Путь по грани миров (гет)

Письмо было на стене. Пылилось там, приколотое кинжалом, обгоревшее с одного края. Пожелтевшая бумага хрустела в пальцах.

Дорогой Арк!

Если ты читаешь это письмо, значит, самое плохое уже случилось. Просто знай, что мы с Марион пытались сделать все, что зависело от нас, чтобы это предотвратить, и не смей ни в чем себя винить. Попробую рассказать обо всем по порядку.

Тебе хорошо известна легенда о девяти клинках, принадлежавших Ордену Рыцарей. История о том, что эти клинки, собранные в одном месте и в один час, способны исполнить любое желание. История эта — настоящее зло. Вернее, она приносит зло каждому, кто имел несчастье ее услышать. Мы с Марион узнали эту легенду намного раньше, чем ты нам ее рассказал. Мы не хотели тебя обманывать, но гораздо меньше мы хотели подвергать тебя опасности. Вот почему мы сделали все, чтобы ты как можно меньше знал о том, кто мы такие на самом деле. В конце концов, для твоей же безопасности мы согласились, чтобы ты отправился в странствие. Отчасти мы даже знали, что рано или поздно произойдет, и оказались правы.

Мы родом из Штормграда, славного города, который нынче стоит на ничейных землях близ королевства Анора. Быть может, слышал ты о Штормградском совете, куда входят многие влиятельные волшебники нашего мира. Мы с Мари с юных лет стали его частью, там же мы и познакомились. Долгие годы мы жили в Штормграде и лишь незадолго до твоего появления в нашей жизни перебрались в Альберон. Это чудесный городок, но переехали мы сюда не по собственной воле, а по указу главы Совета. Мы должны были как можно больше выяснить о мифических девяти клинках, а где-то здесь, по одной из версий, находится один из них. Ввязавшись в эту историю, мы свели неприятное знакомство с организацией «Зверь». Это темная шайка бандитов и воров, скрывающихся под личинами аристократов. Мы мало знаем о них, но нам точно известно, что они имеют некое отношение к Верлорену и тоже охотятся за девятью клинками. Так к нашей цели добавилась еще одна: любой ценой не дать «Зверю» получить клинки.

С тех пор, как ты оставил королевство, минуло шесть лет. Мы надеялись, за это время Штормград найдет управу на «Зверя», но те оказались хитрее. Множество раз они в последний момент уходили из-под нашего носа, но, насколько мне известно, не слишком далеко продвинулись в поиске клинков. Разозленные этим, они подступили к делу иначе. Теперь один из них, человек по кличке Лев, пробивается к власти. Он идет ради этого по головам, и мы знаем это, но нет никаких доказательств, а даже если мы отыщем их и предъявим, суд Эйдоса будет не на нашей стороне: он уже успешно подкуплен «Зверем». Это значит, что скоро в королевстве все изменится. Мы уже чувствуем перемены, но все худшее только начинается. Чтобы одолеть Льва и его приспешников, надо иметь на это силы, а наши силы и без того уже на исходе. Эйдос измотан политическими встрясками, а мы измотаны вечными погонями за клинками. Я надеюсь лишь, что твои поиски дали больше, чем наши. Если ты сумел отыскать хотя бы один меч, надежно спрячь его. Едва ты окажешься в Эйдосе, Лев быстро узнает о тебе и твоих амбициях. Будь осторожен и никому не доверяй. У него повсюду уши.

«Зверь» идет по нашим следам, и когда они отыщут нас, мы, скорее всего, будем уже мертвы. Прости, что так случилось, я мог бы написать тебе раньше, уведомить о происходящем в Эйдосе... Но у тебя была миссия, и она была той же, что и у нас. По сути, ты был нашим искателем за пределами королевства. Мы не хотели лишаться такого человека на стороне. Я знаю, что не должен был тебя использовать. Знаю, что должен был рассказать тебе правду раньше. Но я боялся того, что ты скажешь, боялся твоего справедливого упрека, о чем сейчас слишком жалею. Марион целиком разделяет мои чувства.

