванную колбасу, радостно засмеялся. Вслед за этим все обитатели «Скадовска» грянули таким дружным ржанием, что будь баржа похлипче, немедленно рассыпалась бы по винтику. 

Первым вошел чернявый сталкер выглядевший так, словно полдня провел, валясь в отхожей яме. Правда, узрев того, кто шёл следом, на первого уже не обращали внимания.

Вторым в дверь протиснулось нечто больше всего напоминавшее стог свежескошенной травы, из которого торчала голова с нежно-зеленой порослью вместо волос. Выражение лица этой головы было багрово и источало величайшее негодование. 

Вновь прибывшие прошли к конторке Бороды и остановились, ожидая, когда тот разогнется после приступа смеха. Утерев слёзы счастья и довольно похрюкивая, Борода соизволил поприветствовать гостей. 

— Отлично замаскировался, — сказал он Ёсе. — Пять с плюсом за находчивость. Не маскхалат — сказка! 

Ёся нахмурился и обиженно поджал губы, чем вызвал новые смешки. 

— Чем ржать, лучше скажи — как с этой хренью бороться? — недовольно сказал Бычок. 

— Да как испокон веков с сорняками боролись, — улыбнулся Борода. — Прополкой. 

Пока приятели, матерясь, очищали Ёсину одежду от зловредной растительности, а «Скадовск» готовился к Выбросу, на Ростке события принимали неожиданный поворот...

* * *

Слепая собака, наконец, покинула рюкзак. А случилось это, когда Лань спускалась в помещение бара «100 рентген». Возможно, ничего бы и не произошло, если бы охранник не попытался изъять у женщины её драгоценную трёхлинейку. Лань вообразила, что её пытаются нагло ограбить и так энергично боролась за своё имущество, что не выдержал и надорвался карман рюкзака, на котором и висела собака.

Слепая псина брякнулась на пол и заметалась в поисках убежища. Не обнаружив оного, обезумевшая тварь не придумала ничего лучше, как намертво вцепиться в ногу охранника. Очевидно, мутант решил, во что бы то ни стало, внедриться разведчиком в стан своих злейших врагов — людей и полагал, что наилучшим решением будет изображать из себя придаток к человеческому организму.

Охранник вмиг позабыл обязанности и пулей вылетел на улицу, волоча за собой рычащую собаку, и громкими воплями извещая округу о своем незавидном положении. Несколько обескураженная всей этой суматохой Лань беспрепятственно прошествовала в бар.

В «100 рентгенах» она задерживаться не стала. Узнав у Бармена, что объект её поисков видели относительно недавно на Военных складах, Лань решила немедленно отправляться в путь, чтобы до темноты успеть пройти хотя бы часть расстояния. Её пытались удержать, предупреждали о Выбросе, но переубедить упрямую женщину так никому и не удалось. 

В самом темном углу бара сидел человек известный под прозвищем Информатор. Он проводил глазами выходящую Лань и задумался — кого может заинтересовать инфа об одинокой женщине, отправившейся в путь накануне Выброса.

Мысленно прокрутив список возможных покупателей, он остановился на наёмнике по прозвищу Нео. Тот был весьма падок на женский пол, вот только разрисованная «жгучим пухом» рожа вкупе с мерзким характером не позволили Нео добиться амурных подвигов. Претерпев огромное количество провалов на этом поприще, наёмник превратился в редкостного женоненавистника.

Информатор поздравил себя с удачным выбором покупателя и быстро набрал короткое сообщение. Получив ответ, он вышел из бара и окольными путями направился в сторону Дикой территории. 

Лань быстро шла по кромке асфальтовой дороги и время от времени, согласно показаниям детектора, огибала немногочисленные аномалии. Особой нужды в подобной спешке не было, всё равно дотемна до Военных складов не добраться. Лань подгоняло нехорошее предчувствие опасности. Все было неправильно. Низко висело неправильное небо жуткого красноватого цвета, уши забивала неестественная, неправильная тишина, а спину буравил чей-то злобный, неправильный взгляд. 

Затылок окатила волна мурашек, Лань резко обернулась. По дороге, не таясь, шагали двое мужчин с оружием, миролюбиво закинутым на спины. Лицо того, что слева представляло собой уродливую маску, разрисованную плохо зажившими, фиолетовыми шрамами, с ремня штанов свешивалось дряблое брюхо, трясущееся при каждом шаге.

Второй был длинный и худой, как велосипед. Одежда на нём смотрелась так, словно её повесили на швабру. 

Оба улыбались, но Лань отчётливо чувствовала в этих улыбках гнильцу. Так улыбаются предатели, получая свои тридцать сребреников. С такими улыбками маньяки полосуют тела своих жертв. Точно так же скалится шавка, кусающая исподтишка. 

Лань быстро огляделась, надеясь обнаружить хоть какое-нибудь укрытие, но поблизости не было ничего заслуживающего внимания. Лишь темнел зев пещеры, вырытой неизвестно за каким лядом в песчаном боку небольшого холма, что высился справа от дороги.

Это было не укрытие, а чёрте что, и Лань ни за какие коврижки туда бы не полезла. К тому же на секунду ей показалось, что из темноты пещеры её внимательно изучает... нечто. Взгляд этот, вроде бы, не нёс в себе угрозы, но женщине сделалось не по себе. 

Лань привела винтовку в боевое положение и стала поджидать незнакомцев. Те вскоре приблизились на достаточное для беседы расстояние и остановились. 

— Привет, красавица, — лениво сказал худой и его оскал сделался совсем уж неприятным. — Далеко собралась?

— Винтовку то убери, — встрял второй. — Мы не кусаемся, разве что сама попросишь. 

Они радостно заржали, хотя, по мнению Лани в этих словах не было ничего смешного. Она зыркнула исподлобья и ничего не ответила. Только подняла ствол винтовки повыше, нацелив точно в голову типа с фиолетовой от шрамов рожей. Он ей не нравился особенно интенсивно. 

— Да всё в порядке, — вытянул руки худой. — Ну, пошутили чутка. Меня зовут Смерть, а моего друга Нео. Мы случайно узнали, что ты ищешь кое-кого и решили предложить помощь...

Не переставая говорить, тип с пафосным погонялом Смерть начал потихоньку приближаться, а его дружок обходил с фланга. Они больше не улыбались. Но Лань была начеку и одним движением снова увеличила расстояние. 

— Слышь ты, тварь... — начал было Нео, но вдруг замолк, с отсутствующим видом глядя в одну точку. 

Смерть, мигом сообразивший, что означает внезапный ступор дружка, предпринял поспешное отступление. Ствол его пижонской снайперской винтовки выписывал причудливые восьмерки в трясущихся руках, лицо было искажено ужасом, а коленки сгибались и разгибались, словно его дергал за ниточки невидимый кукловод. 

Всё это, без сомнения, было бы очень страшно, если бы Лань знала что происходит. Но она видела всего лишь двух внезапно спятивших мужиков и поэтому начала звонко и безудержно хохотать. 

Неизвестно сколько продлилось бы её веселье, но конец всей этой истории положил низкий, потусторонний стон, что упал, кажется, с самих налитых кровью небес. А может, вырвался из-под земли? Реальность начала стремительно выцветать до оттенка сепии, запахло озоном. 

Так бы Лань и упокоилась под Выбросом или пополнила ряды зомби, но тут, откуда ни возьмись, подскочили два молодчика, подхватили её под руки и резво поволокли к пещере. Все события произошли настолько быстро и бестолково, что женщина даже не успела толком испугаться. И только в глубине пещеры, когда её отпустили, Лань с запозданием возмущённо завопила: 

— Куда вы меня притащили, бесово племя?! 

В этот момент на улице шарахнуло, да так, что стены пещеры затряслись, словно в приступе падучей, на голову женщине посыпался песок. Рядом ощущалась какая-то возня, отчего возникало впечатление, что в пещере полно народу, но рассмотреть, что-либо в густой тьме не представлялось возможным.

