За северным ветром. Часть I: Возлюбленный (гет)

К западу от великого Древа жизни, на границе Лукоморья, проходящей по реке Смородине, с незапамятных времён стояла небольшая деревушка Леля, получившая своё название в честь мифической богини весны. Это селение, живущие благодаря дарам природы и собственному трудолюбию, не могло похвастать никакими достопримечательностями, кроме пограничной переправы у реки и постоялого двора Василия Берендея. Постоялый двор представлял из себя общественное место, где для обсуждений собирались деревенские старейшины, отдыхали после трудового дня крестьяне, лесорубы и охотники. Иногда туда захаживали офицеры и солдаты пограничной службы. Но самым важным, что жители деревни получали на постоялом дворе, были алкоголь и новости из столицы. И главным распространителем того и другого, естественно, был хозяин постоянного двора.

В один из осенних вечеров, когда в деревне вовсю шел сбор урожая, на постоялом дворе, как обычно, собрались уставшие после целого дня в поле крестьяне. Раздав всем выпивку и выйдя в центр питейного зала, Василий Берендей, полноватый немолодой мужчина с пивным животом и мясистыми руками, сделал загадочную мину и обратился к гостям, желая поделиться недавно полученной новостью:

— Сегодня из Ильяграда пришло очень интересное известие. Один из царских гонцов, проезжавших с депешами к переправе, давеча за стаканом медовухи рассказал, что больше месяца назад у императора Нордгарда пропала его дочь, великая княжна Русана… До сих пор неизвестно, кто её похитил и где она может находится. В Борейграде сейчас всё гудит, как в опрокинутом улье. Император в ярости, он спешно собирает всю свою многочисленную армию и флот. Он алчет крови похитителей и не побоится объявить войну любому государству, если то вдруг окажется причастно к похищению наследницы имперского трона. Но самое заманчивое в этой истории то… — он сделал паузу, жадно сверкнув глазами, — что император обещает награду в тридцать тысяч златников тому, кто всего-навсего сообщит о местонахождении великой княжны, а уж если кто найдёт его дочурку, то того небось и подавно озолотит, даст титул и привилегии.

Сообщив новость о пропаже императорской дочки и об обещанной награде, Берендей замолчал и с хитрой ухмылкой стал наблюдать за реакцией гостей, чей ежемесячный заработок при самом лучшем стечении обстоятельств составлял не больше двадцати пяти лукоморских червонцев. Обещанная императором сумма была неслыханной даже для жителя Ильяграда, имеющего стабильный ежелетний доход. Что уж говорить о бедных провинциальных крестьянах, которые никогда за свою жизнь не увидят столько денег?

Но помечтать им никто не запрещал.

— Ничего себе! — воскликнул один из молодых крестьян, всплеснув руками. — Это же целое состояние! Вот бы мне эти деньги, купил бы себе боярский титул и восседал бы в думе, ходил бы в золоте и разъезжал в карете по Ильяграду. Ох и навёл бы я там порядок…

— Ну-с, ваше благородие, — обращаясь к первому, с сарказмом произнёс другой, пожилой лесоруб с крупной родинкой на щеке, — для начала наведите порядок у себя в свинарнике. Воняет дюже, что аж собаки соседские задыхаются!

По залу пробежала лёгкая волна смеха.

— Что, уже и помечтать нельзя? — обиделся первый, недовольно фыркнул и приложился к кружке с медовым напитком синего цвета, который при тряске начинал блестеть.

— А ведь он прав! — подхватил третий, крестьянин с пышной бородой, тоже находясь под воздействием слабоалкогольного напитка. — Представьте, что кто-нибудь из нас обнаружит великую княжну… Ведь он моментально станет богачом!

— Ага, конечно, — продолжал язвить лесоруб с родинкой. — Вот прям сейчас откроется дверь и к нам войдёт императорская дочка. Друзья мои, вы пьяны! Возможно, кому-нибудь повезёт, но только не в нашей приграничной глуши. Скорее кто-нибудь из нас, голодранцев, станет царём Лукоморья, чем императорская дочка вдруг свалится нам на голову. Василий Петрович, — обратился он к Берендею, желая сменить тему, — расскажите лучше, что там в Южной Бассарее творится? Мне кажется, что это более важная для нас тема. Вдруг границу перекроют, тогда торговля с Невзором прервётся, урожай сгниёт в амбарах, а мы сложим зубы на полки.

— Что я могу сказать нового? — ответил вопросом Берендей, деловито пожав плечами и разведя в стороны мясистые руки. — В Беримирском царстве продолжается кровавая гражданская война между царём и его младшим братом. Соратники цесаревича Бореслава захватили Акамир и всё побережье Южной Бассареи, а царь Воислав закрепился в Миронграде и собирает там войско. Семейная ссора переросла в масштабную войну.

— А наши-то чего молчат в Ильяграде? — последовал следующий вопрос от другого крестьянина. — Наш-то государь Дмитрий Александрович дружен был всегда с ныне покойным беримирским царём.

— В Ильяграде решили пока не вмешиваться во внутренние дела соседнего государства, — ответил Берендей с важным видом человека, который якобы хорошо разбирается в политике, — но разрешили иноземным наёмникам, которых берёт на службу царь Воислав, беспрепятственно проходить по территории Лукоморья.

— О, видал я этих наёмников на переправе! — проворчал недовольно лесоруб с родинкой. — Ильмеборы, северяне, ведагорцы и наши лукоморцы… Рожи разбойничьи у всех, того гляди оставят без последнего гроша.

— Чего у тебя брать-то, старик? — рассмеялся крестьянин с пышной бородой. — Потную холщовую рубаху и обгаженные со страху портки?

По залу вновь прокатился смех.

Берендей хотел вставить своё слово и даже открыл для этого рот, но внезапно его перебил топот копыт и громкие голоса, доносившиеся с улицы. Все присутствующие в зале переглянулись: каждому стало любопытно, кто же прибыл в такой час.

— Славий! — закричал Берендей, зовя своего помощника. — Славий, нечистый тебя побери! Где ты? Иди, встречай новых гостей.

— Иду я, иду, — послышался недовольный голос из кухни, и оттуда босыми ногами вышел высокий голубоглазый юноша лет семнадцати с коротко стриженными светло-русыми волосами.

На нём была надета белая рубашка, почерневшая от грязи и копоти, и потёртые коричневые штаны с несколькими заплатками.

Этот юноша был сиротой, никогда не знавшим своих настоящих родителей, и всё своё детство он провёл в одном из приютов Острограда, куда попал ещё в младенчестве. С ранних лет он имел тягу к труду и знаниям, поэтому быстрее других научился читать и писать, но добиться большего ему мешал непокорный и временами непредсказуемый характер, из-за которого он часто вступал в конфликты с учителями и воспитателями.

Открыв дверь и шагнув во двор, сирота ещё не знал и не догадывался, что его ждёт судьбоносная встреча, которая перевернёт всю его жизнь.