Но послушай, есть одна крайне важная вещь, которую мне необходимо тебе сообщить. Твоя мать ничего не оставила тебе: ни фотографий, ни писем, ни памятных предметов. Ничего, кроме тех карманных часов, которые я подарил тебе в тринадцать. Дело в том, что у них есть...

Когда тебе тринадцать, кажется, весь мир лежит у твоих ног. Ты слишком смел или слишком глуп, чтобы думать о последствиях принятых решений. Ты амбициозен и уверен, что знаешь абсолютно всё. Ты не задумываешься о цене случайно сказанного слова, не придаешь значения чувствам — только своим собственным. Рано или поздно ты начинаешь вспоминать об этом с содроганием и ужасом. Тебе стыдно. Но назад ничего не воротишь.

Я в окаменении сидел на кровати, раз за разом перечитывал строки и не верил своим глазам. Письмо четырехлетней давности от моего крестного, Ичиру, и его жены Марион. В последний раз я видел их, еще живых, десять лет назад, перед тем как отправиться в долгую погоню за легендой.

Будучи мальчишкой, я услышал от странника, какие часто забредали в местную таверну, старую сказку о девяти мечах Ордена Рыцарей. Эти самые Рыцари много лет назад боролись с Верлореном, темным волшебником, вздумавшим подчинить себе мир. Все они погибли в той тяжелой битве, отдали жизнь ради спасения народа, но остались после них клинки, хранившие великую магическую силу. После победы над Верлореном они оказались разбросаны по всему свету, спрятаны в тайники с ловушками и опасными чудищами. Но искателей приключений это не пугало, ведь поверье гласило, что тот, кто соберет все девять клинков в Горной впадине в День Падающей Звезды, может загадать желание, и оно обязательно сбудется. Никто не знал, правда это или нет. А вот то, что клинки обладают колоссальной силой и стоят непомерно дорого, было известно всем. Я и сам сталкивался с людьми, которые пытались найти их ради наживы.

Красивая легенда обернулась тяжелым испытанием. В тринадцать лет, после долгого разговора с Ичиру и Марион, я отправился в путь, прихватив в дорогу двух приятелей. Полтора года мы странствовали себе в удовольствие, влипали в неприятности, ночевали под открытым небом и учились магии и искусству боя у случайных попутчиков, шарлатанов и мастеров в бегах. Романтика закончилась, когда мы пересекли океан и оказались на другом материке, в королевстве Гельвеция. Там, в Лабиринте Кристаллов, мы нашли первый меч. Там же мои друзья отдали жизни, и я остался один. Несколько дней я блуждал по лабиринту, и только теплый свет Хрустального клинка не давал сойти с ума в этом месте, полном кошмаров наяву. Лишь потому, что волосы у меня от рождения были серебристыми, я не поседел тогда.

Следующие годы я вел себя осмотрительней. Долго собирал информацию, читал легенды, ночевал в библиотеках, чтобы сузить круг поисков. Бесполезно. Быть может, я выбирал неправильные книги. Быть может, сама судьба не хотела, чтобы я собирал клинки. Мучений хватало и с одним. Хотя я носил его в старых потрепанных ножнах, весть о Хрустальном мече из Лабиринта Кристаллов мгновенно разнеслась среди искателей. То и дело дорогу переходили разбойники, воры, даже профессиональные убийцы. Я не сдавался. Защищал с таким трудом добытый меч, продолжал искать, исследовал разные уголки разных стран. В последние годы я слишком устал. Лишь мысль о том, как стыдно мне будет возвращаться в Альберон, не достигнув цели, заставляла двигаться дальше. Два месяца назад в стычке с очередными бандитами я получил серьезное ранение, долго восстанавливался и после этого решил вернуться домой.

Вернулся.

Слишком поздно.

Я пытался восстановить в голове ход событий. Ичиру и Марион состояли в Штормградском совете, о котором я давно был наслышан. Их послали в Альберон, потому что сочли, что именно здесь можно отыскать информацию о девяти клинках. Возможно, даже найти один из них. Выполняя миссию, они столкнулись с организацией «Зверь». Те тоже стремились собрать мечи, и связано это было с Верлореном. Странно. Разве он не мертв? Для чего «Зверю» тогда клинки, соберутся в кружок, возьмутся за ручки и загадают желание, чтобы Верлорен вернулся?