Лань представила, что было бы, останься она на улице, содрогнулась и преисполнилась запоздалой благодарности к своим спасителям. 

На улице, тем временем, все возвращалось на круги своя. Нереальный треск снизил децибелы до едва слышного отдаленного рокота, земля перестала вздрагивать. 

Лань сгрузила рюкзак и, порывшись в нём, достала большую свечу и коробок спичек. Затеплился огонёк, тьма пещеры рассеялась, явив взору женщины самую странную компанию из всех, когда-либо виденных. 

Прямо перед ней стоял молодой парень с откровенно воровской рожей, облачённый в спортивные штаны и кожаную куртку. В руках болталась «гадюка», а выражение лица вызывало сомнения в его рассудке.

Еще два похоже одетых парня, покачиваясь, стояли у входа в пещеру. Автоматы в их руках казались не оружием, а бесполезными придатками. А у самой дальней стены сидела на корточках чрезвычайно уродливая баба и настороженно смотрела на Лань. Взгляд хозяйки пещеры, единственной из этой компании, светился разумом и полетом мысли. 

— Здравствуй, девица, — вежливо сказала Лань. — Как тебя звать-величать? 

«Девица» немного помолчала, словно собираясь с мыслями, и ответила:

— Варвара. — Голос у нее был низкий с хрипотцой. 

— И меня, — обрадовалась Лань. 

«Ма-а-ачи... Кру-у-уши...» — донеслось снаружи. Варвара дёрнула головой, и три парня с лицами дебилов, спотыкаясь, вышли из пещеры. Послышались выстрелы, потом всё стихло. 

На Зону упала ночь. Неправильные, невероятные звёзды мигали сквозь густые тучи. Аномалии, наполненные убийственной силой после Выброса, искрили, потрескивали, шуршали и булькали на разные лады. По дороге медленно прокатился «Огненный шар» и, стукнувшись о ноги стоящего возле пещеры зомби, застрял в кустах. 

А в пещере было почти уютно. Теплилась в углу большая свеча, у раскрытого рюкзака сидели две женщины и жевали пирожки.

— Ой, Варенька, нам ли быть в печали, — говорила Лань. — Сейчас повечеряем и сделаем из тебя красавицу писаную. Это где ж видано, чтоб баба в тряпки заматывалась? Есть у меня платьишко, хотела своему при параде показаться, но тебе оно нужнее. Бабе ведь что надо? 

— Мужика хорошего, — уверенно ответила Варвара, поскольку прочла ответ в голове Лани. 

— Верно! А мужику что требуется? 

— Толковая баба. 

— Верно! Умница! Только в тряпках этих мужика не найдёшь. Ты слушай меня, Варенька, слушай. Я плохого не посоветую...

Лань, стосковавшаяся по женскому обществу, тараторила, не переставая, Варвара с удовольствием слушала. О мужчинах и платьях, о женских секретах и рецептах пирожков. 

Контролёрша знала многое, что Лань не смогла бы даже постичь, осмыслить слабым человеческим разумом, но все эти знания были сущей пылью по сравнению с возможностью просто сидеть и слушать человека, который тебя понимает и всей душой принимает такой, какая ты есть. 

Пока задушевные подружки сплетничали в своем убежище, пока ночь медленно волокла черное покрывало по посвежевшей после Выброса Зоне, на Затоне встретились старые друзья... 

* * *

Лучше всего Выброс пересидеть в научном бункере. Это Бычок с Ёсей поняли, когда пережили сей катаклизм в «Скадовске». Баржа, конечно, защищала от Выброса, но не так здорово, как хотелось бы.

Если толстенные стены бункера учёных полностью экранировали волны пси-излучения, накрывающего Зону во время Выброса, то «Скадовск» не очень хорошо справлялся с этой задачей.

Поэтому обитатели баржи все как один мучились психоделическими видениями, а потом несколько часов лежали пластом, не в силах пошевелить пальцем и мечтая умереть. Впрочем, к утру злобная немочь прошла без следа, и сталкеры бодро устремились на поиски артефактов. 

— Ну, пойдем и мы погуляем что ль? — спросил Бычок и похлопал Ёсю по лысой маковке.

Да, да, именно по лысой. Если его одежду друзья очистили без проблем, то прополоть волосы парня, не сняв с него скальп, не представлялось возможным. 

Мрачный, как туча, Ёся отдернул голову и молча встал. Парень был уверен, что его изуродовали, и сильно не любил Затон, одуванчики и Бычка. Последнего, главным образом, за то, что именно он осуществлял парикмахерские действия. 

Выйдя наружу, друзья в очередной раз поразились обманчивой красоте Затона. В рассветных сумерках, под кисейным покрывалом тумана, это место выглядело на редкость загадочным и волшебным. 

С трудом оторвавшись от созерцания пейзажей, приятели выбрали направление и, внимательно глядя под ноги, пошли на охоту за артефактами. После часа бесплодных поисков набрели на очередной заброшенный катер, который украшала непонятная конструкция из полусгнивших, осклизлых жердей, кое-как перевязанных стеблями чакона.

Бычок с изумлением рассматривал странное сооружение и гадал — кто, и главное, зачем всё это сотворил. Так ничего и не придумав, он похлопал Ёсю по макушке, чтобы привлечь внимание. 

— Ты не мог бы не трогать мою голову?! — не выдержал Ёся. — Меня это раздражает. 

— Да ладно, не обижайся, — виновато оправдывался Бычок. — Просто она такая круглая и гладенькая. Руки сами тянутся. 

Ёся бросил в его сторону злобный взгляд и устремился к катеру, поскольку заметил нечто, вроде двери в его боку, неряшливо сбитой из разнокалиберных досок. 

— Тук, тук, кто в теремочке живет? — сказал Ёся.

В ответ изнутри раздался звук передёргиваемого затвора. Парень поспешно прижался к борту, справа от двери. Вовремя, надо сказать. Дверь вынесло зарядом дроби, а из недр катера донесся громовой голос: 

— Да воскреснет Бог, да расточатся врази его... 

Голос смолк, раздался приглушённый металлический лязг, и кто-то неуверенно спросил: 

— Как там дальше? 

Ёся посмотрел на Бычка в поисках поддержки, но сталкер не обращал на него никакого внимания. Казалось, он сейчас пустится в пляс, чтобы таким образом выразить переполнявшие его чувства. 

— Ной, старый хрен! — наконец заорал Бычок в восторге. — Всё чудишь, засранец? 

В катере повисло молчание, которое отчётливо классифицировалось, как изумлённое, затем тот же голос загремел с не меньшим восторгом:

— Бычок, пьянь ты подзаборная! Все-таки навестил друга с Божьей помощью! 

Из катера выскочил мужик с «Чейзером-13», в коричневом, латанном-перелатанном плаще и помчался к Бычку. Они принялись реветь, словно два медверога во время гона и со страшной силой колотить друг друга по спине и плечам.

Ёся всё не решался отклеиться от борта катера и, неуверенно улыбаясь, смотрел на встречу старых друзей. Восторги постепенно сходили на нет. Ной повернулся к своей посудине с намерением пригласить друга в помещение и тут узрел Ёсю. 

— Ох, ты ж! Проклятые мутанты! — заорал он в бешенстве и схватился за дробовик, Бычок едва успел наподдать ладонью по стволу.

Заряд картечи ушел ввысь и разнёс одну из опорных жердей украшавшей катер конструкции. Шаткое сооружение жалобно заскрипело и рухнуло на землю. 

— А, так этот глобус с тобой, — как ни в чём, ни бывало, сказал Ной и широко осклабился. — Ну, привет.