Я поднял голову. Приступ паники я ощутил еще на подходе к дому. Выломанная калитка лежала на земле; трава, сочная и высокая, охотно цеплялась за ее сетку. Великолепный цветник, за которым с такой любовью ухаживала Марион, погиб. Теперь там осталась лишь шикарная россыпь сорняков. Одно из окон было выбито, из провала веяло тьмой и запустением. Крыльцо покосилось и обветшало, деревянные ступени частично сгнили и оттого крошились под ногами. В заброшенном доме царил жуткий кавардак: опрокинутый шкаф с разбросанными вокруг книгами, перевернутый стол, раскиданные стулья с вырванными спинками, следы от когтей на любимых обоях Марион. Под ногами хрустели осколки хрустальной вазы, которую однажды мы с Ичиру купили Марион на альберонской ярмарке. Капли крови на полу, паутина, пыль и пепел. Много пепла. «Зверь» нашел Ичиру и Марион. Наверняка их схватили, быть может, пытали. А затем убили.

Я схватился за голову. Четыре года. Четыре года я ничего не знал об их смерти. Не писал им писем и слишком редко вспоминал дом. Может, не родной, но все-таки дом, где меня воспитали и вырастили в любви и ласке. Я держался в стороне от Эйдоса, избегал разговоров о нем и только краем уха слышал, что в королевстве случился переворот. Это было давно, как раз около четырех лет назад, и я не придал этому значения. Следовало. Теперь ничего уже не исправить.

Оставаться было невозможно. Стены давили со всех сторон, темнота душила, и мне делалось дурно от одного вида запустелого дома. Я аккуратно свернул письмо, стараясь не повредить его еще сильнее, и убрал в нагрудной карман. Накинул на плечи походный мешок, порядочно исхудавший за последнее время, и проверил в кармане часы. Подарок Ичиру. И подарок матери. В голове творился хаос. Я чувствовал, как сдавливает виски, и поспешно выбрался на свежий воздух сквозь дыру в стене: дверь, сорванная с петель, застряла в проеме, и попасть в дом через нее было невозможно.

На улицах царило запустение. Некогда приветливый городок стал мрачным пристанищем воспоминаний и призраков. Ветер завывал под крышами, гнал по дорогам сухие листья. В тени домов, то и дело ныряя в мусорные баки, шныряли тощие кошки с разодранными хвостами. В глазницах окон изредка колыхались занавески. Я чувствовал, как кто-то незримый наблюдает за мной, и по спине ползли мурашки. Не горели разбитые фонари. Раньше, пока я был маленьким, они всегда сияли, веселые, разноцветные, и в праздники их украшали пестрыми лентами. Сейчас обрывки этих лент жалкими лохмотьями свисали с фонарных столбов. Я вспоминал прежний Альберон и поражался перемене, случившейся за десять лет. Город казался вымершим, а редкие прохожие спешно натягивали на голову капюшон и быстро проходили мимо, не здороваясь, не встречаясь взглядами. Неужели такое творилось по всему Эйдосу? Я и сам невольно ускорил шаг и постоянно оборачивался, пока шел до таверны «У дядюшки эльфа».

Здесь меня тоже ждал сюрприз. Таверна работала, но вывеска потеряла краски и болталась на одном проржавевшем гвоздике. По всей стене тянулись огромные неровные буквы: «Долой эльфов!», «Валите в свой Кэрраваль!», «Нелюдям здесь не место!». Я всю жизнь прожил в Альбероне, и ни разу никто не выказывал недовольство насчет того, что в городе процветает эльфья таверна. Ведь еда здесь была вкусная, обстановка уютная, очаг манил теплом — а большего любителям хорошенько выпить не нужно. Те же, кому не нравились эльфы или другие нечеловеческие расы, обычно быстро покидали город.

Дверь отворилась с протяжным скрипом, и мне показалось, что взгляды всех присутствующих сразу обратились в мою сторону. Наверное, несмотря на жуткие надписи и обветшалый вид, в памяти горожан таверна сохранилась как надежный оплот, а потому здесь собралось немало людей. В основном они пили с мрачным видом и шепотом переговаривались, украдкой посматривая на дверь. Глазами я поискал свободный стол, но быстро сдался и начал искать свободный стул. Такой нашелся в самом уголке, где в приглушенном сиянии свеч молодая девушка читала вверх ногами книгу с необычным названием «Кулинария для чайников». Странно, что никто не присоединился к обществу этой красавицы. Ее лицу, быть может, свойственна была небольшая припухлость, но сама она была подтянутой и стройной, а крупные локоны необычного, темно-фиолетового, цвета придавали облику очарование.

— Здравствуйте, к вам можно?

Девушка неопределенно повела рукой, и я счел это за согласие. На самом деле я пришел в таверну не за едой, а за информацией, но сейчас с отчаянием понимал, что добыть ее негде. Даже если среди посетителей таверны были мои знакомые, спустя десять лет я не мог их узнать. При быстром взгляде на омлет в горшочке, который с аппетитом доедала соседка, желудок свело. Я вспомнил, что за последние сутки, только перейдя границу Эйдоса, я съел лишь кусок хлеба и выпил несколько стаканов воды. Но за недостатком провизии крылась и другая проблема — недостаток денег. Я отдал все за лечение после стычки с бандитами и шел в Эйдос без гроша в кармане, пользуясь добротой обретенных за времена странствий друзей. Теперь я не мог позволить себе даже чай за бронзовую монетку.

— Глаза у тебя голодные, — опуская книгу, заметила моя соседка. — Вот, почитай-ка. Древние руны. Пришлось постараться, чтобы добыть эту вещицу, ведь магия в Эйдосе теперь запрещена.

Она всучила мне книгу, а сама удалилась, как ни в чем не бывало. Я не успел даже рта раскрыть, а она уже растворилась в гудящей толпе. Ошарашенный, я обратился к книге. Страницы действительно были исписаны мелкими руническими символами, а книга, похоже, посвящалась простейшим, но очень полезным заклинаниям, без которых не может обойтись ни один волшебник. Слова незнакомки казались абсурдом, и я не отнесся к ним серьезно. Как можно запретить магию в королевстве, которое живет и дышит магией? Пролистывая книгу, я обнаружил заложенный между страницами плотный конверт, на котором знакомым почерком аккуратно были выведены буквы:

Передать Арку Сейну при его появлении в таверне «У дядюшки эльфа»

Я был крайне изумлен. Незнакомка не возвращалась, и я решил открыть конверт сам. В конце концов, я имел на это право. Внутри оказался вчетверо сложенный прямоугольник письма и маленький железный ключик, вид которого всколыхнул давно забытые воспоминания.

Привет, мой добрый друг!

Вот ты и вернулся в Альберон. Надеюсь, от него еще хоть что-нибудь осталось… Понимаю, ты шокирован. Раз ты здесь, ты знаешь, что случилось с Ичиру и Марион. Искренне соболезную. Пусть они и не были твоими родителями, они очень заботились о тебе, а мне всегда нравились своей приветливостью и теплом, с каким они встречали меня у вас дома. Это ужасная трагедия, и после нее я не нахожу в себе сил впредь и дальше оставаться в Альбероне.