Ёся никогда ещё не видел, чтобы человек так быстро переходил от состояния бешеной ярости к умиротворенному дружелюбию. И если приветствие в виде выстрела в дверь вызывало сомнения в ясности рассудка Ноя, то сейчас парень преисполнился уверенности, что перед ним сумасшедший.

Но Бычок, как будто, его не боялся и принимал подобное поведение, как нечто само собой разумеющееся, поэтому Ёся отделился, наконец, от катера и рискнул подойти. При ближайшем рассмотрении глаза Ноя поражали вселенской добротой и всепрощением, а выражение лица, даже когда он приходил в ярость, было такое, словно сталкер прислушивается к далекой, невыразимо прекрасной музыке. 

Не обращая ни малейшего внимания на разрушения, постигшие его катер, Ной пригласил Бычка и Ёсю в свою обитель. Изнутри ржавая посудина выглядела еще более странно. Казалось, кто-то аккуратно вынес отсюда двигатель и прочие механизмы, убрал перегородки, оставив только внешнюю оболочку. Примерно посередине помещение разделялось на две части деревянным щитом, сколоченным так же небрежно, как дверь. Из-за импровизированной перегородки доносились звуки возни и громкое, хриплое дыхание. 

— Кто это там у тебя? — спросил Бычок.

— Это Люська, — рассеяно ответил Ной, копаясь в ветхом ящике, стоявшем у дальней стены. Бычок с Ёсей переглянулись.

— Что за Люська?

— Люськ, а Люськ, — позвал Ной, не прекращая раскопок. — Подь сюды.

Возня за перегородкой стихла, а из-за нее вышла здоровенная, с теленка, очень толстая чернобыльская сука. Друзьям ещё приходилось видеть столь ухоженного мутанта, собака прямо таки лоснилась от сытости. 

Опрокинув по пути всё, что можно было опрокинуть, Бычок с Ёсей поспешно эвакуировались из помещения. 

— Ну, вы чего? — Ной вышел следом. — Не тронет она. 

— Хренассе, ты ее раскормил! — Бычок стоял поодаль с автоматом на взводе. 

— Да она ведь брюхатая, — улыбнулся Ной. — Через недельку опростается с Божьей помощью. 

— Ты же ненавидишь мутантов, — на всякий случай напомнил Бычок. 

— Это не мутант, — обиделся Ной. — Это — Люська. 

Возразить на это было нечего, не поссорившись с хозяином катера, поэтому друзья хоть и с опаской, но вернулись обратно. На оружейном ящике, заменяющем стол, уже стояла бутылочка и вскрытые консервы. 

— Не пьянства окаянного ради, — сказал Ной и первым приложился к бутылке.

— А я думал, ты на «Шевченко» обитаешь, — сказал Бычок, принимая у него пузырь. 

— Обитал, — ответил Ной. — Поперли меня оттуда адепты Диавола. Я нёс им слово Божье изо всех сил, но меня не слушали. Чуть не пристрелили сволочи, еле убёг. Спасибо Люське. 

Ной потянулся и потрепал по жирному загривку дремлющего мутанта. Псина довольно заурчала и перевернулась на спину, подставляя круглое, как барабан, пузо. Глядя на это, Ёся невольно улыбнулся. 

— Ну, и с какой целью вы в наши края припожаловали? — спросил Ной и протянул бутылку Бычку. 

— Нет у нас цели, — уныло ответил Бычок и тремя глотками допил содержимое бутылки. — Вся наша цель — бессмысленное блуждание по Зоне. 

Ёся удивлённо на него посмотрел. С чего бы это приятеля одолела подобная меланхолия? Бычок икнул, из глаз его выкатилась пьяная слеза. Он вдруг понял, что безумно хочет домой, в Кислобздеевку. Доить огород, сажать корову. Или наоборот? А, неважно. Бычок пару раз всхлипнул, уронил голову на грудь и уснул. 

Ной тяжело поднялся и, пошатываясь, вышел на улицу. Чернобыльская псина потрусила следом, помахивая куцым хвостом.

Ёся некоторое время рассматривал детали убогого интерьера, но тут его внимание привлекло слабое неоновое свечение за деревянной перегородкой. Парень поднялся и заглянул за неё. Там, у дальней стены стояла кровать, под ней картонная коробка, из щелей которой и лился необычный свет.

Ёся подошел, осторожно вытянул коробку из под кровати и заглянул. В ней лежал необычный артефакт сине-зеленого цвета, размером с футбольный мяч. «Мяч» был покрыт продолговатыми выступами, что поочередно выдвигались и убирались обратно внутрь шара. Артефакт находился в непрерывном движении, и это завораживало, словно гипнотическая спираль. 

Ёся дотронулся до одного из выступов. Артефакт сверкнул ярче. Парень улыбнулся и тронул другой выступ, артефакт снова ответил вспышкой. 

— Не трогай! — Ной увидел с улицы необычную иллюминацию и бросился к Ёсе. 

Парень вздрогнул, но вытянутый палец уже коснулся следующего выступа. Многострадальный катер затопила нереальная, ослепительная вспышка белого свечения, а когда оно потухло, Ёси в катере уже не было. Только неизвестный артефакт продолжал своё бесконечное движение в раскисшей от сырости картонной коробке. 

Пока ничего не подозревающий Бычок мирно спал и смотрел сны о милой сердцу Кислобздеевке, пока Ной ломал голову, что говорить и как оправдываться, на границе территорий «Долга» и «Свободы» началось необычное, даже для Зоны, представление...

* * *

Для начала Лань заставила контролёршу вымыться в ручье, снабдив для этого куском мыла. Варвара пыталась возражать, мол, столько лет обходилась без мытья и ничего, но Лань была неумолима, и контролёрша полезла в воду.

Пока она мылась, Лань собрала и выбросила её вонючее тряпьё и достала из рюкзака аккуратно сложенное красное платье с короткими рукавами. 

Варвара была на седьмом небе от счастья, платье пришлось впору, но Лань оказалась недовольной результатом. Немного поразмыслив, женщина решительно направилась к одному из зомби, и кожаная куртка с его плеч перекочевала на контролёршу. Варвара теперь выглядела невероятно стильно, но Лань смущали её босые ноги. 

Контролёрша, вспомнив что-то, удалилась к тому месту, где валялись останки напавших на Лань наёмников, и вскоре вернулась обутая в армейские берцы со шнуровкой чуть ли не до колена.

Варвара эффектно продефилировала по раздолбанному асфальту дороги, словно по подиуму и остановилась, ожидая реакции. Лань восторженно всплеснула руками, и даже зомби, у которых, как всем известно, мозги протухли, смотрели на хозяйку с живейшим интересом и выразили свое одобрение протяжным мычанием. Когда восторги поутихли, Лань начала прощаться. 

— Пора мне, Варенька, — с сожалением сказала она. — Путь у меня неблизкий.

Контролёрша с грустью на неё посмотрела и кивнула. Лань встряхнула рюкзак, уминая его содержимое поудобнее, и тут из одного из карманов выпала помятая фотография. Варвара подняла её и вздрогнула. 

— Ты знаешь его? — взволнованно спросила она. 

— Как не знать, — улыбнулась Лань. — Это мой муж. Его ищу, непутёвого. 

Варвара радостно заулыбалась и притопнула ногой от избытка чувств. 

— Я знаю где он, — сказала контролёрша. — Я его чувствую. 

— Ну?! — удивилась Лань. — А как это? 

— По дороге объясню. Если хочешь. 

— Конечно хочу! Веди, милая.

Варвара вела свою подругу такими гиблыми местами, куда ни один сталкер в здравом уме и твёрдой памяти не сунулся бы, потому как эти места были не для людей. Но чего было бояться Лани, если спину ей прикрывала Варвара.

Большую часть опасностей контролёрша отводила до того, как женщина вообще их успевала заметить. Ну, а с остальными неплохо справлялась сама Лань с помощью верной трёхлинейки да троица зомби.