Тебе, наверное, стоит знать, что произошло это через шесть лет после твоего ухода. В ночь на двадцать шестое октября в Альберон ворвалась Жуткая стая — сборище беспощадных убийц. Они убили стражников у ворот и на городской стене, а после распахнули ворота изнутри, впустив своих сообщников. Эта бесчисленная орда словно цунами прошлась по улицам нашего с тобой родного города, превращая все его маленькие чудеса в пепел, смешивая волшебство с грязью. Их было, наверное, несколько сотен. Они шли с факелами и воинственным кличем, поджигали дома, вламывались к людям и мародерствовали, убивали ни в чем не повинных мужчин, которые пытались защитить имущество и честь своих жен. Это было ужасно. Они зашли в нашу таверну и разгромили все, что могли, а Этларка — владельца таверны, если запамятовал — утащили во мглу, и больше его никто не видел. Такая судьба постигла многих прихожан: эльфов, гномов, всех нелюдей забирали, не объясняя причин, лишь слышались по всему городу их жалобные крики и просьбы о помощи. Та ночь никогда не сотрется из моей памяти, Арк. После случившегося с Этларком я выбежал на крышу таверны и беспомощно смотрел, как горит Альберон. Больше всего огня было в вашем квартале. Небо было внизу алым от всполохов пламени, а наверху — белым от дыма. Я оставил таверну и выбежал на площадь, хотел попасть домой, но отец сам выбежал мне навстречу, седой, как лунь, с полными страха глазами. Мы хотели спрятаться в таверне, куда после погрома Жуткая стая вряд ли бы вернулась, но нас окружили и не дали уйти с площади. Сюда же вели и прочих людей, тех немногих, кто выжил. Некоторые из них были закованы в цепи, и среди них были Ичиру и Марион…

Мы стояли на площади, задыхаясь от дыма. Центр был свободен, и на него вышел высокий человек со злыми янтарными глазами. Зрачок у них был узкий, как у кошки, дракона или, быть может, змеи. Его голос, казалось, разносится по всему городу. «У Эйдоса отныне новый король! — провозгласил он. — И ему неугодно, чтобы в королевстве оставались нелюди и жили за их счет. Представителей иных рас будут отлавливать и предавать суду, а затем прилюдно казнить. Изменников ждет та же участь». Хуже всего было то, что к изменникам относились и маги, каких новый король назвал шарлатанами и обманщиками. Это было безумием. Не все родились с магическим даром, но магия необходима нам, как необходима вода. Кто мы без нее? По толпе прошелся ропот недовольства, но Жуткая стая быстро подавила сопротивление. Человек с янтарными глазами сказал преклонить колени перед ним и перед новым королем, его величеством Змеем. Вся площадь стала медленно опускаться на колени. Я не был исключением. Я знаю, ты осудишь это, на моем месте ты поступил бы храбрей, но мной руководил ужас. Мой отец проявил большее благородство. Он остался стоять, игнорируя мои попытки образумить его, и человек с янтарными глазами обратился к нему. «Тебе, старик, требуется особенное приглашение?» А отец широко усмехнулся и сказал жестко, что не собирается преклонять колени перед ублюдками, которые выжгли половину его родного города. Тогда человек с янтарными глазами кивнул спокойно, и я на мгновение выдохнул, решив, что он простил старику грубость. Он отвернулся, а потом вдруг повернулся вновь, так резко и быстро, что глаз не уловил движения. Я только посмотрел наверх и увидел, как торчит из груди моего отца рукоять кинжала.

В центр площади по очереди выводили людей, оглашали приговор и отрубали им головы. Кровь лилась рекой, и я вспомнил о темных временах Верлорена. Читая об этом в учебниках, я не думал, что нам придется пережить подобное. Среди казненных были и Ичиру с Марион. Их обвинили в измене и сокрытии важной информации. Ичиру крикнул напоследок: «Увидимся на обратной стороне!» Наверное, он хотел бы, чтобы до тебя дошли эти слова, ведь они словно бы предназначались тебе. Жуткая стая не стала осквернять их тела. Они бросили трупы на площади и ушли к утру, оставив после себя руины, пепел и запах гари. Люди плакали над телами погибших и над развалинами своих домов, кляли богов. Но никто из них не решился проклянуть нового короля. Всем нам казалось, что он незримо наблюдает за каждым словом и действием. Мы похоронили погибших за южной чертой города.

После этого Альберон медленно начали отстраивать заново. Жители были напуганы, то и дело случались быстрые набеги Жуткой стаи, и в конце концов строительство забросили, частично оставив город в руинах. Если находился человек, рискнувший необдуманно применить магию, его тут же отслеживали и, как и обещали, судили прилюдно. Город пал, как пал Эйдос с приходом к власти нового короля. Я вернулся в таверну, где пытался поддерживать хозяйство без Этларка, но осознал, что не могу больше находиться в Альбероне. Я решил сбежать, пока есть такая возможность, а пока искал потенциального покупателя таверны, свел знакомство с Сэйди, которая и отдала тебе конверт. Мы долго поддерживали с ней общение, и я с уверенностью могу сказать тебе, что в Новом Альбероне ты можешь доверять, пожалуй, только ей. Я же оставляю Альберон и отправляюсь в путь. Говорят, недалеко отсюда, в долине между реками Эмрис, Нисиора и Глир лежит убежище Шаэрраведд, приют для обездоленных магов и надежная крепость, в стенах которой живут многие известные волшебники. Говорят еще, что убежище это способен отыскать только тот, чьи помыслы чисты. Если легенда не врет, я хочу найти Шаэрраведд и примкнуть к тамошним магам, которые, насколько я слышал, готовят крупное восстание. Думаю, тебе не следует меня искать. Тебе безопаснее всего будет как можно скорее покинуть Альберон и скрыться. Может, имеет смысл даже оставить королевство — до тех пор, пока на престоле сидит Змей, таким, как ты, здесь не рады. К тому же ты имел связи с Ичиру и Марион.

К слову, о легендах. В твое отсутствие я больше узнал об Ордене, нашел несколько полезных книг, раскрывающих историю Рыцарей. На всякий случай я приложил их список с обратной стороны письма. Но что самое главное, я узнал, что поиск, который ты ведешь, не первый. До тебя клинки собирал сам Орден. Подробнее об этом ты можешь прочитать в одной из книг. Человек, называвший себя Мастером, собрал девять уникальных людей вместе и отправил на поиски могущественных мечей. Все, что происходит с Орденом в пути, он велел записывать одному из Рыцарей, Ирдису, прозванному летописцем. Так вот, Ирдис, оказывается, мой прадед! Отец сохранил его записи и долгое время ревностно их оберегал даже от моего любопытства. Но после его смерти дневники Ирдиса перешли ко мне, и я думаю, будет лучше, если ты заберешь их немедленно. Возможно, это поможет тебе в твоих поисках. Я оставил ключ от дома. Сила клинков необходима, чтобы одолеть Змея и спасти Альберон, хотя я пойму, если ты сбежишь, как сбежал я. Не знаю, существует ли новый Орден Рыцарей, я слышал об этом лишь мимолетные слухи. Если он и есть, не знаю, чем объяснить его бездействие последние четыре года. Но миру нужны защитники. Эйдосу — особенно.

Я надеюсь, однажды наши пути пересекутся.

Навеки остаюсь твоим другом,

Люк Рейнхольм

P.S.: И помни, всегда бери с собой карту!

Я оторвал глаза от письма и обнаружил, что за мной пристально наблюдает эта девушка — Сэйди. В горле стоял комок. Читая строки о падении Альберона, я живо представлял себе каждый момент, и сердце разрывалось от боли. Ичиру, Марион, несчастный отец Люка… Я не мог думать об этом, но все равно думал и с трудом сдерживал ярость, клокочущую внутри. Сэйди сочувственно подняла брови и накрыла мою ладонь своей. Я смутился, но руки не убрал.

— Съешь, — сказала она, указывая на такой же, как у нее, горшочек с омлетом и стакан с ароматным чаем. — Не так вкусно, как было при Этларке или Люке, но на голодный желудок любая еда хороша.

Я без интереса смотрел на еду, которая недавно казалась пищей богов. Сэйди, вздохнув, вложила в мои пальцы вилку и откинулась на спинку стула, глядя с молчаливым укором и ожиданием. Невнятно поблагодарив, я попробовал кусочек и уже через минуту смотрел на пустую посуду, такой же голодный. Сэйди еще раз вздохнула.

— Ну, теперь можно и поговорить. Меня зовут Сэйди Локхарт. Я должна была передать тебе здесь письмо от твоего друга, но ты уже нашел его сам.