Расстояние до конечной точки путешествия неумолимо сокращалось, скоро должны были открыться просторы Затона. И всё бы прошло как по маслу, не встреться подружкам возле Черного леса псевдогигант. 

К окраине леса вышли к полудню, когда пересекли широченную полосу аномалий. Полоса считалась непроходимой, но Варвара, как всякий мутант, отлично чуяла ловушки и нашла узенькую тропку.

За аномальным полем стоял густой, непролазный ельник. Иголки на деревьях были густого, антрацитового цвета, вдобавок облитые прозрачной слизью, отчего блестели, как лакированные. Всё вместе это выглядело настолько зловеще, что даже смотреть в сторону леса не было никакого желания. Другое дело, что в лес им соваться было необязательно, когда можно прекрасно обойти это гиблое место по краю.

Варвара казалась очень утомленной после преодоления полосы аномалий, поэтому, наверное, не ощутила ментальный сигнал псевдогиганта. Остатки её способностей уходили сейчас на поддержание поводков зомби и поиск ловушек.

Первой почуяла неладное Лань, когда ощутила вибрацию под ногами, но было уже слишком поздно. Не успела она обернуться, чтобы предпринять оборонительные действия, как раздался гулкий удар, и их компанию раскидало в стороны локальной ударной волной. 

К счастью, псевдогигант находился достаточно далеко, иначе их переломало бы как спички. Тем не менее, последствия оказались хоть и не летальными, но весьма к тому близкими. 

Лань отбросило к лесу, где она впечаталась в одну из елок. Когда оглушенная ударом женщина очухалась и попыталась пошевелиться, оказалось, что она намертво приклеена к дереву. Прозрачная слизь не собиралась отпускать свою жертву. 

Зомби барахтались в небольшой луже и никак не могли подняться. 

Варвара сидела на земле между лужей и лесом и мотала головой, пытаясь прийти в себя, а прямо на неё мчался налитый тупой и убийственной мощью псевдогигант. 

— С дороги, Варенька! — крикнула Лань и так энергично задёргалась, что смогла освободить одну руку.

Её винтовка валялась рядом, и женщине удалось подцепить её ногой, а после перехватить рукой.

Варвара, меж тем, услышав крик, метнула в мутанта ментальный сигнал из разряда «ты меня не видишь», отчего обескураженный псевдогигант заметался в поисках пропавшей жертвы. 

Лань уперла приклад трёхлинейки в бедро и выстрелила, но передернуть затвор, чтобы произвести ещё выстрел не смогла, поэтому просто бросила оружие на землю.

Пуля калибра 7.62 конечно обладала убийственной силой, вот только псевдогигант её даже не заметил. Зато заметил висящую на дереве, словно готовый обед, Лань. 

Мутант торжествующе рыкнул и устремился к женщине, что смотрела на него широко раскрытыми от ужаса глазами. Вытянув руконогу, гигант схватил несчастную Лань и, с лёгкостью отклеив от дерева, поднес ко рту, клюву или что там у него, не разберёшь. Да женщина и не присматривалась. 

Но тут вмешалась Варвара, про которую Лань, правду сказать, успела подзабыть. В обычном своём состоянии контролёрше ни за что не хватило бы силёнок заарканить псевдогиганта, слишком уж сильные эти твари. Но сейчас Варвара так испугалась за подругу, что разом перескочила на новую ступень ментальных способностей. 

Псевдогигант щёлкнул роговыми пластинами рта прямо перед лицом Лани и замер, слегка покачиваясь. Женщина начала извиваться, пытаясь вывернуться из его лапы.

Тот, как будто, понял, что от него требуется, аккуратно опустил руконогу и разжал пальцы. Лань отбежала на пару шагов и упала. Вскочила, снова побежала, судорожно пытаясь увеличить расстояние между собой и мутантом, но опять упала, да так и осталась сидеть, не в силах двинуться с места и приходя в себя от пережитого ужаса.

Варвара стояла, напружинившись, и пристально смотрела на гиганта до тех пор, пока тот, растопырив рудименты верхних конечностей, не подбежал к ней, словно глупая курица, которой крикнули: «Цып, цып». 

Контролёрша улыбнулась удивлённо и радостно, будто не верила до конца, что ей удалось накинуть ментальный поводок на одного из самых сильных мутантов Зоны. Впрочем, так оно и было. Потом извлекла из лужи мертвяков и, оставив своих подопечных смирно стоять на полянке, подошла к Лани и села рядом. 

— Как же так, Варенька? Чуть не померли, — дрожащим голосом сказала Лань, и женщины, обнявшись, заплакали. 

Вот такая женская порода нелогичная. Льют слезы, когда всё ужасное позади и можно перестать бояться и начинать праздновать победу. Всё это конечно будет, но потом. Прежде всего — как следует выплакаться друг дружке в жилетку, иначе радость не в радость. А вы как думали?

Пока где-то на подходах к Затону Варвара и Варенька, хлюпая носами, но уже начиная похохатывать, смотрели как резвится на полянке псевдогигант, в старом катере, в центре Затона назревал скандал... 

* * *

— Что значит — в другом пространстве? — бушевал Бычок. — В каком это другом?

— Да в каком угодно, — развёл руками Ной. — «Компас» создаёт прокол в нашем пространстве и куда он ведёт, не знает никто, ибо желающих проверить я не нашёл. 

— Уза сможет вернуться?

— Без посторонней помощи — нет. Если бы он держал «Компас» в руках, когда создавал прокол, то вернулся бы, а так...

— Ближе к делу, — сказал Бычок. — Чего прокалывать и как? 

— А я знаю? — ответил Ной. — Понятия не имею, как он это сделал. 

— Твою мать! — заорал Бычок. — Говори, что делать!

— Не ори на меня! — взвился Ной. — Не хрен было лапы тянуть, куда собака не сунет! 

Зарычала потревоженная воплями Люська, сталкеры умолкли. 

— Надо вытаскивать пацана, — сказал Бычок уже нормальным голосом. — Он как сын мне. 

— Да понимаю я всё, — буркнул Ной. — Мы в ответе за тех, кого приручили и всё такое. Дай подумать. 

Воцарилась тишина, разгоняемая только сопением дремлющей собаки. Бычок даже не шевелился, опасаясь случайным звуком сбить приятеля с мысли. 

— Вот что, — решительно сказал Ной, — надо найти пространственную аномалию. Подойти к ней с «Компасом». Если Уза там, он вывалится в наше пространство, если нет — надо искать другую. 

— И где я её найду? 

— Точно знаю, что на старой градирне в окрестностях Янова есть одна. Ещё около сотни в Лиманске, но он сейчас закрыт для людей.

— Сто к одному, — ужаснулся Бычок. — Хреновый расклад. 

— Может ещё есть, да я про них не знаю, — успокоил его Ной. — Там же, на Янове есть бункер ученых. Дойди, может, подскажут чего. 

— А ты разве не идёшь? 

Ной виновато помялся и ответил: 

— Прости, друг. У меня Люська вот-вот ощенится, куда я её потащу? А без меня она помрет. Ковчег строить надо, вон на радостях как развалили. До Янова провожу, а дальше, не обессудь, уж ты сам. 

— И на том спасибо. — Бычок заметно повеселел. Главное — добраться до Янова, а там Яр поможет. — «Компас» хоть дашь? 

— Обижаешь. Конечно! — Поняв, что друг не серчает, Ной тоже расслабился. — Выходим через час. 

На том и порешили. 

Хряпа сидел на корточках у обочины дороги и, уперев руки в колени, внимательно изучал незнакомый артефакт. Более всего тот походил на «Огненный шар». Но «Шар» был цельным и гладким, а этот артефакт пронизывало множество отверстий, причём ни одно из них не было сквозным.

Наконец, решившись, сталкер протянул к нему руку, но тут до его ушей донесся звук, которого в Зоне быть просто не могло по определению. Услышав это, Хряпа даже на мгновение перенёсся мыслями в родной хутор. 

— Напила-а-ася я пьяна-а, не дойду-у я дома-а. Жалостнее, Варенька, жалостнее!

И два женских голоса, звонкий и басовитый, так скорбно затянули песню, что Хряпе немедленно захотелось восплакать о горькой бабьей доле.

Он высунулся из кустов, но тут земля задрожала, и мимо сталкера пробежал псевдогигант. Хряпа, выкатив глаза, проводил его взглядом. Потом на дороге показались две дамочки, следом за которыми шагали трое вооруженных автоматами мертвяков.

Но самый сокрушительный удар по психике Хряпа получил, разглядев как следует одну из дамочек. Лысая контролёрша в красной юбке и армейских берцах старательно выводила: 

— Я хорошая, я пригожая, только доля такая.

Процессия уже миновала засевшего в кустах Хряпу, а он всё пытался осмыслить и дать объяснение увиденному. Так ничего и не придумав, сталкер подхватился с земли и помчался к «Скадовску», забыв про незнакомый артефакт. Ворвавшись в баржу, и едва не снеся при этом железную дверь, Хряпа возбужденно заорал: 

— Мужики, вы не поверите! Там по дороге идут две бабы и поют песни! 

— Да ну?! Какие? 

— Народные!

— Кретин! Бабы какие? Симпатичные? 

— Я не разглядел. Одна с «мосинкой», а вторая контролёр. 

Кинувшиеся было к дверям сталкеры, остановились и разочарованно разбрелись по своим местам, на чём свет стоит, матеря шутника. 

— Дурак ты, Хряпа, — сказал Борода, качая головой, — и шутки у тебя плоские. 

— Я же сказал, не поверите, — обиделся Хряпа, но на него уже никто не обращал внимания. 

Возле комплекса зданий заброшенного лесничества Ной с Бычком нарвались на мародёрскую засаду. Вообще, как уверял Ной, место это было глухое и малопосещаемое, но только не в этот раз.

Едва друзья сунулись во двор, как по ним открыли огонь по крайней мере из десятка стволов. Пришлось поспешно уносить ноги. Мародёры однако этим не удовлетворились и бросились в погоню.

Приятелям ничего не оставалось, как залечь за первыми попавшимися камнями и отстреливаться. С патронами было туговато, а вот бандиты стреляли так, будто запас у них неисчерпаемый. Хотя, возможно, так оно и было.

Ной экономно постреливал и громко молился, Бычок тосковал, ибо понимал, что в два ствола они вряд ли отобьются. Вдруг раздались раскатистые выстрелы, перекрывшие грохот бандитских автоматов, а следом могучий рёв.

Автоматы на мгновение стихли, затем стрельба возобновилась с удвоенной силой, вот только в камни, за которыми прятались Ной с Бычком, не ударила больше ни одна пуля. Приятели переглянулись и высунули носы из укрытия. 

Представление разворачивалось увлекательное. Бандиты, все как один, стояли к ним спинами и отстреливались от прущего на них псевдогиганта. Мутант ревел, как иерихонская труба, но сворачивать не торопился. Подбежав на достаточно близкое расстояние и не обращая внимания на впивающиеся в тело пули, гигант остановился и плавным, где-то даже грациозным движением поднял руконогу. 

— В укрытие! — заорал Ной и, дёрнув за шкирку Бычка, бросился на землю.

Раздался оглушительный удар, земля вздрогнула и все стихло. Друзья выползли из-за камней и поднялись во весь рост, оглядывая поле боя. Большая часть противника лежала на травке и подниматься не спешила. Несколько мародёров улепетывали обратно к лесничеству, а псевдогигант... показывал им вслед неприличный жест.

Ной вытаращил глаза, а Бычок захохотал. Услышав его смех, гигант повернулся в сторону сталкеров и приветственно помахал конечностью. 

— Что за чёрт?! — поражённо пробормотал Ной. 

А Бычок был готов пуститься в пляс, ибо уже догадался, чьи это шутки. Вот теперь-то все обязательно наладится! Наскоро объяснив ситуацию приятелю, Бычок устремился к мутанту, но внезапно остановился. 

— Хренассе! — выдохнул он.

Навстречу шла Варвара, в этом не было ничего удивительного, ибо сталкер уже знал, кого увидит. Его поразило красное платье, которое почему-то казалось смутно знакомым. А также куртка и обувь. И где она все это раздобыла? 

— Ого! — Рядом прищелкнул языком Ной. — Какая куропаточка! 

Бычок повернулся к приятелю, чтоб ответить, но понял, что тот смотрит в другую сторону. Проследив его взгляд, сталкер почувствовал себя так, словно ему врезали под дых. 

Навстречу шла Варвара, и это было обосраться как удивительно, поскольку свою жену он вообще не ожидал тут увидеть ни разу. Лицо Варвары было каменным и обещало много неприятных минут, а то и часов. В руках она сжимала трёхлинейку, красноречиво направленную Бычку пониже пояса. 

— Э-э-э, что все это значит? — нервно спросил Ной. 

Бычок посмотрел на приятеля отсутствующим взглядом. На лице сталкера расползалось странное выражение, в котором была радость от встречи с возлюбленной пополам со страхом упокоиться тут же от руки этой самой возлюбленной. Он сделал шаг навстречу неизвестности и отчаянно завопил: 

— Варварушка! Кобылушка моя! 

От этих слов в лице женщины что-то дрогнуло и, заревев белугой, она кинулась в объятия своего ветреного мужа. 

— Валерушка! Конь мой сивогривый! — причитала она.

Ной смущённо потупился и повернулся к радостно улыбающейся контролёрше.

— Сударыня, — галантно сказал он, — оставим влюблённых наедине. Позвольте проводить вас вон к тому удобному, хоть и ржавому полуприцепу. Побеседуем. Только попрошу вас без заигрываний, я, видите ли, дал обет безбрачия. 

— Обед? — оживилась Варвара. — Это можно!

Ночью Затон выглядел феерично. По левую сторону мерцала дрожащим фиолетовым светом архианомалия «Рубец». Вдалеке вздымались к чёрному ночному небу снежно-белые столбы «Котла». А само русло было усеяно многочисленными синими и зелёными, фосфоресцирующими «студнями».

Всё это аномальное великолепие дрожало и переливалось, отражаясь в многочисленных лужах и ручьях, и выглядело донельзя празднично. Под стать настроению сидящих у костра людей. И не людей. 

Бычок обнимал одной рукой счастливую Лань и, энергично размахивая второй, рассказывал про свои похождения. Варвара изредка вставляла несколько слов, добавляя повествованию красок. Ной увлечённо слушал.

Неподалёку рядком сидели зомби и глядели на пламя костра бессмысленными взглядами. А вот псевдогиганта пришлось отогнать подальше — очень уж он был шумный да и вонял изрядно. 

И все бы хорошо, но на лицо Бычка то и дело набегает тень, и сталкер обменивается грустными, понимающими взглядами с контролёршей. Они очень скучали по своему непутёвому приятелю. 

Ной Ёсю знал плохо, а Лань не знала совсем, но восторженные отзывы друзей сказали о многом. Поэтому выслушав сбивчивые пояснения мужа, Лань прослезилась и согласилась помочь. Так что возвращение в Кислобздеевку откладывалось на неопределённое время. 

Вскоре девочки засобирались на боковую, оставив мужчин и зомби сидеть у костра. Ной проводил восхищённым взглядом уходящую Лань.

— Какая у тебя баба все-таки основательная, — подмигнув, сказал он Бычку. 

Тот довольно хмыкнул и ответил:

— Эх, видел бы ты ее батю, егеря нашего, Дормидонта Потапыча. Вот это был человечище! В него девка пошла. 