— Ты просто всучила мне эту книгу, как я мог его не найти? — постарался улыбнуться я. — Я Арк Сейн.

— Знаю. Искатель мечей, странник-одиночка со странным цветом волос. Встречала тебя из Зазеркалья. Там ты не такой растяпа, хотя имечко — Кра! — оставляет желать лучшего. Можно сказать, мы с тобой уже знакомы.

— Ты бывала в Зазеркалье? — изумился я, игнорируя обидные выпады.

Лицо Сэйди осталось равнодушным. Сейчас, немного отойдя от ужаса после еды, я рассмотрел ее лицо внимательней. Она была младше меня или, быть может, просто слишком хорошо выглядела. Глаза у нее были ясные, голубые, с завораживающим узором на радужке. Брови — вздернутые, тонкие, с решительным изгибом. Одну из них пересекал белый шрам. Он ничуть не убавлял ее очарования, как и вздернутый кончик носа, усыпанный неожиданными для таких темных волос веснушками. Поверх вязаной серой кофты, из-под которой торчал ворот рубашки, она носила золотой медальон. Гравюра на крышке изображала ибиса, сжимающего в когтях часы, и я отчаянно не мог вспомнить, где уже видел подобный герб.

— Сейчас разговор не об этом. Тебя не было в Эйдосе десять лет. Как видишь, здесь многое изменилось. Изгнали нелюдей, запретили магию, разрушили Альберон. Такая судьба постигла многие города. Послушай, Арк, не так много людей осталось, готовых бороться с тиранией Змея. Народу Эйдоса нужна помощь. Это ведь ты невольно запустил всю цепочку событий. Прослышав о том, что ты ищешь клинки, Змей выследил Ичиру и Марион, у которых ты воспитывался, и прислал в Альберон Жуткую стаю.

Змей выследил Ичиру с Марион по другой причине, хотел сказать я, но слова застряли в горле. Сэйди ничего не знала, быть может, к лучшему. Но в одном она была права: я бросил родных десять лет назад, за последние пять лет не отправил им ни строчки, кроме дежурных «У меня все хорошо», даже не интересовался тем, что происходило в Эйдосе. Если бы я насторожился раньше, возможно, Ичиру и Марион можно было бы спасти.

— Как Змей пришел к власти?

— Устроил переворот, — ответила Сэйди. — Насколько я знаю, он имел связи в правительстве. Доказательств никаких нет, но все знают, что один из приближенных короля во время пира подсыпал ему яд в бокал, и что сделал он это по приказу Змея. Затем Змей собрал верных ему воинов, обучил их подчиняться приказам и назвал Жуткой стаей. С ее помощью он покорил многие города и захватил беззащитный королевский дворец. Достаточно было посеять панику, продемонстрировать разрушающую силу, и Эйдос склонил перед ним колени.

— Ты много знаешь о нем, — кивнул я. — Можешь рассказать подробнее?

— Не так уж и много, — покачала головой Сэйди. — Лишь то, что знают прочие. Змей, кажется, состоит в организации «Зверь». Это девять аристократов, которые однажды собрались вместе и стали пробиваться к власти разными путями. Подробностей не знаю, но слышала, что «Зверь» охотится за клинками. Они ведь не только видные дядьки, но еще и мощные маги. Змей — самый слабый из них, Лев — их предводитель — самый сильный. «Зверь» долго скрывался в тени, действовал очень скрытно, но с твоим уходом из Эйдоса начал появляться все чаще. Возможно, их всколыхнул твой поиск клинков.

Как я и думал, Змей был частью «Зверя». Не мешало бы больше узнать об этой организации. Странно одно: Ичиру в письме писал, что к власти прорывается Лев, почему же тогда не он занял престол Эйдоса?

— Откуда они вообще знают о том, что я отправился за клинками? Мне начинает казаться, что об этом знает каждая мелкая сошка в Эйдосе.

— Откуда мне знать? — пожала плечами Сэйди. — Может, не надо было кричать об этом на каждом углу.