— Был? 

— Ага. Ядовитая змея за голый зад укусила, когда он в кустах оправлялся, помер мужик, да… А винтовка его, по наследству кобылушке моей перешла.

— И кто у вас теперь егерем? 

Бычок улыбнулся. 

— Как кто? Варварушка. 

Утром Ной покинул разношёрстное общество и отправился к своему ненаглядному ковчегу. Бычок не переживал. В компании с контролёршей, ведущей на поводке псевдогиганта, ему теперь сам черт не брат. 

* * *

Вода возникла внезапно со всех сторон сразу. Ёся даже не понял, как это произошло. Только что он стоял и смотрел на изумительно красивый артефакт, как вдруг оказался в воде. Не упал, не нырнул, а именно оказался. Дальше организм действовал инстинктивно. Не позволил парню захлебнуться и вытолкнул на поверхность, благо было не глубоко. 

Едва Ёся вынырнул и принялся шумно отплёвываться, как почувствовал, что его схватили несколько рук и потащили куда-то вверх. Парень взбрыкнул ногами, готовясь дорого продать свою жизнь, но услышал смех. Не низкий и угрожающий, а обычный смех обычного человека или даже нескольких. Ёся протёр залитые водой глаза и осмотрелся. 

Он сидел в моторной лодке посреди реки, а напротив на него с улыбками взирали двое мужчин. Один — худой жилистый старик с загорелым дочерна лицом, второй заметно моложе и более плотного телосложения. Оба крепкие, с обветренными лицами, похожие друг на друга, словно отец с сыном. А скорее всего так оно и было. Оба без оружия, в обычной одежде, что показалось Ёсе очень странным. 

Тут странности посыпались, как горох из прохудившегося мешка. Ярко светившее солнце на ослепительно голубом небе. Воздух, такой свежий и сладкий, что не надышаться. Густая, изумрудная зелень по берегам и птицы. Очень много птиц. Их чириканье, посвистывание, пощелкивание прямо таки оглушало после привычной тишины Зоны. 

— Где я? — оторопело пробормотал Ёся. 

Мужчины переглянулись и снова засмеялись. 

— Вот дурной, — сказал дед. — В Чернобыле, где ж ещё. 

Ёся быстро повернулся в ту сторону, где по его ощущениям был север, и увидел до боли знакомую полосатую трубу. Вот только на фоне чистого неба, в ярких солнечных лучах она не казалась зловещей и мрачной. Ёсю посетила одна бредовая догадка, от которой парню стало нехорошо. 

— Какой сейчас год? — жалобно спросил он, боясь услышать ответ. 

— Известно какой — 2013, — ответил старик. 

Теперь парень совсем ничего не понимал. Если сейчас тот же год, что и десять минут назад, когда он был в ковчеге Ноя, а он по-прежнему в Чернобыле, то где же Зона? 

— А где всё остальное? — спросил Ёся.

— Что именно? — участливо спросил дед.

— Мутанты, аномалии…

— А-а-а… 

Мужчины сразу поскучнели. Тот, что помоложе, повернулся к старику и сказал:

— Вот, батя, это то, о чём я недавно тебе говорил. Начитаются дурацких книжек и лезут сюда пачками в поисках приключений. А в лесу волков полно. Недавно двоих таких же дурачков с дерева снял. Полтора суток просидели, от стаи прятались. 

Отец с сыном повернулись к Ёсе и осуждающе покачали головами.

— Нет тут ничего, парень. Книжки твои всё наврали. А вот помереть по глупости можно. Людей тут понятное дело мало, и зверья развелось непуганого тьма. Недавно в районе Янова четыре человека пропали без вести. 

— Пропали? — немедленно прицепился с расспросами Ёся. — А где именно? 

— К северу от железнодорожной станции, прямо у путей, где вход в заброшенный туннель. Тех парней последний раз там видели, — ответил дед. — А что? 

— А то ты не видишь что, — вмешался его сын. — Зачем ему рассказал, теперь он точно туда наладится.  

— Нет, нет, — заверил Ёся, — я домой. Подвезете до берега, а? И, кстати, до Янова далеко? 

Ёся шагал вдоль путей и поражался спокойствию этой местности, назвать ее Зоной с большой буквы не получалось. Было непривычно видеть обычные деревья, не чувствовать запаха ржавчины и гнили, не ждать нападения в любую минуту.

Глаза, привыкшие к выцветшим пейзажам Зоны, ломило от буйства красок. Попадавшиеся по дороге заброшенные здания вызывали только печаль, но никак не привычную настороженность. 

Где же он? В некой альтернативной реальности? Или в параллельном мире-отражении? А может это все горячечный бред? Кто бы знал ответ…

Когда Ёся поравнялся со зданием из красного кирпича с вывеской «Янов», уже начинало темнеть. В принципе, можно было вполне продолжать путь, ведь здесь не грозило вляпаться в аномалию, но Ёся не видел смысла лезть неизвестно куда на ночь глядя. Поэтому парень решительно устремился к зданию станции.

Внутри было прохладно и сыро, под ногами хрустели битые стекла и кирпичная крошка, попадалось и засохшее дерьмо, которому парень почему-то несказанно обрадовался. Хоть что-то привычное в этой мирной, неправильной Зоне. 

Ёся забился в угол, свернулся в клубок и его вдруг охватила такая тоска по Бычку, что глаза защипало. Но мужчинам ронять слёзы не к лицу, поэтому, похлюпав носом некоторое время, Ёся уснул. 

Проснувшись поутру и испытывая жесточайшие спазмы в пустом желудке, Ёся отправился по железнодорожным путям на север, как и говорил старик. Вскоре он увидел туннель и в нерешительности остановился у его зева.

Темнота смотревшая оттуда на парня казалась знакомой, легкие шорохи и негромкий писк заставляли сердце взволнованно заколотиться. Это было похоже на оазис ада среди рая. Тревога и чувство опасности среди спокойствия и безмятежности. Нащупав в кармане пистолет, Ёся включил фонарик и решительно двинулся навстречу темноте. 

Туннель вскоре окончился завалом. Парень разочарованно потоптался, потом пошёл вдоль стены назад и на полпути увидел заколоченную досками дверь. Пошарив лучом фонаря по полу, Ёся подобрал железный обломок и, поднатужившись, оторвал несколько досок. Заглянул в образовавшуюся дыру, но, кроме голых стен и уходящего в темноту коридора, ничего не увидел. 

Ёся с трудом протиснулся внутрь, с грохотом свалился на пол, и тут началось светопреставление. Со всех сторон на парня прыгали маленькие, истошно верещащие существа, похожие на страдающих анорексией тушканчиков. Они совершенно не казались опасными, но их было много, очень много.

Ёся поначалу пытался отбиваться, но вскоре поддался панике и помчался очертя голову, куда глаза глядят. А видели эти глаза, прямо скажем, немного.

Парень карабкался по каким-то ржавым лесенкам, с грохотом катился по гулким железным трубам, вскакивал и снова бежал. Он давно потерял свой фонарик и мчался в кромешной тьме практически на ощупь. Несколько раз ему казалось, что он пробегает по одним и тем же местам, но мерзкий визг за спиной не давал времени остановиться и подумать.

Наконец, увидев впереди слабый свет, Ёся устремился к нему и очутился в заваленном мусором помещении. Сверху, сквозь щели в потолке падали солнечные лучи, что освещали чахлое деревце. Ёся с разгону врезался в тонкий, но крепкий ствол, по голове его тюкнуло нечто тяжёлое, и парень свалился на гору мусора в блаженном беспамятстве. 

* * *

На подходах к Янову Бычок оставил Лань и Варвару в небольшом лесочке под присмотром псевдогиганта и зомби, а сам отправился к станции. Как оказалось, сталкеры успели там вполне прилично устроиться и даже открыли нечто, вроде магазина, которым заведовал бойкий парень по имени Гаваец. «Долг» и «Свобода» поровну поделили здание станции, заняв два крыла, а посередине обустроили бар. 

К великому разочарованию Бычка Яра на Янове не оказалось. Свободовец Сорока объяснил, что Яр повел какого-то пришлого вояку в Копачи и когда вернется неизвестно. Сорока еще долго тарахтел что-то про задушенного голыми руками контролёра и свою нереальную крутизну, но Бычок его уже не слушал. В унынии он покинул гостеприимный Янов и вернулся к своим спутницам на военный совет.

После жарких дебатов было решено отправиться прямиком к градирне и обойти там всё с «Компасом» наперевес. Лань настаивала на визите к учёным, но Бычок и Варвара её не послушали.

Свита контролёрши в спор по понятным причинам не вмешивалась. Мертвяки стояли по стойке «смирно» за спиной Варвары, а псевдогигант в сторонке развлекался тем, что втихомолку пускал газы. Наконец, после особо мощного выхлопа дискутировать стало совершенно невозможно, и компания людей и мутантов потопала к градирне. 

После часа блужданий по этому внушительному строению у Бычка зверски ныли ноги, и рябило в глазах от бесконечного мельтешения поверхности «Компаса». Если пространственная аномалия тут и была, то проявлять себя не спешила. 

Они остановились на верхней точке градирни у железного ограждения. Бычок в изнеможении присел на рюкзак, с ненавистью глядя на «Компас». Лань облокотилась на ограждение, задумчиво поплёвывала вниз, прямо на столпившуюся внизу свиту Варвары и вряд ли задумывалась над тем, что делает.

Контролёрша, задрав голову, изучала воздушное пространство, и совсем уж было собралась что-то сказать, но её грубо прервали. Выстрелом из дробовика. Варвару унесло за ограждение, и её тело, роняя капли крови, рухнуло к ногам её свиты. 

— Варенька! — в ужасе закричала Лань, выхватывая трёхлинейку, но не удержала в ослабевших руках и винтовка полетела вслед за контролёршей. 

Бычок вскочил, хватаясь за автомат и направляя его в сторону стрелявших одной рукой, в другой он по-прежнему держал «Компас». Неподалёку стоял усиленный долговский квад и щерился на парочку взведёнными стволами. Бычок заслонил собой жену и с болью в голосе произнес:

— Ну, вы и уроды!

Долговцы напряглись. Сталкер понял, что сейчас последует дружный залп, но тут произошло сразу несколько событий. Снизу, где осталась осиротевшая свита Варвары, долетело несколько очередей. Зомби палили в белый свет, и им было решительно пофиг в кого стрелять. 

Охнул задетый вскользь пулей Бычок, один из долговцев мешком осел на землю. 

В этот же самый момент с другой стороны два раза гулко рявкнула СВД, потом ещё раз, и ещё… Оставшиеся долговцы сразу потеряли к парочке интерес, развернулись в обе стороны и принялись огрызаться огнём. Некоторые были ранены, что, впрочем, не мешало им успешно отстреливаться. 

Было очевидно, что с мертвяками эти отменно тренированные боевики разберутся играючи, потом часть квада пойдёт искать снайпера, а оставшиеся примутся за Бычка и его благоверную.

Таинственный стрелок с СВД замолчал. Патронов у Бычка было не ахти, а Лань вообще лишилась своей винтовки. В общем, бой закончился бы весьма плачевно, но тут инициативу перехватила разъяренная Лань. 

— Вы, козлы, подруженьку мою… — прошипела она и сделала шаг вперёд.

В виду отсутствия оружия женщина вооружилась первым, что подвернулось под руку. Выхватив из рук мужа «Компас» и не обращая внимания на его протестующие вопли, она, что есть силы, запустила артефактом в толпу врагов. 

Эффект был потрясающим. «Компас» ударил по шлему одного из долговцев, судя по нашивкам на комбезе — командира. Вреда это ему не причинило никакого, за исключением того, что от неожиданности он выронил автомат. Артефакт срикошетил от чугунной головы командира и унёсся ввысь, а на долговский квад упал сверху столб нестерпимо яркого света. 

Подняв головы, Бычок и Лань увидели висящий в воздухе радужный пузырь, из которого и лилось это свечение. Раздался хлопок, столб света втянулся в пузырь вместе с долговским квадом, и сразу стало очень тихо. Бычок ещё несколько секунд продолжал пялиться в воздух, пока его не отвлекли всхлипывания жены. 

— Пойдём, кобылушка моя, — сказал он и тяжело вздохнул. 

Они спустились вниз, где лежало неподвижное тело Варвары. Псевдогигант убежал, а зомби понуро стояли рядом и жалобно мычали. Впрочем, огорчало их не плачевное состояние хозяйки, а отсутствие патронов. 

Лань бросилась на шею мужу и разревелась. Бычок гладил её по волосам и пытался унять спазмы охватившие горло, но не справился и тоже зашмыгал носом. Неизвестно сколько бы они так простояли, но тут послышались звуки, заставившие их обернуться. 

Рядом стояла очень живая Варвара и плакала, рассматривая разорванное дробью красное платье. Сквозь прорехи виднелись свежезатянутые раны. Вот это номер! 

— В этом тряпье я похожа на мутанта, — пожаловалась контролёрша и снова залилась слезами. 

Лань завизжала так пронзительно, что один из мертвяков уронил автомат, и кинулась обнимать восставшую из мёртвых подругу. Бычок топтался рядом и радостно колотил Варвару по плечу, издавая невнятные, но явно одобрительные звуки. В какофонию радостных восклицаний вмешался ещё один очень знакомый голос:

— У вас тут, смотрю, вечеринка намечается. Не помешаю? 

Неподалеку стоял ухмыляющийся Яр с СВД небрежно закинутой на плечо. 

— Дела, — только и сказал Яр, когда его сбивчиво ввели в курс дела. — Что будем делать? 

— Так ты с нами? — просиял Бычок.

— Конечно. Надо выручать твоего пацана. Я тут на днях побывал у научников. Так вот, Герман, академик этих самых наук говорил, что…

— Каких, каких наук? — нахмурился Бычок.

— А я знаю? Этих самых. Не перебивай… Он всё талдычил про какой-то Оазис, мол, там неизвестная науке аномалия. Ага, типа остальные известные гы… 

— А я при чём? — не понял Бычок. — Ему надо, вот пусть сам и лезет. 

— Ты дурак что ли? — рассердился Яр. — Неизвестная аномалия, врубаешься? Вдруг она пространственная. Надо бы посмотреть. 

Полчаса было потрачено на поиски «Компаса», про который Бычок в суматохе совершенно забыл. Наконец, артефакт нашла Лань, и дружная компания отправилась на поиски таинственного Оазиса. 

Про это место в сталкерской среде ходило много противоречивых легенд. Говорили, что Оазис находится на «Юпитере», в подземельях вентиляционного комплекса.

Другие считали, что он в Припяти, но никто не брался указать точное местонахождение. Ему приписывались различные чудодейственные свойства — от полного излечения от всех болезней, до обретения бессмертия.

Упоминалось также о куче редких артефактов, которые дожидаются смельчака, возжелавшего проверить легенду. Вот только желающих находилось удивительно мало. Матёрые сталкеры предпочитали сказкам не верить, и на легенды об Оазисе велись только новички, исчезавшие потом неизвестно куда. 

Точкой отсчёта друзья избрали вентиляционный комплекс, так как до него идти было ближе всего. На месте возникли затруднения. Проникнуть внутрь через наглухо заваренные железные двери не представлялось возможным.

Яр предложил разойтись в стороны и поискать другой путь, он же его первым и нашёл в наполовину заваленном железнодорожном туннеле недалеко от комплекса. 