Я припомнил, что мы с друзьями и впрямь чрезмерно задирали нос и постоянно рассказывали всем налево и направо о том, что задумали. Кто-то из прихвостней «Зверя» мог подслушать очередное наше бахвальство и доложить об этом Льву. Да что же это за клинки такие, если все на свете хотят их получить?

— Что ты собираешься делать? — полюбопытствовала Сэйди.

Я оглянулся на людей в таверне. Взглянул на их изможденные лица, затравленные взгляды, исхудавшие руки. Отсутствие магии угнетало их. Вспомнил полные боли строки из письма Люка. Люк всегда был моим хорошим другом, хотя общались мы нечасто из-за того, что в академии он учился на два года старше меня, а после занятий работал в таверне у Этларка. Это не помешало мне сохранить о нем теплые воспоминания. Я подумал об Ичиру и Марион, о разрушенном доме и о несправедливой казни, которой заправлял человек с янтарными глазами. В душе говорило отчаяние. А еще там кипел гнев. Кровь бурлила от ярости, и я точно знал, чего хочу сейчас больше всего на свете.

— Я должен расквитаться. Змей должен заплатить за то, что он сделал с моими близкими и жителями Эйдоса. Если клинки и впрямь обладают силой, я соберу их все и использую, чтобы одолеть Змея. Есть еще одна причина: я должен собрать их, чтобы не дать ему это сделать.

Сэйди задумчиво кивнула. Она ведь была, по словам Люка, той единственной, кому я мог доверять в Новом Альбероне. Так что я решился:

— Что ты знаешь о Шаэрраведде?

Складки на лбу Сэйди разгладились, и она широко улыбнулась, сама смутившись оттого, как беспощадно выдала себя. Чтобы скрыть замешательство, она с деловым видом стала собирать сумку.

— Много чего. Это убежище к северо-востоку от Альберона, город-крепость, скрытый за барьером с помощью сложной магии. Там живут и обычные люди, но в основном население Шаэрраведда — это волшебники всех мастей. Главу убежища зовут Эрик Мистери. Он моложе многих магов оттуда, но это не мешает ему быть мудрым правителем. Я ведь, ты знаешь, и сама оттуда, большую часть жизни провела там… А в Альберон пришла четыре года назад по важному заданию.

— Что же, — удивился я, — это за задание такое, на четыре года?

— Не твоего ума дело, — резко ответила Сэйди, тут же сделав вид, что крайне интересуется крошечной царапиной на обложке «Кулинарии для чайников».

— Ты должна была встретить меня, — догадался я, не сдержав улыбки.

— Может, и так, — огрызнулась Сэйди. — Послушай. Ты занимайся своим делом, а я займусь своим. И давай наши дела… не будут пересекаться?

Я был так удивлен переменой ее настроения, что даже растерялся с ответом, а Сэйди яростно застегнула сумку и с грохотом отодвинула стул.

— Всего хорошего, Арк Сейн. Желаю удачи с твоими клинками.

Я был даже расстроен ее уходом. Люк считал Сэйди своим другом и доверял ей. Не могу сказать, что она вызывала у меня сильную симпатию или желание познакомиться поближе — колючий характер не располагал. Но она знала о том, что происходит в Эйдосе, а я отчаянно нуждался в информации. Но упрашивать ее остаться... Нет уж, спасибо! Захотела бы — сама осталась. Но ее зовут дела поважнее. Наверное, спешит в Шаэрраведд, скорей позабыть о скучном задании на четыре года.

— Что же, — сказал я с максимальным равнодушием, — не буду тебя задерживать. Приятно было познакомиться.

Сэйди в последний раз одарила меня убийственным взглядом. Вид у нее был такой, словно она прямо сейчас готова была сесть обратно и продолжить разговор, но — нет. Я знал эту решимость, это упрямство. Сам уже двадцать три года с ним живу. Сэйди гордо закинула сумку на плечо, еще раз пожелала удачи и направилась к выходу. Не прошло и пяти секунд, как за ней закрылась дверь.

Вот и разошлись наши пути...

Знал бы я, как тогда ошибался.