Пробравшись внутрь, друзья снова столкнулись с проблемой. Главный вход был безнадёжно завален обломками и землей, пришлось лезть в недра комплекса по вентиляционным трубам. Эти сооружения выходили в крохотные коридорчики, где компанию поджидала очередная труба. Всё было совершенно одинаковое, построенное по типовому образцу и сбивало с толку. Друзьям казалось, что они бродят по замкнутому кругу.

— Кто так строит, а? — ворчал Бычок. — Кто так строит?..

Вскоре, вывалившись из очередной опостылевшей трубы, компания узрела впереди длинный, тускло освещённый коридор, выкрашенный в строгий, казенный цвет. Издав дружный вздох облегчения, друзья галопом устремились по коридору, затем через огромный, заваленный мусором зал. 

Под ногами, мерзко вереща, сновали тушканы, однако набрасываться не торопились. Видимо, Варвара транслировала в их крохотные мозги весёлые картинки, и маленькие мутанты вместо вкусных сталкеров видели нечто, совершенно неинтересное, вроде шагающей по своим делам кучи дерьма. 

Вскоре впереди забрезжил серый дневной свет и обозначился дверной проём, за которым было маленькое помещение с растущим посередине чахлым деревцем. Сквозь дыры в крыше проглядывало небо Зоны. 

Не успел Бычок с «Компасом» наперевес подойти к двери, как помещение озарилось вспышкой, раздался негромкий хлопок, и на груду мусора свалился Ёся. Следом за ним из воздуха возник необычного вида артефакт и повис на ветвях деревца. 

Оправившись от изумления и сплясав на радостях короткое, но безудержное танго, Бычок ринулся к неподвижно лежащему другу, и вдруг… очутился в вентиляционной трубе, из которой они все недавно выбрались. Один за другим в трубе тем же способом появились все члены спасательной экспедиции. 

— Это ещё что за на хрен? — изумился Бычок, но ему никто не ответил, ибо все также жаждали объяснений. 

Снова подобравшись к коварному дверному проёму, за которым всего в трёх шагах лежал Ёся, Бычок маленькими шажками двинулся вперёд. Мгновение, и сталкер опять сидит в надоевшей до чёртиков трубе.

На этот раз друзья не последовали за своим предводителем. Вся компания терпеливо дожидалась возвращения Бычка у двери. 

Посовещавшись, они начали азартно швырять в Ёсю мелким мусором, надеясь таким образом реанимировать парня. Безуспешно. Неведомая аномалия исправно проглатывала мусор и, надо полагать, сейчас он весь материализовался в трубе. 

Ещё раз пораскинув мозгами, принялись душераздирающе орать кто, во что горазд. Поднялся такой гвалт, что тушканы, несмотря на транслируемые Варварой «мультики», примчались посмотреть, в чём дело.

К воплям спасателей присоединилось злобное верещание и визг маленьких тварей. И вот это уже возымело должный эффект. 

Ёся подскочил, как ошпаренный, метнулся в сторону и врезался в пожарную лестницу. Быстро, быстро перебирая конечностями, полез наверх и, выскочив на крышу, скрылся из виду. 

Спасательная команда обменялась ошарашенными взглядами и побрела обратно. Разгребли гору мусора, образовавшегося в трубе, и повторили блуждания по вентиляционному лабиринту, только теперь в обратную сторону.

Ёся обнаружился под стеной комплекса. Он сидел, прислонившись спиной к холодному бетону и обалдело мотал головой, словно суслик, которого вытащили из норы в середине декабря. Бычок взялся ощупывать приятеля, приговаривая — «Жив, засранец!» — а потом вдруг дал Ёсе по уху.

— За что?! — завопил обескураженный парень. 

— Чтобы лапы не тянул без спросу! — рявкнул Бычок. — Где тебя черти носили?

— Да ладно, Бычок, остынь, — сказал Яр и оттёр рассерженного сталкера в сторонку. — Дай парню очухаться.

— Варвара! — вдруг заорал Ёся, заставив всех подскочить на месте от неожиданности. — Как я рад тебя… вяк!

Последнее вырвалось у Ёси непроизвольно, так как Варвара сгребла его в свои мощные объятия. 

— А где твой контролёр? — спросил парень, массируя помятые рёбра. — Мы же тебя с ним оставили. Вы воссоединились? 

Бычку тоже стало интересно и немного стыдно, что не догадался поинтересоваться — как протекала жизнь Варвары с тех пор, как они расстались в подземельях под Выжигателем. Варвара немного помрачнела и неохотно ответила:

— Нет. Он оказался не настолько хорош, как я надеялась.

— Вот как, — покачал головой парень. — И что с ним стало?

— Лучше тебе не знать. — Варвара выдала свой самый хищный оскал, заставив мужчин непроизвольно вздрогнуть и поёжиться. 

— Ой, а кто это? — Ёся увидел, наконец, стоящую поодаль Лань.

— Это моя Варварушка, — гордо объявил Бычок. 

— Ух-ты! Это которая твоя бывшая?

Бычок слегка побледнел и отчаянно задёргал бровями, но было уже поздно. 

— Чи-иво? — На плечо Бычка легла тяжёлая рука.

Лань вздёрнула мужа на ноги и поволокла в сторонку разбираться. Яр, ухмыляясь, проводил их взглядом и повернулся к Ёсе. 

— Рассказывай, в какие края тебя забросил «Компас».

— Представляешь, дядька Яр, там тоже Зона, но другая. Там так красиво и живут люди. Обычные, не сталкеры и очень хорошие, они мне помогали. Там нет ничего опасного, кроме диких животных, тоже обычных. 

Ёся замолчал, собираясь с мыслями, и продолжил:

— Вот только меня не отпускало странное ощущение всё время, что я там находился. Ощущение, да… под ногами. Как будто эта земля чего-то ждет от людей. Какого-то важного решения. И от этого решения зависит будущее не только той Зоны, но и всей Земли. Понимаешь, дядька Яр?

— Да, парень, — тихо сказал Яр, — я понимаю. 

Варвара смотрела на них и думала — настанет ли когда-нибудь время, когда люди сделают над собой усилие и всерьёз задумаются над собственными поступками. Все вместе. Или так и будут, подобно мутантам, гадить в собственном доме, равнодушно наблюдая, как их среда обитания превращается в огромную, смердящую кучу дерьма. Что ж, время покажет.

Через три дня Бычок и Лань отбыли на Большую землю. Их хотели проводить, но парочка отказалась, мол, в два ствола по-любому отобьемся от любого недруга.

Ёсе было грустно прощаться с приятелем, но удержать Бычка парень и не пытался. И потом с ним ещё были Варвара и Яр. И Ной на Затоне. А уж покидать Зону парень даже не помышлял. Ведь тут ещё столько всего неизведанного!

Варвара в компании мертвяков ушла искать блудного псевдогиганта, а Ёся сидел в свободовском крыле станции Янов и делился планами с Яром. 

— Я вот ещё в Припяти не был, дядька Яр. Вот вернётся Варвара, вместе с ней пойдём.

— Дурацкая идея, — осадил его Яр. — С твоей снарягой в Припять соваться — верная смерть!

Ёся немного приуныл, но вскоре снова воодушевился.

— Видео про кровососов! Продам учёным и куплю новую снарягу. А если не хватит, немножко на них поработаю, пока не накоплю сколько нужно.

— Другое дело, — кивнул Яр. — К тому времени и я с тобой соберусь. А может, к нам вступишь, в «Свободу»? У нас хорошо.

Ёся улыбнулся и отрицательно покачал головой. 

— Спасибо, дядька Яр, но я и так свободен. И мне хорошо. 

С этими словами Ёся покинул прибежище свободовцев и вышел из здания станции Янов. Навстречу новым приключениям на свою тощую, но удачливую задницу.